Ведьмак: Чернокнижник. Глава 57, Глава 58
Ведьмак: Чернокнижник. Глава 57
[Третогор. 25 декабря 1163 года]
Воспроизводя события знакового дня, я вновь убедился в незыблемой истине: я совершил несколько труднопоправимых ошибок во время снисхождения Лильвани. Спешка и малая опытность, а может быть, злой рок судьбы, позволили моей безрассудности проявиться. Но сожаления более не имеют значения, покуда мир разделился на «до» и «после».
По версии провидцев из Капитула Чародеев, ночь «Плачущей Луны» — 2 июня — зациклится на сводах времен. Выражаясь более понятно, что при упоминании провидцев очень важно, теперь каждый год второго июня луна снова и снова будет одаривать некротическим сиянием Континент. Гробы отверзнутся, тела усопших выйдут из-под власти загробного мира и будут бесчинствовать на просторах Севера.
Грубо говоря, я случайно породил ежегодный ивент «Восстание живых мертвецов» в масштабе северных и южных земель. По моим прогнозам, все мертвые не восстанут, но вот свежие и не сожженные трупы, вполне себе без помощи некроманта, повылезают из могил. А чудовища трупной категории получат усиление в ночь проклятого полнолуния. Как и вампиры, искупавшиеся под лучами зеленого сияния лунного марева, существенно прибавят в силе и жажде крови на протяжении семи-восьми часов.
Палладий выразил свою точку зрения так: «херово, но само как-нибудь рассосётся, наверное, да определенно, может быть, само пройдет как сезонные сопли, если, конечно, повезет». Элис дала менее расплывчатый ответ, согласно которому это явление пройдет в лучшем случае к 1275 году. Тогда баланс в природе должен восстановиться, и ежегодное появление «Плачущей Луны» более не повторится. Я склонен доверять Элис в этом вопросе — её анализ имеет лишь легкие погрешности, и он не сводится к случайному подбрасыванию монеты.
Но мой наставник в чем-то прав. Херово — это даже слабо сказано. В плюсе остались только ведьмаки, кто из «проклятых мутантов» подрос до «золотого резерва на один день». Невольно я своим подопечным подогнал работы на век с лишним, что было далеко не запланировано. Трудно было ожидать подобных подлянок от ритуала.
В ту ночь некротическая энергия смерти собралась из всей Редании, сконцентрировавшись в полуразрушенном городе чародеев. После я при помощи Гримуара Жадности начал плести воронку, соединяющую План Лильвани с её новым сосудом, чтобы перенести всё без единого остатка. И как раз в этот момент часть энергии слилась с лунным светом, передавшись прямо в Луну, подвергая её заражению.
Когда я понял, что произошло, исправить уже было ничего нельзя. Я не всемогущий, лишь мастер тёмных искусств, работа по исправлению вышла за рамки моей компетенции.
Но в остальном ритуал прошел без осложнений со стороны злого рока судьбы. Лильвани была настолько прекрасна, насколько была ужасна та ночь. Она даже не сильно смутилась моей внешности, напоминающей архилича, и без всяких пререканий приняла меня как своего Творца. А после не прошло и пары секунд, как она начала осваивать свой новый облик, закружившись в столь завораживающем танце, что все мои тревоги рассыпались в прах.
Мой первый по-настоящему прекрасный шедевр обладал грацией лучшей в мире танцовщицы, внешностью, не уступающей красивейшим девушкам в истории, а её голос невольно задел все нервные струны души, развязывая путы и успокаивая сердце. Наверное, я влюбился в свой шедевр с первого взгляда, Лильвани — олицетворение моего мастерства, накопленного почти за век опасных исследований.
«Оно того стоило», — так я подумал тогда, заключая её в объятья после танца. Но радость не длилась долго, уже через считанные минуты вбежал взволнованный Альзур, задыхающийся от напряжения.
Не только мертвецы в Мирте восстали, катастрофа протекла по всем землям, заставляя меня принять ряд незамедлительных действий по перехвату контроля над бесхозными мертвецами. Потери тогда вышли нешуточными, живые силы Фальки были стерты почти полностью, как и силы Редании.
Больше всего мертвецов приходилось на Реданию, и если с обычной нежитью вполне можно было справиться мобилизацией всех сил Континента, то с реданскими бедами пришлось расправляться уже мне и Альзуру. На это ушли недели, но результат усилий оправдал ожидания: живая армия мятежной принцессы превратилась в мертвую, но куда более опасную под моим контролем.
С новыми легионами нежити столица Редании ничего не могла сделать. Она уже была истощена, когда к Третогору пришла орда бессмертной армии. Идеально укрепленная крепость, которую ещё никому не удавалось захватить, пала всего за полдня. Гарнизон был сметен как дорожная пыль, все защитники перерезаны или обглоданы; мирные жители тоже пострадали, но уже не от нежити. В городе после смены власти началась перестройка, самая кровавая на моей памяти. Любого, нелояльного Фальки, жестоко казнили, пытали, одновременно с этим под удар попадали члены бунтующих семей.
Эфиальт и Фалька на пару разгулялись с новыми законами, принуждающими к абсолютному послушанию. Наверное, историки запомнят лето этого года как самый кошмарный сезон, куда более беспощадный и знаковый, чем ледниковый период, сокративший население Севера пополам. Но на этот раз бедствием выступала не природа, а один конкретный человек — кровавая королева.
Даже вампиры пытались вмешаться, когда почувствовали угрозу своему пропитанию. Но их выпад закончился также быстро, как начался. Лильвани может быть чарующе красивой и очень даже милой, но только со мной и моими союзниками. С остальными она представляет катастрофу.
На теневом фронте против вампиров Лильвани выступила в роли ядерной бомбы — бескомпромиссно опасного фактора сдерживания. Высшие Вампиры без потерь отступили, когда их существенно помяли. Тогда на сцену вышел Скрытый из Редании, ознаменовав начало переговоров. Они прошли в стрессовой обстановке. Ведь от лица Лильвани выступал я — Прародитель Чудовищ и её создатель. А от лица вампиров — одно из самых могущественных существ планеты.
В ходе переговоров с другим ядерным оружием, мы устно закрепили пакт о ненападении и вынужденной реформации политики Фальки. В противном случае на сцену выйдут другие Скрытые, и это ознаменует падение как Лильвани, так и меня. Одно оружие неспособно противостоять двум, уж тем более нескольким. А я, далеко не оружие, а его производитель. Меня убрать очень легко, о чем мне старательно напомнил едва выговаривающий пару слов Скрытый. Как вначале переговоров, так и под конец, безэмоционально напоминая, чтобы я держался от вампиров подальше, и это как минимум.
Ведь создание новой расы кровососущих тварей сильно не понравилось расе собственников. Пока это им не вредит, они пообещали не предпринимать открытых нападок, но всегда найдутся своевольные дети ночи, решившие отомстить обидчикам своей гордости.
Неприятно, но всё прошло даже лучше, чем ожидалось. Открытое противостояние могло бы поставить весь мир на колени перед плахой, чего я точно не хотел. Но оставалась огромная проблема — Фалька. Мне срочно потребовалось снять оковы для вправки мозгов капризной девчонке. Из того, что я знал, было три требования для завершения моей сделки с Гюнтером: даровать Фальке иллюзию свержения собственного отца, защитить её от опасности и помочь ей эмоционально сломать Вриданка.
До этого я сделал всё, что мог, даже старался не сильно злить Гюнтера, постоянно давая советы Фальке об ослаблении кровавой политики, указывая другие пути, помимо бессмысленной жестокости. Но, как говорится, умные советы уходят из ушей, как углекислый газ из лёгких. В мозгу советы редко задерживаются.
Контроля дико не хватало.
Фалька сама поняла, или ей подсказал князь, но она перестала слушать советы своего чародея, потеряла чувство страха и отдала себя и свою душу кровавой резне. Безумная сука явно хотела вызвать гнев вампиров, чтобы земли ещё сильнее залились кровью.
И если нельзя ударить по рукам и поставить своевольную девчонку на место, то нужно просто открыть эту возможность. Я помог загнать в угол бежавшего из страны Вриданка и его супругу Керу. Они попытались вывезти детей в момент начала первого «Восстания живых мертвецов». И всё у них прошло успешно, их прикрывал сильный чародей из «Братства», мешающий обнаружению.
Лишь звериные инстинкты Лильвани помогли отследить и отдать цель Фальке. Наверное, отдать их голодному чудовищу было более милосердным решением, чем родной дочери. Керу, считающуюся первой красавицей Редании, сперва хорошенько изрезали, а потом отдали новой армии на «круг близости». Та скончалась далеко не сразу от кровотечения и множественных ран. С детьми Фалька поступила милосерднее только потому, что за процессом их казни наблюдал Вриданк. Родная дочь убила своих братьев и сестер на глазах у отца. Она бы и его убила, если бы я не напомнил о контрактных обязательствах. Только после этого она очухалась и переключилась на получение удовольствия через ломание рассудка короля Редании. Его пытали день и ночь, психически и физически, а потом бросали в камеру, заполненную голодными крысами.
Когда его рассудок пошатнулся, на сцену вышел коллекционер Гюнтер о’Дим. В обмен на душу он предложил ему покинуть темницу. Ведь кто знает, может тогда он сможет отомстить?
Самое глупое, что мог сделать Вриданк, так это согласиться на столь размытое предложение, сколь и беспощадное. Из темницы он выбрался, и сразу же расстался с душой. Он не смог отомстить, а Гюнтер приобрел в коллекцию «самого красивого короля».
На этом моя самая беспощадная сделка была завершена, только мораль пострадала. Эмоции никогда не стояли на первом месте, но Восстание Фальки запомнилось мне как нечто грязное, от чего не отмыться за сотню лет. А награда… Как и было обещано, Сатануил снял проклятье, недовольно оставляя свои знания в моё пользование. Более моя душа не была под угрозой, что радовало, учитывая хаотичность жизни чародея. Второе: посох гравитации — крайне опасное и мощное средство, способное шатать пространство; как жену Вриданка шатала некогда подконтрольная Редании армия, её жалкие остатки, но и этого той хватило за глаза. Третье: я получил убежище в Новиграде, что позволяет построить подземную мастерскую прямо под домом самого могущественного существа Континента. К тому же, приятное сожительство не бывает лишним. Отчасти я могу назвать Гюнтера другом. Ведь несмотря на его сложный характер, с ним крайне выгодно работать. Обычно демоны стремятся получить душу всеми правдами и не правдами, а он больше по развлечению, изредка коллекционируя интересные игрушки. Последнее: информация по Белому Хладу — самое ценное.
Человек со способностью управлять Временем и Пространством родится из крови Лары Доррен. Следовательно, я должен присматривать за её потомками, как за родными детьми. А когда родится нужный мне ребенок с пробужденным геном, я обязан его обучить магии и контролю над своими силами. Попутно, если будет возможность, изучить способности для адаптации под свои. Богу не предстало задерживаться на одном месте. Нужно охватывать Время и Пространство, если это, конечно, не в ущерб его родным краям. Если встанет выбор между причинением вреда с целью изъятия сил и безопасным обучением нужного мне человека ради гарантированной остановки Белого Хлада…
Выбор очевиден — живой и здоровый потомок под моим руководством.
Гюнтер сказал, что дитя Старшей Крови, единственное в своем роде, способно максимально отсрочить ледяной Апокалипсис. А о’Дим, как и любой демон, никогда не обманывает, если дело касается «сделки». Информация — часть сделки, так что ему можно верить. Сам я не смогу остановить Белый Хлад, лишь создать план «Б» на всякий случай, выведя идеальный сорт человека на основе ведьмаков и вампиров нового поколения. Если дитя Старшей Крови не справится, то кто-то обязан пережить Апокалипсис и взрастить мир с нуля. Конец мира — конец формированию новых знаний; основной лозунг Эпохи Юпитера.
К тому же я за рациональный подход к решению задачи — любой ценой. Если миру угрожает бедствие, планету следует обезопасить со всех сторон, ведь потом может быть поздно. Цена проигрыша непомерно высока. Человечество быстро плодится и умирает, но оно находится в цикле, в какой-то степени в гармонии. Если что-то угрожает этому циклу, с этим нужно бороться, отринув личное в угоду общественного. Наверное, сказывается иллюзорное служение психопатке. Когда видишь что-то омерзительное, волей или неволей, ты не хочешь уподобляться убожеству.
Уподобляться убожеству… Сумевшему вывести меня из эмоционального равновесия.
Скучающая Фалька захотела развлечься. Как? Напасть на приемную дочь Вриданка — Рианнон, дочь Лары Доррен. Наверное, тогда я впервые немного вышел из себя и неплохо покатал Фальку, точнее ее лицо, по полу королевского дворца. Пусть мое тело не успело восстановиться и по-прежнему напоминало архилича, но это лишь добавляло веса моим уже вполне физическим угрозам. Девочка могла сколь угодно сидеть на троне, омывшись перед коронацией в крови своих подданных, но ей было непозволительно идти против моих планов.
Особенно, когда я великодушно подчищал за ней хвосты, пытаясь вернуть относительную цивилизованность на её территории. Редания стала напоминать гниющее болото, и по моей причастности тоже, но это не даёт права бросать всё на самотек, допуская полное разложение. У меня хватало дел по горло, а ещё предстояло подготавливать бумаги для признания Фальки законной королевой, что требовало согласия других государств. Короли не больно хотели идти на контакт, поэтому приходилось подготавливать довольно жесткие контракты содружества, что позволит избежать дальнейшего кровопролития.
К сожалению, я немного не оценил проблемы с ее головой и свою увлеченность переговорами с правителями других стран. Фалька втайне от меня мобилизовала силы при поддержке князя, обворовывающего казну, как плохие крестьяне обворовывают погреба соседей в тяжелые времена. Беременную Рианнон похитили и пытали ничем не хуже, чем ее приемного отца, если полученные мной сведения верны. Только по воле госпожи судьбы у нее не случился выкидыш, и она родила двух близнецов. И по воле той же судьбы этих детей не сбросили в реку. Они остались в темнице, где в них поддерживала жизнь, сходящая с ума полуэльфийка, подвергающаяся при новорожденных детях всем видам унижения и издевательств, включая постоянные изнасилования и обращение с ней как с животным.
Подобный поворот судьбы мне не понравился. Разузнав всё по возвращении из Темерии в Реданию, я пришел уже в настоящее бешенство. Убежище — следствие моих действий — проживающих вдали от получения посоха или избавления сводящего с ума проклятья. Первое можно создать самостоятельно, второе легко пережить. Я справлялся с этим больше сорока гребаных лет. Но то, что меня волновало, так это остановка Апокалипсиса, чумы, что является полным антиподом получения знаний. Я стерпел сожжение библиотек, я стерпел убийство сотен тысяч людей, я стерпел все зверства и убийства, которые плела Фалька вместе с Князем. Я даже стерпел факт её существования, чтобы страна не скатилась в больший хаос. Но покушение на главную цель моих трудов — на Рианнон и её будущего потомка, способного отсрочить Белый Хлад и сохранить естественное развитие мира… Я не стерпел.
Эфиальт расплатился за свою ошибку первым. Он любил золото, поэтому я расплавил золотые монеты и покрыл жидким золотом князя, в знак уважения его талантам и стремлениям. Он стал самым богатым человеком в рамках собственного тела: золотой статуей, стоящей в замке Третогора как одно из главных украшений. Не он один. В тронном зале вскоре появилось второе украшение. Сперва я сжег прекрасное лицо Фальки, пламя охватило его, спалив волосы, расплавив глаза и изуродовав. Она сыпала оскорблениями, проклятьями и клеймила меня предателем, которому доверяла больше всего, даже когда я впервые преподал ей болезненный урок. Она божилась, что оставалась верной мне. Я не поверил, ведь дела говорят лучше любых слов. Следом я усадил изуродованную Фальку на трон, к которому она всегда стремилась. После чего вплавил её тело в него, сделав её с троном единым целым, соитие на уровне материи и органики. А после этого, я наслал рой чудовищ и нежити на город, поклявшийся в верности Фальке, в жизни и смерти.
Собраться с духом мне помогла Лильвани, весьма вовремя, мне предстояло в кратчайшие сроки сплести план, направленный на максимизацию моего буйства. Сначала я связался с Валирисом, приказав ему любой ценой, даже своей жизни, вызволить Рианнон из места её заточения. Главная цель — спасти жизни действующих потомков и их матери. Неизвестно, от них ли потянется древо к пробуждению Старшей Крови, или это произойдет благодаря её будущим детям, поэтому я решил подстраховаться.
Я обеспечил сохранность жизни всем, лично убедившись в исполнении моей требовательной просьбы, после чего перешел к разговору с Палладием. Прародитель Чудовищ — враг номер один для всего человечества и всех разумных форм жизни. Мне необходимо было готовить экстренный, как бы проще выразиться, процесс реструктуризации. Полную перестройку личности, но не на психическом уровне, а непосредственно на общественном. С минуты на минуту должен прийти ответ в королевский замок, где я нахожусь, и не только ответ.
Последнее сообщение было отправлено Альзуру. Чтобы создать что-то новое, необходимо отрезать старое с минимизацией потерь. Возможно, поскольку я скрывал внешность и личность Лильвани от внешнего мира, я уже тогда был морально готов к этому. Теперь дело за Альзуром, который должен повести «Кости» к светлому будущему, построенному на костях Прародителя Чудовищ. Любой, кто одержит победу над прародителем, получит немыслимо много власти в Капитуле Чародеев и среди всех королей Севера. Лучше отдать эти почести тем, кто в будущем ответит за них более звонкой услугой.
— Здесь скучно, — пожаловалась Лильвани, легко пожимая плечами и попивая кровь из бокала, созданного магией кристаллизации. — А ты ничего не будешь есть? Ой, я придумала. Хочешь, чтобы я тебя покормила?
— Ха-ха, — легко посмеиваясь, я крепко сжал подлокотник стула и осмотрел банкетный зал, изощренный человеческими останками и следами битвы людей против чудовищ. Из чистого только накрывало на столе и её бокал, остальное же было заляпано засохшей кровью. — Извини, кусок в горло не лезет с момента первого эмоционального срыва. Контроль — это первооснова успешного получения знаний. Я предал устои, которым следовал всю жизнь. Теперь думаю, как не повторить ошибку дважды.
— Угу, — кивнула она, и сильно навострила уши.
В зал вошел Гюнтер, его улыбка сияла в тусклом свете подсвечников, а походка говорила о крайне веселом настрое. Лильвани заметила его сразу, но лишь шире улыбнулась и по-детски замахала рукой.
— Дядя Гюнтер! — радостно поприветствовала она. — Ты принес подарки?
— Подарок, как же я мог запамятовать, — демон наигранно покачал головой, подходя поближе к ней и убирая руку за спину. А затем, словно опытный фокусник, вынул из ниоткуда шкатулку, судя по виду, музыкальную. — Один подарок за одно хорошее приветствие.
Подмигнув, он передал ей шкатулку, словно действительно приходился другом семьи.
Демоны способны дружить…
В чем-то это так, сейчас меня трудно отличить от демона, и не только по изуродованной внешности, которую я насильно не регенерировал. Это уже не нужно, скоро предстоит всё перестроить с нуля, что легко сделать без проклятья и магии. Что-то вроде метаморфоза, только более сложной методике, неотличимой от пластической хирургии.
— Ура! — она схватила подарок, открыла и нахмурилась. Внутри шкатулки было сложное магическое устройство, которое активизировалось сразу после открытия. Тишину в зале нарушила приятная мелодия, на первый взгляд, на деле она казалась немного грустной и таинственной. — А что это? Внутри живут маленькие менестреле?
— У тебя зоркий глаз, — улыбнулся он, чем заставил меня слегка поперхнуться воздухом. Действительно, какой ещё подарок мог дать Воплощение Зла.
Вскоре Гюнтер подошел ко мне и протянул конверт.
Получается, время пришло.
Ведьмак: Чернокнижник. Глава 58
Я принял его и распаковал, вчитываясь в содержимое. Дочитав письмо до конца, я мерзковато вздохнул из-за нарушения голосовых связок, запечатал конверт и встал. Самое время поклониться и представиться.
— Юпитер из Зазеркалья, — вычурно поклонившись, словно высокопоставленный дворянин, максимально извратив стойку, я плавно выпрямился. — Приветствует подозрительно доброго демона, решившего доставить конверт лично.
— Зазеркалья, — процедил он как дорогое вино. — Не перестаешь удивлять. Какой тонкий подкол, аж укол, но я прощаю. Соседи же?
— Ещё нет, — покачал головой я. — Юпитер из Зазеркалья окончил Бан Ард в 1160 году, а также по неподтверждённым данным, может быть потомком Прародителя Чудовищ. На это указывает его склонность к темным искусствам и удачное посещение Прародителем Чудовищ борделя, из которого он родом. Сейчас адепт Юпитер проживает где-то на Южных Землях, проходит практику в древних эльфийских руинах, пытаясь постичь тайны пространственной магии, к чему у него есть талант, как и у его предполагаемого отца. Вероятно, он станет твоим соседом через… месяц после смерти Маркуса.
— Решил всё же не уходить полностью от ответственности? — пожал плечами демон. — Или попытаешься таким образом объяснить природу своих уникальных способностей? Не перестаешь удивлять появлением в моей голове новых вопросов. Хоть какое-то развлечение в этой бренной жизни.
— Ставка сделана на тотальном истреблении чародеев в ходе Восстания Фальки. Наверное, скоро маги перейдут в разряд «полумифических существ», они не останутся всеобщим фактом. Это дает, при должных связях, хорошо сфабриковать отчетность, и без того бардачную, покуда Бан Ард особо ничего не хранит. Всё там строилось на памяти долгоживущих чародеев, коих изрядно так потрепала жизнь.
— По натуре я игрок, так что мне нравятся те, кто любит рисковать по-крупному, — Гюнтер закончил в момент, когда замок тряхнуло ударной волной, а мне в срочном порядке пришлось ставить барьер, сдерживающий обвал потолка. — Хм, если хочешь, я могу посидеть с Лильвани, обсудить погоду или её взгляды на неё. Что-то в таком духе.
— Буду признателен, — кивнул я, переводя взгляд на допивающую кровь божество. Она не только способна пить кровь, но ещё любит сладости. Возможно, легкий дефект в проектировке тела вампира нового поколения, или напротив, отличная способность. Хорошо уметь поддерживать жизнедеятельность, беря в расчет разную пищу. — Пока погостишь у моего знакомого, а у меня здесь неоконченные дела.
Лильвани посмотрела на обломки потолка с сомнением. Будто прикидывала, потребуется ли мне её помощь. Всё же она отличается крайней степенью заботы о Творце.
— Только не долго, — попросила она, после чего её тело растворилось. Перенести божество — на это нужны астрономические силы, а Гюнтер это сделал всего лишь своей волей.
— Могу ли я попросить об одолжении? — спросил я.
— Заинтересовал, — он погладил подбородок.
— Зеркало.
— Ах, конечно, даже умирать нужно с чувством… стиля, — щелкнув пальцами, он создал идеальное зеркало в человеческий рост, вместе с тем исчезая.
Сбросив конверт в пространственное хранилище, я подошел к зеркалу и принялся поправлять складки на идеально сидевшем на мне пальто. Чувство перфекционизма просыпается перед представлением, а оно будет; напавшие на меня чародеи пришли с магическим кристаллом связи, который будет передавать изображения битвы, а по совместительству, смерти Маркуса.
— Хе-хе-хе-хе, — злобно посмеивался пробудившийся Мор. — Ещё никогда захват власти в Капитуле Чародеев не был таким самоубийственным. А-ха-ха, вот они сука удивятся, когда до них дойдет. Как дойдет, так башку снесет. А всё, уже будет поздно, у нас полный контроль над этими идиотами.
— Частичный, — поправил я, положив руки на лицо и прожигая плоть до полной скелетообразной формы. Мелкие куски плоти больше портили имидж, чем подчеркивали. И уже с этим я направился по мертвым коридором королевского дворца, попутно расчищая завалы из-за прошедшей бомбардировки. Мои союзники и убийцы по совместительству немного перестарались, но неплохо напомнили о вызове на поединок.
Войдя в тронный зал, я магическим образом заставил одежду покрыться тьмой и увеличиться в размерах, а чтобы ткань ни спадала, её куски развеивались по пространству, создавая видимость повелителя теней. Это было необходимо, чтобы подчеркнуть образ перед наблюдателями, решившими не рисковать своими жизнями понапрасну.
Прошествовав по мелким обломкам до трона, слияния Фальки с золотым железом, я уселся на него и одарил пронзительным взглядом подготовленный против меня рейд.
Альзур, Палладий, Айрис, Зепар, Валирис, Оурус. Забавно, чуть больше полугода назад мы создавали тело бога, а теперь должны разыгрывать опасный спектакль. Мне нельзя никого убивать, а они должны атаковать в полную силу, чтобы скрыть фальшь.
— Вы вторглись в мой замок, — демоническим тоном поприветствовал я. — Некрополь — город мертвых, моя территория. Здесь не место живым, уж тем более другим чародеям. Немедленно покиньте мои границы, если не хотите пополнить своими телами мою коллекцию.
— А-ха-ха-ха, — громко рассмеялся Альзур, стоящий впереди группы, поближе к трону. — Властности, то сколько развел, подчинив пару мертвецов. Я тебя многому научил, но быть жалким — никогда.
Неплохая провокация, правдоподобная.
— Жалкие здесь только те, в ком ещё течет кровь. Я полностью отказался от плоти, уподобляясь бессмертным, вечно живущим и нестареющим богам. А вы, говорящие куски мяса, смеете мне причитать и говорить о жалкости. Не тем человеком я тебя запомнил, Альзур. Раньше ты не собирал низших чародеев в попытке задавить числом. И не трепал языком, чтобы выиграть время для подготовки заклинания.
— О, нет-нет, — продолжил он, и для правдоподобности, слегка морщась на моменте озвучивания причины их затягивания с боем. — Я получил предложение, от которого невозможно отказаться. Знаешь, сколько стоит твоя жизнь? Чтобы она стала смертью.
— Я не познал ни жизни, ни даже смерти. Я их сотворил, — жестко отрезал я, заставив тени по залу плясать в неистовом танце. Одновременно с этим призывая мелких сошек для устрашения.
— Ну да, ну да, слышали от десятков тебе подобных некромантов, — отмахнулся он. — Но я продолжу. Тебя очень сочно оценили, как особую дичь, способную утолить голод тысячи.
— Прародитель Чудовищ единственный в своем роде, а если ты считаешь иначе и всё равно хочешь бросить мне вызов, то не кори меня, когда твою плоть обглодают мои чудовища — твою и твоих приспешников. А когда разберусь с вами, я истреблю всех чародеев. Каждого из вас. Они будут проклинать имена тех, кто меня спровоцировал, — я усилил давление, едва не ударив себя по лбу, когда Айрис попыталась открыть портал и свалить.
Глупая девчонка сильно прониклась подавляющей аурой, а ведь у неё атакующих артефактов больше, чем во всём Капитуле. Благо её остановил Валирис, материализовав из теней меч и огрев ту, напоминая об важности не отступать. Другие вот, просто покрылись потом, переживая, что игра может окрасить зал их кровью. Но я заранее им передал полную инструкцию о том, как я буду атаковать и что лучше противопоставить. Возможна импровизация в пылу битвы, но всё в рамках допустимых пределов. Я хорошо изучил своих наставников, чтобы не пришибить ненароком. Да и Альзура попробуй пришибить. В магической дуэли он сильнее меня, а в фехтовании сильнее Валирис. Я проигрываю по дальнему и ближнему бою; но Капитул об этом не знает.
— Последние идиоты, бросившие мне вызов, сгорели на солнце. Что ж, одним глупцом больше, другим меньше, — пожал плечами Альзур, когда я встал с трона и выпустил десятки демонов из своей плоти. Собственно, оканчивая прелюдию и переходя к шоу с плохими актерами, но хорошими друзьями.
