* * *
Сидя на истерзанном временем надгробии словно на мраморном насесте, крупный ворон с довольным курлыканьем чистил свои перья.
Его не смущали остаточные следы энергии смерти, присутствующие в любом мало-мальски крупном захоронении. Совсем наоборот — черной птице нравилось спокойствие и умиротворение могильника. И вдобавок ко всему прочему здесь практически не было ни вездесущих котов, а посетители частенько оставляли рядом с могилами вкусные хлебные кусочки, которыми лакомился хитрый падальщик.
Жизнь его была прекрасна… Но в эту ночь уединение и покой места упокоения тысяч людей были нарушены незваным гостем.
Почувствовав, как в воздухе начинают клубиться потоки магической энергии, крупная птица с недовольным карканьем взлетела с каменной плиты и шустро замахав крыльями, полетела в сторону видневшихся неподалеку огней Гамбурга, а в темном небе над огромным кладбищем проявилась небольшая, но яркая магическая печать… И уже спустя мгновение она исчезла, оставив после себя готового к бою крылатого демона.
Осмотревшись по сторонам и бегло оценив обстановку, соглядатай Ада убедился, что он находится в нужном месте и не ослабляя бдительности, приступил к работе. С подозрением оглядев уходящие за горизонт ряды могил, среди которых то тут, то там возвышались темные громадины мавзолеев, он достал из-за пазухи листок с начерченными на нем колдовскими рунами и начал выписывать им в воздухе большие круги.
Далеко не каждый перерожденный демон мог овладеть даже самой примитивной магией, а поисковые чары из-за тонкости плетений, были на порядок сложнее в освоении чем, к примеру, стихийная магия. И зачастую разведчики Преисподней сосредотачивались на оттачивании именно боевых навыков, оставляя обнаружение противника разнообразным артефактам, которые создавали полноценные, и как следствие — более умелые в своем деле чародеи.
— Пожалуйста, пусть эта штука ничего не найдет.
Несколько долгих, протяженных минут слуга Четырех Владык напряженно вглядывался в бумагу и только когда листок не изменился в цвете по прошествии определенного времени — он облегченно выдохнул. Поисковый амулет ничего не обнаружил, а это значило, что разведчику Ада не придется встречаться с чудовищем, уничтожившим в одиночку целый Великий Дом.
— Ху-у-ух… Теперь на доклад к господину и сразу домой.
Взмахнув рукой, разведчик Преисподней сотворил обратный телепорт и через мгновение исчез в магической печати, после чего на кладбище опустилась абсолютная тишина… Которая не продлилась долго.
Вскоре покой мертвых вновь был нарушен, но на этот раз нарушитель пришел не извне, а изнутри — во мраке высокого мавзолея раздался громкий скрежет и массивная надгробная плита сместилась в сторону, а за край каменного гроба схватилась массивная латная перчатка.
" — Стало быть ищейки Ада встали на мой след… Быстро демоны спохватились. " — Выбравшись из места захоронения, рослый чародей лязгнул своим массивным доспехом и расправил затекшие плечи. Каменный гроб, в котором бретонец находился всю последнюю неделю, был довольно крупным, однако делали его под размеры нормального человека и огромному Мадааву в этой каменной коробке было попросту тесно. — "Вот только Преисподнюю это не спасет."
Сделав глубокий вдох и едва заметно улыбнувшись от хорошо знакомого запаха заполненного могильника, некромант снял с пояса Ледяную Скорбь и медленным шагом двинулся вдоль рядов каменных надгробий.
После того, как Грегор выудил интересующую его информацию из души главы дома Увалл, а после уничтожил родовую резиденцию этого рода, Четверо Владык развернули крупномасштабные поиски некроманта: из-за малой численности демонической расы, убийство демона, да еще и чистокровного — являлось одним из самых страшных преступлений, а флегматичный бретонец с присущим ему фатализмом не стал делить напавший на него род на правых и виноватых и просто перебил фамилию целиком.
После такого ищейки Сазекса буквально землю рыли, пытаясь найти виновного, но несмотря на все приложенные усилия, успеха слуги новой власти Ада так и не достигли — благодаря вернувшейся силе и тщательно изученной памяти поглощенных душ, тысячелетний заклинатель мертвых узнал каким образом его будут искать в первую очередь и как следует подготовился: Мощная аура бретонца была скрыта сильнейшими изолирующими заклинаниями, а в плащ из шкуры Малигоса некромант вплел руны, поглощающие исходящую от него энергию смерти и препятствующие обнаружению седовласого чародея.
Единственным, что могло выдать Грегора, была леденящая сила рунического клинка, скрыть которую было невозможно, однако Мадаав с умом подошел к выбору укрытия и заметить отголоски могущества Ледяной Скорби в обители мертвых было крайне проблематично — они просто сливались с энергетическим фоном массового захоронения.
Само-собой, на кого-то уровня демонического Владыки подобные ухищрения не подействовали бы, но правители Подземного Мира и не занимались поисками бретонца лично — вместо этого они посылали соглядатаев в места предположительного нахождения некроманта. И вот для приспешников новой власти Ада колдовских символов было более чем достаточно — заметить флегматичного некроманта низшие демоны могли разве что столкнувшись с ним нос к носу…
Шагая между могил и возвышающихся среди них каменных изваяний, Грегор мысленно создавал структуру сильнейшего заклятия, идея которого пришла к нему вскоре после знакомства с Чумой Плети.
Флегматичный заклинатель мертвых прекрасно понимал, что после уничтожения Великого Дома, за ним будет охотиться большая часть Подземного Мира. Кто-то из-за реальных опасений за будущее демонической расы, кто-то лишь для того, чтобы подлизатьтся к нынешним властителям Преисподней, но так или иначе заклятым врагом Грегора считал весь Ад… Однако сам бретонец считал демонов не врагами, а ресурсом. Душами, которые предстояло добыть.
Однако тысячелетний чародей не был самоуверенным идиотом и четко понимал, что прямую схватку даже с Четверкой Владык он не осилит, не говоря уже об их приспешниках, которые хоть и уступали правителям Инферно в силе, но зато компенсировали разницу в могуществе своей многочисленностью. И заклинателя мертвых даже без учета владык Ада могли банально взять числом: хотя молодое поколение демонов, выросшее уже после Великой Войны, было в массе своей откровенно слабым (Если не сказать ничтожным) — в Подземном Мире еще хватало "старичков", закаленных бесконечным противостоянием с ангелами и падшими.
И само-собой, Грегор не собирался выходить против целой расы на "честный поединок".
За века в мире стихийных магов привычки флегматичного чародея несколько изменились, но Мадаав еще помнил, как ему приходилось выживать в жарких песках Алик'рской пустыни и суровых ледяных пустошах Скайрима, скрываясь от своих врагов и многочисленных охотников за магами смерти.
Демонов было необходимо если не истребить, то как минимум хорошенько проредить, дабы они не представляли для Грегора серьезную угрозу. Но делать это следовало со знанием и грамотным подходом к делу: вместо того, чтобы вступать с врагом в лобовое противостояние, бретонец решил ударить обитателей подземного мира по их самому сильному и одновременно с этим — самому уязвимому месту.
По людям.
В силу своей небольшой численности и неестественно-долгого срока жизни, обитатели Подземного Мира не могли размножаться с большой скоростью и для пополнения собственных рядов они активно использовали смертных, принудительно обращая их в себе подобных при помощи так называемых "Фигур Зла". Такие демоны назывались перерожденными и были куда слабее чистокровных, но в отличие от коренных обитателей Ада, у людей могли проявиться Святые Механизмы — могущественные артефакты, некогда созданные Библейским Богом для своего любимого творения.
Как правитель раскинувшейся на весь мир империи, Грегор отчасти даже восхищался подобным решением — несмотря на весь свой опыт и интеллект, некромант бы не смог столь же элегантно паразитировать на смертных ничтожествах, одновременно с этим выжимая из них то единственное, что давало людям хоть какой-то шанс на выживание.
Однако из-за него же Преисподняя стала зависима от мира смертных и некромант собирался в полной мере воспользоваться этой слабостью — проанализировав память поглощенных душ, тысячелетний заклинатель мертвых пришел к выводу, что самым простым путем к победе над противником была тотальная зачистка мира от смертных. Сами по себе люди были до ужаса слабы, а оборвав их жалкие жизни и поглотив души Мадаав не только бы укрепил свою мощь, но и лишил бы Ад мобилизационного резерва.
Быстро уничтожить обитателей Ада уроженец Хай-Рока не мог при всем желании, следовательно противостояние с Преисподней при любых раскладах обещало стать затяжным. И превратив мир людей в Царство Смерти, бесстрастный некромант заполучил бы ключевое преимущество — в отличие от обитателей Подземного Мира, седовласый бретонец рассматривал людскую цивилизацию исключительно как возможную ресурсную базу и у него не было нужды в живых слугах, а вот демонам в случае гибели планеты стало бы банально не из кого восполнять собственные потери.
Циничный, жестокий и предельно прагматичный подход.
И конец мира смертных должен был начаться на Ольсдорфском кладбище — одном из крупнейших могильников европейской части континента.
Мадаав не просто так целую неделю лежал в каменном саркофаге — все это время заклинатель мертвых делал расчеты и создавал своеобразные энергетические костыли для будущего ритуала: чары, которые бретонец планировал сотворить, манипулировали поистине колоссальными объемами силы и пропустить буйство магической энергии приспешники Ада при все желании не могли.
Права на ошибку у тысячелетнего колдуна не было: пусть силы в накопленных душах хватило бы и на десяток подобных ритуалов — времени на их создание некроманту бы никто не дал.
Остановившись в центре кладбища, на месте, где было сосредоточено больше всего энергии смерти, флегматичный чародей перехватил рунический клинок обеими руками и воздев оружие над головой, сжал его так крепко, что саронитовые перчатки протестующе заскрипели.
— IN'IiZ'TUZ'TOL'DU'SIL… TINVaaK'NaaL'DILON'DREM'KO'QOTH… (Хозяин ледяного клинка, что пожирает души… Говорит с мертвыми, покоящихся в гробницах… ) — Как только прозвучали первые слова на древнем наречии детей Акатоша, в воздухе над кладбищем стал разливаться жуткий смрад могилы, а ночные небеса из темно-синего полотна начали превращаться в серое, заполненное отвратительной хмарью нечто. — MULaaG'ALOKDILON'BEL'BahLOK'DiiL'NaaK… (Могуществом некромантии призываю голодную нежить на пир… )
В следующий миг земля рядом с тысячами надгробий начала шевелиться, а в высоких мавзолеях задрожали крышки каменных гробов, но не обращая на это никакого внимания, заклинатель мертвых продолжал навязывать мертвым свою волю и голос его из тихого речитатива начал превращаться в настоящий Крик.
— DU'NahLaaS! BRUN'JooRE'KRASAR'ahRK'FeyN! (Пожирайте живых! Несите смертным Чуму и Погибель!) — От покрытого рунами лезвия проклятого меча начали расползаться потоки гнилостно-синей энергии. Наполняя землю магической силой, они стали пробуждать мертвецов ото сна, но восставали из могил отнюдь не скелеты или бесполезные зомби… Прямо из воздуха на изъеденных временем костях покойников наращивалась мертвая плоть, на пальцах отрастали длинные когти, а челюсти усопших превращались в заполненные частоколами клыков пасти. — DUR'iiZ'KROSIS'DiiVON'SILLESEJooR! (Проклятие Ледяной Скорби да поглотит души смертных!)
Благодаря некротической энергии, скопившейся на кладбище за все время его существования и материальной основе в виде сотен тысяч могил, Грегор буквально из ничего создавал армию мертвых и каждый поднятый вурдалак нес в себе немного видоизмененную заразу Плети — для потусторонних созданий она была практически безвредна из-за низкой концентрации вредоносной магии, но при попадании в тело смертного, скрещенная с проклятием болезнь пожирала жизненную силу человека за считанные минуты, после чего тот умирал, а мертвец восставал и пополнял собою воинство нежити.
Не прошло и нескольких минут, как носители Чумы заполнили собой все свободное пространство, оставив пятачок свободной земли лишь рядом с призвавшим их некромантом — по самым скромным подсчетам Ольсдорфское кладбище насчитывало более полутора миллиона захоронений и по воле бесстрастного чародея из каждого поднялся голодный мертвец.
— Просто прекрасно… — Оглядев окружающую его орду нежити, что была связана волей проклятого клинка, Мадаав довольно кивнул и указав Ледяной Скорбью на огни Гамбурга, процедил лишь одно слово. — KRii. (Убить.)
Получив приказ, жаждущие убивать вурдалаки в едином порыве бросились в сторону огней большого города и сверкая синими провалами на месте глаз, гигантская лавина живых покойников ринулась в атаку. Из-за позднего времени на улицах мегаполиса было мало прохожих, но рев тысяч мертвых глоток был столь громким, что не было в Гамбурге человека, который его не услышал.
" — Посмотрим, как быстро демоны с этим справятся." — Устало оперевшись на Ледяную Скорбь, Грегор наблюдал за тем, как подчиненная ему нежить сносит ограду кладбища и словно мертвая река, растекается по улицам города, сея ужас и смерть.
Несмотря на объем потраченных на ритуал сил, некромант не делал крупных ставок на поднятую им ораву трупоедов — крылатым демонам бегающие по земле твари при всем желании были не соперники и уничтожение мертвой орды было лишь вопросом времени. Однако такое количество нежити, сконцентрированное в одном месте, одним своим существованием оскверняло округу, а эхо мучительных смертей жителей двухмиллионного города должно была многократно усилить данный эффект.
И флегматичный бретонец хотел узнать, как обитатели Ада станут действовать, когда и земля, и воздух вокруг будут пропитаны некротической энергией. Обычные люди в такой среде погибали буквально за несколько мгновений, но демоны обладали куда большей устойчивостью и Мадааву было любопытно, как далеко простираются её пределы.
“ — Первый шаг к концу этого мира… Слишком поздно, порождения Преисподней.” — Заметив, что над Гамбургом появилось несколько магических печатей, некромант взял под прямой контроль ближайшего к месту телепортации покойника и взглянул на мир его глазами. -” Хм-м-м… Падшие, да?”
Вопреки предположениям флегматичного бретонца, на устроенную им бойню первыми явились не демоны, а изгнанники Небес — около десятка чернокрылых созданий наблюдали за тем, как разъяренная нежить проносится по улицам мегаполиса, разрывая на части всех, кто попадался на её пути.
Переключившись на магическое зрение, Грегор внимательно изучил ауры падших и сопоставив их с информацией, полученной из душ убитых, едва заметно поморщился — судя по концентрации силы, в Гамбург заявился кто-то из предводителей данной фракции со своей свитой. И сражаться с такой могущественной фигурой сразу после проведения трудоемкого обряда некромант не хотел — горло бретонца до сих пор терзала боль от Драконьего Языка и в ближайшие пару дней Ту'умы для него были недоступны.
Однако изгнанники Небес не спешили как-либо вмешиваться в царящий на улицах города хаос и просто наблюдали за тем, как армия восставших мертвецов пожирает "возлюбленных детей" Библейского Бога…