Стоя на пересеченной местности, ее сильные ноги держали ее устойчиво, в то время как ее ступни все сильнее вгрызались в раскаленную землю. Гладкие костяшки ее кулаков огрубели, кровоточили от намерения и жалили болью, когда она наносила очередной удар. Ее розовые волосы, длинные и безупречные, с рыжими вкраплениями, были сухими и грубыми под палящим солнцем. Хотя боль и жара были ничто по сравнению с банальностью неудачи. Ее цель была ясна. Враг был на виду и в пределах досягаемости, но перед ним все ее силы были бесполезны.
— Проклятье! — она начала дико размахивать руками. Ее кулаки превратились в сплошное пятно. Из точки удара появилась красная дымка, а затем Сакура стремительно съела грязь под собой, железная хватка удерживала ее голову на месте.
— Что я тебе говорил о том, что нельзя терять голову? — он повторил фразу, которую она слышала последние два дня. — Ты лучше, чем это.
— Я недостаточно хороша! -ее разочарование вылилось наружу.
— Чушь. Ты думаешь, я бы сделал все это только для того, чтобы помучить тебя?
— Да! — Сакура оглянулась назад, щека была испачкана грязью: — ты получаешь от этого удовольствие.
— Это неправда, но я бы не зашла так далеко. Теперь вставай, — он протянул ей руку, и она взяла ее. Наруто был одет в темно-оранжевую рубашку и бежевые шорты, что разительно отличалось от обычного костюма джонина, который он носил. Самым большим отличием было то, что повязку на глазах он заменил на пару темных теней, а на волосы надел металлическую повязку, удерживающую золотистую гриву. Он внимательно посмотрел на ее руки и дважды щелкнул языком. Сакура вздохнула с облегчением, глядя, как его руки светятся зеленым светом и исцеляют ее. Они были как новенькие, и она пошла обратно к валуну, но тут ее вернуло назад движение за воротник рубашки.
— Эй! — Сакура потянула рубашку вниз, так как из-за его прикосновения она поднялась почти до середины груди, и покраснела от того, что он даже не заметил этого. — Отпусти. Мне нужно тренироваться.
— С таким настроем — нет. Пойдем, — Сенсей тащил ее еще минуту, пока она не сдалась и не пошла за ним. Они находились высоко над городскими кварталами Конохи, за памятником Хокаге и углублялись в лес. Она не была большой любительницей природы, но даже она могла сказать, что воздух здесь был другим. Животные, маленькие и толпами, разбегались по округе, пока одна маленькая птичка не чирикнула вокруг нее и не села на плечо Наруто, а он погладил ее пальцем по голове.
— Не то чтобы я возражала против пейзажей, сенсей, но я хотела бы знать, куда мы идем.
— Туда, куда мало кому разрешено ходить.
— Вау, сенсей. Спасибо. Это многое объясняет, — она постаралась преувеличить каждое слово настолько, насколько могла.
— Если будешь вести себя нахально, получишь наказание.
— Что ты будешь делать, чего еще не делала? — как будто все может быть еще хуже.
— Я отшлепаю тебя… — Сакура не знала, как на это реагировать. — Я буду шлепать тебя так сильно каждый раз, что ты будешь чувствовать фантомную боль в своей попке.
— О Боже! Прекрати говорить о моей заднице! — по лицу Сакуры было видно, что ее волосы позорно растрепались. — Я подам на тебя жалобу.
— За что?
— Сексуальное домогательство.
— Значит, это сексуальное домогательство, а то, что я тыкаю в твое святая святых своим членом, это…
— Не в этом дело! За что ты меня отшлепала?
— Я не знаю. За то, что ты не слушаешь. Иногда тебе нужно расслабить свой разум, чтобы твое тело могло лучше функционировать.
— Легче сказать, чем сделать, сенсей, — Сакура ворчала, глядя на свои кулаки. — Я, наверное, уже тысячу раз ударила по этой штуке.
— Ударь его еще тысячу раз. Потом еще тысячу. Если понадобится, еще десять тысяч, но не на голодный желудок, — они остановились перед большими воротами. Высокие стены высотой около тридцати футов смотрели на них. Во главе ворот возвышалась огромная красная спираль, такую же она видела на всех бронежилетах войск Конохи. Наруто Узумаки хлопнул в ладоши, и несколько молний сверкнули у головы ворот, мерцая на мгновение, прежде чем исчезнуть.
— Добро пожаловать в мою крепость одиночества. Так было до тех пор, пока сюда не съехалось много людей.
— Ого, — Сакура огляделась вокруг. Она и раньше видела клановые комплексы, много раз бывала в доме Ино в детстве и однажды в доме Кибары, когда та настояла на том, чтобы все девочки навестили ее, но это место как будто было построено иначе. На самых дальних сторонах стен комплекса были сады, из которых росли редкие деревья и цветы, дальше был пруд, а затем большой дворец, который, если честно, выглядел как крепость. — Ты живешь здесь?-
— С девяти лет. Пойдемте. Не пялься, — Войдя внутрь, Сакура направилась в комнату, где освежилась и привела себя в более презентабельный вид. Выйдя из комнаты, Сакура огляделась и обнаружила, что находится в гостиной дома Узумаки, где стояла огромная книжная полка, заставленная множеством книг. Почувствовав, что у нее потекли слюнки, она снова взяла себя в руки, пока не наткнулась на необычное зрелище: Шизука. Жених ее сенсея. Видеть ее было нормально, но то, во что она была одета, заставило ее навострить уши.
Черный комбинезон прилегал к ее телу, как вторая кожа, подчеркивая каждый сантиметр и каждый изгиб ее тела, так как все очертания ее тела были видны, и она упомянула, что комбинезон заканчивался на талии, и только ремешок спускался ниже ее женского достоинства и едва помещался в долине ее ягодиц. Поверх этого был надет фартук, который делал ее похожей на что-то из мужской эротики, и, учитывая послужной список ее сенсея, это, вероятно, его рук дело. Нездоровые глаза, наполненные удивлением, шоком и благоговением, встретились с изумрудными, но никак не отреагировали.
— Харуно, — как обычно, ее поприветствовали по фамилии.
— Шизука-сан.
— Просто Шизука, — повторила она, — или Леди Узумаки, если ты действительно хочешь притвориться почтительной.
— Ты еще не замужем за ним, — заметила Сакура, пытаясь отомстить ей.
— Скорее всего, я сначала рожу ему ребенка, прежде чем мы поженимся, — она погладила свою щеку, на которой появились красные пятна. — О, чем мы занимаемся каждую ночь.
«Почему я вообще здесь?». Она хотела закричать, но появление следующего человека удивило ее еще больше. Ино. Она знала, что эта свинка живет здесь, но не ожидала, что бойкая блондинка будет одеваться так… развязно. Одетая в черный топ и шорты, Яманака с более короткими волосами смотрела на нее, приподняв бровь.
— Какого черта ты здесь делаешь, Лобатая? Пришла сюда шпионить за конкурентами?
— Как будто мне нужно шпионить за тобой.
— Сука, я сломаю тебе руку.
— Могу я напомнить тебе, в чьем доме ты препираешься, — голос Шизуки прорезался, как горячий нож сквозь масло. — Яманака, веди себя прилично. Харуно приглашена на обед моим Возлюбленным. Вы двое можете вести себя как враги, когда будете снаружи.
— Хорошо, — Ино вздохнула, затем осмотрелась. — Где он вообще?
— Он пошел за Хъюгой к водопаду.
— Здесь есть водопад? — Сакура задумалась, насколько большим было это место.
— Ты еще ничего не видела, Лобатая, — глаз Ино загорелся ликованием. — У него целая камера пыток.
— Это здорово? — Сакура была смущена ее энтузиазмом.
— Поскольку у вас обоих, похоже, достаточно энергии, учитывая, как вы готовы спорить, я полагаю, вы можете помочь мне накрыть на стол. Постарайтесь ничего не разбить, пока будете делать это, — и с этими словами она направилась на кухню, а Ино и она сама последовали за ней. Убедившись, что она находится вне пределов слышимости, Сакура пробормотала блондинке рядом с собой.
— Она все время такая?
— Да. Она сука.
— Твои тренировки будут более суровыми, Яманака, — раздался голос Шизуки. Сакура ухмыльнулась. Мало того, что она получила желаемый ответ, так еще и свинка должна была за это пострадать. И правильно сделала. Свинка и ее большой рот. Обед прошел как обычно, хотя Сакура была немного ошеломлена тем, как одета Хъюга: майка без рукавов и штаны для йоги, которые показывали, сколько изгибов скрывает под одеждой обычно сдержанная Хъюга. Рассчитывая на свою милость, они принялись за еду, и Сакура сразу же поняла, что на вкус она так же хороша, как и на вид. Хотя это не было неожиданностью, ведь Шизука уже готовила за день до начала экзаменов на чунина. Тем не менее, она должна была восхищаться кулинарными способностями этой женщины. Лосось в мисо с имбирным рисом. Тофу терияки. И в довершение всего — пушистые блинчики с суфле. Она не хотела есть все это, но Шизука потребовала, и, попробовав, трудно было не взять еще.
Сакура прогулялась по территории комплекса; сенсей сказал, что у нее есть час, чтобы дать всему перевариться, а потом вернуться к работе каменщика. Ему не нужно так называть тренировки по освобождению Земли. Но если бы он этого не делал, было бы еще более причудливо. Говоря о странностях, Сакура отметила, что ее сенсей стал более тихим. Точнее, тише, чем он мог быть.
Его клоны оставались разбросанными повсюду, следуя за каждым пройденным путем, и не только за ней, за всеми членами Команды Шесть. Когда она спросила, зачем он это делает, он просто ответил одно слово: Орочимару. Этого было достаточно, чтобы она не задавалась вопросом, зачем это нужно, но она спросила, сколько клонов у него в округе, и он сказал ей правду. Честную правду. Тысяча клонов. Тысяча глаз следила за всем и везде.
— Тысяча глаз и один, — он поправил ее, указав на одинокий пронзительно-синий. Сакуре пришлось признать, как круто это звучит, и это, похоже, умерило его высокомерие. Мысли и шаги привели ее к задней части комплекса, и она оказалась перед необычным зрелищем. Гигантская прямоугольная плита из черного камня, маслянистая и блестящая, с вырезанной на ней красной спиралью и цепями и крюками по углам, привязывающими ее к земле. Она уже собиралась присмотреться, когда рука на ее плече остановила ее.
Это была Шизука.
— Я настоятельно рекомендую тебе держаться от этого подальше.
— Хорошо, но почему?
— Эта штука, — Шизука выглядела почти испуганной, — это то, над чем Возлюбленный работал пять лет, и даже он остерегается ее.
— Но ты не сказала, что это такое, — Сакура сделала длинный, длинный шаг от него. Если это заставило ее сенсея насторожиться, то она не хотела ничего такого.
— Честно говоря, я тоже не совсем понимаю, что это такое, — бывшая Надешико и она шли обратно к дому. — Он не хочет четко заявлять об этом, но, очевидно, он хранит это для кого-то.
— Он скрывает от тебя секреты?
— Я бы не назвала их секретами, — девушка слегка вздохнула. — Бремя — более подходящий термин. У Возлюбленного было не совсем счастливое детство, и он видит вещи иначе, чем такие, как мы с вами. Для него секреты — это как обязанности, которые он возлагает на себя лично, и он выполнит их, чего бы это ни стоило, если это принесет большее благо.
— Высшее благо. Звучит довольно… устрашающе, — Сакура высказала свои мысли. — Сенсей иногда бывает странным. Не так ли?
— Загадочный — это то слово, которое ты подбираешь, но да. Наруто Узумаки делает то, что хочет Наруто Узумаки. По крайней мере, он честен.
Гротескно. Сакура хотела добавить, но сдержалась. Оказавшись перед знакомым валуном, Сакура снова начала наносить удары, и результат был тот же. — Это бессмысленно. Я, наверное, уже миллион раз била эту штуку.
— Пожалуйста. Не надо так драматизировать. Ты едва достигла двух тысяч. Я веду счет, — Наруто сидел на валуне и смотрел на нее сверху вниз. — В чем проблема?
— Если бы я знала, мы бы не вели этот разговор.
— У нее есть земля и вода. Природные противоположности, но ее контроль должен быть достаточно утонченным, чтобы сделать это, — Он даже не разговаривал с ней. Сакура уже собиралась начать бить, когда он щелкнул пальцами. — Сакура, закрой глаза.
— Что?
— Закрой глаза.
— Хорошо, — она закрыла глаза, чувствуя, как по ее телу пробежали мурашки, когда его руки легли ей на плечи. Ее сердце забилось быстрее. Его нога проникла в пространство между ее ногами, и ее охватил жар. — Сенсей… что вы делаете?
— Усиливаю твое сердцебиение, — дыхание из его рта было горячим и словно угли задушили ее уши. — Это ощущение каждой молекулы, каждого атома, каждой маленькой частицы и выяснение того, как быстро они колеблются. Ритм — это ключ к борьбе, а в случае с землей, где все эти вещи упакованы в жесткую форму, вам нужно найти свою точку опоры.-
— …разве не было другого способа заставить мое сердце биться чаще, не… прикасаясь ко мне?
— Это зависит от обстоятельств. Ты хочешь сделать это под водой?
Ей очень не понравилось, как ее разум обнулился на его последнем предложении.
— Нет.
— Тогда стисни зубы, сожми задницу и двигайся как единое целое с тем, что чувствуешь, — она почувствовала, как он впился в ее спину, его левая рука переместилась с ее плеча на талию, заставляя ее изменить позу. Затем она вздрогнула, когда его рука оказалась на ее груди.
— Сенсей… что ты делаешь?-
— Концентрируй свою чакру. Отсюда. В пупке, — его палец ткнул ей в пупок поверх одежды, и Сакура прикусила нижнюю губу. Это всегда было ее чувствительным местом, и то, как его палец покачивался вокруг, заставляло ее чувствовать то, что она не хотела чувствовать. Не сейчас. Другая его рука провела по ее руке, отчего по коже пробежали мурашки, и схватила ее за запястье, отводя назад.
— Сосредоточься. Сохраняй устойчивость. Поднимай чакру вверх. К кулаку. Сконцентрируйся. Закаляй ее. Усиль ее.
Это было трудно. Трудно было сосредоточиться, когда она все чувствовала. Его тело было теплым, чрезмерно теплым. Это было похоже на объятия огня, и жар, который она ощущала, заставлял думать, что его обожгли. Ее кулак тоже стал тверже. Он казался сильнее. Прочнее. Несокрушимым. И ее кулак выстрелил вперед и ударил врага дня перед ней. Огромный предмет вскрикнул от боли, когда ее рука рассекла землю и камень, пробив в валуне огромную дыру размером с ее руку, а затем отстранилась от него и посмотрела на свою руку.
— Ух…, — если не считать пыли и следов от предыдущих попыток, на руке не было почти никаких повреждений. — Я не верю в это.
— Верь.
Сенсей, — спросила она, оглядываясь назад, — почему ты все еще прислоняешься ко мне?
— О, — он сказал, все еще прижимаясь к ней, все еще не отстраняясь. — Мне нравится, как чувствует себя твоя задница.
— Ты чертов извращенец! — ее кулак выстрелил с тем же намерением и силой, но он обогнул его и приблизил свое лицо к ее. Покраснев, она сделала несколько шагов назад, и он последовал за ней, их носы оказались на расстоянии сантиметра. Его руки лежали по обе стороны от ее плеч, просто нависая над ней, когда он подошел ближе.
— Куда, по-твоему, ты идешь? — Сакура не смогла ответить, так как почувствовала, что его руки возвышаются над ее. — Мы еще не закончили.
— Мы не можем… это неправильно.
— Посмотри на меня, — он почти приказал, и она послушалась своего сенсея. Тени были сняты, и голубой взгляд застыл на месте. — Ты будешь делать все, что я скажу. И мы закончим, когда я скажу, что мы закончили.