Наруто - Нити Чумы. Главы 39-40.epub
Наруто - Нити Чумы. Главы 39-40.fb2
Наруто - Нити Чумы. Главы 39-40.mobi
Я обернулся, услышав оклик за спиной, и улыбнулся:
— Добрый день, Фу.
— Делаешь снеговика? — спросила она.
Я бросил взгляд на большой ком снега, явно собранный мной, судя по оставленному позади следу.
— Да. Хочешь помочь?
Она улыбнулась и принялась лепить свой собственный снежный шар. Когда мой достиг критической массы, я остановился и занялся его шлифовкой, добиваясь идеальной гладкости поверхности. Фу довольно быстро закончила с чуть меньшим по размеру шаром и без труда водрузила его сверху. Я добросовестно принялся разравнивать и этот снежный ком, пока моя зеленоволосая подруга катала голову для снеговика.
Несколько минут спустя мы воткнули в него палки и камешки, сформировав примитивное подобие рта, рук и пуговиц. Нелепая каменная ухмылка уставилась на нас с готового творения в ответ.
— У тебя был хороший ланч? — спросила Фу.
— Неплохой. А ты как? Побеседовала с Чоумей-сан?
Фу кивнула:
— Она… Я не думала, как много всего она повидала до того, как её запечатали во мне, — девушка задумчиво пнула снег. — Чоумей рассказала мне несколько историй, о своих прошлых джинчурики и о том, что видела за свою жизнь.
Взгляд Фу затуманился, словно углубившись в воспоминания, но она тут же тряхнула головой, приходя в себя.
— Разговор с Лаки-сан помог мне это осмыслить. В общем… для меня это не так уж важно. И я не собираюсь отказываться помогать тебе. Это было бы нечестно.
Предыдущие джинчурики? Интересно. Насколько я помнил, Чоумей была запечатана Хаширамой — поймана и отдана Таки, словно покемон, в знак мира между деревнями. Ещё один грех на совести этого человека. Нигде не упоминалось, что у Чоумей были джинчурики до Фу, но это неудивительно. Кишимото настолько пренебрегал деталями, что отсутствие информации о прошлых носителях Семихвостой выглядело логичным. С технической точки зрения я мог это представить. Каким бы мощным ни было фуиндзюцу, чакра семихвостого чудовища вряд ли надолго задержалась бы в неодушевленном предмете. Впрочем, это тема для другого раза. Сейчас мы с лучшей подругой обсуждали серьёзный вопрос.
— Спасибо, Чоумей-сан, — сказал я Фу. — И дело не в «честности» или справедливости. Честно говоря, я планировал продолжить кое-какие эксперименты сегодня. Я… сохранил их мозги. Не хотел работать с ними в полевых условиях. И я пойму, если ты предпочтёшь держаться от этого подальше.
Помимо обычных емкостей и жидкостей для консервации, существуют специальные медицинские печати для хранения органов, предназначенных для трансплантации. Последние требовали определенных лицензий или ранга, но первые легко достать под прикрытием хенге. Я приобрел их вскоре после того, как стал генином, предвидя возможную потребность, когда выйду в мир. После того как остальные части тел бандитов отдали всё, что могли, я аккуратно извлёк их мозги и поместил в одну из своих печатей.
На лице Фу мелькнула гримаса отвращения, но она быстро совладала с собой, посерьезнев:
— Я знаю. И хочу помочь. Психовать из-за подобного глупо, мы ведь шиноби. Лучше привыкну к этому с тобой, чем на миссии.
Я медленно кивнул, приобнял её за плечи; она с благодарностью прильнула ко мне.
— Хорошо, — Фу ещё юна, но почти совершеннолетняя и вправе принимать собственные решения. Она всё обдумала, и я буду уважать её выбор. Отговаривать её после этого было бы проявлением неуважения. — Тогда пойдем в лабораторию.
Используя дзюцу хождения по воде, мы направились к скрытому входу в пещеру. Возможно, это паранойя, но по снегу даже гражданский мог случайно выследить нас до тайного убежища, не говоря уже о шиноби.
Внутри у нас имелся небольшой обогреватель, который я включил ради Фу, а сам снял верхнюю одежду, сменив её на лабораторный халат. Мне это не требовалось, конечно, но доставляло удовольствие. Фу тоже надела защитную экипировку, поскольку для неё риск контакта с биохимикатами выше, пусть и невелик в данном случае.
С тихим хлопком я извлек из печати на теле большую банку с прозрачной зелёной жидкостью, содержащую явно человеческий мозг. Он был без ствола — намеренный ход с моей стороны, так как для экспериментов он не особо нужен. Со звоном я открыл крышку и посмотрел на Фу. Она глубоко вздохнула, сосредоточилась и послушно взяла блокнот, куда записала дату, время и приготовилась конспектировать.
— Тест на поглощение человеческого мозга, день первый. Мозг субъекта 01, извлеченный из местного бандита города Вонхун, возраст — от тридцати пяти до сорока лет. Примечание: мозг был извлечен четыре дня назад и хранился в банке для консервации. Первая область преобразования и поглощения — внешняя кора, затем височная доля. Дальнейшее поглощение будет определяться по ходу эксперимента. Последнее замечание: мозги животных лишены развитых лобных долей и умственных способностей многих людей. Несмотря на многочисленные поглощённые мной животные мозги, я уверен, что сейчас всё будет… иначе.
Я вылился изо рта и окружил мозг, подняв его из банки и дав жидкости стечь. Затем повернул взгляд к Фу:
— Время пошло.
Мои нити, тонкие и нежные, как волоски бабочки, едва заметно вонзились во всю внешнюю поверхность мозга. Я направил чакру на дзюцу преобразования, наблюдая, как оно пробегает по поверхности. Вспомнил, сколько времени ушло на преобразование моего собственного мозга и какие странные ощущения это вызывало. Но это было давно, с тех пор я поглотил много биомассы. Поэтому исследуемый мозг быстро растворялся под моим натиском.
Впрочем, «быстро» — понятие относительное. К тому времени, как процесс почти завершился, на улице уже давно стемнело, и если бы не обогреватель в комнате, я бы забеспокоился о здоровье Фу. Она внимательно наблюдала за мной, но, естественно, заскучала после первых нескольких часов. Поначалу смотрела с неослабевающим вниманием, но снаружи мало что происходило — мозг был просто покрыт моими нитями. Вскоре она начала листать наши старые записи, чтобы освежить в памяти медицинские уроки, которые я ей преподал. Где-то в середине процесса джинчурики примолкла на час, видимо, беседуя со своей обитательницей. После этого Фу взяла кое-какие непортящиеся закуски, которые я хранил здесь как раз для подобных случаев. К концу она снова сосредоточилась и стала внимательно следить.
Последнее серое вещество внутри моей массы превратилось в нити, закрутившиеся и смешавшиеся, «циркулируя» в моей «системе» более тщательно.
— Время! — скомандовал я. Раздался сигнал, и я вернулся в прежнюю форму.
Как я уже говорил, я не чувствую ни голода, ни усталости, ни даже сонливости. Но, едва снова став самим собой, я отчетливо ощутил низкий уровень чакры, и меня потянуло присесть. Что я и сделал.
Фу резко выпрямилась, но я жестом успокоил её:
— Всё нормально, Фу, просто… — я перевел дух. — Это оказалось более затратным по чакре, чем ожидалось. Надо записать.
— Ага, — зеленоволосая девушка схватила блокнот. — Прошло, — она посмотрела на часы, — десять часов тринадцать минут сорок две секунды.
— Требуемое количество чакры для полного поглощения выше предполагаемого, — начал диктовать я. — Определённо выше, чем у животных органов аналогичной массы. Нужны дополнительные тесты, чтобы выяснить причину, — я закрыл глаза и тщательно отслеживал свое ментальное состояние. — Ощущения… схожи с инстинктивными реакциями после поедания других мозгов. Конкретные примеры будут приложены в дополнении. Попытаюсь извлечь воспоминания.
Это еще одна интересная область с точки зрения путешественника между измерениями. Человеческие воспоминания формируются сенсорным вводом и интерпретируются гиппокампом в связные идеи или моментальные снимки реальности. Например, запах горящих дров, яркость пламени, жар спереди и звук потрескивания поленьев и смеха складываются в воспоминание о костре с друзьями. Затем они кодируются нейронами и могут быть «вспомнены» при активации определенных нейрохимических веществ, выделяемых вдоль конкретных нейромедиаторов и через связи синапсов. Учитывая, что в сознании среднего взрослого содержится более 100 триллионов синапсов, образуется огромное количество специфических связей. Это грубое упрощение, но по сути верное. И вот я взял эти триллионы очень конкретных синаптических соединений мозга и поглотил их своей бесформенной биомассой. Извлечь из этого какую-либо информацию было бы невозможно, не подключись я напрямую к мозгу или не «скопируй» его в момент преобразования, сохранив как твердую обособленную массу внутри остального моего тела.
Однако, это вселенная Наруто, и здесь следует учесть два фактора.
Первый — душа. Судя по известным мне дзюцу этого мира, душа копирует воспоминания из «мяса» человека и сохраняет их в духе. Поскольку я не поглощал души, эта информация по большей части второстепенна, но, тем не менее, интересна и связана со вторым аспектом.
Второй фактор — чакра. Чакра… что ж, законы физики в этой вселенной просто работают иначе. Тут двух мнений быть не может. Подобное свойственно многим вымышленным мирам: в моей прежней реальности Бэтмен никак не смог бы на регулярной основе вставать и идти дальше после того, как его швыряли сквозь бетон. В Наруто похожая ситуация, плюс добавляется малоизученный и плохо определенный мутагенный элемент, известный как чакра. Чакра вносит небольшие изменения в организм, и, по моему предположению, является основным компонентом, позволяющим душе копировать разум из биологической оболочки. Чакра действует как своего рода мост, соединяющий физическое и метафизическое. По крайней мере, это моя рабочая гипотеза. И эта чакра по-прежнему присутствует в теле человека, даже гражданского, в количестве, достаточном для поглощения.
Благодаря этому, несмотря на то, что уникальный человеческий мозг только что превратился в роящуюся массу черных нитей, по сути, стерев все связи, делающие человеческую память возможной, я смог кое-что вспомнить.
— Воспоминание: субъекта зовут Ишивата Тарозаэмон. Ему пять лет, он идет по улицам деревни, опознаваемой как Вонхун. Мать впервые покупает ему лакричную палочку, которая становится его любимым лакомством в будущем.
Я моргнул и перестал концентрироваться.
— Доказана возможность извлечения воспоминаний при приложении усилий. Требуется дальнейшее тестирование, чтобы определить надежность намеренного и направленного поиска информации, а также потенциальный риск возникновения нежелательных ментальных импульсов и воспоминаний в будущем. Любые инциденты будут зафиксированы в приложениях.
Фу закончила записывать мои слова и выдохнула:
— Всё?
— Всё, — подтвердил я.
— А второй мозг?
— Займусь им в другой раз. Лучше избежать возможного перекрестного загрязнения, к тому же мне еще нужно поработать с тем, что только что поглотил.
— И ты уверен, что с тобой всё… в порядке? — спросила она с опаской.
— Уверен, Фу. Если что-то случится, я немедленно дам тебе знать, обещаю.
Она грозно ткнула в меня ручкой:
— Смотри у меня.
— А ты? Ты сама как, нормально это переносишь?
Фу скривилась, но кивнула:
— Наверное, почти целый день рядом с этим как-то… сделал процесс скучным. Не таким жутким, что ли. Не знаю, просто больше не кажется странным.
Я заметил, что где-то в процессе ожидания она сняла защитные очки и повесила на шею. Хихикнул, представив, как другой джинчурики одобрительно кивает её чувству стиля.
— Ты чего?
Отмахнулся:
— Просто кое-что вспомнил. Расскажу в другой раз.
Лабораторный халат снят и возвращен на место.
Загорелая девушка открыла было рот для возражений, но вместо слов у неё вырвался зевок.
— Пойдем домой, я спать хочу.
— Настолько, что даже десерт не нужен?
Её сонные глаза распахнулись:
— Нет-нет-нет! Десерт мне нужен!
— Хорошо, а то мы вчера пропустили, а у меня основа почти готова, — я улыбнулся и направил остаток чакры на создание одного дрожащего теневого клона, тут же лопнувшего. — Я оставил дома клона, он прятался и ждал моего сигнала, чтобы поставить смесь в духовку. Должно быть готово минут через тридцать.
Девушка запрыгала от нетерпения:
— Не могу дождаться! А что это?
— О, один вкуснейший десерт под названием «Разборный обезьяний хлеб». Не обращай внимания на название. — объяснил я, пока мы покидали пещеру.
***
Фу тяжело дышала. Пот струился по её лицу, пока она неотрывно смотрела вперед. Руки слегка дрожали, измотанные многократным напряжением. То, что даже она почувствовала усталость, говорило об изнуряющей природе испытания. И всё же ноги продолжали нести её вперед. Она не собиралась сдаваться. Цель приближалась, пока не оказалась совсем рядом.
Меч сверкнул в руке, рассекая воздух перед ней и врезаясь в тело её теневого клона. Проигнорировав фантомную боль от лезвия, Фу продолжила бег.
Мгновение спустя она поняла, что в неё что-то бросили. Постоянные тренировки под обстрелом отточили шестое чувство до остроты клинка. Как и отрабатывалось, Фу не стала закрываться мечом, а просто увернулась и приземлилась. Через несколько метров её нога зацепила тонкую растяжку, и девушка метнулась в сторону от падающего древесного ствола с горящим тегом. Заряд не взорвался — это привлекло бы слишком много внимания, тренировка всё-таки. Вместо взрыва раздался легкий хлопок. Фу кувыркнулась и плавно поднялась на ноги, продолжив бег в поисках новой добычи.
Ещё один клон попал в поле зрения, и, заметив её, сорвался с места. Это был мой двойник, устроивший ей извилистую погоню в отличие от прямолинейной и затяжной, которую дал её собственный клон. Настигнув, Фу удивленно обнаружила, что удар пришелся во что-то слишком твердое для клона. С хлопком на его месте оказалось разрубленное бревно, и девушка спрыгнула с ветки за миг до того, как её прежнюю позицию издырявил град метательного оружия.
Во время падения Фу аккуратно прижала свободную руку к стволу и использовала инерцию, чтобы зацепиться за нижнюю ветвь. Но тут клон вынырнул сбоку, схватив её за запястье с мечом, а также за рукоять, пытаясь выдернуть оружие. Секундное сопротивление, затем Фу разжала хватку и оттолкнулась. Из-за потасовки начальный маневр сорвался, и она врезалась в ствол соседнего дерева, прилипнув к нему ногами, которые слегка дрожали. Ствол вспыхнул от применения чакры, обнажив тег сбоку. Фу заменилась бревном на другое дерево, пока тег догорал. Клон помахивал её мечом с ветки напротив, дразня. В ответ девушка быстро сложила печати и выпустила несколько вакуумных пуль, заставив двойника подпрыгнуть, где его и перехватила Фу, повторив его же прием. Вырвав меч, она использовала рукоять, дабы развернуться и сломать клону нос, развеяв его.
— Время! — выкрикнул я.
Измотанная девушка убрала клинок в ножны и плюхнулась на пятую точку.
— Ничего подобного, — пожурил я. — Поднимайся, пройдись, а потом не забудь размяться.
Фу застонала, но встала и сделала, как сказано.
Я мало что понимал в фехтовании. Знал, что существует множество стоек, стилей боя и техник, сильно различающихся в зависимости от типа клинка. Также знал, что от дурных привычек трудно избавиться, и что у меня нет никаких самурайских дзюцу для улучшения её навыков владения мечом. Зато у меня было две важные вещи: метазнания о мире Наруто и очень обширная семейная библиотека.
Мне прекрасно известно, что в моём родном мире мечи считались не лучшим оружием, поскольку большинство людей носило доспехи или использовало дальнобойное вооружение, а мечи… они быстро тупились и зазубривались в ожесточенном бою. Здесь же мало кто мог похвастаться нормальной защитой вроде лат, а шиноби и того меньше. Доспехи местных солдат, хоть и привлекательные визуально, по большей части не отвечали своему функционалу. Я высоко ценил инновации европейских доспехов эпохи Возрождения. Например, дуэльные рубашки, сшитые как обычная одежда, но с кольчужными вставками в подмышках и на шее, где броня обычно слабее всего; многослойные латы для максимальной подвижности; шлемы, действительно защищающие лицо и голову. Псевдо-японские солдаты этого мира носили разве что защиту для корпуса и иногда наплечники, красивые или уродливые, да ещё порой шлемы, полностью открывающие лицо и шею. Руки и ноги оставались совершенно незащищенными. И снова во всём виноват ёбанный Кишимото.
У шиноби хотя бы было оправдание, что лишний вес снижает маневренность, а скорость — главное в мире убийц и воров. Тем не менее, ожидалось, что большинство чунинов и джонинов носят жилеты, обеспечивающие приличную защиту груди, что опять же вызывало вопросы. Если вдуматься в тот факт, что только шиноби выше определенного ранга обязаны носить защиту, то можно задаться вопросом — а не предполагается ли специально, что генины будут особенно беззащитны? Это кажется нелогичным. По моему разумению, генинов следовало бы заставлять носить броню вроде чунинского жилета, пока они не станут чунинами. Раз уж дожили до этого возраста, значит, броня им уже не так нужна, хотя могла спасти жизнь раньше. Вот тогда и можно снимать «обучающие колёсики». Возможно, это нарушит символизм идеи «нести на себе тяжесть своей деревни, получив этот ранг», связанный с жилетом, но я бы предположил, что выживание важнее сомнительного символизма.
Суть в том, что, поскольку большинство людей в этом мире не носят доспехов или носят броню, которую легко пробить, настолько открытую, что разницы как бы и нет, а клинки, видимо, выкованы с примесью эзотерики, раз они толком не повреждаются, кроме экстремальных ситуаций, меч — вполне жизнеспособное оружие для изучения и использования. Так что, как только мы раздобыли для Фу клинок, начали тренировки. Сегодняшняя тренировка — кульминация многомесячных усилий и практики ради достижения такого результата. Учитывая, что девчонка занималась этим больше четырех часов кряду, результат чертовски впечатляет. Я гордился достигнутым. Опять же, я мало смыслил в правильном обращении с мечом, но достаточно насмотрелся «Наруто» и прочего аниме, чтобы замечать типичные ошибки, готовить её к ним, а также знать самые базовые принципы.
Выносливости Фу было не занимать, но часами держать и махать куском металла на бегу да ещё применяя дзюцу — даже её физические возможности подверглись испытанию. Поэтому я начал с простого: заставил держать клинок всеми возможными способами, стараясь охватить максимум известных мне стоек, чтобы подготовить все мышцы рук к любому стилю, который она в итоге выберет. Затем добавил простые упражнения на взмахи вроде «Взмахни сотню раз так, потом иначе». Потом заставил бегать, перемещаться по деревьям и т. д.
Зависимости от меча тоже не возникнет. Фу больше спец по тайдзюцу и ниндзюцу, учитывая её статус джинчурики. Важно использовать сильные стороны. Меч не станет основным оружием, скорее послужит приманкой, чтобы враги сосредоточились на нём, и ещё одной смертоносной частью арсенала. Я видел немало фехтовальщиков, оказывавшихся в критической ситуации из-за того, что их обезоружили, а другие навыки хромали. Фу знала, что меч не обязателен, и потому могла пожертвовать им ради преимущества, а потом вернуть после контратаки.
Ещё один ключевой момент — блокировать и парировать, а не уворачиваться. Я не хотел как-нибудь увидеть, как Фу сгорает в огненном взрыве из-за того, что вздумала отбить мечом кунай с супермощным взрывным тегом, вместо того, чтобы просто увернуться, дать ему пролететь мимо и взорваться позади, или типа того. Фехтовальщики в этих красочных шоу любят решать мечом любые проблемы. Но, как и в случае с молотком, годным лишь против гвоздей, попытка использовать меч для слишком многих аспектов противостояния плохо кончится. Парируй то, от чего не можешь увернуться, блокируй то, что не можешь парировать, и поглощай то, что не можешь заблокировать.
В целом, благодаря моей жанровой осведомлённости и нескольким вводным пособиям по кендзюцу из библиотеки Икимоно, я считал, что у Фу невероятно прочная основа для будущего гос… госпожи меча. Однако я попросил Фу не светить своим клинком на людях, по крайней мере, пока я не скажу. Она надулась, но согласилась и, к счастью, не стала допытываться. Это был долгий путь, но, надеюсь, он окупится.
Фу поплелась ко мне.
— Не забудь почистить клинок, — напомнил я.