Не опуская взгляда. Глава 12
Поттер вернулся в общежитие только вечером следующего дня. Мадам Помфри категорически не хотела отпускать его пораньше. Гарри едва удалось убедить ее, что резкая смена режима с хроноворотом ни к чему хорошему не приведет, и астральное тело требовало нагрузок.
Хорошо, декан подключился. С поддержкой Флитвика удалось клятвенно заверить целителя в аккуратном поведении и выйти под обещание обследоваться каждые календарные сутки. И без того ближайшая неделя пройдет в усиленном режиме, а начать Поттер намеревался здесь и сейчас: только собрать сумку и снова заглянуть к декану.
Снова скучная загадка (как они уже достали), и Гарри проник в факультетскую гостиную.
На секунду ему даже показалось, что он попал не туда. Казалось, собрался весь факультет, все были с кружками и стаканами, по всей гостиной накрыты небольшие столики с закусками и странного вида бутылками. Но вокруг десятки знакомых лиц, которые в этой самой гостиной работали и очень строго относились к шуму и праздности.
И тут все приветственно заревели. Особенно старалась группа парней третьего-пятого курсов. Нос уловил густые алкогольные пары.
— А вот и герой собственной персоной!
Какой нахрен герой? Где?
В секунду его окружили, отволокли к почетному месту во главе стола и всунули в руку кружку, на дне которой плескалось нечто подозрительно янтарного цвета. Пахло, кстати, очень ничего.
Это что, в его честь? Или Поттер — так, повод?
— Вы совсем охренели? Он же маленький! — ту те вклинилась староста, ловко подменив ему довольно посредственный виски на кружку с соком.
Обычно ему от Пенни доставались весьма прохладные взгляды, но девица, судя по всему, сама начала отдыхать и заметно смягчилась.
— Маленький — да удаленький, — поднял кружку Блэквуд — абсолютно трезвый. — Столкнулся с троллем, выжил и завалил эту чертову тварь. За Поттера!
— За Поттера! — прогудел нестройный хор. Кружки и бутылки опрокинулись, и Гарри тоже сделал несколько глотков.
Поттер успевал только глаза переводить, пока вечеринка набирала обороты. На него посыпались десятки вопросов, но тут же другие диванные специалисты начинали давать умные ответы.
А Поттер в это время удовлетворял проснувшийся аппетит. С обеда прошло около двадцати часов, наполненных физическими упражнениями (мадам Помфри — чудо во плоти, вообще ничего не болело!), и отошедший от стресса организм люто хотел жрать. Особо настырных осаживали особо заботливые (те самые старшекурсницы, которые устроили ему вечер унижения). Да и время шло, градус алкоголя в крови рос, и вскоре старшекурсники разбились на группы по интересам.
Однако, в одиночестве остаться не удалось.
— Страшно было? — рядом оказался Блэквуд. Все такой же трезвый.
Гарри внимательно посмотрел на третьекурсника. Рядом с Чарли возвышались его приятели.
И ежу понятно: этому от него что-то надо. Учитывая род занятий Блэквуда, сейчас будет вербовочная беседа.
— Было.
Разговаривать с ним не хотелось вообще, но вежливость требовала хоть что-то ответить.
— Понимаю.
С минуту Блэквуд молчал, глядя куда-то вдаль и что-то вспоминая.
— Ладно, это не важно, — встряхнулся парень. — Ты ведь знаешь, что я и чем занимаюсь.
«Началось, — вздохнул Джейк. — Уверен, что оно тебе надо?»
Уверенности не было, но уже никуда не деться.
— Знаю, — ответил Гарри.
— Я наблюдал за тобой, Поттер.
Неужели прознал про хроноворот? Вот это попадалово.
«Да не, успокойся. Откуда ему? Прознал бы — не ждал бы эпопеи с троллем».
В словах Джейка было рациональное зерно.
— У тебя много недоброжелателей. Я могу сделать так, что тебя больше никто не побеспокоит.
От сердца отлегло. Не просто так факт обладания хроноворотом тщательно скрывался. Всегда найдется какой-нибудь Блэквуд, который захочет использовать твой хроноворот в своих грязных делишках, после чего ценнейший артефакт немедленно изымут без права подать прошение минимум год.
— Будешь заниматься своими делами, продолжишь продавать ребятам маггловскую хрень и не будешь беспокоиться о тыле.
Гарри очень хотелось усмехнуться. Блэквуд говорил веско, серьезно и не спеша, словно старый авторитетный му… жик. В исполнении подростка, выглядевшего максимум лет на пятнадцать, выглядело забавно.
Однако, этот подросток мог как облегчить ему жизнь, так и здорово ее осложнить.
Насколько Поттер успел понять, на каждом факультете порядок поддерживался небольшой группой авторитетных старшекурсников во главе с самым авторитетным.
На Слизерине был шестикурсник Маркус Флинт — глава бедной аристократической семьи, капитан квиддичной команды факультета и сборной Хогвартса.
На Рейвенкло — Чарли Блэквуд, третьекурсник, сын профессора Блэквуда и наследник древней и благородной семьи, вице-капитан дуэльной команды Хогвартса.
На Хаффлпаффе — четверокурсник Седрик Диггори, сын чистокровного волшебника Амоса Диггори, крупного чиновника и бизнесмена, лучший ученик Хогвартса, капитан и ловец команды Хаффлпаффа.
На Гриффиндоре — пятикурсник Оливер Вуд, член дуэльного клуба и капитан команды Гриффиндора по квиддичу, наследник древней и благородной семьи с серьезным бизнесом.
Эти четверо между собой поддерживали порядок и мешали особо радикальным вцепиться друг другу в глотки. Они же защищали свои факультеты, держали студенческий черный рынок и крышевали студентов-специалистов, производивших товары для других.
В общем, рэкет цвел пышным цветом. На очередной сходке Блэквуд вполне мог сказать: вот этот и этот плохо себя ведут, факультет их больше не защищает. Если даже не найдутся те, у кого к названным есть личные счеты, найдутся просто отморозки, которым плевать, кого калечить.
Зная скотскую натуру рэкетиров, Гарри был уверен: в случае отказа прозвучит его имя, а уж врагов у него — только успевай в очередь записывать.
— Чего ты хочешь взамен?
— Вот это взрослый разговор, — Чарли похлопал его по плечу. — Этого парня зовут Эндрю, он занимается рынком.
Невысокий — немногим выше Гарри — худощавый брюнет приветливо кивнул Поттеру.
— Ты платишь дангельд, он это дело контролирует и обеспечивает тебе устойчивую позицию на рынке, — продолжал Блэквуд. — Так как ты первый, у кого хватило способностей реализовать и поддерживать идею продажи маггловских канцтоваров, ты можешь получить монополию. А мы тебе в этом поможем.
Чарли говорил так, словно Поттер уже согласился. И был уверен в себе, так как прекрасно знал: сейчас Гарри некуда деваться.
— Ты неплохо зачаровал свой нож, и сделал это с первого раза. Возможно, у тебя появится работа и с этой стороны. Все будет оплачено, как надо. Если что-то нужно — поможет, достанем. Будут какие-то проблемы — обращаешься к Никсу.
Никс оказался здоровым шестнадцатилетним парнем с не шибко умной хмурой физиономией, крепкими кулаками и серьезной аурой. Гарри, признаться, думал, что этот парень — обычный вышибала. Ан нет.
— Ну так что? Ты с нами?
Гарри кивнул и пожал протянутую руку. Блэквуд улыбнулся сытой улыбкой хищника, заполучившего хорошую добычу.
— Правильный выбор. На досуге подумай над чарами, а пока что наслаждайся отдыхом.
Гарри видел настоящих бандитов, и не боялся их.
Нет, не совсем так. Поттер заставлял себя не бояться их. Те люди чуяли страх похлеще собак. Если ты боялся — тебя сжирали вмиг. Его бы тоже сожрали, если бы не его способности к гипнозу, как это называл мистер Ли, и не ловкие пальцы.
Поначалу он думал, что Флинт, Диггори, Блэквуд и Вуд — просто дети, вздумавшие поиграть в рэкет. Теперь Гарри чувствовал, что Блэквуд имел все шансы не только выжить на улицах Лондона безо всякой магии, но и занять высокую позицию в ночной иерархии. Чувствовалось в нем что-то такое. Настоящее.
Нет, Поттер был уверен в том, что не обойдет эту сторону жизни Хогвартса стороной. Но ему стоило поумерить амбиции. Место главаря, необходимое для вербовки сторонников, он займет. Просто чуть позже, и действовать потребуется намного аккуратнее, а еще играть по их правилам без вольной трактовки.
По крайней мере, пока он не войдет в силу. А до этого момента ему выгодно быть под Блэквудом и не залупаться. Чарли расширит рынок потому, что так выгодно ему, плюс даст работу с артефактами.
Дальше все зависит от Поттера, и уж Гарри намерен постараться, чтобы стать лучшим.
* * *
На вкус Дафны Гринграсс, гостиная Слизерина была обставлена человеком с хорошим вкусом. Получилось, пожалуй, мрачновато, но очень даже величественно и уютно. И, самое главное, архитектор не упустил ни одного пожелания студентов в рамках правил.
Если знать, как пройти, можно обнаружить наличие не только комнат для занятий и уединения, но и лаборатории, тренажерный зал и несколько дуэльных залов. Казалось бы — что тут необычного. Только вот эти помещения предназначались только и исключительно для слизеринцев. Там члены змеиного факультета могли заниматься саморазвитием без оглядки на преподавателей. Даже директор не имел к ним доступа — только декан.
Девочка забралась с ногами в облюбованное ею широкое кресло недалеко от камина и читала. Приватные чары закрывали ее от глаз и ушей других слизеринцев, обеспечивая тишину и покой. Несмотря на то, что здесь не принято открыто совать свой нос в чужие дела, Гринграсс предпочитала перестраховаться.
Слизеринка предпочитала знать все о других и прятаться в тени своего великолепного брата, не позволяя никому узнать о себе. Здесь было много таких же, как она — тех, кто шпионил и выполнял грязную работу для своего покровителя. К некоторым девочка уже аккуратно подбиралась.
Все ради Бернадра.
Девочка почувствовала легкий холодок в кармане мантии и не спеша закрыла книгу. Это сработал сигнальный артефакт — брат хотел с ней поговорить, срочно.
Подняться в спальню, перекинуться парой слов с Пэнси, заглянуть в уборную и там прочесть сообщение, выгравированное на зеркальце.
«Приходи через час в малый дуэльный зал номер два».
Дафна усилием воли стерла сообщение и задумалась: в чем же дело? По какому поводу брат мог ее вызвать?
Первое, что пришло на ум — Гарри Поттер. Подобно многим другим одаренным, рейвенкловец привлек нездоровое внимание многих, в том числе и брата. Но в последнее время — как раз после схватки с троллем — этот мальчик развил излишне бурную деятельность.
Не удивительно, что вопрос с Поттером потребовал срочного решения. Британия погрязла в мелких дрязгах, коррупции и преступности, ее маги размякли, а аристократия занималась разве что собственными проблемами.
Нельзя допустить появления того, кто мог сплотить весь этот сброд вокруг себя. А Поттер уже начал это делать. Убийство тролля серьезно подняло его авторитет среди слизеринцев.
Брат уже ждал ее. Его вышибалы крутились у дверей, отваживая излишне любопытных. Девочка подождала, пока коридор не опустеет, и только после этого вошла.
— Дафна, — Бернард стоял к ней спиной, скрестив руки за спиной, и смотрел в магическое окно. — Как прошел твой день?
— Добрый вечер, брат, — девочка выполнила безупречный реверанс. — День прошел хорошо.
В его голосе Гринграсс слышала тепло. Вот брат развернулся к ней лицом.
— Меня радуют твои успехи в учебе, — Бернард взмахом палочки трансфигурировал два кресла. — Присаживайся. Разговор будет долгим.
Девочка осторожно села и позволила себе расслабиться. Как всегда, результаты Бернарда поражали. Вот что значит — гений.
— Гарри Поттер? — Дафна выпрямила спину, положив ладони на колени.
— В точку. Гарри Поттер. Что тебе удалось узнать?
Конечно же, Бернард заметил ее слежку. Иначе и быть не могло.
— Он по-прежнему исключительно быстро развивается, причем в последние три недели его рост заметно ускорился. Мне удалось просмотреть его медицинскую карту.
Брат подобрался.
— И? — в голосе — нетерпение и интерес.
Только с ней Бернард не сдерживал чувств.
— Травмы астрального тела уже не второй — первой степени. Хроническая внутренняя перегрузка разрешилась, но блок на чакрах был обновлен в ночь Самайна.
— Сразу после того, как он загремел в больничное крыло, — тут же помрачнел брат. — Сомнительно, что это — инициатива целителя. Какой именно блок?
— Масштабируемый, пятого класса, — повторила Дафна слова, которые мало что для нее значили.
— Пятый класс, значит. И при этом его аурная плотность не понизилась.
— Данных о других процедурах не было.
— Это значит ровно одно: целитель либо не в курсе всего, что с ним сделал Франкенштейн, либо покрывает последнего. Но зачем покрывать? Они что-то с ним сделали. Еще и масштабируемый блок. Впрочем, чего еще ожидать? Не могли они заблокировать своего Национального Героя.
Последнее брат произнес с нескрываемым презрением и замолчал, что-то обдумывая.
— Значит, Гарри Поттер в одиночку устранил горного тролля, используя примерно половину от имеющихся у него сил, — заключил Бернард. — Что еще ты выяснила?
Дафна глубоко вдохнула. Она знала, что эта новость станет очень неприятной. Более того, девочка не была уверена, лишь предполагала. В конце концов, очень непросто ее подтвердить.
— Хроноворот.
Брат потемнел лицом. Пальцы сжались в кулаки, а зал начало затягивать холодом и мраком. Девочка поежилась, невольно выпуская на волю собственную ауру.
Бернард исключительно редко терял контроль над своей силой. И если это произошло — он потрясен.
— Хроноворот, — брат произнес это как-то глухо, с нотками отчаяния. — Ты уверена?
Дафна покачала головой.
— Сомнительно, чтобы первокурсник получил хроноворот, — наследник дома Гринграсс взял под контроль ауру и внешне успокоился. — Ты ведь знаешь, чем он опасен?
— Помимо стандартных мер предосторожности, направленных на избежание временных петель — высокий уровень энергии, — как по учебнику отчеканила девочка. — Для запуска временного искажения требуется довольно большой объем энергии. Кроме того, для организма это тоже вредно — нарушаются цикл сна и бодрствования, обмен веществ и гормональный фон. Астральное тело также испытывает перегрузки. Неосторожное применение хроноворота, несоблюдение режима и ошибки в распределении энергии приводят к травмам астрального и физического тела, которые трудно поддаются лечению.
Несмотря на очевидные опасности и серьезный вред, каждый студент Хогвартса, который жаждал силы и знаний, мечтал заполучить хроноворот. Это ведь так здорово — получить еще несколько часов в сутках! Однако, мало кто пытался подумать о последствиях.
Дафна понимала: добрую половину полученного времени придется тратить на отдых и восстановление. Плюс постоянные нагрузки на астральное тело, эквивалентные колдовству в высоком темпе в течение часа-двух. Плюс полное уничтожение режима как явления.
Для использования хроноворота нужна не просто большая магическая сила. Нужна самодисциплина, которая позволит избежать искушения попрактиковаться подольше и из обретенных, скажем, шести часов три, а то и четыре потратить на отдых, и оставшиеся два часа — на учебники. Для Дафны сомнительно, что после использования хроноворота астральное тело позволит практические занятия.
— Все верно, — кивнул брат. — Даже мне непросто заполучить хроноворот. Мне известно восемь студентов, которые его используют, и из них пятеро не подтверждены. Все они старшекурсники. Но мы говорим о Поттере. О студенте с чрезвычайной скоростью развития, способном с половинной силой убить горного тролля. Также не стоит сбрасывать со счетов как его репутацию Национального Героя.
— Конечно, брат. Однако, мы не можем как исключить, так и подтвердить. Только догадываться.
Бернард вздохнул и снова заговорил.
— Как ты знаешь, к нему многие присматриваются. И теперь у Поттера есть покровитель и защитник.
Чарльз Блэквуд. Гринграсс знала об этом. Как и то, чем именно занялся Поттер.
— При мне такие попытки осуществлялись дважды, но маггловским безделушкам ни разу не удалось прижиться. Обычному магглокровке сложно привлечь к себе внимание и не быть поднятым на смех. К Поттеру прислушиваются и присматриваются, к его начинанию отнеслись более благосклонно и более спокойно просто ради того, чтобы не портить с ним отношения — и в результате он занял свободную нишу рынка, а протекция Блэквуда позволит ему удерживать монополию. Это не только влияние и деньги, Дафна. Это — защита. Кроме того, взгляни на это.
Брат вынул из кармана пуговицу. С виду — обычная серебряная пуговица, украшенная искусной резьбой и малахитовыми вставками. На деле — защитный артефакт, способный создать вполне качественный Протего.
Как и всякий потомок уважающей себя семьи, Дафна Гринграсс тоже была защищена артефактами — лучшими, что можно достать на рынке. И, как и все их обладатели, сталкивалась с серьезной проблемой: подзарядка артефакта.
Самовосполняющийся артефакт не в пример сложнее подзаряжаемого. В Британии нет ни одного мастера-артефактора, способного создать подобный — все сбежали от войны в Европу и легко прижились там благодаря редкому таланту. Рынок обеднел — сопредельные страны даже за большие деньги не желали усиливать конкурентов. А оставшиеся подмастерья и самоучки хорошо если могли качественно зарядить уже готовый артефакт, не ухудшив его свойств.
Кроме того, были еще проблемы, такие как совместимость артефактов, точная настройка с учетом магического фона и прочие, что естественным путем играли значительно большую роль для самовосполняющихся образцов. Поэтому в Хогвартс предпочитали брать несколько подзаряжаемых и постепенно их наполнять, тем самым компенсируя необходимость регулярного контакта с мастером-артефактором.
Дафна Гринграсс знала, когда и в каких обстоятельствах разрядился щит ее брата. И сейчас, спустя всего два дня, щит полностью заряжен и чувствовался так же, как при покупке.
Девочка знала, что услышит — и все равно ей не понравилось, как это прозвучало.
— Поттер, — брат снова спрятал пуговицу в карман. — Вчера я обратился к Эйзенхайму, потом к Гроссу. Оба отказались, сославшись на то, что опасаются снизить качество защиты на четверть, и предложили поговорить с кем-то из учителей.
Ага, как же. Гринграсс представила выражение лица, скажем, профессора Снейпа, если бы кто-то из студентов пришел к нему с такой просьбой. Хотя, возможно, для слизеринца декан и сделал бы что-то, но очень, очень сомнительно, что стал бы тратить несколько часов времени на такую чепуху.
Здесь, в Хогвартсе, зарабатывание денег для почти всех учителей было даже не на втором месте. На нейтральной территории, каковой являлась каждая школа магии, не действовали ограничения на применение магических дисциплин. Учителя сюда приходили развивать свои способности, обмениваться знаниями, получать серьезную и ценную практику и устанавливать связи.
— Знаешь, что сделал Поттер?
— И что же?
Бернард усмехнулся. Невесело так.
— Чтобы ты поняла, что сделал первокурсник: взял пуговицу, подержал секунд десять и вернул мне. Заряженной и исправной. Я проверил — емкость и качество щита не упали.
Значит, подержал секунд десять. И за эти десять секунд выдал поток энергии, который с учетом сопутствующих потерь достаточен для дюжины качественных Протего?
Дафна не поверила бы, если бы услышала это от кого-то другого.
— И сколько он взял?
— Семнадцать галлеонов и шесть сиклей. Учитывая «крышу» Блэквуда, десяток монет он заработал. Кстати, ты видела Эйзенхайма?
Дафна попыталась припомнить… и не могла. Пару дней его точно не было. Значит, брат намекал на то, что одному из двух «артефакторов» Хогвартса не понравился рейвенкловский выскочка, и Эйзенхайм столкнулся с недовольством Блэквуда.
— Похоже, он в больничном крыле.
— В точку. Полагаю, Гросс или вместе с ним, или понял намек.
Дафна задумалась. Это маленькое и, казалось бы, незначительное событие серьезно меняло расклад сил в Хогвартсе. Поттеры всегда славились мастерством артефакторов и големостроителей. Блэквуд заполучил в свои руки того, кто мог в считанные часы восполнить вообще все артефакты его банды.
У Поттера — защита факультета, монополия в торговле и вскоре будет монополия в работе с артефактами. Причем последняя не только в Хогвартсе. Как только прознают о его способностях — у Поттера не будет отбоя от работы из разряда «зарядить/починить». Учитывая, что голова на плечах у него есть, раскрутится Поттер быстро.
— Есть еще одна существенная проблема, — продолжил брат. — Грейнджер.
Дафна постаралась ничем не отобразить возросшего интереса. Признаться, девочка уважала гриффиндорку за ее стремление к силе и знаниям. Жаль, но гриффиндорке не повезло. С самого начала она попала в лапы извращенного трио гриффиндорских охотниц, став их игрушкой, а потом ее принудили к сексуальному рабству.
Гринграсс подозревала, что не без вмешательства брата. Очень уж он недоволен якшанием Поттера с Грейнджер, очень уж упорно пытался их разделить.
Не вышло. Отловить Поттера и до недавнего времени было трудно, а теперь — почти невозможно. Что до Грейнджер… кроме Поттера она ни с кем не общалась, а вне общежития Гриффиндора она перемещалась только в группе.
— Это сделали вы?
Прямой вопрос в лоб. Бернард вскинул голову, серые глаза блеснули… и честно ответил:
— Да. Надавил на пару рычагов — и Гермиону Грейнджер изнасиловали. Ты лучше меня знаешь потенциал этой ведьмы. Она не просто сильна, но еще и очень умна. Я решил: необходимо ее сломать до того, как она станет угрозой.
Нет, нет, нет! Зачем? Сколько ресурсов потрачено впустую. Достаточно было не опускать ее на самое дно, а просто спасти от гриффиндорок!
Этого Дафна не понимала никогда. Зачем сложности, если есть простые и эффективные пути?
— И толкнули ее в руки Поттеру. Вы перегнули палку, брат. Спиннет, Джонсон и Белл отлично справлялись. Все, что тебе требовалось — не устраивать этот цирк и спасти ее. И эта магглокровка была бы вашей со всеми потрохами.
Взгляд брата стал очень внимательным и цепким. Он недоволен. Не мудрено: Дафна позволила себе вопиющую дерзость. Но иначе нельзя. Она должна служить во благо, даже если для этого придется дерзить.
— Ты права, Дафна, — задумчиво произнес Бернард. — Я тебя недооценил. Что скажешь о Грейнджер?
Гринграсс пожала плечами.
— Она продолжает этим заниматься. Пока что у Поттера недостаточно сил, чтобы прекратить это. В результате ее характер только закаляется, и при этом к ней не относятся серьезно. Она получила возможность развиться, не привлекая лишнее внимание.
— Пока что, — повторил Бернард. — Однако, влияние он наберет быстро. Уже завтра о его способностях будет знать весь Хогвартс, а через неделю — вся Британия. Ты говоришь, что Поттер не дурак. Значит, он быстро раскрутится и начнет пользоваться выгодами своего положения.
— Он не станет нам мешать, — заметила девочка. — Поттер заинтересован только в одном: в личном могуществе. Ему нет дела до власти и у него не может быть интереса в возрождении своего дома, так как он — маггл по воспитанию и не способен осознать это.
— Он уже нам мешает, Дафна. Сначала он выведет Грейнджер из-под моего влияния, в этом сомнений нет. Что дальше? А вот что. Он получит в свои руки власть над ней. Возможно, и над другими студентами. Может, не такими яркими, как Грейнджер, но это не важно. Важен факт наличия этой силы. А раз сила есть — она непременно будет использована.
Гринграсс все это прекрасно понимала.
— И тем не менее, он не будет на мешать. При условии, что мы сами его не спровоцируем.
А спровоцировать его легко. Более того: они уже его спровоцировали. Дафна не сомневалась, что Поттер спустит то, что сделали с Гермионой. Пока мальчишка не войдет в силу, он будет сидеть тихо. Но как только войдет…
Нельзя допустить, чтобы Поттер узнал. Как только он станет незаменим, ему будет достаточно сказать, что вот эти ему мешают работать — и все. Незачем проявлять прямую агрессию и устраивать всякие красивые жесты в виде поединков, защиты чести и прочей чепухи. Достаточно проявить смекалку и выяснить, кто из подчиненных Бернарда являлся ключевым звеном той или иной цепи — и устранить чужими руками.
Даже у брата нет такой силы, чтобы противостоять всему Хогвартсу. На месте Поттера Дафна терпеливо раскачивала бы основы организации Бернарда, после чего привела все к краху, и уже потом выступила лично, раздавив его окончательно.
— Не знаю, как ты, а я не намерен оглядываться на его мнение, — произнес наконец Бернард. — Будет бузить — пришибу, и плевать на последствия. Негоже мне прогибаться под полукровку.
Только вот этот полукровка через пару лет в таком темпе догонит по силе ее брата. А с хроноворотом — еще раньше.
— Ты хочешь что-то сказать?
— Только то, что у нас мало времени, — пожала плечами Дафна. — Действовать необходимо из предположения, что у него есть хроноворот. Как думаете, сколько времени он может выиграть?
Бернард покачал головой.
— Понятия не имею, Дафна. Может, десять часов в сутки. Может, сто. На такой вопрос может ответить только сам Поттер. В любом случае, он получил дополнительный отдых и время для изучения литературы по теме.
— Что будем делать, брат?
— Его нужно убрать, — веско и серьезно произнес Бернард, от чего в животе девочки вдруг стало пусто и холодно.
Убрать. То есть — убить. Лишить жизни. Тон, взгляд и аура не оставляли места сомнениям.
Нарушить одно из немногих табу Хогвартса означало в случае раскрытия подставить всю семью под гнев Альбуса Дамблдора. И никто — никто! — их не защитит. Даже дедушка не вмешается, так как директор будет в своем праве.
Значит, нужен козел отпущения, который примет весь удар на себя. Дафна знала, что рано или поздно к этому придет. Знала, что ее судьба — стать одной из ступенек на пути брата к вершине. Жаль, что к этому все шло. В Хогвартсе ей нравилось.
— Напрямую этого не сделать, — тихо произнесла девочка. — Он слишком осторожен.
— Получится ли спровоцировать его на дуэль?
— Нельзя — защитники выстроятся в очередь, чтобы привлечь к себе его внимание. Чтобы Поттер был вынужден ответить, придется нанести ему тяжкое или смертельное оскорбление. К тому же, есть немалый шанс, что Поттер отреагирует прямо на месте, атаковав без предупреждения, или не отреагирует вовсе.
Бернард кивнул. Видимо, эти мысли уже пришли в его голову.
— Яд?
Дафна призадумалась. Травить через еду нереально — все приемы пищи в Большом Зале, где сам директор тщательнейшим образом контролирует все на отсутствие посторонних примесей. На этапе приготовления этим занимались домовики — создания неподкупные по природе своей.
— Аэрозоль или контактный компонент. Однако, Поттер один не ходит — кто-то непременно попадет под удар.
Добраться до постельного белья, полотенец и банных принадлежностей несколько проще, но и здесь дотянуться мог только тот, кто имел доступ к комнате. На этапе прачечной те же домовики все тщательно проверяли.
Майкл Корнер. Мальчик, который терпеть не мог Поттера. Его сознание защищено стандартными блоками, собственная ментальная сила у него мала, как и у большинства детей, и, конечно же, никакой окклюменции.
— Значит, многокомпонентный яд, — подытожил Бернард. — Один способ есть. Что еще?
— Он работает с артефактами. Любой проклятый предмет, желательно с двумя проклятиями — чтобы более слабое и грубое маскировало более сильное и тонкое.
А еще лучше — чтобы яд и проклятие взаимно усиливали друг друга.
— Если Поттер так осторожен, как ты утверждаешь — а я считаю, что ты права — он будет тщательно соблюдать технику безопасности. Хм… нужно написать матери — есть ли в хранилище разряженные артефакты, начиная от безобидных и заканчивая проклятыми.
— Ты не будешь действовать без ее одобрения.
Дафна очень старалась, чтобы в голосе ее не проскользнул упрек. Не получилось. Серые глаза похолодели.
— Нет, сестра. Не буду.
Бернард любил маму, и это было полностью взаимно. Дафна снова почувствовала горечь от равнодушного холода в голубых глазах той, кто должна была стать ближайшим человеком во Вселенной.
— Кроме того, нужно воздействовать на его окружение, — продолжил брат. — Но так, чтобы не касаться Блэквуда и его людей.
Даром что третьекурсник, Чарльз Блэквуд был очень силен и опасен. Ходили слухи, что он пользовался хроноворотом — потому и достиг таких высот в дуэльной и защитной магии. Даже Бернард не сумел бы выстоять против Блэквуда на дуэли.
— Остаются те, с кем Поттер постоянно контактирует. Падма Патил, Грейнджер и его соседи по комнате: Томпсон, Бут и Корнер. Последний терпеть не может Поттера.
— Хорошо. Вербуй его, — дал добро брат. — Но этого мало. Нужно устроить ему проблемы в окружении.
Рассеять внимание. Лишние мысли и тревоги отвлекут Поттера и подведут к ошибке. На этом можно сыграть.
— И для этого лучше всего подходит Грейнджер, — продолжил брат.
— Могут быть проблемы с сутенером.
— Это если напасть на Грейнджер. А если на ее семью?
Родители гриффиндорки — магглы. Они беззащитны, они — мощнейший рычаг давления. Вплоть до того, что гриффиндорка нанесет удар в спину ради сохранения их жизней.
Но это не главное. Если Поттеру хватит глупости признать ее вассалом или дать ей защиту семьи Поттер — он получит формальное право защищать ее. учитывая, сколько внимания обращено на Поттера, сколько магглолюбцев развелось в Министерстве и сколько власти они получили…
Опасно их недооценивать. Более того, для Поттера найдутся заступники и среди чистокровных, обладающих реальной властью. Те же Паркинсоны просто не могут остаться в стороне в случае конфликта. Недруги семьи не упустят возможности куснуть побольнее. Светлые семьи выстроятся в очередь, едва увидят возможность добить кого-то из Вальпургиевых Рыцарей.
И то, что у них ничего не выйдет, не отменяет грядущего вороха проблем. А все почему? Потому что Бернард ошибся и решил магглокровку сломать там, где надо было наступить на горло предрассудкам и помочь ей.
— Нужно быть осторожными, — ответила наконец девочка. — Иначе… она может заупрямиться на простую угрозу, или проигнорировать намеки. Лучше не трогать ее семью.
— Боишься, что Поттер может признать ее своим вассалом и начать войну? — в голосе брата прорезалось веселье, хотя на взгляд Дафны ничего смешного в этом не было. — Он в силах заставить людей оказывать себе мелкие услуги, но отдать за себя жизнь? Нет, Дафна, здесь ты не права.
Девочка прикоснулась к его сознанию. Нельзя трогать разум — только эмоции. Немного успокоить. Чуть-чуть расслабить. В конце концов, его окклюменция оставляла желать лучшего, а артефакты не были для Дафны серьезным препятствием, сколько она себя помнила.
На лице Бернарда проступило умиротворение.
— Ладно, пока что оставим родителей магглокровки в покое, — решил брат. — Но дать ей намек на проблемы не помешает.
Хороший результат. На этом дело можно будет аккуратно замять, но пока что следовало подыграть.
— Это тоже опасно. Если Поттер решит…
— Пусть сначала докажет. А вздумает напасть на кого-то из нас — я лично его прикончу. Так что этот разговор закроем. Действуем следующим образом: ты ищешь возможность с ним встретиться и формируешь контакт, а я… я позабочусь о том, чтобы доставить яд адресату и снабдить тебя всем необходимым.
— Я поняла, брат.
— И внимательно следи за ним. Сюрпризы мне не нужны.
Покидая брата, Дафна поймала себя на неприятной мысли: Поттера она бы так просто не достала. Дело не только в его защите, которая на голову превосходила все, что могла представить слизеринка ранее. Дело не в ментальной силе, которая у Поттера выше, чем у иных взрослых, не говоря уже о детях и подростках.
Гринграсс не понимала, в чем дело — и это ее настораживало. Она не могла отделаться от ощущения, что у этого мальчишки неправильное сознание. Но что в нем не так?
Дафна решительно не понимала. Однозначно, это не сумасшествие — ей довелось изучить разумы психически больных магов. Как будто какая-то… двойственность? Словно в Поттере одновременно жило два независимых разума.
Однозначно, Гринграсс пошла бы на сближение. Ей хотелось подробнее изучить этот странный феномен — или убедиться, что она ошиблась.