Глава 15. История Принцев & Шеклболт и портрет
Дома Ригель сразу же потащила Северуса в кабинет, усадила за стол главы рода, а сама скромно присела в кресло у окна.
— И каков смысл нашего пребывания в кабинете, да ещё с такой интересной рассадкой? — поинтересовался Северус.
— Доставай конверт и читай. Судя по тому, насколько он толстый, там, скорее всего, не один документ. За столом тебе будет удобнее, — слегка улыбнулась Ригель, — хочешь кофе?
— Кофе хочу, а читать, что там, в конверте — нет!
— Трусишь. На конверте печать Принцев. Это письмо, скорее всего, от твоего деда. Посмотри — на конверте есть дата?
Северус повертел письмо в руке.
— Нет ничего, но и чернила, и бумага явно подверглись влиянию времени. Исходя из того, что света в той каморке, где хранился конверт, практически нет, то в такой вид они пришли бы лет за десять-пятнадцать, а то и больше.
— Вот видишь? Дамблдор украл у тебя его давно. Возможно, что ты вообще напрасно обижался на родственников — кто знает, сколько твоей корреспонденции он умыкнул? Судя по тому, что Поттер ни разу не получила ни одного самого маленького письма из Гринготтса, Альбус явно контролировал доставку корреспонденции в замке интересующим его персонам.
Кричер бесшумно подал кофе, Северус сделал пару глотков и сказал: — Будем считать, что ты меня убедила, — он взял письмо и нож для бумаг со стола, но печать ножом открываться не желала.
— Погоди, возможно, письмо зачаровано. Наверное, Октавиус пришёл к таким же выводам, как и мы, перед смертью и решил защитить важную для него и для тебя информацию. Передать тебе слово-ключ он не мог, а из общего у вас была только кровь. Я думаю, тебе нужно капнуть на сургуч пару капель твоей крови.
Северус ничего не ответил, но слегка надрезал палец тем же ножом для бумаг, которым не смог вскрыть письмо. Этот нож, по его мнению, для своего предназначения был слишком опасен, имея остро заточенное лезвие. Но поскольку вещь принадлежала Блэкам, то можно было и не удивляться, что у них даже канцелярские принадлежности, при необходимости, можно было использовать как оружие. Когда на подушечке пальца выступила пара капель крови, Северус размазал её по печати, которая тут же сама распалась на две части и конверт открылся.
Внутри находилась копия завещания Октавиуса Сервиуса Принца, из которой стало ясно, что дед Северуса ввёл его в род практически сразу после рождения, и он всегда был признанным наследником Принцев, только почему-то не знал об этом. По завещанию, всё имущество Принцев, титул и род, соответственно, переходили Северусу, который вторым именем имел имя деда — Октавиус, а фамилию Принц. Вторым документом оказалась копия уведомления о смерти главы рода и приглашение наследника на встречу с управляющим делами в Гринготтс. Третьим документом было что-то вроде свидетельства о рождении, где отцом Северуса был записан Октавиус, а вместо матери стоял прочерк. Стало ещё интереснее.
Всё объяснило письмо, написанное собственноручно Октавиусом и нашедшееся в том же конверте.
Здравствуй, дорогой Северус!
Надеюсь, хотя бы моё последнее письмо дойдёт до тебя.
Мать твоя окончательно помешалась на своей идее стать маглой. Она не даёт мне увидеться с тобой, не берёт денег, хотя бы для твоего содержания, и не передаёт мои письма. Один-единственный раз мне повезло, когда Эйлин оставила тебя со своим мужем, уехав в соседний с вашей дырой Галифакс, где должна была заночевать, а тот напился как сапожник и спал беспробудным сном. Я очень ждал такого случая, потому за домом велось круглосуточное наблюдение, и как только стало возможным — я забрал тебя в родовой дом Принцев и провёл очень старый, многими забытый ритуал primus sanguis, когда у ребёнка выжигается кровь первого поколения, то есть его родителей, и он становится ребёнком своих дедушки и бабушки. Но поскольку на момент проведения ритуала моя горячо любимая супруга уже давно была мертва, я стал твоим единственным родителем, а ты — чистокровным волшебником и моим наследником.
Этот ритуал — далеко не безобидный. Он забирает годы жизни, как у выжигаемых родителей, так и у обретённых. И, естественно, он запрещённый. Мне бы дали не менее двадцати лет Азкабана, если бы кто-то узнал, что я воспользовался им.
Я не собирался возвращать тебя Эйлин, но она, как только вернулась в ваш дом, сразу поняла, что это я тебя забрал. Мгновенно вспомнив, что она волшебница, моя дочь аппарировала прямо в родовой особняк и сказала, что, если я сейчас же не отдам тебя ей, она заявит о похищении её родного сына, причём не только в Аврорат, но и в магловскую полицию, так как твой отец — магл и живёте вы в магловской дыре. А ещё даст интервью в прессу и устроит большой скандал. Моей ошибкой было то, что я постарался не поднимать шума и вернул тебя ей, как я тогда думал, на время. Если бы началось разбирательство, то обязательно всплыло бы то, что ты определяешься магией, как мой сын, а не Эйлин и того магла. А такое возможно было устроить только запрещёнными способами. А если бы меня в этом уличили, то тебя всё равно бы отдали ей, а меня бы, возможно, отправили в Азкабан.
Я не знаю, как и когда Эйлин стала такой. Она всегда была немного странной, я даже тайно показывал её Янусу Тики, под предлогом общего обследования здоровья. Целитель душ сказал, что ее мозг работает по-особенному, что, возможно, это результат близкородственных браков в роду моей супруги. Такое случается. Лорд Гаррингтон, рождённый от брака двоюродных сестры и брата, воображал, что мысли вылетают у него изо рта в виде пчёл и птиц, и хватался за веник, чтобы их разогнать. Леди Ботсвелл периодически считала себя королевой Джиневрой и требовала вызвать к ней Ланселота. Но ты можешь быть спокоен за себя и своих детей — у Принцев таких браков никогда не было, а крови твоей матери тебе не досталось. Но с Эйлин было все нехорошо…
После окончания школы Эйлин отказалась заключать помолвку, которую я ей предложил. Она заявила, что магия — это мировое зло, и что она собирается вести жизнь как обычная магла, без волшебства. Я собирался на следующий день положить её на пару недель в больницу Святого Мунго для более глубокого обследования, но не успел — она сбежала. Я нашел её через месяц, но она уже к тому времени успела выйти замуж за Снейпа и забеременеть. Пришлось оставить всё, как есть. Как и после твоего к ней возвращения.
Так что та жизнь, которой она жила сама и заставляла жить тебя — это её собственный выбор. Никто её из дома не выгонял и поддержки не лишал. Мне кажется, ей доставляло удовольствие то, что я знаю, в каких ужасающих условиях ты растёшь. Не знаю, проявляла ли она к тебе любовь, если нет, то возможно это тоже были последствия ритуала, так как ты был ей уже чужим, но она этого не знала. Я не мог поступить иначе. Не сделай я тебя наследником — род бы прервался, а благо рода — оно превыше всего.
Единственное, о чём я жалею, что у меня не хватило душевных сил забрать тебя у Эйлин силой и уехать куда-нибудь подальше, хотя бы в ту же Францию или Италию. Но мне было её просто жаль. Какая бы она ни была — она была моей дочерью. Без тебя, возможно, она умерла бы ещё быстрее. Но как вышло — так вышло. Прими наш род и возроди его! С надеждой на твоё прощение,
Твой одновременно отец и дед,
Октавиус Сервиус Принц.
Северус после прочтения долго молчал. А Ригель попросила Кричера принести бутылку огневиски. После таких новостей стоило выпить.
— Это письмо, судя по стоящей в приглашении на встречу дате, было отправлено, когда я учился на последнем курсе. Мать тогда уже была мертва полтора года, а отец — семь месяцев. Мне было уже семнадцать. Я мог стать лордом Принцем уже тогда. Зачем Альбус так поступил со мной?
— Может быть затем же, зачем отправил жить к маглам Гарриет Поттер? Подсунул Марволо неполную информацию по крестражам? — Ты думаешь, он преследовал какие-то свои цели?
— Думаю, да. И нам стоит разузнать о них побольше. Пока ты читал, я вспомнила, откуда мне знаком рисунок на камне кольца Марволо. Это знак Даров Смерти.
— Каких таких «Даров Смерти»?
— Северус, ты, что не читал «Сказки барда Бидля»? — А что, прям, обязан был?
— Наверное, ты единственный чистокровный волшебник во всей Магической Британии, который их не читал. Собственно, всё читать не обязательно, важна «Сказка о трёх братьях». Могу кратко тебе пересказать. Однажды трое братьев путешествовали. И на мосту через реку, который они сами наколдовали, встретили Смерть, давшую им подарки. Старшему — самую могущественную на свете волшебную палочку, такую, что её хозяин мог бы победить в поединке любого соперника. Среднему — камень, которым он мог возвращать мёртвых. А младшему — мантию-невидимку, делающую его абсолютно не находимым. Смерть скоро прибрала старших братьев, а младшего так и не смогла найти — он постоянно прятался от неё под мантией-невидимкой. В конце концов, он состарился и отдал мантию своему сыну и ушёл со Смертью добровольно, как старый знакомый.
— И к чему ты это всё рассказала? — Считается, что тот волшебник, что соберёт все три Дара Смерти, станет повелевать ею.
— А если хорошенько потереть старую медную лампу, то из неё вылезет джинн и будет исполнять твои желания.
— Это точно сказка, а вот Дары Смерти — нет. Ты знаешь, как звали тех братьев?
— И как же? Поведай мне, о наиосведомлённейшая, — дурашливо воздел руки в просительном восточном жесте Северус.
— Антиох Певерелл — старший брат, первый владелец Бузинной Палочки. Кадм Певерелл — средний брат, первый владелец Воскрешающего камня. Игнотус Певерелл — младший брат, первый владелец Мантии-невидимки.
— Допустим, и что?
— Линфред Стинчкомбский, по прозвищу «Копуша» («Potterer»), был отцом семерых сыновей. Его старший сын Хардвин, называемый уже Поттер, женился на Иоланте Певерелл, внучке Игнотуса Певерелла. Обладательнице той самой мантии-невидимки, хранящейся с тех пор в нашем роду.
— То есть, ты хочешь сказать, что у тебя есть один из Даров Смерти?
— В данный момент два. Перстень Марволо — в нём, скорее всего, Воскрешающий камень.
— До полного всемогущества не хватает только палочки? Я правильно понял? — усмехнулся Северус.
— Зря ты так к этому относишься. Я думаю, стоит повременить с возвращением кольца Лорду. А то вдруг он сам захочет собрать все Дары Смерти, и я снова тогда могу попасть на роль жертвы.
— Мне кажется, ты слишком серьёзно всё воспринимаешь, — с сомнением покачал головой Северус.
— Я займусь изучением этого вопроса, а ты, пожалуйста, займись делами Принцев. — Тебе так хочется, чтобы я стал лордом?
— Конечно, хочется. Когда мы поженимся, я буду называть тебя в постели «мой Лорд» и целовать край твоих трусов, — с эротическим придыханием прошептала Ригель.
— Дурочка малолетняя, — возмутился Северус, отбрасывая от себя руку Ригель, которая нахально пыталась проникнуть под его сюртук.
— Схожу-ка я лучше в Гринготтс. — Не забудь по дороге домой купить хотя бы одну пару новых трусов! Целовать старые трусы профессора Снейпа я не согласна! — прокричала ему вслед Ригель, убегая в сторону библиотеки и уворачиваясь от серии жалящих заклинаний.
В Гринготтсе Северус общался с поверенным Принцев Ситхурром. — Очень хотелось бы знать, почему мне, сотню раз посетившему банк, никто ни разу даже не намекнул про мой статус и наследство? — спросил он страшно-спокойным тоном у гоблина.
— К сожалению, наследник Принц, я всего два месяца как занимаю этот ответственный пост, а до меня поверенным рода был мой коллега Гаддрах, который нарушил главное правило гоблинов о невмешательстве в дела волшебников не только в отношении вас. Вскрылось это случайно. В связи с огромнейшей виной банка мы готовы компенсировать каким-то образом понесённые вами неудобства.
— Неудобства? Вы называете жизнь в унижении и бедности неудобствами? — переспросил Северус.
— Простите, наследник Принц, я не владею информацией о том, как вы устроены в жизни. Я отправил вам письмо буквально через два дня, как я принял эту должность, но вы мне не ответили.
— За всю жизнь я не получил ни одного письма, как наследник Принц. А как профессор Снейп — сколько угодно. Несколько настораживает, не правда ли?
— Я буду во всём этом разбираться. Для начала давайте проведём ритуал принятия рода?
— Ритуал — да. Обо всём остальном, в том числе и о компенсации, которую я потребую с Гринготтса, будем говорить во время моего следующего визита. И я хотел бы взять с собой копию реестра имущества Принцев и копии выписок о движении средств с момента смерти моего отца, если такое происходило.
В Блэк-Хаус уже вернулся не Северус Снейп, а лорд Северус Октавиус Принц, который нёс с собой объёмистую папочку с документами.
— Вижу по кольцу, твой визит в банк прошёл удачно? — спросила Ригель, усаживая Северуса на диван в гостиной.
— Можно сказать и так, — ответил маг и рассказал, о чём он беседовал с новым поверенным рода.
— А ещё я получил очень интересные документы. Мой отец по крови и магии, как только я родился, открыл ученический сейф на моё имя, куда каждый год перечислял определённую сумму. До того, как умер Октавиус, никто этих средств не трогал. А за те несколько месяцев, что оставалось мне учиться в Хогвартсе с момента смерти отца, все деньги были изъяты. Не поверишь, кем? Моим опекуном!
— Прости, кем-кем?
— Вот это-то и интересно! Оказывается, что, поскольку по обряду ни Эйлин Принц, ни Тобиас Снейп более для магии не являлись моими родителями, я стал сиротой. Но в январе я уже был совершеннолетним, какой, к Мордреду, опекун? Ан нет! Оказывается, наш любезнейший светлейший маг Альбус Дамблдор ещё в восьмидесятые годы протащил совершенно никем не замеченный закон, в котором говорилось, что, если сирота достигает совершеннолетия, учась в Хогвартсе, опека ему требуется до момента его окончания школы. Отец и Снейпы умерли все, один за другим. И я знал, что я сирота после смертей Эйлин и Тобиаса, но никому об этом не рассказывал, так как до совершеннолетия мне оставалось совсем чуть-чуть. А вот когда умер Октавиус Принц, и я для Магической Британии осиротел официально, директор был оповещен о моем статусе, и о том, что я до конца моего нахождения в Хогвартсе, стал его подопечным.
— Так это Дамблдор тебя обчистил? — удивилась Ригель. — Не думала, что он может пойти на прямое воровство.
— А это не воровство. Он был опекуном и хотел помочь мне удачно инвестировать деньги с помощью предателя гоблинских традиций Гаддраха. Инвестиции, якобы, вышли неудачными, а пополнять сейф возможности уже не было — я уже был совершеннолетним и закончил Хогвартс.
— Много украли?
— Да уж не мало, особенно с учётом того, что у меня не было порой ни кната за душой, так как всё, что я зарабатывал, я тратил на ингредиенты и книги.
— Почему я об этом не знала? — тихо и грустно спросила Ригель. — Деньги никогда не были проблемой для Блэков.
— Я хотел сам встать на ноги, а потом ты пропала. Я был просто убит этим. Мне было всё равно, сыт я или голоден, есть мне что надеть, или нет. Я сидел в своём магловском доме как рак-отшельник, ждал и надеялся получить хоть какую-то весточку от тебя. Потом меня оттуда насильно аппарировал твой приятель Барти. И прямо к Лорду под алые очи. А тот назвал меня идиотом, отхлестал по щекам и велел эльфам кормить, поить и следить. Даже без Круцио обошлось. Не хочу больше об этом вспоминать, а то мне сразу приходит в голову мысль о том, что стоит вступить в сговор с Кричером и запереть тебя здесь, чтобы мы оба были уверены, что с тобой больше ничего не случится.
Ригель, у которой в глазах подозрительно что-то блестело, вздохнула.
За диваном вздох повторил Кричер: если бы хозяйку действительно можно было бы запереть в доме, он бы ни за что не отказался от такой идеи.
— Кингсли, расскажи, что сейчас происходит в Министерстве и в Ордене. Что вы планируете предпринять в ближайшее время, мой мальчик?
— Вообще-то, Альбус, с тех пор, как ты умер — полное затишье. Руфус Скримджер показывает себя неплохо на посту Министра магии. В данный момент готовит реформирование Аврората. Те, кто уже учатся на курсах, к августу будут выпущены по ускоренному плану и зачислены в штат. Также идёт расширенный набор новобранцев на сокращённый полугодовой курс обучения. Создали оперативную группу зачаровывателей, которые устанавливают защиту и сигнальные чары на дома маглорождённых волшебников, и тех, у кого нет достаточно знаний или сил, чтобы это сделать самостоятельно.
— А много ли жертв?
— Жертв чего? Зачаровывания?
— Жертв приспешников Воландеморта, мальчик мой! — Так тихо всё. Нет никаких кровавых злодейств, и вообще ничего не происходит. Народ не особо верит в новую войну, да и активная деятельность Скримджера всех успокаивает.
— А чем занимается Воландеморт? — Не в курсе, он нам, почему-то, не докладывает, — усмехнулся Шеклболт, которому начинал надоедать этот настырный портрет.
— А Северус что, вам ничего не сообщает?
— Северус? Кто это? — Как «кто это»? Северус Снейп, наш шпион в ставке Воландеморта.
— Альбус, ты уверен, что декан Слизерина на досуге подрабатывает шпионажем у Пожирателей смерти?
— Я абсолютно уверен, мальчик мой, но не могу понять, почему никто из вас этого не знает. Минерва тоже смотрит на меня как на сумасшедшего, — сверкнул нарисованными глазами Дамблдор, и Кингсли на мгновение показалось, что они настоящие, потому, как, ну не может краска так блестеть!
— Как я понял, ты возглавил Орден. Поэтому твоя задача, мой мальчик, управлять ситуацией. Нельзя замирать, нужно действовать. Я думал, Том разберётся со Скримджером, когда решит подмять под себя Министерство. Но, почему-то, он этого не делает. Такой министр — помеха нашему делу. Его нужно убрать, но так, чтобы все были уверены, что это сделали сторонники Воландеморта.
— Альбус, мне кажется, ты неверно оцениваешь обстановку. Чем нам мешает Скримджер? Он, наоборот, сумел быстро всё взять под контроль и не дать народу удариться в панику.
— Не Скримджер должен возглавить борьбу со злом, а Гарриет Поттер и Орден Феникса. Кстати, о Поттер. Приведи девочку ко мне в ближайшее время.
— Боюсь, это невозможно. Никто не знает, где она живёт. Вернее, мы думаем, что знаем, но нам туда не попасть.
— Разве она не у своих магловских родственников проводит лето?
— Нет, она у них даже не появлялась. Гарриет в Блэк-хаусе и подняла над ним родовую защиту.
— Но почему, Кингсли, мальчик мой? Она должна была до дня рождения сидеть у своей тётки, потом направиться к Уизли, а оттуда на выполнение своей миссии! Что изменилось?
— Альбус, я не знаю, о какой миссии ты говоришь, и понятия не имею, почему спряталась Поттер. Хотя, возможно, это связано со сдачей NEWT?
— NEWT? Но Гарриет не сдавала в этом году NEWT, она же только шестой курс окончила.
— Ты будешь удивлен. Поттер недавно установила своеобразный рекорд, сдав четырнадцать NEWT на превосходно и досрочно закончив Хогвартс.
— Это не может быть Поттер. Кто-то её подменил на сдаче под оборотным.
— Она сидела там много часов, постоянно находясь на глазах у Марчбенкс и Тофти — они бы заметили.
— Наверное, я неправильно так рано ушёл. Сразу всё пошло не так, как должно было быть! А я был уверен, что всё просчитал…
— Так ты сам сиганул с башни? А мы думали, что тебя кто-то из Пожирателей приложил.
— А разве Гарриет не рассказала, кто меня убил?
— Нет, она сказала, что не видела, как ты упал. Дамблдор задумался. Было похоже, что с Поттер что-то произошло, да и не только с ней. Ещё со Снейпом и Макгонагалл, а Кингсли, похоже, не был заинтересован в обретении славы для себя лично и не собирался раскачивать лодку. Альбусу нужен был очень заинтересованный соратник, чтобы изменить настрой в обществе и расклад сил.
— Понятно. Раз с Поттер я не могу поговорить, пригласи, мой мальчик, пожалуйста, ко мне Молли Уизли. Мне нужно ей кое-что рассказать.
— Хорошо, Альбус, я приглашу. А теперь я уже очень спешу.
Конечно, он спешил домой к своей ифеми. Кинг был так рад, что Воландеморт куда-то спрятался и не подаёт признаков жизни, а Аврорат настроен на борьбу с ним своими силами. Это означало, что у него будет много свободного и мирного времени, которое он сможет провести в удовольствиях с обретённой нежной и горячей любовницей, а не стоя и выслушивая указание портрета старика. Надо же выдумать такое — декан Слизерина шпионит у Тёмного Лорда! Тогда что, Флитвик — агент гоблинов, а Хагрид — резидент великанов?
Нимфадора Тонкс вот уже час общалась с одним из Пожирателей по имени Торфинн Роули, которого ей тут определили в женихи. Он был чистокровным волшебником в n-знает каком поколении и, если бы не членство в данной организации, то был бы очень востребован на брачном рынке, как последний в роду, относящемуся к Священным двадцати восьми. Сильно умным высокий и крепкий блондин не был. И это для планов Нимфадоры было очень даже хорошо. Минусом было не слишком большое состояние, но это её не особенно волновало, так как их сын унаследует миллионы Блэков, а родители будут регентами рода до его совершеннолетия. Зато у предполагаемого жениха было небольшое родовое поместье Роули-мэнор в Восточном Йоркшире, как сказал Торфинн, построенное ещё в 17 веке. Если этот Роули не был извращенцем или садистом, — лучшего кандидата в мужья было не найти.
Затем за Нимфадорой прислали, и она оказалась в комнате, напоминавшей что-то вроде курительной или гостиной для мужчин, где трое незнакомых с виду Пожирателей устроили ей допрос о состоянии дел в Ордене Феникса, о планах действий его членов, а также о том, что происходит в Аврорате. Поскольку за последнее время в Ордене было всего одно собрание, о нём Нимфадора и рассказала: о чём там говорили, что делали. В Аврорате шёл активный набор кадров, Скримджер также выделил финансы на переоборудование тренировочных залов и увеличил часы обязательных тренировок для всех действующих авроров с двух в неделю до восьми. «Старички», отвыкшие от полевой работы и обзаведшиеся брюшками, по этому поводу дружно стонали, но поделать ничего не могли.
Девушку выслушали молча, затем за ней снова зашёл Яксли и отвёл в комнату, где из мебели был лишь стол, стул и небольшой диванчик. На столе лежала стопка пергаментов и стояла чернильница с пером.
— Ты же помнишь, что велел Лорд? Садись и пиши. От того, насколько ты будешь честна, будет зависеть дальнейшее развитие событий. И имей в виду, мы владеем практически полной информацией о вашей тёплой компании, поэтому врать и утаивать не рекомендую.
А Нимфадора ничего и не собиралась скрывать. Для того чтобы добиться поставленной цели, она была готова пожертвовать многим, уж точно, судьба орденцев её не волновала.
Вечером Молли получила от Шеклболта патронус, который передал, что ей следует посетить трактир «Кабанья голова», где хозяйствует брат Дамблдора, и где висит портрет Альбуса, который очень жаждет с ней пообщаться. «Ну, наконец, — потёрла свои пухлые ладошки миссис Уизли, — наконец-то она сможет рассказать, что тут без директора наворотилось и получить умный совет, что теперь следует делать, особенно с Гарриет».