Ужаснись Нашего Гнева. Главы 85-86

Сосредоточиться.

Наложить.

Натянуть.

Прицелиться.

Замереть.

Выдохнуть.

Отпустить.

Тихий вздох удовлетворения слетел с его губ, когда звон тетивы сменился глухим ударом — стрела вонзилась в мишень. Чуть выше и левее центра, но всё же в пределах внутренних колец. По двору прокатилась волна одобрительных хлопков — в основном от проходящих мимо оруженосцев и стражников. Бейлор ответил лёгким кивком, наслаждаясь благословенной пустотой в голове.

Он достал следующую стрелу из колчана и повторил ритуал. Едва слышным шёпотом, тоньше паутинки, вознёс молитву о точном и праведном выстреле. Боги услышали его зов — вторая стрела вонзилась рядом с первой, точно в яблочко.

Новая волна аплодисментов совпала с неприятным открытием — колчан опустел. Отвернувшись от своей работы, принц заметил солнце, робко выглянувшее из-за облака. Время обеда приближалось, да и руки уже ныли от напряжения тисового лука. Махнув мастеру над оружием, он направился к мишени забрать стрелы. Не раз приходилось настаивать, чтобы оруженосцы не делали этого за него, хотя мастер над оружием изначально предлагал именно такой порядок. Юнцы рвались услужить даже во время стрельбы, что вызывало у принца раздражение. Неужели они настолько жаждали добиться расположения, что готовы были рисковать жизнью по пустякам?

Вытащив стрелы из мишени — он порадовался, что не снял перчатки, — Бейлор вернул их Роланду. Тот как раз инструктировал новоприбывших учеников-арбалетчиков, объясняя, где найти Арстана на внешнем тренировочном дворе. Из-за опасности шальных болтов стрельбище перенесли в просторный амбар, чьи стены были достаточно толсты, чтобы остановить случайный промах.

— Отличная стрельба, мой принц, — проворчал наставник, отвесив поклон. Сегодня этот жест был заслуженным уважением, а не привычной формальностью. Ни один выстрел не прошёл мимо мишени, даже самый неточный нашёл свою цель. — Продолжайте в том же духе, и к тому времени, как достигнете совершеннолетия, станете лучшим лучником Королевской Гавани.

— Лишь при должном усердии и настойчивости, разумеется, — ответил Бейлор, ответив поклоном. — Благодарю, мастер Роланд. Завтра в то же время, если не помешает дождь?

— Разумеется, мой принц. А теперь ступайте — надеюсь, вы достаточно впечатлили остальных оруженосцев, чтобы сегодня они хоть попадали в свои мишени, для разнообразия.

С лёгкой улыбкой он покинул тренировочный двор, проходя мимо недавних пристроек и расширений замка. Многое изменилось за время его пребывания здесь, ещё до отъезда Каспера, и работы продолжались в его отсутствие. Появились новые гостевые комнаты для приёма большего числа визитёров. Главный зал остался прежним, зато кладовые и кухни при нём значительно расширили. Даже сейчас возводились новые башни: одна под обсерваторию, другая — для хранения налоговых записей и финансовых документов лорда Витча, остальные — под казармы для стражи.

Впрочем, башня, к которой он держал путь, не хранила ни оружия, ни гостей, ни налоговых списков. Её заполняли книги под надзором мейстера. Горман обладал разносторонними познаниями, хотя в некоторых областях превосходил в других, но особенно глубоко разбирался в экономике и искусстве преумножения богатства. Как возможному будущему Деснице своего брата Дейрона и принцу крови, Бейлору не помешало бы основательно изучить эту науку, чтобы лучше служить династии Таргариенов, когда придёт его время.

Пожилой мейстер оторвался от стопки пергаментов:

— Доброе утро, мой принц. Закончили с тренировочным двором на сегодня?

— Воистину так, мейстер Горман, — ответил Бейлор, опускаясь на своё место. — Что изучаем сегодня?

— Что ж, вы уже освоили недельный курс экономики и политических домов Штормовых земель, а ваши занятия по письму и счёту идут точно по расписанию…

— А как насчёт практического применения?

Старик замер.

— Что именно вы имеете в виду, мой принц?

— Видите ли, — начал Бейлор, ёрзая в кресле самым непринцеподобным образом. — Каспер проявил невиданную щедрость, позволив мне наблюдать за развитием и планированием своих земель. Мало кто из лордов допустил бы постороннего к своим делам настолько близко. Моё пребывание в Штормовом Пределе может скоро завершиться — как только лорд Баратеон вернётся с Марок, разобравшись с тамошними неурядицами. Я не знаю, когда семья призовёт меня обратно в Королевскую Гавань, или когда лорд Баратеон отправится туда и возьмёт меня с собой. Не хотелось бы возвращаться домой с пустыми руками.

— Значит, вы хотите создать нечто для своей семьи? Показать, что время в Штормовых землях не прошло впустую?

Бейлор кивнул, указывая на карту юго-восточной части Вестероса, от Залива Крабов и мыса Раздвоенный Коготь до мыса Гнева и Дорнийских Марок.

— Каспер внедряет идеи и создаёт приспособления, что неизменно улучшают жизнь его простолюдинов и земель, на которых они живут. Я желаю того же — оставить свой след в Королевских землях, если семья сочтёт подобную задачу достойной принца.

Самоанализ стал небольшой, но важной частью его дня. Каждый вечер перед молитвой и сном он размышлял о прошедших событиях и тех, что были до них. Какие слабости он преодолел? Какие добродетели обрёл, как говорилось в книге Каспера? Немало и того, и другого, особенно с тех пор, как он покинул дом и отправился в Штормовые земли.

Главным откровением, которое, как ни странно, принёс именно Каспер, стало осознание собственного бездействия. Да, он изучал счёт и письмо, был верным последователем Семерых ещё до прибытия сюда, но помимо этого… что он сделал достойного принца? Кто-то скажет — в десять лет это нормально. Но он ведь принц. Принцы всегда чего-то достигали к определённому возрасту, так ему говорили. Не будь ежедневных тренировок с луком, топором и посохом, не считая редких упражнений с мечом, он безнадёжно отстал бы, начни осваивать их позже. Впрочем, не воинская доблесть влекла его сейчас, а желание применить знания, полученные за короткое время рядом с Каспером.

— Что же вы хотите сделать, мой принц? Внедрить улучшенный плуг? Создать сеялку? Перестроить Королевский тракт у Королевской Гавани на манер дорог Витчей?

— Всё это прекрасные идеи, но нет, уважаемый. Я видел, как Каспер повышает эффективность труда своих людей и земель, особенно на лесопилках в Тимберстоуне. Я тоже хочу развить подобное производство на южном берегу Черноводной. Ведь к югу отсюда, вдоль Королевского тракта и части Розового пути, раскинулся величайший лес близ Королевской Гавани.

Земли его семьи безнадёжно отставали от владений Каспера. Молодой Дом Витчей за десятилетие достиг большего, чем его род сделал в некоторых областях Королевских земель со времён Завоевателя. Осознание этого причиняло боль — его семья настолько погрязла в личных дрязгах, что упустила из виду силу, доступную любому Таргариену без кровопролития и придворных интриг. Взять хотя бы огромный лес к югу, находящийся под их прямым контролем или управлением одного-двух вассальных лордов.

— Королевский лес, — пробормотал мейстер Горман, кивая. — Огромный, почти полностью дикий. Ваш отец в молодости намучился с тамошними разбойниками, если память мне не изменяет. Лишь недавно там установилось какое-то подобие порядка, насколько я слышал.

— Я хочу использовать эти земли на благо королевств и моей семьи. Корабельный лес и доски для строительства, древесина для инструментов и ремёсел, древесный уголь из отходов, а на освобождённой земле — новые посадки, чтобы Королевский лес оставался великим.

В случае успеха можно расширить дело, но мудрость Каспера о безрассудстве чрезмерных начинаний въелась в него не менее глубоко, чем уважение к юному лорду.

— Существуют законы, ограничивающие деятельность в Королевском лесу, мой принц.

— Придётся обсудить с отцом и дядей изменение этих законов. Времена меняются, как часто напоминает Каспер. Если я хочу остаться в памяти принцем, исполнившим долг перед богами и людьми, мне следует внедрить те же улучшения и перемены, что и он.

— Я… не совсем уверен, что понимаю вас, мой принц. Вы хотите открыть Королевский лес для более масштабного освоения его богатств?

— Именно так, на благо моей семьи и простого люда, что будет там трудиться, а значит — и всех королевств. Я пока недостаточно глубоко изучил вопрос и могу не знать множества нюансов, но для столь обширного края он показался мне удивительно бедным, когда я проезжал через него по пути в Штормовой Предел. Я бы хотел видеть, как по Черноводной ежедневно идут караваны с брёвнами, как создаются всевозможные припасы и инструменты для Королевской Гавани. Хотел бы видеть, как крестьяне пожинает плоды своего труда в этих промыслах, как они кормят свои семьи и в богатые, и в скудные времена. Простолюдины Каспера, несмотря на их относительную удалённость и малочисленность, живут лучше, чем большинство тех, о ком я слышал или кого видел в своих странствиях. Я желаю того же для тех, кто находится под непосредственной опекой моей семьи.

Таргариены утратили свой главный источник власти и легитимности со смертью драконов. Об этом никогда не говорили ни в Штормхолле, ни в Красном Замке, но он знал это, Каспер знал это, весь мир знал эту истину. Их род удерживал власть благодаря накопленному престижу и верности вассалов, но мог настать день, когда этого окажется недостаточно. Укрепление и расширение могущества семьи, — не только ради них самих, но и ради тех, кем они правят, — станет ключом к тому, чтобы принести в Королевскую Гавань, а может, и во весь Вестерос то процветание, что расцвело на землях Каспера. Использование богатств, находящихся в распоряжении дома Таргариенов, стало бы первым шагом к перестройке их положения в мире — положения, основанного не на великих крылатых тварях пламени, а на силе оружия и мощи промышленности.

Он уже видел это мысленным взором. Улица Стали, перестроенная по образцу лесопилок Каспера, где гигантские мехи и молоты куют сталь высочайшего качества в небывалых количествах. Флоты торговых и военных кораблей, построенных из могучих стволов Королевского леса, несущие влияние и благочестие Таргариенов во все концы света. Инструменты, производимые тысячами для простого люда, облегчающие их труд и повышающие производительность под мудрым надзором драконов. Причалы Королевской Гавани и её бесчисленные трущобы, перестроенные в просторные верфи и светлые, уютные «жилые дома», подобные тем, что возвели на землях Витчей. А может, даже величественная деревянная септа, больше всех прежних, в глубине Королевского леса — место паломничества для верующих Королевских Земель…

— Понятно. Что ж, пока ваш отец или дядя не одобрят такой план… как бы вы хотели его разработать? Подробный анализ затрат и выгод, несомненно, поможет склонить их на вашу сторону.

Бейлор мягко улыбнулся:

— Начнём, конечно же, с расчёта средств, необходимых для первоначальных вложений в заготовку и вывоз леса к Черноводной, где мы построим мельницы для его обработки…

* * *

Альфрид молча кипел от злости, жадно глотая вино из фляги. Кислый вкус местного дорнийского красного утолял жажду и притуплял боль в животе. Лекарь сказал, что стрела лишь оцарапала верхнюю часть живота, и при хороших повязках да припарках всё заживёт, оставив разве что лихой шрам. «Для дам», — ухмыльнулся костоправ с намёком, и Альфрид ответил такой же ухмылкой, прежде чем вернуться к вину.

Они с остальными пересекли границу не так давно, но боль затуманила разум, исказив ощущение времени. Дни прошли? Или целая неделя? Он не мог сказать наверняка, как и другие выжившие, что были с ним.

Боги, как же мало их осталось. Там, где прежде было восемьдесят воинов, теперь брели лишь трое — остальные полегли или угодили в плен. Им удалось вырваться из этой проклятой засады всего с дюжиной человек, но прочие умерли от ран или потеряли коней. Нескольких пришлось бросить — их жалобные мольбы забрать их с собой до сих пор эхом отдавались в ушах, когда он пытался заснуть. Никогда прежде ему не доводилось оставлять живых — только мёртвых. Той малости воды, что они могли нести, всё равно не хватило бы на путь до безопасных земель.

План был прост: пройти к Перевалу Принца, попутно грабя окрестности, а затем проскользнуть мимо дома Каронов в Ночной Песни, завершив круг, что прославил бы их как могучих героев среди простолюдинов и знати. Успешных налётчиков всегда ждала награда — вино, подарки и женщины в равной мере, стоило лишь прославиться за счёт соседей Дорна. Вместо этого они угодили в ловушку и были вынуждены возвращаться тем же маршрутом, каким пришли.

Костяным путём.

По этой коварной тропе они сумели прокрасться мимо пограничников дома Дондаррионов — так же, как и при первом переходе. Вскоре их встретили знакомые виды земель, где он вырос, а ещё через некоторое время они достигли цели. Земли его предков, замок его народа — даже с его… внебрачным происхождением от брата правящего лорда.

Великий замок Вил — последний оплот дорнийской части Костяного пути после твердыни Айронвудов на юге. Величие его заключалось не в размерах и не в подвластных землях, а в его неприступности, мощи и укреплениях. Пещеры под замком превратили в обширные кладовые, позволяющие выдержать почти бесконечную осаду — разве что чудовищная чума могла бы сломить его. Правящий им дом был столь же несокрушим, как и земли, что его поддерживали, — суровые и прекрасные, как населявший их народ. Когда он проехал через ворота, и родичи признали его, несмотря на раны и жалкое состояние, он наконец-то смог найти отдых.

Но он не мог медлить — в сердце пылала жажда мести, та самая, что охватывает каждого дорнийца после жалящего удара северных соседей. Нельзя позволить этой ране загноиться; её следовало ответить обжигающим возмездием, рождённым из палящей ярости и неумолимой агрессии. Штормовые лорды заплатят за это, но для воплощения мечты требовались люди, припасы для сеяния хаоса и благословение дяди на подобное.

Всё это требовало времени — единственного ресурса, которого в Дорне вечно не хватало. Здесь время всегда играло против человека: от полного здоровья до смерти от жажды или солнечного удара порой проходили считанные часы, в отличие от других земель. Но именно эта гонка со временем научила Дорн терпению, умению затаиться подобно змее, украшавшей гербы его родственников.

В комнату вошёл высокий, обветренный мужчина в сопровождении двух крупных темнокожих стражников. Бывшие рабы с пиратской галеры? Работорговцы нередко пытались высадиться на побережье Дорна для грабежа.

— Дядя Виллам, — Альфрид склонил голову. — Прости, что не встаю.

— Конечно, Альфрид, — ответил мужчина. — Вижу, ты вернулся с куда меньшим отрядом. Что случилось?

— Чтоб их, эти штормовые ублюдки повели себя не по правилам, как-то устроили засаду, — процедил он сквозь зубы. — Кони вставали на дыбы, некоторые пали ещё до того, как полетели стрелы, а эти мерзавцы натыкали в траве столько копий, что загнали нас как скот. Дюжине удалось спастись от бойни, но только мы трое добрались живыми.

— Что с Левином и остальными?

Альфрид помедлил.

— Когда я выбирался, всё слилось в одно размытое пятно. Всё произошло слишком быстро, так что если он не мёртв, то в плену у этих выродков.

— Ужасная участь, хотя могло быть и хуже, если узнают, кто он, — Виллам нахмурился. — Лучше бы он сбежал вместо тебя, племянник, или чтобы никого не взяли в плен, но что сделано, то сделано. Теперь остаётся лишь действовать по изначальному плану, пытаясь изменить его под текущее положение дел. Судьба — дама капризная.

— Нужно собрать новый отряд и разбить их. Они думают, что мы ушли, наверняка двинутся к Чёрной Гавани встречать лорда Дондарриона с людьми. Ударим, когда потеряют бдительность, да и до наших границ ближе, если что-то пойдёт не так.

— Возможно, — отозвался лорд Вил. — Но как ты убедишь людей последовать за тобой после такого провала? Судя по донесениям разведчиков, всё шло превосходно. Простолюдины вырезаны, земли разграблены, деревни сожжены, а штормовые лорды глотали пыль ваших следов на каждом повороте. Некоторые кузены рвались присоединиться к тебе, очарованные твоими подвигами, но теперь вряд ли захотят. Я их не виню — трудно следовать за человеком, вернувшимся с такими потерями. Твой отец сейчас в отъезде, а то бы надрал тебе уши за неудачу, не будь у него самого промахов в прошлые годы.

— Стоит лишь послать весточку местным королям разбойников, и ряды быстро пополнятся, — возразил Альфрид с хитрой усмешкой на загорелом лице. — Как и перспектива поддержки от лорда, охраняющего проход через Костяной путь в Дорн.

Стражники подле дяди напряглись, но старший мужчина не обратил на них внимания.

— Ты хочешь, чтобы я поддержал их из своих закромов ради мести отряду штормовых лордов, которые так сокрушительно разбили твои силы?

— Не весь их отряд, — парировал он. — Только один, чьё имя нам неизвестно, но я намерен выяснить его на острие ножа.

— Приставленного к мужскому достоинству, без сомнения. Ты порой напоминаешь мне истории о Виле из Вилов, племянник, и в хорошем, и в дурном. Но я не могу по доброй воле позволить использовать мои войска или припасы для подобной затеи…

Альфрид открыл рот, чтобы возразить, но дядя поднял руку.

— … пока что. Отдохни, залечи раны, наши шпионы на границе будут держать нас в курсе событий. Ни одно оскорбление моей крови не останется безнаказанным, но мы не станем действовать без веской причины и уверенности. Если сумеешь убедить меня к тому времени, как поправишься, или заручишься достаточной поддержкой родни и соотечественников, я пересмотрю твоё предложение. А пока — ешь, пей, восстанавливай силы и наслаждайся моим гостеприимством.

Альфрид Сэнд слегка нахмурился, но кивнул. Как бы он ни хотел это игнорировать, рана в животе не заживёт достаточно быстро для его мести, но этот день настанет, и когда он придёт, он вновь встретится с этим дурацким знаменем с наконечником копья и заставит его лорда заплатить за нанесённое оскорбление.

— Тем временем, — продолжил дядя, — тебе стоит написать Аллирии, она спрашивала о тебе при каждом визите. Поторопись, пока она не забыла о тебе и не решила, что мальчишка Дейн больше достоин её внимания. Женихи приходят и уходят, не тяни.

— Аллирия Джордейн скорее выйдет за штормового лорда, чем за этого идиота Требора Дейна, — ответил он. — Но если я преуспею, ты обещал мне имя Вилов, что остаётся последним препятствием для нашего союза. Я напишу ей после сна, дядя. А пока пусть кузены знают, что я жив, уверен, они захотят услышать мои истории.

Виллам кивнул, тень улыбки скользнула по его губам:

— Да, уверен, они уже ждут за дверями, чтобы услышать рассказы.

Следующий фрагмент

Предыдущий фрагмент

Оглавление