— Я знала, что ты лжешь.
— Заткнись.
Он хихикал так же развратно, как в тот день, когда она впервые встретила его. Странно, пятьдесят лет назад. Даже тогда, до того, как половое созревание завладело их поколением, он был извращенцем. Он воспринимал это как оскорбление и относил себя к совершенно другой категории.
Супер-извращенец.
Бог среди людей, который процветал во всем извращенном и ненавистном женщинам.
— Кажется, я начинаю жалеть об этом.
— Воу, принцесса,— он вскочил с кровати, его тело все еще было крепким, несмотря на старение, и попытался успокоить ее. — Я остановлюсь.
Цунаде Сенджу натянула простыни и прикрыла грудь, усевшись спиной к изголовью кровати. На кровати стояло саке, и она налила Джирайе чашку. Бутылка была ее. И одним глотком она допила ее до конца. Он был хорош. Он был хорош в постели, а после алкоголя все становилось еще лучше.
— Знаешь, — сказал Жабий Мудрец, приканчивая свою порцию, и начал надевать свою одежду, — мне всегда было интересно, как ты будешь выглядеть после. Мне понадобилось почти пятьдесят лет, чтобы узнать это. Честно говоря, ты выглядишь гораздо красивее, чем я думал.
— Завязывай, извращенец, — отшила она его, несмотря на розовеющие щеки. Это был отвлекающий маневр. Он был отвлекающим маневром. Чтобы отвлечься от головной боли.
----
Вся Седьмая команда ушла. Сначала ушел Саске. Потом умер Наруто. Теперь пропали Какаши и Сакура вместе с Саем и Темари. На всякий случай она отправила за ними восьмую команду, но, к ее удивлению, они оказались в меньшинстве. Могучий Парень был подавлен, как самим фактом, так и своими недостатками; она никогда не помнила, чтобы видела ниндзя с чашеобразной стрижкой таким мрачным. Вдобавок ко всему, последовали еще более плохие новости.
Сунагакуре был потерян. В буквальном смысле. Команда Восемь нашла мертвых пограничников, но только после того, как Могучий Парень почувствовал подозрительное отсутствие враждебного присутствия или присутствия со стороны Ива. Цунаде пережила три войны и с тех пор била себя по голове.
— Знаешь, — Джирайя сел рядом с ней, — я сказал это, чтобы ты улыбнулась, а не хмурилась, как ты делала весь день.
— Как будто я не догадалась об этом сама, — она потерла лоб. — Что, блядь, происходит?
— Хотел бы я знать. Чем больше я об этом думаю, тем меньше в этом смысла. Ее старый товарищ по команде слегка выгнул шею. — Как можно заставить деревню исчезнуть? Даже мои шпионы в Суне исчезли. Последнее, что я получил от них, это то, что Казекаге был похищен, и что его брат отправился его спасать. А потом ничего.
— Ты думаешь, это Бог? — он просто решил, что устал от всех этих войн и кровопролитий, которые устраивают шиноби, и теперь навлекает на нас апокалипсис, — спросила она, и они оба захихикали.
— Если Бог существует, принцесса, — признался он со всей честностью, — я бы очень хотел ударить его по лицу.
— Я полагаю, что тот несчастный случай на самом деле не был несчастным.
— Нет, не был, — он потирал подбородок в раздумье. — Если предположить, что Кири и Суна были атакованы одной и той же группой, мы можем предположить, что у них разная группа пользователей Кеккей Генкай.
— Кеккей Генкай, — вспомнился Кумогакуре. Они всегда жаждали нескольких линий крови. Она была уверена, что они приняли тонны беженцев, принадлежащих к кланам, пострадавшим от Кири. — Сильные носители Кеккей Генкай, если они готовы идти за деревнями. Давайте не будем упускать возможность использования Кеккей Тота.
— И не только это, но и в большом количестве,— теперь Джирайя выглядел более серьезным. Таким же, каким он был в то время, когда они находились на вражеской территории. — Кто бы они ни были, они занимались этим довольно долгое время. Мелкие деревни шиноби начали уничтожаться почти три года назад.
— Та группа, которую ты любишь преследовать, — сказала она, и Джирайя выглядел потрясенным тем, что она назвала его процесс, — ты же не думаешь, что они стоят за этим?
— Трудно сказать. В конце концов, Акацуки — наемники, но уничтожать целые деревни? Не их почерк, даже если у них есть тяжелые бойцы, — Джирайя отошел от нее. Надел всю свою одежду. Он вздохнул. — Знаешь, я действительно ненавижу пророчества.
— А при чем тут это?
Он надел головной убор и использовал немного чакры, чтобы пометить свое лицо. Иногда это напоминало ей ее дедушку. Он тоже делал это похожим образом.
— Прежде чем я встретил кого-либо из своих учеников, Великий Жабий Мудрец сказал мне, что я буду тренировать шиноби. Шиноби, чьи мистические глаза будут благословлены судьбой. Дитя Пророчества принесет мир всему миру или приведет его к гибели. Все, кому я был наставником, погибли. Нагато, Минато, Наруто. У всех них был потенциал стать шиноби намного выше, чем я мог мечтать, но все они погибли. Я даже не смог быть рядом, чтобы защитить их. Нагато и Минато. Я могу спать спокойно, зная, что они погибли, выполняя то, что считали своим долгом. Наруто… я научил его только Расенгану. Я должен был научить его большему. Это вина полностью лежит на мне.
— Это не твоя вина, — Цунаде уже слышала, как он говорил о своих учениках. Каждый раз он выглядел все меньше тем человеком, которым был, и все более полым. Она не могла позволить себе видеть его таким сейчас. Сенджу нуждался в поддержке. Сейчас, как никогда. — Тебя не было там, когда это случилось.
— В том-то и дело, принцесса, — он снова сел рядом с ней, держа ее руки своими. — Я думаю, если бы я каким-то образом был рядом с ними… любой из них мог бы стать тем Дитя Пророчества. Они принесли бы мир в эти земли. Нет, не называй меня оптимистичным дураком. Ты не знала их так, как я. Я видел в них то, чем никогда не смогу стать. Сила. Сострадание. Сочувствие. И Наруто, этот мальчик. Такой глупый, такой тупой и такой… чистый. После его смерти Великий Жабий Мудрец снова призвал меня. Появилось новое пророчество. Ему приснился мальчик с голубыми глазами, полными озорства. Они темнели, когда он плакал, в конце концов из них потекла кровь, и он видел только красное. Я не просто была рядом с ним. Я позволила ему умереть. Я. Захудалый старый извращенец, который пишет разврат, чтобы пройти мимо жизни. Оглядываясь назад, могу сказать, что в моей жизни были одни неудачи. Я не смог защитить своего учителя. И я трижды не смог защитить своих учеников.
О нет. Он был несчастен. Вздохнув, она притянула его голову к своей обнаженной груди. Она могла сказать, что он был удивлен. Немного покраснев от того, как мягко она с ним обошлась, она сказала. — Ты не провалился во всем, идиот. Я наконец-то перестала тебя отвергать. Не так ли?
Все, что она получила в ответ, — это сжатие.
Убедившись, что она устроила ему новое сотрясение мозга, Цунаде привела себя в порядок и вернулась в мрачный кабинет Хокаге. Перебирая бумаги, Цунаде надеялась, что в скором времени ее худшие опасения развеются, и все, что осталось от Седьмой команды, вернется. Не имело значения, насколько они будут ранены. Если человек цеплялся за жизнь, она могла его вылечить. Это был ее дар.
Стук в дверь насторожил ее, и она пригласила их войти.
Данзо Шимура сильно постарел за последние несколько лет. Его седые волосы окончательно поседели, и он выглядел бледнее. Однако, на удивление, он был готов к сотрудничеству и продолжал снабжать ее полезной информацией одну за другой. Боевой ястреб- также лично предоставлял людей из своего подразделения для помощи АНБУ в миссиях, которые без его людей и информации прошли бы менее гладко. Она начала понимать, почему ее учитель так долго держал рядом такого человека, как он. Война, развязанная для получения выгоды в долгосрочной перспективе, может помочь экономике, вспомнила она, прочитав в одном из дневников Тобирамы.
— Данзо.
— Леди Хокаге, — он кивнул и сел в кресло, доставая, как обычно, свиток из внутреннего кармана своей мантии. — Я принес огорчительные новости.
— Почему ты никогда не можешь принести мне хорошие новости? — спросила она, уже доставая бутылку.
— Я уже приносил тебе успешные новости о наших миссиях, — сказал одноглазый мужчина, — не понимаю, почему ты сделала такое заявление.
— Это была шутка. Пожалуйста, учись шутить время от времени.
— Твой дед шутил, — Данзо посмотрел на фотографию Хаширамы Сенджу, а затем сосредоточился на Тобираме. — Его брат ненавидел его.
— А ты был его большим поклонником, — она хотела поскорее покончить с этим. — Какие у тебя новости для меня? — прежде чем он успел заговорить, в дверь вошел кто-то еще. Джирайя. С Конохамару. Отпрыск сенсея Сарутоби часто приходил к саннину на уроки, желая узнать что-то новое, чтобы стать таким же хорошим ниндзя, каким был его босс.
— Цунаде, если ты не скажешь этому ребенку оставить меня в покое, клянусь Богом, я убью его.
— Пожалуйста, как будто кто-то вроде тебя может меня поймать, — молодой и наглый Конохамару Сарутоби хлопнул руками по столу Хокаге. — Эй, бабуля, дай мне миссию высокого ранга. Я справлюсь.
— Ты можешь убить его, Джирайя, — у Цунаде дернулась бровь от того, как хорошо мальчик подражал Наруто. Точнее, его раздражающую сторону. — Я позабочусь о теле.
— Эй, эй, эй, — каштановолосый мальчик занервничал и скрестил руки, — тайм-аут.
— Или мы можем передать его лорду Данзо, — пошутил Джирайя, постучав по плечу юноши. Ему было не до веселья. Однако это привлекло внимание наследника Сарутоби.
— Эй, я видел тебя раньше, — мальчик внимательно посмотрел на него. Осмотрел его со всех сторон.
— Кажется, мы встречались, когда я навещал твоего деда.
Конохамару щелкнул пальцами, осознав, что его осенило.
— Да, точно. Вы обменивались книгами по ича-ича.
Цунаде даже не сдержалась и начала смеяться. Джирайя тоже не сдержался. Шизуне выглядела как рыба в воде, а Конохамару продолжал кивать головой. Что касается Данзо, то он просто смотрел на мальчика и постукивал тростью. Дважды.
Джирайя вытолкал мальчика из кабинета, бросив ему в лицо свиток в награду за его слова, а Цунаде активировала печати конфиденциальности в комнате. Они все еще хихикали.
— Я не могу в это поверить, — Джирайя сел на другое место, вытирая слезу с глаза. — Вы с Сарутоби-сенсеем обмениваетесь порнографией. Он снова рассмеялся.
— Я ничего не помню об этом, — то, что он сказал это таким серьезным тоном, сделало его еще более уморительным. Наконец они замедлили ход, и Данзо вздохнул. — Если вы двое закончили, я хотел бы уйти, рассказав вам, что я узнал.
Цунаде вдохнула и сделала глоток воды. Если Данзо принес плохие новости, значит, это что-то серьезное. Она могла бы и посмеяться, пока не случилось неизбежное мрачное. — Выкладывай.
— Ивагакуре разрушен.
Никто не произнес ни слова.
— Как?
— Вы поверите, если я скажу, что мои помощники видели, как с неба падали валуны размером с гору?
— Если это твоя попытка пошутить, чтобы мы посмеялись над твоим затруднительным положением, — заговорил от ее имени Джирайя, — я бы сказал, что тебе нужно лучшее чувство юмора.
— К сожалению, все, что я говорю, это правда.
— Шизуне, — сказала она своей суррогатной дочери, — пошли гонца.
— Зачем, госпожа Цунаде?
Цунаде посмотрела на Данзо и Джирайю.
— Правила военного времени должны вступить в силу немедленно. Созовите глав кланов, командиров джонинов и чуунинов и передайте пограничным патрулям, чтобы ожидали подкрепления.
Она так устала от этого дерьма.