Не опуская взгляда. Часть 3. Глава 1
С тихим щелчком протез руки соединился с вживленной в культю платформой. Интерактивная иллюзия дополнилась еще одним серым фрагментом там, где к телу был присоединен последний из протезов. Увы, голубых частей — живой плоти — было как бы не меньше, чем серых.
Пока Луи работал, Пацци завершал настройку дыхательного аппарата и с присущей ему скрупулезностью переплетал магию протезов с энергетикой своего подопечного.
Этому вызову великий целитель проиграл. Несмотря на все приложенные усилия, восстановить тело Харальда Поттера было невозможно даже для Чезаре Пацци.
Архимага это дико раздражало, и раздражение совершенно не умалял тот факт, что Пацци и так сделал множество невозможных вещей: взял под контроль демонические проклятия, временно запечатал пробудившееся семя, не дал распасться астральному телу и довел искалеченное физическое тело до возможности функционировать вне специально оборудованных помещений.
Теперь нужно ждать. И ждать долго. Детская энергетика сама по себе нестабильна, но, если бы дело было только в этом, Пацци без больших усилий преодолел бы разность энергии и полностью приживил искусственно выращенные органы и конечности. Даже практически разрушенные чакры не осложнили бы дело настолько.
Проблема была в другом: энергетика юного Харальда Поттера мало того, что чрезвычайно сильна, так еще и развивалась какими-то невнятными скачками, что делало ее практически непредсказуемой — наверняка баловался пресловутой Книгой, следы лечения которой можно было до сих пор обнаружить.
Алхимические препараты помогали мало. Даже остановленное в развитии, проклятие оставалось чрезвычайно сильным. Неспособность мальчика контролировать собственную магию и как следствие переполнение тела свободной энергией также не способствовало стойкости препаратов.
На ум Пацци пришел только один выход, с помощью которого можно было достичь сиюминутного результата: взломать функционал той самой Книги и попытаться из ее памяти воссоздать тело мальчика на момент последнего применения. Вот только взламывать артефакт, в котором заключено семь (!) высших демонов, и бесчисленное множество отнюдь не самых светлых сущностей… чревато, мягко скажем. И далеко не факт, что поможет.
Восхитительно сложный пациент, вновь напомнивший о том, что неплохо бы не задирать нос.
Выход был найден в том, к чему Пацци так не любил прибегать. В артефакторике. Конечно, создать подходящие к столь нестабильной энергетике импланты тоже было непросто, но они хотя бы не отторгались, да и Луи с восторгом взялся за это, небезосновательно полагая такой комплекс основанием для докторской диссертации.
Едва Чезаре об том подумал, как Луи крепко выругался на французском. Отдышался. Вздохнул. И с чувством выпалил:
— Да что ж тебе все неймется?
Быстрый взгляд на проекцию. Ага, дыхательный имплант не позволял позвоночному корректно работать, но на беглый взгляд здесь все должно быть в порядке.
— Что-то не так?
— Десинхронизация между дыханием и ходьбой, — Луи недовольно дернул подбородком. — Астральное тело пока что стабильно… может, разбудим? Пусть встанет, пройдется, да и продавит помехи своей волей. Насколько я могу судить, с сатья в целом и силой воли в частности проблем у ребенка никаких.
Чезаре бросил взгляд на протезы. Несмотря на максимальное ускорение регенерации, его плоть еще не готова к этому. Но если затянуть с этим, артефакты придется перенастраивать. Причем все. И это в лучшем случае. В худшем придется все переделывать с нуля, а это — время, драгоценное время.
Хоть ему и хотелось подольше понаблюдать за таким пациентом, гордость не позволяла нарочно затягивать лечение, когда можно этого не делать. При этом хоть как-то вредить тоже не хотелось. А боль… мелочи. Боль очищает и закаляет. Мальчик прекрасно это знал.
Пацци погасил мистерии сна и провел над лицом мальчика рукой:
— Эннервейт.
Сквозь металлическую маску с решетчатым забралом и двумя клапанами раздался сиплый, судорожный вздох. Астральное тело расцветилось эмоциями и болью, тело выгнулось дугой — и яркие зеленые глаза широко распахнулись.
Шумный, натужный выдох. Волна расслабления, прокатившаяся по телу. Мальчик тут же применил довольно пристойную технику пранаяма, беря тело под контроль. Приятно смотреть на столь быструю реакцию.
— Проснулся? — наклонился над ним Пацци. Мальчик кивнул, выдавая неровный, прерывистый выдох — словно пытался что-то сказать.
Не получится. Гортань с голосовым аппаратом уничтожены, а голосовой блок пока что не настроен за ненадобностью. В прежние минуты в сознании Харальд уверенно поддерживал ментальное общение. Не без труда, но достаточно для дела.
“Да…” — снова раздалось в голове.
— Вставай.
Пациент закрыл глаза и поднял правую руку, поднося к лицу. Явно по привычке, потому как в середине движения рука внезапно остановилась, а глаза широко раскрылись. Новый глухой выдох — на этот раз с удивленным присвистом.
Мальчик с неверием двигал пальцами, поворачивал кисть. И подключил вторую руку.
— Насмотришься еще, — с легким раздражением окликнул Луи. — Вставай.
Поттер нетвердо встал на новые ноги.
— Теперь иди.
Мальчик шел медленно, с трудом сохраняя равновесие. Каждый шаг отзывался болью там, где металл вгрызался в плоть, но Гарри не обращал на нее особого внимания, полностью поглощенный возможностью ходить.
— Как дышится?
Поттер показал в ответ большой палец и продолжил ходить. Луи развернул диагностические мистерии — и на этот раз проблем действительно не было.
— Хорошо, — протезист довольно улыбнулся. — Теперь займемся голосовым модулем.
* * *
Грейнджер нервничала, но старалась держать себя в руках. Она знала, что с исчезновением “крыши” в лице Харальда клиенты начнут брыкаться. Ожидаемо было и то, что после силового внушения ей придется отвечать перед Вудом.
И вот, ей назначена встреча здесь, в алхимической лаборатории. Чтобы успокоить нервы и подготовиться, девушка варила зелье на основе обычного Отвара Памяти, предназначенное для ускорения реакции. Токсичное, зараза, зато в течение трех минут можно нарезать круги вокруг обращенного оборотня и пинать его под зад вне досягаемости клыков и когтей.
— Добрый вечер, Грейнджер, — в лабораторию вошел Оливер Вуд. — Все никак не отвлечешься?
Он был один, но хорошо защищен, и палочку держать умел. Опасен — свалить его будет крайне трудно с очень высоким риском быть раздавленной.
— Руки занимаю, — гриффиндорка уменьшила огонь и поставила таймер на десять минут. — В последнее время вся на нервах.
— Плохие новости, да, — кивнул семикурсник. — То Поттер пропал, то ты бушуешь. Непорядок.
— Полный бардак, — вернула кивок девушка. — Особенно со стороны твоего амбала.
— Я выслушал его, и теперь хочу выслушать тебя. Он сказал, что ему не понравился отсос, а когда он выразил претензии твоей шлюхе, та кликнула тебя, и ты на него накинулась.
— Твой мальчик заказал минет. Он его получил, спустил моей девочке в горло и отказался платить. Та возмутилась, получила пощечину и вызвала меня. Я его наказала. Кот из дому — мыши в пляс, так, что ли?
— Не кипятись, Грейнджер, — усмехнулся Вуд. — Я тебя услышал. Но проблема в том, что Кларк — мой человек.
Вот оно что.
— А, то есть, раз он твой человек, может бить моих девочек и не платить — я правильно поняла?
— Совершенно верно. А теперь — снимай трусы и наклоняйся. Как в старые добрые времена я выебу тебя в жопу.
Сукин сын. Пока здесь был Харальд, никто не смел даже глянуть косо в ее сторону. Сейчас вел себя, как раньше — как самодовольный ублюдок с чувством полной безнаказанности.
— Тебе мало твоих шлюх?
— Кого я трахаю — не твое дело, Грейнджер. Тебя сегодня трахали?
Так, Гермиона Грейнджер, спокойно. Перед тобой котел с нестабильным зельем, если не хочешь взорваться — держи эмоции под контролем и не позволяй им перегреть смесь!
— Нет.
— Почистись, смажься и раздвинь булки, — проигнорировал ее Вуд. — Если мне понравится — я разрешу тебе остаться при своем и приструню своих парней. Если нет — придется тебя потренировать, а твоим делом займется другой.
Сам напросился. Гермиона бросила на себя очищающие чары и прервала реакцию в котле. Не хватало еще взрыва в самый неудобный момент.
Оливер усмехнулся, держа свою палочку наготове.
— Умница. Два шага назад, медленно положи палочку на стол.
Гермиона послушалась. Пальцы неохотно разжались даже несмотря на то, что вернуть проводник она могла в любой момент.
— А ты отрастила себе классную жопу, — выдохнул старшекурсник и подошел ближе, грубо лапая ягодицу. — Давненько я не засаживал в эту дырку. Надеюсь, ты не забыла мой член?
Девушка внутренне поморщилась, пока ее грубо перегибали через стол. Слишком хорошо она помнила, как Оливер Вуд ее насиловал.
Старая, добрая ненависть темной волной поднялась в груди, зажигая огонь силы.
Вуд отложил палочку на парту и потянулся к штанам, деактивировав щиты. Идеально.
Она честно старалась, осваивая беспалочковую магию, но далеко продвинуться не смогла. Ее нынешний потолок — чары отмены и несколько трюков в бесструктурной магии. С другой стороны, большинство заносчивых чистокровных недоносков не умели и такого.
Как и многие мелкие порчи, чары подножки легко обходили щиты — и так же легко рассеивались хорошим аурным воздействием. Оливер Вуд обладал сильной аурой, но был отвлечен и возбужден осознанием власти, а Гермиона не жаловалась на недостаток силы.
Пока гриффиндорец удивленно терял равновесие, Грейнджер элементарным телекинезом притянула палочку к себе и моментально выпустила Редуктус.
Главное в бою против мага — не дать ему времени на подготовку. В данном случае — не дать воспользоваться артефактами или иным способом развернуть защиту. Технически непростой, но самый эффективный способ заключалс в точном расчете времени и ударе в момент развертывания щитов. В этот момент артефакты становились беззащитны перед агрессией.
С коротким треском одежда гриффиндорца задымилась в нескольких местах. Видимо, его артефакты оказались качества среднего (или не стоящим упоминания мусором по меркам Поттера) и не отключились, а перегорели. Еще не успев коснуться пола, парень начал быстро создавать беспалочковый Протего и одновременно пытаясь приманить палочку к себе.
Сделай он так сначала, и расковыривать защиту стало бы на порядок сложнее.
Гермиона выбросила мощные ударные чары, лопнув зарождавшийся щит. Оглушенного Вуда проволокло по полу и треснуло о стену, зацепив по пути вешалку для мантий и халатов. А дальше — дело техники. Обезоружить, парализовать, связать и усыпить.
И не дать вешалке рухнуть, тем самым испачкав мантию. А теперь можно заняться зельем. Уже другим. И окончательно обеспечить себе отсутствие угрозы со стороны очередного чистокровного недоноска.
* * *
Оливер Вуд пришел к себя, будучи распятым на большом столе. Парень сильно дернулся, но кандалы держали крепко, разведя руки и ноги в форме буквы «Х». Голышом.
— Знаешь, в чем твоя ошибка? — раздался голос Грейнджер откуда-то со стороны головы.
С трудом выгнув голову назад, он сумел рассмотреть гриффиндорку, что-то мешавшую в котле.
«Тебе это с рук не сойдет!» — попытался сказать Вуд и не удивился, поняв, что под чарами немоты.
— Беспалочковые чары — это очень круто. И ты исполнил одновременно Протего и Акцию. Снимаю шляпу, выдающийся результат. Только вот ты допустил то, что я называю ошибкой сильного. Применил чары одновременно. Оливер, дорогой, ты же знаешь, что даже с палочкой создать два разных заклинания непросто. Чего ж ты без палочки решил повторить?
Оливер Вуд рванулся изо всех сил, выпуская ауру на кандалы…
И понял, что не мог толком использовать магию! Да, в теле циркулировала мана, но совсем вяло, замедленно. Так, что даже простейший огонь создать было невозможно!
— Что такое? — Грейнджер в лабораторном лицевом щитке, переднике и толстых перчатках из кожи дракона поверх глухого мешковатого комбинезона оказалась рядом с подозрительно дымившейся колбой. — А, заметил? Это — подарок от Гарри. Удивлен? Я тоже удивилась. Думала, такое невозможно. Но Гарри — настоящий гений.
Девушка испустила мечтательный вздох. С колбы соскользнула капля и с шипением вгрызлась в дерево, проделав неаккуратное отверстие в толстенной столешнице размером с кулак. Вуд снова рванулся — ему как-то сплохело от представления, что с ним станет после знакомства с содержимым всей колбы.
— Достанется же кому-то такое сокровище, — с сожалением вздохнула гриффиндорка. — Между нами: только не этой сучке Гринграсс. Она его недостойна. Напомни, что я хотела сделать? Ах, точно!
Рука поднесла колбу к паху, где жалобно скукожился Оливер-младший. Вуд задергался и затряс головой, совсем не желая быть кастрированным чем бы то ни было, и в особенности — магической кислотой.
Вуд знал, насколько крепко обидел Гермиону Грейнджер, но ему было плевать. Капитан квиддичной команды, один из лучших учеников, чистокровный, вратарь с устроенным будущим — чего ему бояться?
Вуд даже представить не мог, что для него настанет час расплаты. Ведь с Поттером у него вроде как все на мази было…
— Знаешь, эта колба такая тяжелая… — промурлыкала ведьма и нарочно тряхнула рукой.
Капнуло. Зашипело дерево, обдавая мошонку струйками горячего пара. Вуд завопил бы, да магия перекрыла голос. И с огромным трудом удержался, чтобы не обмочиться — мало ли размоет концентрат и по ногам даст…
— Вот пришел ты сюда весь такой крутой, собирался меня унизить и напомнить, как изнасиловал меня, — продолжала Грейнджер, временами капая на стол так близко к коже, что Вуд уже не мог контролировать страх и каждый раз крупно вздрагивал, ожидая дикой боли. — И уже расчехлил своего сморчка, чтобы сунуть мне в зад. А тут — оп-па, и сам оказался снизу. Знаешь, почему?
Чары немоты спали. Вуд шумно выдохнул, не сводя взгляда с жуткой колбы, и севшим голосом выдавил:
— П-почему?
— Отличный вопрос! — обрадовалась Грейнджер — и Вуд завопил, одергивая ногу. Капля кислоты упала на волос от стопы.
— Силенцио! — в свободной руке Грейнджер оказалась палочка — его палочка.
И голос пропал.
— Вот такой крутой — а верещишь, как сучка. Скажи, Вуд: я умоляла тебя прекратить? Я плакала навзрыд, когда ты рвал мне зад? Когда насиловал мое горло? Когда я задыхалась, теряла сознание от боли, а вы приводили меня в чувство магией?
Вуд отчаянно замотал головой. Грейнджер, конечно, ревела — но делала это тихо, не по-детски. И этим тогда подбешивала, будя в нем больше грубости.
— А теперь тебе страшно. Ты даже обоссаться боишься, Олли Вуд. Знаешь, что это?
Гриффиндорец замотал головой, мысленно молясь о том, чтобы все обошлось. Все, что угодно: золото, уступки, да он лично оторвет яйца тому, кто не заплатил девочке этой психованной стервы! Только бы выбраться отсюда живым и невредимым…
— Ты чем на уроках слушал, Олли? Ах, точно, это же продвинутый курс алхимии. Так вот, ты знаешь про нагов? Есть такая раса, полу-люди, полу-змеи. И у них есть два вида яда. Один как у обычных кобр, второй — как у плюющихся. Один отравляет и парализует добычу, другой причиняет невыносимую боль и нарушает ток маны. Как-то раз я натолкнулась на рецепт одного зелья. Оно очень похоже по свойствам: замечательно растворяет неживые преграды, особенно органические, быстро при этом нейтрализуясь, но очень медленно реагирует с плотью живого существа, накладывая избирательный паралич: ты не можешь пошевелить отравленной частью тела, но очень хорошо все чувствуешь. В переводе на цифры это зелье с живой плотью реагирует в двенадцать раз слабее и нейтрализуется не две с половиной секунды, а шестнадцать минут. И у него есть минус. Существенный такой минус. Хранить это зелье решительно не в чем, в отличие от яда нага, который можно перевозить в обычной стеклянной посуде. Точнее, есть, в чем, но стоит баснословных денег. Но есть один фокус. Я наложила на колбу отталкивающие чары, и зелье как бы подвешено над стенками.
Грейнджер поставила колбу ему на живот — и Вуд застыл, часто и мелко дыша ртом. Дымящаяся жижа опасно колыхалась у самого края горлышка.
— Теперь у меня вопрос, — глаза за щитком безжалостно сверкнули. — Ты пришел ко мне с целью решить проблему насилием — психическим и сексуальным. Ты признаешь это? Советую говорить аккуратно и по делу.
— Д-да… — просипел Вуд. — Я все сделаю… только… отпусти.
— Отпущу, милый, — Грейнджер ласково провела по щеке ладонью в перчатке. Оливер дернулся, не желая коснуться зелья. — Не бойся, рука чистая. Скажи мне, Олли, по вашим законам, имею ли я повод отвечать насилием?
— И-имеешь… Гермиона… давай поговорим…
Неаккуратный выдох — колба опасно качнулась. Вуд тихонько, высоко застонал, но Грейнджер вдруг убрала колбу, и парень начал жадно глотать воздух.
— А теперь слушай меня внимательно, — Грейнджер наклонилась так близко, что щиток почти касался носа Вуда. — Я буду снисходительна. Ты ведь был ко мне снисходителен, так? Предложил мне дать в задницу по доброй воле и один раз, сохранив главенствующую роль, вместо альтернативы потерять все и стать обычной шлюхой.
— Гермиона… пожалуйста… я сделаю все, что ты скажешь…
— Я не сомневаюсь, — ласковая улыбка. — У тебя есть выбор, Оливер Вуд. Вариант номер один: ты попробуешь зелье руками, ногами, глазами и яйцами. Нравится?
Вуд замотал головой, отчаянно сжимая кулаки. Его начало трясти в ожидании второго варианта. Парень уже тысячу раз проклял тот миг, когда решил поглумиться над Гермионой Грейнджер. Убил бы этих малолетних извращенок сам, если бы знал, к чему могло привести!
— Второй вариант… — промурлыкала Грейнджер. — Ты можешь выбрать только одно место. Скажем, рука или нога. На твой выбор.
— Но? — осторожно подал голос Вуд.
— Но взамен твоя тугая попка станет моей, понял? — Гермиона откинула передник, продемонстрировав искусственный черный фаллос размером с предплечье.
Гриффиндорец подавился восклицанием. Как она смогла оставить незамеченным эту штуку — парень не понимал, но куда больше его пугала перспектива.
Вуд начал рваться изо всех сил, но магия по-прежнему не подчинялась, а кандалы держали крепко. Все, чего Оливер добился — сорвал кожу на лодыжках и запястьях. Но эта боль была ничем по сравнению с магической кислотой.
— Выбирай, Олли, — Грейнджер отставила колбу. — Провести несколько недель в больничном крыле кастрированным слепым инвалидом с не лучшими шансами на восстановление, или же стать моей сучкой и отделаться одной конечностью.
Гриффиндорец прокусил губу до крови. Сказывалось условие пребывания в факультетской сборной: Вуд достаточно разбирался в алхимии и целительстве, чтобы понимать: травмы от такой кислоты лечатся долго и нудно. К тому же, парень осознавал, насколько крепко обидел Гермиону Грейнджер, которая славилась не только впечатляющими академическими знаниями, но изощренностью, изобретательностью и жестокостью.
Эта ведьма могла умолчать о многом. И, будь она трижды проклята, могла сделать с ним все, что угодно. И все из-за этого полукровного ублюдка Поттера!
— Что ты там бормочешь? — прислушалась Грейнджер, и Вуд прикусил язык.
Она его услышала. Без сомнений — вон как поменялась в лице.
Все. Ему пиздец.
— Ты выбрал первый вариант? — глаза ведьмы хищно загорелись. — Прекрасно! Начнем!
— Нет! — воскликнул Вуд быстрее, чем успел подумать.
Остаться глубоким инвалидом с неоднозначными шансами на полное восстановление или распрощаться с гордостью? Эта жестокая стерва не знала пощады.
— Тогда второй, — Грейнджер подошла к нему — и взмахом палочки сняла кандалы.
— Я еще не решил, — Вуд сел на столе, растирая запястья и пытаясь найти тот артефакт, который блокировал его способности.
— Кстати, если ты ищешь подавитель, я поместила его в твой позвоночник, — промурлыкала ведьма. — Между лопаток. Пощупай. Чувствуешь?
С некоторым усилием вывернув руку за спину, Вуд оторопел, нащупав плотный неровный рубец. И, будь они все прокляты, он чувствовал там нечто чуждое!
Самостоятельно извлечь не получится, при этом Поттер наверняка встроил в артефакт механизм самоуничтожения. Взрыв магического устройства загрязнит тело и оставит его инвалидом уже навсегда.
Грейнджер не нужно было разыгрывать спектаклю с кислотой. Просто сказать про артефакт в позвоночнике.
Отчаяние захлестнуло с головой. Как быть? Обратиться к администрации школы? Придется рассказать все, после чего Вуда выпрут отсюда. Настучать аврорам? С семьей Поттер за плечами Грейнджер ждал максимум штраф.
Более того: наверняка у этой бирюльки есть способ уничтожения улик. Как он реализован — заклинанием, рунами или просто голосовой командой — не важно. Результат будет один: артефакт беспрепятственно нажрется его маны и создаст маленький «бабах» с очень большим астральным загрязнением.
Нет сомнений: отбитая сука более чем способна сделать это. Если Вуд выживет — позавидует мертвым.
— Грейнджер… — Вуд облизал пересохшие губы. — Мы можем… договориться?
— Можем, — промурлыкала стерва с хищным блеском в глазах. — И непременно договоримся.
Искусственный фаллос приблизился к лицу, подергиваясь, словно в нетерпении.
— Приступай. Если сможешь меня удовлетворить — сегодня, так и быть, я тебя не трону.
Внутри его трясло. Сколько раз Вуд говорил то же самое? Сколько раз сам смотрел на жертв с таким же выражением, упиваясь их беспомощностью?
Теперь он на их месте. Теперь его душу пронзала чужая сила, подавляя разум и подтачивая волю.
— Ах, чуть не забыла. Колин!
Вуд дернулся, но неожиданно сильная рука на затылке н позволила отстраниться. И краем глаза он увидел последнего, кого хотел бы сейчас увидеть.
Колин, мать его, Криви, со своей вездесущей колдокамерой! Прыгал вокруг. восторженно верещал, делал, казалось, тысячу снимков в минуту… а Оливер Вуд даже не прекратил, просто… смирившись.
Мордредова сука его сломала.
* * *
— … ни один гражданский не погиб, пропавших без вести нет, — размеренно отвечала Виктория на очередной вопрос. — Среди гражданских шесть раненых, один в тяжелом состоянии. На данный момент пятеро раненых уже полностью выздоровели, тяжело раненый проходит курс реабилитации в клинике Мунго.
— За чей счет осуществлялись лечение и реабилитация?
— Лечение и реабилитация осуществлялись за счет семьи Поттер.
— Каковы потери среди боевиков семьи Поттер?
— Среди членов охраны семьи Поттер трое погибли, пятеро тяжело ранены.
— Это правда, что Гектор Скай и Уолтер Арчер погибли?
Было близко. Совсем близко. Скай едва удержал ритуал и был вынужден направить всю мощь очищения сквозь себя в портал, дав возможность остальным эвакуироваться и не привести на хвосте орду демонов. Теперь он в коме и неизвестно, вернутся ли его способности. Лорд Арчер не заботился о своем здоровье и теперь в коме, пока ему выращивают новое сердце.
— Здоровью вассалов лорда Харальда ничего не угрожает.
— А что насчет самого лорда Харальда? Он погиб — или это необоснованные слухи?
Вопрос больно ударил Викторию, но девушка удержала лицо и ровно ответила:
— Без комментариев.
Незаметный сигнал лорду Прюэтту — и пресс-конференцию начали сворачивать после еще четырех не менее неудобных вопросов.
Лишь когда толпу репортеров разогнали, Виктория вздохнула спокойнее. Увы, ненадолго.
Гектор и Уолтер недееспособны. Ей пришлось принять бразды правления. Отец — закостенелый боевик, а оба ее брата умели только отрывать другим конечности. Кому, как не ей?
Это был тот еще месяц. Напряженный, бессонный и мучительный — эти слова не описывали и сотой доли пережитого. Девушка прилагала бешеные усилия просто для того. чтобы вся эта машина не развалилась. Даже с довольно хорошо отлаженной системой оказалось, что работы у лорда Арчера многократно больше, чем казалось. Наверное, у него были способы справиться с бесконечной вереницей встреч, жалоб и бумаг, но Виктория даже не представляла, как.
Хроноворот, наверное.
По возвращению в Поттер-мэнор ее тут же встретила секретарь, всучила очередную кипу очень срочных бумаг и между делом предупредила об очередных жалобщиках.
— Разве к лорду Арчеру столько посетителей?
— Его боятся, — просто ответила Диана. — А вы… простите, миледи, но в вас видят, как бы сказать…
— Слабину, — сухо произнесла Виктория.
— Д-да, — смутилась секретарь с легким злорадством в глазах.
Ну, что ж. Что это у нее на столе? Хм, след от чашки с кофе — и гора бумаг, которые, вероятно, окажутся на столе Виктории.
— У вас других дел нет?
— Что вы…
Виктория не любила прибегать к семейным способностям, но тут в голове что-то щелкнуло — и Диана тихонько заскулила, приподнимая подбородок, дабы ненароком не коснуться тугого Огненного Кольца, мало не сомкнувшегося на тонкой шее.
Видит Мерлин, как же Виктории хотелось немного сжать…
— Послушай, Диана, — ласково улыбнулась леди Уорспайт. — Мне не нравится, что ты гоняешь балду на рабочем месте.
— Но, миледи… ай-ай, не надо, я поняла!
Кольцо сжалось, чуть опаляя кожу. Будь у Виктории похуже с контролем, близость сгустка высокотемпературной плазмы моментально обуглила бы шею до мяса.
Наглая девка это осознавала.
— Если я еще раз увижу хоть кого-то за сегодня — будешь носить это украшение до конца своих дней. Поняла?
— Д-да, миледи…
— А это… — стопка макулатуры в руках обратилась пеплом. — Восстановить и передать мне действительно важное. Но так, чтобы я тебя не видела, не слышала и не чуяла. Поняла?
— Да, миледи…
Секретарша не тряслась в ужасе только потому, что иначе подпалила бы себя. Если Диана думала, что, ненароком коснувшись Огненного Кольца, получит ожог или лишится головы — это даже не смешно. Виктория достаточно контролировала свои способности. Ее пламя опаляет только по приказу.
— И принеси мне кофе, — бросила через плечо леди Уорспайт и, не дожидаясь ответа, закрыла за собой дверь.
С удовольствием потянувшись, девушка оглядела заигравший новыми красками кабинет. Зря она ругалась с папой на тему избыточного насилия. Отец был абсолютно прав: добрым словом и Огненным Хлыстом можно добиться гораздо большего, чем одним добрым словом.
Жаль, что задним умом все крепки. Хватило бы ей ума посоветоваться с папой — не было бы всей этой нервотрепки.
Виктория пометила в ежедневнике: зайти к папе с его любимым виски и извиниться за все. И, немного подумав, вычеркнула остаток дел на сегодня.