Глава 26. Слишком много вопросов
Семья Тонкс жила в Большом Лондоне в районе Кройдон, который был отдельным городом и только в начале XX века вошел в состав столицы Соединенного Королевства. Кройдон — небогатый район. Во-первых, дома примыкают к железнодорожным путям, во-вторых, садики при них просто микроскопические — лишь небольшая полоска земли шириной с маленькую комнатку. Еще менее престижные тесные жилища: как правило, это очень маленький дом «на две семьи», представляющий собой по сути две вертикально расположенные квартиры с отдельными входами. На первом этаже каждой из них находится многофункциональное помещение: гостиная-столовая-кухня, на втором — спальня, в мансарде обычно живут дети. Андромеда Тонкс совершенно не волновалась о том, где находится ее взрослая дочь, которая была аврором, до тех пор, пока у нее на крыльце не возник Кингсли Шеклболт с сообщением о том, что она два дня не выходит на работу, и ее не могут найти ни совы, ни патронусы. — Что значит, вы не знаете где она? — разволновалась Меда и задала вопрос: — Возможно, это дамблдоровский орден куда-то ее отправил? — А, так она не сказала тебе. На прошлом собрании большая членов ордена покинула его, не согласная с планами остальных. — Дора тоже? — Она как раз осталась. Ушли я, Эммелина Вэнс, Гестия Джонс, Дедалус Дингл, Ремус Люпин, Аластор Грюм и Минерва Макгонагалл. — Мерлин, а кто же там остался? — Весь клан Уизли, включая их новую невестку, брат Альбуса Аберфорт, Мундунгус Флетчер и Элфиас Дож. — Проклятый род, брат Дамблдора, друг детства Дамблдора и вор. Отличная компания! Ты видел Дору после собрания? — Нет, и не знаю, чем оно закончилось — все кто покинул орден ушли, не дожидаясь его окончания. — Спасибо, что рассказал, Кингсли. Я буду искать ее, но если у тебя появится информация — сообщи мне, пожалуйста!
Андромеда направилась к Уизли. Она знала, где расположена их Нора, так как когда была молодой, Тонкс заставлял ходить с ним туда в гости. Слава Мерлину, потом общение с проклятым семейством постепенно сошло практически на нет, но их адрес Андромеда не забыла. — Какими судьбами? — очень удивилась ее визиту матриарх Уизли. — Молли, Дора пропала. После вашего последнего собрания ее никто не видел. — сообщила Андромеда и задала вопрос: — Вы ей никакого задания не давали? — Нет, но она как-то сама вызвалась проникнуть в штаб Того-кого-нельзя-называть и шпионить там для Ордена. Возможно, она там где-то застряла и не может пока выйти на связь? — Что ей в голову, вообще, пришло. Зачем вы ей это разрешили? — Нам нужна информация с той стороны, иначе непонятно, что они замышляют и Нимфадора сама это предложила, никто ей такого не говорил! — Спасибо за информацию, — сказала ледяным тоном Андромеда. — Всего хорошего. Бывшая Блэк аппарировала прямо из гостиной Норы как можно ближе к Блэк-Хаусу. Ей нужно было переговорить с новым лордом рода.
— Хозяин, мисс Андромеда просит ее принять. — Меда? Интересно, что у нее случилось — иначе бы точно не пришла. Ну, давай, пропусти ее в особняк. — Приветствую вас лорд Блэк-Поттер, — проговорила взволнованная женщина. — Здравствуйте, миссис Тонкс. Что привело вас ко мне? — спросил как можно вежливее Регулус. — У меня пропала единственная дочь, не могу связаться с ней, и она вторые сутки не выходит на работу. — Понимаю вашу тревогу, но чем я могу помочь? — Простите меня за бесцеремонность просьбы, я понимаю, что не имею на это никакого права, но могли бы отвести меня к поверенному Блэков в Гринготтс, где хранится расширенное дерево рода, включающее в себя побочные линии, сквибов, перешедших в другие рода и изгнанных из рода. — О, вы думаете, что она умерла? — Я не исключаю этого, но кроме того у меня есть и другие подозрения. Дочь в последнее время была одержима заключением брака с чистокровным волшебником, а она была так своевольна и упряма, что при удачных обстоятельствах могла выйти замуж и ничего мне не сказать. — Конечно, я отведу вас в Гринготтс. Проследуем туда камином, у меня прямая связь с кабинетом Ферунга. Через минуту Регулус и Андромеда стояли перед гоблином и излагали, что им нужно. Ферунг кивнул и одним движением руки обновил гобелен, на котором появилось гораздо больше веточек с портретами и именами, чем на постоянно видимом основном. Андромеда подошла поближе, она помнила место, где были расположены портреты ее и сестер. Вот и сейчас правее от нее находился портрет Беллатрисы Лестрейндж, а место левее и ниже занимала Нарцисса Малфой, с идущей от нее веточной Драко Малфоя. Вот и она сама, записанная как Андромеда Тонкс, что говорило о том, что Блэк она, очевидно, быть перестала и ее не просто выжгли с гобелена, а отсекли от рода. На веточке, где должна была быть видна головка ее дочери, неожиданно «расцвела» гобеленовая роза с мордашкой Нимфадоры посередине ее и надписью «Rose Rowley»: — Роза Роули? — прочла вслух Андромеда и задала вопрос: — Что это значит?! — Я, наверное, могу пояснить, что это означает, но, боюсь, вас это не обрадует, — со вздохом произнес Регулус. — Будьте так любезны, я должна понимать, что произошло, — сказала умоляющим тоном Андромеда. — Роули, как и многие древние чистокровные рода имеют собственные кодексы, в которых прописаны правила на все случаи жизни, думаю, вам это известно. Андромеда кивнула и Регулус продолжил: — Думаю, что ваша дочь была принята для рассмотрения, как кандидатка на роль хозяйки Роули-мэнора и супруги Торфинна. Но отбор не прошла и согласилась стать Розой Роули, так в этом роду именуют наложниц главы рода. Скорее всего, Нимфадора не была девственницей. Порченой девушке даже из чистокровных кроме наложницы у священных двадцати восьми ничего не светило. А Нимфадора к тому же полукровка, и не по матери, а по отцу — носит магловскую фамилию и не принята ни в один род. Торфинн был очень добр к ней, сделав ее своей Розой, а не просто любовницей. Ее дети все будут равноправными Роули, такими же, как и дети официальной жены или мужа. Никто из них не станет наследником, но все они будут потомками священного рода. — С одной стороны, я понимаю, что это неплохо для моей дочери, но душа бывшей Блэк протестует против такой судьбы для дочери. А я смогу с ней увидеться? — Нет, это невозможно. Она больше не ваша дочь. Розой можно стать, только добровольно согласившись надеть браслеты наложницы. После чего проводится ритуал связи с хозяином, и девушка перестает существовать в этом мире под своим именем и не имеет больше никакого отношения к своей бывшей семье. Она передана в род Роули, но не как супруга, а как собственность рода. — Какой ужас, хорошо, что у Блэков такого не принято. — Вы ошибаетесь. Обычно у законной супруги или супруга в роду Блэк рождалось двое детей, кот как, например, у леди Вальбурги. У вашего отца три девочки. Две очень похожи друг на друга, а третья светловолосая, что совершенно не свойственно для Блэков. Я точно знаю, что у вашего отца была как минимум одна наложница, она и стала матерью Нарциссы. — Но мама никогда не показывала даже намеком, что она не ее дочь! Как это возможно? — Друэлла была урожденная Розье, где наличие наложниц было обычной практикой, так как в супруги лорды Розье предпочитали брать мужчин. Скорее всего, и сама Друэлла была дочерью наложницы, иначе бы ее не выдали так охотно замуж в боковую младшую ветвь Блэков. Так что все с вашей дочерью в порядке. — А почему я ничего об этом не знала? — Когда бы вы выходили замуж, вас бы просветили на этот счет. Если не ошибаюсь, вашим женихом был Лэндон Селвин, да? ну вот видите. Незадолго до свадьбы Друэлла бы рассказала вам о своей матери, о матери Нарциссы и том, что вам повезло выйти замуж за наследника, будущего лорда, а не за его двоюродного кузена. Но вы до этого момента просто не дошли, выскочив за маглорожденного Тонкса. — Я пока еще в шоке, мне нужно несколько дней, чтобы обдумать все, что вы мне рассказали. Но, в любом случае, большое вам спасибо, что разрешили взглянуть на гобелен и рассказали мне вот об этом обо всем.
А в это время в Малфой-мэноре Северус пришел к Амикусу Кэрроу, который так и продолжал хандрить в своей комнате. — Давай-ка вставай и отправляйся к Шеклболту. Он наверняка волнуется, куда ты делся. У меня для тебя новое поручение. — Поручение? — живо обернулся от стены к Северусу лицом страдающий Амикус. — А ты думал, все закончилось? Ты что по Кингу, что ли убиваешься? — Когда он узнает, что я его обманывал он меня или заавадит, или проклянет, или просто выгонит. Я такой страшный после Азкабана: что кожа, что волосы, что зубы… Настоящая страхолюдина. — Так вот в чем дело, Ам! Так ты дурак, сказал бы сразу. Я сварю тебе такие зелья, что ты станешь красавчиком почище Малфоя. Зубы тебе новые вырастим. А если захочешь, я сведу тебя с темным целителем, и он тебе поправит, какие скажешь части тела — хочешь ягодицы, хочешь грудь, или на лице что-то. — Север — обещаешь? — Даю слово! — Так, а что за поручение? — задал вопрос воодушевленный Амикус. — Пьёшь оборотное и идешь извиняться перед Шеклболтом, а когда будите придаваться любви, ощупываешь его грудь на предмет наличия невидимых артефактов. — Мы ищем что-то конкретное? Может быть спросить? — Это медальон в виде кельтской бабочки. Если он на нем, Кинг может знать об этом, а может и не знать, так как его могли на него повесить без его ведома. Эта вещь грозит большой опасностью для того, на ком она сейчас. Так что приводи себя в порядок, и беги, проверяй своего любимого, угрожает ему, что или нет.
Регулус поскольку уже был в Гринготтсе, то решил заглянуть к мастеру Яну, рассказать об их успехах, показать медальон и задать один вопрос. — Хм, это очевидно копия основного медальона с измененными чарами, но тонкостей так сразу не увидеть, — сказал мастер Ян, разглядывая медальон, предназначенный для сестры Дамблдора. — Вы можете оставить мне его на несколько дней для изучения? — Конечно, никто из нас не обладает нужной квалификацией, я и так собирался просить вас исследовать его, — ответил Регулус. — А у меня такой вопрос: есть ли способ определить носителя медальона, скажем, находясь в шаге от него? — Вы кого-то подозреваете конкретного? — Да, у нас есть пара кандидатов, но если одного мы можем попросту попросить раздеться, и если медальон невидим, то и пощупать его, то со вторым такой возможности нет. — Интересная задачка. Посидите, я поищу кое-что. Мастер сначала стал рыться на полках, где у него хранились разнообразные магические предметы, там он отыскал что-то вроде мягкого браслета или шнурка, а затем принес из другой комнаты большущий фолиант, пролистал его до одному ему известного места, и погрузился в чтение. Так прошло не менее десяти минут: Регулус сидел и ждал, а мастер молча читал. Далее, прервав чтение, мастер Ян стал что-то бормотать над этим коротким шнурком, казалось, ничего не замечая вокруг. Тут Регулус решил окликнуть его и заодно проверить кое-что: — Мастер Янлийль! — Да? — поднял свои фиалковые глаза от артефакта мастер. — Еще долго ждать? — спросил ликующий внутри Регулус от того, что его теория подтвердилась. — Я почти закончил. Вот — это похоже на шнурок, но на самом деле это гибкий браслет. Нужно, чтобы тот, кого вы подозреваете в ношении медальона, каким-то образом коснулся его. Например, дадите ему что-то подержать, что обмотаете этим браслетом. — Скоро его брат женится, я могу обернуть его вокруг букета и попросить его минутку подержать. Какой мне следует ждать эффект? — Если он ничего не почувствует — медальона на нем нет. А если артефакт на нем, то браслет достаточно существенно обожжет его и он просто бросит его, не в силах держать в руках. И тогда хватайте его и тут же переносите сюда, неважно какой час это будет дня или ночи. Если Дамблдор успеет переселиться в него, мы уже не спасем душу того, чьим телом воспользуется директор.
Молли Уизли воспитывала свою невестку. — Ты понимаешь, что твой унылый вид и магловская одежда не возбуждают твоего мужа в мере достаточной для зачатия ребенка. — Скорее, дело совершенно в другом, — ехидно усмехнулась Гермиона, за что отхватила увесистую оплеуху от матриарха Уизли. — У тебя здесь нет права голоса. Сиди, слушай, а потом исполняй! Пойдешь в магический квартал и купишь там какое-нибудь красивое эротическое белье, пару коротких платьев в обтяжку с большим декольте, духи с феромонами, чулки с кружевами, туфли на шпильке — в общем, все, что сделает тебя похожей на соблазнительную женщину, а не на магловского пацана с длинными волосами. «У магловского пацана шансов было бы гораздо больше, чем у самой соблазнительно женщины», — подумала про себя Гермиона, но вслух ничего не сказала, жалея свои зубы. Сегодня придут близнецы и помогут вам с Роном с зачатием. Мне нужно, чтобы ты забеременела в самое ближайшее время, желательно до свадьбы Билла. — Но до нее осталась всего неделя! — охнула Гермиона. — Значит, Фред и Джорж проведут ее здесь. — А что значит: они нам будут помогать? Зелье варить для зачатия? — задала вопрос Грейнджер. — Сегодня узнаешь, иди и купи, все, что я тебе сказала.
Гермиона сначала отправилась в магловский секс-шоп, так как, судя по тому, что описала Молли, она хотела, чтобы Гермиона выглядела не как соблазнительная женщина, а как проститутка, и в таком магазине была большая вероятность приобрести вещи нужного вида. Двум продавцам, что там работали, она сказала, что поспорила с мужем, что сможет выглядеть как дорогая жрица любви, хотя тот утверждал обратное. Продавцы приняли вызов и экипировали Грейнджер как «на выход», так и «в кроватку» по полной программе. Оттуда Гермиона направилась в магический квартал, где приобрела черный кружевной чокер пропитанный афродизиаком, направленным на мужчин, который по утверждению продавца был эффективен целый месяц, а также крем, при нанесении которого на член, тот не терял форму в течение нескольких часов, как утверждал аптекарь. В итоге на стол она накрывала в алом платье из бархатного стрейча, длинной «только чтобы трусы не торчали» и с огромным декольте из которого выглядывало черное кружево белья, дополняя кружево чокера на шее. На ногах были надеты черные чулки, и алые шпильки в тон к платью. В этом же цвете была помада на губах, а глаза подчеркивались серьезной толщины стрелками. К концу ужина трахнуть невестку рода был готов каждый из сыновей, и даже сам Артур почувствовал шевеление в своих штанах. Когда все, наконец, доели, Рон и близнецы чуть ли не бегом потащили Гермиону наверх, но не в их супружескую спальню, а в комнату Фреда и Джорджа. И вот тогда девушка поняла, что имела в виду Молли. Когда трое братьев Уизли стали мять и щупать ее тело, то нашли припрятанный в потайном карманчике волшебный крем и, усмехаясь, поблагодарили Гермиону за такую запасливость, использовав его по прямому назначению. За эту ночь Гермиона приняла внутрь столько спермы, что забеременела бы и яловая корова, но, как оказалось, этого ей было недостаточно. Когда близнецы и Рон, который помогал им в магазине, утром ушли на работу, Молли продиагностировала Гермиону и недовольно поджала губы точь-в-точь, как Макгонагалл. Беременность не наступила. — Сегодня примешь зелье. Я думала, ты здоровая и так залетишь, но вижу что ошиблась, — недовольно сказала Молли. Гермиона, которая чувствовала себя грязной после того, как она несколько часов лежала внизу под братьями, которые занимались любовью друг с другом, а потом спермоизвергались по очереди внутри нее, была полна решимости сбежать из этого проклятого места и, к радости своей, отыскала записку, которую незаметно сунул ей на последнем собрании Люпин. Там был адрес и одно предложение: «Будет нужна помощь — приходи!» Отпросившись у Молли за новыми эротическими покупками Грейнджер аппарировала у дому по указанным координатам. Сегодня была суббота, и дома были и Люпин, и Грюм. Когда она зашла внутрь, по приглашению улыбающегося Ремуса, то у нее началась настоящая истерика, которую мужчины если прекратили. Затем Грюм потребовал рассказать, что с ней случилось. И Гермиона рассказал историю своего треклятого брака от начала, до сегодняшней ночи. — Да, девочка, попала ты, иначе и не скажешь, — нахмурился Грюм. — Неужели ничего нельзя сделать, — заломила руки в отчаянье Гермиона. — Магически брак, младшая супруга — это очень жесткая привязка. Ее практически невозможно разрушить, — ответил Люпин. — Практически или совсем невозможно? — ухватилась за слово девушка. — Есть только один вариант, но он тебе не подойдёт, — нехотя ответил Ремус. — Скажи что за вариант, а я сама решу, что делать! — воскликнула Гермиона, хватая Люпина за руки. — Магический брак нерасторжим. Особенно для младших супругов рода, каковой тебя объявили в этом браке. Даже если, представим такую ситуацию, Рон умрет, ты не станешь свободной. Тебя передадут другому сыну рода, или сыновьям рода — это как решит его глава. Разорвать эту связь можно, лишь перестав быть волшебницей Гермионой Грейнджер, а став парой магического существа. — То есть? Поясни, я не понимаю, — попросила Грейнджер. — Например. Я — оборотень. Я признаю тебя своей парой, кусаю, обращаю в оборотня, и дальше всю жизнь проводишь со мной как моя пара. Кроме оборотня, ты можешь стать вампиром, или попытаться найти пару среди вейл, но это очень маловероятно. Такие узы разрушают магический брак, так как для него ты просто перестаешь существовать. — Но я не хочу становиться ни вампиром, ни оборотнем! Они темные твари! — Ты просила назвать способ — я назвал, — начал потихоньку злиться Люпин. — Решаешь ты сама. — А если бы я попросила тебя укусить меня? — неожиданно задала вопрос Грейнджер. Ремус посмотрел на Аластора, а потом ответил: — Если бы это делал я, то тебе пришлось бы войти в триаду, так как у меня уже есть партнер. Мы не собирались расширять нашу семью, но могли бы ради тебя и выгод, которые мы от этого получили бы. — Какие же от этого вам были бы выгоды? — Магия, скорее всего, зачла бы наши добрые намерения по спасению тебя из проклятого рода. Мы получили бы прирост в силе, возможно даже какой-то дар для наших волчат, которых бы ты нам рожала. Но ты решай сама. И я думаю, что тебе стоит поторопиться вернуться, так как вот-вот тебя хватятся дома. Грейнджер аппарировала, после чего Грюм спросил: — И зачем нам эта невоспитанная девица в доме? — Она не согласится, вот увидишь. Для нее самое важное в жизни быть самой умной ведьмой поколения, а не темной тварью самкой оборотня.