Поле битвы, когда-то бывшее мирным районом Куинса, теперь превратилось в сцену сюрреалистического противостояния. Питер стоял перед прибывшими Пауками и испытывал непреодолимое желание достать камни бесконечности и убить стереть каждого Канга в пыль, но он остановил себя, по крайней мере на данный момент.
Питер перевёл взгляд на стоящих позади него Пауков: "Я обещал им отомстить, поэтому не могу просто убить всех Кангов", — заключил он, хотя ему было трудно сдерживать себя.
Армия Кангов напротив него нетерпеливо ждала, пока их лидеры, Иммортус и Рама-Тут, готовились нарушить тяжёлое молчание.
— Ах, знаменитое Паучье общество, — насмешливо прозвучал голос Иммортуса, его взгляд с презрением окинул группу. — Я думал, вы распустились, но вот вы здесь, подчиняетесь новому хозяину…
Рама-Тут ухмыльнулся. — А что же случилось с вашим бывшим лидером… Как там его звали, не Мигель ли? — спросил он, явно пытаясь задеть их. — Он был такой хорошей пешкой нашего покойного товарища, Центуриона. Жаль, что вы все решили выбросить его…
Окружающие Канги рассмеялись, их смех прозвучал резко на фоне дымящегося города. Насмешка была явной, их уверенность не была поколеблена тем количеством, которое сейчас стояло перед ними.
Питер, маска которого скрывала хмурый вид, шагнул вперёд. — Ты ведь и сам знаешь, какого это, бросать товарищей на произвол судьбы. Разве не так ты поступил с Кангом Завоевателем? — ответил он, его голос был спокойным, но острым.
Реплика Питера о Канге Завоевателе задела за живое. Иммортус напрягся, глаза его сузились, а ухмылка Рама-Тута дрогнула, в его взгляде мелькнул намёк на гнев.
— Ой, простите, я задел за больное? — спросил Питер, взмахнув рукой, и его ухмылка расширилась.
Взмахнув запястьем, он открыл прямо перед собой маленький, клубящийся портал и вошёл внутрь. Собравшиеся в недоумении молча наблюдали за происходящим, но интерес Кангов вызвал тот факт, что из руки Питера появилась маленькая извивающаяся крыса.
Замешательство распространилось, как лесной пожар, и в рядах Кангов, и в рядах Людей-пауков. Иммортус и Рама-Тут обменялись взглядами, и их прежняя уверенность уступила место любопытству и лёгкой забаве.
— Крыса? Это должно быть твоё домашнее животное, — насмешливо произнёс Рама-Тут. — Не думаешь ли ты проститься с маленьким грызуном перед своей неизбежной смертью?
Но смех был недолгим. Питер поднял крысу на всеобщее обозрение, и она вдруг заговорила, причём голос ее был сильным и узнаваем, даже в новом, крошечном теле. — Я сначала хотел сказать, что рад снова видеть вас, Рама-Тут, Иммортус, но от одного вида предателей у меня мурашки по коже… — объявил он, его маленькие глазки сверкали умом и яростью.
В рядах вариантов Канга раздался общий вздох, на их лицах отразились шок и неверие. Иммортус отступил назад, его самообладание пошатнулось. — Невозможно… ты мёртв, — запинаясь, он указал на Питера. — Он же убил тебя!
Питер улыбнулся, в его взгляде мелькнуло удовлетворение, когда он увидел, как лидеры Кангов растерялись. — Да, он был мёртв. Но знайте, от моих рук смерть — это еще не конец. Я сохранил его душу и перенёс в эту крыску, — пояснил он, его тон был непринуждённым, словно он обсуждал погоду.
Многие Канги разразились смехом, получая извращённое удовольствие от того, что их некогда великий лидер дошёл до такого жалкого состояния. Однако те, кто не смеялся, выглядели встревоженными и чуть ли не испуганными.
Эти Канги не понаслышке знали о хитрости и силе бывшего лидера. Поэтому, даже когда он превратился в крысу, они опасались его возможного возмездия за свое предательство.
Взглянув на крысу в ладони, Питер слегка смягчил голос. — Итак… Канг, ты дал мне много информации, так что это моя благодарность за твою помощь. Хочешь понаблюдать за падением Совета Кангов? Потому что к завтрашнему дню не останется ни одного из них.
Крыс, понимая всю серьёзность момента, торжественно кивнул. — Я только за, — ответил он, в его голосе звучала жажда мести.
Питер посадил крыса на плечо, чтобы ему было хорошо видно место сражения. — Тогда держи место в первом ряду, — сказал он, окинув взглядом настороженные лица разновидностей Кангов.
Когда Питер шагнул вперёд, Люди-пауки сплотились вокруг него, готовые отомстить. Воздух наполнился энергией, предстоящая битва заряжала обещанием возмездия.
— Сегодня мы покончим с вами! — заявил Питер, его голос разнёсся по полю боя. Люди-пауки поддержали его слова, их крики разразили небо.
Пока слова Питера звучали, Канги теснили свои ряды, их лица превратились в маски решимости. Они приготовили оружие, вокруг них потрескивала энергия — явный признак того, что они готовятся к предстоящему ожесточённому противостоянию.
Оглянувшись через плечо, Питер сделал шаг назад, и земля под его ногами затрещала от арканной энергии. — Чего ждёте? — обратился он к Паукам, и в его тоне прозвучал приказ. — Они прямо там. Вперёд.
Приняв слова Питера за сигнал, Пауки устремились вперёд — красный, синий и чёрный потоки на фоне разрушенного района. Их движения были синхронны и точны, это был танец мести и справедливости, переплетённых между собой.
Без лишних слов Питер изменил позу, и его тень зловеще вытянулась в тусклом свете.
Из его тени появились слуги-нежити: зловещий силуэт Налла, сверкающая фигура Серебряного Серфера и коммуникатор Тиамут — от их присутствия исходила властная, угрожающая аура. Уверенность Кангов в себе мгновенно развеялась, когда воздух сгустился под тяжестью настоящего страха.
— Помогите им, — скомандовал Питер, кивнув в сторону Пауков.
— Да, господин! — его теневые союзники двигались с плавной грацией, их тела расплывались в воздухе.
Когда тени метнулись вперёд, пробираясь сквозь Пауков, Питер снова обратил внимание на Иммортуса и Рама-Тута. Его глаза сузились под маской, а на губах заиграла злобная ухмылка. — Итак, что касается вас двоих, — начал он, его голос был низким и угрожающим.
----
Когда на опустошённых улицах Куинса (Нью-Йорк) вспыхнули столкновения, Люди-пауки бросились в бой, движимые жаждой мести. Они были в меньшинстве, но не в проигрыше, их ловкость и боевые навыки превратились в сплошное пятно на фоне разрушенных окрестностей.
Армия Кангов, оснащённая передовыми технологиями, выпустила шквал энергетических взрывов. Воздух потрескивал от электричества, синие и зелёные импульсы освещали мрачное поле боя. Пауки уклонялись и изворачивались, их чутьё непрерывно покалывало, уводя их от смертельных ударов.
В разгар хаоса из тени вышли призрачные союзники — Налл, Серебряный Серфер и Тиамут. Налл, олицетворяющий саму тьму, окутал отряд Кангов, его форма расширялась и сжималась, как живой кошмар.
Крики Кангов заглушались тёмной массой, а затем резко затихали, когда их поглощала тьма, исчезая с лица земли.
Серебряный Серфер пронёсся низко, теневой щит прорезал тёмную дугу в воздухе. Он двигался с потусторонней грацией, перехватывая энергетические взрывы и перенаправляя их туда, откуда они пришли. Каждое отражение не только убивало или ранило врага, но и спасало жизни Пауков, которым они были призваны помогать.
Тиамут, возвышающийся и внушительный, использовал огромные размеры в своих интересах. С каждым шагом земля дрожала, а взмахом руки он сбивал с ног целую фалангу Кангов, их доспехи громко лязгали, ударяясь о бетон. Но на этом дело не закончилось: они были быстро раздавлены, как жуки, под ногами Целестиала-нежити.
Люди-пауки сплотились, вдохновлённые грозным выступлением теневых покровителей. Один из молодых героев, одетый в чёрный костюм, благодаря новому компаньону симбиоту, перевернулся через балку, нанеся сокрушительный удар по шлему Канга. От удара визор треснул и покрылся вмятинами, а сам Канг влетел в стоящую рядом машину.
Другой Паук, таинственный и в маске, с тактической точностью плёл паутину, захватывая оружие и вырывая его из рук владельцев. Паутина, прочнее стали, сопротивлялась попыткам Канга вырваться на свободу, оставляя его уязвимым.
По мере того как битва разгоралась, Канги начали сдавать позиции. Их первоначальная уверенность ослабевала под неустанным натиском Пауков и теневых защитников.
Несмотря на превосходство в технологиях и численности, сила и непредсказуемость Налла, Серебряного Серфера и Тиамута оказались слишком велики для них.
----
Наблюдая за началом битвы, Питер парил высоко над обломками, с ухмылкой наблюдая, как его тени с лёгкостью прорезают ряды врагов, позволяя подчиненным разгуляться. — Дела у вас идут не слишком хорошо, а? — спросил он, окинув взглядом лидеров Кангов.
Рама-Тут и Иммортус, уязвлённые в своей гордости, с ускользающими от них планами, стояли на плавучей платформе, которая с механическим жужжанием и щелчками начала превращаться в современный, хорошо вооружённый, но небольшой корабль. Их глаза были устремлены на Питера, в них горели ярость и отчаяние.
— Думаешь, ты победил только потому, что твои лакеи убили несколько никчёмных вариантов? — выплюнул Иммортус, его голос дрожал от ярости. — Позволь мне сказать, что война только начинается!
Рама-Тут с размаху хлопнул рукой по панели управления, воспламенив арсенал корабля. Мгновенно воздух наполнился смертоносным воем включившегося энергетического оружия. Лазеры, пушки и баллистические ракеты нацелились на Питера, их намерения были ясны как никогда.
Питер лишь изогнул бровь, его разочарование было ощутимо даже издалека. Его взгляд, быстрый и не впечатляющий, окинул вооружение. — Неужели это все? Вы проделали весь этот путь, привели с собой целую армию и даже разгромили мой город, но это все, что вы принесли? Думаете, этого достаточно? — в его тоне смешались недоверие и насмешка, он был явно разочарован их усилиями. — Ну же, вы можете добиться большего…
Ухмылка Иммортуса померкла, когда в его глазах вспыхнул гнев: колкие слова Питера разожгли в нем огонь ярости. Его рука сжалась в кулак, на мгновение зависнув над панелью управления. — Прекрасно, — прорычал он, его голос кипел от ярости. — Посмотрим, как ты с этим справишься! — быстрым, решительным движением он обрушил кулак на кнопку, заставив корабль засветиться, его мощь росла с каждой секундой.