Карна молчаливо взглянул на приближающееся к его голове копье, прежде чем уклониться, уведя чуть в сторону свою голову — конечно, удар подобного уровня не смог бы пробить его броню — или точнее, его кожу, что по сути и являлась его броней, сплавленной с его телом — однако во время этого спарринга ему следовало считать, что он не обладал его защитой — не говоря уже о том что, в теории, если он решится проигнорировать атаку своей соперницы, то та сможет наказать его за подобную оплошность. Не убить на месте, впрочем, а значит в дальнейшем Карна сможет оправиться от любого нанесенного ему ранения, однако это опять же шло против сути объявленного спарринга, и менее всего на свете Карне хотелось расстраивать свою оппонентку тем, что он нарушил условия происходящего спарринга.
Тот факт, что при этом сам Карна совершенно не соглашался с условиями этого спарринга и в целом был вовлечен в тот скорее помимо своей воли значил слишком немало для “героя нищих”, чтобы его вообще упоминать.
Копье вновь свистнуло рядом с лицом Карны, затем направилось редким в любой иной практике сражения с копьем рубящим ударом вниз, а когда древко врезалось в подставленное древко копья самого Карны — резкое нажатие на длинное плечо рычага подняло острие копья вверх, направляя то в шею Карны. Еще мгновение — и острие уперлось в его кадык и голос Скатах произнес спокойно,— Ты проиграл.
Карна на эти слова только молчаливо кивнул, признавая их правдивость — правда правдивость вовсе не была обязательным элементом для того, чтобы Карна признал их правоту — чуть оцарапав свою шею об острие копья, после чего сделал шаг назад и воззрился на свою соперницу, прежде чем произнести сдержанно,— Большое спасибо за спарринг.
На эти слова Скатах отнесла обратно свое копье, глядя на шею Карны, что даже не была ранена движением копья — и осмотрела того внимательно,— Ты крайне сильный противник.
Карна на эти слова только чуть кивнул, приняв те как комплимент, после чего замечал и перевел взгляд в сторону.
Вообще-то Карна изначально думал, что он отправится в новую Сингулярность вместе с призвавшим его Аинзом — в конце концов это было абсолютно логично, особенно учитывая то, что Сингулярность официально была сложнейшей на данный момент, требующей присутствия наиболее сильных Слуг в рядах Аинза, и сам Карна по общему консенсусу входил в список этих “сильнейших.” И — хотя сам Карна не в коем случае не стал бы говорить, что он знает все факторы, влияющие на решение Аинза и потому знает о том, что ему лучше было предпринять на его месте, чем сам Аинз — поэтому Карна думал, что именно он окажется одним из тех, кто отправится в Сингулярность Вавилонии. Однако вопреки его размышлениям — это было не так.
Что, в общем-то, полностью устраивало самого Карну — не в смысле того, что он предпочел бы предаваться безделью и ничего не делать в данный момент — наоборот, как Слуга, смысл его существования был исключительно в том, чтобы следовать приказам его Мастера и выполнять его поручения, однако если его Мастер выбрал в качестве своего решения не обращать внимания на своего Слугу — что же, это тоже в каком-то смысле было приказом, который Карна должен был исполнить со всей тщательностью и рвением.
Однако в то время, как сам Карна после ухода Аинза и избранных им Слуг в Сингулярность погрузился в размышления о том, как же именно ему необходимо было действовать в дальнейшем, пока он находился в Халдее — то есть, требовалась ли его помощь какому-то другому Слуге или человеку и должен ли он был предложить ту проактивно людям или же подобная навязчивость могла быть расценена негативно — Скатах появилась на пороге его комнаты и объявила о том, что она желает провести с ним спарринг. Карна, как обычно, не нашел причины отказать той в этом стремлении — и вот уже третий час сражений Карна продолжал скрещивать копье как мастер копья с копьем другого мастера копья.
Если быть совершенно уже откровенным никакого значимого смысла в этих столкновениях Карна не видел — кроме того, что Скатах нравилось скрещивать с ним оружие, но говорить об этом факте Карна также не собирался — может быть он просто был слишком глуп для того, чтобы углядеть тайный смысл продолжающего спарринга? Может быть он обидел бы Скатах своим недоверием?
Так что бессловесно он продолжал и продолжал драться, так что о том, что Скатах после очередного окончания сражения отступила назад, не продолжая спарринг, Карна понял не сразу.
— Пойдет,— выдохнув, Скатах еще пару раз будто бы на пробу прокрутила свое копье в руке и резко ударила его древком о землю рядом со своим сапогом,— Десять ноль, неплохо.
Карна, задумавшись на секунду, кивнул в согласии со словами Скатах — в конце концов Карна считался одним из сильнейших лансеров в Троне Героев в целом, так что победить его даже один раз было настоящим достижением, добиться же исхода “десять ноль” и вовсе было немыслимо для любого другого Слуги…
Правда стоило учитывать и то, что сам Карна не сражался в свою полную силу, признавая поражения от Скатах исключительно в голой технике, игнорируя его спаянную с кожей броню, или свою главную силу, свои Благородные Фантазмы. С другой стороны и Скатах не использовала весь арсенал доступных ей способностей, вроде ее рунической магии и уже ее Благородных Фантазмов, из-за чего слова “Карна десять раз проиграл спарринг Скатах” означал только это и ничего больше.
И именно поэтому, остановившись после нападения Скатах, Карна не знал, в чем заключался сакральный смысл его сражения Скатах — просто в том, что он несколько раз сравнил ее мастерство обращения с копьем со своим? В таком случае стоило сказать, что практически с самого начала любому наблюдателю было бы понятно, что как бы ни была высока оценка Карны как героя копья — обойти Скатах в опыте и мастерстве сражения у него не выйдет.
Задавать этот вопрос напрямую, впрочем, Карна не собирался — в любом случае спустя десяток секунд мысль Карны оказалась высказана напрямую другим действующим лицом,— Ну и на кой черт это все было нужно?
Скатах только поморщилась как от зубной боли, услышав этот голос, но Карна не позволил внешнему виду этой реакции слишком сильно повлиять на его восприятие той, поскольку отношения Скатах и этого действующего лица были более сложными, чем могло показаться на первый взгляд самому Карне.
— Нобунага, я не помню, чтобы я просила тебя остаться на время моего спарринга с Карной,— Скатах, развеяв свое копье, скрестила руки на своей груди, глядя на внушительную фигуру красноволосой высокой женщины — Король Демонов Нобунага, еще одна уникальная Слуга, рожденная фактически в параллельной истории человечества, и еще одна выдающаяся по силам Слуга в Халдее. Карна в целом привык к тому, что слова “выдающийся, могущественный, уникальный” по отношению к Слугам в Халдее нужно было употреблять постоянно, а вот слова “обычный, непримечательный и второсортный” были в большом дефиците.
— А я не помню, что ты ответила на мой вопрос о том, зачем ты притащила меня на спарринг раньше, вместо этого убежав за Карной. И так как мы обе страдаем проблемами с памятью, как видим, то я думаю, что тебе стоит повторить твой ответ,— Нобунага скрестила руки на груди и Скатах поморщилась вновь — можно было легко подумать с первого взгляда, что обе девушки были не в самых лучших отношениях, но даже если Карна определенно не являлся величайшим из знатоков людских душ — по крайней мере он не мог пропустить мимо себя, как за едкими ремарками двух девушек скрывался продолжающийся диалог, в своих ложных оскорблениях не переходящий границу с настоящим конфликтом.
— До этого момента тебе не требовалось причины для спарринга между нами. Неужели ты стареешь и теперь ищешь причину для того, чтобы отказаться от продолжения тех? — Скатах взглянула на Нобунагу покровительственно, уже и забыв о том, что еще секунду назад она сталкивалась копьями с Карной — чему помог тот факт, что Карна достаточно быстро переместился чуть в сторону для того, чтобы не закрывать обзор Скатах и Нобунаги.
Нобунага на эти слова только фыркнула, даже не удостоив их ответом, прежде чем все же продолжить говорить,— Если ты решила собрать армию сподвижников для свержения Аинза — ты определенно сделала это слишком поздно… Впрочем, если бы ты занялась этим раньше — результат был бы все равно одним и тем же.
Брошенная казалось бы наугад фраза Нобунаги неожиданно заставила Скатах чуть дернуть щекой, показывая, что Слуга случайно оказалась куда более меткой в своем суждении, чем можно было подумать изначально. Впрочем, но слишком, из-за чего Скатах мгновенно взяла себя в руки и подняла подбородок вверх, всем своим видом демонстрируя, насколько ей было безразлично суждение Нобунаги — даже если Карна, вовсе не являющийся знатоком человеческой психологии, видел, что это было не так,— Вовсе нет.
— А выглядело именно так,— Нобунага даже не стала выискивать какие-то остроумный комментарии, вместо этого взглянув на Скатах после чего, будто бы только в этот момент вспомнив о существовании Карны, повернулась к нему и кивнула головой в сторону,— Можешь идти.
— С каких пор ты стала понимать мои мысли и планы лучше меня самой, чтобы отправлять прочь людей, которых я привела с собой? — Скатах скорчила лицо, но, что было удивительно для Карны, не отменила приказ Нобунаги и когда, на пробу, Карна сделал шаг в направлении двери, не остановила его.
Быстрый взгляд на лицо Скатах также оповестил Карну, что та была скорее согласна с Нобунагой, чем нет, однако, как обычно, не могла просто признаться в этом. Поэтому Карна, поклонившись двум девушкам, направился вновь и достаточно быстро скрылся прочь за дверью, в очередной раз удостоверившись в странных отношениях между двумя девушками, но так и не получив ответа зачем именно он оказался неожиданно на спарринг-площадке против Скатах. Впрочем, ответ на этот вопрос неожиданно находился в голове Нобунаги.
— Артурия, Мордред, Медея, Гектор, Карна… Список твоих “спарринг-партнеров” все продолжает и продолжает расти,— Нобунага протянула фразу с толстым намеком на тонкие обстоятельства, на что Скатах только ответила чуть более резко, чем стоило бы,— Не понимаю, о чем именно ты говоришь.
— А мне кажется понимаешь,— Нобунага скрестила руки на груди, прежде чем, попытавшись совершить невероятное достижение, взять под контроль собственный характер и произнести с искренним сочувствием,— Неужели ты действительно так…
После этих слов Нобунага развела руки в стороны, словно бы ударившись о невидимую стену — ведь настоящим продолжением этой фразы должно было стать “боишься Аинза”, однако даже намекнуть на то, что Скатах боялась своего противника было бы оскорбительно, как для Скатах, так и для ее противника — немало чести в том, чтобы быть страшной для труса. Однако и подобрать альтернативного описания состояния Скатах Нобунага не могла, а потому просто замерла, не продолжая начатую фразу — впрочем, Скатах поняла невысказанные слова и без их произнесения. Поняла и совершенно тем не обрадовалась, оскалившись подобно дикому зверю в ответ Нобунаге.
Однако вместо попыток просто откреститься от слов Нобунаги Скатах только хмыкнула и отвернулась прочь, прежде чем выдохнуть и произнести агрессивно, но все же не прерывая диалог вовсе,— А тебе какое дело?
Действительно, Скатах определенно любила сражения, поэтому в обычных условиях не было бы даже смысла искать ответ на вопрос “почему Скатах решила устроить спарринги с множеством сильных противников.” Захотела и устроила — в конце концов Кухулин научился своей любви к сражениям от своего учителя, что изначально вступила на путь уничтожения обитателей Земель Теней не из ощущения своего долга, а просто из желания убить как можно больше достойных врагов, когда все остальные противники перестали представлять для нее хоть сколь-нибудь значимую опасность в мире людей.
Однако, как это и случалось обычно, когда в дело был хоть сколь-нибудь вовлечен Аинз — оно становилось значительно более запутанными, чем “обычно.”
Конкретно в данном случае обычное стремление Скатах к сражениям было не при чем — Скатах слишком быстро начала перебирать различных доступных ей противников, после чего, спустя несколько сражений с теми, заканчивающихся ее победой — как это вполне можно было ожидать, учитывая природу и способности самой Скатах и тот факт, что никто из Слуг не сражался в свою полную силу — по вполне понятным причинам неразрушения Халдеи — а в случае сражения исключительно с помощью опыта и мастерства Скатах была просто неостановима. Более того, учитывая тот факт, что Скатах не изменяла своего боевого стиля после сражения с противником, как и не реагировала на тот, и даже не изучала или оттачивала свое противодействие тому — общая картина ситуации складывалась таким образом, что Скатах выглядела… Практически паникующей. Если быть более точным, то отчаянно перебирающей одно сражения за другим с целью не самого сражения как такового, что для Скатах было бы совершенно нормально, а с целью окончания тех. Побед. Легких побед в больших количествах.
Иными словами Скатах стремилась к тому, чтобы победить множество противников за раз, и хотя предположить в отношении Скатах именно этот исход было достаточно сложно — Нобунага могла подобрать только одно определение происходящим со Скатах действиям. Скатах… Самоутверждалась за чужой счет.
Провести в дальнейшем связанную с этим линию было несложно — если Скатах, бессмертному существу, убийце богов, требовалось самоутверждаться, то с этим абсолютно точно был связан Аинз. Не говоря о том, что Аинз в любом случае так или иначе был связан с каждым событием происходящим в Халдее или со Слугами — только у Аинза нашлась бы сила и мотивация в том, чтобы нанести удар по психике Скатах — и потому предположение о том, что Скатах обуял страх было не беспочвенным.
Но и не совсем правильным — потому, что сама Скатах, развернувшись к Нобунаге, только фыркнула, даже не став на это мгновение делать вид, будто бы она всерьез конфликтовала с Нобунагой,— Если бы все было так просто.
Да, если не вдаваться в мелкие детали и полутона… Скатах бы никогда бы не согласилась с этим, но кто-то мог сказать, что она испытывала страх перед Аинзом — как минимум потому, что любое опасение, или логическое осознание необходимости уничтожить цель или определение опасности той так или иначе можно было назвать страхом — однако Скатах не планировала плакать при взгляде на Аинза, прижимая к себе копье как единственную возможную защиту против того — вместо этого правильнее было бы действительно сказать, что Скатах опасалась Аинза. И если после своего призыва она опасалась его силы, то ее попытки подобраться к решению загадки Аинза, к нахождению его слабости, убедили ее только в том, что, возможно, даже не прямая сила являлась главной опасностью Аинза — а его разум.
Ее столкновение с монстрами в Сингулярности нанесло пусть и царапину, но все же рану ее непогрешимой уверенности, что только и требуется для защитницы человечества от чудовищ Земель Теней, многие из которых были бы только рады воспользоваться семенами сомнения, посеянными в разум Скатах — не важно, какую форму им при этом придется принять. Осознание же Скатах этого факта привело к злости и потере ее концентрации, что даже отразилось на ее боевых навыках, а ее злоба последовавшая за этим осознанием начала разъедать ее мыслительные способности, превращая ее из врага в бешеную собаку, которая отличалась от верной только тем, на каком именно поводке ее нужно было держать. Добавив же к этому тот факт, что Скатах никогда не была человеческим лидером или командиром, в то время как Аинз не только направлял других Слуг, но и собственным маскарадом создал вокруг себя ауру мудреца и правителя, занятого спасением человечества — и картина выходила настолько печальной, что…
Скатах потребовалось доказать самой себе, что у нее все еще был шанс. Что она как защитница человечества не проиграла Аинзу в уме, силе или харизме и лидерстве. Что у ее отчаянной попытки найти способ убийства Аинза не просто был допустимый исход с его гибелью, но был смысл — что ее не разорвут на части после этого события, и что она сама под конец свершившегося не найдет причину для того, чтобы отказаться от своих планов. Скатах просто было нужно найти возможность вернуть веру в себя — и сражения с другими Слугами были для Скатах достаточно обыденным способом времяпрепровождения, так что и несколько битв с теми показались ей достойной возможностью вернуться к своим истокам…
— Но это не работает, не так ли? — голос Нобунаги, в обычных условиях заставляющий кровь Скатах кипеть, в этот раз словно бы облил ее лицо ушатом холодной воды,— Чем больше ты побеждаешь тем меньше это что-то значит. Чем больше пытаешься доказать себе, что все нормально — тем отчетливее понимаешь, что не можешь этого сделать.
Скатах едва было не перехватила свое копье для того, чтобы вогнать его в тело Нобунаги, однако наткнулась только на ее ухмылку, обозначавшую то, что никакое действие Скатах уже не могло изменить мысли Нобунаги — и самой Скатах в том числе. Наоборот, если она сейчас броситься в слепой ярости на Нобунагу — Скатах только больше докажет то, что Нобунага уже знала — докажет в первую очередь самой себе. Поэтому вместо атаки Скатах только раскрутила свое копье и ударила древком вниз, взламывая пол под ее ногами ударом, прежде чем воззриться на Нобунагу и произнести, глядя на ту, медленно сцеживая слова через сжатые зубы,— Легко говорить об этом, когда ты уже продала свою душу монстру.
Нобунага после этих слов скрестила руки на груди, явно не желая просто соглашаться с брошенным в нее оскорблению, но и не найдя способа возразить той напрямую, вместо этого избрав просто смотреть в глаза Скатах, ожидая продолжения ее слов. Ждать слишком долго не пришлось, так как, почувствовав слабину, Скатах сузила глаза до щелочек и произнесла вновь,— Аинз ведь побил тебя в прошлом — и вместо того, чтобы попытаться взять реванш против него, ради человечества или ради себя, ты предпочла просто подставить ему брюхо…
Этого оскорбления Нобунага уже не выдержала и материализовавшиеся из воздуха ряды ружей выстрелили единовременно, стремясь пробить тело Скатах — однако копье в руках той мгновенно врезалось в сотню сверкающих ярких точек, сбивая ту одна за другой, идеально защищая Скатах от атаки и позволяя той взглянуть в глаза Нобунаги, в которой она обнаружила то, что и желала — несогласие с этими словами. Если в глазах Нобунаги еще была какая-то доля несогласия — значит все еще было не до конца потеряна, она могла найти поддержку, хотя бы в форме другой Слуги, но…
— Я не буду говорить, что “все не так плохо” или что я абсолютно точно уверена в том, что после окончания всех Сингулярностей Аинз и пальцев никого не тронет — я даже скажу что, скорее всего, это не так… Но это не самый худший вариант,— Нобунага взглянула на Скатах, после чего попыталась взять под контроль бурлящие эмоции, требующие выхода с ее стороны,— Я знаю что ты знаешь о том, что я тоже пережила сражение с Аинзом… Но я не думаю, что ты знаешь о том, как именно прошла эта дуэль… Правда, назвать ее дуэлью будет слишком лицемерно, и Аинз сделал особое внимание на том, что это не было полноценной дуэлью между нами.
— То есть ты даже не скрываешь тот факт, что он победил тебя — но вместо реванша готова вилять хвостом по его приказу,— Скатах сжала руку на копье — в обычных условиях даже подобная реакция была бы чрезмерной, достижением со стороны ее возможного противника, но прямо сейчас разум Скатах был слишком сильно изранен и истощен для того, чтобы поддерживать холодную маску на своем лице — особенно учитывая то, сколь фальшивой бы та вышла в данный момент,— Ты — позорное пятно на имени Слуги.
— Интересно слышать это учитывая тот факт, что среди Слуг есть убийцы, маньяки, демоны и причиной уничтожения человечества также является Слуга, причем Гранд Слуга, тот, кто должен был быть наиболее могущественным и самым примерным из Слуг,— Нобунага едва не атаковала еще раз, все же сумев удержаться от активации своего Благородного Фантазма — и если этот факт и мог о чем-то сказать, то определенно о том, что несмотря на все перебранки Нобунага реагировала на Скатах с куда большей теплотой, чем можно было предположить стороннему наблюдателю,— Хочешь услышать мое мнение? Хорошо, мое мнение таково — тебе просто не дает покоя то, что вся твоя жизнь может быть ложью.
— Ч-что? — Скатах запнулась о собственный голос после подобной фразы и воззрилась внимательно на Нобунагу, на секунду растеряв свой запал ненависти.
— Вся твоя жизнь построена на убийстве монстров, разве нет? Защита человечества — отличное оправдание каждому действию, нет ничего более благородного. А главное — не нужно думать, если ты защищаешь человечество — то любой кто против тебя автоматически враг всего человечества и подлежит уничтожению,— все же, слишком долго контролировать свои эмоции Нобунага не могла и не умела — и потому все же выплеснула те на Скатах,— Но Аинз раз за разом показывает тебе, что это не так. Он спасает человечество, он завоевывает любовь других Слуг, он побеждает врагов — и ты осталась не у дел. А главное — ты даже не можешь ничего возразить ему, потому, что теперь твой титул “защитницы человечества” ничего не значит, учитывая что ты уже не смогла защитить то, а твой враг и абсолютное зло прямо сейчас спасает то человечество, что не смогла спасти ты. И ты завидуешь ему, и ничего не можешь сделать, кроме как завидовать.
После этих слов Нобунага скорчила наиболее презрительную из своих ухмылок, уперев руки в бока, словно бы глядя триумфально на поверженного противника, прежде чем сообразить неожиданно, с кем она общалась на эту тему и какую мысль той высказала — и сменить триумфующую ухмылку на неловкую нервозность.
Впрочем, как-то попытаться исправить сказанные ей слова Нобунага не успела, поскольку Скатах первой протянула чуть растерянное,— Вот как…
Выражение лица Скатах было задумчивым и чуть растерянным, но неожиданно совершенно не гневным — и чрезмерно эмоциональным для непобедимой богоубийцы и берсерка, сражавшегося тысячи лет. Слишком… Человечным, наверное.
— Понятно,— после пары секунд молчания выдохнула Скатах, после чего воззрилась на Нобунагу с небольшой долей раздражения, но куда меньшим гневом, чем можно было бы ожидать от нее учитывая все обстоятельства,— В таком случае… Пожалуй, мне стоит прогуляться…
* * *
Роман, по своему образованию доктор, а по назначению глава медицинского крыла и, с недавних пор заместитель директора Халдеи Ольги-Марии Анимусферы — по крайней мере с относительно недавних, этому событию было уже три месяца, с самой катастрофы в Халдее — проводил в прошлом не так много времени исполняя свои основные врачебные обязанности. В основном он занимался предоставлением своих знаний настройщикам капсул, или подписывал очередные заключения о физическом состоянии тех или иных будущим Мастеров, что обычно кончались словами “идеальные.” Однако в последние недели Роман работал не только по своей прямой специализации, но и по смежной специализации, что он не осваивал вовсе. В конце концов Роман был врачом, а не психоаналитиком — но так как других специалистов в этой области в Халдее не было — на тонкие различия двух специальностей не смотрел никто. А учитывая тот факт, что выдающиеся герои человечества крайне редко хоть немного вписывались в понятие “нормальных людей” — работу у психоаналитика Романа было много.
Сперва это была Киехиме, затем Серенити, потом Мордред, Артурия, Семирамида…
И прямо сейчас упорный стук в дверь, отвлекший Романа в очередной раз от просмотра записанного выступления виртуального айдола заставил Романа выдохнуть и подняться с места, ощущая, что его в очередной раз ждала работа не совсем по его профилю. Предположение, что оказалось совершенно правдивым со стороны самого Романа — ведь за открытой дверью его взгляд наткнулся на тяжелый взгляд Скатах. Впрочем, бояться неминуемой смерти от могущественных героев человечества Роман перестал после первого же проведенного сеанса, а потому только сделал шаг внутрь, пропуская девушку вперед, что, немного непривычная к тому, что обычные люди игнорировали ее угрожающую легенду, таскающуюся за ее спиной подобно плащу, зашла внутрь.
Роман же, окинув Скатах взглядом, поднял руку, указывая на установленный небольшой диванчик и прикрыл за собой дверь,— Проходи, присаживайся… Скажите, что именно вас беспокоит на сегодняшний день?
Скатах, сделавшая шаг внутрь, оглядела Романа, после чего все же пристроилась на диване и скрестила руки на груди,— Мне кажется… Что у моя работа бессмысленна.
На эти слова Роман только покачал головой, проделав несколько шагов к своим записям в большом блокноте, быстро перелистнув те до чистой страницы и написав в тех “Скатах — Профессиональное выгорание?”, прежде чем прикрыть те на мгновение и попытаться улыбнуться девушке, присаживаясь на свое пустое рабочее место.
Взгляд Романа непроизвольно скользнул по записям предыдущей его “пациентки” — Нобунага, помощь в контроле эмоций…
Роман вздохнул, глядя на Скатах, после чего попытался улыбнуться той,— Не стоит переживать на эту тему, это абсолютно нормально — выгорание может наступить после трех-пяти месяцев работы на одном месте, что говорить о тысячелетиях защиты человечества.
Отсчитывающие за его спиной часы ударили своими стрелками в двенадцать часов дня — у Скатах было еще почти два часа, а потом у него была опять встреча с Семирамидой…
Решить проблемы тысячелетней ведьмы так просто было невозможно — Роман это знал, однако пока Аинз разрешал конфликты в Сингулярностях — в Халдее также постепенно двигалась собственная жизнь. И учитывая тот факт, насколько активной может оказаться реакция этих самых Слуг в случае, если Роман скажет неправильную фразу…
Разобраться в том, кто именно больше был вовлечен в спасение человечества в данный момент, Аинз или Роман, было не так просто.