• Boosty Shared
• DBorn

• T

• вальс втроём
• поттериана
• фанфик

Однажды, в одном из многочисленных разговоров, Сириус обмолвился, что его родители были искренне убеждены в том, что быть Блэком — чуть ли не то же самое, что быть королевских кровей. Тогда Поттер воспринял это за шутку, ироничное преувеличение чистокровного фанатизма в качестве простого элемента юмора, как выяснилось позже, крёстный говорил совершенно серьёзно.

Ведь помимо, казалось бы, стандартных активов богатой тёмной семьи в виде большого дома в центре Лондона и до потолка набитого золотом банковского хранилища, Блэки обладали чем-то особенным. Собственным фамильным кладбищем, на котором друг с другом чередовались фамильные склепы, усыпальницы и могилы.

Очень много мужчин, почти нет женщин, очевидно, львиная их доля стала частью иных семей после замужества. Другие, подобно безумной матери Сириуса, в какой-то момент сами занимали место главы семейства, чем зарабатывали право быть похороненными здесь. Самое раннее захоронение, надпись на надгробии которого Поттер сумел разобрать, датировалось тринадцатым веком. Однако среди них всех чётко прослеживалась тенденция: с каждым веком и каждым поколением число Блэков шло на спад.

Судя по мрачному лицу Сириуса, он думал о том, что не ровен час, как среди этих памятников появится и надгробие с его именем, что наконец и разорвёт эту самую тенденцию, доведя её до логического конца.

— Мы пришли, — произнёс Блэк, указывая на надгробие.

«Тут покоится Регулус Арктурус Блэк, любимый сын и кузен, до последнего оставшийся верным своим принципам» , гласила вытесанная на каменной плите надпись.

— Выглядит ухоженным, — отметил избранный.

— Ага, — согласился с ним Блэк. — Даже слишком ухоженным.

Свежие цветы около надгробия, чистая и прополотая могила, ровный покрашенный забор. Не видя даты смерти можно было смело предположить, что умершего предали земле не так уж давно. Искренне удивлённый Сириус повернулся, чтобы наградить свою любимую кузину вопросительным взглядом.

— Меня же выжгли с гобелена, помнишь? — ответила Андромеда, покрепче обхватывая руку супруга.

Тонкс устало поморщилась, словно произнося: «мордредовы фанатики».

— Точно, ты бы даже войти сюда не смогла без приглашения кого-то из Блэков, — вспомнил Бродяга. Он был искренне благодарен родственнице, что та согласилась разделить с ним это бремя. — Но кто тогда?

— Нарцисса, — догадалась старшая Тонкс.

— Видимо, в этой холодной высокомерной суке всё ещё осталось что-то хорошее, — глядя в небо, произнёс Блэк.

— Сириус, — попыталась сделать ему замечание Андромеда.

— Что «Сириус»? Уверен, твоя дражайшая сестра прекратит ухаживать за этим местом, как только узнает, что её кузен всё же не разделяет идеалы хозяина её благоверного!

— Но если это случится, ухаживать за могилой брата придется уже тебе, — отметил Тед Тонкс, чтобы разрядить обстановку, Нимфадора прыснула в ладонь, увидев как её любимый дядя поморщился.

Волшебники пробыли на кладбище почти час. Гарри с Нимфадорой было трудно сказать, что в это время чувствовали Сириус с Андромедой, Блэки молча стояли около надгробия, полностью уйдя в себя. На их лицах нельзя было прочитать и тени эмоций, казалось, они полностью ушли в свои мысли, погрузившись в воспоминания о своей семье и собственном детстве, о Регулусе, который был частью их жизни. Регулусе, который в ключевой момент смог поступить правильно. Ему не помешала в этом ни идеология чистокровности, ни фанатизм, ни дух времени, ни пропаганда идей Тёмного лорда.

«Может, и для остальных пожирателей ещё не всё потеряно?», Гарри наконец смог прочитать не озвученный вопрос на лице Андромеды, на котором впервые за долгое время появилась эмоция. Сомнение. Относится он ко всем носящим чёрные балахоны или лишь к её сестре, Поттер понять так и не смог.

* * *

— Итак, можно начать очередное собрание, — усевшись во главе стола, объявил директор. С момента возрождения подполье солидно расширилось, впервые за долгое время начав напоминать организацию, способную бросить вызов Тёмному лорду. — Первый вопрос на повестке дня: смерть Уолдера Макнейра и то, как она скажется на расстановке сил. Амелия?

— Если вы ждёте от меня конкретики, то у департамента ни улик ни зацепок, — ответила Боунс.

— Даже подозреваемых нет? — хмуро уточнил Дамблдор.

— Список людей, которые могли желать его смерти, длиннее моей мантии. Можно попытаться опросить каждого из них, но это скорее вызовет общественное недовольство и окажется пустой тратой времени, чем поможет нам раскрыть это дело.

— Северус, что скажешь?

— Фигура Макнейра не была настолько важной, чтобы Тёмный лорд придал его смерти какое-то значение. К тому же слава Уолдера заставляет его бывших соратников думать, что причиной его смерти стала банальная «поножовщина».

— Ага, дуэль по пьяни, закончившаяся тёмной меткой в небе, — фыркнул Грюм. — Что-то обмельчали нынче тёмные маги.

— Оттого и заслужили подобную насмешку, — произнесла Амелия, прослеживая в подобном умозаключении некую логику.

— Значит, можно не ждать мести с их стороны, — осторожно заключил Люпин.

— Любая активность пожирателей может раскрыть возвращение лорда, — покачал головой Альбус. — Кто бы ни стоял за этим нападением, он смог избежать его последствий, как для себя, так и для остальных.

— Это хорошо, разве нет? — пожал плечами Блэк. Снейп закатил глаза. — В стане врага стало на одного матёрого преступника меньше.

— Вопрос в том, остановится ли тот, кто его убил, и как на это отреагируют остальные, — деликатно отметил Эдвард Патил.

— Если пожиратели начнут умирать, лорд будет вынужден отреагировать, — скупо отметил Снейп.

— Хотите сказать, что наш «мститель» пытается его спровоцировать? — спросила Боунс.

— Спровоцировать, проредить ряды, вопрос не в том, как это называется, а к чему это может привести. Как минимум, смерть пожирателей заставит события набирать оборот, как максимум, приведёт к прямой конфронтации, — поделился своим мнением Грозный Глаз. — У Фаджа уже лежит на столе указ, который позволит ему направить дементоров патрулировать улицы.

— Непопулярное решение, — на миг поддавшись мрачным воспоминаниям, хмыкнул избранный.

— Но, вероятно, это единственная мера, к которой этот слизняк придёт, если мститель нанесёт очередной удар.

— И правда, — иронично отметил Поттер. — Не набирать же ему рекрутов в аврорат, и не усиливать же его финансирование. Думаю, мы сможем извлечь пользу из подобного сценария.

В комнате повисло молчание.

— Поясни, — наконец попросил Дамблдор.

— Дементоры, как мы знаем, по большей части сторожат Азкабан. Если их разбить на более мелкие группы и отправить патрулировать улицы, они станут лёгкой мишенью для наших Патронусов.

— Они служат Министерству, Гарри. У нас должен быть весомый повод прибегнуть к подобному шагу.

— Назовите меня слишком радикальным и мстительным, но, как по мне, нападение на ученика по прихоти аппарата министра и поддержка Тёмного лорда в прошлой войне — более чем весомый повод. Как сказал Северус, лорд набирает силы. Значит этой гидре мало рубить головы, нужно их прижигать.

— Как хорошо, что телесную форму Патронуса не надо регистрировать в Министерстве, — с энтузиазмом произнёс Сириус, вдохновлённый намечающимся противостоянием. Хотя никто этому не удивился, мужчина имел тенденцию почти во всём соглашаться с крестником.

За столом начал подыматься тихий ропот одобрения.

— Уменьшение числа дементоров ослабит защиту Азкабана, — сказал один из сопровождавших Боунс авроров, не забыв при этом посмотреть на Поттера свысока. — Придется выделить на это больше авроров, а их в Англии крайне мало.

— Когда, подчёркиваю «когда», а не «если» они перейдут на сторону Волан-де-Морта, увеличивать штат авроров в Азкабане придется в любом случае. В этот момент вы предпочтёте противостоять сотням дементоров, или десяткам?

— Боюсь, в этот момент перед нами возникнет проблема куда большего масштаба, — мрачно отметил Аластор. — Вместе с дементорами Азкабана к лорду примкнут и другие его обитатели.

— Предлагаешь избавиться и от них, старый друг? — с осуждением спросил Дамблдор.

— Я ничего не предлагаю. Я действовал в рамках закона, когда бросал каждого из них в Азкабан, и с радостью окажу ту же услугу их товарищам.

— Но какой с этого толк, если придётся делать это дважды? — задал риторический вопрос избранный.

Спустя пару часов, когда собрание подошло к концу, Поттер заключил, что его можно было бы даже назвать плодотворным. Нет, Дамблдор не одобрил план по отлову и уничтожению дементоров, сославшись на то, что Орден не может рассчитывать на таинственного мстителя, ведь именно его действия спровоцируют Фаджа на благоприятные для воплощения задумки меры.

Однако директор согласился с тем, что нужно хотя бы попытаться помешать лорду привлекать на свою сторону новых союзников. Самыми очевидными, но от этого не менее опасными, могли стать оборотни и великаны, а значит нужно попытаться убедить тех сохранить нейтралитет в грядущем противостоянии, что при нынешней политике Министерства задумка довольно проблемная.

В качестве парламентёров были назначены Люпин и Хагрид соответственно, помимо этого, на случай если ситуация накалится, им назначили несколько человек в сопровождение.

* * *

— Как всё прошло? — уточнила у Гарри Падма.

— Эм-м… нормально? — предположил подросток. — Не то чтобы у меня было много опыта в подобных социальных взаимодействиях. Дурсли не брали меня с собой, когда навещали могилы родителей тёти Петунии.

— Так, значит, Сириус действительно решил навестить младшего брата, — отметила девушка.

— Говоришь так, будто удивлена.

— Ну, учитывая тот факт, что в вашем дуэте ты походишь на ответственного взрослого куда сильнее, я бы совершенно не удивилась, узнав, что он потащил тебя в тату-салон, вместо того, чтобы вновь пережить воспоминания о не самой счастливой жизни в семье тёмных магов, — совершенно серьёзно ответила Патил.

— Нет, — лениво отмахнулся избранный. — Сириус пообещал моей матери, что не поведёт меня делать тату до того, как мне стукнет восемнадцать. К слову.

— М-м-м?

— С чего вдруг у тебя возник интерес к тату? — уточнил юноша, поигрывая бровями. — Засматриваешься на Сириуса, мне пора начинать ревновать?

— С того, — промурлыкала индианка, опуская руки к поясу, чтобы немного приспустить юбку и задрать футболку. — Что я думаю сделать себе одну. Вот здесь.

Девушка указала на свою поясницу, туда, где чуть выше ягодиц красовалась состоящая из четырёх слов надпись хной на хинди.

— А это?

— Пробный вариант. Сестра написала.

— Нет, что тут написано?

— «Собственность Гарри Поттера», — не без доли гордости ответила Падма.

Щёки брюнета тронул румянец. Подобный жест делал его счастливым, но вместе с этим и невероятно смущал. Внутренний собственник брюнета ликовал, этого, конечно, не отнять.

— А если кто-то увидит? — попытавшись обуздать нахлынувшие чувства, уточнил Гарри.

— Для этого этому кому-то нужно будет принять вместе со мной душ, а на весь Хог всего два человека владеют хинди — я и моя сестра.

— Знаешь, я вот не удивлюсь, если Луна сможет её прочитать.

— Ничего страшного, — отмахнулась индианка. — Зная Луну, она скорее попросит себе такую же надпись, чем переведёт её остальным.

Немного задумавшись, Поттер вынужден был признать, что его девушка совершенно права. И раз о проблеме конспирации можно было на время забыть, перед юношей твёрдо встала другая.

— Патил.

— Что? — невинно затрепетав ресницами, уточнила девушка.

— Я хочу тебя. Прямо сейчас. Раздевайся.

Мило хихикнув, девушка начала стягивать с себя футболку.

…

Северус Снейп, сдавшись перед напором сопротивления своего ученика, как ошпаренный поспешил выбраться из чертогов разума, в которые сам и проник. На его лице застыло кисло-потрясённое выражение. Для тёмного лорда не было границ, но для самого зельевара, что бы о нём ни думали, они существовали. Одной из таких было видеть своих студенток обнажёнными.

— Находчиво, Поттер, — надевая на себя маску мрачной надменности, заговорил профессор, как только смог подобрать слова. — Но едва ли вам удастся показать лорду то, что он не захочет увидеть.

— Главное застать его врасплох.

— Может помочь, — небрежно пожав плечами, согласился Снейп. — Вы адаптируетесь к ситуации, сохраняете контроль и удерживаете защиту. Это главное.

Шёл уже третий час их очередного урока. Третий час избранный сопротивлялся непрерывному напору разносторонних ментальных атак. В некоторых схватках за контроль над разумом побеждал Снейп, в других почти побеждал Поттер.

Глаза Гарри болели, голова раскалывалась, а истощение ощущалось таким, будто он на трое суток застрял на интенсивной тренировке Оливера Вуда. Поттер бы не поверил в собственный прогресс, если бы Снейп не сказал, что одна из его атак, слабейшая, от которой Поттер лишь лениво отмахнулся, была по силе сопоставима с той, которой он пробил защиту избранного на их первом занятии.

— На сегодня мы закончили, — объявил мужчина, убирая волшебную палочку.

— Профессор, — обратился избранный, стоя уже у самой двери, но так и не покинув урок. — Вы ведь год за годом претендуете на пост преподавателя ЗОТИ.

— Никогда не устану отмечать вашу наблюдательность, Поттер, — кисло ответил Снейп.

— У меня возникло несколько вопросов, не могли бы вы меня проконсультировать?

— Удивлён, что вы решили обратиться с подобной просьбой ко мне, а не к вашему страдающему ликантропией другу, — холодно отметил зельевар.

— Ну, в его профпригодности я уверен, — дерзко ответил ловец. — Вот и решил проверить вашу. Дамблдор не спешит назначать вас на другую должность, кому, как не избранному, дать вам шанс на время почувствовать себя человеком, читающим этот предмет?

Ответив, Гарри отвел взгляд, поднял свои защитные барьеры и потратил все возможные усилия, чтобы отгородиться от мысли, что ему попросту стыдно обращаться к Люпину за советом касательно возникшей проблемы. Особенно если учесть, сколько времени на третьем курсе мужчина потратил на их внеурочные занятия.

Проигнорировав столь фамильярную выходку, мужчина спросил:

— И каков же предмет интереса самого мальчика-который-выжил? Ваш скромный слуга сделает всё возможное, чтобы вы не ушли разочарованным, — Последнюю фразу Северус произнёс чуть ли не угрожающе.

— Патронус, профессор. А если быть точным, его телесная форма. Я освоил её ещё на третьем курсе, успешно применил в финале турнира, однако летом, во время нападения дементоров, так и не смог её призвать.

Невозмутимость Снейпа пошатнулась, мужчина поменялся в лице.

— Форму, или защиту? — уточнил он, быстро взяв себя в руки.

— Форму.

— Раз вы живы, предположу, что сила заклинания осталась прежней, — в слова слизеринца вернулась былая сухость и безразличие.

— Да. Но теперь это не телесная форма и не защитная дымка, я бы описал результат как полусферу, прижимающую дементора к полу, стене или любой другой поверхности, но способную уничтожать их при длительном воздействии.

Северус замолчал, он больше не говорил, лишь вслушивался в детали, думая о чём-то своём. На его лице больше не было ни брезгливости, ни надменности, ни неприязни, лишь задумчивая сосредоточенность, выражаемая одними лишь тёмными глазами. Глазами, смотрящими на своего нерадивого подопечного.

— Иногда, — начал Снейп, когда воцарившаяся в комнате тишина начала казаться гнетущей. — Телесная форма призванного защитника может меняться, становиться больше, сильнее или и вовсе принимать совершенно иной облик.

— От чего это зависит?

— Принятый облик?

— Нет, — покачал головой Поттер. — Изменение формы.

— Зачастую это происходит, когда человек переживает сильное эмоциональное потрясение, испытывает то или иное сильное чувство. Первую любовь, смерть дорогого для себя человека, триумф в деле всей своей жизни. Считается, что лишь полностью сформировавшийся как личность волшебник будет не подвластен подобному.

— А как, к примеру, выглядит Патронус волшебника, испытавшего сильную любовь?

— Его телесная форма может принять вид как самого любимого человека, так и его Патронуса. Однако никому так и не удалось точно выявить и четко классифицировать подобные взаимосвязи. К примеру, был случай, когда Патронус волшебника принял форму Патронуса его возлюбленной, со временем тот и сам изменил облик, но Патронус мужчины остался прежним и не поменялся вслед за ним.

Наблюдать за мрачно вышагивающим по комнате Снейпом, который на полном серьезе, с присущим ему растягиванием слов, рассуждает о любви, было чем-то совершенно сюрреалистичным.

Гарри был почти уверен, что педагог вдаётся в подобную тему просто потому, что уверен, что Поттеру никто не поверит, попробуй он рассказать об этом остальным. С другой стороны, информация оказалась вполне полезной. Из неё брюнет сделал вывод, что дело не в любви, ведь его олень не превратился ни в бенгальского тигра, ни в дронго.

Подумав об этом, подросток понял, что сгорел бы со стыда, начни Парвати с Падмой призывать на защиту его точную копию. Это бы было невероятно романтично, но переживаемая каждый раз неловкость того бы явно не стоила.

— То есть причиной смены телесной формы может быть буквально что угодно, что вызывает сильные эмоции? — уточнил гриффиндорец.

— Нет. Это служит катализатором. Форма меняется с обретением зрелости, сменой мировоззрения, формированием личности и характера. Пока что-то из этого не произойдёт, любую форму нельзя считать конечной.

— Возможно ли как-то ускорить её смену? — несколько наивно, да и не ожидая ответа спросил подросток.

— Есть один способ, — ответил Снейп, Поттер навострил уши. — Принять себя таким, какой ты есть. — Мрачно закончил профессор.

* * *

— Принесла? — нетерпеливо спросила у сестры Падма, как только за той закрылась дверь в комнату Гарри.

— Конечно, принесла, — с наигранной уязвлённостью ответила индианка, продемонстрировав небольшую деревянную шкатулку.

Рейвенкловка открыла крышку и тут же поморщилась, увидев змеиный клык размером с кинжал. Трудно было не бояться огромных змей, зная, что они не просто могут быть настолько гигантскими, а и способны обитать прямо под твоей школой.

— Славно, — похвалила сестру отличница.

Разделка туши василиска для продажи убрала его труп из Тайной комнаты, помогла улучшить финансовое положение и позволила получить в свои руки ядовитый клык без необходимости возвращаться в Хогвартс. Девушка бы назвала эту задумку самой успешной из всех, что были у её младшей сестры, но той было суждено оставаться лишь на втором месте. Ведь самой успешной из них была «Привет, Гарри!».

— Думаешь он поможет? — немного неуверенно спросила Парвати.

— Гарри уже уничтожил таким один крестраж.

— Как и мечом Гриффиндора.

— Да, но меч просто закалился силой яда, впитав его в себя.

— Ага, — наконец заговорил Поттер. — А я этот меч за лезвие держал.

— Ну так шляпа тебе предлагала Слизерин, а не Рэйвенкло, — пожала плечами Падма. — откуда тебе знать, с какой стороны браться за меч.

— Ладно, — весело хмыкнул ловец. — В этот раз было почти смешно. — Близняшки улыбнулись.

— Готов? — серьезно спросила Парвати, протягивая Поттеру шкатулку.

Подросток кивнул, доставая клык. Падма позвала Кричера, которому велела положить «злую вещь» на тумбочку.

— Откройся! — приказал брюнет, перейдя на переселтанг.

Медальон отворился, издав резкий щелчок. С его крышки на троицу злобно смотрел большой человеческий глаз. Миг и студентов обдало мощнейшим выбросом неподконтрольной, похожей на саму стихию тёмной магии.

Гарри словно снова пережил первую встречу с дементором, но по-другому.

Волна за волной на него начали накатывать депрессия, уныние, неуверенность. Он пытался сопротивляться, но захлёбывался, ведь на его шее сомкнулась мёртвая хватка сомнений. Мальчик-который-выжил вновь оказался мальчиком из чулана под лестницей.

Мальчиком, содрогающимся перед твёрдыми, уверенными и неторопливыми шагами Тома Марволо Реддла. Мрачная тьма, роившаяся в комнате, медленно сжалась до размера призрака, воспоминания, так похожего то, что Гарри видел ранее в Тайном комнате. Разница заключалась лишь в том, что теперь перед ним стоял не студент магической школы, а молодой маг.

— Я ждал нашел встречи, Гарри Поттер, — с пугающим спокойствием ответил крестраж.

— Тогда ты знаешь, зачем я здесь! — ответил избранный.

— Знаю, — подтвердил Том, и после того, как ловец сделал шаг к медальону, добавил. — Как и знаю, что не смогу тебе помешать.

— Последнее слово? — спросил избранный, замахиваясь.

— Я знал, что это сделает не Дамблдор. Старик всегда был слишком мягкотелым, но Гарри Поттер… Гарри Поттер совершенно другой. Приятно погибать от руки такого же, как ты.

— Мы совершенно разные! — запротестовал брюнет.

— Я пробыл в этом доме очень долго. Я видел твои сны, твои воспоминания, твои страхи. Я видел, как одиннадцатилетний ребёнок, маленький мальчик, совершает убийство, — сквозь зубы процедил крестраж.

— Я защищал свою жизнь! — рука Поттера дрогнула.

— Верно, — восхищённо согласился Реддл. — И делал это ожесточённо, хладнокровно, осознавая итог и не сомневаясь ни на секунду.

— Этот итог отсрочил твоё возрождение!

— Но так ли я страшен, как все считают, Гарри? — тон крестража стал надменно-ласковым. — Ведь даже я, Тёмный лорд Волан-де-Морт, совершил своё первое убийство в шестнадцать. На пять лет позже великого Гарри Поттера.

— Ты жонглируешь фактами.

— Может быть, но правда в том, что я изменился после убийства. Но ты… Я провёл с тобой много времени, достаточно, чтобы понять, что убийство никак не повлияло на тебя. Ни переосмысления, ни внутреннего анализа, никакой реакции. Словно для тебя это так просто и обыденно, как принять душ или позавтракать. Ты утверждаешь, что отличаешься от меня, но упускаешь один простой факт.

— И какой же? — свирепо спросил Гарри.

— Жизнь Квирелла. Для нас обоих она ничего не значила. Давай, скажи, что это не так. Не можешь? И вот годы спустя ты готов отнимать жизни на потеху своим собственным демонам.

— Я отнимаю их, чтобы защитить себя и тех, кто мне дорог!

— Похвально. Это великая цель, Гарри. Но если так задуматься, я и мои рыцари делаем то же самое.

— Вы убийцы и насильники, прибегающие к террористическим актам!

В ответ на это холодные глаза Реддла уставились на Поттера с надменным выражением брезгливости и превосходства. Мол, кто бы говорил. Увидев, что решительность Поттера пошатнулась, крестраж с новой силой стал давить на подростка. Избранный ощутил мощнейшую ментальную атаку на свой разум.

— Я видел твоё сердце, Гарри Поттер. Я видел твою готовность шагнуть во тьму. Я видел в тебе своего главного врага, но не из-за пророчества. Не из-за твоего предназначения одолеть меня, а из-за того, что способен сместить меня, стать новым Тёмным лордом во главе Альбиона.

Образ молодого Реддла обратился огромным тёмным облаком, завихрившимся в комнате. Он разбрасывал предметы, ронял мебель, затворял двери и окна, чтобы под конец позволить появиться двум молодым волшебникам. Чета Поттеров, такая же молодая, как и на фотографиях, но мрачная, безрадостная и безжизненная, не выражающая глазами и толики родительского тепла.

— Мне больно видеть, каким ты стал, сын, — с разочарованием в голосе обратился к своему ребёнку Джеймс.

— Отец! — попытался оправдаться брюнет.

Облако тёмной магии опять завихрилось, унося родителей сироты прочь, чтобы позволить шагнуть вперёд Гермионе, облачённой в школьную форму и со значком старосты школы на груди. Девушка неловко переминалась с ноги на ногу, одной рукой прижимая к туловищу другую. Было видно, что она испытывает явный дискомфорт.

— Гарри… я… не знаю, как сказать. Боюсь, меня начинает тяготить наша дружба. Ты больше не тот мальчик, с которым я познакомилась в поезде. Ученики говорят, что ты все больше напоминаешь им того, с кем борешься, и с каждым днём мне всё труднее отрицать правдивость этих слов.

Мгновения и образ, завихрившись тёмным облаком, изменился вновь. В качестве финального акта перед избранным предстали его возлюбленные, близняшки Патил в полуобнажённом виде. Держась за руки, сестры шагнули навстречу, начав произносить леденящие душу юноши слова.

— У меня получилось, — триумфально чеканила каждое слово Парвати. — Я охмурила самого мальчика-который-выжил. — Словно забыв, что у её парня есть имя, произнесла индианка. — Теперь он мой, теперь я могу воспользоваться всей его славой и известностью, стать королевой школы. Для другого этот замкнутый, малообщительный заморыш просто не годится.

— Мне было хорошо с тобой, — вступила в разговор Падма. — Ты хороший любовник, но знаешь, мне неважно, чьё естество доставляет мне удовольствие, воплощая мои фантазии. Я бы легко делала всё то же самое с любым другим парнем.

— Не слушай эту тварь, Гарри! — закричала оригинальная Парвати, но Поттер её не услышал.

Надломленный и неуверенный юноша припал на колени, выпустив из рук клык василиска. Вновь сформировавшийся из тёмного облака Том Марволо Реддл грозно шагнул ему навстречу.

Взмах, удар, треск, резкий магический поток, сопровождающийся криком агонии, и вот открывший глаза Поттер, пытаясь восстановить дыхание, делает один жадный вдох за другим. Остекленелые изумрудные глаза медленно обретают ясность и вот подросток видит Падму, пригвоздившую медальон к тумбочке при помощи другого клыка.

— Всегда хорошо иметь запасной план, верно? — пытаясь скрыть нервозность за наигранной невинностью, спрашивает староста.

— Как ты себя чувствуешь? — взволнованно спросился Парвати, заключив возлюбленного в объятия.

— Уже лучше. Значительно лучше. На в какой-то момент я… я подумал… поверил, что…

— Мальчишка Поттер и его подружки смогли выполнить последний приказ хозяина Регулуса и уничтожить злую вещь! — перебил его Кричер, обыденный ворчливый тон эльфа сменился радостно-триумфальным, пусть даже эта радость была по-блэковски мрачной. — Кричер откупорит для них бутылку лучшего вина из личного погреба госпожи! — Произнеся это, слуга исчез с характерным хлопком.

— Кажется, у кого-то появился очередной бесконечно преданный лично ему эльф, — дразняще промурлыкала Парвати.

— Ага, у нас, — кивнул Поттер.

— У нас, — повторила индианка, сделав акцент на последнем слове. — О, дорогой, обычно у пары волшебников сначала появляется общий дом, а потом эльф. Но ты ведь никогда не был таким, как все.

Патил изо всех сил старалась отвлечь Гарри от пережитого, а перевести разговор в телячьи нежности и шутливое подтрунивание — не самый плохой способ это сделать.

— Ну это же Падма уничтожила медальон, — пожал плечами избранный.

— Я бы на счет другого переживала, — мрачно заключила рэйвенкловка, усаживаясь по другую сторону от гриффиндорца, чтобы присоединиться к объятиям.

— Чего именно? — изогнул бровь Гарри.

— Что скажет Гермиона, когда узнает, — ответила Патил. Подростки весело рассмеялись.

— Всё лучше и лучше, — похвалил подружку ловец, медленно начавший забывать о произошедшем.

— Есть ещё.

— Ну давай, — попросил явно заинтригованный брюнет.

— Я тут вспомнила твой рассказ про встречу с воспоминанием в Тайной комнате.

Падма достала палочку и начала выводить в воздухе слова «Том Марволо Реддл», после чего девушка взмахнула палочкой ещё раз, чтобы заставить имеющиеся буквы плыть, формируя новые слова. Гарри помнил, что они формировали раньше, но не мог и подумать, что заставит их написать гений Падмы.

Несколько секунд спустя подросток засмеялся, схватившись за живот, в уголках его глаз стояли слезы, а дыхание немного сбилось. В воздухе над ним зависла надпись: «Мистер Том — любитель дилдаков*».

* * *

Каким же было удивление всех обитателей Гриммо 12, когда ставший за долгое время привычным вид мрачного ворчливого домовика преобразился. Теперь это был не грязный старик, устало влачащий своё существование, а ухоженный, опрятный и, что самое главное, верный слуга, наводящий порядок в тех участках дома, где оказались бессильны волшебники. Стоит ли упоминать, что первой жертвой его энтузиазма стали вычищенные до блеска окна в бывшей комнате Регулуса.

Однако открытую приветливость он демонстрировал только к Поттеру и сёстрам Патил. Выражалось это тем, что эльф больше не оскорблял волшебников, вместо этого демонстрируя явное желание угодить любому из них.

Позже, ночью этого же дня, троица лежала в кровати, распивая заслуженно заработанную бутылку Херес Де-Ля-Фронтер 1775 года урожая. Прямо из горла. И если регулярно выходящая в свет вместе с матерью Парвати могла рассуждать о его нотках и аромате, а также к какому блюду оно идеально подойдет, то куда более тёмные в этом вопросе Гарри с Падмой в принципе не понимали, чем оно отличается от магазинного по десять фунтов за бутылку.

— Напомните, почему мы напиваемся, вместо того чтобы проводить вечер с пользой? — спросил Гарри, отпивая из переданной Падмой бутылки.

— Потому, что у нас начинается цикл, — нейтрально ответила Парвати. — Мы можем помочь тебе сбросить напряжение. — Девушка приоткрыла рот, уткнувшись кончиком языка в щеку, продемонстрировав красноречивый жест. — Но не более.

— И потому что пить всяко лучше, чем поддаваться апатии и заниматься самокопанием, — добавила Падма.

— Он ведь был прав, — мрачно отозвался Гарри, делая очередной глоток. — Мне была безразлична смерть Квирелла. Более того, мне понравилось это чувство всесилия, превосходства над врагом, тот факт, что одно моё касание способно принести моему врагу смерть.

Близняшки замолчали, задумавшись над его словами. Нужно было что-то делать, но что? «Для начала отобрать бутылку», подумала Падма.

— Я не думаю, что это делает тебя плохим человеком, или как-то делает похожим на Тёмного лорда, — стараясь апеллировать лишь сухими фактами, начала размышлять Падма. — Ты убил слугу Волан-де-Морта и защитил свою жизнь. Убил своего врага. Что плохого в том, чтобы наслаждаться эйфорией от способности постоять за себя и отстоять то, что тебе дорого?

— Да, — согласилась Парвати. — Ты не наслаждаешься убийством невинных, беззащитных или безоружных. Ты уничтожаешь зло.

— Но дает ли это мне право прибегать к любым средствам и методам в этой борьбе? Что, если я действительно шагну во тьму и сам стану злом?

— Стать меньшим злом, чтобы одолеть большее, — вслух начала размышлять Падма.

— Где находится та грань, которую нельзя пересекать?

— Мы никогда не осуждали тебя за то, что ты делал или сделаешь, — произнесла Парвати, взяв Гарри за руку и переплетя их пальцы. — Но если ты боишься стать таким же, как Реддл, просто доверься нам. Мы станем твоим моральным компасом.

— Спасибо, — выдохнул Гарри, зажмурив глаза. — Обнимешь меня?

— Конечно, — Патил прижалась к парню ближе. — Гарри.

— М-м-м?

— А что чувствуешь, когда уничтожаешь крестраж?

— Замахнуться самое сложное, но потом, потом тебя наполняет решимостью, праведным гневом. Все решается за секунды и когда это происходит…

— Кажется, что ты больше чем человек, — закончила за него Падма. — Больше чем маг. — Патил так и не увидела, как глаза её сестры наполнились благоговейным трепетом.

----------------------------------------------------------------------------------

*Mr Tom a dildo lover