— Биологические формы жизни. — губы существа, сотканного из света звезд, не шевелились, но его голос ветром стелился в огромном зале. Казалось, он исходил от самих стен. Из самого пространства. — Ваша судьба предрешена. Протоколы Пантеона непреложны. Скверна Древнего Бога поразила Ульдуар, Очищение Азерота лишь вопрос времени. Смиритесь и не мешайте мне. Процесс будет безболезненным.
— Убери руку от проекции. — владыка Цитадели вскинул копье, кончиком указывая ровно в центр гигантской ладони. На ней мог с легкостью уместиться десяток человек. И еще осталось бы место.
— Нет. Вы не первые противитесь Очищению. Вы не последние, чей мир будет реструктурирован.
Без лишних слов, Алголон отпустил Погибель в полет, даже не метнул. а вместе с ней — весь покров золотого пламени, перенаправив фокус силы на оружие гильдии. Во мгновение ока оно преодолело расстояние, пронзило ладонь Созвездия, и снова оказалось в хватке крепких пальцев.
Рука космической сущности оказалась по плечо объята ревущим огнем. Вопреки своей изначальной, физической природе, оно с жадностью накинулось на создание, плоть которого — энергия. За доли секунды, повинуясь воле эльфа, оно перекинулось дальше, стремительно расходясь по всему телу жертвы.
— Тщетная попытка. — раздался бестелесный голос.
Столь же быстро, как распространилось, золотое пламя схлынуло, вихрем затянутое в крохотную черную дыру, возникшую над головой Наблюдателя. Тело оказалось невредимо. Словно и не тронутое чужой силой. Даже ладонь — цела.
Первый Страж раздраженно зарычал, не сводя глаз с длани колосса, распростертой над проекцией планеты. Она не давала ему покоя, подспудно внушая угрозу. Реализовывались худшие опасения, а план по спасению хотя бы части населения Азерота — так и остался в голове.
«Я ошибся. Крепко ошибся. Слишком поторопился, поддался эмоциям. Но разве мог поступить иначе?»
Зубы, давно обратившиеся клыками, заскрежетали друг о друга. Во вспышке света, в левой руке Алголона появилась верная Эгида. С новой силой взвилось пламя, ревущей свечой устремившись ввысь. Мощь, больше подходящая драконьему облику, переполняла эльфа, хлеща через край. Требуя выхода.
Над владыкой Цитадели соткалась огромная голова рогатого ящера, уменьшенная проекция его самого. Разверзнув пасть, она выдохнула широкий поток золотого огня, утопив половину Священного Планетария. Звездный колосс, вместе с изображением планеты, скрылись за пеленой.
Долгие пять секунд дракон извергал пламя, прежде чем исчезнуть. Опав, огонь обнажил неприятную картину. Созвездие, вместе с Азеротом, исчезли без следа. Часть платформы, куда пришлась атака, оказалась уничтожена. Будто некто откусил кусочек от круглого печенья.
— Он тут. — сказал Малигос, вставая возле союзника. — Я почувствовал мимолетное использование магии. Скорее всего, некое смещение в пространстве. Само это место аномалия. — он осмотрелся вокруг. — Мы вынесены за рамки Ульдуара, в космос.
— Значит, можно принять настоящий облик. — эльф кивнул, принимая информацию к сведенью, попутно до предела напрягая чувства, чтобы не пропустить внезапную атаку.
— Да.
Созвездие возникло столь же внезапно, как и исчезло, оказавшись на прежнем месте. Его стопы более не касались пола, того попросту уже не существовало, однако находились в таком положении, будто бы он был. Вот только длань более не простиралась над моделью планеты.
Сохранив гуманоидную фигуру, Наблюдатель утратил наложенный поверх нее образ старца, человека. Пропало лицо и роба. Стали ярче линии, соединявшие яркие звезды внутри его тела. Они будто кровеносная система, нитями пронизывали всю фигуру существа. Некоторые переплетались меж собой, образуя пучки и канаты, другие, наоборот, были длинными и прямыми. Толстыми.
В руках ставленник Пантеона сжимал рукояти прямых парных клинков, обоюдоострых, белее самого чистого снега. Вдоль их лезвий тянулись изображения созвездий, налитые небесно-голубым сиянием. Они явно были откованы из металла, хотя и казались под час частью тела обладателя.
— Вы не оставляете мне иного выхода. Прежде чем продолжить, придется оборвать ваши жизни иным, более болезненным способом.
— Сегодня моя стая продолжит жить, абберация. — насмешливо бросил Аспект Магии. — Ни тебе, ни кому другому, не оборвать жизни моих потомков. Больше нет.
Лазурный левиафан театрально воздел руку и щелкнул пальцами, при помощи небольшого трюка сделав звук громоподобным. Проекция Азерота, возле Созвездия, поблекла и развеялась, словно мираж. Иллюзия. И появилась возле главы синего рода. Не глядя погрузив руку в голограмму, он разрушил изображение, ухватившись за сферу величиной с собственную голову. Мигнуло несколько рун и шар снова исчез, на этот раз отправившись в логово дракона.
— Тебе не превзойти меня в искусстве магии. — Аспект высокомерно приподнял подбородок, сложив руки на груди. Всем видом демонстрируя уверенность. — А Алголона в чистой мощи. Сдавайся, Наблюдатель. Титаны не враги нашего мира, но союзники. Мы сможем искоренить Древних Богов, темницы сделали свое дело, пусть и не до конца. Азероту не нужно Очищение, хватит его защитников.
— Ты не понимаешь всей подоплеки, дракон. К сожалению, у меня нет права поделиться с тобой знанием. Скажу лишь, что, если кто-то из порождений Бездны сможет добиться успеха, всей вселенной грозит незавидная участь. — голос Созвездия не выражал чувств или эмоций, в нем отсутствовали интонации. — Поймите, смертные создания, пожертвовать одним миром, чтобы жили остальные, благо. Жестокое, неприглядное, но иного выбора не дано. Я действую из побуждения долга, не кровожадности.
— Убивать неповинных, ради других неповинных, не спасение, а принесение жертвы. — владыка Цитадели сокрушенно покачал головой. — Это даже не война, не противостояние идей или принципов. Это… истребление. Пантеон приговаривает жизнь Азерота, все расы и народы, попросту не давая им права защититься, попытаться отстоять свой мир и жизни.
— Пантеон упорядочивает космос, не спасает жизнь в нем. — Наблюдатель взмахнул клинками, изготовившись к бою. Его фигура начала ужиматься, пока не уменьшилась до размера обычного человека. — Если таково ваше желание, ваше тщетное стремление к борьбе за скоротечную жизнь, давайте сразимся.
— У тебя нет иного выбора, Наблюдатель. — отец лазурного рода насмешливо фыркнул. — Мы не позволим тебе уйти.
Камень платформы треснул под стопой Первого Стража, знаменуя начало мощного рывка. Взмахнув пламенеющими крыльями, он взмыл в воздух, так как тверди впереди уже не было, оставляя за собой золотой след.
Ему на встречу вылетело больше дюжины маленьких комет и метеоритов, разогнанных до невероятных скоростей. Однако, все разбились о выставленные у них на пути щиты. Малигос так и стоял, сложив руки на груди. Лишь вопросительно вскинул бровь.
Оказавшись на дистанции ближнего боя, Алголон принял встречный укол на щит. При соприкосновении оружия, на поверхности Эгиды вспыхнули разом все руны, символизируя отражение крайне могущественной магии. Удар Наблюдателя был не прост, грозил обернуться последствиями, достигни он Чешуи.
Краем сознания отметив миновавшую опасность, владыка Цитадели укрылся Огненным Плащом. Пламя, ревущее на крыльях и поверхности брони, стало агрессивнее. Разом возрос жар, но главное, огонь начал вытягиваться языками, грозящими прикоснуться ко всему, что оказывалось слишком близко.
Разом несколько протуберанцев пронзило руку Созвездия насквозь, вытянувшись из щита подобно шипам. Однако, видимого вреда не оставили. И прежде чем его успели достигнуть другие языки золотого пламени, поборник титанов успел одернуть конечность.
Вот только, из груди Первого Стража вытянулась тонкая золотая нить, впившись в грудь противника. Заклинание школы Света девятого уровня, Узы Бремени, не позволяло связанным целям отдаляться друг от друга дальше, чем на три метра. В том числе использовать разного рода телепортации и смещения. Отлично подходило для борьбы со скользкими врагами, еще лучше сочеталось с Огненным Плащом.
Мрачно ощерившись, эльф использовал еще одно весьма тяжелое заклинание. Частично утратив материальность, он размазался полосой света, воплотившись уже перед Наблюдателем. Его подобие, Ореол Света, использовали братья ордена в качестве одного из козырей.
Добела раскаленная Погибель с легкостью пронзила грудь космической сущности. Следом за оружием, на Созвездие набросились жадные языки пламени.
— Бесполезно. — бросил Наблюдатель.
Над головой и за спиной Алголона появилось одновременно три крошечные черные дыры. Не минуло и пол секунды, они оказались заключены в аметистовые сферы, внутри которых и рванули.
Отпустив древко копья, одновременно отзывая в пространственный карман щит, владыка Цитадели обеими руками ухватился за кисти противника. Острия лезвий, направленные в печень и сердце, замерли в считанных сантиметрах от Чешуи.
Не было сопротивления или хоть какой-то борьбы. Первый Страж оказался куда сильнее противника, удерживая его лишь с небольшим усилием. Вот только, пальцы, как в густую массу, начали проваливаться внутрь небесно-голубой “плоти” существа. Неистовствующее пламя прожигало оболочку из плотной энергии.
Запястья Созвездия внезапно вытянулись вперед, изменив форму. С трудом, но мечам удалось пробить Чешую и остриями погрузиться в плоть. С жаром и шипением, по поверхности брони стекла пара скупых, ослепительно-золотых капель крови.
Металл клинков начал медленно, но верно, плавиться.
В последний раз взмахнув пламенеющими крыльями, покрытыми сотканными из чистого света перьями, Алголон охватил ими своего противника. Пламя вспыхнуло сильнее, яростнее, полностью поглотив Наблюдателя. Но на этом владыка Цитадели не успокоился.
Маленькое солнышко вспыхнуло в Священном Планетарии. Остатки каменной платформы мгновенно обратились прахом. Выгорел воздух.
Эльф приложил больше сил, сжав кисти противника. Пальцы с легкостью провалились внутрь энергетического тела, столкнувшись со структурой иной прочности. Полосами, соединявшими яркие точки. Звезды.
Ухватившись за них, владыка Цитадели отдернул руки противника, вырывая мечи из своей плоти. Избавление от чужого оружия принесло освобождение от боли, будившей дурманящую драконью ярость. И свободу от чужой магии, заставлявшей напрягаться Узы, грозя вот-вот лопнуть.
В захвате наблюдатель не мог оказать достойного сопротивления. Его физической мощи попросту не хватало. Однако, имелось иное средство.
От Созвездия ударил плотный поток мелких, не больше песчинки, частичек. Они сгорали в пламени Испепеления почти столь же быстро, как и появлялись. Хрупкий баланс продержался несколько секунд. Крылья Первого Стража распахнулись, освобождая пленника. Перепонки изрешетило до состояния паршивой тряпки.
Алголона отбросило назад, придавив к пустоте. Узы не позволяли ему покинуть отмерянное расстояние. Частички достигая его тела, барабанили по Чешуе, не давая пошевелиться. Они оставляли лишь небольшие царапины, большая часть вовсе сгорала в Плаще Огня, однако со своей задачей справлялись. Испепеление прервалось.
Перед владыкой Цитадели, стараниями Аспекта Магии, возникло марево. Попадая в него, песчинки безвредно исчезали. Вместе с тем, точно такое же поле непроницаемой сферой накрыло Наблюдателя, полностью блокируя угрозу его заклинания.
— Вы меня впечатлили. — голос космической сущности звучал в безвоздушном пространстве. — Впервые смертные столь отчаянно противятся воле титанов.
Поток голубых частиц оборвался, стала видна поблекшая фигура Созвездия. Оно почти утратило былую целостность. Энергия растекалась вокруг него, делая похожим на туманность. Уже столь ярко не горели полосы, точки утратили часть сияния.
«Их некому было защитить, но Азерот мы отстоим. Должны отстоять»
В левой руке Первого Стража беззвучно появились черные цепи. Он планировал нанести последний удар. Быстро и неотвратимо. Погибель так и осталась висеть подле врага. Достаточно было пожелать, чтобы оказаться возле нее.
Не став по обыкновению хватать древко оружия, владыка Цитадели потянулся к противнику. Словно живые, Оковы Немощи сами потянулись к жертве, обвиваясь вокруг центральной полосы, символизирующей туловище. И, вместе с тем, длань Алголона ухватилась за самую верхнюю “звезду”.
Приложив все доступные силы, владыка Цитадели сжал сферу. Единственное, как ему казалось, уязвимое место врага.
Вновь вспыхнуло солнце.
Больше у Созвездия не было шансов ускользнуть.
…
Изогнувшись всем телом, Тиамат застонала и оторвала спину от каменного ложа. Не покрытого ничем пьедестала, окруженного жаровнями. Ее глаза оставались закрыты с момента перехода сквозь портал. Лишь руки легли на едва наметившийся живот. Единственная слабость и допущение, которую себе позволил сенешаль.
Рейнхарт на одном колене стоял подле драконицы, осторожно держа за предплечье. Печать неприкрытой тревоги застыла на его лице. Возле старого рыцаря валялись десятки пустых склянок, использованных зелий маны. На складах имелись еще тысячи лучших флаконов, каких не сыскать в сотнях миров. Вот только, сдавали не запасы, а выдержка и выносливость.
Часы полной концентрации на самой грани, поддержание сильнейших печатей, и усталость начинал чувствовать даже младший страж. Тот, кто, казалось, просто не мог быть подвержен подобного пороку.
Рейнхарту начинало казаться, что Свет все больше отдаляется от него, утекает сквозь пальцы, но и близок, как никогда прежде.
Чуть в стороне Тауриссан приложил к бойку молота пластинку металла и вдарил по стене, используя не силу, но мастерство. Подобно расчетливому росчерку кисти художника, прямоугольник идеально лег в композицию, став последним штрихом. Камень расступился, принимая еще несколько рун.
Утерев испарину со лба рукавом мантии, дварф отошел на несколько шагов назад, дабы оценить работу. За главой клана последовало несколько белобородых стариков, несших древние свитки и книги. Достояние клана, сокровища предков. Их наследие.
— Должно сработать… — тихо проворчал владыка Огненной Пропасти, н выпуская молота из рук. Он был готов в любое мгновение нарушить цепочку.
Зал опоясала узкая цепочка письмен, замкнутая последним действием. Выбитые в истинном серебре, руны вобрали огромное количество силы. Не только разработка композиции, но и само нанесение потребовали много времени.
Впервые мастерам приходилось работать настолько быстро, изобретая нечто новое для клана. Не проверенное. Но обязанное совершить необходимое чудо.
Старики открыто нервничали, без конца гладя бороды. Они были готовы принять конец, однако перспектива утянуть за собой трех младших стражей не давала им покоя.
То, что задумал Тауриссан, прибегнув к мудрости советников и доле авантюризма, могло обернуться крахом всего. Однако, того требовала ситуация. Безумие, проникнувшее в разум Тиамат, не ослабло в Новом Мире. Надежды не оправдались. Хранительница Сокровищницы продолжала бредить. В ней зрела темная, злая сила.
— Грядут… Сумерки… — прорычала драконица, скрючивая пальцы.
Едва надавив на кожу под тканью платья, эльфийка расслабила персты. Она была готова навредить себе, исцарапать любую часть тела, кроме живота. Подсознательный блок останавливал ее. Даже вспышки магии, под час прорывавшиеся в мгновения слабости Рейнхарта, тут же гасли. Подавлялись драконицей.
— Демон с тысячей пастей, око над пустыней и ужас океанов… вновь сотрясут Азерот. Сердце падшего… забьется. Они грядут.
— Тауриссан. — с нажимом произнес старый рыцарь, сводя брови.
— Почти, почти…
Работа рунной цепочки заключалась в, без малого, создании отдельного мирка. Пространства вынесенного за пределы материального. И полной изоляции.
На это надеялись резчики рун. Но не могли предсказать, к чему их труд приведет на самом деле.
П.А.
Прошу не бить ногами. Я не умею писать боевые сцены. Вот совсем не получается. Каждый раз рву волосы на голове.