Система любовных достижений. Том 3. Глава 5
Вернувшись к Саэко домой, вкратце поведал девушкам о состоянии Шизуки Хирацуки, не вдаваясь в подробности и не раскрывая своего участия в её выздоровлении. Обе моих пассии были рады узнать, что ничего непоправимого с любимой для них учительницей не случилось.
Пообщавшись ещё около десяти минут, мы решили расходиться по домам. Я поцеловал на прощание фиолетоволосую мечницу, находясь под пристальным взглядом Саюки, которая наслаждалась подобной «изменой». Благо хоть мазохистка не проявляла пылких порывов, будучи вымотанной после нашего бурного соития. Клиническая смерть так же немного прочистила ей мозги. По крайней мере, девушка решила как следует отдохнуть, прежде чем предпринимать новые попытки склонить меня к коитусу, который вновь выбьет душу из её тела. Однако я не горел желанием повторять столь сумасшедший опыт, хоть и знал, что прочно подсевшая на острые ощущения мазохистка рано или поздно захочет вновь сыграть в русскую рулетку.
Может заставить Токихару заняться спортом? Это бы укрепило её тело и могло снизить риск отдать концы в процессе безудержного сношения. Вот только тренировки и Саюки — понятия плохо совместимые. Она человек творческо-извращённого склада ума, а следовательно, и волевые усилия способна направлять только на то, что вызывает в ней сильный эмоциональный отклик.
Хм, а почему бы этим и не воспользоваться?
— Саюки, — обратился я к школьнице, когда мы подошли к её дому.
— Да, мой господин! — начала внимательно внемлить она, преданно смотря мне в глаза.
— Твоё сегодняшнее поведение было крайне неудовлетворительным. Немного подумав, я понял, что в этом есть часть моей вины, — принялся я декламировать тщательно составленную в уме речь. После повышения характеристики интеллекта удерживать в памяти даже сложные словесные конструкции не представляло труда. Но когда я уже начал плавно подходить у сути, то был нагло прерван своей собеседницей.
— Нет, господин! В этом нет вашей вины! — рьяно запротестовала Саюки.
— Рабыня, как ты смеешь перебивать своего хозяина! — отвесил звонкий шлепок по её аппетитной заднице, заставив ножки прелестницы мелко задрожать от накатившей на их хозяйку волны возбуждения.
— П-простите эту жалкую, презренную, беспородную дворняжку, которая проявила неуважение к своему достопочтенному хозяину. Эта мелкая, паскудная дрянь заслуживает самого сурового наказания, — жалостливо запричитала мазохистка. — Может быть, вы хотите, чтобы я разделась и обползла на четвереньках весь район? Или желаете увидеть, как я мочусь на столб, или…
— Довольно! Уйми свою бурную фантазию, наказание здесь определяю я.
Кажется, я поспешил с выводами, заключив, что девушке понадобится много времени, чтобы отойти от опыта клинической смерти. Для неё это как в магазин сходить.
— Так вот, — продолжаю на том моменте, где меня прервали, — я решил лишить тебя секса на два месяца. Но даже самым отпетым преступникам иногда дают шанс на амнистию. Поэтому… я дам тебе шанс на условно-досрочное за хорошее поведение. И в то же время это будет являться исправительными работами. Теперь тебе каждый вечер придётся раздеваться догола в своей комнате, надевать собачий ошейник и выполнять несложный комплекс упражнений.
Отжимания, приседания и упражнение кегеля. Последнее, кстати, способствует укреплению мышц тазового дна, что позволит тебе лучше меня удовлетворять в постели. Главное условие — снимать каждый сеанс своих занятий на видео и отправлять мне видеоотчёт.
Есть вопросы? — задал я оный под конец своего монолога.
— Господин, разрешается ли мне заниматься самоудовлетворением? И насколько упражнения скостят мне срок?
— Хм, хороший вопрос. Я разрешаю тебе онанировать, но только во время выполнения приседаний и упражнения кегеля. В твоих же интересах продержаться как можно дольше, чтобы достичь кульминации. Если в течение месяца ты не пропустишь ни одной тренировки, то я отменю наказание, но выполнять упражнения тебе всё равно придётся, — доработал я свой план, учитывая извращённые наклонности своей девушки.
— Я всё сделаю! — уверенно заявила Саюки, глазки которой заволокла маслянистая пелена возбуждения, — Моё тело испытывает возбуждения от одной только мысли, что господин будет наблюдать, как я переношу немыслимые страдания на грани потери рассудка, чтобы получить оргазм и выполнить ваш приказ.
— Другого я и не ожидал. Начнёшь с завтрашнего вечера, а сегодня отдохни и наберись сил, — произнёс я, прощаясь с девушкой.
Теперь мазохистка мотивирована по самое не балуй, так что на некоторое время она будет занята удовлетворением собственных распутных желаний, которые я ей завернул под соусом физических упражнений.
О том, что девушка в порыве возбуждения не сможет вовремя остановиться и получит травму, я не беспокоился. В крайнем случае я подлечу её, увеличив пункт телосложения. Можно было бы и вовсе пренебречь занятиями и напрямую прокачать её тело, но коины у меня не бесконечны, чтобы разбрасывать их направо и налево. Если уж даже себе я не позволяю халявить, каждый день выходя за грани собственных возможностей в Рёдзанпаку, то как я могу позволить бездельничать другим?
Сегодняшний день оказался весьма насыщенным на события, особенно на не самые приятные. Поэтому по приходу домой я принял душ и вскоре был пленён собственной кроватью.
***
Соблюдая данное Сигурэ обещание, я пришёл в додзе ни свет ни заря. Кудесница холодного оружия уже бодрствовала, но была занята сбором необходимых ей вещей. Как оказалось, наш путь будет пролегать в близлежащую деревушку, где девушка обычно занимается ковкой своих изделий. Вдаваться в подробности при этом она не желала, заверяя, что я узнаю всё на месте.
К тому моменту, как Сигурэ вышла из своей комнаты с белым мешком за плечом, будучи готовой отправляться в путь, проснулась и Миу, которая собиралась снять с бельевой веревки высохшую за ночь одежду.
Но увидев, как я усаживаюсь на мотоцикл позади мечницы и приобнимаю её за талию, чтобы не упасть по дороге, Миу ошеломлённо застыла, провожая нас ревнивым взглядом.
Эх, Миу, ну вот зачем ты влюбилась в такого бабника, как я? Неужели не понимаешь, что ты слишком адекватная по сравнению с остальными моими пассиями? Даже Сигурэ маленько не от мира сего, что, впрочем, лишь добавляет ей обаяния. Стоп, а может, меня не влечёт к Миу как раз таки из-за того, что она нормальная? Если это правда, то все мои самооправдания по поводу того, что сумасшедшие девушки сами ко мне липнут, окажутся ложными. Или, как минимум, полуправдой, ведь окончательный выбор всегда остаётся за мной.
Нет, нужно выкинуть подобные мысли из головы, пока я не начал сомневаться в собственном рассудке. Лучше сосредоточусь на приятной талии Сигурэ, которую мне выпала возможность обнимать, не рискуя быть разрезанным на сотни маленьких кусочков.
Ещё одним положительным моментом поездки являлся встречный ветер, задиравший край её розового кимоно, тем самым предоставляя мне обзор на великолепные обтянутые чулками бёдра и упругую попу, которая к тому же ещё и прижималась к моему паху.
Сохранять спокойствие в таком положении удавалось лишь первые десять минут, но любому терпению приходит конец. Надеюсь, девушка не заметила мой каменный стояк, прижимавшийся к её ягодицам.
К деревушке мы прибыли примерно через полтора часа пути. Поселение выглядело практически полностью заброшенным, только в паре домов горел свет, другие же были покосившимися и вызывали в душе какую-то тоску. Когда-то ведь здесь наверняка кипела жизнь.
По улицам бегала детвора, взрослые копались в огородах, а тёплыми вечерами бабушки садились на скамейки и делились новостями. Но время шло, дети вырастали и перебирались в кипящие жизнью города, где у них больше перспектив найти высокооплачиваемую работу. Более качественная медицина, престижные школы и университеты, а также развлечения на любой вкус и цвет.
Города превосходят деревни по всем параметрам, прочно заманивая в свои сети горящую энтузиазмом молодёжь. Нет смысла рассуждать о правильности или неправильности — это просто данность, с которой ничего не поделать. Правительство предпринимает меры, чтобы исправить ситуацию, бесплатно раздавая семьям пустующие дома в небольших населённых пунктах, но едва ли находится много желающих, ведь даже несмотря на астрономическую стоимость недвижимости в Японии, такие пустующие дома всё равно нуждаются в ремонте, за который придётся выложить определённую сумму денег. А продать потом такую недвижимость совершенно точно не выйдет. Так что даже с точки зрения рентабельности переезд в деревню так себе вариант.
Пока я размышлял об урбанизации, Сигурэ успела вырулить на какую-то отдалённую улочку, располагавшуюся поодаль от центра селения.
На отшибе монументально возвышался всего один дом. Зато какой! Большой домина в классическом японском стиле был обнесён столь же внушительным бетонным забором.
Заметно, что за строением регулярно не ухаживают, но и совсем заброшенным оно не является. Скорее всего, Косака приезжает сюда в основном тогда, когда возникает нужда выковать новое оружие.
Да уж, загадочная девушка. Сколько ещё я о ней не знаю? Уверен, что много.
Подъехав к воротам, мы слезли с мотоцикла, после чего Сигурэ загнала своего железного коня внутрь. Я же осматривал придомовую территорию, гадая, где и когда Мастер успела обзавестись такой необычной жилплощадью.
Однако скучать долго мне не пришлось и, прежде чем в моей голове начали появляться всё новые и новые вопросы, мечница позвала меня за собой. Мы вошли в одну из комнат здания, где хранилось несколько мешков с каким-то странным песком.
— Возьми один, — лаконично произнесла она, указав пальцем на мешок.
— А что это за песок внутри? — интересуюсь, закидывая обозначенный мешок себе на плечо.
— Железный…
— А-а-а, — глубокомысленно промычал, не зная даже что и сказать.
Технология ковки японских мечей мне была знакома в общих чертах ещё в прошлой жизни. Древние кузнецы хитро выкрутились из плачевной ситуации с практически полным отсутствием в их стране залежей железной руды. А выкрутились они с помощью того самого железного песка, который образуется при выветривании гранитов и диоритов с большим содержанием магнетита.
Поскольку информация не то чтобы имела для меня ценность, то я мало что помню по этой теме. Как-то там они его то ли промывали, чтобы отсеять неподходящие песчинки, то ли вообще с помощью воды добывали. Процесс муторный и неблагодарный, а занимались им вовсе не от хорошей жизни.
Всегда думал, что в наше время данная технология не имеет практической ценности, а применяют её только ушлые школы с многовековой историей, используя традиционность, как способ завысить стоимость своих изделий в тысячи раз. Вот что лучше, катана, выкованная из куска заранее купленной стали в современной кузне, или меч, над которым мастер работал три дня и три ночи при помощи пятидесяти подмастерьев, используя для этого «секретные» техники предков? С маркетинговой точки зрения — последнее. Особенно для несведущего в теме состоятельного покупателя, готового повестись на эксклюзивность ручной работы.
Никогда не думал, что Сигурэ будет заниматься тем же самым. Но, когда дело касается Мастеров боевых искусств, ни в чём нельзя быть уверенным. Вполне возможно, что я просто чего-то не понимаю.
В общем-то так оно и вышло. В своих умозаключениях я не учёл ровно одного фактора, который полностью меняет расклад, делая мои знания малопригодными для оценки текущей ситуации. Мой Мастер использовала энергию Ки практически для каждого этапа выплавки, ковки и закалки. Она направляла её внутрь материала, придавая тому одному ей известные свойства. Те манипуляции, что девушка проводила со своей Ки, без сомнений, считались высшим пилотажем, доступным только Великим Мастерам. Но никогда прежде я не видел, чтобы кто-то из них использовал её так филигранно, да ещё и с целью сотворить, а не разрушить.
Разве что Ма Кенсей и Коэцудзи Акисаме демонстрировали нечто похожее в своих лечебных техниках. Но одно дело работать с живыми людьми, для организмов которых смесь жизненной и духовной энергии, проявлением которой и выступает Ки, является родственной и совсем другое внедрять её в неодушевлённые материалы.
Помнится, Косака обмолвилась, что меч — это продолжение её руки. Неудивительно, учитывая, что в какой-то степени так оно и есть.
Сигурэ практически сразу сказала, что работа растянется на много часов и что мне можно идти отдыхать. Но я попросил позволить мне остаться, если моё присутствие, конечно же, не помешает ей в работе. А то мало ли, она не хочет, чтобы я узнал секрет ковки или просто не любит, когда кто-то мешается под рукой?
Производственный процесс, в ходе которого я выступал в роле «принеси-подай, уйди — не мешай», растянулся до позднего вечера.
Окончательным этапом послужила заточка получившегося клинка чуть ли не до бритвенной остроты. Строго говоря, обычно никто так не делает, поскольку слишком тонкая кромка затупится после первого же удара о твёрдую поверхность. Однако, когда дело касается Мастеров Рёдзанпако, о слове «нормальность» можно забыть, навсегда выкинув его из своего лексикона. В очередной раз я убедился в этом, когда Сигурэ разрезала толстый стальной прут, а после вручила мне клинок, на котором я не обнаружил ни единой зазубрины. Лезвие осталось таким же острым, как и прежде.
— Разве так бывает? — спрашиваю я у кузнеца, создавшего этот шедевр.
— Мой отец обладал уникальными навыками обработки металлов, создав множество искусных творений, за которыми охотятся… разные люди, — под конец своей речи, Косака замялась в непривычной для неё манере, будто хотела сказать что-то другое. Возможно, более конкретно охарактеризовать личности этих охотников. — Отец передал мне все свои знания, поэтому мои мечи многократно твёрже и прочнее любых других.
— Что у нас дальше по планам? Вернёмся в додзё? — поскольку в голосе девушки звучали грустные нотки, я не стал расспрашивать об её отце, а сменил тему.
— Переночуем… здесь. Утром я сделаю для клинка рукоять и ножны… после вернёмся, — поведала она о своих планах, зевая от усталости.
Ничего удивительного, что девушка утомилась, выполняя достаточно трудную работу на протяжении двенадцати часов. Великие Мастера, конечно, те ещё монстры, но даже их может вымотать высвобождение и манипуляция Ки в течение столь длинного отрезка времени.
— В доме есть душ? — спрашиваю я у Сигурэ, желая смыть весь пот, накопившийся за целый день работы в жаркой кузнеце.
— Летний…
Б-р-р, сейчас хоть и не зима, но и тёплыми летними деньками уже не пахнет. Холодная вода в такую погоду не смертельна, но и приятной её не назовёшь.
— Но на заднем дворе есть горячий источник, — огорошила она меня новостью.
Да что ж ты сразу не сказала! Я-то уже представил, как буду мёрзнуть после холодной воды и искать способы согреться. Это всё равно, что указать блуждающему по пустыне человеку на кактус, из которого можно добыть воду, а когда он уже примерится, как бы сподручнее его срезать, сказать: «но вообще в ста метрах есть хороший оазис».
— Хорошо, тогда ты первая, — махнул я рукой, не собираясь бороться за очерёдность с хозяйкой дома, которая заслужила понежиться в источнике гораздо больше, чем я.
— Зачем… по очереди? Там много места, — девушка удивлённо склонила голову набок, не понимая, что за проблемы на ровном месте я тут придумал.
— Э-э, ну понимаешь, девочки и мальчики разные, им нельзя находиться вместе раздетыми.
Ничего умнее «родить» я так и не смог, возможно, потому, что в глубине души не особо-то и хотел переубеждать мечницу.
— Не правда, на самом деле ты мне просто не доверяешь, — нахмурилась собеседница, скрестив руки под своим объёмным бюстом.
— Это ещё почему? — теперь уже я был ошеломлён.
— Потому что пока мы ехали, ты прижимал свой клинок скрытого ношения к моей попе.
На этой фразе проснулся даже дремавший на мешке с углём мышонок. Точумару недоумённо посмотрел на хозяйку, и почти тут же хлопнул лапкой по своей мордочке. После чего питомец перевёл взгляд на меня и беспомощно пожал плечами, мол: «здесь я бессилен, разбирайся как-нибудь сам».
— Хорошо, Сигурэ, если ты так этого хочешь, то искупаемся вместе, — тяжко выдохнул я.
Я абсолютно не представляю, что творится в этой милой головке. В одних делах она может быть крайне серьёзной и ответственной, а в других проявляет какую-то детскую неосведомлённость. Будто бы выросла в джунглях. Поэтому больше не буду даже пытаться строить догадки, где у неё пролегает красная линия. Если считает, что это нормально, то пусть так оно и будет.
— Я не против чтобы ты взял клинок, если так тебе будет спокойнее, — и говорила она, очевидно, не о недавно выкованном мече.
— Ага, он всегда со мной, — криво улыбнулся я, предвкушая в какой цирк выльется совместное купание.