— Красный, целковый, шестерня, медячок, синица в берлоге, пятница… — прочитал я послание на клочке бумаге, после чего тут же оно растворилось в моих руках и было развеяно сквозняком, взявшимся из-за вентиляции. — Он чё угорает?
— А, так значит не я один ничего не понял, это хорошо, — тут же встрял Мордред, после чего вновь замолчал, убедившись, что проблема не в нём.
Вроде как это было послание от Перевёртыша, но я вот вообще не понял, что он хотел этим сказать. Мысленно перебрал известные шифры, разумеется простейшие, также вспомнил используемые мной алгоритмы шифрования, провёл это всё через эльдарскую вычислительную машину и как бы… никакого результата.
Это был просто набор рандомных слов, которые вообще ничего не значили. Ну либо я совсем отупел и не понимаю чего-то элементарного. Так или иначе вне зависимости от этого мой план внедрения продолжался и всё шло хорошо. Как и проблемы на Ультве множились не только из-за внешних признаков, но и из-за внутренних, ведь общего между друкхари, иннари, арлекинами и всеми жителями множества разных миров-кораблей было одно — каждый считал, что только они знают как будет лучше для их и их расы.
Потому еле-еле удерживался баланс и даже в моей попытке проникновения винили арлекинов или шпионов из Комморры, но собственно не меня. Хотя стоит также держать в уме, что кто-то мог узреть в этом и хаоситский след. Так или иначе по расписанию была тренировка с Милраной. Потому магия-магией, но держать себя в форме необходимо, как и закреплять после перерождения узнанные навыки, чтобы не растерять их.
И владения мечом как раз входили в список важных навыков. А тот порой избежать сражения в ближнем бою крайне тяжело, как и в целом тут через одного все хотят навязать тебе этот ближний бой. Те же кхорниты так например вообще чуть ли не полный иммунитет к магии имеют и потому как минимум ради них нужно спарринговаться почаще.
— Пять-ноль, — произнёс я, в очередной раз обезоружив Милрану своей атакой. — Сдаётся мне ты сегодня не в лучшей форме. Что-то случилось?
— Встала не с той ноги, — огрызнулась Милрана, поднимая меч и готовясь к реваншу.
— Обычно ты успокаиваешь мои эмоции, а тут что-то тебе мешает это сделать. Вероятно что-то важное.
— Я… я не знаю, просто дурное предчувствие и настроение. Все эти друкхари, невменяемые арлекины… они же точно что-то задумали. Я не знаю что именно, но… Ультве в беде.
— Ну, ясновидцам наверное виднее?
— Так ясновидцы такого же мнения. Всё идёт не так, как должно. Что-то грядёт и это что-то… оно рискует стать ещё более ужасным, чем трагедия Биель-Тана.
И прислушавшись я вдруг тоже услышал то о чём говорила Милрана. Ведь в этот момент на одной из сцен уже вновь стояла Иврейн, собрав вокруг себе очередную толпу и рассказывая собравшимся о единственном способе спасти всю их расу. Рядом с ней стоял сам аватар Иннеада, что пугал не только детей, но и опытных воинов. И с каждым её красноречивым словом всё больше страсти и надежды звучало в голосе.
Она горела этой идеей и свято верило в свой Путь, потому зажигала и других. А голос её разносился вместе с эмоциями по всей Ультве. Эмоции самые разные, ведь то и дело ей перечили старейшины, да и не только они, после чего словно язвительная и мерзкая старуха Морай-Хег она метко плевалась желчью, не оскорбляя, но унижая тех кого считала недальновидными.
И в какой-то момент в процессе яростных споров, другие иннари закончили подготовку, что велась в тайне от всех, но не от Эльдрада Ультрана и прямо среди всех собравшихся Иврейн громко воскликнула, перебив всех других. Она была готова продемонстрировать всю мощь Иннеада на деле. Грустно было от осознания того, что явление Инкарны было недостаточным, однако жители Ультве всегда отличались особым скепсисом.
— Узрите ту силу, что спасёт наши души от самой Слаанеш! — голос Иврейн пронёсся штормом по каждому туннелю корабля и каждый эльдар в ужасе замер, услышав имя Той-Что-Жаждет.
Содрогнулось само мироздание и под улыбки арлекинов, что внимательно наблюдали происходящим, и под хмурые взгляды инкубов и прибывших архонтов, что уже знали об этой мощи, Иврейн схватила саму смерть за её подол и рывком сняла мертвенный балахон, обнажив ту суть, что являл собой Иннеад. И страх перед Слаанеш исчез, осталась лишь сила мёртвого бога, что шептал каждому из собравшихся. Шептал о том, что в скором времени каждый узрит то будущее, что уже видела Иврейн.
И никто не мог противиться его шепоту. Взбудоражено его слушали эльдары, а я же… я же испытал тот страх, что был уготовлен каждому последователю Хаоса и в том числе самому Принцу Наслаждений. Впав в ступор, скованный этим чувством, я… я вдруг увидел как меня рассекретили, но то были лишь иллюзии, с которым я боролся. Боролся яростно и вместе с другими отголосками, которые отвлеклись.
Удар Убийцы пришёлся в неподходящий момент и я упал, потеряв сознание. Этого Милрана даже сразу не заметила, ведь и сама припала на колено, глядя в то будущее, которое… оно не давало ей надежды и почему-то пугало её сильнее всех других эльдар. Держась свой камень душ, она боролась с этим шепотом, пытаясь остановить его.
Но прежде чем случилось непоправимое… раздался вопль, что оглушил каждого псайкера на Ультве, заставив попадать с ног большинство эльдар. Вопль из самого Ока Ужаса, где в ярости кричал Тёмный Князь, который был в бешенстве от того, что творит обещанная ему пища.
— ВЕРНИСЬ ВИЗАРХ!!! — взревела в вопле и Иврейн, после чего Иннеад позволил ей встать выше самой смерти.
И на глазах у всех в потоках энергии, являя всю мощь Мёртвого Бога, прямо на сцене восстал величайший мечник. Такой же как и раньше, он был воплощением того величия, что воплощали аелдари, находящиеся на пики могущества. Словно примарх для людей, он был легендой для каждого из них. И вопреки сами законам смерти и жизни он явился вновь в мир смертных.
Сила всех служителей Иннеада росла с каждым днём и каждой смертью кого-то из эльдаров. И обуздав силу душ и обучившись их направлению… казалось для Иврейн уже не было чего-то невозможного. Как и тот факт, что нечто терял каждый из тех кого она возвращала… он размывался перед возможностью спастись от Слаанеш и объединится с Иннеадом, чтобы исправить свою ошибку.
— НИКОГДА!!! НИКОГДА И НИЧЕГО ВЫ НЕ ИСПРАВИТЕ!!! — разверзлось само Око Ужаса и его прилив ударил по флоту Ультвы, содрогнув весь мир-корабль, на который этими действиями был приманен Хаос.
И одним за другим демоны хлынули со всех щелей, стремясь остановить эльдар, что были в шаге от того, чтобы объединится. А вопль этот вырубил всех ясновидцев, лишь Эльдрад Ультран продолжал стоять и держать бой против самого Хаоса, глядя в ноги Тёмного Князя и боясь поднять свой взгляд. Тело его стремительно покрывалось странным сиянием, ускоряя процесс становления психокристаллом, ведь борьба эта была на совершенно ином уровне.
А позади него уже появились когти опаснейшего демона, что должны были пробить его спину. Но в последний момент раздался смех Цегораха и из пустоты на пути когтей возник арлекин, заслонив собой того, кому нельзя было умирать. Тут же душа покинула тело арлекина, скрывшись в паутине и сбежав от расправы, спрятавшись в путях Смеющего Бога. После чего прямо навстречу рвущимся демонам хлынули как другие арлекины, так и инкубы вместе с Чёрной Стражей.
— Враги у порога! — взревел Эльдрад Ультран и последствия шепота Иннеада слетели с плеч даже слабейших жители Ультве. — Ценою любой не отдайте им свой дом!
— Милрана! — раздался и крик Антари, что влетел к нам и был уже в полном боевом снаряжении. — Демоны прогрызают путь к жилым отсекам!
И тут же опомнилась Милрана, что глядела лишь в пол, пока по лицу её стекал пот, а рука сжимала заполненный камень души, что едва не раскололся из-за шепота Иннеада. В одно мгновение она надела свой шлем, после чего глянула на меня и рывком подняла на меня ноги.
— Вставай! Каждый, кто может сражаться, должен делать это за троих! — закричала она. — Вставай, Эллиан! У тебя нет права на слабость!
Но сначала шепот Иннеада, а затем ещё и вопль Слаанеш, после чего удар Убийцы… слишком много всего произошло в моменте. Душа моя оказалась в смятении буря рвала каждый её кусок. И сидя на своём троне и я пытался унять её, защищая как отголоски, так и свой стержень, пока ветви могучего древа дрожали и трещали от напряжения.
— Алор… ты знаешь, что делать, — произнёс я, не в силах уделить внимания ещё и происходящему в реальном мире.
— Да, — кивнул Алор, после чего встал с приклонённого колена и тут же был развеян ветром перемен, попав в тело, что было куда слабее, чем его родное.
Однако если и кому было выстоять там, где другим не дано даже выжить, то им был Алор, чья территория внутри моей души была целой крепостью, которая несмотря на всю эту бурю не дрожала. Как и в отличие от того же Юртена, он не потерял человечности и не был скован разочарованием в Империуме, как тот же Сиберус. Он был Щитом Человечества и им оставался.
И хоть за его спинной в этот раз будут не люди, но дураком Алор не был и ему хватило этого времени, проведённого среди эльдар, чтобы понять… многие из них ничем не отличаются от людей, только гонору шибко много, да и то не у всех. Может быть он и желал смерти Эльдраду Ультрану, желал убить и Иврейн, как и сжечь дотла Комморру, но ценой их смертей он не готов был жертвовать другими, теми кто протянул руку помощи Кадии и кто бился бок о бок с людьми в сражениях не только с Хаосом, но и с тиранидами, некронами и прочими ужасами галактики.
И вот уставшее лицо Эллиана превратилось в сталь, с которой были стёрты эмоции. Стеной Алор встал на пути шепота Иннеада и крика Слаанеш, и стеной встанет на пути демонов, что разобьются о него и будут втоптаны в грязь. Преданность идеалам, ненависть к врагу, он словно та же скульптура, что создал я, готов был бросить вызов сразу всей Четвёрки.
— Я в порядке. Поспеши, я догоню, — ответил уже Алор, после чего направился к стойке с оружием и брони.
Без лишних слов, убедившись, что Эллиан взял себя в руки, Милрана кивнула и побежала за отрядом Антари, чтобы перерезать путь прорывающимся демонам, которые не смогли проникнуть всей ордой сразу в сердце Ультве, но атаковали флот и рвались через внешние отсеки мира-корабля. Вся мощь Тёмного Князя обрушилась воспользовавшись брешь, вызванной чрезвычайно сильной магии Иннеада.
А я в то же время сошёлся в пляске с Убийцей, которая столь желала убить меня, но упустила из взгляда то, что рана мне — стала раной и для неё. Ослабев, она стала скрываться хуже, а клёкот Птички преследовал её повсюду. Пора было заканчивать с этой игрой.