Ужаснись Нашего Гнева. Главы 71-72

Штормовые Земли X

Среди иссушенных саванн дальнего запада, в земли, куда редкий житель Штормовых земель отважится сунуться, раскинулись Дорнийские Марки — лоскутное одеяло из зеленых лугов, продуваемых ветрами степей и зловонных болот, простирающихся, насколько хватает глаз. Тысячи лет за этот регион сражались Дорн, Простор и Штормовые земли. Жестокое место — хотя бы потому, что власть там так часто менялась. За долгую кровавую историю Марки переняли у трех разных правителей свирепую гордость, воинственность и приверженность традициям. Теперь, когда Простор номинально стал союзником Таргариенов, единственную реальную угрозу для края представляли независимые дорнийцы с их разбойничьими набегами.

Лорд Ройс Баратеон ненавидел дорнийских бандитов.

Нет, не так.

Он, блять, хотел выпотрошить этих выблядков, всех до единого! Когда надо напасть — не найдешь более отмороженных уродов, когда надо смыться — не найдёшь проворней. Не отходят далеко от дорнийской границы, прячутся в горных ущельях. Всегда бьют в самый подходящий для них момент — значит, где-то затаились, шпионят! Только хер их заметишь. Лишь строжайшие меры предосторожности способны сдержать налетчиков. Так ведь засранцы пойдут громить другое место, где укреплений меньше!

Ройс думал — справится за пару месяцев. Но третья луна с его прибытия уже миновала, четвертая началась… Всё, с него хватит, достало это дерьмо! Сейчас он дал людям отдых в Урожайном Зале — спасибо гостеприимству дома Селми. А сам тем временем прикидывал варианты.

Можно созвать знамена. Но соседние дорнийские лорды пока что не ввязывались в конфликт открыто. Если бы их штандарты реяли во время набегов — тогда да, пришлось бы поднимать своих. А без веской причины кое-кто расценит это как нарушение Королевского мира. Без должных провокаций со стороны Дорна, — а он не пробовал вторгаться со времен Четвертой Дорнийской, — созыв знамен может обернуться приливом добровольцев из дорнийцев в ряды бандитов. Не ровен час — вспыхнет Пятая Дорнийская. Даже старейшие белобородые деды пешком под стол ходили, когда Джехейрис сжег вражеский флот. Но в Штормовых землях хорошо помнят, чем чревата война с Дорном. Вылазки в дальние горы и мертвые пустыни, где солнце и жажда убивают тысячи не хуже, чем внезапные стрелы или отравленные копья.

Хотя, пожалуй, можно обойтись одной лишь конницей из Штормовых земель плюс толпой лучников. На сбор уйдут месяцы, зато дорнийцам придется туго. Пусть штормовые кони не так быстры и вынослив, как дорнийские, зато позволят окружить и зажать врага, который, Семеро свидетели, слишком ловок и юрок. Лучники осложнят налетчикам жизнь — дорнийцы не мастера стрелять с коня. Если выставить против них встречный заслон… Вот пусть и попробуют прорваться, суки!

Ройс посмотрел на мейстера, который только что закончил кормить воронов.

— Мейстер, мне нужна ваша помощь.

Старик поклонился:

— Чем могу служить, милорд?

— Нужно разослать письма западным домам Штормовых земель. Требуются еще люди и припасы, причем срочно. Проследите, чтобы одно послание ушло в Штормовой Предел, моей жене. Пусть знает, что у меня все в порядке. И пускай отправит ворона в Королевскую Гавань, тоже поживее. Король должен быть в курсе обострения ситуации, но до настоящей войны пока не дошло.

— Прикажете известить и лордов с востока?

Ройс вздохнул:

— Нет, пока не стоит. Чтобы вздернуть бандитов, хватит и подкреплений — не обязательно созывать целое войско. Пишите тем, кто ближе к Маркам — они понадобятся в первую очередь. А там видно будет. Если проблема никуда не денется или разрастется — придется пересмотреть планы.

Бейлор IV

Конец 154 года от З.Э.

Высокий Берег оказался совсем не таким, какого Бейлор ожидал от города пастухов, да еще расположенного у самого большого болота. Он представлял себе грязную улицу, хлипкий деревянный частокол и жалкие лачуги по обеим сторонам — чтоб хоть от ветра спасали. Размытые колеи от полей до водопоя, где скотина будет жажду утолять. Зудящие тучи мошкары да оводов. Может, даже кучи навоза, источающие зловоние на весь городок.

Но стоило им въехать в ворота — у Бейлора глаза на лоб полезли. Главная улица — почти точная копия тех, что вели из Лоухилла. Широкая, чистая, разве что с легкой пылью от подсохшей грязи с башмаков простолюдинов. Стены пониже и не такие мощные, как в Лоухилле. Зато дома, хоть и не столь многочисленные, стоят на приличном расстоянии друг от друга. Поэтому и сады при них куда просторнее, в каждом — целая орава домашней птицы да мелкой живности. Гораздо больше, чем в Лоухилле. Ясное дело — раз места вдоволь, то и скотины тоже. Взять хоть многочисленные мастерские вокруг обширной рыночной площади: похоже, они здесь снабжают горожан всем, что можно получить от животных или вырастить на окрестных пастбищах. Кожевенники, бондари, оперенщики, мясники, ткачи, сапожники и прочий люд. Народу здесь не в пример меньше, чем в Лоухилле. Но все равно сплошная толчея от снующих туда-сюда горожан.

Мэр города, по словам Каспера — бывший межевой рыцарь, заслуживший свой титул еще при Мордене, тепло поприветствовал гостей в сопровождении всего семейства. Звали его Лютор, родом он был из Простора — и это бросалось в глаза, стоило взглянуть на виноградники, которые он развел в своей усадьбе и вокруг нее. Любезный хозяин пригласил путников остановиться у него. Помимо виноградников, большую часть земель занимали сады, цветники и конюшни. А невысокая ограда вокруг поместья хоть и не пугала видом, но выглядела добротной.

После нескольких дней в седле комнаты внутри особняка показались уютными — пусть и не такими роскошными, как в Красном Замке, и не столь защищенными, как в Штормовом Пределе или Штормхолле. Прочная кровать застелена довольно мягким пуховым матрасом: неудивительно, если учесть, сколько в городе гусей — с перьями проблем нет. Небольшой письменный стол со стулом. Комод для одежды. Даже кресло-качалка у окна с видом на западные поля. Обстановка по-домашнему милая, но вполне подобающая человеку его положения.

В последнее время Бейлор стал отдавать предпочтение аскетичной обстановке, а не вычурной роскоши, в конечном счете бесполезной. Принцу королевской крови положено окружать себя изысканными вещами — золотом, самоцветами, тонкими шелками и всем таким. Но это нужно, чтобы произвести впечатление на простолюдинов и знать, а не ради собственного удовольствия. Бейлор готов был с этим мириться — такова его судьба. Но порой ему казалось, что своя комната в Штормхолле гораздо лучше отражает его внутренний мир, чем покои в Красном Замке. Там он может оставаться самим собой. Там он чувствует себя не столько принцем, сколько обычным мальчишкой.

Визит в Высокий Берег не был просто знаком вежливости по отношению к одному из присягнувших Касперу рыцарей. Скорее, это была своего рода инспекционная поездка — проверить ход ряда проектов: как уже завершенных, так и находящихся в работе. В первую очередь — дамбу в болотах Высокого Берега. Хотя Каспер уточнил, что, технически, это скорее топь, если судить по количеству деревьев. По словам мэра-рыцаря, земли эти, хоть и подпитываемые поровну дождями и подземными ключами, были довольно зловонными. В лучшие дни просто смердели, а в остальное время обычно порождали несметные полчища мошек, комаров и прочей кусачей дряни. Среди деревьев и в высокой траве кишмя кишела всякая живность. Некоторые твари повадились забираться в город и охотиться на домашнюю птицу горожан и ее яйца. Теперь, когда небольшая дамба перекрыла основной сток, уровень воды за последние годы заметно поднялся. Изначальные угодья полностью скрылись под водной гладью. Не видно ни травинки, ни деревца — только засохшие стволы торчат на самых мелких местах в центре.

Из-за разной глубины окружающих земель кое-где ландшафт просто сместился вслед за поднявшейся водой. Западный и восточный берега оказались самыми твердыми, хотя все равно влажными. Там по-прежнему высится множество деревьев. Некоторые посажены местными жителями, чтобы в будущем получить запас древесины. В других местах, в основном вдоль южного побережья, к берегам сместились целые заросли высокой травы и камыша. Из-за такого «буфера» между топью и городом всякое зверье и паразиты теперь намного реже забредают в Высокий Берег по ночам. Хотя водная гладь и подступила ближе к домам.

К счастью, как подчеркнул Каспер, холм, на котором стоит город, имеет бо́льший уклон, чем места, куда разлилась вода. Так что затопить Высокий Берег сможет разве что катастрофическое наводнение, да и то — только если возвести по-настоящему гигантскую дамбу. Однако из-за неуклонного подъема воды перед горожанами открылись новые возможности. И Бейлор заметил, что они тут же бросились их использовать. В болоте всегда водилась рыба — в самых глубоких местах. Какие-то усатые сомы, чьи более крупные сородичи обитают в Дорне. Раньше они никогда не отличались многочисленностью — как и совсем мелкая рыбешка вроде гольянов. Но теперь, когда образовался такой обширный водоем, их популяция начала бурно расти. Рыбаки вылавливали столько, что могли и семьи прокормить, и на рынке продать. Некоторые караси трепыхались, будто только что из воды.

Жаренный в кляре сом в булочке, который попробовал Бейлор, оказался непривычным на вкус, но очень приятным.

Ближе всего к городу оказался северный берег водохранилища. Там соорудили большой пирс из витч-стоуна и бревен — остатков деревьев, срубленных в болоте до того, как прибывающая вода погубила их окончательно. В этой части простиралась самая обширная водная гладь, усеянная редкими островками тростника и кувшинок. Тут и там виднелись мальчишки и девчонки из простолюдинов с удочками в руках — видимо, рассчитывали наловить рыбки к ужину.

Но больше всего Бейлора, — как, впрочем, и лорда Витча, — заинтересовало то, что располагалось дальше.

— Мы их установили, когда вода здорово поднялась, милорд, — с гордостью сообщил Лютор, кивнув на свое детище. — Как-то заезжал сюда один купец из Простора. Вез с собой большие глиняные горшки с пресноводными мидиями и устрицами. Думал небось продать их нам — мол, приелась же баранина. Так мы у него живность выкупили, чтоб самим развести. Слыхал я, в других местах такое практикуют. Ну и решил попробовать.

Вокруг определенных участков акватории тянулись массивные деревянные ограждения, укрепленные рыболовными сетями. Многие возвышались над водой лишь на считанные дюймы, но при этом были достаточно мелкими, чтобы там можно было свободно ходить, не рискуя утонуть. Несколько простолюдинов как раз собирали урожай моллюсков, отбирая самых крупных и складывая их в объемную корзину на небольшом плоту.

— Насколько удачно идет сбор? — поинтересовался лорд Витч.

— Вполне неплохо, моллюсков хватает, чтобы прокормить город. Но пока маловато для экспорта, — ответил мэр, потирая подбородок. — Это ведь только первая партия. Скоро у нас будет больше загонов, и они протянутся до ближайших деревьев, но не дальше. Проклятые паразиты ведь наверняка позарятся на устриц, если смогут до них добраться.

— Отлично. Любое разнообразие рациона можно только приветствовать, особенно если продукт можно достаточно быстро доставить в Лоухилл, пока он не испортился. Как я слышал, разнообразное питание предотвращает многие недуги.

— Совершенно верно. Благодаря вашим дорогам, милорд, мы сможем доставить моллюсков практически в любую точку по эту сторону Королевского леса.

Каспер кивнул:

— А как обстоят дела с мидиями?

Лютор указал на центр озера, где возвышалось несколько крупных свай. К ним крепились плавучие плоты, вокруг которых сновали лодки. С плотов поднимали длинные объемистые мешки, покрытые какими-то странными наростами.

— С разведением мидий пришлось повозиться подольше. Все-таки устрицы любят зарываться в ил, а мидии предпочитают прикрепляться к твердым поверхностям. Но мы нашли решение, милорд. Большую часть урожая съедают прямо в городе. Если желаете, можем подать к ужину.

— Хорошая идея. Кажется, у меня есть рецепт от одного из моих поваров. Возможно, он вам пригодится, — отозвался Каспер. — Поскольку мы живем так далеко от моря, моей семье нечасто доводилось есть мидий. В последний раз я пробовал их в Штормовом Пределе, у моего сюзерена.

Бейлор заметил, что рыцарь-мэр слегка занервничал. Похоже, Каспер тоже это почувствовал и бросил на Лютора вопросительный взгляд.

— Милорд, я знаю, что вы очень добры ко мне, добрее, чем даже мои благородные родственники в Просторе. Но я хотел бы кое о чем спросить… У меня есть одна идея, которая сулит Высокому Берегу изрядное обогащение. Я понимаю, вы предоставили мне большую свободу в управлении городом от вашего имени. Но не могу по совести действовать без вашего одобрения.

— Лютор, вы верой и правдой служите моей семье уже много лет. Сперва моему отцу, который был впечатлен вашими воинскими умениями. Затем — мне, ибо я убедился в вашей непревзойденной надежности. Вы проделали огромную работу, превратив Высокий Берег из сонной деревушки в процветающий город животноводов, где не прекращаются улучшения и расширения. Как ваш сюзерен, я ценю вашу почтительность. Но люди, которых я могу назвать своими, должны проявлять определенную самостоятельность. Я с радостью доверяю вам делать то, что пойдет на благо нашему общему делу. Так что, прошу, поделитесь своей идеей.

— Видите ли, милорд, много лет назад на одном турнире я повстречал рыцаря, чья семья занималась выращиванием жемчуга. Не припомню его имени, помню только, что он был родом из Долины и жил на побережье. В одной из множества укромных бухт его семья вместе со своими подданными научилась внедрять в мидий особые частицы, вокруг которых и нарастал жемчуг. Понятия не имею, как именно они это делали. В памяти всплывают лишь какие-то смутные обрывки — вроде бы надо проделать определенные надрезы там-то и там-то… Но поскольку наши мидии растут и размножаются так успешно, я начал размышлять: а не попробовать ли нам заняться тем же?

Каспер на несколько мгновений погрузился в молчание, и на его лице появилось знакомое Бейлору выражение. Так выглядит человек, лихорадочно ищущий ответ — не потому, что счел идею глупой, а потому, что мгновенно оценил ее достоинства. Его друг частенько впадал в подобную задумчивость, порой в самые неожиданные моменты. Быть может, в такие минуты боги ниспосылали ему мудрость? Судя по тому, как часто это случалось, Бейлор прикинул, что его друг весьма быстро приходит к разумным выводам по самым разным вопросам. А Семеро обычно не скупятся на благословения набожным и справедливым людям…

— Не вижу причин не попытаться, — наконец ответил Каспер. — Вполне логично предположить, что с пресноводными мидиями можно проделать то же, что другие проделывают с устрицами и прочими обитателями соленых вод. Живые существа порой поражают нас своей полезностью. Даже когда нам кажется, что мы уже нашли все возможные способы их использования. Взять хотя бы собак: когда-то их применяли только для охоты, а потом приспособили и для охраны жилищ. Овец тоже сперва разводили исключительно ради мяса, а затем научились использовать их шерсть. Скажите, вы уже прикидывали, во сколько обойдется ваш эксперимент?

— Моя жена подсчитывала. Алерия куда лучше меня управляется с цифрами. По ее расчетам, в худшем случае может потребоваться около пятидесяти золотых драконов. Хотя, по правде, она признает, что при должной подготовке сумма, скорее всего, не превысит и половины этого. Массовые эксперименты с мидиями не должны сказаться на объемах моллюсков, идущих на продажу. Плюс нужно учесть затраты времени на саму работу, на перебор разных методов, на то, чтобы оставить моллюсков до сбора урожая и проверить результат. Опять же, оплата труда простолюдинов на всех этапах…

— Вполне разумная сумма. У вас найдется столько средств?

— Да, милорд, найдется.

— Если через несколько лет ваш замысел увенчается успехом, немедленно уведомите меня. Я непременно обращаю внимание на тех, кто проявляет инициативу в улучшении порученных им владений. И с радостью вознаграждаю таких людей по заслугам. Кстати, сколько лет вашему старшему сыну?

— Уилласу? Ему скоро исполнится восемь, милорд. А почему вы спрашиваете?

— Просто любопытно, дружище. Ну а теперь расскажите мне о новых стадах крупного рогатого скота. Как у них дела?

Следующий фрагмент

Предыдущий фрагмент

Оглавление