Глава 327. 40к способов подохнуть
Не забудьте прочитать вышедшие также сегодня главы 325 и 326.
* * *
— Вы все видели эту силу! Шепчущий Бог уже сейчас способен защитить всю Ультве и десятки других миров-кораблей! Благодаря ему Комморра смогла спасти себя от проклятья! По-настоящему, а не временно с помощью дани душ или камней, которые вскоре некому будет защищать, если мы ничего не изменим! — громко восклицала Иврейн, стоя на трибуне в окружении тысяч слушателей, в числе которых были величайшие представители эльдар такие как архонты и лорды-фениксы, а также командиры отрядов и все кто имел хоть какую-то власть или авторитет: все слушали её понимая важность каждого слова.
Сложно было перечить той, кто уже объединила вокруг себя большинство величайших деятелей эльдар. За Иврейн шла как сама Джайн Зара, что не только стала одной из первых экзархов, но и застала времена до падения эльдар. С невиданной яростью она сражалась в несчётных битвах. За ней шёл как Моган Ра, так и его названный брат Бахаррот, и многие другие лорды-фениксы.
Джайн Зара, лорд-феникс аспекта Воющих Баньши.
Именно Иврейн воскресила и Ириэля, что был величайшим военно-морским гением эльдар. И если Джай Зар можно было назвать грозой всего на земле, то именно Ириэль был непобедим в космосе. Как и многие другие были склонены ей на свою сторону ещё задолго до прихода на Ультве. Архонты подчинились ей, её уважал даже Асдрубаэль Вект и даже Эльдрад Ультран вынуждено принял сторону иннари.
Казалось ничто и никто не может остановить её. Выбранный ей путь вот-вот будет навязан всей эльдарской расе. И как вообще можно было не слушать Иврейн, которая обещала изменить исход Рана Данра, финальной битвы с Хаосом, в которой должна пасть вся их раса?
Но когда никто не посмел сказать ни слова, то в диалог вступил тот, чей голос был подобен ударам огненного молота вобравшегося в себя как мощь Ваула, так и ярость Кхейна. То был Фьюган ещё один лорд-феникс аспекта Огненных Драконов. Тот кого нельзя было назвать элегантным или напыщенным как эльдар. Он был словно… словно сам Кхейн, что с невероятной жестокостью уничтожал своих противников и жил лишь одной целью — убивать любых врагов эльдар.
Фьюган, лорд-феникс аспекта Огненных Драконов, живая легенда эльдар .
Не счесть побед, что он одержал. Повелителей демонов он крушил пачками и его огненный топор, что был выкован в горниле пламени, что поглощало эльдар во время их падения, отведал крови сильнейших тварей варпа. Его огненная пика взрывала плазменным потоком сердца владык имматериума. Его знал каждый из эльдар, на большинстве миров он считал героев и живой легендой.
И его известность была даже выше, чем у Джайн Зар, как и власть его была больше, чем у Эльдрада Ультрана. Но не пользовался ей Фьюган, скитаясь по паутине и являясь в самые безумные сражения. Однако тем не менее именно ему была уготована в Рана Дандра величайшая роль. Для финальной битвы Фьюган должен будет бросить клич и призвать всех лордов-фениксов.
Все падут там, но Фьюган падёт последним. Неясно было его отношение ко всему происходящему, лишь мрачный взгляд сурового воина, самого воплощения Пути Воина, лежало на его лице. Однако одно было точно понятно — он презирал друкхари.
— Не вам ли всем знать какой ценой Асдрубаэль Вект заполучил защиту от проклятья, — Фьюган не кричал, но в одно мгновение Иврейн умолкла, вновь утратив свою юную страсть, которой она горела.
В этот момент все могли заметить этот акт пьесы, что разыгрывал сам Цегорах. Как Старуха вновь язвительно смотрела на своего Мужа. Мораг Хей не могла сравниться в силе с Кхейном, но тем не менее сверлила его взглядом и только ждала момента, чтобы съязвить и победить в поединке слова. Но Фьюган стоял и смотрел на Иврейн сверху вниз, осуждая её план и одновременно в душе надеясь, что всё же она права. Она и эти ненавистные арлекины.
Великая ирония была во всём этом спектакле. И смеялся маленький арлекин, что был так незаметен и глуп. Никто не брал его в расчёт, а он тихо блуждал в тенях, что были скрыты даже от взглядов мудрейших. Его рукой была вписана шутка в тот самый фолиант, что притащила Иврейн из самой Чёрной Библиотеки. Но была и великая ирония в том, что её туда не пустили, оставив лишь иллюзии и обман ей на потеху.
Глупая Мораг Хай, неужто она думала посоперничать с Цегорахом в этой Большой Игре? Или может быть дурак Тзинч желал обойти Смеющегося Бога? Ну что же… пусть пытаются обмануть Первого Дурака, не понимая что дурак каждый из них, но далеко не первый.
— Сама судьба стирала случившееся звенья цепи, таща её из будущего в настоящее… из настоящего в прошлое… — говорил Эльдрад Ультран, слушая спор и попытку всех найти объяснения случившемуся. — Дерзость или глупость? Подвиг или позор? Возможность изменить или сделать ещё хуже? Я был там, но видел те записи на хрустальных страницах… они действительно похожи на то, что написано в фолианте. Но сколько в них правды?
— Это вздор! Быть таково не может! — в ярости воскликнул один из лордов-фениксов. — За такие слова я готов вызвать тебя на дуэль!
— Придётся сначала убить меня. А потом ещё раз, когда я возрожусь, — тут же впереди Иврейн вновь вышел Визарх.
— Поверь, убить тебя и тысячу раз, не составит для многих из нас особого труда, — скривившись произнёс один из архонтов. — А за слова твоей госпожи… ей стоит вырезать язык.
— Закрой свою пасть, глупец, что не видит дальше собственного носа, — махнув веером потоком магии Иврейн опрокинула архонта, явив в этот момент грозную силу Иннеада. — И для всех я повторю ещё раз, чтобы вы все услышали и запомнили! Слаанеш спасёт всю нашу расу! И как бы вам не противно было это слышать, но эти слова записаны в книге судьбы! Я была там, была лично и видела эти строки!
Обманутая Цегорахом дура или же мудрая Старуха? Кем была Иврейн на самом деле? Это было не столь важно. И единственную роль играло то, кем её будут считать все собравшиеся. Это понимал Эльдард Ультран, который чувствовал как медленно костянеет и видел в своих рунах смерть.
Смерть, что придёт за многими, как то случилось на Биель Тане. И смерть, что в этот раз коснётся и его. Но не этого боялся Эльдрад, не смерти, а того что она будет последней.
* * *
— То чувства из глубоких эмоций. Те что так ярко играют в нас и по воле эмпириев порой вынуждают совершать глупые поступки. Это заложено в нас самими Творцами, проявляется в нас в биологических процессах. С этим трудно бороться, особенно когда не понимаешь как… но они понимают, и к ним надо прислушиваться. Ведь на Ультве ни у тебя, ни у меня, ни у других нет врагов. Каждый пытается тебя понять, каждый хочет помочь, но порой… порой сложно найти те слова и те дела, чтобы показать это таким образом, чтобы не потерять смысл во всех этих деталях, что разделяют нас и наши души, — в очередной раз я пытался объяснить одно и то же с помощью уже новых слов.
— И какой из меня получится воин? Я даже крови собственной боюсь, только палец порежу и… всё… — грустно и совсем разбито произнёс юный Миалнрин, что был так напыщен и горделив на публике, но когда мы остались с ним поговорить по душам…
То не было больше нужды корчить из себя то, чем он не являлся. Желающий подрожать своим кумирам, тем кто был для него сродни богам, родителям, что шли по Пути Командования. Они вели других и всегда были идеальные. Никогда и ни при каких условиях, ни дома, ни уж тем более среди других эльдар, его отец не позволял себе слабости. Он был словно гора, за которой можно укрыться любому.
Таким пытался стать и Миалнрин. Он видел пример, хотел подрожать, но не мог понять, что прежде чем таким стать его отец прошёл невероятно долгий путь. И теперь взяв на себя такую ношу… он совершал те же ошибки, что совершил бы любой. Но был к себе излишне строг. Не имея ни реального опыта, ни ещё сформировавшего характера, он также как и многие другие лишь искал этот Путь, но почему считал… считал, что должен стать как его отец.
А в душе ещё жил… не знаю, даже не ребёнок, а просто… просто словно у него какой-то кризис среднего возраста начался ещё в подростковый период. Он уже сравнивал себя с другими, при чём не с ровесниками, а с более зрелыми эльдарами, которые порой даже десять раз старше него были. Они уже добились успеха, а он…
Он ничего не добился, а очень хотел этого, прямо сейчас. И нельзя было сказать, что он хотел добиться чего-то ради славы, ради мнения других, просто это было важно для него и без этих успехов он не мог уважать себя сам. В результате его очень сильно тянуло к Пути Воина. Он так хотел взять оружие в руки и сделать что-то реальное важное, защитить Ультве и доказать себе, что он на что-то и годен.
— Да-да, я понимаю, есть куча других важных дел. Все Пути важны и всё такое, но… не чувствую я того, что делаю что-то важное. Читаю все эти книги… эти люди делают за сорок лет больше, чем я сделаю за тысячу. Нет, серьёзно, ты сам читал про Солара Махариуса? В двадцать лет уже командовал десятками тысяч. В тридцать взял под начало миллионы.
— Тебе не стоит сравнивать себя с другими. Сравнивай себя с самим собой, но вчерашним. А то по твоей логике, тут вся Ультве должна в депрессию слечь, потому что никто из них не Махарий, не Эльдрад Ультран, не Азурмен, не… список там продолжи сам. И знаешь, ты уже сделал довольно многое, когда собрал всех нас здесь и дал возможность для самовыражения без осуждения. Если бы не ты… то не написаны были написаны все наши стихи, книги, картины, как и не было бы многих скульптур и… и кто-то вместо того, чтобы расцвести просто завял. Ты это сделал. Не Махарий, не Эльдрад Ультран, не Азурмен и не… список там опять же сам продолжай.
— Думаешь… у меня получилось бы пройти Путь Воина? — спросил Миалнрин, который всё равно был зациклен на своём.
— Да. Я уверен, что получилось бы. Ты достаточно упорен. Но если ты так сделаешь, то поступишь крайне эгоистично и проиграешь собственной Тени. Проиграешь эмоциям, что привели к грехопадению. И повторишь глупости, что натворил я.
И таких бесед было довольно много. Каждый из них был в моей абсолютной власти. Они слушали меня, а значит я мог внушить им любую идею. Вопрос был лишь во времени и затратах ресурсов. Подкинуть нужную книгу одному, одним вопросом разрушить душевное равновесие другому… посеять конфликт одним словом или наоборот даровать покой и уверенность в себе.
Я был словно бог. Это чувство одновременно и пьянило, так и хотелось сделать что-нибудь… грандиозное. Например подобраться к родителям Миалнрина, после чего выйти в высший свет и возможно нанести какой-нибудь удар. Однако я не позволял себе спешить и был полностью уверен в том, что Шол'Риан следит за мной и испытывает меня. Одна ошибка и всё, меня спалят.
Потому я действовал крайне аккуратно, ещё даже более осторожное чем раньше. И может быть я вновь не следил и не собирал активно информацию, но бесполезным я не был. Ведь пока Шол'Риан следит за мной, он не следит за Перевёртышем и другим агентами, что вовсю уже плетут свои козни. И как только ошибётся кто-то из них… там глядишь и мне возможность подвернётся продвинуться в своём проникновении.
Так или иначе закрепился я хорошо, и хоть я временно был ограничен от арсенала Ваула, но скоро туда вернусь. И буду иметь верящую мне от и до Милрану. А там развернуться уже будет куда, главное только выждать момент получше. Так что не завидовал я Ультве.
Ведь с учётом накала их обсуждений… одна искра и начнётся бойня, где друкхари будут резать иннари, а Чёрная Стража узнает, что арлекины уже проникли через первые два слоя их корабельной защиты.