Драконье Пламя: За Порталом. Глава 46
— Твою волю сломить будет так же интересно, как поработить Аспекта Земли. — продолжила говорить великанша. — Ты вообще способен кого-нибудь уберечь, дракон? Ты привел на Азерот неплохое войско, но их мало. И прямо сейчас часть из них все глубже погружается в пучины безумия и паранойи.
Малахитовая кровь внутри пруда вскипела и выплеснулась вверх, образуя тончайшую пленку. Не смотря на громкие слова, Древний Бог не побрезговал защитить свою марионетку. Продолжая кипеть, саронит обильно источал пары. Взвесь медленно покидала пределы купола, собираясь вокруг него в подобие облака.
— Прикрыть, как в прошлый раз, сможешь? — бросил за спину Алголон, не оборачиваясь.
— Не беспокойся. — отец лазурной стаи был хмур и собран.
Огненные крылья, упиравшиеся в стены Божественной Арены, сжались до обычных размеров. Сосредоточившись, владыка Цитадели потянулся к своей драконьей сути. Получив еще больше свободы, жгучее пламя выплеснулось за пределы тела, воплотившись в виде особенно плотного покрова золотого огня.
Однако, с огнем пришел и рост. Как мощь все продолжала прибывать, так и увеличивался рост драконоборца. Достигнув размеров чуть больше врайкула, он задрал голову к полотку и издал оглушительный рев.
Волны золотого пламени, ударившие в этот момент в стороны, были особенно сильны и яростны. Докатившись до кокона Древнего Бога, они уничтожили весь скопившийся туман. Не сладко пришлось и Малигосу, ему понадобилось телепортироваться к самому потолку, чтобы избежать больших трат маны на собственную защиту, но и там скрыться не удалось. Огонь, казалось, вобрал в себя всю злость и ярость хозяина, от чего стремился уничтожить все, чего касался.
Опустив взгляд драконьих глаз на воплощение воли Йогг-Сарона, Алголон взмахнул крыльями, от чего все свободное пространство залило еще одной волной огня. Сила буквально изливалась из него наружу, как из переполненного сосуда. Частичка драконьей мощи, присущей истинному облику, превосходила все, к чему было привычно эльфийское тело. И, вместе с тем, давала невероятную власть над огнем. А подкрепленная Искрой Первого Пламени, она становилась едва ли не абсолютной.
Стоило Первому Стражу пожелать, собравшись с мыслями, как все пламя хлынуло обратно к нему, втекая в тело, поглощаясь броней. Чешуя, невосприимчивая к разогреву, стала белой, как вонзенная в пол Погибель. Казалось, сама плоть стала огнем, а его гул слышался в голове.
На огромной скорости, сверху на саронитовый купол, всего за две секунды, обрушилось полторы сотни острых глыб льда. Без толку разбиваясь на куски, они разлетались вокруг острейшими осколками. Некоторые, долетая до Алголона и зло шипя, истаивали без следа, даже не касаясь Чешуи.
Меж тем, на лице великанши застыла насмешливая улыбка. Всколыхнувшись, саронит выплеснулся из озерца, перехлестнув за край. Из бурлящей крови Древнего Бога вырвалась рука, огромная, толще ствола иного дерева и покрытая складками синеватой кожи. Упершись в пол уродливой ладонью, со всего тремя неестественно гибкими пальцами, она, как и десяток таких же, потянула за собой тело.
Покидая озеро крови, слуги Йогг-Сарона не обтекали. Их омерзительные туши, покрытые наростами и извивающимися, похожими на слепых червей, щупальцами, жадно поглощали жидкий саронит. На том, что являлось их головой, глаза отсутствовали. Вместо лиц лишь кожа и гибкие, рыщущие в воздухе отростки разной длины.
Стоило здоровенным тварям покинуть омут, шагнув за пределы защитного купола, как перед каждым, за исключением одного, вспыхнула яркая синяя точка. Совсем крошечная, даже на форе обычного человека. Не просуществовав и мига, каждая испустила сияние, охватывающее исключительно цель. Подвергшись воздействию заклинания, безликие, громко шипя и булькая, начали уменьшаться. Их буквально сдавливало и перекручивало, дробя кости. Кровь, выдавленная из плющащихся конечностей и щупалец, на секунду зависала в воздухе, прежде чем начинала неспешно плыть к точке, в которой и исчезала.
Мучительно медленная смерть, настигшая других, нисколько не смутила единственного уцелевшего. Издав нечто в духе боевого клича, он бросился вперед, на цель, стоявшую прямо перед ним. В жалкой паре десятков метров.
Подгадав момент, драконоборец совершил простой выпад. В нем не было ничего особенного, за исключением хорошо поставленного удара. Однако, безликий как на стену напоролся, сделав неловкий шаг назад. Вся набранная им скорость, помноженная на немалый вес, он заметно превосходил противника размерами, обернулась в минус. Ко всему прочему, на груди, куда пришелся удар, остался яркий след ожога.
Пока чудовище было растеряно, владыка Цитадели не медлил. Подскочив, он нанес еще один удар в то же самое место, приложив капельку больше силы. Пробив грудную клетку и основательно пропеченное мясо, его кулак вырвался уже с другой стороны, попутно перебив хребет. К тому моменту, внутренности порождения пришли в полную негодность. А плоть, что соприкасалась с поверхностью добела раскаленной брони, выгорела едва ли не моментально.
Брезгливо стряхнув тлеющую тушу, Первый Страж коротко мазнул взглядом по зависшему под потолком Аспекту Магии, прежде чем обратить взгляд на настоящего врага. Ухмыляющаяся рожа врайкульшы доводила эльфа почти до озверения, от чего зубы скрипели друг о друга. И он почти поддался внутренней ярости, всерьез намереваясь позволить драконьей сути возобладать еще немного. Но зависнув в настолько глубоком пограничном состоянии, мог совсем лишиться разума, раздираемый двумя половинами, противоречиями между ними. Если бы не то единственное порождение.
— Мне понадобились секунды, чтобы убить тварь много более грозную, наверху. Ты жалкий червь, Йогг-Сарон. — бросил Алголон, больше для себя, нежели намереваясь всерьез уязвить крайне древнее существо. Слова помогали немного отвлечься от чувств.
Золотое огненное копье само собой соткалось в правой длани владыки Цитадели, придя на замену привычной Погибели. По поверхности брони расползлись заметные трещины, от чего Чешуя лишь еще ярче засветилась, а крылья за спиной чуть подросли в размерах. Боль, почти нестерпимая, затмевающая, но от того и отрезвляющая, пронзила все существо драконоборца. Сейчас она была необходима, дабы не поддаться ярости.
«При поддержке Искры Первого Пламени, любая магия огня почти не стоит мне ничего, сущие крошки. Моя регенерация с лихвой перекроет потери. Так что опасаться перегореть не нужно, а вот прирост характеристик к месту. Поэтому…»
От ног Алголона вперед устремилась змеящаяся полоса огня. Достигнув саронитового купола, под которым народилась новая партия безликих, она разделилась надвое, опоясав озерцо. И в тот же миг, когда кольцо замкнулось, оно обернулось стеной ревущего огня.
Языки огня переплелись меж собой, образуя две драконьи лапы, тут же обрушившихся на купол. Персы, увенчанные острыми когтями, заскребли по малахитовой поверхности, пытаясь пробиться внутрь, вдавиться.
Вот только, надменная ухмылка и не думала покидать лицо воплощение воли Йогг-Сарона. Воздвигнутая им защита оставались непроницаема. За тем исключением, что озеро саронита действительно начало кипеть, а все безликие погибли.
— Никчемная попытка. — произнесла великанша, выгнув бровь.
Вокруг нее зародилась чернота, мрак, поглощающий свет. И, повинуясь движению пальцев, он рванул в стороны, жадно набросившись на огонь. Неравная битва продлилась жалкие секунды, ознаменовавшись поражением последнего. Стена пламени погасла.
Следом из-под купола, в сопровождении слов на неясном гортанном наречии, ударило два черных луча. Кровь Древнего Бога выплеснулась из бассейна, растекаясь по полу. Прямо из нее, формируясь в процессе, начали рождаться новые безликие. Десятки уродливых тварей, не похожих друг на друга из-за обилия мутаций. В едином порыве, обретя хоть немного устойчивую пару верхних конечностей, они начали ползти к владыке Цитадели.
Потоки малахитовой крови, растекаясь сетью мелких ручейков, подчиненные чуждой воле, текли меж безликими. А порой пытались скрываться под ними, но не могли ускользнуть от острого глаза.
Драконоборец даже не пытался разгадать злого умысла своего врага. Неуловимым движением увернувшись от черного луча, он вскинул руку и изготовился к броску.
Меж тем, все новорожденные твари, заполонившие зал, как почти сформировавшиеся, так и куски мяса, еще только начавшие изменяться, разом обратились глыбами льда. Невидимая стужа до состояния кристалла проморозила все, включая саронит. Даже Чешуя на мгновение покрылась коркой. Но лишь на мгновение.
Наполнив копье достаточным, по его мнению, количеством силы, Первый Страж отпустил его в полет. Едва утратив прямую связь, перестав касаться перчатки, оно испустило волну жара. Разойдясь по Арене, она растопила лед, испепелив порождения и кровь. Пар окутал все, но с шипением исчез столь же быстро, как и появился.
Ударившись о поверхность купола, копье не взорвалось, а продолжило напирать, стремясь продавить защиту. От чудовищного жара, кровь в бассейне, что и питала защиту, начала стремительно испаряться. Клубы темно-малахитовых испарений повалили из-под щита. Но, оказываясь за его пределами, уничтожались.
«Мало, так не продавить, нужно больше голой мощи, чтобы перегрузить щит. Если, это вообще возможно»
Окутавшись золотым саваном, Алголон в Рывке сорвался с места, превратившись в огненным болид. Столкновение ознаменовалось взрывом и вспышкой пламени. То кулак, облаченный в латную перчатку, врезался в копье, проталкивая его дальше.
Купол, не выдержав надругательства, разлетелся капельками крови, что тут же оказалась испепелена в буйстве пламени. Незыблемая хватка сомкнулась на шее врайкульши, благо размеры позволяли. Кожа быстро чернела и осыпалась крошечными частичками, еще в полете обращавшимися ничем. Однако, далеко не так стремительно, как происходило с прочими тварями.
Смотря в глаза воплощению воли Древнего Бога, от чего-то принявшего женский облик, владыка Цитадели сдавил пальцы сильнее. Кончики когтей перчаток проникли в плоть. Стоило им это сделать, как под черной кожей стали расползаться тлеющие прожилки.
Продолжая все усиливать хватку, драконоборец погружал пальцы глубже, испытывая неподдельное торжество. Наконец, шея полностью перегорела, а кость обратилась трухой. Тело великанши с глухим шлепком свалилось в кипящий саронит, быстро, словно утягиваемое, провалившись вглубь.
В остекленевших глазах женщины застыла насмешка, а губы и не думали возвращаться к нормальному состоянию, так и оставшись растянутыми в ухмылке. Великанша, даже после смерти, продолжала выглядеть исключительно глумливо.
— Удалось? — вопрошал Малигос, не спеша спускаться вниз.
— Слишком просто, не находишь? — еще с секунду посмотрев на голову, Алголон отшвырнул ее в сторону. — Все ее жалкие потуги разбивались, почти не требуя нашего вмешательства, не говоря о безликих тварях. Они бы никогда не смогли ко мне прикоснуться, достаточно просто выпустить чуть больше жара во вне.
— Согласен. — кивнув, Аспект Магии нахмурился. — Я и сам обошелся простенькими заклинаниями, почти фокусы.
— Единственная сложность, с которой мы столкнулись, это щит. — осмотревшись, эльф, принявший размеры великана, спустился на край бассейна. — Сколько крови я не испаряю, меньше ее не становится. — отметил он.
Внезапно смешок прокатился по подземному залу. Из озера саронита вырвались десятки щупалец. Самые толстые, покрытые костными наростами, остались пассивны. А вот более тонкие сразу же потянулись к ближайшей жертве, намереваясь опутать.
Прикосновение плоти к накаленной Чешуе ознаменовалось громким шипением. Щупальца мгновенно чернели в местах контакта, но продолжали тянуться и пытаться обвиться. Вот только, не выдерживали двух секунд, начиная рассыпаться пеплом.
— Вы можете убить мою марионетку, сразить мое эхо, но вам никогда не убить меня! — громогласный, резонирующий голос Йогг-Сарона продолжал звучать всюду и нигде одновременно. — Мое тело занимает почти весь Нортренд! Спешите в темницу, маленькие драконы, мне нужны новые слуги.
Чудовище поднялось из глубины бассейна вслед за своими щупальцами, вытолкнув наружу изрядное количество крови. Достаточное, чтобы покрыть темно-малахитовой лужей всю арену. Лишь вокруг Первого Стража был свободный пятачок пространства.
Оказавшись напротив пасти, коей в своей сущности и являлся Йогг-Сарон, Алголон получил сомнительную возможность заглянуть внутрь. И там он не увидел ничего, кроме клубящейся тьмы и частокола из растущих в несколько рядов клыков. Нутро Древнего Бога, если вообще существовало, оставалось недосягаемо для глаз.
Отец лазурной стаи телепортировался, зависнув над головой Аспекта Огня. Вокруг его рук развернулись магические круги, глаза вспыхнули голубым светом.
Щупальца воплощения Древнего Бога дрогнули и потянулись вниз, к полу, попутно вытягиваясь из озера, пока не начали касаться краев Арены. Корка льда поползла по сине-зеленой коже, сковывая. Возглас чудовища оборвался столь же резко, как и начался. Пасти захлопнулись, явно против воли хозяина. Йогг-Сарон застыл, будто время для него остановилось.
— Долго его удерживать не смогу, бей наверняка. — в голосе лазурного левиафана чувствовалось напряжение.
Владыка Цитадели взмахнул пламенными крыльями и свечой взмыл вверх, зависнув над целью. Из трещин на броне правой руки, созданных Возжжением, вытекло несколько капель крови и собралось на ладони. Они были гораздо горячее Чешуи или золотого огня, буквально полнясь мощью. Вместе с ними, тело покинула львиная доля жизни, от чего самочувствие эльфа разом ухудшилось, но не достигло критической точки. Случись худшее, он мог продолжить биться, почти не потеряв в силе, но уже куда реже прибегая к магии.
На ладони, из крови, разгорелось новое копье. Яркое, подобно солнцу. Пущенное в полет, оно росчерком пронзило макушку Древнего Бога. Еще до соприкосновения его кожа начала шипеть и пузыриться, лопаться. Когда же кончик коснулся плоти, она обернулась прахом.
Проложив себе путь внутрь, копье исчезло. Не произошло ни взрыва, ни вспышки. Скованное магией Малигоса, тело Йогг-Сарона осталось неизменно, за исключением обугленной дыры.
— Сопротивление ослабло. — выдавил Аспект Магии, не прекращая творить чары. На лбу его человеческого облика выступила испарина.
Еще секунду тянулось томительное ожидание, прежде чем внутри дыры блеснуло золотым. Из нутра Древнего Бога вырвался столп ревущего пламени, испепеляя плоть. Ударившись в полоток, огонь быстро раскинулся вширь, не в силах пробиться сквозь Божественную Арену. Иначе без труда прожег бы насквозь всё подземелье Ульдуара. Сила его была сравнима с дыханием Алголона в истинном облике, при условии, что он никак себя не сдерживал.
Немедля, владыка Цитадели бросился к Аспекту Магии и схватил его в охапку. Повернувшись спиной к пламени, он окутался собственными крыльями, образуя самую надежную защиту от огня, какую можно вообразить.
Малигос, истощенный удержанием Древнего Бога, как предполагал драконоборец, мог не выдержать столкновение с тем, что убило их врага. А вот справиться с обжигающим прикосновением добела раскаленной Чешуи, еще должно было хватать маны.