Ситх в Игре Престолов. Главы 509-510.mobi
Ситх в Игре Престолов. Главы 509-510.fb2
Ситх в Игре Престолов. Главы 509-510.epub
Замерев перед внушающим ужас Домом Бессмертных, Дейнерис чувствовала, как сердце заходится в груди. Она смотрела на это безликое сооружение, больше похожее на руины, где обитали загадочные колдуны Карфа.
Её сын и дочь где-то там, внутри этой мрачной каменной крепости. Он была полна решимости вернуть их любой ценой.
— Кхалиси, вам необязательно идти туда в одиночку. — Раздались едва ли не синхронно голоса слева и справа.
Сир Джорах и её кровные всадники стояли во все оружия, готовые выломать двери и вызволить детей силой. Но, как бы Дейнерис ни хотела отдать такой приказ, в голове звучало предупреждение Куайт:
«Эта миссия… это путешествие — ваше. У вас есть союзники, они вооружены и готовы оказать вам великую помощь, но только у вас хватит силы пройти Дом Бессмертных и выйти оттуда… чем-то бо́льшим. Любой иной, кто осмелится заглянуть в эту пасть, навеки там останется»
— Нет. — Твёрдо ответила Дейнерис. — Это испытание предназначено мне одной.
Собрав всю волю в кулак, она заставила себя сделать первый шаг. Найти вход оказалось нетрудно — единственным разрывом в сплошной стене камня было огромное вырезанное лицо с зияющей чёрной пастью, достаточно большой, чтобы войти человеку.
«Пасть» — Кхалиси поняла, что некоторые слова Куайт можно было воспринимать буквально.
— Дейнерис Таргариен. Кхалиси. Мать Драконов. Добро пожаловать в Дом Бессмертных.
Дейнерис чуть не подпрыгнула от неожиданности, когда из тьмы пасти вышел крошечный человечек в застёгнутой мантии. Его лицо было либо изувечено, либо покрыто шрамами, — она не могла разобрать, — а губы и зубы выкрашены в синий. Это было одно из самых отталкивающих существ, каких Дейнерис когда-либо встречала. В руках он держал серебряный поднос с единственным хрустальным пузырьком, в котором плескалась тёмно-синяя жидкость.
— Перед входом положено отведать сумеречного сияния. — Прошипело существо, протягивая поднос.
Кхалиси бросила взгляд сначала на крошечного человечка, потом на синий пузырёк.
Она прошла мимо, высоко вздёрнув подбородок.
Ступая по мрачному, тёмному коридору, — настолько тёмному, что едва различала собственную вытянутую вперёд руку, — Дейнерис чувствовала, как с каждым шагом всё сильнее колотится сердце. Лишь слабое присутствие Джона, их постоянная связь, позволяли сохранять самообладание. Это едва уловимое ощущение близости придавало ей сил, как и мысль о том, чтобы вырвать детей из лап похитителей.
В какой-то момент Дейнерис вдруг оказалась в круглом зале, по периметру которого тянулись совершенно одинаковые двери. И вместе с этим она потеряла связь с Джоном. Она застыла; сердце колотится пуще прежнего и словно вот-вот выскочит из груди. Отчаянные попытки восстановить утраченную связь ни к чему не привели — эфемерное чувство маячило где-то рядом, но оставалось недосягаемым, словно кто-то воздвиг незримую стену между ними.
Так она и простояла долгую дюжину секунд в центре зала, с бешено стучащим в ушах сердцем и слегка выпученными глазами. Взгляд оных глаз метался от одной двери к другой. Постепенно вспыхнувший страх начал затухать — его сжирало распаляющееся раздражение.
«С ним или без него… Я должна найти детей» — Твёрдо пообещала себе Дейнерис и раскрылась навстречу Силе, ища хоть слабый намёк на искомое.
И она почувствовала — далеко в глубине Дома всё ещё теплилось присутствие её малышей. Она закрыла глаза и медленно закружилась на месте. Когда ощущение слегка усилилось, она остановилась и открыла глаза обратно. Прямо перед ней находилась одна из дверей, почти у самого входа в зал.
«Верь в Силу» — Тихо напомнила себе Дейнерис и, сделав глубокий вдох, толкнула дверь.
Как только она переступила порог, то оказалась в другом длинном коридоре, где вдоль стен тянулись десятки, нет — сотни факелов. И возле каждого факела расположилась дверь, такая же, через какую она только что прошла. Некоторые были открыты, некоторые закрыты. Сам коридор тоже был необычным. Пожалуй, он шокировал даже больше остального — прямой путь как минимум вдвое шире самого Дома Бессмертных. Она точно не спускалась под землю… так каким образом в здании может находиться такой длинный коридор?
«Доверяйте только себе и своим детям, Дейнерис Таргариен. — Вспомнились ей слова Куайт. — Вы столкнётесь с видениями и вещами неописуемыми. С тем, чем было. Чем есть. Чем будет. И чего никогда не будет. Всё вы увидите. Но доверяйте только себе, иначе их неутолимый голод поглотит вас»
Взяв один из факелов со стены, Дейнерис устремила взгляд вперёд, сосредоточив чувства на слабых отголосках детей. Она твёрдо решила не оглядываться по сторонам и не заглядывать в открытые комнаты, но, проходя мимо одной, услышав стон, полный агонии и экстаза, не удержалась. Увиденная картина оказалась… отвратительна. Прекрасная женщина была связана и закована в цепи, а четверо карликов, — один красный, другой чёрный, словно обугленная плоть, третий с рогами, а четвёртый болезненно искривлённый, — терзали её, царапали и рвали плоть. От этого зрелища Кхалиси ахнула, привлекая внимание карликов, которые тут же поманили жестом, как бы приглашая.
Она отпрянула от этого видения и отступила назад, натолкнувшись спиной на провал открытой двери. Она не хотела оглядываться, но звуки веселья, звон кубков и толчок в спину вынудили её обернуться. За дверью шёл пир… только гости за столом были залиты кровью. Горла перерезаны. Тела изрешечены дырами от кинжалов и стрел. Но никто не обращал на это внимания. А во главе стола восседал юноша… юноша, к шее которого была грубо пришита волчья голова. На его голове красовалась железная корона.
Прижав ладонь ко рту от столь мрачного зрелища, Дейнерис бросилась прочь и стала прикладывать вдвое больше сил, чтобы не смотреть по сторонам.
«Это нереально. Просто… просто видения» — Твердила она про себя, спеша убраться из этого проклятого коридора.
— Принцесса!
От знакомого голоса она замерла на месте. Хоть всё внутри и требовало идти дальше, Дэни не смогла не остановиться. Она оглянулась. Перед ней была открытая красная дверь. Красная дверь, ведущая в особняк, который она прекрасно помнила. И прямо за порогом, опираясь на трость, стоял человек, что дал ей и брату приют на бо́льшую часть юности в Браавосе — сир Виллем Дарри.
— Вот ты где, принцесса. — Ласково пробормотал сир Дарри, отступая в сторону и маня её внутрь. — Я везде тебя искал, дорогая. Нельзя так убегать. Давай, слуги приготовили нам вкусный полдник, жалко будет, если остынет.
Она хотела, боги, как же сильно хотела принять приглашение и переступить порог! Порог той двери, что вёл в единственное здание, которое она могла назвать домом, которое было связано с тёплыми воспоминаниями. Но не могла. Не должна была. Со слезами на глазах она повернулась спиной к человеку, что заменил ей отца, и устремилась прочь по коридору.
С каждым шагом становилось всё хуже и хуже. Она замечала обрывки видений периферийным зрением, обрывки те сливались в единый поток размытых образов, и рано или поздно любопытство брало вверх; любопытство награждалось ужасными картинами:
Женщина, прижатая к постели насильником, мальчик, что беспомощно наблюдал и рыдал, и ещё один мужчина, что возвышался над ним с раскалённым прутом. Две женщины, обнявшиеся и смотрящие друг на друга, в то время как рядом сереброволосый мужчина требовал, чтобы они исполнили свой долг перед короной. Мужчина в чёрном среди дюжины таких же, смотрящий на вырезанное на доске слово «предатель», прежде чем один из них подошёл и вонзил ему кинжал в живот. Иссохший старик на троне из мечей, вопящий льву в белом «сожги их всех».
Дейнерис потеряла счёт видениям, пока наконец не добралась до конца коридора. Каждое было… ужасающим по-своему. А хуже всего то, что она не имела ни малейшего понятия, что они означали, и были ли это видения прошлого, будущего или настоящего. Подобная неопределённость… сбивала с толку и раздражала.
«Они не имеют значения. — Твердила она про себя и отчаянно цеплялась за Силу, чтобы вернуть хоть каплю спокойствия. — Рейго и Дрого за этой дверью. Я знаю это. И ничто меня не остановит»
Зрелище, открывшееся ей, оказалось… не тем, чего она ожидала. Яркий свет. Завораживающая музыка. В качестве аккомпанемента — смех и громкий гул десятков голосов. Аппетитные ароматы пиршества, расстеленного на большом столе. Десятки мужчин и женщин в шёлковых одеяниях, украшенные золотом и драгоценностями, кружились в танце, наслаждаясь весельем. Дейнерис тем временем отчаянно вглядывалась в мелькающие лица, ища сына и дочь; так продолжалось до того момента, как её присутствие не заметил худой мужчина в шёлковой мантии с золотой маской, прикрывающей половину лица, и роскошно одетой женщиной в традиционном карфийском платье.
— Дорогие друзья! Наша почётная гостья прибыла! Дейнерис Таргариен! Последняя дочь Валирии и мать Рейго и Дрого! Поднимем бокалы в её честь и предложим почётное место за нашим столом, как она того заслуживает!
Все присутствующие разом повернулись к ней, аплодируя и поздравляя, маня сесть в украшенное золотом кресло с сияющим рубином на спинке.
— Мой сын. Моя дочь. Где они?! — Потребовала ответа Кхалиси, не находя их, но чувствуя, что они где-то рядом.
Мужчина в маске улыбнулся и подошёл к креслу, жестом приглашая её сесть.
— Наступит время и для них, Дейнерис Таргариен. Много времени. Прошу, садитесь. Вы, должно быть, так устали после всего пережитого, дорогая. Давайте, отдохните. Ешьте и пейте. А в своё время мы доставим к вам детей.
Она и правда чувствовала себя измотанной. Еда с напитками так вкусно пахли, тепло камина так к себе манило… почему бы не передохнуть немного? Она бежала словно целую вечность. Рейго и Дрого могут подождать ещё чуть-чуть…
— Нет! — Выкрикнула она, осознав, что уже преодолела половину расстояния до приготовленного для неё кресла. — Нет! Где они?! Верните их мне немедленно!
Улыбка мужчины слегка поблекла, и Дейнерис почувствовала, как что-то в комнате изменилось.
Тепло угасало.
— Садитесь, Дейнерис Таргариен. Садитесь и дайте отдых уставшим ногам. Мы позаботимся о детях.
На этот раз она была готова и как только почувствовала позыв подчиниться — изо всех сил оттолкнула его прочь.
— Нет! — Закричала она. С её криком мир вокруг задрожал, словно мираж в пустыне.
Золотой чертог с уютным очагом, чудесной едой и напитками исчез. Вместо него предстало мрачная, отвратительная нереальная реальность. Пожалуй, в чём-то она была даже предпочтительней — уже привычная, не сбивающее с толку, в отличие от предыдущего образа.
Никакого ярко освещённого, позолоченного зала. О нет. Он был тёмный, с толстым слоем были. Вместо аппетитных яств на столе лежала гнилая, заплесневелая еда и пустые кубки. Вместо красавцев гостей — трупы в последней стадии разложения, с отваливающейся плотью и костями. Вид и запах были настолько отвратительны, что Дейнерис едва не вырвало. Единственное в зале, что не истлело и не покрылось пылью — алый рубин на спинке кресла, куда её заманивали.
— Что… Что это?
— Дом Бессмертных, дорогая Мать Драконов.
Дейнерис резко обернулась на голос и уже готова была атаковать, но тут же нечто ударило её в грудь с такой силой, что она споткнулась и рухнула в то самое кресло, куда её заманивали ранее. Всё тело словно сковали цепями. Не пошевелиться. Она изо всех сил пыталась вырваться из невидимых оков, но даже руки не могла приподнять. Когда Дейнерис попробовала использовать Силу, то почувствовала… истощение, невыносимую усталость.
Она временно прекратила борьбу — следовало обдумать ситуацию, а не бессмысленно растрачивать и без того ограниченные силы. Успокоившись, Кхалиси вгляделась во мрак, в попытке разглядеть своего тюремщика.
Тот не заставил себя ждать.
Пиат Прей вышел из тени, держа Дрого в клетке одной рукой, а спящего Рейго — другой; от этого зрелища немного успокоившаяся Дэни вмиг лишилась остатков хладнокровия и начала остервенело вырываться из западни.
— Я понимаю, Мать Драконов. — Мягко проговорил Пиат, проходя мимо и ставя клетку с Дрого на стол. Вблизи Дейнерис разглядела, что крылья дочери скованны цепями внутри клетки. — Вы злы. В ярости. Напуганы. Я понимаю. Но знайте, что теперь вы воссоединитесь с детьми. Навсегда.
— Почему?
Пиат склонил голову. На его худом лице появилась улыбка.
— Бессмертные голодны. Во времена Валирии мы пировали как никто иной. Но когда Валирия пала, иссяк источник нашего пропитания. Веками мы чахли, а затем и вовсе едва не исчезли, потому что почти ничего не осталось. Но затем явился Колдун с Запада и вдохнул жизнь в угасающие уголья магии. И мы вновь начали питаться. Пусть не так хорошо, как при постоянном притоке… но лучше, чем все эти столетия после Гибели.
Сделав паузу, Пиат ласково погладил её лицо иссохшим пальцем, от чего Дейнерис захотелось отшатнуться, но она по-прежнему не могла даже пошевелиться.
— Он мог бы поддерживать нас так долго… раскрыл бы столько тайн, ждущих своего часа! Но мы не можем дотянуться до него. А потом ты родила дракона. Благодаря тебе пламя вспыхнуло вновь, как пылающий костёр в самую тёмную ночь. Однажды мы схватим Колдуна с Запада… но пока что хватит тебя и твоей дочери. Исполните свой долг — отдайте нам свои силы и станьте пищей.
Рубин над ней запульсировал, и Дейнерис ощутила волну боли. Чистой, невыносимой боли, пронзившей её насквозь. Она хотела кричать. Сопротивляться. Она боролась с тем, что удерживало её, и в какой-то момент даже почувствовала, как хватка слегка ослабла, но… но затем боль вернулась с десятикратной силой, выбив из головы все мысли, волю к борьбе и оставив после себя лишь пламя, текущее по венам. Когда боль наконец утихла, не осталось никаких сил. Даже намёка на сил.
— Дрого… Рейго… — Пробормотала она, глядя на детей и понимая, что проиграла.