Как и всегда, прошу вас оставить лайк и комментарий. Они жизненно важны для дальнейшего улучшения качества произведения.
Золоченные колоны тронного зала нависали над стоящими здесь разумными словно огромные деревья, а одетая в разнообразные одежды публика смотрела за тем, как четверо эйнхериев ведут закованного по рукам и ногам черноволосого аса. Сам ас держал голову высоко поднятой, на его губах играла надменная улыбка, да и весь его вид кричал о том, насколько он презирает всех собравшихся здесь господ и дам.
Вот только стоило процессии подойти к возвышению, где стоял правитель Асгарда, великий Один, как его броня из насмешки и невозмутимости дала трещину. Во-первых, он заметил царицу Фриггу, которая сидела на своем обычном месте и не сводила с него взгляда любящей матери, пускай обеспокоенной шалостями своего ребенка. Он-то подсознательно ожидал презрения (точнее, как и любой обиженный ребенок, хотел ждать), но нет, Фригга любила всех своих детей, вне зависимости от тяжести их проступков. И от этого ему было и тепло, и горько на душе.
Во-вторых, он увидел Тора. Этот тоже был необычайно серьезен, но от прямого как палка тугодума-братца он ничего иного и не ожидал. Тор Одинсон способен испытывать гнев, даже ненависть, но никак не презрение. А еще в его взгляде не было беспокойства. Скорее, он был необычайно собран. Вот только третий человек, что попался ему на глаза, был самым неожиданным.
— … Локи! Твои прегрешения перед нашим государством неоспоримы… — начал вещать Один с приличествующей событию пафосностью, а Локи смотрел на оцепление перед его троном, не способный отвести от него взгляда. Рядом с разодетый в явно дорогущую броню Сиф, которую поставили командовать восстановленным корпусом Валькирий, стояла черноволосая красавица с молочной кожей. Она сама носила на себе явно не простые доспехи, ее голова была защищена шлемом, а в руке красовалось копье-артефакт, способное не только колоть, но и стрелять энергетическими зарядами. На поясе висел меч, а взгляд… он был абсолютно пустым. Она смотрела и не смотрела на него, явно отдавшись выполнению своих обязанностей, оставив в сторону все чувства, которые, это Локи знал точно, она безусловно испытывала. Это было необычно настолько, насколько контрастировало с презрением и злобой, которая просто перла от Сиф! — и поэтому, пришло время избрать для тебя достойное твоих деяний наказание, — завершил свою речь Один и тут вперед вышел Тор.
— Отец, — Громовержец встал на одно колено, демонстрируя покорность и смирение, — я понимаю, что он натворил много дурного, но Локи — мой брат. И твой сын. А еще он долгие годы сражался бок о бок со мной и нашими с ним товарищами на благо Асгарда. Нельзя принимать решение, забывая о том, что вместе с прегрешениями, у Локи перед всеми нами есть и заслуги, — заявил он, а Локи с трудом удержался от того, чтобы не закатить глаза. На самом деле решение было уже принято. Сигюн была права. Сделка была лучше того, чтобы за зря терять время в тюрьме, так что когда к нему пришла Фригга, он, слегка поломавшись для вида, дал свое согласие. Сейчас же королевская семья разыгрывала театр для своих любимых подданных.
— Слова, достойные великодушного Тора, — довольный сыном и его актерскими талантами, кивнул Один, — и я считаю, что действительно, не стоит забывать заслуги принца Локи перед Асгардом и короной, — сказав это, он посмотрел на Локи. Сам же бог обмана посмотрел в ответ своей обычной, дерзкой и нахальной ухмылкой, — Локи. Принц Асгарда. Я приговариваю тебя к изгнанию в Мидгард! Ты будешь лишен магических сил и физического бессмертия, — объявил Один, стоя перед своим троном, а Локи про себя хмыкнул от излишней пафосности этой сцены, — отныне тебе предстоит жизнь простого мидгардца, — объявил он и стукнул Гунгниром о мраморный постамент, на котором стоял.
— Я принимаю это наказание со смирением, царь Один, — нагло заявил Локи и поклонился. Вот только… лучше бы он этого не делал! Ведь это был не поклон, а натуральное издевательство! С виду — все благопристойно и соответствует дворцовому этикету. Но только слепой бы не распознал в этом поклоне явной издевки, настолько манерно и нарочито он был исполнен.
— Я рад этому, — впрочем, Один не обратил на этого внимания, лишь кивнув эйнхериям, после чего они повели Локи на выход из тронного зала. Последнее, что он увидел, стали наполненные решимостью голубые глаза Сигюн.
— Эй, Локи? Вставай! — из сна его вырвал голос знакомого парня, — Поезд прибыл, — мальчик-человек смотрел на него с небольшой обеспокоенностью, а сам Локи, продрав глаза, осмотрелся. Он сидел в купе поезда. За окном — темнота и с трудом угадываемые в черноте ночи станционные постройки. Внутри же — галдеж десятков детей, что ехали с ним в одном вагоне.
— Как-то слишком быстро, — потянувшись, Локи поднялся со своего места, — ты какой-то помятый, Джон, — сказал он с ехидцей в голосе.
— Ты просто спал всю поездку, вот ничего и не понял, — Джон Поттер, с которым Локи сошелся лучше всех отпрысков Гарри и Гермионы Поттеров, проверял багаж на сохранность, — к тому же ты сам выглядишь не лучше, — буркнул он, как вдруг его прервал новый голос.
— Эй, парни! Поторапливайтесь! — Джеймс Поттер стоял в дверях и переводил строгий взгляд с Локи на Джона и обратно.
— Да идем мы, идем, — пробурчал Джон и, кивнув на выход, позвал за собой Локи. Сам же Локи, проверив спрятанную в наплечную кобуру волшебную палочку, купленную ему Поттерами у Олливандера последовал за Джоном. «Нечего за зря выделяться!» — так сказал ему мастер Поттер, когда он попросил у него именной артефакт, на вроде тех, что имели при себе остальные мелкие Поттеры. Но при этом он пообещал Локи, что если тот будет паинкой, то во втором семестре мастер Поттер снабдит Локи точно такими же артефактными часами, как и у его детей. Да и момент с «не выделяться» Локи всецело поддерживал. Все же он ехал в незнакомое место, с смутно незнакомыми ему правилами поведения. Нужно было освоиться и лишь потом заниматься самоусилением.
Станция Хогсмит не представляла собой чего-то особенного. Перрон, телефонная будка (явно поттеровский артефакт связи), да здание самой станции. Единственное, чем она выделялась, это тем, что несколько раз в год, на ней неизбежно стоял невообразимый гвалт сотен детей, приезжающих или отъезжающих из нее. И Локи, впервые с его попадания в Мидгард, стало как-то не очень уютно в этой толпе чересчур активных детишек. Настолько, что он инстинктивно стал искать Джона Поттера или кого-то другого из этой странной семейки, чтобы прибиться к ним.
— Эй, ребята! Как добрались? — неожиданно, из панических мыслей его вырвал грубый, гортанный голос. Присмотревшись, Локи с удивлением уставился на… натурального великана, одетого в коричневую дубленку поверх егерского жилета и, в целом, типичного одеяния лесника!
— Спасибо, Хагрид. Все как всегда, — Джеймс подошел к нему и пожал огромную ручищу этого существа, — а как ты провел лето? — Джеймс явно знал кто есть это существо, да и подтянувшиеся к нему Джон с Рози, тоже.
— Как обычно. Слава Мерлину, никто не безобразничал, — немного самодовольно заметил он и посмотрел на Локи, — а это… не уж-то родственник? Глаза больно зеленые! — довольно-таки беспардонно он начал рассматривать Локи и тот даже хотел сказать что-нибудь этакое, вот только Джим его опередил.
— Нет. Это Лукас Фьельнир. Это о нем папа договаривался с директором, — явно не желая распространяться, сказал Джеймс, слегка приглушив голос, а Хагрид понятливо закивал.
— Гарри говорил об этом, когда был здесь, — сказав это, он приветливо улыбнулся Локи и тут же громогласно заявил! — первокурсники! Первокурсники! Я — Рубеус Хагрит. Профессор Ухода за магическими существами, а так же Хранитель ключей и смотритель лесов Школы Чародейства и волшебства Хогвартс, — представился он и, осмотревшись, крикнул, — всем вам надлежит следовать за мной. Остальные — к каретам! Они запряжены и ждут вас! — заявил он, после чего встал чуть поодаль, дожидаясь первачков.
— Удачи, Локи. Все будет хорошо, — сказал Джеймс, хлопнув Локи по плечу. На его груди блестел значок старосты Гриффиндора и Локи, временами, очень хотелось его стырить. Просто так, забавы ради.
— Я и не волнуюсь, смертный, — фыркнул он и, попрощавшись со всеми Поттерами, влился в поток первокурсников.
Пока они шли по лесной тропинке, Локи размышлял о том, почему вместо ненависти по отношению, к своим, по сути, тюремщикам, он ощущает чувство… благодарность? Странно, но он неплохо сошелся со всеми тремя детьми Поттеров, хотя первый месяц и был весьма сложным для всех них. Особенно для него. Впервые в жизни он оказался в столь беспомощном состоянии. Магии почти нет, статуса принца тоже, да и физически он резко ослабел, став, по сути, обычным человеком.
Но хуже всего то, что его уловки с Поттерами просто не работали. Они прекрасно знали, кто он есть и паррировали все его попытки в интриги. Еще никогда Лока не обыгрывали так играючи. Возможно, это оказалось возможным не только потому что он был лишен львиной доли магической силы, но и просто по причине того, что находился на чужой территории. Как-никак дом Поттеров стоял на источнике и Гарри с Гермионой оба были его хранителями. А насколько Лики знал, все что происходит в таких местах, не может происходить без ведома этих самых хранителей.
Вот только время шло. День за днем, неделя за неделей он привыкал к жизни в доме Поттеров и к их детям. К старшему Джеймсу, который ну ни разу не был похож на балбеса Тора. Воистину, строгий и добрый Джим был идеалом старшего брата, о котором Локи в тайне мечтал и которым Тор никогда не был.
К среднему Джону он тоже привык. Впервые у него появился настоящий товарищ по шалостям, а весь город Нью-Йорк превратился для них в отличный полигон. Это было даже по своему интересно, устраивать шалости без магии. Заставляло напрягать мозги, а учиться новому Локи все же любил. Правда, если их ловили, то наказание от мистера или миссис Поттера следовало незамедлительно, но такое случалось лишь пару раз и, в целом, Локи привык к общению с Джоном.
Даже Рози и то не вызывала раздражения, а ее подруга, неофициальная нареченная Джеймса, и вовсе была весьма одаренной в плане зелий и ритуалов особой. Не то, чтобы он не смог бы сделать этого, когда обладал всей полнотой своей мощи, но новые, незнакомые ему принципы колдовства вызывали живейший интерес.
— Еще немного, и вы увидите Хогвартс! — крикнул Хагрид, не оборачиваясь.
Так что свою жизнь в Мидгарде, после нескольких месяцев пребывания, Локи мог вполне оправданно назвать сносной. И сейчас, уставившись на огни словно всплывшего из ниоткуда величественного замка, где ему предстояло проучиться семь лет, он понимал, что в его долгой, тысячелетний жизни начинается совершенно новый этап.
— О-о-о! — вырвался дружный, восхищенный возглас толпы детишек. Они вышли на берег большого черного озера, а на другом берегу, на вершине высокой скалы, стоял гигантский замок, ощетинившийся башенками и бойницами.
— По четыре человека в одну лодку, не больше, — скомандовал Хагрид, указывая на целую флотилию маленьких лодочек, качающихся у берега, — зычный бас Хагрида привел в движение застывшую на берегу толпу детишек и они начали садиться в лодки. Впрочем, Локи и на этот раз повезло. В его лодке, кроме него самого, оказалось лишь двое парней.
— Я — Арсен Шаффик, — стоило Локи сесть, как парнишка с каштановыми волосами протянул ему руку.
— Лукас Фьельнир, — пожал он ее в ответ. С именем вообще получилось — странно. Когда он «изобретал» себе биографию вместе с мастером Поттером, по телевизору (одно из самых интересных изобретений мидгардцев, с точки зрения Локи) шли Звездные войны и Джон предложил взять Локи имя Люк. А Фьелнир было одним из множеств имен Одина. Не то, чтобы он был рад этому, но решил не особо обострят. В конце концов имя было не простым и означало «мудрец». А Локи вполне искренне считал себя именно таковым. Светлым Мудрецом.
— Ты из Швеции? Моя бабушка из Швеции! — еще один паренек подал голос.
— Нет. Я из Штатов. Но предки из Швеции, — не моргнув глазом наврал он, следуя легенде, которую он придумывал вместе со старшими Поттерами, — а ты… ?
— А, прости. Майкл Берк. Из Лондонских Берков, если ты понимаешь, о чем я? — с явным самодовольством заметил он, а Локи закивал как болванчик, хотя он совершенно не понял, что это могло значить.
— Пригнитесь! — неожиданно зычно крикнул Хагрид, когда они подплыли к утесу.
Все наклонили головы, и лодки оказались в зарослях плюща, который скрывал огромную расщелину. Миновав заросли, они попали в темный туннель, который, судя по всему, заканчивался прямо под замком, и вскоре причалили к подземной пристани и высадились на камни.
Когда все спустились с лодок, Хагрид повел толпу детишек по каменной лестнице, освещая дорогу огромной лампой. Вскоре все оказались на лужайке у подножия замка. Быстро миновав ее, они начали подниматься по лестницам, ведущим во внутрь замка. Через несколько пролетов толпа первокурсников достигла огромных дубовых врат.
— Так, никто не потерялся? — Хагрид еще раз осмотрелся и, убедившись, что все на месте, постучал в массивные ворота. Через мгновение, они открылись и перед первокурсниками появилась фигура высокого, но немного полноватого волшебника, — Профессор Долгопупс, я привел первокурсников.
— Отличная работа, Хагрид, — радушно улыбнулся профессор, — я их забираю, — сказал он, после чего ворота открылись и все они вошли во внутрь.
— Ой, простите! — вдруг Локи ощутил, как кто-то столкнулся с его спиною, видимо, не справившись с напором.
— Ничего, — продолжая идти, Локи бросил взгляд назад. Черные волосы были завязаны в две косички. На носике кнопочкой как влитые сидели большие роговые очки. Глаза большие, выразительные, голубого цвета. По всем параметрам эта девочка была серой мышкой, вот только…
— Сигюн? — не останавливаясь, Локи шел, повернув голову назад, с трудом следя за тем, чтобы не грохнуться на пол. Девочка же…
— Кто? Я… вы… ошиблись, сэр! — она явно запаниковала от столь пристального внимания и Локи уставился вперед. Они шли и шли через готический замок, а он то и дело смотрела за собой, пытаясь понять, действительно ли он ошибся или Сигюн таким образом решила оттянуть объяснения? И чем дальше он смотрел, тем больше понимал, что никакой к Суртуру ошибки здесь быть не может!
— Добро пожаловать в Хогвартс, — тем временем, они дошли до небольшой комнатки, где профессор Долгопупс начал о чем-то говорить, — Скоро начнется банкет по случаю начала учебного года, но прежде чем вы сядете за столы, вас разделят на факультеты. Отбор — очень серьезная процедура… — он говорил и говорил, а Локи старался украдкой следить за невесть как и зачем появившейся здесь Сигюн. Локи смотрел на девочку рядом и не мог поверить своим глазам. Даже появление призраков не стало для него причиной отвлечься от стоящей в сторонке и явно игнорирующей его Сигюн. И даже когда их наконец-то завели в большой зал, а Распределяющая шляпа спела свою отвратительную песню, он продолжал буравить ее взглядом.
— Лукас Фьельнир! — когда профессор Долгопупс, декан Гриффиндора, насколько знал Локи, зачитал его имя, он даже немного растерялся, настолько оказался поглощен мыслями о Сигюн. На деревянных ногах он поднялся на постамент и сел на видавший виды стульчик. А когда на его голову водрузили шляпу…
— Ва! Какие интересные первокурсники пошли! — заявила шляпа, а Локи отчетливо понял, что сказано это было в его голове, — давненько к нам не забредала сущность подобного порядка. Впрочем, для вашего вида, насколько мне известно, 1000 лет — не возраст, — заявила шляпа, видимо, таким тактичным способом обозвав Локи молокососом, — так куда мне вас направить? Хотя, можете и не говорить, — шляпа заткнула уже хотевшего чего-нибудь ответить Локи и тут, — СЛИЗЕРИН! — закричала так, что у того заложило уши. Пока он шел к теперь уже своему столу, краем глаза Локи заметил, как Рози Поттер закатила глаза от явно туповатой шутки ее подружки Франчески, а братья Поттеры, что сидели за гриффиндорским столом, переглядывались с очень даже довольным видом.
— Теперь ты моя проблем. Так что не смей хулиганить, — предупредила его Рози, когда он сел, а сидящая рядом с ней Франческа красноречиво хмыкнула, явно давая понять, что ему в случае чего, придется иметь дело не с одной, а двумя злыми ведьмами. Впрочем, никакого ответа он им не дал. Лишь представился своим новым однокурсникам и стал ждать.
— Свеа Ивальдсдоттир, — И вот, девочка в роговых очках и со смешными косичками робко подошла к стулу, после чего уселась на него. Вот только все пошло не по плану. Нет, с водружением шляпы на ее голову не было никаких проблем, но вот что касается решения… прошла минута, две, три… но шляпа по-прежнему молчала, не давая никакого ответа.
— Чего это шляпа тянет? — услышал Локи голос одного своих новых сокурсников, предполагая, что Сигюн уговаривает отправить ее к нему.
— Дурочка, — буркнул он про себя, не заметив, как между собой переглянулись Рози и Фрэнки.
— Все, деточка! Мне надоело! Пеняй на себя! СЛИЗЕРИН! — неожиданно, на шестой минуте, шляпа наконец-то соизволила огласить вердикт, а девочка, с лицом выполнившего свой долг героя, проследовала к столу и села… на другом его краю, явно избегая его встречаться с ним взглядом.
Речь директрисы Локи слушал в пол уха. Поел он, правда, не без аппетита, вот только постоянно косился в сторону Сигюн, демонстрировавшей отменные манеры. «Значит, Свеа?» — спросил он сам себя и хмыкнул. «Могла бы хоть имя своего отца не использовать как фамилию», — покачал он головой и встал со своего места вместе со всеми, чтобы спеть гимн школы. Воистину, на фоне этого гимна, песенка шляпы показалась Локи настоящей сагой, спетой лучшим из скальдов.
— Первокурсники, не отставайте, — после пения, староста Слизерина повел их по коридорам замка в сторону подземелий, а Локи пытался подобрать момент и затянуть Сигюн в один из пустых коридоров. От чего-то ему показалось, что потому у них просто не будет возможности поговорить. Очень удачно, что сама Сигюн шла в самом конце их шествия, чуть отставая от остальных, так что как только толпа первачков прошла очередной поворот, он схватил ее за руку и отвел в сторону. Вот только она и не сопротивлялась.
— Так и знала, что ты захочешь поговорить, — сказала она шепотом, вызвав у Локи целую гамму чувств.
— Что ты здесь забыла? — без особых предисловий, он прижал ее к стене и уставился прямо в глаза, забыв, что более не может читать мыслей других живых существ.
— Всеотец… он удовлетворил мою просьбу, — сказала она, не выказывая никакого сопротивления.
— Просьбу? Какую к Суртуру, просьбу? — Локи был зол. Локи был сбит с толку. А еще Локи стало по-настоящему страшно. Почему она здесь?!
— Кто-то должен следить за тобой здесь, в Мидгарде. Когда искали добровольцев, вызвалась я, — просто ответила она, а Локи, наконец-то отпустил Сигюн и отошел на шаг.
— Вызвалась? Ты… за… зачем тебе это? И…почему ты… маленькая? — спросил Локи, хотя он отлично понимал, почему Сигюн… стала ребенком.
— Это было условием. Я должна разделить с тобой это бремя, раз уж сама вызвалась проследить за тобой, чтобы не терять тебя из виду, — заявила она, а Локи покачал головой.
— Всегда знал, что ты дура. Но никогда не мог подумать, что настолько, — сказал он, скрестив руки на груди, — значит, и тебя сделали смертной? Я прав? — спросил он, не понимая, как реагировать на Сигюн здесь, под боком, на одном с ним факультете.
— Да. Я выросту вместе с тобой. Со временем, — от чего-то смутившись, сообщила она, а Локи окончательно принял свой обычный, надменный вид.
— Вот как? А если у меня ничего не получиться? Что тогда? Тебя вернут в Асгард? — спросил он, словно обвинитель на допросе, каждым своим словом показывая, насколько тупая Сигюн, что вообще додумалась пойти на это. Вот только… вместе с осуждением и злобой, в его голосе чувствовался страх. В конце концов это же Сигюн! Глупышка Сигюн, что ходит за ним хвостиком уже почти девять веков. Как тут к ней не привязаться?
— Если у тебя ничего не выйдет, я состарюсь вместе с тобой, — сказал Сигюн с подчеркнутым спокойствием, а Локи…
— Невыносимая зазнайка! Ты хоть понимаешь, в какое положение поставила меня? — зло выплюнул Локи.
— Да. И все же… мне… мне не выносима мысль, что ты можешь оказаться один. И…я… — Сигюн явно было трудно говорить о своих чувствах, но Локи… он решил ее добить.
— Мне не нужна твоя жертва, — не дав ей договорить, заявил Локи, — иди, свяжись с Асгардом. Если надо, я попрошу Поттеров, но проваливай домой! — зло выплюнул он, а Сигюн… она хоть и побледнела, но явно не собиралась отступать.
— Пусть так. Но я к ней готова, и не собираюсь никого ни о чем просить, — сказала она, уставившись прямо в глаза Локи, а тот…
— Дура! Ты… ты… — Локи начал терять терпение, а вместе с ним и дар речи.
— Да, я это я. Уже больше тысячи лет. И я буду идти за тобой, всегда и везде! — заявила она, вызвав у Локи оторопь, — Пойми ты наконец! То что ты запер свои чувства глубоко в себе, не значит, что их нет! — закричала она и побежала в сторону общежития, оставив Локи переваривать ее тираду. Чувства? Какие чувства? У НЕГО?! Он же Локи! Бог Обмана и Коварства! Какие у него могут быть чувства к «подруге победы»? К…этой… к этой…
— Мордред! — припомнил он волшебное ругательство и поплелся в сторону общежития Слизерина, место которого он знал благодаря Поттерам. Он знал, что и ему, и Сигюн достанется за побег, но сейчас это его волновало меньше всего. Главный вопрос на повестке был «как вести себя с Сигюн?». Или же, как она себя назвала здесь, Свеей. И, честно говоря, ответа на него у Локи не было.
Так он и шел, переваривая этот непростой разговор и пытаясь понять, кек ему вести себя дальше. И ему было невдомек, что за ним все это время следили две пары любопытных глаз.
— Интересная ситуация, да сеньора Забини?
— Весьма и весьма, мисс Поттер. Весьма и весьма.
— Мне кажется, лорд и леди Поттеры будут весьма заинтересованы этой информацией, да, сеньора Забини?
— Вы совершенно правы, мисс Поттер. Собственно, как и ваши достопочтимые братья, — закивала Фрэнки и две подруги удовлетворенно и немножечко гаденько улыбнулись.
На беду Локи эти две весьма активных особы уже вошли в тот возраст, когда романтические истории становятся весьма привлекательными. А уж поучаствовать в одной такой… ни Розалия Поттер, ни Франческа Забини ну никак не хотели упускать такой великолепный шанс!
Примечания
Приветики. Вот и новая глава. Знаете, мне порой кажется, что мы слишком отошли от изначальной задумки. А поскольку тут комментариев не так много, мне сложно ориентироваться в дальнейшем повествовании.
Так что у меня возник следующий вопрос. Стоит ли мне продолжать то, что я про себя называю арку "Локи", или же прервать ее и вернуть повествование именно в "Кафе", к Гарри и Гермионе? Просто писать про "следующее поколение" Поттеров всегда боязно и страшно. И мне постоянно кажется, что это не так интересно, как Гарри, беседующий с очередным посетителем Кафе.
Но что я могу поделать? Как и всегда, я пишу одну сплошную импровизацию и порой не могу сдержать творческий порыв.
И в связи с этим пожалуйста, не молчите. Мне действительно очень важно ваше мнение.