2500 г. по И.К.
Конец Ульрикцайта.
Империя. Виссенланд. Окрестности Нульна.
— Апчхи! — в очередной раз чихнул и вместе с тем содрогнулся укутанный в несколько слоёв походных одежд тиллиец, отчего коня коим он правил повело слегка влево, едва не заставив Марко Россо окунуться в сугроб.
— Аха-ха-ха!!! — взорвался смехом Болек, которому по всей видимости было только в радость наблюдать за наёмником в совсем неподходящих для него условиях. И плевать, собственно, что сам гномий инженер, как уроженец Барак-Варра не был любителем экстремальных холодов в отличие от своих северных подгорных собратьев, главное, что в нынешних условиях хоть кому-то было труднее и невыносимее, чем ему самому. Да и характер механика в совокупности с наследственностью был не самым сахарным, как можно догадаться.
На данную картину магистр Золотого ордена практически не обращал своего внимания, ведь сейчас его больше заботили виднеющиеся издали по дороге городские стены родного Нульна, путь к коим занял приличное количество времени. Почти полгода потребовалось изрядно обмелевшей группе имперского чародея, чтобы вернуться обратно на родину, по крайней мере являвшуюся таковой для большей части их отряда из четырёх человек и одного гнома. Да, а ведь, казалось бы, ещё совсем недавно он оставался всецело независимым экспертом одного из самых уважаемых орденов Империи Зигмара, который не видел смысла, да и не имел на то желания учувствовать в разборках сильных мира сего. А что же теперь?
А теперь он воротился назад почти что без гроша в карманах, потеряв практически всё, что ему удалось создать и накопить больше, чем за одно десятилетие. И хоть магистру-алхимику по большей части было плевать на отсутствие марок, крон или же гульденов, ведь с его способностями заработать те не было какой-то значимой проблемой, но вот потеря наработок исследований, инструментов, передвижной боевой машины аналога которой не было нигде и никогда, а также отряда обученных и верных ему до последнего по большей части отряда солдат, стало несомненно серьёзным ударом по планам и расчётам чародея. Особенно в условиях, когда на хвосте сидели слуги Архитектора Судеб, что желали получить от него неизвестно что и как во славу своего многоликого хозяина, требовавшего справедливую плату за свой дар у обнаглевшего и при этом так и не состоявшегося слуги из смертного рода.
Атас, в общем и целом, и это, не говоря уже о преследователях на службе Гриволапа, которые до самого момента пересечения отрядом Чёрных гор так и норовили нагнать магистра и стребовать с него причитающийся контрабандисту товар в виде, как на деле оказалось, варп-кристалла. Да, шар, напитанный энергией обратного измерения, принёс немало проблем, но мог принести ещё столько же, если не больше, окажись он в итоге не утех и не там, где нужно. Кому именно и для чего в Империи требовался сей скверный артефакт Конраду было неизвестно, но пока продолжает гудеть его холодное Железное Сердце он не выпустит столь опасную вещицу из своих рук. Возможно, кому-то могло показаться глупостью везти кристалл на территорию людей, куда он и должен был быть направлен изначально, однако продолжи отряд скитания и был высок шанс утратить сферу, в отличие от сохранения его усилиями намного большими, чем были доступны магистру вдали от дома.
Собственно, только эти обстоятельства и помогли магистру оправдаться не только перед другими, но и перед собой. Оправдаться за манию, что стоила жизней пяти десяткам мужей Нульна, навеки оставшимся лежать в безвестности Пограничных Княжеств и скавенских нор. Меньшее из зол, как не крути, ведь не последуй они по итогу за жаждой обладания чародея этой вещицей и кто знает, чтобы с ней сделали те, кому она была предназначена изначально. В том числе был велик шанс, что ту в конечном итоге всё же бы нашли крысиные рабы и отнесли к своим жрецам, что также не было нисколько не лучшим из возможных вариантов.
Учитывая недавнюю катастрофу, что постигла Нульн, усилять тварей за неё напрямую ответственных было последним делом. Таким образом вопрос об варп-кристалле с той поры больше никто не поднимал, разве что за исключением говорливого тиллийского наёмника, в то время как сам источник скверных сил покоился в сооружённом мастером-алхимиком ящике наподобие того, в котором сфера и перевозилась с самого начала. Отличие же заключалось в более качественной работе магистра над защитой не только магической, но и механической в виде особенной головоломки с хаотическими и изменчивыми паттернами её решения. Таким образом маг не только оградил варп-кристалл от чужих загребущих лап и щупалец, но и от самого себя, от греха, так сказать, подальше.
А ведь соблазн задействовать варп-кристалл и далее был ещё как велик, если бы не продолжающее заражение Хаосом не только тела, но и души магистра. Благо, снизив воздействие и ограничив себя в применении Ока Вершителя Судеб, Конрад смог на нынешний день кое-как прийти в себя и избавиться от иллюзорного образа саркастического старика. В том числе пропали подобно наваждению и не самые достойные мысли преследовавшие мага с момента встречи и предательства Михаэля, что оказался никем иным, как слугой Тзинча.
Однако, не только им единым характеризовалось удручённый настрой группы под командованием чародея. Если Альбрехт в силу своего возраста, опыта и собственных жизненных принципов оставался подобно скале, на которую группу могла опереться, то вот об остальных участниках сказать этого было никак нельзя. Тот же Болек и по сей день весьма холодно относился ко всей произошедшей ситуации и не переставая ворчал по поводу потери «БАРСУКа», и пускай мыслей о том гномий инженер прямо не выражал, но и без слов было вполне понятно, что ещё один такой заскок и Конрад может искать себе нового специалиста в вопросах инженерной и не только науки.
Особые опасения вызывала Хельга, да и иначе было никак. Всё же светлой жрице было нелегко с самого начала всех перипетий, сложившихся в начале нового столетия, а уж после того, как та напрямую соприкоснулась с варпом путём рискованного перемещения через это губительное пространство для смертных непредназначенное ради спасения… что же, сейчас бывшая монахиня полностью ушла в себя и проводила практически все дни в молитвах или во сне, отгородившись ото всех и вся. Подобно кукле её приходилось кормить и перевозить с места на место вручную, в ином же случае был велик шанс того, что дева изведёт саму себя. И трудно было на деле сказать, насколько большую роль сыграло в этом именно воздействие варпа, а не моральные терзания девушки.
Даже сейчас, когда они оказались во вполне безопасных и относительно родных краях Империи Зигмара, Хельга по-прежнему предпочитала безвылазно сидеть в крытой небольшой повозке, кучером которой выступал всё тот же старина Альбрехт, искренне за неё переживающий.
Повозку эту отряду пришлось арендовать у торгового содружества в Гринштадте на последние деньги, как только удалось пересечь злополучный перевал меж Чёрными горами. Уже тогда наступили первые холода и последнее что требовалось хрупкой жрице так это приключение на своё седалище верхом, под воздействием тряски, пронизывающего ветра и выпадающих то и дело осадков.
Собственно, именно так магистр Золотого ордена и его компания присоединились к каравану торговцев, направляющихся в старую имперскую столицу. Так было и безопаснее, и удобнее во многих смысл нежели перемещаться в это время года малым отрядом. Покой покоем, порядок порядком, но с наступлением холодов даже в Империи Зигмара не всегда было безопасно. В конце концов в этот период на большую дорогу начинали выходить те, кто не смогли обеспечить себе запасы на зиму, а значит были обречены на голодную и весьма пренеприятную смерть. То были, как правило крестьяне и вроде бы ничего страшного особенно для имперского магистра, закалённого в боях с зеленокожими ветерана, наёмника и боевитого гнома, но в их ситуации опять же лишний раз рисковать не следовало. Мало ли что могло случиться, особенно после произошедшего не так уж и давно.
К слову, о самом новом члене отряда. Марко Россо, говорливый и крайне свободолюбивый тилиец. Что же, жизнь тот всё равно любил больше, а потому отказываться от весьма настойчивого предложения пойти на службу к магистру Золотого ордена едва его окончательно не погубившего не стал. Да и как он мог, когда ему в лицо тычут топором, пистолем и гальваническим посохом? Так тиллиец не особо горя желанием обзавёлся новым нанимателем, целью в жизни, кучей проблем и в дополнение ко всему перечисленному холодным золотым обручем на шее. В этот момент можно было бы подумать о каком-то крайне сложном этическом вопросе и оказаться на правильном пути.
Действительно, по сути Конрад обрёк тиллийца на откровенное рабство с помощью созданного на скорую руку артефакта. Однако, иного способа обезопасить свои секреты кроме как убить наёмника на месте магистр не видел. Отпусти он Марко в свободное плаванье и кто знает как скоро за ним придут уже не просто варповы твари или же подневольные агенты Гриволапа, а самые настоящие охотники на ведьм и того хуже. Нет уж, в данном вопросе ограничиваться полумерами не стоило, а потому магистр дал наёмнику простой выбор: служение или смерть. Да уж, в этом вопросе он не далёко ушёл от своего собственного так и не состоявшегося многоликого господина, но двойные стандарты были есть и будут, тем более что особо многого он от Россо и не требовал. Лишь быть рядом, да помогать в дороге, обеспечивая безопасность, а также, понятное дело, хранить секреты чародея от посторонних всеми силами. Взамен же магистр обещался обеспечить Марко тепленькое и сытное местечко подле себя без лишних рисковых авантюр, при том на стабильном содержании. Лучше и придумать нельзя было, уж в их-то ситуации точно.
— Уже виднеются. Почти что двадцать лет, господин. Хоть нет, пожалуй, больше. — оторвал от мыслей укутанного в меховой походный плащ чародея своим громким, но настойчивым голосом капитан и единственный на данный момент член виссенландского вольного отряда.
Взгляд Конрада немедленно сосредоточился на приближающихся, но всё ещё таких далёких воротах городских стен Нульна. Южных ворот, если точно, но, пожалуй, всё-таки особого значения это в данных обстоятельствах не имело. Будь на месте сердца чародея вполне здоровый кусок плоти, и он бы непременно и тревожно сжался при взгляде на герб в виде монументального моста и зависшую над ним большую шестерёнку, а так изрядно потёртая и покрывшаяся лёгкой коррозией армиллярная сфера лишь встревожено прогудела под воздействием слегка пошатнувшихся из своего стабильного положения магических ветров. Да уж, в Старом Свете практически не было тех, кто бы не знал сей герб, который чеканят на марках из Нульнского монетного двора, и который изображает одно из величайших чудес мысли и триумфа Империи Зигмара. В том числе особое значение имела и шестерёнка, символизирующая особую историю бывшей имперской столицы и её место в расстановке сил и политике всё того же Старого Света.
Меньшую значимость и узнаваемость имел нульнский штандар в виде чёрного знамени с золотым львом, удерживающим в передней лапе весы, как символ баланса между экономическим и научным началом города. Но меньшую ещё не значит ничтожную, просто отчеканенный на монетах герб являлся более ходовым по понятным причинам, в тоже время не признать штандарт одного из важнейших для всего человечества культурных центров было почти невозможно, разве что только народам проживающих уж совсем на задворках цивилизованного мира. В любом случае, передать значение бывшей имперской столицей ни словами, ни этими символами было никак нельзя. И уж точно никак нельзя было это сделать в случае с Конрадом, для которого Нульн имел особое значение в его сердце, душе и памяти.
— Да… пожалуй. — кратко отозвался сидящему на месте кучера Альбрехту магистр, с весьма противоречивой и сложной интонацией в голосе, как будто бы владелец и хотел сказать что-то большее, но в итоге так и не нашёл для этого слов.
— Ох, слава предкам! Я уж думал точно отморожу свой зад до того, как нам удастся согреться у приличного очага! Эй, начальник! — подал свой голос Болек, который, как, собственно, и большая часть их группы, был как никогда воодушевлён всё близящимся прибытием. Вместе с тем инженер не преминул обратиться к главе их сборища, восседающего под левую от ветерана руку. — Слухай, может уже скажешь куда конкретно мы путь держим? Оно хоть и понятно, что ты из благородных, но давай раз уж почти приехали без загадок. Спрошу прямо — жрать будем в хоромах или на постоялом дворе? — улыбнулся в покрытые инеем рыжие усищи гном, словно бы пытаясь отвлечь магистра от не самых весёлых мыслей. Впрочем, скорее всего необременённый тактом инженер в действительности больше беспокоился об их положении, нежели о чувствах чародея.
— Узнаем ещё, тебе-то какая разница, где напиваться, дебошир? — нацепил на себя подобие улыбчивой маски магистр, не сильно горя желанием распространяться о том зачем и к кому они пребывают в Нульн, особенно пока группа всё ещё находилась в составе следующего из Гринштадта каравана.
— Это я-то дебошир? Я?! — аж выпучил гном глаза от подобного, как могло показаться, поклёпа. Впрочем, уже вскоре возмущение на лице гнома превратилось в гримасу принятия и можно даже сказать философского понимания. — Ну да, я — дебошир. И что? Это разве плохо? Зато со мной не заскучаешь, скажу я вам!
— Уж поверьте, сеньор гном. Скуку можно разбавить чем-то помимо пьяной драки в ближайшей харчевне. Да и ваша тяга к пиву… честное слово вы хоть раз пробовали насладиться вкусом вина в компании сеньорит, а не в компании потных и грязных мужчин? На моей памяти ещё не один не пожалел о подобном времяпрепровождении. — словно в пику за не такую уж и давнюю насмешку над ним вступил в разговор Марко Россо, заставив Болека в этот раз уже вполне серьёзно побагроветь лицом. Тиллиец, к слову, нисколько не уступал гному в энтузиазме по поводу близящегося окончания пути. Да и с чего бы? Как-никак жив при работе, хоть и подневольной, так ещё и в городе с известной общиной из уроженцев родного края. Ляпота, одним словом.
— Ай, да чтоб такой молокосос как ты в этом понимает, а? Да и с чего ты взял, что я не любитель бабьей компании? Не моя вина, что гномок в людских городищах днём с огнём не сыскать, а ваше бабьё, не в обиду Хельге, конечно, ни рыба ни мясо. Тщедушные и пить не умеют. Попадаются бывает кровь с молоком, кто же спорит, да только на такое богатство уже и свой рудознатец нашёлся, ну не беда ли, а? — довольно быстро перешёл гном с гнева, направленного в сторону тиллийца, на вполне бытовое возмущения проблемами человеческого общества, да и не только. В общем и целом, стандартная ситуация для их небольшого коллектива.
— Кажется, до самого прибытия в город они уже не успокоятся. — заметил Альбрехт, когда спор меж гномом и наёмником только начал набирать обороты и переходя на совсем уж отвлечённые от первой темы вопросы. — Как вы, господин? — всё же не мог не заметить несколько отвлечённого, можно сказать отчуждённого состояния чародея, наступившего с момента появления родного города в поле видимости. Меж тем голос свой старый ветеран чуть приглушил, дабы не привлекать к их разговору лишние внимание, как со стороны двух спорящих индивидов, так и спящей в повозке светлой жрицы.
— В порядке, а что, должно быть иначе? — не спешил делиться своими проблемами раньше срока, даже с, казалось бы, ближайшим к себе человеком Конрад и на то у него, как и у всех, были свои иррациального рода причины.
— Уверен, молодая госпожа будет только рад принять нас после столь долгой разлуки. — не стал давить на больное Шульц, прекрасно осознающий корень проблем, связывающих магистра Золотого ордена с его семьёй и тем местом куда они всё это время так долго и упорно держали свой путь. Однако, это и совсем не значило, что разговору следовало завершиться самому собой. В конце концов, попытка была не пыткой.
— Или же пошлёт нас прочь, как только поймёт, что толку от нас теперь нет, а все посланные нам деньги были по большей части засунуты скавенам под хвост. Это будет вполне в её характере. — чуть заиграли желваки на обросшем лице мага, которое также, как и у всех остальных мужчин в группе, разве что за исключением Россо, было покрыто инеем.
— А может и так. — легко можно сказать покладисто согласился Альбрехт, по лицу чародея легко поняв, что спорить или говорить о чём-то тот действительно не намерен. Меж тем стены города были всё ближе и ближе, а торговый караван готовился встать для проверки и осмотра таможенной службой. До прибытия в Нульн и «долгожданного» воссоединения оставалось всего-ничего.