Не опуская взгляда. Часть 3. Глава 2.
Дни проходили как в тумане. Каким-то образом ему удавалось держать лицо, шутить и развлекаться. Вот только все казалось серым и пресным — даже квиддич.
Команда выла волком — Вуд вымещал зло на подопечных, с трудом удерживаясь в рамках обязанностей капитана… но легче не становилось. Прознав об этой его отдушине, Грейнджер немедленно этим воспользовалась.
Теперь после каждой квиддичной тренировки он прилагал все усилия, чтобы прийти к ней незамеченным и…
Вуд добрел до ванной и уставился на свое отражение. Под глазами глубокие круги, взгляд потух, сил держать привычную самодовольную лыбу не было. Жалкий, никчемный, слабый — вот каким он был. Без косметических чар он выглядел… опущенным.
Почему выглядел? Он и являлся опущенным. Лег под грязнокровку, чтобы та его не уничтожила. Брал в рот, чтобы сохранить жизнь и способности.
Это было сделано в страхе и стало первым серьезным надломом. Вторым надломом стало то, что в какой-то момент Грейнджер предложила , а он согласился . И, от чего особенно тошно, не столько из-за страха, сколько из-за привычки . Привычки подчиняться.
Окончательно его сломала унизительная эякуляция.
«Ты поймал, Колин? — смеялась Грейнджер. — Наш великий альфа-самец Гриффиндора кончил, как гейская сучка!»
Да, конечно же, Колин Криви. Не каждый раз, но и нередко рейвенкловский папарации запечатлевал, как Грейнджер раз за разом унижала Вуда. И, конечно же, запечатлел самый позорный момент в его жизни.
Силу, волю, гордость — эта ведьма отняла и растоптала все.
Сегодня Грейнджер снова им воспользовалась. Но не это было самым страшным. Самым страшным было то, что когда она вдруг прекратила, ему захотелось продолжения. Ведь он еще не…
Не кончил.
Парень с криком ударил кулаком в зеркало, разбив его вдребезги, и не заметил боли. Махнул рукой, доставая палочку — и снова вспомнил, что впервые за последние шесть лет остался без нее. А кровь из глубоких порезов на кисти текла, и не думала униматься. Красная-красная.
Эта сука отнимала палочку каждый раз… и получить ее он мог лишь утром.
Вуд с минуту смотрел на порезы, пачкая раковину, после чего махнул рукой и побрел в душевую.
«Нравится кончать задом, ничтожество? — снова зашептали ему в ухо. — Нравится, когда тебя жестко ебут? Вижу, что нравится. Ты, Вуд — прирожденная заднеприводная сучка».
Сука. Жестокая, безжалостная, извращенная сука!
«Как ты вообще можешь называть себя мужчиной? — словно наяву услышал Вуд и отмахнулся лейкой. — Ты кончаешь от изнасилования, причем я тебя ничем не накачала. Тебе понравилось».
— Уйди! Оставь меня в покое!
И издевательский смех, затихавший на грани слышимости. Вуд отшвырнул лейку и вцепился в волосы, сев на пол кабинки.
Не уйдет и не оставит. Он будет слышать ее голос во сне и наяву. Будет чувствовать ее прикосновения. Будет чувствовать… Мерлин, как будто она снова его…
«Ты никогда этого не забудешь, — раздался в голове шепот ведьмы. — Никогда».
Вуд с ревом ударил кулаком по стене, почувствовав хруст в кисти. Пара костей сломаны, вспышка боли должна была отрезвить, но снова он слышал издевательский смех этой стервы.
— Я убью тебя, — прорычал Оливер. — Убью, но сначала превращу твой рассудок в слизь!
«Ничего ты не сделаешь! — издевательский смех. — Ничего! Ты не способен отстоять себя. Ты не способен победить меня. Ты — моя игрушка».
Вуд вцепился пальцами в волосы и протяжно застонал, сползая по стене. Отчаяние захлестывало с головой: он не мог сделать буквально ничего. А все из-за дряни в позвоночнике. Пока Вуд не избавится от подавителя, он будет в рабстве у Грейнджер.
И только от прихоти этой больной на голову стервы зависело, сохранит ли Вуд свои позиции или превратится в опущенного уже для всей школы.
К декану не подойти. МакКошка ему не поможет. Вывернет душу наизнанку, заставит признаться в изнасиловании Грейнджер — и скажет, что сам виноват, после чего пошлет на коленях умолять о прощении. А даже если и согласится помочь — Поттер-то куда-то пропал. А если бы и был здесь, директор, заместитель и Флитвик в него пылинки сдували. Да и сам Харальд — парень с характером, на такого не надавить авторитетом преподавателя и декана, тем более другого факультета.
Даже если МакКошка напряжется и приплетет свой клан… даже если МакГонагаллы не вели с Поттером совместный бизнес, ирландцы и шотландцы вполне дружелюбно относились к валлийцу с римскими корнями, так опустившему потомков бриттов и норманнов. Ради Вуда, в сущности, никому не нужного пацана, они и пальцем не шевельнут.
По той же причине бесполезно обращаться к Флитвику, Франкенштейну и директору. Спраут его недолюбливала. Снейп ненавидел всех и был в жестких контрах с Поттером.
Кто еще? Целители в Мунго? Ага, и весь мир узнает, при каких обстоятельствах он оказался в таком положении, при полном отсутствии гарантий. Кто-то со стороны? Даже если бы Вуд знал, к кому обратиться, даже если бы мог сделать это так, чтобы его не послали сразу, парень крепко подозревал, что без мистерий-кодов, осуществляющих доступ к управлению, артефакт извлечь сможет только куда более сильный и умелый маг, чем создатель.
А Поттер кое-что умел. Да, он пролетел летом с мастерством, но получил лицензию Адепта и членство в Гильдии Артефакторов. В двенадцать лет.
— Проклятье… — Вуд с силой провел ладонью по лицу. — Идиот…
Мог бы догадаться. Такой осторожный и хитрый ублюдок, как Поттер, не приблизит к себе кого попало только на основании дружеских или братских чувств. Хотя, Лавгуд изрядно выбивалась, но почему бы не быть исключению из правил? Да и в рейтинге студентов Лунатичка с первого своего курса умеренно держалась в первой сотне.
Но даже если бы кто-то извлек артефакт… Вуд сомневался, что сделал бы что-то. Его воля раздавлена. Его жизнь закончена. Его мечта о карьере… квиддич больше не заставлял сердце биться быстрее, просто был способом физического утомления. Ведь только так он спал без сновидений. Даже секс не приносил удовольствия.
Вуд осознал, что попросту опустил руки.
Грейнджер пришла, задержавшись на четверть часа. Вуд напрягся, ожидая активации артефакта-подавителя, но эфир все так же тек по венам. Воспряв духом, парень направил палочку ей между глаз, но слова заклинания почему-то застряли в горле.
— Какая неласковая встреча, — промурлыкала ведьма, удобно устраиваясь в кресле и закидывая ногу на ногу. — Но я тебе рада, милый. Чего хотел?
Хозяйское поведение и расслабленная поза говорили о том, что Гермиона Грейнджер совершенно не воспринимала его как угрозу. Да она даже подавитель не запустила!
И… похоже, была права.
— Я тебя ненавижу… — выдавил Оливер. Он хотел крикнуть, но вместо этого получилось жалкое бормотание. И почему его рука так дрожала?
Почему от одного ее взгляда колени подгибались?
— Да ненавидь сколько влезет, — лениво отмахнулась третьекурсница. — А влезает в тебя немало.
Почему от этих слов его бросило в жар? Вуд боялся, что знал ответ.
— Положи уже палочку, не позорься, — ведьма подперла левую щеку кулаком. — Хочется меня убить, а ручки-то дрожат, губки дрожат, и словечка не сказать… ты такой жалкий, Олли Вуд…
Луч Редукто сорвался с палочки с неожиданной силой — и скользнул, распался маревом, очертил контуры прозрачной сферы. Ну, конечно же, щит.
Рука взорвалась болью, словно ее разом пережевала чья-то пасть. Вуд застонал и упал на колени, уставившись на перекрученные предплечье и кисть. Палочка со стуком покатилась по полу.
Когда в ее руке оказалась палочка? Она же ее спрятала после трансфигурации!
— Даже ударить как следует не можешь, — раздался голос позади.
Грейнджер продолжила сидеть в кресле, как на троне, и улыбалась. Губы ее не шевелились. Но Вуд ясно видел ее ауру перед собой, видел и движение палочки. И закричал, упав лбом в пол — руку дернуло с нечеловеческой силой и окутало болезненным жаром, вправив кости.
— Знаешь, Олли, а мне нравится, — голос Грейнджер снова раздавался из кресла. — Ты на коленях, мордой в пол, бессильный и беспомощный передо мной. Когда ты швырял меня на кровать, затраханную до полусмерти, ты тоже чувствовал этот подъем, эту власть?
Он даже смотреть на нее не мог, раздавленный стыдом и беспомощностью.
Вуд совершенно упустил момент, когда воздух гранитной тяжестью упал на плечи, водой влился в легкие, неприятным покалыванием прошелся по коже. Колени подогнулись, долгие мгновения Оливер боролся с давлением — и проиграл, тяжело падая на колени.
Что за…
Взгляд на Грейнджер дал ответ и потряс до глубины души, вычеркнув все связные мысли. В магическом спектре гриффиндорка сияла ослепительно, словно полуденное солнце. Болезненно, ярко, невыносимо — так, что глаз не отвести. Воздух вибрировал от ее магии, перехватывал дыхание, давил на спину и плечи.
— Что… как… откуда… — хрипел Вуд, пытаясь выпрямиться, но тяжесть согнула его в унизительную позу, заставив упереться в пол ладонями… и лбом.
Невозможно. Кто-то маскировался под Грейнджер! Нет… этого не может быть. Это трюк, фокус, это о-о-обман, спектакль…
— Что такое, малыш — уже штанишки намочил? — мурлыкала ведьма. — А помолиться не забыл?
И сошла с лица. Давление магии ушло, как и сияние, оставив вместо самодовольной улыбки растерянность и неловкость. Дрожа и потея, словно в лихорадке, Вуд сумел сесть на коленях, но вставать не спешил.
Что-то внутри останавливало его.
— Ой… Гарри будет злиться…
Гермиона прикрыла рот ладонью, всем видом излучая вину.
Вуд сидел с широко раскрытыми глазами, растерянно уставившись на третьекурсницу. И не верил, что магглокровная девчонка настолько сильна.
Это ведь просто невозможно! Конечно, Грейнджер крута и хороша настолько, что даже слизеринцы-выпускники не решались ее задирать. Вуд же, пусть и не являлся настолько мощным магом, как Айронвуд, но был куда сильнее среднего семикурсника, а упор на боевую магию делал его опасным бойцом даже против таких колоссов, как Диггори и Уолкер. Даже Флинт год назад признавал его силу.
А тут оказалось, что магглокровная девчонка по голой мощи сильнее по меньшей мере вдвое, раз его так распластало. А, может, и больше. Нет, в Хогвартсе полно очень сильных учеников, и Вуд привык к студентам сильнее себя… но точно не к магглокровкам и не к третьекурсникам.
Какой она будет через год? Через два? При выпуске? Не удивительно, что Гринграсс так хотел ее сломать три года назад, подавить в зародыше. Умный и хитрый ублюдок разглядел в ней потенциал. А Поттер жестко наебал их всех.
Вот что увидел рейвенкловец в опущенной магглокровке. Вот почему он так с ней носился. И… спустя месяц его отсутствия нет сомнений: Поттер сдерживал и контролировал Грейнджер в числе прочих своих приятелей.
Теперь все встало на свои места. И ее оговорка о Поттере изменила картину до неузнаваемости. Насколько силен он сам? Должно быть, Поттер очень силен, раз такая ведьма расстилалась перед ним с таким пиететом.
Проверять совершенно не хотелось.
Холодный взгляд моментально заморозил его мысли.
— Ни слова, понял?
Вуд медленно кивнул. Теперь, когда Грейнджер продемонстрировала свою мощь, ему стало не по себе. Какое там отомстить, какие интриги, какая взрывчатка в позвоночнике? Без шансов: сука слишком бдительна. Ему бы просто выжить, дотянуть до конца учебы и получить Ж.А.Б.А.
И бежать из Британии на другой конец глобуса.
Грейнджер пугала до онемения, до едва сдержимаемого порыва обгадиться, до полного отсутствия возможности связно думать.
— А теперь — говори, — велела Грейнджер, в осанке которой прорезалась властность и сила.
— Что? — осторожный вопрос.
— Тупой, что ли? — бровь взлетела к корням вьющихся волос. — Захотел в общественное пользование?
Дерьмо! Только подумал, что пробил очередное дно, как снизу постучали…
Соображай: как выкрутиться? Золото? Не катит. Такие вопросы деньгами не решить. Услуги? Долю? Информацию? Грейнджер выжмет из него все, до капли, и оставит должником. Странно даже, что до сих пор не выжала… или ждала, пока он сломается полностью?
Дождалась.
— Знаешь, Грейнджер, а ведь я хотел тебя убить, — Вуд поднялся и взмахом палочки отлевитировал к себе стул. — Сначала свести с ума на фоне секса — а потом убить.
— Я знаю, — мурлыкнула стерва. — Твои намерения очевидны, Вуд, как и каждый твой шаг. Твои мысли и переживания для меня не секрет. Продолжай.
От намека на ментальную магию стало совсем паршиво.
Все, что он мог — вынести из унизительного поражения как можно больше выгоды. Сейчас главное: не упасть еще ниже.
— Ты переиграла меня по всем статьям. И… воздала мне по заслугам. Я сожалею о своих поступках. Ты можешь требовать от меня чего угодно, и, пока у меня есть возможность, я буду вынужден делать для тебя все, что пожелаешь.
Какая ирония. Чистокровный маг, капитан квиддичной команды, лидер всего чертового факультета, пресмыкался перед магглокровкой, которая без сомнений поимеет его. Более того: это казалось естественным, закономерным. Нормальным .
— Какая пламенная речь, — интимно промурлыкала ведьма. — Все очень просто, Олли Вуд. Ты будешь главой партии, пока будешь для меня полезен. Как ты совместишь то и это — твои проблемы. Что ты скажешь Айронвуду и остальным по поводу меня и моих девочек — тоже твои проблемы.
Да. Приятель уже спрашивал: а с какого рожна ее шлюхи продолжали работать безнаказанными, как и сама Грейнджер? Вуд ответил, что они договорились. Вот только с каждым днем было все сложнее заставить своих в это поверить…
Слишком нагло вела себя магглокровка. Еще и шестой Уизли распоясался, но с этой семейкой сцепиться и врагу не пожелаешь. Причем однозначно и не скажешь, кто опаснее: бесшабашные близнецы с их приколами, громкий и крикливый Рональд с манерой чуть что бить, куда прилетит, или на редкость мстительная и злопамятная оторва Джинерва с тягой накладывать неприятные и трудноснимемые комбинации простых сглазов на всех, кто ей досаждал.
Да и поднялись Уизли нехило. Один солидный особняк-новострой чего стоил, да и Перси пробился в секретари аж к Краучу.
— И здесь кровь из носу нужен компромисс, — заговорил Вуд. — Я кое-что придумал. Давай так: ты будешь платить мне половину вместо четверти прибыли, а твои девочки будут обслуживать моих парней вне очереди, бесплатно.
Магия ледяной удавкой сдавила горло, карие глаза потемнели, и в них мелькнули искры.
— Будь очень осторожен со своими следующими словами, Олли, — прошептали ему прямо в ухо, хотя Грейнджер и молчала. — Иначе, клянусь, ты об этом пожалеешь.
Это точно ментальная магия. Его окклюменция… впрочем, не удивительно, что от ментальных щитов остались руины. Удавка чуть ослабла, чтобы он мог говорить.
— Ты же будешь получать мою долю, — прохрипел Вуд. — От всего. Это перекроет и возросший дангельд, и потери твоих девочек. Пожалуйста… так надо… иначе меня сожрут…
— Хм… — Грейнджер наклонила голову. — Знаешь, а ты прав. Может, пусть тебя сожрут? Уверена, с Айронвудом договориться будет проще. После того, как Гарри его зарезал на дуэли, говорить с ним стало намного проще.
Говорить с Айронвудом? А ведь и правда, иногда эти двое вполне мирно трепались в гостиной, но мало ли с кем мирно трепались его силовик и гриффиндорский сутенер. Нет ли между ними тайных сношений?
Мерлин… неужели кто-то еще знал, кроме Грейнджер и Криви. Эти двое не особо трепали языками, причем для папарации такое отношение было вопросом репутации.
— Скорее Айронвуд сожрет тебя, — серьезно произнес Вуд. — Если ты сдашь меня, я сдам ему твои трюки. Он будет готов.
Грейнджер улыбнулась так ласково, так умиленно, словно не говорила с ним, а подкормила бездомного котеночка.
— Конечно, будет. Он не такой самовлюбленный дурак, как ты. Итак, ты предлагаешь мне на виду у остальных прогнуться под тебя и забрать твою долю, так?
Улыбка сошла с лица.
— Нет, Вуд, — холодно отрезала Грейнджер. — Это не обсуждается.
— Но…
— Это. Не. Обсуждается.
Эта ведьма говорила с ним вместо того, чтобы рассказать всем, как опустила его. Значит, шансы есть. Маленькие, но есть.
— Выдумай ложь поубедительнее, но я больше не буду платить тебе дангельд, — отрезала Грейнджер. — А твои придурки будут обращаться к моим девочкам очень вежливо. А теперь — давай, предлагай. Любые услуги с твоей стороны по первому моему слову опустим — это само собой разумеется. Твоя доля мне нравятся, добавь к этому штраф в две тысячи золотом — и финансовую сторону временно закроем. Что еще ты мне предложишь? Подумай хорошенько.
Вуд уже подумал над этим. Мстительный нрав этой суки можно было кое-чем удовлетворить. Но хватит ли ему улик? На слово Грейнджер вряд ли ему поверит.
— Информацию о том, кто стоит за твоим изнасилованием.
Пальцы девушки раскрошили подлокотники кресла. Глаза метнули молнии, лицо застыло маской гнева. Но длилось это пару секунд. Грейнджер расслабилась и улыбнулась.
— Партия оптиматов, или, как вы ее называете — старая аристократия. И причины я тоже назову: я слишком сильна. Мое существование и мои успехи обмакнули всю их фашистскую теорию чистоты крови в болотную грязь. Так что, Олли, это не секрет.
— Гермиона, ты не совсем меня поняла. Я готов назвать имена. Начиная с главного зачинщика и заканчивая теми, кто стоял за контрабандой афродизиаков. Более того. Я могу отдать тебе часть их структуры и кое-что, способное позволить начать игру против них.
Он зацепил ее. Причем крепко. Дерьмово, что пришлось выкладывать единственный козырь против Поттера на его подстилку, но иначе Вуду конец.
— Учти, Вуд, — Грейнджер встала и выпрямилась. — Если ты мне солжешь — я тебя уничтожу. Если ты запланировал столкнуть меня с оптиматами — не выйдет. Я прекрасно знаю, насколько они превосходят любую партию Хогвартса.
— Так что скажешь? Тебе интересно?
Грейнджер кивнула.
— Да. Я хочу знать все. Взамен я обещаю, что не дам информации о произошедшем между нами просочиться при условии, что ты будешь хорошо себя вести.
Эта формулировка допускала ряд вольных трактовок, но рыпаться некуда.
— А я клянусь, что выложу без утайки и искажений все, что знаю о твоем изнасиловании.
* * *
Гарри устало выдохнул и опустил новую руку. Тяжелый, неудобный кусок металла со встроенным проводником слушался отвратительно. Колдовать с его помощью не получалось вовсе, несмотря на довольно грубые, но эффективные функции магического проводника.
Теперь, расставшись с обеими руками, Поттер понимал почему посохи эволюционировали в палочки, и лучшего магического проводника сделано не было. Ранее Гарри не задумывался об этом, но палочка значительно облегчала концентрацию и формирование структуры мистерии. И ведь взять в новую руку палочку не получится — гибкость совсем не та. А даже если и получится… сейчас его максимум в том, что Харальд научился останавливать спонтанные магические выбросы. О любых сознательных манипуляциях речи идти не могло.
Ноги тоже далеки от живых. Ходить тяжело и больно — живая плоть мало приспособлена опираться напрямую на твердый металл, да и весу в каждом протезе килограмм по пятнадцать. Гибкости в суставах нет как явления. По сути — только функция перемещения на уровне среднего темпа ходьбы. Сколько-нибудь сложные движения не доступны.
Но хуже всего был дыхательный протез, вживленный на место уничтоженных челюстей и языка. Шумный, тяжелый, он никогда не позволит ему забыть об увечьях. Поттер не мог есть — только вводить через клапан специальные бульоны. Не мог говорить — только озвучивать слова с помощью встроенного синтезатора голоса.
Облегчить боль, ускорить адаптацию культей к протезам, залечить гниющие язвы на спине, груди и левом бедре решительно нечем. Помочь могла разве что высшая целебная алхимия, но заказы такого рода делались не за день и не за два.
Азазель хорошо его изувечил.
Однако, не все потеряно. Да, с прямыми манипуляциями дело обстояло швах, но рунная и ритуальная магия доступны полностью, и при должном навыке и усердии любая задача решалась рунными формулами или грамотным ритуалом. Даже кривые попытки делать зелья этими болванками не так уж лишены смысла. Ментальная магия и вовсе доступна в полном объеме.
Прорвемся.
В дверь постучали, после чего вошли. Мальчик тут же встал и уважительно поклонился приютившему его Архимагу. Вышло на редкость неуклюже, но уж как есть — пара раздробленных позвонков срасталась крайне неохотно, вынуждая носить экзоскелет вдоль хребта.
Чезаре Пацци не просто спас ему жизнь, он довел его тело до способности жить в почти человеческих условиях, нашел мастера, который поставил мальчика на ноги.
— Мистер Поттер, — целитель жестом позволил ему выпрямиться и указал на кресло. Гарри сел.
— Сеньор Пацци.
Да. Поттер не удержался, чтобы не посмеяться над собой. Теперь его голос и дыхание точь-в-точь как у Дарта Вейдера. Да и комбинезон придется носить довольно долго. Слишком много между ними общего, разве что Гарри пострадал от демонической магии, а не жара Мустафара.
Осталось сделать красный световой меч, шлем-ведерко и нацепить стильный плащ.
— Как вам ваши новые руки?
— Лучше, чем ничего.
— Понимаю. Вернуть магию с такими грубыми поделками у вас не получится. Собственно, об этом я и пришел поговорить. Вы ведь знаете, как появились магические проводники, и почему на смену массивным посохам и жезлам пришли волшебные палочки?
Гарри кивнул. Сначала маги воздействовали на мир голой волей, но по мере усложнения и усиления магии возникла необходимость в переносе нагрузки на внешний концентратор, так как тело плохо справлялось с перегрузками. А потом магия развивалась, и совершенствование ее как науки потребовало более тонкого помощника. Так посохи стали палочками.
— Кроме того, вы — артефактор. Никто лучше вас не сумеет настроить и усовершенствовать ваши протезы. Следовательно, только от вас зависит, когда вы вернетесь к полноценному функционированию.
Поттер и не собирался сидеть, сложа руки — рассчитывать формулы и ритуалы для проекта ему ничто не мешало. Другой вопрос: чем и из чего ему делать протезы. Чтобы собрать нормальную проводящую систему для маны, потребуются довольно редкие и дорогие компоненты, а чтобы вывести моторику на человеческий уровень — профессиональные инструменты, начиная от производства материала и заканчивая его калибровкой.
С напиткой проблем не будет — он вполне себе неплохо выводил из тела энергию… с отсутствием контроля, конечно, но пара-тройка рун решат и этот вопрос. А там и контроль понемногу вернется.
— А что насчет восстановления тела?
— Не раньше полного созревания ауры, и за это время вам следует хорошенько прочиститься от демонических эманаций и скверны. Мне удалось не допустить непоправимых повреждений вашего астрального тела, так что теперь только реабилитация, а в дальнейшем вы будете ходить на своих ногах.
«Удалось не допустить непоправимых повреждений» — это мягко сказано. Гарри примерно догадывался, в каком состоянии было его астральное тело, и испытывал к сеньору Пацци глубочайшую благодарность.
— Я не знаю, как вам за это отплатить…
Старый Архимаг отечески улыбнулся.
— Достаточно того, что ваш случай заставил меня как следует встряхнуться. И тем более не беспокойтесь о такой пошлости, как деньги. Я верю, что настанет момент, когда и вы будете относиться к ним так же, как я.
Поттер смиренно кивнул. Это понятно и логично — с него архимагу просто взять нечего, а вот интересный случай очень полезен для самосовершенствования.
Отплатить сеньору Пацци придется равновесной услугой или кучей услуг попроще, что намного более вероятно. Не сказать, чтобы такие перспективы вызывали энтузиазм, но деваться некуда, а оставаться неблагодарным… нет, решительно невозможно. И не потому, что в таком случае жизни не будет.
— Завтра утром вы отправитесь на Корсику, — продолжил архимаг. — Там есть прекрасный санаторий, где мой ученик Альбрехт занимается реабилитацией магических травм.
Альбрехт фон Кляуфер. Гарри уже не удивлялся, слыша в этом доме вот так запросто упоминания об известнейших и искуснейших магах современности. Но место расположения санатория также вызывало интерес.
Корсика. Франция, вейловская резервация, если это можно так назвать. Скорее — суверенная территория. Очень уж современное положение энергетических вампирш далеко от положения оборотней в Британии. Почему именно там? Нужно будет разобраться.
— И одна маленькая просьба, — выдержав паузу, добавил Пацци. — Оставайтесь человеком, несмотря ни на что.
* * *
-… исходя из всего вышесказанного, немедленную ликвидацию лорда Харальда Поттера как носителя демонического семени Азазеля считаю не только нецелесообразной, но и напрямую вредной интересам Церкви.
Последние слова святого паладина Маркуса были… необычны. Обнаружение демонического семени предписывало немедленную ликвидацию. Все попытки отсрочить или как-то помочь носителю неизбежно проваливались, и брат Маркус, великий магистр Мальтийского Ордена, лично минимум трижды сталкивался с подобным. Он как никто другой знал, чем опасно демоническое семя и какие последствия могли быть у заигрывания с их носителями.
В случае с этим британцем Клемент не был уверен. Изучая этого волшебника, беседуя с ним лично и наблюдая за ним, инквизитор не мог относиться к нему как к сатанинскому отродью. Пусть его мысли отдавали ересью, волшебники в большинстве своем такие же люди, как и прочие добрые христиане.
Лорд Харальд Поттер в столь юном возрасте выдержал немало испытаний. Прежде всего — испытание властью. Испытание, сломившее и развратившее многих его братьев. Одно это вызывало уважение.
— Благодарю, брат Маркус, — Великий Инквизитор, брат Пий, никак не показал эмоций и повернул к нему прохладные, неживые светло-голубые глаза.
— Брат Клемент, вы ведете расследование по делу о прорыве демонов. Что вы скажете о мальчике?
— Присоединюсь к брату Маркусу, — кивнул инквизитор. — Лорд Харальд — молодой человек с непростой судьбой, стойко выдержавший испытания, способные сломить многих достойных мужей.
— Вы озарили его душу, — Пий не спрашивал. — Какова была его реакция?
Да. Клемент не удержался и воздействовал на душу мальчика концентрированной энергией святости, воспользовавшись тем, что телесные страдания размягчили его магическое сопротивление. Реакция была немного неожиданная.
— Озарение благотворно на него повлияло.
— Мальчик известен тем, что практикует магию, черную даже по меркам их племени. Что вам об этом известно?
— Лорд Харальд не скрывает своей практики, но вместе с тем относится к ней с должным отвращением, как к необходимому злу. Мы обсудили несколько ситуаций. Его отвращение неподдельно, однако, он готов снова прибегнуть к подобным мерам, если возникнет нужда.
Верховный Инквизитор задумался, потирая гладкий подбородок. Клемент и Маркус ждали его слова.
— И вы считаете, что, раз он носит демоническое семя и практикует черную магию, запретную даже у самих волшебников, но при этом принял озарение — нам не стоит его уничтожить, — медленно произнес Пий. — Я вижу эту ситуацию иначе. Согласно вашим докладам и многим донесениям, лорд Харальд Поттер аномально сильный волшебник. И его сила растет слишком быстро. Несколько групп независимых аналитиков утверждают, что к сорока годам он станет достоверно сильнее любого известного волшебника. Также вы, Клемент, утверждаете, что мальчик пользуется искажением времени.
Верховный Инквизитор взял паузу, давая осмыслить сказанное. Клементу этого не требовалось: он уже думал о таком исходе. Как и Маркус.
Пий продолжил:
— Он в отчаянии. Подавлен увечьями. И, учитывая слухи о связи с некой мисс Гринграсс, увечья и уродства плоти имеют для него не меньшее значение, чем увечья души. При этом мальчик наверняка раздавлен поражением и считает себя слабаком. Демонам продавались и за меньшее.
— Он в отчаянии, но при этом движется вперед, — возразил Маркус. — Я ни в ком не видел такой яростной решимости встать на ноги и стать еще сильнее. Этот мальчик покрепче многих из нас. Я верю: он устоит.
— И раз уж у него есть связь с мисс Гринграсс и тревога о том, как юная девица воспримет его увечья — нам самое время вмешаться, — добавил Клемент.
— То есть, вы хотите, чтобы Церковь не уничтожила носителя зла, а наградила ? — Пий даже не сдерживал скепсиса. — Вы не слышали, о чем я говорил? Любое промедление с мальчиком опасно. Его нужно ликвидировать немедленно.
— Либо перевербовать, — стоял на своем Маркус. — Маг такой силы с демоническим семенем опасен — безусловно. Так пусть его сила служит Господу.
— Хм… — Пий задумался. — В твоих словах есть здравое зерно, Маркус. Клемент, ты утверждаешь, что мы можем использовать подростковую влюбленность.
— Между ними нечто большее. Лорд Харальд гораздо взрослее своих лет… сколько бы ему там ни было. И, насколько я могу судить, мисс Гринграсс тоже. Кроме того, данный ход нам полезен и в политическом плане.
— Продолжай, — кивнул Верховный Инквизитор.
— В Испании, Франции и Германии уже звучат голоса о том, что этого юношу следует наградить. Немного подтолкнем их. Представим к полностью заслуженной награде…
— Британца. В лучшем случае — протестанта, если вообще христианина. К награде?
— Ничто не мешает его крестить, — заметил Маркус.
— Справедливо, — кивнул Пий. — Мне нужно подумать.
— Нам уйти?
— Нет, останьтесь, — голос Великого Инквизитора стал немного рассеянным.
Клемент понимал его. Лорд Харальд еще до прорыва демонов довольно активно участвовал в политической жизни. Его проекты о магиках не нравились многим. Его практика черной магии также не добавляла юноше очков в глазах многих сановников Церкви, считавших, что магиков и волшебников нужно выжигать каленым железом.
Мало кто понимал несомненную пользу волшебников. Даже на службе у Церкви немало одаренных в магии братьев и сестер. Но как же мало среди них по-настоящему сильных и искусных магов! У правительств, к слову, схожая проблема.
Кроме того, волшебники — часть Божьего Замысла, а не отродье Сатаны. На это указывал следующий факт: после многих потрясений, связанных с гибелью большого числа волшебников, их численность восстанавливалась в течение одного-двух поколений за счет рождения одаренных среди простых людей. Причем среди родителей, что подвергались проверке, связь с Нечистым встречалась даже реже, чем в популяции обычных людей.
Жаль, даже спустя четыре сотни лет и массу работ на эту тему немногие ортодоксальные братья и сестры были готовы хотя бы выслушать доводы.
Нынешний Великий Инквизитор, к счастью, стремился мыслить и решать проблемы, а не клеймить еретиками и сатанистами всех подряд. Однако, точно так же брат Пий не мог допустить и раскола в рядах Церкви, который мог бы быть вызван принятием в ее ряды мага.
Тем более, столь сильного и независимого мага.
— Я хочу его видеть, — решил Великий Инквизитор, продолжая о чем-то размышлять. — Теперь насчет вас двоих. Брат Маркус. Приставишь к нему наблюдателей-экзекуторов. Только будь любезен…
— Конечно, брат Пий, — паладин понял с полуслова. — Самодеятельности не будет.
— Ты уже знаком с ним?
— Лично — нет. Тем более, я и сам хотел с ним встретиться.
— Хорошо… — немного рассеянно кивнул Великий Инквизитор. — Брат Клемент, прошу тебя встретиться с лордом Харальдом. Возбуди его любопытство. Важно, чтобы он сам хотел встречи.
Это будет несложно.
— Сделаю.
— Благодарю вас, братья. Прошу меня извинить: мне нужно подумать… да, и доложить Его Святейшеству…