— ЧТООО?! — закричала Сакура, когда он засмеялся и снова надел солнцезащитные очки.
— Ты извращенец! Ты сделал все это, а потом говоришь такое!
— Ты предпочитаешь, чтобы я больше флиртовал? Может быть, больше прикасаться к тебе, — то, как он это сказал, заставило ее почувствовать злость и смущение одновременно. — Кроме того, я просто подвинул твою талию, чтобы ты приняла более правильную позу. Ты была единственной, кто прижимался здесь ко мне. Так кто из нас двоих извращенец?
Сакура ничего не ответила, снова приняла позу и повторила процесс. Все это время она чувствовала на себе его взгляд. Не отрываясь. Он был полностью сосредоточен на ней, и она делала то, что должна была делать. Иногда она растягивалась после долгого удара, и ее задница выпирала. Но это не было похоже на то, что она делала это намеренно… по крайней мере, сначала.
------------
— Значит, это не «Освобождение воды»?
— Нет.
— Интересно, — нынешняя наследница клана, ее младшая сестра, огнедышащая соплячка, когда вокруг не было посторонних глаз, анализировала ее слова. — Но это значит… что ты можешь гнуть воду!
— Нет, глупышка, — Хината хихикнула над выводом. Она была рада, что Ханаби оказалась сильнее ее морально. Чтобы править, нужно быть огнем и льдом. Она не была ни тем, ни другим. Во многом она давно знала, что не сможет возглавить Хъюгу, но сенсей-кун научил ее, что не обязательно быть в клане, чтобы влиять на него. То, что он сказал, было предательством по стандартам Хъюга, по тем же стандартам, которые подразумевали порабощение своих сородичей для служения тем, кто «благороднее» их, только потому, что какой-то Хъюга сотни лет назад решил так поступить. Ее сестра будет вести, а она будет советовать ей, но с самыми лучшими намерениями.
— Да, ты можешь.
— Я использовал Нежный Кулак, чтобы сделать то, что я сделал.
— Отец не мог перестать говорить об этом. Не думаю, что он когда-либо гордился тобой больше, — Ханаби рассказывала. — Его это тоже очень раздражало. Сказал, что это противоречит тому, что мы, Хъюга, обычно делаем.
Прямо как я. Но так оно и было. Быть не таким, как все, было неплохо, особенно перед лицом холодного традиционализма. Эта маленькая частичка Хъюги могла, как красноречиво выразился ее Сенсей-кун, пойти на хрен. — Ну, я больше не Хъюга. По крайней мере, не полностью.
— Это правда. Итак, — Ханаби ухмыльнулась, — я видела твоего жениха. Честно говоря, никогда не думала, что тебе нравятся плохие парни.
— Ханаби, — она укорила ее. — Наруто не плохой мальчик. Он просто любит делать все по-своему.
— И как же это?
— По-своему.
Вскоре после наступления сумерек Хината снова оказалась в уютном тепле комплекса Узумаки, но что более важно, она была с Наруто Узумаки. Человек, которого она любила больше жизни. И с тем, кто любил ее в ответ, хотя и при определенных обстоятельствах. Может, он и не выступал против Совета, как любила напоминать ей время от времени эта стерва Шизука, но он без колебаний принял ее в свой ближний круг, и если это не любовь, то Хъюга не смела задаваться вопросом, что еще может быть.
В данный момент подобные мысли были изгнаны из нее, так же как и его язык. Ее бедра обхватили голову Наруто, пока он поглощал ее, наслаждаясь ее вкусом и посылая тысячи вольт по ее телу. Его длинный, широкий, восхитительный язык ласкал губы ее киски сверху донизу, в конце концов, опустившись на ее драгоценный маленький клитор. Ее Бьякуган начал мерцать, когда умелый язык Сенсей-куна заставил ее на короткое мгновение потерять контроль над своими чувствами, чакрой и рассудком.
Возможно, у клитора есть тайное тенкецу, и он овладел искусством наносить удары по нему. В конце концов, игривое пиршество Наруто на ее клиторе привело бывшую наследницу к долгожданному завершению — к тому, чего она жаждала с самого утра, когда солнце заглянуло ей в глаза. Голова Хинаты откинулась назад, на темных полуночных волосах выступили капельки пота, спина выгнулась дугой от восторженного визга, широкие бедра прижались к лицу Наруто, а внутренние мышцы сжались вокруг его языка, стремясь удержать его там как можно дольше. Она жестко вытянула ладони наружу, высоко подняв свою пышную грудь, и испытала оргазм.
«Первый за день», сказала она себе, когда ее жених поднялся на ноги. Хъюга вздохнула, пропустив его прикосновение, но издала «оооо» от восторга, когда он подхватил ее ноги своими сильными руками. На мгновение он завис прямо перед ней, тыкая головкой в ее вход, дразня ее, прежде чем постепенно ввести свою пульсирующую эрекцию в ее бедную, голодную писечку, и первый вкус всегда был самым лучшим.
— М-м-м. Н-Наруто! Ф-фук! Оттрахай меня что есть силы! — Хината едва хрипела, умоляя, но не в силах найти голос, пока желанное вторжение в виде члена растягивало ее до предела. Так происходило каждый раз. Сенсей-кун сказал ей, что это результат печати, которую она наложила, чтобы питаться его чакрой, и она была рада этому. Слезы радости, вызванные приятной болью, заструились в уголках ее всевидящих глаз — ее извилистое тело трепетало, а вход сжимался вокруг члена любимого мужчины. Его пульсирующий член терпеливо начал двигаться в ее заполненной пизде в мучительно медленном темпе, чтобы Хината могла привыкнуть к нему.
Бывшая наследница чувствовала себя переполненной, но жаждала большего, не довольствуясь тем, что практически каждая частичка ее женского тела испытывала удовольствие от его изнасилования. Ее тело стало единым с его телом, двигаясь в гармонии с ним.
— О БОЖЕ! ЕБАААТЬ!— Хината дала ему понять, как сильно она наслаждается этим. Тем более, что она знала, что шлюха Надешико слышит их секс. Хината хотела, чтобы он знал, как сильно она наслаждается этим, что она такая же жених Наруто, как и он, и она знала, что ему это нравится, что он любит ее, что каждый раз, блядь, он попадает в ее сладкие места без ошибок. Вскоре после этого она издала еще один пронзительный крик, впиваясь ногтями в его мускулы, а ее теплые смазка величественно растекались по его пульсирующему члену.
Она чувствовала, как ее женское естество сжимается от радости, визжит в знак благодарности и с жаром сосет мясистый ствол Наруто, когда он извергает что-то глубоко внутри нее, топит ее своей спермой, купая ее лоно в обильном жаре, когда влажная, липкая, вонючая сперма заливает ее внутренности. Наруто перевернул ее и стащил ее ноги с кровати, опустив их так, что ее ступни касались пола, широко расставив ноги, а она виляла задом, ожидая его неизбежного толчка в ее великолепное влажное тепло, и смотрела на него взглядом, который, как она знала, он жаждал от нее.
— Пожалуйста, не останавливайся, Сенсей-кун. Трахай меня, пока я не смогу больше вести себя как жадная маленькая шлюха.
— Оу. Это просто охуенно, — пот блестел на ее бледной коже, когда он смеялся, массируя одной рукой ее подпрыгивающие сиськи, щипая, сжимая, щелкая сосок, в то время как его другая рука крепко держалась за ее толстое бедро, чтобы сдержать толчки, которые должны были последовать, пока она не поняла, что безумная лихорадка нарастает. Наруто отпустил ее грудь, навалившись на бедра, а Хината схватилась за обе тяжелые груди, лаская их, и издала дрожащий вздох, когда толстый орган Наруто задвигался в глубине ее влагалища.
— Все, о чем ты просила, Хината. И ты получишь еще много такого.
Ее попка в форме сердца, как он выразился, грубо шлепалась о его таз. От ударов ее щечки подрагивали и становились все более красными от его безостановочных ударов, а его яички продолжали снова и снова ударяться о ее бедный измученный клитор. Соки стекали с намокшей соски Хинаты, струйками стекали по внутренней стороне ее бедер, пачкая деревянный пол под любовниками в доказательство того, что они занимаются сексом. Головка его члена неоднократно ударялась о ее шейку матки — так и должно быть! Каждый его толчок в это место усиливал все самые приятные ощущения, а его дикая страсть только заставляла ее верить в это еще больше.
Наруто продолжал долбить Хинату сзади, заставляя ее благословенные груди покачиваться, колыхаться, трястись, бросая вызов гравитации, а она пыхтела, стонала, задыхалась, кричала, пела, отчаянно требуя еще.
— Еще! Еще! ДАВААЙ! ДАВААЙ! — его руки потянулись вперед, чтобы схватить ее груди, его пальцы щелкали и играли с ее чувствительными сосками, и все это время он продолжал опустошать ее внутренности, заставляя ее дрожащие бедра выгибаться и почти отправляя ее за узкий край еще раз. Затем он вытащил свой могучий член и с силой вогнал каждый сантиметр себя в Хинату, которая закричала во всю мощь своих легких, когда он глубоко вошел в нее. Она кричала неизвестно сколько. Она кончала неизвестно сколько времени. Все вокруг померкло. Она онемела. Она исчезла из этого мира на мгновенье.
А потом она вернулась, чувствуя, как его ладонь движется по ее сиськам, ощупывает ее бедро, а затем переходит к ее бугру, потирая лобок и добавляя еще больше прикосновений к ее и без того возбужденному женскому естеству, сгорающему от страсти, пока он продолжал трахать ее. Он ласкал ее все больше и больше, нежно и медленно, словно приветствуя ее возвращение в мир живых, и Хината давала знать об этом, стоная от удовольствия, когда он поглаживал ее клитор, заставляя ее крутить широкими бедрами, раскачиваясь в такт его толчкам, и сжимая его член при каждом толчке вперед и назад.
Она не знала, сколько часов прошло с тех пор, как они начали. Сколько времени прошло с момента ее первого оргазма, но они все еще продолжали. Влажная кожа прижималась друг к другу, тяжелое дыхание билось в такт с дыханием Наруто, женские стоны перекликались с мужскими вздохами. Наруто снова развернул ее, ее сиськи, потные и сжатые, прижались к его выкованной из железа груди, когда он приподнял Хинату за пышные булочки, давая ей минутку передохнуть, и она воспользовалась этим моментом для себя. Крепко сжав его плечи, она втянула его в поцелуй, движимая любовью и похотью. Когда языки коснулись друг друга, он начал вводить в нее пальцы, разминая ее булочки, безжалостно опустошая ее изнутри.
Хинате нравился этот угол, ей нравился любой угол, и этот позволял ее драгоценному Сенсею-куну иметь больше рычагов, больше контроля, чтобы трахать ее, попадая в те места, которые она любила, а он продолжал свой темп, становясь быстрее с каждым движением. Каждый глубокий толчок вызывал ощущение удовольствия, которое заставляло ее чувствовать, будто ее душу вытрахивают из ее тела. В результате она превратилась в позорное, слюнявое, слюнявое месиво и превратилась в женщину, извергающую бессвязные стоны и мольбы о том, чтобы он измазал все ее отверстия. Когда-то она была наследницей, но это была не честь по сравнению с тем, что было с Наруто Узумаки.
Усадив ее на кровать, он отпустил ее сочный зад и резко вышел. Хината подняла на него глаза, едва успев вымолвить слово. Член. Она хотела его. Отчаянно, изо всех сил, она прижала свою киску к нижней части его любящего члена, давая понять своему жениху, чтобы он снова проник в ее дырявое отверстие. Засмеявшись, Наруто провёл рукой по её блестящим половым губам и, взявшись за ствол члена, дразняще провёл кончиком по губам её мокрой киски, собирая её смазку на свой член.
— Эй, Хината. Хочешь увидеть что-то классное?
С самодовольной ухмылкой ее сенсей-кун снова вошел в нее. Она даже не успела опомниться, как он с нечеловеческой скоростью стал трахать ее, вызывая волну наслаждения, прокатившуюся по ее дугообразному позвоночнику. Их любовные соки образовали коктейль, и он стремительно стекал в щель ее задницы каждый раз, когда член Наруто вытягивался из нее, чтобы снова пронзить ее. Хината глубоко застонала, ощущая, как ее умптнадцатый оргазм проносится по телу, и почувствовала, как огонь, молния, гром и лед проносятся по позвоночнику, проходя по каждому нерву в ее теле.
— ОХ, ФУУУУХ. ДА! БЛЯДЬ! О БОЖЕ!
Ее женское естество было полно его густой спермы. Ощущение того, что ее лоно переполнено его мощной спермой, мгновенно заставило разум Хинаты помутиться, она подумала о том, как будет выглядеть с раздутым животом, вынашивая детей, которые принадлежат ему, и этот образ отправил ее по спирали вниз в еще один великолепный оргазм, когда его горячая, пылающая сперма просочилась в ее лоно. Как только Наруто отпустил ее, она упала на кровать и чуть не свалилась на пол, но он схватил ее за шелковистые темно-синие локоны, отчего его теперь уже размягченный член ударил ее по лицу.
Слишком измученная, чтобы дотянуться до него руками, слишком истощенная, чтобы принять его в себя, Хината использовала то немногое, что у нее осталось, и присосалась к его головке. Незаметно из щели головки его члена вытекла целая дюжина спермы и залила ее лицо, волосы, груди. Она поймала столько, сколько смогла, своим открытым ртом, все еще пребывая в мандраже. Когда эякуляция Наруто наконец стихла, губы и грудь Хинаты были буквально пропитаны его сущностью, измазаны его любовью, и она закрыла глаза, проглатывая то, что было у нее во рту, и позволяя сладкой темноте, которая так долго грозила захватить ее, овладеть ею.