Ведьмак: Чернокнижник. Глава 59, 60
Ведьмак: Чернокнижник. Глава 59
В зале, залитом светом, где тяжелые бархатные занавеси едва касались мраморного пола, собралась пестрая толпа аристократов. Смех и бокалы с вином взмывали в воздух, создавая атмосферу непринуждённого веселья. Оркестр играл гармоничные мелодии, украшая вечер, как это делали изысканные узоры на стеклянных окнах.
На длинных деревянных столах красовались блюда с самыми изысканными лакомствами: медовые пряники, украшенные миндальными лепестками; торты, пропитанные сладким вином и усыпанные сахарной пудрой, которая искрилась, как утренняя роса на лепестках роз.
Сами аристократы в ярких шелковых одеждах соревновались в остроумии и ловкости слова, попивая из тонких стеклянных бокалов вино, цвет которого напоминал рубины, украшающие их пальцы. Воздух был пропитан ароматами корицы и ванили, а сладкие ноты музыки сливались с радостными голосами гостей.
Ближе к вечеру, влиятельный вельможа Новиграда поднял бокал и потребовал сыграть самую популярную на всём Севере балладу. Казалось, что менестрели только этого и ждали, ведь их лучшая песня не теряла актуальности на протяжении двадцати лет. Даже все разговоры в зале стихли, чтобы внимательно расслушать сказания, несущие память давних лет сквозь десятилетия:
«В тени древних развалин, где эхом звучат преданья,
Шесть отважных героев, как в сказке, свели свои пути.
Валирис, мечник с пламенем страсти, в бой первым шагнул,
Зов Легенд, зов мечей, свет и тень в борьбе неутомимой.
Сердца героев, как звёзды в ночи, в балладе о мужестве и судьбы.
Зов Легенд, зов магии, пусть она ведёт нас через времена.
Мечи в руках, глаза в огне, к свободе новой мы шагнём не станем.
Лич, тот, кто мраком дышит, чьё имя — страх в сердцах,
Властитель ночи, творец ужаса, в его венах — холод страданий.
Он веками скитался, собирая души, власть его — безгранична,
С каждым заклятьем, с каждым взглядом, он мир погружал во тьму и хаос.
Зов приключений, зов славы, пусть эхом отзовутся наши имена.
Через бури, сквозь ночь, мы несёмся вперёд, ведомые зовом Легенд.
Палладий, некромант, из мира иных призвал мёртвых,
Их кости скрипели, в глазах отражалась жажда крови.
Он поднял руку, и вихри ледяные вокруг закружились,
Сквозь мрак он шёл, к битве готов, судьбу свою приняв.
Айрис, мастер изысканий, взмахнула посохом могущественным,
Из него магия брызнула, создав щиты и бури огненные.
Её глаза сверкали, как звёзды в ночи, последняя надежда,
Волшебница сильная, в борьбе за свет она не тает.
Оурус, менталист, читал мысли врагов, их страхи и сомнения,
Их тайные планы и слабости, он иллюзии ткал, умы ломал.
Сквозь грёзы он шёл, к битве готов, судьбу свою приняв.
Зепар, Гоэтии мастер, демонов и духов призвал,
Их глаза сверкали, их крылья ветры разносили.
Он порталы открыл, в миры иные ведущие,
К битве готов, судьбу свою приняв.
И в центре стоял Альзур, вековой чародей,
Его глаза стары, но в них пламя горит ярко.
Он поднял руку, и магия в единое слилась,
Лич, безумный и могуч, пал перед силой его стараний.
Зов Легенд, зов мечей, свет и тень в борьбе неутомимой.
Сердца героев, как звёзды в ночи, в балладе о мужестве и судьбы.
Зов Легенд, зов магии, пусть она ведёт нас через времена.
Мечи в руках, глаза в огне, к свободе новой мы шагнём не станем.
Зов Легенд, зов приключений, пусть имена наши звучат в веках.
Сквозь битвы, сквозь тьму, вперёд мы идём, зов Легенд — наш путь и вера.»
Восторженные похвалы и аплодисменты аристократов не заставили себя ждать. Многие из них, стремясь подчеркнуть свой статус, публично объявили о щедрых подарках для игравших музыкантов. Другие, не желая отставать, также пообещали ценные дары, а менее состоятельные ограничились приглашением на свой банкет в неопределённом будущем. Почти никто не оставался в стороне, ведь заведение «Розарина» считалось лучшим не только в Новиграде, но, возможно, и во всём мире. Только здесь можно было насладиться изысканными винами, рецептура которых хранилась в строжайшем секрете, и непревзойдёнными пряностями. Заведение заслуженно называли элитарным клубом, хотя по всему Северу открывались его филиалы под управлением того же владельца.
Его девиз — «Сладость совершенства в каждом кусочке» — подчёркивал высокий уровень сервиса, безупречное качество продукции и внимание к каждой детали, включая безопасность, что в Новиграде было особенно важно. Именно сегодня он должен был выступить с важной речью, о чём были предупреждены влиятельные дворяне Севера. А поводом для их прибытия, как ни странно, стали деньги. Все знали о необычной страсти управляющего к благотворительности, направленной на помощь самым бедственным регионам Севера, особенно тем, кто пострадал от Чёрной Смерти — страшной чумы, охватившей Север несколько лет назад.
Чума сильно ударила по населению, приведя к массовому голоду и смертности, так что каждое пожертвование имело огромное значение. Аристократы старались сохранить свои живые ресурсы, приносящие им доход, деньгами или продовольствием, тем самым щедрый управляющий всё больше укреплял свой статус благодетеля среди народа. За двадцать лет существования «Розарина» он успел завоевать славу как среди знати, так и среди простолюдинов, и все они возвели его в ранг Великого благодетеля. Влиятельные господа получали лучшие сладости и вина; крестьяне — хлеб, зерно и травяные снадобья, в том числе зелья против чумы.
Безусловно, такое положение вещей пугало, поскольку за два десятилетия неизвестный никому человек сумел сколотить огромный костяк власти и влияния, охватывающий как чернь, так и аристократию. Но что же вызывало тревогу? Амбиции. Короли не могли поверить, что человек с такими управленческими талантами не пожелает распространить своё влияние и на их страны. Все опасались мятежа, подобного кровавому Восстанию Фальки.
Однако больше всех о предстоящей встрече беспокоились не дворяне или представители торговых палат, а три чародейки, застрявшие в заторе из людей. Они уже трижды прокляли себя за решение добраться до Розарина на карете. Сотни людей преграждали кучеру путь, стоя скопом и пытаясь пробиться сквозь стражу, чтобы получить «благословение» — знак безопасности заведения во времена чумного мора. У входа в банкетный зал был установлен артефакт, излучающий свет, мгновенно уничтожающий любые признаки болезни.
Изначально Капитул Чародеев хотел использовать подобные артефакты для собственных нужд, но после того, как стало известно, насколько быстро устройство израсходует энергию и что воспроизвести её без участия создателя невозможно, идею конфисковать разработку отбросили. Этот факт особенно огорчал одну из дам, восседавшую в карете напротив другой.
— На душе неспокойно, — поделилась Лаура, светловолосая волшебница в светлом платье, подчёркивающем её выразительные зелёные глаза. — Кажется, будто следующий мой шаг окажется в медвежьем капкане.
— Не тебе одной, — ответила Филиппа Эйльхарт, настоящая красавица, чьи две косички спадали на грудь. — Но ты забываешься. Основа любой чародейки — сохранение достоинства, а страх его портит, как и черные наросты.
Тиссая де Врие, архимагистр и гроссмейстер магии, влиятельный член Капитула Чародеев и ректор Аретузы, молча прислушивалась к разговору. Она была очень стара, но благодаря эликсирам выглядела молодой, а её вкус в одежде скрывал любые недостатки. Сапфировое ожерелье, шелковое синее платье с выразительным декольте, всегда уложенные тёмные волосы и пронзительные карие глаза — вот её визитная карточка.
За сотни лет своей жизни она многих соблазнила, многим сердца растоптала, многих оставила ни с чем. Но она не была роковой женщиной. Скорее, дамой с сильной хваткой, мудрыми взглядами и, разумеется, великими талантами в области магии.
— Госпожа, — уважительно кивнула Филиппа в сторону Тиссаи. — Лучшим решением будет доверить всё мне. Я уверяю, переговоры пройдут успешно.
— Также успешно, как с магистром некромантии Палладием? — вздернула бровь ректор Аретузы. — Или, может быть, с тем, кто начал величать себя Королем Магии, с его «Я — олицетворение могущества, а вы все — прогнившее зерно» — Альзуром Великим?
— М-м, — замялась чародейка с косичками. — Они просто больны?
— А с больными нельзя иметь дел, — щелкнула пальцами Тиссаи, указывая на свою лучшую ученицу. — Первый чуть не умер от остановки сердца, когда ему предложили преподавать тёмные искусства «живым маленьким девочкам». А второй не увидел в просьбе должного уважения к себе и предложил попробовать через сто лет ещё раз.
— Герои Севера, — обречённо вздохнула Лаура, та самая, которую один из героев затащил в постель своими историями о победе над Бедствием Мирового Уровня, а затем бросил, оставив вместо прощального письма недопитую бутылку водки. Она проклинала Валириса всей душой.
— У нас нет выбора, — покачала головой ректор. — Последователи Прародителя после его смерти вспыхнули подобно чуме, распространяя веру в Бога Запретных Знаний. Подтверждено, что каждый последователь, в зависимости от ранга, получает в качестве дара запрещённые Капитулом Чародеев книги и гримуары, столь же тёмные и кровавые, сколь мерзкие и недостойные существования в этом мире. Мы на пороге мировой войны магов, где вдохновлённые Прародителем практики Гоэтии и Некромантии на одной чаше весов, а на другой — мы, защитники баланса в этом мире. Нам необходимо привить юным дарованиям знания, как противостоять угрозе. Однажды мы уже пытались защитить их умы от зла; и это вылилось в неспособность защититься от легионов Прародителя Чудовищ.
— Но он ведь адепт? — нахмурилась Лаура.
— Всё не так просто, — покачала головой Тиссая. — Среди ныне живущих он лучший выпускник Бан Арда, где преподавал Палладий, до того как углубился в свои мерзкие исследования. Теперь старик не покидает лаборатории Капитула Чародеев, постоянно рассыпая проблемы, как чесотку. Но его ученик поступает иначе. Я наблюдала за ним пятнадцать лет, и, если честно, он умеет приятно удивлять. Редко кто из чародеев решается посвятить жизнь благу людей, наращивая при этом огромное влияние на высший свет, но не используя его во зло. Если бы его предполагаемый отец был хоть немного похож на сына…
— Отец? — навострила уши Филиппа.
— Тёмная тайна Верховного Совета, лишь предположения, что-то вроде слухов, — грустно прошептала Тиссая, вспоминая времена Восстания Фальки, когда все её друзья, знакомые, близкие и дорогие ученики сгорели в пламени мятежа принцессы и неистовстве безумного лича. — Но если это правда, то это нам на руку. Мы точно обучим девочек защищаться от зла, возможно, лучшим из доступных нам способов. Поэтому прошу, во время переговоров ведите себя вежливо. Он может и числится адептом, но не из тех, кого следует доводить до крайности. Нельзя насильно выталкивать сына на путь отца.
— Он бастард Альзура? — осторожно поинтересовалась Лаура.
— Хуже, гораздо хуже, — тяжело произнесла Тиссая, когда повозка наконец добралась до Розарина. Вскоре двери открылись, и из кареты одна за другой вышли чародейки. Было шумно и тесно, десятки стражников сопровождали их к шедевру архитектурной мысли. Богатеи Континента пытались скопировать здание трехэтажного ресторана, но никому не удалось воссоздать шедевр, слитый из магии и трудов сотен краснолюдов.
Возможно, дело в фоне?
Заведение на фоне Запретной Зоны, в прошлом Храмовый Остров, под барьером которого содержатся самые опасные чудовища в мире. Никто не знает, когда барьер даст слабину и полчища чудовищ хлынут на мирный город, но каждый, взглянувший на барьер перед входом в ресторан, задумывается об этом.
Пройдя через несколько проверок и магических арок с зеленым сиянием, они втроем добрались до верхнего этажа, где вновь начали петь балладу о легендарных героях. Тиссая про себя поморщилась, чародейка знала каждого из героев в лицо, их испорченность и гнилое нутро. Однако её тревоги быстро сменила приятная обстановка, быстрое реагирование официанток и потрясающий выбор блюд и вин.
Тем временем Лаура недовольно прожигала взглядом цены, но, поскольку платила не она, то отказывать себе в чем-либо не стала, как и её подруга. И именно в этот момент, весь зал прислушался к звонким шагам.
Управляющий вышел из зоны для персонала с поразительным умением привлекать к себе внимание каждым своим действием, каждым вздохом. Он плавно прошёл по залу, останавливаясь на краю, чтобы каждый гость мог увидеть его лицо — необычайно спокойное и умиротворённое, словно он смотрел на пейзажи Туссента, а не на влиятельных людей Севера. Даже короли отправили своих послов, чтобы почтить его. Он был одет скромно для вечеринки аристократов: в простой камзол вместо бархатных одеяний, с верёвочкой на шее вместо золотых цепей, и его манера держать себя отличалась скромностью и уважением к присутствующим.
С лёгкой улыбкой он поднял бокал с вином на уровень груди, отражающим огоньки свечей, и ложкой из чистого серебра стукнул по ножке бокала, привлекая внимание всех присутствующих. Взоры собрались на фигуре управляющего, на его глазах, сияющих неоновым светом, и коротких тёмных волосах. Но ещё больше — на его лице, идеально сложенном и вызывающем не зависть, а всеобщее принятие.
— Дорогие друзья и почётные гости, — бархатным голосом с нотками торжественности поприветствовал он. — Позвольте мне выразить глубочайшую благодарность за то, что вы украсили своим присутствием двадцатилетие нашего заведения. Идея его создания, как вы знаете, пришла ко мне от моей дочери, и я не мог представить, что она так тронет ваши сердца.
Он сделал короткую паузу, вспоминая трудные времена, и продолжил:
— Были времена, когда будущее этого места казалось туманным, но благодаря вашей поддержке и вере, мы не только выстояли, но и процветаем. Ваше присутствие здесь сегодня — это не просто празднование, это символ нашего общего пути и нашей дружбы.
Несколько раз покачав содержимое бокала и скользя взглядом по лицам присутствующих, он слегка повысил голос, трогая сердца людей.
— За эти годы мы стали больше, чем просто местом встречи — мы стали частью семьи. И я обещаю, что впереди Розарина продолжит радовать вас пьянящими винами и новыми творениями наших кулинаров, — поднимая бокал выше, как и все важные гости, он закончил: — За нас! За наше заведение! За будущее, которое мы строим вместе! Мои дорогие гости, живите долго!
Аплодисменты заполнили зал еще сильнее, чем после баллады, и все впитали слова, как умирающий от жажды воду. Но никто не услышал его последние слова, произнесенные полушепотом.
— Встречайте смерть счастливо, — тихо прошептав, управляющий осушил бокал и уже собирался уходить, когда ему от одного из столиков помахала чародейка.
Кивнув в ответ, он сначала удалился в комнату для персонала, а затем вернулся в зал, стараясь вежливо избегать множества приглашений, подходя к определенному столику. За столиком на четыре человека сидели только трое. Поняв намек, управляющий спокойно сел и поприветствовал ректора Аретузы, затем Филлипу, и только после этого — безродную Лауру. О последней он знал меньше всего, так как девушка совсем недавно стала помощницей Тиссая де Врие.
— Вынужден просить прощения за позднее приветствие важных гостей, — немигающим взглядом он окинул трех девушек. — Все мы братья и сестры нашего Братства, и мы обязаны встречать держателей наших устоев более приветливо. К несчастью, я не знал о вашем прибытии, иначе я бы подготовил для вас более подходящий стол.
Все столы в зале были распределены в соответствии со сферами влияния. Чародейки выбрали уединенное место на отшибе, в то время как аристократы и состоятельные торговцы стремились занять места поближе к центру зала, чтобы быть заметными как для левых, так и для правых гостей, которых они считали менее значимыми.
— Юпитер из Зазеркалья, — приветливо улыбнулась Тиссаи, когда её собеседник спокойно положил руки на колени и одарил её радостным взглядом, словно сидеть рядом с ней было величайшей честью в его жизни. — Я понимаю твою занятость, но нам нужна твоя помощь. Согласно зову Братства, ты обязан согласиться. Но если откажешься, мы всё поймем.
Ведьмак: Чернокнижник. Глава 60
— Моя магическая специализация и труды всех моих исследований — Пространство и Время. Если это входит в сферу моей компетенции, то я, безусловно, предоставлю все свои таланты на благо нашего ордена, — рассудил Юпитер.
— Пространство и Время, — фыркнула Филиппа. — Изучать это так же глупо, как гадать по утренней моче.
Управляющий лишь снисходительно улыбнулся и добавил:
— Первые маги управляли первоосновами элементов, перехватывая контроль над уже существующей водой, огнем, землей и воздухом. Позже маги научились извлекать энергию из этих стихий, преобразовывая её в конкретные заклинания. Ещё позже некоторые из них заглянули за границы нашего измерения, черпая силу из нематериальных источников, — расслабленно перечислил он. — По своей натуре я мечтатель и искренне верю, что мы перестанем быть простыми наблюдателями хода времени и нашего окружения; в будущем, наверняка, мы сможем этим всем управлять.
— И гадать по моче, — съязвила девушка с косичками, за что получила осуждающий взгляд от наставницы, требующий немедленно прекратить пререкания.
— Моя ученица пропитана взрывным характером. От лица её наставницы прошу прощения, — коротко поклонилась архимагистр, стремясь не потерять заработанные баллы лояльности. — И вы не совсем нас поняли. Нам нужны ваши таланты несколько другого рода.
— Если требуется финансирование, я готов выслушать вас в более приватной обстановке. Я не привык разглашать информацию о средствах, находящихся в обороте, но уверяю вас, что вы можете рассчитывать на мою поддержку, — кивнул Юпитер, плавно положив руки на белую скатерть.
— Не это. И давай уже отринем формальности, не на королевском приеме, — резко предложила Тиссая. — Что ты знаешь о последователях Прародителя?
— Мало; в основном, предположения и различные догадки, — задумался Юпитер. — Они распространяют веру в Бога Запретных Знаний по всему Континенту, занимаются разрушением священных мест других божеств, похищением реликвий и приносят в жертву тех, кто нападает на них первым. Стараются не сильно провоцировать весь мир, но постоянно балансируют на грани. Однако, это лишь вопрос времени, когда всё может измениться. Если их цель — божественная символика, то они могут даже начать охоту на божественных чудовищ. Обычно на сильных чудовищ, так что их провал может ознаменовать буйство божественных бестий, — закончил он, не отводя взгляда от глаз собеседницы.
— Я пыталась донести это до Капитула Чародеев, всеми силами, но моим словам не вняли. Более того, на голосовании меня выставили дурой, — нахмурилась чародейка. — Так что мне остается действовать одной. Или почти одной. Я слышала, что ты окончил Бан Ард с превосходными результатами, особенно в области Гоэтии и Некромантии. Нам нужны эти таланты, чтобы передать их моим девочкам и дать им шанс противостоять проклятому культу. Иначе… — усилив более мощные чары, изолирующие попытку подслушать разговор, она продолжила: — Культ добьётся своего и возродит Прародителя. А если Прародитель Чудовищ вновь возродится, то он не допустит своей ошибки дважды.
При упоминании такой возможности девочки вздрогнули, но Юпитер лишь спросил:
— Ошибки? Я не осведомлен о том, какие ошибки допустил Безумный Лич при борьбе с Героями Севера.
— Мудаками Севера, — с некоторым возмущением поправила чародейка. — Мы собрали немало информации о Прародителе Чудовищ. Битва была тяжелой; весь Третогор был разрушен до основания. Но этот негодяй не использовал даже половины своих способностей и артефактов. Он уверовал в себя и возомнил себя повелителем смерти, будто ему больше ничего и не надобно. Но что, если он возродится и вспомнит, что у него есть пара техник в арсенале, способных поставить на колени как Альзура, так и его льстецов? Мы не можем допустить, чтобы культисты добились своего. От этого зависит судьба всех живых. Их нужно уничтожить, зная их сильные и слабые стороны. Всё что угодно, только не воскрешение Прародителя Чудовищ.
— Я не сталкивался с культистами в бою; их навыки остаются загадкой, а мои знания темных искусств покрылись ржавчиной еще в эльфийских руинах. Не могу утверждать, что моя помощь окажется полезной. Но если вы разрешите, я постараюсь передать свои мысли, находки и знания тем, кому вы доверяете, несмотря на риск, что этого может быть недостаточно.
— Твое согласие — это уже много, — оживилась ректор. — Мы остановимся в городе на ночь, и если ты не против, можешь присоединиться к нам до рассвета. Затем мы вместе найдем одну… кандидатку, силой или деньгами заберем её, и все вместе телепортируемся в Аретузу.
— Я буду посвящать несколько дней в неделю вашему магическому заведению, — продолжил он вежливо. — Но перед отъездом мне следует оповестить семью.
— Твоя дочь? — на свой вопрос она получила легкий кивок. — Жаль, что мы упустили момент для более близкого знакомства, но мы его наверстаем.
— Благодарю за ваше предложение, встретимся на рассвете, — поклонившись на прощание, Юпитер встал и направился в зал для персонала. Передав инструкции по провожанию гостей, он вышел через тайный ход на улицу, скрываясь чарами невидимости. Его многие узнавали, но светлая слава сильно утомляла. Она требовала общения, чаще всего бесполезного, и тем самым отнимала время, которое можно было потратить гораздо продуктивнее.
Вернувшись в лавку Гюнтера о’Дима, которая терпела убытки из-за отсутствия спроса на зеркала, он сначала уделил несколько часов Лильвани — своей названной дочери, а затем спустился в подвал, ведущий в тайную подземную лабораторию.
Пути вели по катакомбам, где в роли освещения выступали резервуары с человеческими телами, омываемые ядовитым светом, а воздух был насыщен запахом древней магии. Стены из черного камня были покрыты рунами и демоническими символами, ярко подсвечивая и без того жуткую картину. Множество помещений были оборудованы в филиалы ада, со множеством подопытных по скрещиванию генов ведьмаков и вампиров. И это ещё не считая омерзительные инструменты, артефакты и ингредиенты для мрачных исследований: кровь и тела чудовищ всех видов бестиария, модифицированные генной инженерией человеческие останки для создания химер, а также удерживаемые магией тела демонов. Здесь даже стоял демонический алтарь, украшенный древними свитками, монументами и гримуарами Гоэтии, и куда без магических кристаллов, заполненных инфернальной энергией.
Никто из жителей Новиграда даже не подозревал, что под их ногами, глубоко под землей, происходит и творится. Место было явно не для слабонервных, ибо здесь создавались жуткие вещи и существа, поглощались демоны, творились разные эксперименты над трупами и бесчисленными людьми. Неверлэнд не без плохих людей, и пусть Прародитель Чудовищ старался не трогать всех подряд ввиду проснувшегося в нем «гуманизма», но материала, итак, хватало с лихвой. Особенно в Новиграде, где процветала преступность. Банды Новиграда — лучший источник материалов для исследований.
Вскоре Юпитер сменил своё одеяние на привычное для Маркуса и добрался до нужной двери. Она со скрипом отворилась, позволяя чернокнижнику войти в обитель проклятых. В его глазах тлело холодное любопытство, когда он взглянул на существо, удерживаемое магическими путами. Черное, со сгустками тьмы, оно имело ненормально большой глаз, из века которого испускались гигантские щупальца. Оно билось в свирепой попытке вырваться, но рунные заклинания были слишком сильны.
Демонолог поднялся по лестнице, ведущей к платформе для наблюдения. С каждым шагом звучал глухой стук его тяжелых ботинок. Он остановился на вершине и схватился за перила, когда его взгляд скользнул по мерцающим рунам, вынуждающим сборщика божественной энергии находиться в заточении. Или, скорее, во временном рабстве. Юпитер намеревался его поглотить, чтобы возвыситься до божественного статуса.
Однако работы предстояло слишком много: нужно было улучшить тело для поглощения, напитать его божественностью из всех источников, распространить веру для поддержания стабильного источника наращивания силы.
Хищная улыбка скользнула по его лицу, а глаза пронзительно смотрели в глазное яблоко искусственно созданной химеры, которая вздрагивала и вращалась, пытаясь избежать глаз Прародителя Чудовищ, пропитанных фиолетовым сиянием.
— Не мне говорить, кого в руке запечатали, но, ебаные неудачницы, — рассмеялся пробудившийся Мор. — Конченные мысли догнали чародеек, поставили раком и отымели по чем свет стоит. До потери рассудка!
— Да, идиот — это не враны; идиот фактор этого мира и его постоянная переменная, — поддержал разговор Юпитер, отвлекаясь от созерцания. — Но так подставляться лично перед Прародителем Чудовищ, нужно быть действительно безрассудным. Ты видел? Миру угрожает опасность от ваших подпольных культистов. Помогите, ради Братства, пожалуйста. Мы же не знаем, кого просим о помощи и что творим.
— И что, теперь будешь совращать молоденьких студенток Аретузы? — оскалился Мор.
— Соврати студентку сегодня, получи верную союзницу завтра. К тому же, когда я отказывался от борделя? Аретуза — это магический бордель высшего класса, — хмыкнул чернокнижник.
— Опять уходишь от важных дел. Ну ты посмотри на это чучело? — рука-симбиот попросил обратить внимание на божественное тело. — Я вот брезгую поглощать эту жижу. Вот честно, если это тело станет нашим основным? Я ни хочу иметь один здоровенный глаз и кучу мерзких щупалец. Я не из таких вот — извращенцев, — наигранно посмеивался Мор.
— Наше тело слишком слабо, чтобы впитать божественность, поэтому воспринимай существо как её сборщика — живого накопителя. И за тело, куда мы поместим накопитель, не переживай. Даже если мы повредим первооснову при слиянии, то за счет божественной силы быстро воссоздадим аналогичное тело — аватара, сделав его, как минимум, равным нам сегодняшним, — пожал плечами Юпитер. — Иначе, впитай мы в смертное тело божественность… Нас разорвет на части, как…
— Как мы разорвем задницы! Как нашим культистам, так и нашим чародейкам, — заржал Мор. — Одни пытаются нас воскресить, а другие стараются помешать этому. Ох, сука, если бы у меня были кишки, я бы их порвал со смеху.
— Лучше бы посмеялся над нашими проблемами. Чтобы достичь желаемого, по прогнозам Элис, уйдет сотня лет, — покачал головой чернокнижник, разворачиваясь. — Половина моей жизни в этом мире.