Глава 79
Альбуса резко выдернуло из видений прошлого. В последнее время он хотел ничего не помнить. Дементоры бесконечно мучили его воспоминаниями о смерти младшей сестры Арианы. Самая главная ошибка в его жизни, с которой все началось.
— Мистер Дамблдор, — адвокат наклонился к нему поближе и поморщился от тюремного духа, исходившего от подзащитного.
— Как прошли слушания у Арабеллы, Дедалуса и Элфиаса? Какой вынесен вердикт? — спросил Альбус полным усталости и печали голосом.
— Миссис Фигг вряд ли когда-нибудь покинет тюремные стены, а остальных уже поцеловал дементор.
— Доказательства, рассмотренные на тех процессах, повлияют на исход моего? — Альбус печально поник. Казалось, что могло быть хуже присужденных ему трехсот лет заключения? Чего еще им от него нужно?
— Да, — кивнул адвокат. — Я предлагаю вам сразу признать себя виновным.
Услышав эти слова Альбус выпрямился, пытаясь выглядеть как истинный Великий волшебник, каким был.
— Я ничего не знал о жестоком обращении.
Дамблдор действительно старался не вникать в донесение своих соратников, ему было важно знать только одно: не угрожает ли Гарри смерть. Остальное было неважно.
Адвокат внимательно посмотрел на Альбуса. Он понимал, что его подзащитный лжет, так как его слова противоречили тому, что было выявлено на процессах Дожа, Дингла и Фигг.
— Суд состоится примерно через час. Вам принесут горячий шоколад и что-нибудь перекусить, пока вы ждете.
Альбус смотрел на адвоката и думал, что его давно нет у власти, а мир спокойно продолжает жить без него. О нем, о победителе Темного Лорда просто забыли. Это был худший кошмар, воплощенный в жизнь. И, все равно, он не мог позволить Тому победить. Даже если ему придется умереть ради этого — пусть будет так.
— Время вышло, — сообщил охранник.
— Увидимся на суде, — проговорил адвокат, вставая, не будучи уверенным в том, что его подзащитный в курсе, что весь магический мир уже знает о нем и Геллерте Гриндельвальде и о том, что Джиневра Уизли на самом деле Дамблдор.
— Ненужно нервничать. Доказательства его вины неопровержимы, — твердо заявил Рабастан, когда его отец, Антонио, Сириус, Родольфус и он сам шли вместе с Гарри к границе поместья Лестрейнджей. — Адвокат Дамблдора наверняка понимает, что твой вызов для дачи показаний только усугубит положение подзащитного.
— Даже если это и произойдет, я сам буду задавать вопросы и полностью контролировать процесс, — заверил Антонио.
— Я бы не хотел именно так знакомиться с Визенгамотом, — признался Гарри, он не желал предстать перед всеми какой-то несчастной жертвой.
— Если ты будешь придерживаться выбранной нами линии, то они увидят решительного молодого человека, который выжил вопреки обстоятельствам, одержал победу над противником и стал сильнее, чем был. Никакой жертвы, — заверил Гарри Антонио.
Гарри очень хотел произвести правильное впечатление на Визенгамот. Придет время, и все узнают о его помолвке с Рабастаном Лестрейнджем, и его самого начнут ассоциировать с родом Лестрейндж. Он ни на секунду не хотел подвести их.
Антонио не понимал волнения Поттера. У юноши были отличные манеры, хорошо поставленная речь. Он производил впечатление умного мага. Возможно, члены Визенгамота, наконец, поверят, что все свои законопроекты Гарри пишет сам, а не он, Антонио, за него, как думали многие.
— Все будет отлично, — заверил Гарри Рабастан, обнимая своего жениха и целуя его в макушку. — Ты покажешь им, чего ты стоишь.
— Давайте покончим со всем этим, я хочу насладиться остатком каникул, — казалось, эти объятья укрепили решительность Гарри.
— Дамблдор будет здесь, когда ты будешь давать показания, — предупредил Антонио, когда они заняли свои места в зале.
— Я так и думал, — юный волшебник, с любопытством оглядываясь по сторонам. Корвус и Люциус разговаривали неподалеку, стараясь не смотреть в сторону Поттера.
— Ждать ли вас на Рождество? — уточнил Малфой у Лестрейнджа.
— Не в этом году, возможно, в следующем, когда все немного утрясется, — предположил Корвус.
— Я запомню это, — кивнул Люциус и тихо добавил: — Драко очень нравится общество Гарри.
— Зато твоя жена ведет себя не лучшим образом, — лениво напомнил Лестрейндж.
Люциус слегка скривился. Он любил свою жену, но она всегда была высокомерной по отношению к тем, кого считала ниже себя, и то, что Блэкам наследовал Гарри, а не её сын, тоже играло свою роль.
— Доброе утро, — поприветствовал соседей Уильям Уизли, проходя на свое место.
— Доброе утро, — ответил лорд Слизерин. — Как вы себя чувствуете?
Вчера Билл пригласил Воландеморта на ужин в Нору, и они там изрядно выпили.
— Я принял три разных зелья и, как мне кажется, ни одно из них еще не подействовало, — простонал Билл.
— Да, выглядите вы неважно, — сказал лорд Слизерин, оглядывая Билла.
— Что вы думаете о сегодняшнем заседании?
— Я в ярости, но меня все это не удивляет. Если сочтете за труд покопаться в прошлом Дамблдора, то обнаружите, что многие ученики годами умоляли директора позволить им остаться в Хогвартсе, а не выезжать на каникулы туда, где они не чувствовали себя в безопасности.
Билл открыл рот, чтобы что-то ответить, но не успел. Объявили начало судебного заседания. Визенгамот стих, перед каждым его членом лежала папка с материалами дела, включая список разрешенных вопросов к Гарри Поттеру, которого все-таки вызвали давать показания.
— Наследник Поттер, когда вы впервые услышали об Альбусе Дамблдоре?
— Когда познакомился с Хагридом, он упомянул имя Дамблдора, которого Вернон Дурсль назвал чокнутым дураком. Именно тогда я в первый раз услышал о нём.
— То есть до того, как вам исполнилось одиннадцать лет, вы никогда не видели, не разговаривали и никаким образом не взаимодействовали с волшебником, известным как Альбус Дамблдор? — уточнил Антонио.
— Да, это так, — твердо заявил Гарри. — Впервые я увидел его, когда вошел в Большой зал Хогвартса вместе с остальными первокурсниками.
— Когда вы узнали, что он ваш магический опекун, и что вы почувствовали? — спросил Антонио.
— Я узнал об этом в банке Гринготтс, когда мне сообщили, что я наследник состояния Поттеров. Естественно я забеспокоился, что кто-то мне неизвестный имеет контроль и надо мной, и над тем, чем я владею.
— А что вы почувствовали, прочитав в газетной публикации о том, что Дамблдор часто виделся с вами?
— Я был сбит с толку такой явной ложью, и немного зол, что газеты печатают это. Особенно учитывая, что я предпринял серьезные меры, чтобы лишить Дамблдора права вмешиваться в мою жизнь, — с этими словами юноша с достоинством взглянул на Альбуса. — Я одержал победу в этом вопросе и вернул себе контроль над своей жизнью.
— Обращался ли Дамблдор с Вами неподобающе?
— Он разговаривал со мной фамильярно, ссылаясь на некую непонятную мне близость, хотя я неоднократно просил придерживаться принятых норм поведения, поэтому я обратился с просьбой к декану присутствовать на всех наших встречах, чтобы не оставаться наедине с этим господином.
— У вас есть предположения о причинах нападения на вас и вашего похищения, организованных Дамблдором?
Этот вопрос разозлил Гарри, хоть его и задал Антонио.
— Причины? Что может оправдать то, через что я прошел?!
— У меня больше нет вопросов, — Антонио склонил голову, безмолвно извиняясь перед Гарри, за то, что ему пришлось отвечать на все эти вопросы.
— Уточните, какие именно меры вы приняли, чтобы мой подзащитный не мог больше контролировать вашу жизнь? — прозвучал вопрос со стороны защитника Дамблдора.
— Я заключил помолвку, — холодно ответил Гарри, убежденный в том, что этот вопрос никак не относится к делу. Все знали, что он был помолвлен, но всем было любопытно с кем.
— Ваш жених сейчас здесь? Возможно, он член Визенгамота?
— Как это знание поможет справедливому рассмотрению дела? Хотя будь это так, Дамблдора приговорили бы к Поцелую дементора еще на прошлом процессе.
По залу прокатились смешки, а голубые глаза Дамблдора вспыхнули — его выводило из себя высокомерие мальчишки. Все пошло не так с самого начала. Зачем он послал Хагрида? Нужно было отправиться за ним самому, и тогда бы он не узнал ни о наследстве, ни о помолвке.
— Испытывали ли вы когда-нибудь страх за свою жизнь, находясь под опекой Альбуса Дамблдора? — прозвучал еще один вопрос со стороны защиты бывшего директора Хогвартса.
— Да, я чуть не умер в школе. Направляясь в библиотеку, я вдруг ощутил непреодолимое желание найти что-то, хотя я не понимал что именно. В то время я проходил лечение, время было позднее и мне было пора принимать зелья, в том числе от сильнейших болей, что я испытывал. Но тело не слушалось меня, направляясь в один из пустых классов, где я оказался перед Зеркалом Еиналеж.
С разных мест послышался возмущенный ропот:
— Как такой опасный артефакт мог оказаться в замке полном детей?!
— Эта вещь могла свести с ума кого угодно!
— Мерлин, бедный мальчик, он мог полностью потеряться в этом!
— Тихо! — выкрикнул Огден, восстанавливая порядок в Визенгамоте. — Давайте дослушаем. Пожалуйста, продолжайте, наследник Поттер.
— Я был в плену у зеркала много часов. Я не мог отвести от него взгляд, но все время чувствовал, что Дамблдор был рядом, наблюдал и ждал чего-то. Профессор Квиррелл, профессор Снейп и профессор Флитвик разыскивая меня и, в итоге, спасли. Но эти часы стояния перед зеркалом значительно ухудшили мое здоровье.
— Вы уверены, что Дамблдор был там?
— Да, я уверен. Семья моего жениха забрала меня из школы для лечения. Я так боялся, что он снова проделает что-то такое, что не вернулся в Хогвартс до конца учебного года.
— Это задержало мое исцеление на несколько месяцев, до такой степени, что я не возвращался в Хогвартс до конца моего первого года в Хогвартсе. Я до сих пор не понимаю, как он мог так поступить со мной…
Если бы глаза Альбуса могли метать настоянии молнии, он бы уже испепелил мальчишку.
— Были ли еще какие-нибудь подобные случаи?! — спросил Билл, весь пылая от ярости. Гарри был ему по возрасту, как младший брат, и его возмутило то, что проделал с ребенком Альбус.
— К счастью, нет. Его отстранили от должности директора Хогвартса до моего возвращения. Больше я не боюсь за свою жизнь в школе.
— Сколько раз до случая с похищением вы посещали Хогсмид? — снова задал вопрос защитник Дамблдора.
— До того дня ни разу, — Гарри посмотрел на своего адвоката. Антонио кивнул, встал и, одарив Визенгамот многозначительным взглядом, спросил:
— У кого-то есть еще вопросы к моему клиенту по существу рассматриваемого дела?
— Больше вопросов нет, — признал адвокат Альбуса.
— Объявляется перерыв на пятнадцать минут, — объявил Огден. — Для тех, кому требуется, можете взять в секретариате Умиротворяющий бальзам, чтобы успокоиться и не мешать ходу суда.
— Господин Верховный чародей, прошу разрешения наследнику Поттер остаться в зале и присутствовать на дальнейшем разбирательстве. Возможно, суду потребуются задать ему дополнительные вопросы, — проговорил Антонио, глядя на лорда Огдена.
— Если он в состоянии сохранять самообладание, то пусть остается.
— Спасибо, — кивнул лорд Эббот.
Антонио и Гарри вошли в кафетерий, и юноша направился за стол, где уже сидели лорд Слизерин, лорд Лестрейндж, лорд Малфой, лорд Гринграсс, а также мастер рун Рабастан Лестрейндж, который присутствовал в зале суда в качестве зрителя. Он сел рядом с Томом. Остальные, сначала пришедшие в недоумение, почему наследник Поттер выбрал именно этот стол, догадались, что кроме директора Хогвартса здесь ему никто не знаком, поэтому он предпочел держаться к нему поближе. Тут же пришел лорд Эббот и принес своему клиенту яблочный сок. Чтобы дать место Антонио, Рабастану пришлось очень близко пододвинуться к Гарри, чего, казалось, никто не заметил.
— Ну, что, домой? — тихо спросил он своего жениха.
— Я собираюсь остаться, — пробормотал Гарри.
— Хорошо, вы считаете это необходимо? Как долго продлится заседание? — задумчиво спросил Рабастан Антонио, размышляя, стоит ли ему самому остаться, ведь Гарри и без него был в безопасности с Темным Лордом и отцом.
— Гарри — единственный свидетель. Они не вызывали Джинни Дамблдор, считая, что в ее состоянии она может не справиться с происходящим. Сейчас начнется допрос Дамблдора. Он займет около часа, а потом потребуется время на вынесение вердикта о его судьбе.
— Я бы предпочел смертный приговор, — пробормотал Гарри, вызвав удивление у лорда Гринграсса, но не у Корвуса, Тома и Рабастана, что знали о кровожадности мальчика.
— К сожалению, пока об этом говорить сложно. Все еще слишком много людей чувствуют себя обязанными ему, независимо от его поступков, — заметил лорд Гринграсс.
Гарри явно был недоволен, но промолчал.
— Я подожду здесь, — сообщил Рабастан, доставая книгу и пододвигая к себе большую чашку кофе.
— Хорошо, сынок, скоро увидимся, — Корвус сжал его плечо, прежде чем он со всеми остальными отправился в зал суда.
Если Гарри отвечал на вопросы с удобного свидетельского места, то, войдя в зал, он заметил, что Дамблдора уже привели, и он сидит на специальном стуле для обвиняемых с остекленевшими глазами, что наводило на мысль о принятом им Веритасеруме.
Допрос начал лорд Эббот.
— Вы были магическим опекуном наследника Поттер в течение десяти лет?
— Да, — согласился Альбус.
— Вы когда-нибудь посещали наследника Поттер за время своего опекунства там, где он жил?
— Нет.
— То есть, другими словами, вы не интересовались, как живет ваш подопечный?
— Да.
— Можно сказать, что вы не исполняли свои обязанности магического опекуна?
— Да.
— Вы поручали кому-то следить за наследником Поттер до его одиннадцатилетия?
— Да.
— Кому? Назовите их имена!
— Арабелла Фигг, Дедалус Дингл и Элфиас Дож.
— Кто-нибудь из них прямо заявлял вам, что над наследником Поттером издевались в доме, где он жил?
— Нет.
— Кто-нибудь из них высказывал опасения в этом?
— Да.
— Почему вы не проверили, как живется наследнику Поттер после этих опасений?
— Не счел необходимым.
— Зачем вы взяли на себя обязанности опекуна наследника Поттер, если не собирались их исполнять?
— Ради общего блага, чтобы никто другой не сделал этого.
— Почему вы закрывали глаза на издевательства над наследником Поттер?
— Ради общего блага.
— Поясните, как связаны издевательства и общее благо?
— Он должен был быть готов пожертвовать собой в нужный момент,
Воцарилась мертвая тишина. Никто не мог понять смысла слов Дамблдора, даже Антонио. Что, Мордред побери, Дамблдор имел в виду?
— Зачем бы ему понадобилось жертвовать собой в нужный момент? — спохватился Антонио.
— Это стало бы концом Воландеморта.
— Как смерть наследника Поттер связана с концом Воландеморта?
— Его частичка находится в голове Поттера.
Ропот снова пробежал по залу.
Антонио взглянул на Гарри, который кивнул.
— После нападения, находясь в больнице, наследник Поттер прошел глубокое медицинское сканирование, которое не обнаружило никаких ни физических, ни ментальных инородных включений. Все это бред вашей воспаленной фантазии.
Паника, что было начала охватывать членов Визенгамота, утихла, а Дамблдор был совершенно сбит с толку, как такое могло быть? Как ничего не найдено? Он сам сканировал ребенка и обнаружил, вложенный в него осколок души Тома. Они, должно быть, подделали результаты.
— Был ли наследник Поттер не единственным ребенком, о жестоком обращении с которым вы знали, но ничего не предпринимали на этот счет и заставляли возвращаться в нее из школы?
— Да.
— Нам обязательно это слышать? Спросил Билл, внезапно почувствовав тошноту в животе. Успокаивающее зелье помогло не так сильно, как ему хотелось бы.
— Скольким юным волшебникам и ведьмам вы позволили подвергнуться насилию?
Дамблдор молчал, но губы его беззвучно шевелились.
— Почему он ничего не говорит? — Билл обратился к лорду Слизерину.
— Он пытается сосчитать, сколько их было, но, видимо, точно не знает.
— А как получить ответ на этот вопрос?
— Теоретически, придется назвать поименно каждого ученика, который прошел обучение в Хогвартсе за то время, что там работал Дамблдор и спрашивать относится он к этой группе или нет. Практически — это очень сложно, ведь их тысячи.
Антонио тоже изо всех сил пытался придумать, как сформулировать вопрос, чтобы получить подтверждение тому, что Гарри был не единственной жертвой планов Дамблдора.
— В 1991 году вас стали известны факты домашнего насилия в семьях других студентов Хогвартса?
— Да.
— Эти студенты просили вас о помощи?
— Да.
— Назовите их имена.
Дамблдор назвал фамилии, и секретарь суда все их зафиксировал.
— Все они маглорожденные студенты, — прокомментировал признание бывшего директора Хогвартса нынешний. — Ко мне они не обращались. Прошу суд предоставить мне этот список, чтобы я лично поговорил с учащимися и нашел способ оставить их в магическом мире.
— Что, о Моргана, вы собираетесь с ними сделать? — уточнила какая-то леди.
— Проведем проверку крови, найдем родственников. Уверен, что любая волшебная семья не откажется помочь в такой ситуации.
— В этом вы совершенно правы, лорд Слизерин, — заявил Огден. — Продолжим допрос.
— Зачем вы подвергли опасности жизнь и здоровье наследника Поттер, заставив его смотреть в Зеркало Еиналеж?
— Чтобы связать его с погибшими родителями и обеспечить его послушание мне, — в глазах Дамблдора вспыхнул нездоровый блеск.
Действие Сыворотки Правды начало заканчиваться.
— Почему вы издевались над Джинни? — выпалил Билл, прежде чем кто-либо успел его остановить.
— Лорд Уизли, вы будете удалены из зала! — сердито заявил Огден. Нельзя во время допроса просто задавать с места вопросы, которые хочется, но тут же отвлекся, будучи, как и все поражен ответом Дамблдора.
— Это был эксперимент по созданию обскура.
В зале можно было услышать падение пера. Охранники замерли по дороге к месту, где сидел Билл.
— Эксперимент? — прохрипел Антонио. — Экспериментировали ли Вы еще на ком-нибудь?
— Да.
— Эти эксперименты были успешны?
— Нет.
— Подопытные мертвы?
— Да.
— Сколько их было?
— Пять.
— Хватит, — рявкнул Огден, — Это не относится к делу, которое мы рассматриваем. Допрос завершен!
Верховный Чародей чувствовал, что и ему сейчас не помешал бы Умиротворяющий бальзам.
— Объявляется перерыв перед обсуждением вердикта. Всех, кроме членов Визенгамота прошу покинуть зал.
Антонио повел Гарри в кафетерий к Рабастану.
— Кто такой обскур? — тихо уточнил юноша.
— Позже, пока ни слова, — шепнул лорд Эббот.
Рабастан был там, где они его оставили, и с одного взгляда на подошедших понял, что в зале что-то произошло.
— Что случилось?
— Всех поразила очень неожиданная новость. Дамблдор сообщил, что пытался превратить свою дочь в обскура.
Рабастан вздрогнул, радуясь, что у него больше нет кофе в руке.
— Я должен вернуться, а вы, пожалуйста, объяснить Гарри, что это значит, — сказал Антонио и стремительно направился обратно в зал суда.
Члены Визенгамота выглядели подавленными.
— Мы же не позволим вернуться обратно в камеру живым тому, кто так опасен для общества? — произнесла леди Лонгботтом. Если бы на месте Поттера был ее Невилл, от Дамблдора бы уже ничего не осталось.
— Вы уверены, что мы заключили в Нуменгард в 1945 году того, кого следовало? — задал вопрос лорд Слизерин. — Насколько мы можем быть уверены, что Гриндельвальд не был творением Дамблдора?
Билл сильнее вжался в свое кресло, напоенный в перерыве успокоительным. Он знал, кто такой обскур. Их давно не появлялось в Магической Британии, но чтобы попытаться целенаправленно создать его для эксперимента? Бедная Джинни!
— Я хочу, чтобы с Дамблдором было покончено сегодня, — холодно проговори Люциус. — Если мы оставим его в живых, зная все это… Я вернусь на землю моих предков.
— И вы будете не единственным, — тихо вздохнул лорд Слизерин.
— Дож и Дингл получили Поцелуй дементора за меньшие преступления, — отметила леди Лонгботтом. — Я не считаю то, через что прошел наследник Поттер, незначительным, но то, что мы здесь услышали…
— Мы обсуждаем только обстоятельства сегодняшнего дела и только их принимаем во внимание, — строго напомнил Огден.
— Что означает, что мы можем осудить его на Поцелуй дементора по результатам рассмотрения именно его, — предложил Билл.
— Давайте сделаем все по правилам, — заявил Верховный чародей. — Поднимите свою палочку, если считаете Альбуса Дамблдора виновным.
Голосование было единогласным.
— Преступления, в которых обвиняется Дамблдор, соответствуют наказанию в виде Поцелуя дементора. Кто за такой вердикт?
Голосование было единогласным, но в этот раз только треть подняли палочки сразу, остальные некоторое время колебались, но и они, в конце концов, не были настолько глупы, чтобы остаться на тонущем корабле.
— Ходатайствую о приведение приговора в исполнении немедленн! — заявил лорд Слизерин.
PS Оригинальные главы 101, 102