Ужаснись Нашего Гнева. Главы 75-76.epub
Ужаснись Нашего Гнева. Главы 75-76.fb2
Ужаснись Нашего Гнева. Главы 75-76.mobi
Королевская Гавань III
Ночь наступила незаметно, как всегда. Солнце погрузилось во тьму на западе; луна и звезды озарили небосвод тусклым светом. Красный замок, страж над крупнейшим городом Вестероса, излучал минимум света, необходимый дозорным для обхода. В недвижном воздухе ярко горели их факелы.
Нейрис вздохнула, когда рядом завозился ее брат.
— Эйгон опять отправился развлекаться в один из особняков над улицей Шелка.
— Да, отправился, — пробормотал ее возлюбленный. Боги, как она обожала голос Эймона! Только он мог развеселить ее и вызвать улыбку в самый тоскливый день. Вот если бы Эйгон вступил в Королевскую гвардию, а Нейрис с Эймоном поженились — может, она была бы намного счастливее? Нейрис ни капли не сомневалась, кто настоящий отец ее сына Дейрона. Но даже закрадись сомнения, ей хотелось верить: семя Эйгона не проросло и не прорастет никогда. Ее сердце вряд ли выдержит необходимость растить ребенка, похожего на ее брата.
— Как думаешь, кто на этот раз попадется ему на крючок?
— Кажется, он положил глаз на какую-то служанку одного из приезжих лордов. Или на очередную шлюху из борделей, которые он так обожает навещать.
— Все-таки служанка лорда — не самый худший вариант. Хоть и ненамного лучше шлюхи.
Сколько еще может продлиться их тайный роман? Разлука терзала ее сердце, но внешние приличия требовалось соблюдать. Для всех остальных Эймон сейчас спал в Белой башне. К счастью, они отыскали ход, ведущий оттуда в ее покои. Вроде бы о нем больше никто не знал.
— У меня запаздывают месячные, — прошептала Нейрис, прижимаясь к его груди. Мускулы тверды как мрамор — по сравнению с обмякшим телом ее мужа. — Сроки сходятся, вопросов ни у кого не возникнет.
Эймон поцеловал ее в макушку.
— Если боги, старые и новые, будут милостивы, родится здоровый ребенок.
— Хочешь еще одного «племянника», за которым можно приглядывать?
— Сестра, мне без разницы, мальчик это будет или девочка. У нас нечасто выпадает возможность побыть вместе. И присматривать за плодом нашего союза мне куда приятнее, чем побеждать на турнирах.
— Как думаешь, Эйгон что-нибудь подозревает?
Эймон вздохнул:
— Возможно, в глубине души и подозревает. Но он никогда не говорил об этом и вряд ли заговорит. Это повредило бы его репутации: Таргариен, которому наставляет рога родной брат. Если Эйгон чего и не выносит, так это оказываться в центре внимания при обстоятельствах, которые выставляют его в дурном свете. Он никогда не спускал обид, благо их было немного. И при всех наших опасениях, весьма вероятно, что он так ничего и не заподозрит.
— Он никогда не отличался внимательностью, — пробормотала Нейрис. — В отличие от тебя.
Они еще немного полежали молча, а потом Эймон спросил:
— Как насчет Вейлы?
— В каком смысле?
— Вейла — если родится девочка.
— Вейла… хорошее имя, мне нравится. А если будет еще один мальчик?
— Ну, а тебе самой что больше по душе?
Нейрис ненадолго задумалась. Дейронов уже двое, Эйгонов — тоже двое живых и множество умерших. Имя Мейгор точно не подойдет. Дэймон и Гэймон тоже не нравятся, а остальные варианты кажутся слишком вычурными или малоизвестными. Впрочем, одно имя приходило ей на ум, пока она вынашивала Дейрона. Удивительно, что в их роду его больше никому не давали.
— Эйнис, — тихо произнесла она. — По-моему, Эйнис — хорошее имя для еще одного мальчика.
— Точно, со времен нашего далекого предка ни один мужчина в семье его не носил. Самое время возродить эту традицию.
Нейрис вздохнула, вспомнив о родне. На людях они выглядели единым целым, внушительной силой. Но трещины уже начали проступать. Взять хотя бы Эйгона: ее венценосный дядя, кажется, не интересовался ничем, кроме собственной меланхолии, предоставив управление государством ее отцу Визерису. Братья любили друг друга, но напряжение между ними никуда не делось, пусть и пребывало в крайне сдержанной форме.
С кузенами тоже всё непросто. Дейрон харизматичен и полон энергии, как и подобает будущему королю. Но порученные задачи зачастую выполняет спустя рукава, оставляя их незавершенными или небрежно сделанными. Малышка Элейна еще совсем крошка, а юная Рейна пока образцово послушна. Но Дейна… в кузине было нечто тревожащее. Резкий нрав в сочетании с обожанием, которое она питала к отцу и брату Дейрону, непременно станет слабым местом, по которому жизнь ударит в самый неподходящий момент. Дядя с отцом старались не обсуждать это при посторонних, но Нейрис случайно подслушала разговор о возможной помолвке Дейны и Бейлора.
С ее точки зрения, в этом была своя логика, но одновременно и некоторая бессмыслица. Продолжение еще одной ветви Таргариенов не повредит — особенно если с Дейроном что-нибудь случится. А брак члена их семьи с человеком со стороны определенно поможет залечить раны и объединить королевство, которое даже десятилетия спустя все еще страдало от последствий Танца: пиров в окружении трупов, выжженных полей и массовых убийств. Но одновременно подобный союз привнесет слабину в семью, особенно между братьями и сестрами. А сейчас, когда они лишились своего главного инструмента власти, раскол в семье недопустим.
В колыбелях больше не вылуплялось ни единого яйца. Ни у одного Таргариена не было дракона. Драконы исчезли из мира, и приходилось искать другие способы удержать власть. Хочется верить, Дейрон это поймет, когда станет королем.
Любовь Дейны к брату понятна, но возможная помолвка с Бейлором сама по себе может вызвать трения. Мальчик настолько благочестив и, чего уж там, зануден, что их с Дейной брак рискует остаться неконсумированным. И никаких новых Таргариенов эта ветвь семьи миру не подарит. Впрочем, новости о друге Бейлора и его времяпрепровождении в Штормовых землях намекают: Нейрис, возможно, поспешила с выводами. Поживем — увидим. Но, может статься, Бейлор усвоит, что набожность вполне совместима с долгом перед семьей и Вестеросом в целом.
— О чем ты задумалась, сестра? — спросил Эймон.
— О том, как пребывание Бейлора в Штормовых землях может всё изменить, — ответила она.
Нейрис прекрасно знала: стоит ей уснуть, как брат уйдет. Их тайным встречам рано или поздно придет конец. Но она будет наслаждаться каждым мгновением их уединения — здесь, в постели, или в любом другом месте, где никто не потревожит.
— Хорошо, что он учится военному делу. Иначе рискует навлечь на себя насмешки недалеких лордов, которые ценят только силу оружия, а не любовь к книгам и вере. Но его воспитание в чужой семье навело отца и дядю на мысли, от которых они не откажутся и когда Бейлор вернется, и когда кузен Дейрон взойдет на престол. Не исключено, что маленького Дейрона когда-нибудь тоже отправят на воспитание в другой дом. И нашего будущего ребенка — тоже. Сможем ли мы вынести разлуку?
— Придется — ради нашей семьи, нашей любви и всего государства. Мне уже больно думать о разлуке с малышом. Но когда потребуется, мы поступим так, как велит долг.
* * *
Конец 154 года от З.Э.
За время, что я провел с Бейлором, я понял: он хороший малый. Иногда даже чересчур наивный, но это нормально для принца, которого держали подальше от внешнего мира. У него были лишь Семиконечная Звезда и разобщенная семья в качестве ориентиров.
Дейна возненавидела брак, едва о помолвке объявили. Наверное, она хотела выйти за Дейрона. Вряд ли это хорошо повлияло на развитие Бейлора. Его отец, в целом довольно отстраненный, умер, когда мальчик был еще мал. А мать, тоже совсем юная, возможно, скончалась вскоре после воцарения его брата. Настоящих друзей, которые бы разделяли его зарождающуюся религиозность, у Бейлора не было. Неудивительно, что бедняга ухватился за книгу, как за спасательный круг. Её учение стало одной из немногих отдушин, где он мог найти утешение.
Возможно, Бейлор старался быть максимально благочестивым, чтобы компенсировать недостаток набожности, который он замечал у остальных членов семьи. Постоянно постился, не принимая мер для восстановления сил. Неудивительно, что он, скорее всего, уморил себя голодом. И это несмотря на слухи, будто Визерис мог его отравить.
Я сомневаюсь в этом. Насколько помню, хотя лично с ним не встречался, Визерис слишком любил свою семью для подобного. Да и он явно не особенно старался обуздать выходки своего сына. Ну а Эйгон — это грядущий ураган дерьма, совсем другая история. Огромная тяга к удовольствиям без малейшей сдержанности или здравомыслия — ужасное сочетание для короля. Готов поспорить: если у Дейрона родится сын или у самого Бейлора будут дети, а их кузен никогда не сядет на трон, Эйгон умрет от цирроза печени до сорока. А может, и раньше, если пристрастится к моему виски и бренди.
В любом случае время, проведенное с мальчиком, оказалось намного приятнее, чем я ожидал. Он умен для своих лет, хотя и не гений. Бейлор замечает ниточки, которые упускают другие, даже взрослые мужчины. Он любит читать. Мне кажется, эта черта перешла и из моей прошлой жизни. Я рад, что смог припомнить достаточно цитат стоиков (Эпиктета, Марка Аврелия, Сенеки), чтобы дать ему пищу для ума. Надеюсь, это поможет принцу стать лучшим монархом, чем в оригинальной истории. Правда, я не могу различить, кому принадлежит большинство цитат, кроме, может, трех-четырех. Я же не зубрил их учения наизусть. В конце концов, у меня нет мысленного выхода в интернет.
Такая способность пригодилась бы любому на моем месте. Но увы, во снах я не просматривал онлайн-энциклопедии, вики и обучающие видео. Что ж, буду обходиться тем, что имею.
Так или иначе, наше пребывание в Хаймарше вскоре подошло к концу. Мы отправились в последний городок моих владений — Тимберстоун*.
Ах, Тимберстоун! Одновременно разочаровывает и удивляет. Перестроен, как Лоухилл, но вряд ли сможет так же быстро расти или достичь схожих размеров. Охота здесь не слишком подходит для добычи еды. Она долго была основным промыслом, что привело к сокращению дичи. А выгоду от пушнины можно будет оценить только зимой. Местные сосны слишком молоды или мелки. Многие годятся разве что для некоторых построек или инструментов. Мои опыты по выработке скипидара из галвудских сосен идут успешно. Но у меня нет ресурсов, чтобы перерабатывать его в нужных количествах на своей земле. Планы по созданию ламп и лекарств на основе скипидара придется отложить. По крайней мере, пока я не приобрету угодья, где крупные сосны растут в изобилии. На землях моей невесты, леди Виндхилл, деревьев мало.
С янтарем дела обстоят неоднозначно. Встречается то здесь, то там. Не так много, как хотелось бы, но достаточно часто. По крайней мере две семьи ремесленников и одна семья торговцев полностью посвятили себя его сбору, обработке и продаже. Причем довольно слаженно, что приятно. Они получают неплохую прибыль. Я знаю, дела у них пошли бы еще лучше, имей они выход на рынки Эссоса, жаждущие янтаря для разных нужд. Но пока это невозможно.
Свиноводство тоже стало намного перспективнее для местных фермеров. В Штормовых Землях свиньям лучше в лесах или рядом с ними. Видимо, из-за доступности корма и защиты от наших постоянных бурь. Сейчас стада еще довольно малы. Нужды в откорме свиней опережают потребность наращивать поголовье. Пахотных земель в Тимберстоуне пока недостаточно, чтобы прокормить и простолюдинов, и животных. А резать меньше свиней, чем нужно к зиме, здесь не могут. К тому же, продав свинью на рынке, семья простолюдинов порой выручает столько монет, что может купить в десять раз больше еды, чем если бы съела животное сама.
После завтрака из ломтика бекона, яиц и блинов Бейлор захотел осмотреть со мной лесопилки Тимберстоуна. Это были мои главные вложения в этот ничем не примечательный городок. Всё потому, что небольшая река, текущая через него, почти никогда не пересыхала даже в засухи. Она была достаточно длинной, чтобы на ее берегах можно было поставить больше одного водяного колеса. В итоге у меня работали три лесопилки. Хотя их бы не было, если бы не Аррольд и другие послушники, примкнувшие к моему Корпусу. Все они в той или иной мере изучали инженерное дело, и это заметно… установить водяное колесо оказалось гораздо сложнее, чем я думал. Особенно если нужно было заставить его двигать что-то кроме жернова.
Оказывается, в Вестеросе уже есть лесопилки в лесистых местах с реками, так что мне не пришлось ничего к ним добавлять для запуска. На любой лесопилке вдали от воды бревна приходилось распиливать крепким мужчинам пилами. А я стремился повысить эффективность своих производств. Поэтому замена этих людей водяным колесом была вполне естественной. Впрочем, реки здесь недостаточно сильны, чтобы пилить бревна так быстро, как хотелось бы, но, если учесть, что на Земле ушли века на переход от ручной резки к пилам, способным нарезать доски точнее, я предпочту медленную распиловку ее отсутствию. По крайней мере, благодаря числу моих лесопилок, я могу нарастить выпуск, просто распиливая больше бревен.
Пока глухой визг водяных пил эхом разносился вокруг, мы с Бейлором вели коней по другому берегу. Мы осматривали раскинувшийся перед нами лесной двор. Для облегчения работы этого предприятия построили три моста, по одному на каждую лесопилку. Любой мост был достаточно широк, чтобы по нему могли двигаться сразу четыре повозки. По одной стороне завозили бревна для промера и распила. А на другой находилось множество печей, складов и открытых сушилок для обработанной древесины и побочных продуктов. Издалека, если бы не стройматериалы и явное отсутствие техники, я мог бы почти принять это за лесной склад из моей прошлой жизни.
— Удивительно, что ты можешь делать на месте столько досок для своих построек, — заметил юный принц. — Обычно любые лесопилки переносят туда, где есть лес. А потом еще дальше от мест рубки.
— Если бы не налаженное лесоводство, с этими лесопилками так и пришлось бы поступить, мой принц. Мои земли лишь отчасти покрыты лесами. Их хватает пока, но они не идут ни в какое сравнение с другими, более крупными угодьями в Штормовых Землях.
Бейлор посмотрел на меня:
— Лесоводство? Что это такое?
— Деревья высаживаются в длинных и аккуратных рядах, как и сельскохозяйственные культуры. После периодической вырубки эти деревья будут расти высокими и прямыми на протяжении десятилетий, пока не будут готовы к сбору урожая. Эти «плантации» послужат заменой ближайшим деревьям, которые были срублены и вывезены.
— Пересадка леса? — спросил он. — Звучит амбициозно, как и твой проект по строительству дамбы.
— Действительно. Лесоводство подразумевает воссоздание или управление лесом, Бейлор. В настоящем лесу большое разнообразие деревьев, как по возрасту, так и по типу. Хотя некоторые небольшие леса могут состоять в основном из деревьев одного вида, обычно, они, по крайней мере, не все одного возраста, как на плантации. Кроме того, на этих древесных полях будет мало подлеска или его не будет вовсе. Никаких кустарников, случайных саженцев, цветущих растений и тому подобного, только деревья и то, что падает с них в виде игл или листьев, и все остальное, что может влачить существование на земле.
— Зачем так делать? Эти ненастоящие леса звучат невероятно бесплодными, в них нет ничего, кроме деревьев и их отходов.
— Хотя животные всё ещё могут их использовать, особенно птицы, они будут такими, что нам не придется беспокоиться о перемещении лесопилок дальше вверх по течению и подальше от самого Тимберстоуна. Кроме того, мы сможем выращивать гораздо больше деревьев в более плотной посадке, с гораздо более прямыми бревнами, и получать больше древесины с каждого акра вырубленного леса, мой принц.
— Значит, ты будешь увеличивать производство, уменьшая площадь леса, которую нужно вырубать, — подытожил он. Как я уже упоминал, смышленый парень, быстро все схватывает. — Имея достаточное количество «плантаций» в ротации, собирая урожай с одной и затем пересаживая, переходя к следующей, вам понадобится все меньше и меньше древесины из настоящих лесов.
— Тем самым позволяя этим лесам восстанавливаться и давать то, чего не может дать плантация, — продолжил я. — Ягоды, грибы, клубни, дичь, пушного зверя и множество других вещей, которые нельзя найти в одном скоплении одинаковых деревьев.
— Какие виды деревьев будут на твоих плантациях?
— В основном сосны. Мы будем высаживать и другие, такие как ель, но в гораздо меньших рядах вдоль краев полей, чтобы служить ветрозащитой для ферм и пастбищ. Но все это потребует много времени, чтобы принести плоды, поэтому у нас так много вырубленных участков, засаживаемых по максимуму. К тому времени, когда эти деревья будут готовы к рубке, может пройти добрых сорок лет или больше.
— Долгосрочная инвестиция, — ответил принц. — А если не сработает?
— Тогда мы продолжим импортировать древесину и, к сожалению, вынуждены будем перенести сами лесопилки дальше вверх по реке, следуя за деревьями. Но остальная инфраструктура может остаться в Тимберстоуне. Лучше их сушить здесь, чем в лесу, где может быть намного дольше оставаться влажно.
— Сушильни?
— Если люди не сушат деревянные доски, то превращают более поврежденную, оставшуюся или бесполезную древесину в древесный уголь. Даже опилки, остающиеся после резки, используются, так как я хочу терять как можно меньше продукта любого рода на каждом этапе процесса.
— Ты упомянул, что ели служат ветрозащитой, как это работает?
Я сделал паузу.
— Ну, когда ветер дует на тебя, он может охладить, верно?
— Да.
— Он также может заставить тебя чувствовать себя иссушенным, так, как будто ты некоторое время ничего не пил, да?
— Да, в жаркие летние дни я чувствовал нечто подобное, когда слишком долго сидел на улице, даже в тени.
— Ну, я полагаю, что этот самый ветер может высушить посевы или почву, по которой они проходят, как нашу кожу. Если это случится, растения или почва могут потерять воду.
Я не был уверен, насколько местные осведомлены о концепциях обезвоживания, но не помешало бы попытаться восполнить такой пробел, если он существовал.
— То есть урожай может от этого пострадать.
Я кивнул.
— Совершенно верно. Итак, эти ветрозащитные полосы в большинстве своем будут служить средством блокировки или направления ветра в другое место. Следовательно, поля будут реже пересыхать, а почва останется более влажной.
Бейлор некоторое время ничего не говорил.
— Разве не разумно было бы выращивать эти ветрозащитные полосы вдоль каждого края поля?
— И да, и нет, мой принц. Во-первых, у них должны быть хорошие корни, чтобы удерживать их на месте против ветра, много нижних ветвей и что-то еще, чтобы помогать блокировать или направлять ветер, например, толстые иголки. На деревья, теряющие листья осенью, нельзя рассчитывать, поэтому это должны быть вечнозеленые, и здесь тоже кроется проблема.
— В чем она?
— Такие вечнозеленые деревья, как ель, не всегда растут в определенных местах. Почва может оказаться или слишком сухой, или слишком влажной для них. Возможно, например, на определенных горных склонах они не будут получать достаточно солнечного света или, возможно, получат слишком много. Или может оказаться сочетание любого из этих и многих других факторов, ограничивающих места произрастания таких деревьев. Сколько деревьев растет в великих саваннах Дорнийских марок, например?
— Мало или совсем нет, если я правильно помню. Итак, на твоих землях, где ты можешь строить эти ветрозащитные полосы? Можно ли их выращивать в других местах Штормовых земель?
— Действительно, хотя лучшие места для них были бы вдоль наиболее распространенного направления ветра. Конкретно здесь — восточные края полей, поскольку Штормовые земли получили свое название от восточных штормов, проходящих через залив Разбитых Кораблей и в наши центральные земли. Другие, меньшие ветрозащитные полосы работали бы, возможно, против северных или южных ветров, но для нас восточные — самые серьёзные.
— Предположу, что лучше всего такие ограждения работаю на плоской местности?
Я похлопал его по плечу.
— Да, Бейлор, хорошее предположение. Не хочешь посмотреть лесопилки в действии?
Примечание переводчика
Не помню, говорил ли уже, но переименовал "Древоград" на "Тимберстоун". Первый вариант слишком выбивался.