• Boosty Shared
• Crubog

• T

• фанфик
• ведьмак

Глава 18. Драконы и подземелья

Виктор изрядно удивился, когда система обнаружения подала ему сигнал об очередных необычных гостях города. До этого он с изрядным трудом вычислил трёх вампиров и двух допплеров, планируя еще с ними разобраться, пока ограничившись наблюдением. Но вот два дракона в городе! Это стало шоком.

Он уже был в курсе, что местные драконы весьма сильно отличаются от привычных ему гигантских рептилий. И главным отличием была их разумность. Хотя вот про драконов, способных принимать человеческий облик, он узнал из воспоминаний Вильгефорца. На такое были способны лишь представители золотого подвида.

Золотые драконы считались легендарными, и большинство людей даже сомневались в их существовании. Признаваясь себе, Виктор тоже, скорее всего, принял бы их за каких-то особо искусных допплеров, если бы не четкий сигнал о их рептильей сути. Даже с выявлением вампиров он дольше разбирался, уж слишком необычные характеристики те показывали.

Больше всего волшебника в новых гостях привлек тот факт, что нелюбовь драконов именно к людям была широко известна и не ставилась под сомнение. Однако эти прибыли на праздник и, похоже, с искренним любопытством изучали людей. Либо же самец показывал что-то интересное самке.

Степень родства или уровень взаимоотношений двух драконов он на расстоянии определить не смог. Поэтому решил пригласить их к себе в гости, осознавая, что его кабинет — это самое безопасное место для подобных переговоров. Но приглашение еще и оставляло драконам возможность отступить и уехать из города, если они не желали подобного внимания.

Однако то ли благожелательный тон послания, то ли любопытство самих рептилий было тому виной, но приглашение они приняли. И теперь Виктор наблюдал перед собой взрослого мужчину и молодую девушку со взглядом ребенка. Любознательного, но осторожного ребенка. Он не знал пределов изменения внешности драконов, но догадывался, что их нынешний облик как-то соотносится с реальным. Поэтому его не удивили слова самца об отце и дочери.

— Ваше сиятельство, — поклонился ему вошедший мужчина, вызвав у хозяина кабинета понимающую усмешку. Ведь золотые драконы и сами по себе, как рассказывали легенды, были теми еще «сиятельствами». — Мы с дочерью были польщены вашим приглашением.

— Прошу вас, присаживайтесь, — волшебник для вида шевельнул пальцами, и перед массивным столом из воздуха возникли два удобных на вид кресла, где и разместились гости. Правда, девушка сперва с заметным удивлением ощупала спинку и сиденье своего кресла. — Зовите меня Виктором. И я также польщен вашим присутствием на нашем празднике. Однако, если разрешите, я все же спрошу: что привело в славную Цинтру сразу двух драконов?

— Только лишь любопытство и мое желание познакомить свою дочь с бытом людей, — с мягкой улыбкой ответил удобно разместившийся в кресле дракон. — Меня, к слову, зовут Борх, по прозвищу Три Галки. А моя прекрасная дочь носит имя Саския.

— Не желаете ли выпить, Борх? Могу предложить чудесный хмельной мёд, от которого я сам без ума, — получив согласие, Виктор без каких-либо жестов принялся разливать напиток по двум бокалам. — Простите, не знаю, как у вас принято, но чего бы желала выпить очаровательная Саския?

— Я тоже мёд хочу! — решительно заявила девушка.

— По нашим меркам она уже взрослая, — дополнил её отец, после чего на столе возник третий бокал.

— Как я понимаю, имена Борх и Саския это что-то вроде ваших человеческих имен? — спросил Виктор, когда они втроем стукнулись наполненными бокалами.

— Да, — подтвердил самец, отдавая должное явно понравившемуся ему напитку. А волшебник в очередной раз восхитился, как мёд двухтысячелетнего священника отлично помогает располагать к себе даже не гуманоидные расы. — Мое настоящее имя Виллентретенмерт, а мою дочь зовут Саэсентессис.

— А меня просто Виктор Вега. Приятно познакомиться, — он доброжелательно салютовал гостям бокалом. — Учитывая, что никого из вас не зовут Асгейрфиннбьорнсдоттир или Эйяфьядлайёкюдль, надо понимать, что имена вы сменили для маскировки?

— Я подумал, что выкрикивать на каждом углу о нашей истинной сущности было бы не самым разумным решением, — улыбнулся дракон, делая еще один небольшой глоток янтарной жидкости, перекатывая её во рту. — Должен признать, что вкуснее напитка я еще не пробовал! А перепробовал я практически всё, что предоставляется возможным на всем континенте.

— Рецепт этого напитка полторы тысячи лет улучшался моим другом священником, — поведал волшебник изумленным гостям. — Когда у тебя не так уж много дел, а впереди вечность, можно добиться результатов, близких к идеальным.

— Полторы тысячи лет? — переспросил Борх. — Он вампир?

— Нет, человек, — улыбнулся Виктор новой версии долголетия Дария. — Просто он, как и я, Бессмертный.

— Ты это так произнес, что понятно: не просто об отсутствии смерти ты говоришь. Ты ведь не из богов каких?

— Нет, я тоже человек. Просто мне не суждено умереть своей смертью или хотя бы состариться. Я навечно останусь в том виде, в каком я принял свою первую смерть. Если бы я мог выбирать, это произошло бы лет в тридцать, но, к несчастью, я умер в двадцать три года.

— Хм, поправь меня, но разве люди, когда умирают… Не умирают окончательно? На призрак или проклятого ты тоже не похож…

— Это вечная загадка для таких, как я, — развел руками волшебник. — Мы не знаем, откуда и как мы пришли. Все Бессмертные являются сиротами, которых подбрасывают добрым людям на пути. Некоторые даже умудряются дожить до старости и умереть, не узнав о своей сути. Просто первая смерть, после которой мы и становимся Бессмертными, должна быть насильственной. Это должно быть убийство. Так что большая часть из нас — это подготовленные воины, но есть и мирные люди, и даже дети.

— И эти дети навсегда застревают в таком облике? — догадался Три Галки, а получив утвердительный кивок, даже вздрогнул. — Да уж, хуже только получить бессмертие в виде немощного старика.

— И много таких Бессмертных? — спросила внимательно, но с неким недоверием слушавшая их Саския.

— В этом мире лишь я один, — улыбнулся Виктор.

— Значит, слухи правдивы, — будто бы обрадовался дракон, — ты действительно из другого мира!

— Да, это так.

— А в твоем мире есть драконы? — с горящими от восторга глазами выпалила девушка.

— Есть, — подтвердил волшебник, раздумывая, насколько откровенным ему быть в подробностях. — Вот только они сильно отличаются от вас. В первую очередь отсутствием высокоразвитого ума. Фактически это что-то вроде обезьян для меня.

— Но на ингредиенты их и там небось пускают? — усмехнулся Борх, похоже, ничуть не расстроившись отсутствию разумных собратьев в неизвестном ему мире.

— Да, примерно как и тут. Одежда, зелья, сердцевины для палочек.

Он достал свою палочку, которую вообще нечасто извлекал не для очередной полировки.

— Внутри этого часть дракона? — ужаснулась Саския.

— Нет, у меня перо феникса, — тут он указал на картину, висевшую на стене кабинета, — вот такого примерно, а не местного кошмара.

Драконы дружно повернулись и увидели разглядывающую их птицу.

— Ой, я чуть не подумала, что он нарисован! — восхитилась девушка. — Какой красивый!

— Спарк! — на голос Виктора феникс отреагировал распахнутыми крыльями и ощущаемым даже с картины волшебным пением. — И она нарисована. Я просто оживил её, придав черты характера феникса моей подруги. Настоящей Спарк, к слову, больше четырех тысяч лет.

— У вас там все, кому нет тысячи лет, наверное, молодежью считаются? — пошутил дракон.

— Не настолько всё сурово, — посмеиваясь ответил Бессмертный, — но хотя бы пару веков за плечами стоит иметь для начала серьезного разговора.

— А тебе сколько веков? — немного смутившись спросила Саския, оторвавшись от восторженного лицезрения поющего феникса.

— Я совсем новенький, мне всего тридцать один… Не век, — быстро поправился он, — а тридцать один год. Всего восемь лет после Первой смерти.

— И ты уже так силен? — удивился Три Галки. — А те, кому за тысячу, они что, боги среди людей?

— Нет, я один из сильнейших волшебников своего мира, — слегка поскромничал Виктор, решив, что в правду поверить еще тяжелее. — Просто меня с самого рождения обучал волшебник, которому удалось стать богом. Богом магии.

— И ты тоже станешь богом? — спросила девушка, у которой, похоже, глаза как распахнулись во всю ширь, так и перестали даже моргать.

— Нет уж, эту почетную обязанность я оставлю другим, — рассмеялся волшебник. — Я предпочитаю пожить немного среди людей. Хотя бы первые пару веков. А там можно и по разным мирам попутешествовать. Или объединить этот и вывести все расы, его населяющие, к звездам.

— Что-то очень уж у тебя масштабные планы для тридцатиоднолетнего, — справедливо заметил Борх. — Объединить все расы уже выглядит маловероятным, а ты уже к звездам хочешь.

— У моего учителя ведь получилось, — беззаботно пожал плечами Виктор, припоминая, каких трудов ему и его соратникам это стоило. — Но опять же я предпочитаю не строить детальные планы на такие сроки. Сперва надо разобраться с текущей ситуацией.

— К слову о ситуации, — выпрямился в кресле до этого достаточно вольготно развалившийся в нем дракон, — новый закон о равенстве всех рас — это твоя идея?

— Моя и принцессы Цириллы, — честно ответил волшебник. — Мы оба считаем эту вражду бессмысленной. И кто бы её ни начал, мы её закончим.

— Это не так-то легко будет сделать, — задумчиво проговорил Три Галки. — Между людьми и Старшими расами пролегли века войн и реки крови. Подобное не забывается одним щелчком пальца. Что? — удивленно спросил он в ответ на широкую улыбку своего визави.

— Вообще-то еще как забывается, — просветил его припомнивший Статут о секретности из прошлого мира Виктор. — Я буквально могу стереть воспоминания о всех войнах у всех разумных жителей планеты. А также удалить все прямые свидетельства об этом. Не скажу, что это просто, но это возможно. Единственное, что меня останавливает, это совесть. Я все же считаю, что свобода воли — слишком важная вещь, чтобы ломать её даже ради благих целей. Ведь однажды можно превратить всех разумных в своих беспрекословных рабов ради их же блага. Лучше уж даже не начинать.

— Да уж, — крякнул явно впечатленный Борх, — идя сюда, я думал, что меня сложно удивить, однако ты это сделал с легкостью и не один раз. Теперь я уже подумываю, что и вчерашняя гроза твоих рук дело!

— Далась вам всем эта гроза! — весело отмахнулся волшебник, только сейчас вспомнивший, что драконы и кошки — это единственные существа, которые могут черпать магию из окружающего мира. А значит, этих двоих должно было очень так неслабо накрыть в тот момент. — Подумаешь, повздорил с одним демоном, вернее, с его клиентом, а потом слил излишки энергии на общее благословение.

Дракон молча уставился на Виктора с очень сложным выражением на лице. Саския же сидела, уткнувшись взглядом в пол и отчего-то с пунцовыми щеками.

— Ты, наверное, не представляешь, как восприняли мы это благословение, — после недолгих раздумий заурчавшим голосом принялся изрекать он. — Для нас это было как высшее наслаждение. Представь свою лучшую ночь с женщиной и умножь на два, чтобы приблизительно представить. А то и на пять.

Было похоже, что Борх хотел выразить свою мысль несколько иначе, но в присутствии дочери сдержался.

— Мне нет нужды представлять, — усмехнулся Бессмертный, — я за свою жизнь получил десятки Оживлений. Это когда все навыки, умения и сила поверженного Бессмертного переходят его победителю. И чем он сильнее, тем сильнее Оживление. Иногда от смеси боли и наслаждения я даже терял сознание, что со мной не так-то просто сделать.

— Ну, у нас обошлось без боли, — успокоил его Три Галки, мельком взглянув на все еще донельзя смущенную дочку, — однако в остальном ты описал все верно. И не сочти, что я жалуюсь, но в следующий раз предупреждай заранее, чтобы я не кончал с диким рёвом посреди заполненной людьми таверны!

После этих слов оба мужчины взорвались оглушительным хохотом.

— Это еще хорошо, что все что-то почувствовали, — сквозь смех просипел дракон, вытирая слезы, — а то было бы совсем уж нехорошо.

— Кошки потом до утра орали и по прямой ходить не могли, — добавила Саския, посмеиваясь.

— Бедные животные, — всхлипнул волшебник.

— Эй! Бедная я! — возмутилась девушка. — Мой первый раз с мужчиной был на расстоянии полулиги!

— Не думаю, что это считается, — заверил её Виктор.

— Точно не считается! — в притворном испуге подтвердил Борх. — Иначе получается, что у меня тоже был первый раз с мужиком!

Новая волна смеха накрыла всех троих.

— Значит, для тебя нет разницы между людьми и другими расами? — спросил Три Галки, когда они отсмеялись.

— Вполне себе есть, — не согласился волшебник, в очередной раз поставив в тупик собеседника, — только я не считаю, что наши различия являются поводом для принижения кого-либо. Да и для меня эти отличия стираются: краснолюды для меня совсем не сильные, эльфы не долгожители, драконы… Не знаю, в чем вы специализируетесь. — С улыбкой закончил он.

— Кроме превращения в огромного летающего и пышущего огнем ящера? — дракон изобразил задумчивость, постукивая себя пальцами по подбородку. — Пожалуй, только на любви к золоту. Но это у всех рас ярко выражено.

— За исключением любви к золоту — всё в пределах моих возможностей, — поведал гостям Виктор. — Никогда не любил ни цвет, ни вид этого металла. Но с огнем у меня особая связь, не зря ведь моё тотемное животное это феникс.

Он не стал уточнять, что где-то внутри него спит самый настоящий феникс, потому что не понимал природу своей с ним связи. Он знал только, что тот никуда не исчез.

— Который тоже бессмертен, — проронил Борх, ни к кому конкретно не обращаясь.

— А что значит «тотемное животное»? — поинтересовалась Саский.

Вместо ответа волшебник взмахнул рукой, и на краю стола возник светящийся патронус в виде этой птицы.

— Ого! Какой он красивый! А можно его погладить?

— Кхе-кхе! — закашлялся Три Галки. — Серьезно! Предупреждай, когда творишь такое!

— А что с ним не так? — удивился Виктор, заметив, как оба его гостя расплылись в счастливых улыбках.

— Да он просто светится счастьем и радостью! — явно борясь с желанием присоединиться к дочери в поглаживании феникса, объяснил дракон. Пришлось хозяину отпускать своего патронуса, который очевидно бил гостям по мозгам. — Уф, спасибо… Скажи сразу: у тебя много еще таких фокусов?

— Полагаю, что предостаточно, — криво ухмыльнулся волшебник, глядя, как Саския возвращается с обиженной мордашкой на кресло. — Прошу прощения, не думал, что он так на вас подействует. Это чары «патронуса», они состоят из самых светлых воспоминаний и обычно служат для защиты от всяких тёмных тварей. Ну и позволяют выдерживать ментальные атаки и прочее. Хоть патронус и дает ощущение счастья и радости, но я впервые вижу, чтобы он действовал настолько сильно.

— Не забывай, что мы суть от сути магической, — вздохнул Борх, возвращая себе самообладание. — Хотя, честно говоря, я тоже удивлен такой реакции. По идее, магия как раз на нас должна слабее действовать. Возможно, дело в том, чья или какая это магия.

— Не думаю, что кто-то имел возможность исследовать воздействие магии из моего мира на драконов из этого, — с усмешкой подметил Виктор.

— Пожалуй, ты будешь первым, — с хитрым прищуром сообщил ему дракон. — Нам с дочерью уже почти пришла пора расставаться, а места лучше, чем здесь, найти ей будет сложно.

— Я согласна! — заявила девушка.

— Не понял…

— А что, — с улыбкой ящера-искусителя спросил Три Галки, — ты откажешься приглядеть за истинным драконом?

* * *

Виктору едва удалось перенести вручение ему юной драконши на пару дней вперед, под предлогом подготовки к её обустройству. Хотя ситуация для него и выглядела дико, но Борх объяснил все непонятки одной фразой: «А мы и не должны вести себя как люди — мы ведь драконы».

Оказалось, что родственных чувств у этих существ хватало только чтобы обучить потомство самому необходимому и расстаться на веки вечные. До восемнадцати лет воспитывать у них точно было не принято. Эти двое и планировали разбежаться в Цинтре после праздников, но Три Галки решил воспользоваться подвернувшейся возможностью и спихнуть дочурку под крыло к могучему волшебнику. Правда, что делать с ней самому новоявленному повторному опекуну, дракон объяснять не стал.

Виктор же пораскинул мозгами и решил, что как минимум понаблюдать и поизучать самого настоящего или «истинного» дракона — это возможность, какая на дороге не валяется. А уж если её привлечь на свою сторону да обучить азам штурмовки — получится весьма неслабое усиление армии королевства. Это даже не говоря о символизме дракона, стоящего на страже короны.

Хотя с этим самым символизмом он уже один раз чуть не попал впросак. Из-за своей черной брони и привычки подбирать себе крылышки по цвету, Виктор быстро получил себе прозвище в армии и народе — Ворон. Не прошло много времени, как кто-то догадался перевести это прозвище на Старшую Речь… И глубокомысленно заметить, что получилось «Кербин». Как у основателя династии правителей Цинтры — Кербинов.

После этого открытия разговоры о свадьбе Кербина на наследнице Кербинов вспыхнули с новой силой. Каких только историй не понапридумывали. Каких только теорий не изобрели. Существовала даже абсолютно безумная идея, что он и есть тот самый основатель династии или его далекий потомок по боковой ветви. Правда, в любом случае получалось не меньше седьмого колена родства, так что за инцест никто не возмущался. Все сходились лишь в одном: «Это же неспроста!»

Сам же новоявленный Кербин лишь восхищался умению людей без всякого интернета и даже печатной прессы в королевстве строить теории заговоров и разоблачать их, не отрываясь от кружек с пенным напитком. Хотя, возможно, ему просто стоило поменьше слушать бардов всяких, даже таких милых, как Эсси.

— Ваше сиятельство, — вырвал его из раздумий голос главы делегации Махакама, Барклая Эльса. — Мы можем с вами переговорить? По поводу новых владений Цинтры.

— Да, конечно, — охотно согласился Виктор, у которого были большие планы на сотрудничество с подгорными жителями. Особенно теперь, когда все северные предгорья Амелл до самой Горгоны перешли под власть Цинтры. А ведь в одном только Соддене было очень много всего вкусного. — Пройдем ко мне в кабинет?

Рассевшись в кабинете за привычным уже всем гостям мёдом, который на этих праздниках потреблялся в совсем уж неумеренных количествах, они смогли приступить к беседе.

— Итак, о чем вы хотели поговорить?

— Её королевское величество королева Калантэ, да будет её правление долгим, — начал непривычно для краснолюда цветасто излагать свои мысли полковник, — весьма порадовала нас новым законом о расах. Особенно нам доставить радость пункты о развитии ремесел.

Во время объявления законов Калантэ, естественно, изложила только их суть, хотя сами по себе они были куда подробнее и разветвленнее. Подробности до заинтересованных лиц доводились уже другими персонажами и в других условиях. Краснолюд тем временем продолжал свою речь:

— И мы хотели узнать, возможно ли нам будет, опираясь на этот закон, заняться разведкой и разработкой северо-восточных отрогов гор Амелл? Мы считаем, что там могут находиться весьма богатые залежи драгоценных камней. А может, и что еще найти удастся.

— Простите, а почему вы ко мне с этим вопросом обратились? — спросил волшебник, который официально к подобным вопросам вообще не имел отношения.

— Эм, так королева… В смысле, её величество королева Калантэ повелела, — недоуменно произнес Барклай и затараторил: — Сказала, что вы всё про эти горы знаете. Я, конечно, удивился, но её величеству виднее, решил я. Разве я неправильно что-то понял?

— О нет, вы всё правильно поняли, — Виктор наконец-то смог вставить слово в быструю речь главы делегации, которому, похоже, привычнее было бы на поле брани руководить закованными в сталь собратьями. — Это я не сразу сообразил, прошу прощения. Но раз мы нашли некоторое понимание, давайте проясним другие вопросы: сколько и каких работников вы готовы и можете привлечь?

— Эм, ну это всё зависит от выработки, — задумчиво и теперь уже растягивая слова стал отвечать краснолюд, очевидно не спешащий раскрывать все карты. — Сперва надо прикинуть, сколько требуется работников, сколько охранников, где располагать центр снабжения. Опять же важно знать условия для работы: какова там порода, не требуется ли тяжелое оборудование, есть ли чудища какие и требуется ли ведьмака звать или сами управимся. Да и земли там хоть не сильно обжитые, но Ривия под боком, а значит, как только обоснуемся, сразу лиходеи подтянутся. Потребуется охрану усиливать, возможно, заставы ставить. В общем, без разведки никак нельзя расчетов сделать.

Волшебник терпеливо дождался окончания его речи и только тогда стал говорить сам:

— Допустим, если я со всем этим вам помогу и решу все проблемы, готовы ли вы будете организовать в Цинтре обработку камней и изготовление готовых изделий?

Барклай засопел в бороду то ли со смущением, то ли с возмущением, но все же ответил:

— Какое-то производство мы, конечно, готовы передать и вам, но секреты Махакама не должны и просто не могут покидать его недр. Это закон, а я не хочу и не буду его нарушать.

— Не беспокойтесь, на ваши секреты я и не претендую, — успокоил волшебник собеседника, с волнением отхлебывающего мёд. — Мне лишь требуются мастера, которые организуют производство и обучение приставленных к ним людей.

— Но ведь равенство рас, — напомнил раскрасневшийся краснолюд, — её величество четко прописала, что нет и не может быть ограничений…

— Простите, я по привычке всех людьми называю, — отмахнулся Виктор, действительно не делавший подобных различий, чем изрядно изумил своего визави. — Мне не важна раса работников, ведь я признаю, что редкий человек сравнится с гномами в ювелирном деле или с вашей расой в работе с металлами. Мне важна лишь их верность. Они должны жить в Цинтре и трудиться на благо королевства, подчиняясь его законам и воле королевы.

— Это уже другое дело, теперь я вас понял, — приободрился Барклай, видимо, на секунду решивший, что хитрые людишки опять решили обмануть. — Конечно, мы готовы кинуть клич, и те, кто пожелают, смогут переселиться. Но сразу выскажу свою мысль: на первых порах мало кто решится променять теплые залы Махакама на неизвестность в мире людей. Сперва только самые отчаянные да те, кому тесно дома пойдут. А среди таких много не самых добропорядочных работников, раз у себя не смогли устроиться.

— Ничего, это уже наши проблемы будут, — усмехнулся волшебник, уже представлявший, как решать подобные проблемы, — главное, чтобы им препятствий при переезде не чинили, а дальше сами распробуют, каково у нас.

— Добро, — кивнул краснолюд, — такие условия вполне приемлемы. А что вы говорили о своей помощи при организации добычи?

— Во-первых, я могу четко указать вам, где и какие залежи расположены, — от этих слов глава делегации Махакама сперва лишь скептически скривился, но, видимо, вспомнил, кто перед ним, и настроение сменил на просто удивленное. — Во-вторых, я могу помочь вам с инструментами, и в-третьих, я дам вам сотню скальных троллей для грубых работ. Ну и еще много чего могу по мелочи.

— Боюсь, как бы от них больше проблем не было, от троллей этих, — неуверенно сообщил Барклай. — Они ведь тупы, неуклюжи, да еще и агрессивны бывают. Рядом с ними работать совершенно невозможно.

— Агрессию они проявлять не будут, если их не задирать, это я гарантирую, — уверенно заявил Виктор, имевший уже опыт взаимодействия людей и троллей. Пока никаких проблем не возникало, во многом благодаря Коби, ставшей у них главной и весьма толково руководившей своими соплеменниками. Да, он долго ржал, когда узнал, что Коби это женщина-тролль. — С тупостью тоже проблем не будет — их начальница весьма разумная дама.

— Тролль-женщина? — выпучив глаза-бусинки, просипел краснолюд. — Еще и за главную? Как они её слушаются-то?

— Скажем так: я немного помог ей завоевать и укрепить авторитет, — подмигнул собеседнику волшебник, как бы намекая, что у всех свои секреты. — А что до неуклюжести, так отправляйте их именно на черновые работы: проходы там пробивать, штреки всякие. Тут вам виднее. А работники они отличные и работать с камнем умеют как никто другой.

— Так они любой инструмент переломают в мгновение ока, — не спешил соглашаться Барклай, — да и мы на одном мясе для них разоримся!

— А вот это еще одно мое предложение, — коварно улыбнулся Виктор, отчего у его визави будто бы даже глаз задергался. — Я готов как улучшить ваши инструменты, так и обеспечить троллей такими инструментами, что они не смогут их сломать. Ну а что до обеспечения едой — я организую бесперебойное снабжение ею всех участников нашего совместного предприятия.

Он сразу расставил приоритеты: своих я накормлю, а вы своих кормите, как хотите, или давайте все работать вместе. Похоже, что его собеседник все правильно понял, поэтому спросил о другом:

— Что вы подразумеваете под улучшением наших инструментов?

— Я не знаю ваших потребностей, но из того, что приходит в голову: не ломающиеся кирки или такие, что с легкостью раскалывают самый крепкий гранит, а может вам понадобятся уловители опасных газов или еще чего. Называйте свои потребности, а я подумаю, что смогу сделать.

— Вы так изготовили меч для королевы Мэвы? — догадался краснолюд.

— Там посложнее работа, сильно посложнее, — признал волшебник, — но принципы одни — руны.

— Вы и в рунах разбираетесь? — со смесью восхищения и почему-то легкого испуга произнес Барклай.

— Без ложной скромности скажу, что с их помощью я способен менять мир! — Виктор достал свой посох, уже этим вызвав очередное изумление у собеседника, и продемонстрировал, как он способен меняться. — Этот посох убивал тысячелетних воинов с такой легкостью, будто им было не больше века от роду. Он с одного удара убил тысячелетнего василиска из моего родного мира. А там эти чудовища невосприимчивы к магии и действительно способны убивать взглядом, а их чешую обычным клинком просто не пробить.

— Сразу видно опасное оружие, — подтвердил посерьезневший краснолюд, который и до этого не веселился. — Однако лишь в твердой руке он действительно смертоносен. Я рад видеть, что ваша рука тверда на зависть любому воину. Это лишний раз убеждает меня, что мы правильно поступили, прибыв в Цинтру. У вас не только великая королева во главе, но и поддерживают её достойные люди.

— Как говорил один выдающийся человек из моего мира: войско баранов, возглавляемое львом, всегда одержит победу над войском львов, возглавляемых бараном.

— Истинно так! — согласился Барклай, широко улыбаясь. — Приятно видеть, что у Львицы из Цинтры и войско состоит из львов! Пожалуй, есть у меня предложение, которое вам понравится.

— Внимательно вас слушаю, — отзеркалил улыбку волшебник, внутренне ликуя от осознания, что условия, которые ему хочет предложить представитель Махакама, оказались даже лучше тех, на которые он рассчитывал. И даже никаких хитрых приемчиков не понадобилось применять.