Глава 9. Здравствуйте, профессор Снейп!
Дни летели один за другим так быстро, что Гарри и не замечал, как это происходит. закончился июнь, наступил июль. На Льюисе немного потеплело. Правда товарищи по команде, когда он спросил будет ли в июле жарко, дружно рассмеялись и сказали, что даже в середине лета на На-х-Эланан-Шиар* никто не потеет, так как температура редко поднимается выше 21 градуса и это очень хорошо, а вот приехал бы он к ним зимой, когда на улице минус и такие ветра, что птицы летают задом вперед, потому, что штормовые порывы оказываются сильнее их крыльев.
Вообще Гарри был рад, что попал в команду. Она скорее была похожа на братство или семью и его, как это не странно, приняли как своего. В регби играли только настоящие мужики в большом смысле этого слова, слабые духом просто не выживали. Здесь закаляется сильный характер. Тэмхас, взявший над ним шефство, сказал Гарри:
— Понимаешь, Джэм. Для нас важно, какой ты на тренировке, но не менее важно, что происходит за пределами тренировок и игр. Каждый из нас знает, что может рассчитывать на другого. Здесь все сильны, но, конечно, и у мужиков со стальными яйцами в жизни бывают сложные моменты.
— И не никогда не забывай о нашем кодексе чести: ни когда ты на игровом поле, ни когда ты в обычной жизни. Многие думают, что регби — игра для хулиганов. Но это неверно. Регби — игра для хулиганов, в которую играют джентльмены. В глубине души, по характеру ты можешь быть каким угодно хулиганом, но вести себя обязан по-джентльменски. По отношению к своим товарищам, к соперникам, к просто другим людям. Никаких подлостей, гнусностей, обманов, лжи и дурилова, — добавил его друг Джок.
Гарри был полностью согласен с обоими советами и жил на Льюисе сообразно им. Довольно быстро юноша понял, что кроме всего прочего, регби можно сравнить с шахматами, где играть без мозгов очень сложно. Во-первых, много правил — их надо знать, помнить и соблюдать. Во-вторых, нужно продумывать все свои действия, так как от твоих поступков, зависят действия игроков и твоей команды и команды соперника. Очень неожиданным проявилось «в-третьих». Все игроки должны были уметь кратко и точно выражать свои мысли, чтобы товарищи по команде быстро понимали о чем ты хочешь их проинформировать. «Смотри отрыв восьмого», «в короткую», «свечку на крайнего», «прошли над мячом», «уйди на землю», «выведи на веер» и прочий профессиональный слэнг Гарри записал себе в блокнот и повторял первое время по вечерам. И при этом все время нужно думать, что, между прочим, выматывает не хуже, чем бег и пасы.
Когда впервые Гарри поставили на тренировочную игру, которую проводили внутри их большого коллектива, разделенного тренером МакЛаудом на две команды, которые он назвал «Шторм» и «Буря», он испытал гораздо больше эмоций и получил адреналина, чем на финале школьного кубка по квиддичу. Тэмхас перед началом игры провел командую «накачку» «Буря, Буря, Буря. Буря сломает шторм. Буря сильнее всех» (и все в таком роде), после которой хотелось бороться как медведь, а дрожь предстоящей битвы пробегала по всему телу. Эмоции били через край и вся неопытность, и сомнения, в собственных силах и возможностях — все это ушло на второй план. Вся игра была похожа на сражение, а когда в конце матча, после аута несколько игроков «Бури» быстро подняли его вверх и он поймал вбрасываемый мяч, который затем Тэмхас донес до ворот «Шторма» и они выиграли, радость просто затопила Гарри целиком. Его товарищи по команде благодарно хлопали юношу по спине и сам он чувствовал себя полностью счастливым в тот момент и вся тяжесть тренировок отошла с эмоциями на второй план.
Делал успехи Гарри и фехтовании. На первом занятии было все, конечно, совсем плохо. Мастер Рэнулф подбадривал своего ученика:
— Многие думают, что это просто. Берешь саблю и просто машешь ею, но это не так. Важно не просто размахивать, а понимать, что ты делаешь. В первую очередь у фехтовальщика работает голова, во вторую — ноги, и только в третью — рука. Сабля требует определенного искусства, с ней нужно обращаться так, как будто она перо, которым ты пишешь вязь своих букв и оно продолжение твой руки.
— А почему в первую очередь ноги?
— Кроме грамотной работы саблей, важно быстро перемещаться во время боя не задумываясь как правильно это делать. Фехтовальная шагистика должна получаться у тебя сама собой, поэтому мы начнем с твоих ног. Сначала — стойки, а потом, когда ты освоишься с ними — шаги, выпады, вольты, уклонения. Все это должно стать для тебя так естественно, как дышать. К концу третьей недели июля Гарри уже неплохо мог удерживать противника на дальней дистанции, начал осваивать как рубящие рипосты, так и колющие удары с выпадами, широким перешагиваниям, отступлениями и маневрами. Все это, безусловно, было далеко от идеала, но юноша работал со своим наставником по нескольку часов в те дни, когда не было тренировок по регби.
И вот в один из вееров Кричер появился с письмом, которое было передано через Гринготтс. Гарри подумал, что наконец объявились вассалы, но, увы, нет. Письмо было от Северуса Снейпа.
«Мистер Поттер мне очень нужно с вами встретиться в ближайшее время. Это в ваших интересах тоже».
«Жду завтра в 19.00. Порт-ключ прилагаю» — ответил ему Гарри, вложив в конверт открытку с фото Трафальгарской площади, которую следовало разорвать в назначенный день и час.
Целую пачку таких зачарованных туристических видов выдал ему Бёрк, когда он попросил помочь с порт-ключами в цитадель Блэков. Он был здесь дважды. Один раз, когда рассказал, что он провел большое исследование и установил, что из всех вещей, принадлежащих Ровене Рейвенкло исторически подтверждено существование ее диадемы. Получается, что Том Риддл ее где-то отыскал, сделал из нее крестражи и затем спрятал.
Флэшбэк
— Найти ее просто так не представляется возможным, но я все же не зря возглавляю отдел тайн, — ухмыльнулся Дуэйн Бёрк. — Сохранив тайну озадачил очень одаренных сотрудников созданием поискового артефакта.
— И какой вид поиска будет в нем использован? — поинтересовался Гарри, который в силу того, что по вечерам здесь абсолютно нечего было делать очень много читал. В том числе изучил раздел поисковых ритуалов.
— Я поставил задачу интегрировать в него аналог ритуала некровного поиска ближайших родственников по отпечатку души ищущего, — довольный собой сообщил главный невыразимец.
— Логично. Куда еще ближе родственники могут быть у крестража, как ни другие осколки души, — кивнул ему Гарри.
— У Олливандера был? Раскрыл секрет мизерикорда?
— Да я заглянул к Олливандеру, это действительно концентратор энергии.
— И какие материалы использованы мастером?
— Все как любят Блэки: коготь мантикоры, древесина и яд анчара.
— А что открывает как ключ ты здесь уже нашел?
— Признаться, даже не искал, — смутился Гарри. — Был занят наращиванием физической формы.
— Да я уже заметил. За месяц с небольшим ты прилично раздался в плечах, мышцы вижу появились и в росте прибавил. Это же не только эффект зелий Шайверетча, не так ли?
— Да я тут тренируюсь каждый день с утра и до вечера. Хочу еще боевой магией заняться, только придется, видимо, проводить ночные тренировки.
— А что Дамблдор поделывает? Не пересекался больше с ним?
Гарри передал Бёрку содержание подслушанного им разговора Альбуса и Невилла.
— Августа совсем обезумила в своей привязанности к Фрэнку. Давно бы забрала его вместе с женой домой, глядишь хоть чуть-чуть бы лучше стало. А ты знаешь, что я троюродный дядя? Впрочем, как и Невилла.
— Нет, не знал, — честно признался Гарри. — Я только начинаю разбираться в вопросах генеалогии, а там все семьи так тесно переплетены…
— Да уж, это точно. Моя бабушка Бельвина Блэк была сестрой Арктуруса Блэка, прадеда юного Лонгботтома. И у нее был еще один брат — Сигнус, отец Дореи, твоей бабушки.
— Но он-то, наверняка знает о наше родстве и так по-родственному собирается расправиться со мной и прибрать к рукам состояния Поттеров и Блэков, — горько вздохнул Гарри.
— Хочешь я остановлю это безобразие? Дашь мне свои воспоминания, я припугну Августу, что ты подашь на них в Визенгамот заявление о планировании твоей смерти и присвоении имущества. Поскольку все это еще на уровне плана, много ему конечно не дадут, но год в Азкабане как миленький просидит и полностью разрушит репутацию рода. Если у нее осталось в голове хоть немного здравого смысла — она откажется от поползновений в твою сторону. А если нет — действительно напишешь на него заявление. Свежий морской воздух Атлантического океана, судя по тебе, идет юношам на пользу, — усмехнулся Дуэйн. — Правда у тебя тут нет по соседству дементоров.
— Я думаю, что пусть они строят свои планы. Мы о них знаем, значит все они бесполезны, зато все злодейские злодеи заняты. Кто знает, кого бы они выбрали в качестве другой жертвы, отказавшись от планов на меня. Вряд ли после разоблачения Невилл придет еще что-то обсудить в Блэк-Хаус.
Второй раз Бёрк побывал у него несколько дней назад, когда принес магловский набор туристических открыток «All of London», зачарованных как разовые порт-ключи в Твердыню Блэков. Там были Трафальгарская площадь, Тауэрский мост, Биг Бен, Вестминстерское аббатство, Площадь Пикадилли, Парламент, Букингемский дворец, Собор Святого Павла, Кенсингтонский дворец, Гайд парк и какие-то еще — все Гарри не запомнил.
— Принцип их работы такой. Ты пишешь на оборотной стороне день и время. Тот кому он предназначен должен разорвать открытку по указанным данным и она перебросит его в эту гостиную, — деловито сообщил Берк и сразу отбыл по каким-то делам.
Конец флешбэка
Первой открыткой была Трафальгарская площадь, она и досталась Снейпу, как первому, кого Гарри пригласил сюда с использованием разового порт-ключа.
Профессор явился без своей обычной мантии зельевара, но в традиционном для него черном сюртуке.
— Здравтсвуйте, Поттер! И где это мы? — спросил он оглядываясь по сторонам и явно не узнавая интерьера каминного зала Твердыни Блэков.
— Здравствуйте, профессор! На данный момент это для вас не имеет значения. Никто сюда не может попасть и никаким образом ни вас ни меня тут не отследить. Чувствуйте себя свободно.
— А вы, стало быть, тут обитаете?
— Да, я пока живу здесь. Место надежное, скрытое ото всех. Мне здесь удобно готовиться к осуществлению своего плана.
— Да, да, я помню вы писали мне о свом безумном намерении объявления кровной мести. И судя то тому, что действовать вы собираетесь сразу от двух родов Поттеров и Блэков я делаю предположение, что ваш неразумный крестный отец оставил вам не только Блэк-хаус и вы теперь у нас кто?
— Лорд Харольд Авиор Блэк-Поттер и я наследовал род Блэк и все его имущество не по завещанию Сириуса, а, что весьма удивительно, по воле Ориона Арктуруса Блэка, который в своем завещании указал меня третьим в очереди наследником после Сириуса и Регулуса.
— Просто чудесно! Гарри Поттер, значит, канул в лету, как и все завязанное на это имя?
— Как-то я не интересовался этим вопросом, но, думаю, что да. А вы знаете, что-то, что, как вы сказали, «на него было завязано»?
— Не могу точно утверждать, но как-то слышал что-то о помолвочном договоре с девицей Уизли. Вы такой подписывали? — саркастически ухмыльнулся Снейп.
— В глаза такой не видел. Думаю, что это, скорее, фантазии Джинни. Я вам показал не весь разговор, когда отправлял воспоминания, а только ту часть, которая непосредственно касалась вас. А там было весьма интересное планирование и на мой счет. Скажу вам более, была еще одна встреча в Блэк хаусе. Альбус встречался с Лонгботтомом — желаете посмотреть?
— Весьма заинтересован. Тут же сам собой на столе возник омут памяти, давший Гарри понять, что Кричер присутствует при разговоре, чтобы быть в курсе происходящего, а также если что — прийти хозяину на помощь (кто этих двойных шпионов знает). Юноша сгрузил туда свои воспоминания и профессор погрузился в них, а когда закончил просмотр сначала выругался, а затем сел обратно в кресло, где располагался до этого и глубоко задумался.
— За Дамблдором нужно каким-то образом установить наблюдение, — выдал он спустя минут пять-семь. — Хорошо бы узнать, кому из орденцев он открылся, что жив и здоров. Кроме Флетчера и Дожа, первый их которых маргинальная личность, а второй душевный друг, а, возможно, и школьный любовник Альбуса, остальные вполне вменяемые люди. В зависимости от того, кто окажется посвящённым, мы можем попробовать перетащить его на свою сторону, показав истинные планы директора. И да, я забыл — Уизли под подозрением все, пока мы не получим доказательств иного.
— И как мы узнаем с кем беседовал Дамблдор? — спросил Гарри, кивнув в ответ на реплику о рыжеволосом семействе.
— А это относится к тому, зачем я, собственно, к вам пришел. Как я понял, хотя вы и сообщали своим друзьям, что планируете отправиться вместо дома тетки в другое место, все почему-то считают, что вы продолжаете жить в Литтл Уингинге, не так ли?
— Честно говоря понятия не имею, почему они так думают.
— Но вы же поддерживаете переписку со своими «друзьями»?
— Если это можно назвать перепиской. Три коротких невнятных записки за все прошедшее время. Примерно также я и ответил на них.
— А о своем отъезде из Суррея вы им писали?
— Да как-то не было повода.
— Видимо по этому все и прибывают в этом заблуждении. Так вот Орден Феникса планирует грандиозную операцию по перевозу вас из от Петунии в Нору Уизли. Они даже придумали ей название — «Семь Поттеров».
— Чего? — изумился Гарри.
— Будет организован одномоментный вылет семи пар, в каждую из которых будет входить один волшебник и один Поттер. Орденцы собираются воспользоваться оборотным зельем, как это понятно из плана.
— На метлах хотят лететь? А они в курсе, что отЛиттл Уингинга до Оттери-Сент-Кэчпоул очень много километров и можно все себе отморозить если лететь на метле высоко.
— О, там все интереснее. Хагрид собирается лететь на мотоцикле, кто-то еще на фестрале, возможно будет и гиппогриф.
— Вот ваши коллеги посмеются, когда увидят это представление.
— Не думаю, что оно состоится ввиду отсутствие на месте основного персонажа пьесы. Вас же там нет.
— Да, точно! А что тогда вы хотели обсудить?
— С того момента всем станет известно, что вы там и не жили этим летом. Меня тут же вызовут и мне что-то нужно будет сообщить. Я бы предпочел сыграть на упреждение — за день до операции фениксовцев оповестить Лорда, что вас в Суррее нет. Пусть адепты света хотя бы там безопасно бегают и ищут вас, а не под прицелами палочек Темного Лорда. И мне, опять же, зачтется маленький плюс за вовремя принесенную информацию.
— Да пожалуйста, ради Мерлина, сообщайте все что считаете нужным. До заседания Совета лордов меня не интересует кто, где и как меня будет искать.
— Я бы подождал с этим. Таких друзей как ваши предпочтительно также держать под присмотром, как и нашего бывшего покойного директора. Навестите их в Норе, скажите, что вы повзрослели и у вас другие планы на это лето. Кстати, вы действительно как-то резко именно повзрослели. Я не говорю о том, что вы поздоровели физически, это видно с сразу, но еще у вас совершенно изменились выражение лица и взгляд.
— И как же они изменились?
— С лица исчезла некоторая придурковатость, а глаза смотрят серьезно, и, надеюсь, что мне это не кажется, в них появился отблеск ума.
— Не буду ничего отрицать, и обижаться на вас бесполезно.
— А вы, Поттер, что от меня хотели то, когда первое письмо отправляли?
— Я прошу вас заняться со мной боевой магией. А еще темной. —
Вот так вот. Вы, избранный света, обращаетесь к Пожирателю смерти с просьбой заняться с вами темной магией?
— Я уже не избранный. Смотрите, — Гарри откинул волосы со лба, — никаких молний!
— Так, а вот с этого места поподробнее. Хотя… Давайте перед вашей историей, я покажу вам свои весьма любопытные воспоминания.
Воспоминания
И вот Гарри в кабинете Дамблдора. За окнами темно. Фоукс на своем насесте. В кресле неподвижно сидит профессор Снейп, а Дамблдор ходит по кабинету:
— Гарри не должен знать этого, до самого последнего момента иначе ему не достанет сил это сделать.
— Сделать что?
— Слушайте внимательно, Северус. Когда дело будет подходить к концу и близится час битвы, вот тогда, я думаю, можно будет сказать Гарри.
— Сказать Гарри что? Перестаньте говорить неоконченными фразами!
— Сказать ему, что он крестраж Воландеморта, что у него в голове живет часть его души. И пока он будет жив, Воландеморт не может умереть.
— Значит, мальчик… мальчик должен умереть? Я вас правильно понял? — уточнил Снейп очень спокойным голосом.
— Да, и убить его должен сам Воландеморт, Северус. Это важно.
— Все эти годы… я думал… что мы оберегаем его ради нее. Ради Лили.
— Мы оберегали его, потому что было очень важно вырастить его, дать ему испробовать свою силу. Если я не ошибся в нем, он сделает все правильно. Когда он сам выйдет навстречу своей смерти, это будет означать настоящий конец Воландеморт.
В глазах Снейпа появился ужас:
— Так вы сохраняли ему жизнь, чтобы он мог погибнуть в нужный момент?
— Вас это шокирует, Северус?
— Вы меня использовали. Я шпионил ради вас, лгал ради вас, подвергал себя смертельной опасности ради вас. И думал, что делаю все это для того, чтобы сохранить жизнь сыну Лили. А теперь вы говорите мне, что растили его как свинью для убоя…
— Это прямо таки трогательно, Северус, — скривился Дамблдор. — Уж не привязались ли вы, в конце концов, к мальчику?
Конец
На этом моменте воспоминание оборвалось. Гарри уже не был особенно шокирован, так как уже успел понять, что Дамблдор совершенно не тот человек, каким он его себе воображал, ему было интересно, что ответил Снейп на последний вопрос Дамблдора, но спрашивать он не решился.
— Нет и никогда не было у меня в голове никакого крестража! — твердо заявил он Снейпу и спросил:
— Что вы слышали о червях Экриздиса?
Примечания:
На-х-Эланан-Шиар гэльск. Na h-Eileanan Siar, Внешние Гебридские острова
по воле Ориона Арктуруса Блэка По канону, Орион скончался в 1979 году и не мог знать о рождении Гарри Поттера. Будем считать, что он прожил немного больше и умер в конце 1981 года.