Привет, подпищеки!
Лечу зубы, и поэтому выпал из расписания на несколько дней. Мало того, что лечение сложное получилось, так еще и впереди удаление зубов мудрости (умудрились вырасти, бляха муха, горизонтально, и теперь толкают вперед весь нижний ряд). В общем, сплошные страдания, надеюсь на ваше понимание! Постараюсь все нагнать, главы по всем фикам более-менее готовы, просто нужна вычитка, а в сложившихся условиях с ней непросто, вооот
Чтобы не возвращаться ко многим обсуждениям в будущем, решил за одну главу закрыть сразу несколько тем, в том числе старых. Следующая будет полностью посвящена встрече в замке Борра, а уже после нее с головой окунемся в активные действия, потому что в кои-то веки ВСЕ будут знать обо ВСЕХ, и больше не будет этих прыжков между сюжетками. Кусь
ВАЖНО: я обновил ПВШ одним файлом, но оглавление нормально работает только в DOCX и EPUB. Файл безумно большой по объему, поэтому я планирую его разбить в будущем на несколько частей, чтобы легче было работать, но прямо сейчас вы можете скачать все главы с 1-й и по 178-ю здесь (в закрепленном посте)
Саундтрек к главе:
178. Долгожданная свобода.docx
Со скоростью квоффла, запущенного профессиональным охотником прямиком в кольцо, Гарри вылетел из камина, по пути умудрившись знатно приложиться виском о кованую решетку, приставленную к каменной оградке. Охнув, юноша перевернулся на спину и покосился на камин, наблюдая за тем, как из новой вспышки зеленого пламени выходит Николас Фламель. Стоило тому оказаться снаружи, как всю поверхность камина тут же покрыли зеленоватые рунные круги, медленно растворяющиеся в каменной кладке. Развернувшись, алхимик сделал еще несколько странных жестов, и характерный щелчок дал Поттеру понять, что дом Сириуса отключен от каминной сети.
— Сомневаюсь, что он решит рискнуть и сразу же нырнуть в камин вслед за нами, но мало ли, — со стариковским смешком прокомментировал свои действия алхимик, очищая себя от сажи и мелких крупинок летучего пороха. — Ты в порядке?
Прикрыв глаза, Гарри остался лежать на месте, пока улучшенный ритуалами организм приступил к исцелению медленно расползающегося по виску багрового синяка. Не прошло и нескольких секунд, как от ушиба не осталось никаких следов, и Поттер вновь посмотрел на стоящего рядом Фламеля. Алхимик выглядел… странно. Пожалуй, выразительнее всего был взгляд — пожилой мужчина смотрел на парня так, словно случайно обнаружил под ногами противотанковую мину времен Второй Мировой войны, и теперь напряженно наблюдал за ней, ожидая неизбежного взрыва.
— Если ждешь, что я ударюсь в истерику и начну разбрасывать вещи и бить посуду, безуспешно пытаясь доказать тебе, что ты поступил неправильно, то можешь расслабиться. У меня нет настроения спорить с пенсионерами, — на губах Поттера заиграла легкая ухмылка, и Фламель расслабленно выдохнул.
Обойдя юношу, он добрался до свободного кресла и рухнул в него, мотая головой из стороны в сторону, словно сам с собой не соглашался. Пауза в разговоре, впрочем, не продлилась и десяти секунд.
— Где Сириус? — спросил Гарри.
— Помогает мне кое с чем, — неопределенно отозвался Фламель, но тут же продолжил, заметив недоуменный взгляд ярко-зеленых глаз. — Есть люди, которые не станут слушать пятнадцатилетнего подростка, какие бы правильные вещи тот ни говорил. Относись к этому как угодно, но это так.
— Понятнее не стало.
— Ты рассказал Сириусу обо всем происходящем, а потом просто оставил его здесь наедине с Амелией, — Николас хмыкнул, пожимая плечами. — Я решил, что стоит нагрузить их, чтобы не расслаблялись. И чтобы твой крестный не накручивал себя, пытаясь найти ответы на вопросы, которых ты сумел избежать, я буквально заставил его напроситься на внеочередной визит к Делакурам. А вот Амелия…
— Ч-чего? — с выражением искреннего удивления на лице прервал объяснения Фламеля Гарри. — К каким еще Делакурам? Ты хочешь, чтобы он вел переговоры с Армандой?
— Со всем моим к тебе глубоким уважением, Гарри, но ты не можешь претендовать на роль полноправного лидера разношерстной группы, фактически разбитой на несколько составляющих, каждая из которых преследует собственные цели. Вдобавок, собирая всех в одиночку и по порядку, ты взваливаешь на свои плечи ответственность перед приглашенными в коалицию людьми. Любое недовольство станет твоей головной болью, а я не хочу, чтобы тебя отвлекали, и поэтому перекладываю часть головной боли на Сириуса, который в последнее время все равно страдает от безделья.
— Отвлекали меня? От чего? — чувствуя себя болванчиком, в очередной раз переспросил Поттер.
— Я твой наставник, и отсутствие в твоем расписании Хогвартса позволит нам наконец-то вернуться к обучению, самый краешек которого мы едва-едва зацепили в августе, — пожал плечами алхимик. — Так что приоритеты остаются прежними, а тебя ждет усиленный курс, призванный раскрыть и развить твои таланты. Ты сделал правильный выбор, когда решил отойти в сторону, предоставив взрослым… — на этом слове Гарри скривился, в то время как Фламель ехидно усмехнулся, — разбираться с бардаком самостоятельно. В конечном итоге, именно они несут основную ответственность за все, что произошло, и в гораздо большей степени, чем ты.
И пары секунд не продлилось повисшее после фразы Фламеля молчание, как Поттер приподнялся на локтях и посмотрел на приоткрытое окно. Морской ветер то и дело поднимал вверх полупрозрачные занавески, но температура в гостиной все равно оставалась абсолютно идеальной.
— Это мой мир, но это не только мой мир, да? — дернув плечами, Гарри перевел взгляд на алхимика. — Вслух прозвучало не так круто, как хотелось бы.
— Немного нескладно, но это действительно так, — кивнул Фламель. — Ты не самаритянин, решающий чужие проблемы ради внутреннего умиротворения и гармонии с самим собой. Готов уходить?
— Уходить? Вообще-то я собираюсь лежать здесь ровно до тех пор, пока Дамблдор не решит навестить Сириуса, — Гарри вновь разлегся на полу, скрестив при этом ноги. — В конце концов, бородатая тварь ни за что не прислушается к твоим дурацким проповедям, так что придется разбираться с ним без тебя.
Николас прищурился.
— Кажется, кто-то из нас не хотел спорить?
— А это не спор, — Гарри усмехнулся, и Фламель заметил, как ярко-зеленые глаза вмиг потемнели, — просто констатация факта.
— Хочешь… обсудить это до нашего возвращения?
— Обсудить что, Ник? — Поттер медленно поднялся на ноги, и Фламель вновь отметил свойственную измененному ритуалами телу нечеловеческую грацию. — Третий по значимости провал за полтора года, вслед за которым в очередь выстроился еще как минимум десяток?
— Любишь ты драматизировать… — пробормотал Фламель, подпирая голову рукой, упертой в подлокотник. — Неужели всерьез собирался убить Альбуса Дамблдора в стенах Хогвартса? Или даже… рассчитывал на мою помощь?
Гарри покачал головой. Взмахом руки очистив себя от сажи, он спрятал волшебную палочку обратно в татуировку, а потом медленно направился к приоткрытому окну.
— Если тебе есть, что сказать, то лучше говори сейчас, — вздохнув, произнес Николас, с легким прищуром наблюдая за тем, как юноша закрывает створку и присаживается на подоконник, продолжая смотреть куда-то под ноги. — Я прибыл вовремя, и благодаря мне ты не успел ляпнуть ничего, что выдало бы тебя раньше времени. Более того, ты чуть было не потерял контроль над собой, и если бы не я, ввязался бы в противостояние, из которого ни за что не вышел бы победителем. Позволь осадить тебя, Гарри, но пока что Альбус тебе не по зубам. И даже если бы ты каким-то чудесным образом смог подловить его, он воспользовался бы своими уникальными полномочиями, чтобы избежать поражения. Напоминаю, охранные и защитные заклинания Хогвартса сейчас настолько сильны, что с ними невозможно справиться в одиночку.
— Ник, ты не понимаешь… — тихим голосом попытался возразить Гарри, но тут же закрыл глаза и выдохнул, позволяя распалившемуся Фламелю продолжить.
— Я прекрасно помню о причинах твоей нелюбви к нему, но все же позволю себе напомнить о том, что ты слишком горяч, слишком несдержан. Если бы Альбус Дамблдор погиб сегодня, уже завтра Министерство перехватило бы контроль над школой. Волдеморт воспользовался бы моментом, чтобы выйти из тени, и в заложниках у него оказались бы три сотни детей, не говоря уже о правительственных структурах, в которых работают их родители. Гарри, без Альбуса все посыпалось бы куда раньше, чем следовало, и едва ли это сыграло бы в нашу пользу.
— Мы с тобой не сможем достучаться друг до друга, расслабься, — спокойно произнес Поттер, поправляя отросшие волосы, прядь которых слегка закрывала глаз. — Ты хорошо толкаешь речи, да, но меня не переубедить. Я знаю, с кем мы имеем дело. Твоя сегодняшняя слабость аукнется нам в будущем, и ты просто еще раз доказал, что я не могу положиться на тебя, если это касается Альбуса Дамблдора.
— Знал бы ты, сколько самоуверенных юнцов я встречал на протяжении жизни, и все они рано или поздно получали от жизни палкой по спине за свое раздутое эго, — хохотнул Фламель, но голос его звучал чуть менее весело и беззаботно, чем тому хотелось бы.
— Мерлин, хоть сейчас давай без этих нравоучений обойдемся, — Гарри скривился, словно от зубной боли. — Тебе шестьсот пятьдесят лет, а старикан в шесть раз младше водит тебя за нос. Чем ты думал, когда решил доверить этому человеку философский камень? Неужели ты не видел, что его заботит только власть? А, нет, извини, еще его заботит нимб над собственной головой, который он с гордостью всем демонстрирует.
— Ты ошибаешься, но это простительно. В конце концов, ты еще слишком молод для того, чтобы понимать, какими неоднозначными и сложными бывают порой люди.
— Да брось ты эти высокомерные речи, — скривился Гарри, сжимая подоконник так, что от напряжения у него побелели пальцы, — с Альбусом Дамблдором я знаком не понаслышке. Ты возомнил себя проповедником, Ник? Думаешь, достаточно вылить на него ведро красивых слов, и что-то изменится к лучшему? Черт! Весь твой пассаж про будущее, принадлежащее молодым, для него не напоминание, а страшное предзнаменование, призыв к действию. Дамблдор болен, отравлен всей той властью, которую держал в своих руках на протяжении сорока лет, и по-хорошему он должен занимать не кабинет директора Хогвартса, а палату с мягкими стенами. Или безымянную могилу на отшибе маггловского кладбища.
— Гарри, ты тратишь силы и время на переживания, которые того не стоят. Какой еще к черту Альбус Дамблдор? Он наименьшая из твоих проблем прямо сейчас, наименьшая! — с нажимом повторив слово, Фламель встал с кресла и медленно обошел его, облокачиваясь на спинку. — Ты тащишь за собой груз обид и страхов прошлой жизни, в которой у тебя не было никого, кто смог бы помочь. Здесь у тебя есть я, и я ни за что не дам своего ученика в обиду.
— Еще раз позорно сбежишь, оставив Дамблдора наедине с его больной головой и приобретенным за последние шестьдесят лет влиянием? — прищурился Поттер. — Звучит круто, Ник! Не знаю, как тебя благодарить за такую помощь!
— Если бы не ты, я бы и дальше игнорировал все, что творится в Магической Европе. Ты столько рассуждал о необходимости компромиссов, неужели забыл? — Фламель пристально посмотрел на юношу.
— Не забыл, — выдохнув, отозвался Гарри, понимая, что алхимик не продолжит, не получив очевидный ответ.
— Что ж, вот он, твой первый реальный жизненный компромисс, — Николас пожал плечами, — запихни свою ненависть к Альбусу куда-нибудь поглубже и сосредоточься на том, что действительно важно. А я позабочусь о том, чтобы Альбус в будущем не доставил тебе и твоим близким никаких хлопот.
— Величайший алхимик в истории спасовал перед зазнавшимся бородатым шахматистом, спешите видеть, — закатил глаза Поттер.
— Это не соревнование, а жизнь. Стал бы я величайшим алхимиком в истории, если бы каждый раз надрывался, пытаясь с наскока разбираться с такими проблемами? Очевидно, Альбус понятия не имеет о том, что известно лишь нам с тобой, и руководствуется тем, до чего смог дотянуться самостоятельно. Ты ведь сильно наследил за эти полтора года, Гарри, не забывай об этом. Аукцион у Борра, Отдел Тайн, твои исчезновения из школы, якобы согласованные со мной, диссонанс в способностях, внезапный статус главы рода…
— Страйк, — вздохнул Гарри.
— Ого, все пять пунктов? — тихий смех алхимика срезонировал с мрачной атмосферой, царившей в гостиной. — Интересно, сколько же времени Альбус собирал информацию по крупицам и молчал, пока все-таки не решился вызвать тебя?
— Последней каплей стало пророчество, — скривился Гарри. — Если бы я не забрал его тогда, то смог бы выиграть еще немного времени. Когда он вытащил из ящика фальшивое пророчество, я понял, что поторопился. Нужно было сразу рассказать тебе обо всем, обыграть это иначе.
— Да, нужно было, — резко кивнув, подтвердил предположение Поттера Фламель.
Несмотря на то, что согласия по ключевым пунктам достигнуто не было, напряженное обсуждение все-таки пришло к своему логическому завершению, и Николас молча протянул ученику руку. Гарри, взглянув на наставника усталым и отчасти затравленным взглядом, ответил на своеобразное «рукопожатие», и безумно сложный рунный портключ тут же сработал, на мгновение создавая брешь в защитных барьерах виллы Сириуса и затягивая волшебников в подпространство.
Портключ перенес их на уже прекрасно знакомое Поттеру песчаное побережье, рельеф и очертания которого Фламель оставил неизменными с того времени, когда этот кусочек острова еще был виден всем остальным.
Использование пляжа в качестве конечной координаты для портключей стало еще одной причудой чудаковатого Фламеля, к которой Гарри со временем попросту привык — несмотря на то, что никакой отдельной выделенной защиты у дома внутри общего контура не было, Николас всегда выбирал одну и ту же точку прибытия, а потом тратил еще несколько минут на то, чтобы преодолеть полосу магического леса, отделяющую дом от кромки Средиземного моря.
Как участок, так и сам дом Фламелей находились на принадлежащей Франции Корсике. Хоть Поттер и знал приблизительное местоположение участка, и даже смог бы сходу назвать точный отрезок побережья, который был искажен с помощью магии, Николас наотрез отказался давать ему какие-либо подсказки касательно точных координат. Вместо этого старый алхимик активно подталкивал ученика к самостоятельным поискам и расчетам, основанным на расшифровке безумно сложных рунных шифров, разработанных Фламелем специально для того, чтобы спрятать ото всех свое место жительства.
Остров, освобожденный практически сразу после заключения перемирия Кассибиле в сентябре сорок третьего, лишь после окончания Второй Мировой войны был окончательно зачищен, и несколько недель всеобщего замешательства позволили подсуетившемуся Фламелю без лишних проволочек и договоренностей скрыть от чужого взора огромную территорию.
Поначалу Гарри считал, что это лишь небольшой кусочек побережья и дом, окруженный лесом, но реальность оказалась по-настоящему грандиозной: с помощью каких-то невероятных по меркам общеизвестной пространственной магии методов, Николас умудрился оттяпать в личное пользование чуть ли не пять процентов от общей площади острова, превратив смешанный магический лес в настоящий заповедник, экосистему которого безумный алхимик всего за сорок лет довел до какого-то совершенно невероятного уровня.
— Мне нужно посмотреть воспоминание о вашем разговоре до моего появления, — вздохнув, привычно мягким голосом произнес Фламель, похлопав идущего рядом Поттера по плечу. — Буду держать руку на пульсе событий, чтобы Альбус не свернул с правильной дорожки. Хогвартс должен сохранить свою независимость, и для этого Альбусу придется смириться с некоторыми… ограничениями.
Поттер закатил глаза, зная, что не сможет объяснить шестисотлетнему алхимику шутку про «дорожку», но все же кивнул, на ходу вытягивая из виска необходимое воспоминание и сбрасывая его в протянутую Фламелем стеклянную колбу.
— Кстати, я не шутил насчет приоритетов, — Николас остановился, и Поттер вынужден был остановиться рядом, чтобы выслушать его. Спрятав колбу во внутренний карман своего старомодного сюртука, алхимик перевел хитрый взгляд на юношу. — У тебя больше не осталось отговорок, которые позволили бы тебе нарушать учебное расписание. Итак, Гарри Джеймс Поттер, с завтрашнего дня…
— Завтра суббота, — устало пробормотал Гарри.
— Вообще-то суббота у нас будет учебным днем, но… ладно, в связи с грядущей встречей постараюсь не нагружать тебя слишком сильно. Итак, с понедельника мы приступаем к ускоренному двадцатилетнему курсу становления всесторонне развитого боевого мага. Больше никаких послаблений, никаких пропусков, никаких отговорок. Алхимия, боевая магия, руны, углубленное изучение составных чар и проклятий, ритуалистика…
— Двадцати… летнему ускоренному курсу? Ускоренному? — кашлянув, уточнил Гарри.
— Я не хочу сходу отпугивать тебя реальными числами, и поэтому взял минимальный порог. За двадцать лет мы с тобой точно успеем пройтись по верхам, а потом ты сдашь промежуточный экзамен, и я скажу тебе, сколько еще лет потребуется для достижения необходимой планки, — подбадривающий тон Фламеля вкупе с широкой улыбкой, впрочем, не возымели должного эффекта. — Кстати, у тебя иногда даже будут выходные.
— Иногда? — в очередной раз переспросил Поттер севшим голосом.
— Ну, не на постоянной же основе, ты и так уже успел отдохнуть, — пожал плечами Николас. — Как только у тебя появляется свободное время, ты сразу же начинаешь использовать его не по назначению, Гарри, и нам придется как-то с этим бороться.
— Кажется, совсем недавно вы с Пенни на пару уговаривали меня жить собственной жизнью без оглядки на войну, а теперь… — напомнил Гарри, но Николас тут же отмахнулся.
— Я же сказал, что иногда у тебя будут выходные, вот и используй их с толком, — окинув взглядом побелевшего Поттера, Фламель расхохотался, вместе с тем возвращаясь на тропинку, ведущую к дому. — Не волнуйся, Гарри, время на Эмму у тебя точно останется, ночи будешь проводить дома.
— Так и быть, просвещу шестисотлетнего дедулю — если десять раз повторить шутку, она не станет смешнее, — процедил юноша, догоняя алхимика.
— И чем ты вечно недоволен? — как-то слегка по-ребячески толкнув Поттера в плечо, спросил Николас. — Неужели так обеспокоен статусом Сириуса?
— Я почувствую себя идиотом, если переспрошу еще раз, — признался Гарри.
— Кажется, он не торопится заводить собственных детей, и едва ли его здоровье после Азкабана позволит сделать это без серьезных затруднений, — пожал плечами алхимик. — А если все останется так, как есть, то именно ты станешь главой рода после Сириуса, и именно тебе придется позаботиться о том, чтобы род Блэков не угас.
С каждым новым словом лицо Поттера становилось все бледнее, и к концу предложения он уже напоминал инфернала. Сжав на мгновение губы, он поморщился, словно откусил кусок лимона, а затем посмотрел на идущего рядом наставника.
— Придется Андромеде и Теду завести сына, не знаю, — пробормотал он, и Фламель расхохотался. Все бы ничего, если бы от резкого звука с дерева не скатился пушистый шарик, именуемый Альбусом. Спавшая на широкой ветке белка кубарем прокатилась по дорожке, чуть было не столкнувшись с другим деревом, но вовремя остановилась, угодив в какой-то низенький куст.
— Ох, он и впрямь немного поднабрал, — Фламель остановился рядом с белкой, вместе с тем вытаскивая из небольшого кармана мешочек, — придется садиться на диету, Альбус, отныне будешь получать на третий полдник четыре ореха вместо пяти.
— Суровая кара, сократили третий полдник, — прошептал Гарри, наблюдая за тем, как алхимик отсчитывает орехи и складывает перед шарообразной белкой.
— В отличие от тебя, Альбус — белка, и ему не нужно заниматься сохранением сразу двух родов, — хихикнул Фламель. Продолжая посмеиваться, он поднялся и посмотрел на бледного как простыня ученика. — Не волнуйся, Гарри, никто не заставляет тебя подыскивать подходящую партию прямо сейчас. Более того, я помогаю тебе избежать этого! Воспринимай обучение как возможность на двадцать лет отсрочить решение вопроса с чистокровными традициями.
Поттер ничего не ответил. Да и что он мог бы ответить? Его не так уж и сильно заботила чистокровная мишура, чтобы всерьез переживать обо всем этом, но в то же время ему хотелось быть уверенным в том, что Сириус справится со своей задачей, и тогда Гарри останется лишь разобраться с Поттерами.
Когда-нибудь. Однажды. Лет через двадцать. Или восемьдесят.
С другой стороны, существовал куда более веселый вариант решения этой проблемы, о котором Гарри задумался еще в прошлом мире: завести огромное количество детей от разных женщин, а потом наблюдать за тем, как они бьются за внушительное по меркам Магической Британии состояние.
— У тебя хорошая ментальная защита, но я все равно знаю, о чем ты думаешь, — вздохнул Фламель, продолжая идти бок о бок с поникшим юношей. — Я не был знаком с Флимонтом лично, но слышал о нем немало хорошего. Возможно, тебе стоит довериться его выбору в этом вопросе, если Дафна и Эмма согласятся на такой расклад.
— Ч-чего? — нахмурился Гарри, с запозданием осознавая, что Фламель умудрился промахнуться по всем пунктам. — Боги, о чем ты вообще? Ник, просто… забудь. Давай вообще не будем обсуждать эту чушь, чистокровные традиции никогда меня не волновали.
— Ты еще не раз передумаешь, но пока что сосредоточимся на хорошем ужине, — кивнув, похлопал себя по животу алхимик. — У нас сегодня в меню легкое овощное рагу с кроликом, но перед этим мы должны разобраться с домом Сириуса, чтобы ты перестал смотреть на меня таким грозным взглядом. Поможешь?
Открыв рот, Гарри собрался было ответить согласием, но в тот же самыймомент, когда они вышли из леса, со стороны расположенных рядом с домом клумб раздался наполненный энтузиазмом крик.
— Поттер! Поттер, погоди!
Гарри вздрогнул, когда вдруг услышал радостный, непривычно энергичный и заряженный голос Эммы. Клумба, цветы на которой успели всего за несколько недель вымахать до высоты человеческого роста, зашевелилась, и в то же мгновение Валье чуть ли не кубарем выкатилась из какого-то колючего куста, успев по пути задеть деревянный черенок воткнутой в землю лопаты.
— Девушка, будьте аккуратнее! Неужели вас не учили уважительно относиться к садовым инструментам? — буркнула зачарованная лопата, и Гарри фыркнул, наблюдая за тем, как Валье медленно поднимается на ноги. Выглядела она… странно. Наверное, наиболее подходящим сравнением был бы ребенок, решивший искупаться в грязной луже, но грязная одежда резко контрастировала со счастливым выражением лица, от которого так и веяло какой-то непосредственной радостью.
— Давай-ка без нравоучений, палка! — прикрикнула на черенок Эмма, потирая ушибленный лоб, и перевела взгляд на Поттера. Улыбка вмиг испарилась с ее лица, стоило их взглядам пересечься. — Что случилось?
— Все в порядке, Гарри добился долгожданной свободы и был отправлен на безвозвратные каникулы, — хлопнул Поттера по плечу Николас.
— К-каникулы? — недоуменно переспросила Эмма, переводя взгляд с юноши на алхимика и обратно.
— Дамблдор прижал меня, так что с Хогвартсом покончено, — скривился Поттер, отступая от Фламеля на пару шагов. — Старикан узнал о пророчестве, соединил некоторые точки и теперь я…
— Человек, который громче всех рассуждал о компромиссах, недоволен тем, что пришлось идти на компромисс, — тихо рассмеялся Фламель, и на чумазом личике Эммы промелькнула слабая улыбка. — Сам не знает, чего хотел, но результатом все равно недоволен.
— То есть, вы не стали его… — Эмма выразительно провела пальцем по горлу, и выдохнула, как только Поттер покачал головой. — Слава Мерлину. Если бы Дамблдор откинулся сегодня, мы все оказались бы в заднице.
— Именно! — расслабленно выдохнув, воскликнул Фламель. — Видишь, Гарри? Это не так уж и сложно!
— Манеры, Эмма, никакого сквернословия рядом с клумбами! — Перенелль обогнула цветочную грядку и поставила на землю рядом с собой небольшую лейку, которая то и дело крутила носиком из стороны в сторону. — Никки, что именно произошло? Сколько он знает?
— Все в порядке, — отмахнулся Фламель, взглядом провожая прошмыгнувшего мимо Альбуса, который попытался медленно перелезть через оконную раму, но в силу анатомических особенностей просто откатился от нее, словно надутый шарик, и с недоуменным писком грохнулся прямиком в ведро с сорняками. — Судя по всему, так или иначе ему известно практически все, за исключением личности Безликого. В любом случае, рано или поздно это произошло бы, так что на нас это никак не скажется.
— Стоп-стоп-стоп, это же Дамблдор, а не какой-то безобидный полусквиб, — замотала головой Эмма, привлекая к себе внимание всех остальных. — Неужели не нужно его как-то… ограничить, чтобы он не смог навредить Гарри? Может, связать клятвой? Или организовать какое-то наблюдение?
— Добро пожаловать в клуб любителей лимонных долек, — устало отозвался Поттер. — Ник утверждает, что со всем разберется, а я начинаю чувствовать себя идиотом, когда лезу в спор с человеком, который старше меня в несколько десятков раз. Он неправ, — покосившись на алхимика недобрым взглядом, добавил Гарри, — но спорить я больше не хочу.
— Я же сказал тебе, что позабочусь об Альбусе, неужели так сложно просто довериться мне? — произнес Фламель совершенно несвойственным ему серьезным голосом, и слегка склонил голову, поворачиваясь к Поттеру. — Гарри, я бы не стал твоим наставником, не будь я уверен в том, что смогу обеспечить твою безопасность в любых ситуациях. Повторюсь, в любых ситуациях. В отличие от тебя, я знал Альбуса еще в те времена, когда он пытался нащупать собственный путь, и с тех пор наблюдал за тем, как он меняется, подстраиваясь под изменчивый мир.
— Устал повторяться, но все же сделаю это еще один раз, — Гарри повернулся к Фламелю. — Мы с тобой не сможем достучаться друг до друга, так что просто расслабься. Считай, что я просто доверился тебе с закрытыми глазами, если так будет проще.
— Ты порой бываешь таким твердолобым, что… — собрался было вступить в спор обычно спокойный Фламель, но все же махнул рукой. — Ладно, однажды поймешь. Пенни, я замариновал кролика!
— Помню, приходи через час, — отозвалась Перенелль, и Николас сразу же перевел взгляд на стоящего рядом Поттера.
— Поздравляю с окончанием Хогвартса, кстати, — хмыкнул алхимик, — поможешь с защитой? Я бы хотел обсудить с тобой еще кое-что важное, чтобы ты не расслаблялся.
Кивнув, Гарри проследовал за Фламелем в дом, где по-прежнему царил привычный упорядоченный хаос, приправленный щепоткой сюрреализма. Проигнорировав попытки коврика стянуть с него кроссовки, Гарри добрался до мастерской и с интересом взглянул на новые завалы.
Несмотря на то, что мастерская Николаса Фламеля была, наверное, самым ценным и сокровенным для алхимика местом во всем мире, о порядке эта несчастная комната не слышала с момента постройки дома. Впервые попав внутрь, Гарри какое-то время пытался адаптироваться и даже почти успел привыкнуть к хаотичной организации Фламеля, но тот довольно быстро перевернул все вверх дном, как только на горизонте замаячило исследование темной метки.
Смена этого беспорядка на новый, еще более загруженный, случилась в тот день, когда Поттер притащил наставнику артефакт, с помощью которого тот намеревался разработать метод исцеления для Лонгботтомов. Опершись на массивную дверь, Гарри со вздохом осмотрел внутреннее убранство: заваленные книгами, свитками и манускриптами полки расставленных вдоль стен глубоких стеллажей, огромные столы без единого квадратного дюйма свободного пространства, под которыми скрывались расставленные впопыхах ящики и сундуки, внутреннее пространство каждого из которых было увеличено с помощью пространственной магии.
— Знаю-знаю-знаю-знаю-знаю! — протараторил Фламель, заметив округлившиеся от шока глаза Поттера. — Я скоро приберусь, обязательно приберусь!
— Пенни как-то сказала мне, что в последний раз ты убирался здесь в начале восемьдесят третьего, — пробормотал Гарри, наблюдая за тем, как Николас чуть ли не локтями распихивает в стороны завалы на столе, разыскивая подходящие рунные камни, — двенадцать лет прошло.
— И это не рекорд! — с какой-то потаенной гордостью заявил алхимик, но тут же сдулся. — Я скоро приберусь, обязательно приберусь! Так, лови, мой твердолобый ученик!
Забрав протянутую Фламелем коробочку, внутри которой по порядку были разложены в несколько рядов идентичные по форме семиугольные обточенные светло-серые камни, Гарри нахмурился, пытаясь разобрать едва заметный рунный рисунок, который ему был прекрасно известен по записям Слэро, которые он разбирал уже после смерти старика.
— Что-то знакомое? — со смешком поинтересовался Фламель, подходя к нему с холщовым мешочком в руке.
— Можно и так сказать… — пробормотал Гарри, понимая, что Николас явно догадался обо всем и без лишних уточнений.
— Чуть меньше сорока лет назад я нашел в Нурменгарде незавершенные рунные схемы, основанные на китайской рунной системе и предназначенные для создания многослойной эшелонированной магической обороны вокруг крепости, — объяснил Фламель, с легкой улыбкой наблюдая за тем, как Поттер рассматривает рунные камни со всех сторон. — Если честно, я специально не стал выпытывать, кто был твоим наставником в прошлой жизни. Мне показалось, что интереснее будет догадаться самостоятельно.
Ничего не ответив, Поттер молча закрыл коробочку и вышел в коридор, одновременно пропуская Фламеля вперед.
— Наверное, только во второй половине августа я понял, кто это был. Записи Артура Слэро достались именно мне, и я непозволительно долго не мог понять, кто именно научил тебя настолько специфическому использованию чужеродных для европейца переусложненных рун в качестве базового элемента боевой магии, пока не сопоставил некоторые цепочки и… — Николас весело дернул плечами, одновременно с этим грозя пальцем подбежавшей к нему вешалке и взмахом руки открывая входную дверь. — Впрочем, кое-что меня все-таки смутило…
— И что же? — устало спросил Гарри, замечая, как Эмма пытается умыться в парящем ручье, который усердно избегал прикосновения протянутых рук, меняя воздушное русло.
— Я был тем, кто убил его, — чуть ли не по слогам произнес Фламель, — а потом уничтожил обручальное кольцо, которое он использовал в качестве крестража. И это поднимает интересный вопрос, верно?
— Я и не подозревал, что именно ты… — пробормотал Гарри, на мгновение замерев на месте, но тут же продолжив идти вперед. — В моем мире он покинул замок прямо во время штурма. Собственноручно обрушил защиту крепости, чтобы выбраться, и потом потратил несколько недель на то, чтобы преодолеть частично выжженный войной Советский Союз, расправившись по пути с несколькими преследователями.
— Значит, он решил скрыться в Азии? — хмыкнув, спросил Николас.
— В Магическом Китае, — кивнул Гарри, — и довольно долго жил там в полном одиночестве, изредка выполняя заказы для некоторых старых знакомых. Зелья, рунные схемы и все такое…
— Ага, я изучал его записи, — скривился Фламель, — и в августе даже попытался понять, как он мог повлиять на тебя, с учетом того, что ты провел в его обществе по меньшей мере десять лет.
Переступив через торчащий из земли корень массивного дуба, Гарри мрачно зыркнул на идущего впереди Фламеля.
— Можешь не переживать, мы с ним ни разу не сошлись во мнениях ни по одному вопросу, — закатив глаза, пробормотал юноша. — Он все время ворчал, кряхтел и громко ругался, а я всячески пытался привить ему любовь к маггловским фильмам, книгам, музыке…
— И как, получилось? — хихикнул Фламель.
— Его любимая книга была написана маггловской писательницей, — гордо отозвался Поттер. — Она еще не опубликована в этом мире, но все же… Знаешь, мне нужен был именно такой наставник в тот момент. Безжалостный и привыкший рубить с плеча, но при этом способный заставить меня учиться, чтобы я попросту не сошел с ума.
Схватившись за протянутую руку, Поттер закрыл глаза, переживая магический перенос, и едва-едва сохранил равновесие, когда портключ выплюнул его на побережье Бискайского залива, где и находился дом, принадлежавший когда-то Альфарду Блэку.
— Если бы я всерьез переживал насчет этого, Гарри, я бы все обсудил с тобой два месяца назад, — с улыбкой обратился к ученику Фламель, одновременно с этим протягивая руку и хлопая юношу по плечу. — В конечном итоге, личность твоего наставника и его послужной список не касаются тебя напрямую, куда важнее… методы обучения, которые он применял.
Гарри задумался, наблюдая за тем, как Фламель роется в мешке и медленно вытаскивает наружу покрытые рунными узорами шлифованные палочки, толщиной в полдюйма.
— «Спасибо, что без порки», — подобрав слова, кратко описал подход Слэро юноша, и Фламель расхохотался. — Он уничтожил собственный крестраж, чтобы создать брешь в защите во время побега, — добавил Гарри. — И вплоть до самой смерти сожалел о том, что связался с магией души.
Фламель замер на месте, нахмурившись и глядя себе под ноги. Алхимик простоял в таком положении несколько секунд, прежде чем повернулся обратно к Поттеру:
— Не встречал я еще на этом свете людей, которые не пожалели бы о том, что решили расколоть собственную душу, — вздохнув, Фламель протянул ученику покрытую рунным узором деревянную палочку, поверхность которой по ощущениям напоминала наждачную бумагу, несмотря на визуальную шлифовку. — Кто вообще рассказал тебе о нем?
— Как ни удивительно, но портрет Арктуруса сжалился, — фыркнул Гарри. — Так, а что это?
— Посмотри внимательно на расположение рун, Гарри, — Фламель протянул ему еще несколько палочек, — заметил что-то необычное?
— Они… одинаковые, — спустя несколько секунд выдал вердикт Поттер, — но толщина отдельных элементов разная.
— Я не фанат китайской рунной системы, — с довольной улыбкой кивнул алхимик, подтверждая догадку, — но у нее есть одно неоспоримое преимущество — решив взять за основу рунного алфавита строго отобранный перечень традиционных иероглифов, китайские маги сразу же разделили их на составные элементы, чтобы можно было сократить итоговую запись, не прибегая при этом к упрощению. Это позволяет закрепить с помощью рун очень сильные зачарования, но в то же время оставить своеобразную… брешь для внесения изменений в будущем, для создания ключа. Если ты взглянешь внимательно на чередование элементов, то увидишь, что именно я планирую закрепить.
Гарри нахмурился, вновь возвращаясь к изучению рунных цепочек, использованных Фламелем. Ему потребовалась всего пара минут для того, чтобы заметить первую зависимость, и он тут же нашел зеркальные отражения элементов на других цепочках.
— Кровь! — догадка промелькнула в его мыслях, как только он смог сложить в уме все элементы разом. — Ты вытащил оттуда магию крови, а потом добавил ее обратно, чтобы она стала ключом!
— Бинго! — хихикнул Фламель. — Молодец, Гарри! Так, положи первую здесь, это семиугольная структура, так что будем вымерять семь равных граней с одинаковыми углами, — алхимик носком указал на место в песке, и Поттер тут же бросил туда первый кусочек грядущей рунной кровной защиты.
* * *
Гарри под руководством Фламеля потратил целый час на установку, развертывание и активацию магических защитных контуров, которые по силе практически не уступали тем, что были установлены вокруг дома самого Поттера, но в то же время выигрывали в своей простоте и внутренней структуре.
Убедившись в том, что учение наизусть выучил расположения и особенности примененных в устройстве рунных цепочек и их составных элементов, Фламель предложил дождаться Сириуса, чтобы не устанавливать дополнительные сигналки. Он был прав, когда сказал, что долго ждать не придется: не прошло и получаса (все тридцать минут Фламель пытался втолковать юному ученику основы гибридных рунных языков, которые пытались внедрить в магическое сообщество с подачи некоторых особо рьяных экспертов МАКУСА в 1903 году), как Сириус наконец-то прибыл. Аппарация, которая должна была переместить его к порогу дома, выбросила бедного Блэка прямиком в море. Звук, впрочем, был похож на пушечный выстрел — с бешеной скоростью растрепанный от внезапного воздушного удара Сириус обогнул защитный контур, чтобы резко замереть в воздухе за мгновение до соприкосновения с водой.
Заклинание левитации, удерживающее Блэка на высоте пары футов, донесло того до кромки берега, где он и был встречен гонцами, принесшими плохие вести. С помощью крови недовольный холодным приемом Сириус все-таки активировал защитный контур, заодно выведав у Фламеля, как составлять «белый список» разрешенных гостей, и сразу после этого стороны обменялись новостями.
Еще не успевший окончательно принять все, что крестник рассказал ему днем ранее, Сириус чуть было не поседел, пока слушал краткий и весьма сдержанный пересказ разговора с Дамблдором, но перехватил инициативу сразу после него, сказав, что Себастьян отреагировал на предложение о сотрудничестве куда более благосклонно, чем его теща, и согласился с теми доводами, которые использовал Блэк для того, чтобы переманить французского чиновника, успевшего занять сторону Дамблдора еще до того, как разобрался в ситуации.
Впрочем, Сириус слегка замялся, но все же добавил, что соглашение было достигнуто во многом благодаря Флер — услышав о том, что Гарри решил не только открыто занять собственную сторону в надвигающемся противостоянии, но и использовать свое влияние для формирования разносторонней коалиции, ключевым отличием которой стало участие в ней различных магических существ, старшая дочь Себастьяна одним лишь суровым взглядом убедила Сириуса пригласить ее.
Сам Гарри, выслушав все это, мысленно выругался, но в то же время не стал срываться. Не получивший четких инструкций непосредственно от него, Сириус взялся за Себастьяна и зачем-то втянул во все происходящее Флер, хотя должен был давить на Арманду. Впрочем, все это уже было неважно: до первой встречи оставался всего один день, и Гарри не видел смысла в «вербовке» и приглашениях до того, как будет сформирован какой-то единый совет, способный принимать взвешенные решения и в то же время правильно распоряжаться имеющимися ресурсами.
Вдобавок, коалиция напоминала снежный ком, и важно было лишь корректировать траекторию его движения, чтобы ничего не испортить, в то время как сам Гарри намеревался заняться делами, о которых не суждено было узнать никому на всем белом свете.
За исключением томящегося в магическом сне Августа Руквуда, само собой, ведь Поттеру необходим был пропуск в Отдел Тайн, и бывший невыразимец мог помочь ему с этим.
Обсудив все возможные новости, план действий на ближайшие несколько дней и меры предосторожности, связанные с оставшимся в живых Альбусом Дамблдором (согласившись с крестником, Сириус не поддержал решение Фламеля оставить все как и есть), троица собралась было перейти к обсуждению Лонгботтомов, как вдруг беседу прервало появление Амелии.
В отличие от Сириуса, никто не мог сказать наверняка, когда Боунс вернется домой, и оттого ей пришлось-таки искупаться. Впрочем, несколькими отточенными жестами Фламель выловил взбодрившуюся от внезапных прыжков женщину, высушил ее, а потом кратко объяснил причины появления защиты.
Боунс выслушала рассказ о Дамблдоре с куда меньшим энтузиазмом, чем рассчитывал Николас, и практически сразу поддержала Поттера в его тезисе «старика нужно было прибить», но Фламель все равно продолжил стоять на своем. Выяснилось, что Амелия провела целый день наедине с Августой Лонгботтом, и та без каких-либо колебаний не только согласилась присоединиться к формирующейся коалиции, но и высказала весьма конкретное желание встретиться с Гарри, влияние которого на ее внука пожилая женщина сочла неоценимым.
Убедившись в том, что защита стабильна, и все присутствующие внесены в список тех, кто может попасть внутрь, Поттер собрался было вернуться на Корсику, но Фламель предложил Сириусу и Амелии отправиться вместе с ними. Парочку долго уговаривать не пришлось, и уже спустя пару минут Поттер топал вслед за ними по магическому лесу, выслушивая безостановочный поток вопросов, которыми новоприбывшие гости заваливали довольного хозяина.
Пожалуй, это тоже можно было назвать своеобразным… влиянием. Гарри замечал, как на него влияет его окружение, и Фламель тоже стал жертвой социальных связей. Пригласив в свой дом Поттера, алхимик открыл ящик Пандоры, и спустя несколько месяцев за увеличенным кухонным столом, выставленным наружу, собрались уже целых шесть человек: Перенелль и Николас, Эмма и Гарри, Сириус и Амелия.
День нельзя было назвать праздничным. Последние несколько недель превратились в одну сложную затянутую переговорную рутину, квинтэссенцией которой стал скандал с Дамблдором, но… было что-то парадоксально позитивное в этом позднем ужине. Все они знали, что в воскресенье спокойная жизнь канет в небытие, и в то же время со смехом наблюдали за тем, как превратившийся в пса Сириус катает на спине пухлую шарообразную белку.
__________