Парадокс Мультивселенной. Глава 62. По следам Гарри Поттера. Часть вторая
Продолжаем следить за злоключениями самого главного страдальца во всех мыслимых мирах 💪🏻
62. По следам Гарри Поттера. Часть вторая.docx
62. По следам Гарри Поттера. Часть вторая.fb2
62. По следам Гарри Поттера. Часть вторая.pdf
Чем старше становился Гарри, тем больше он открывал для себя преотвратных способов магических перемещений в пространстве, каждый из которых становился все более неприятным относительно предыдущего. Все началось с каминной сети, аппарации и портключей, а в итоге пришло к Арке Смерти, порталам и… вот этому.
Беспалочковая магия серьезно ограничивала выносливость Поттера, но едва ли он придавал этому серьезное значение, пока продолжал биться с нескончаемыми воинами Дикой охоты, появляющимися из очередных межмировых порталов. Его смогла задержать лишь магическая буря, но Гарри предпочел защитить себя, а не пытаться бороться с мощной элементальной магией.
И в тот самый момент, когда он наконец понял, где находится цель, его уже было не остановить.
Адское пламя, которое Гарри всегда считал ультимативным заклинанием, способным если не на все, то практически на все, не справилось с Эредином, который успел выставить какой-то неизвестный Поттеру магический щит. Сам факт того, что эльф владел магией, управляясь с каким-то странным посохом, уже стал для Поттера неприятным сюрпризом. Цири и Аваллак’х немало рассказали защитникам крепости о предводителе Дикой охоты, и оба подчеркнули, что Эредин предпочитает не прибегать к магическим трюкам, держа подле себя Карантира. Последнего нигде видно не было, с Имлерихом Поттер успел расправиться, но Эредин явно не собирался сдаваться.
Конечно, после встречи с Адским пламенем он больше не выглядел как холеный эльф в прекрасной броне, и явно должен был пройти через серьезные косметические процедуры для восстановления былой красоты, но… Эредин остался в живых, и этого было достаточно для того, чтобы Поттера окончательно поглотила ярость.
Предельно ясно осознавая границы своих магических резервов, он также четко понимал и невозможность реализовать очередную разрушительную атаку, пока позади продолжает бушевать снежная буря, скрывшая происходящее во внутреннем дворе от взора остальных защитников крепости. Именно поэтому Поттер сделал то, к чему успел привыкнуть: прислушался к внутреннему идиоту, который с самого детства затягивал его в различные приключения, схватил принадлежавший Имлериху огромный меч и рванул в сторону Эредина, с помощью парочки ударных Депульсо придавая себе неестественное, но такое необходимое ускорение.
К сожалению, вспомнил об инерции алхимик со стажем лишь в тот момент, когда огромный меч пробил расплавленную часть доспеха и с хрустом вонзился в грудную клетку эльфа. Внезапно для самого себя Гарри осознал, что они с Эредином не просто оторвались от земли, но и летят прямиком в открывшийся портал, но было уже слишком поздно.
Холод.
Гарри знал, что магическое перемещение всегда совмещено с компромиссами, но ему не приходилось еще лететь через ледяную бездну между мирами. Не в силах даже вздохнуть, он в какой-то момент схватился за оплавленный костюм Эредина, температура которого упала настолько, что у Поттера сразу же онемели пальцы. Конечно, едва ли предводитель Дикой охоты вообще это заметил: приоткрыв глаза, Поттер попытался разглядеть хоть что-то в окружающей их тьме, но… увидел лишь что-то очень странное.
Слушая абстрактные и расплывчатые рассказы Цири и чародеек, Гарри с трудом представлял себе ту самую Спираль, но почему-то не думал, что это будет выглядеть именно так: они с Эредином словно находились внутри плотного луча тусклого света, который с огромной скоростью нес их сквозь темное пространство. И в этой однотонной мгле сверкали отблески тех самых «витков», словно звезды на ночном небе выстроились в аляповатую фигуру, которая нигде не начиналась и не заканчивалась. Впрочем, Гарри вынужден был тут же закрыть глаза, потому что невероятный холод вдруг сменился на жар, а потом вновь на холод, прежде чем случилось что-то, что явно не входило в план.
Световой луч, исполнявший, судя по всему, роль того самого пространственного коридора, которые умела открывать Цири, вдруг начал тускнеть, и в считанные секунды превратился из ясно различимого туннеля в едва-едва заметный отблеск, который внезапно и с невероятным грохотом лопнул, словно был сделан из каленого стекла. Гарри даже удивиться не успел, потому что в следующее же мгновение вынужден был мертвой хваткой схватиться за торчащий из Эредина меч, потому что их вдруг начало мотать из стороны в сторону. Холод сменился обжигающим жаром, вслед за которым внезапно пришла легкость, подобную которой, наверное, испытывали только люди, оказавшиеся в невесомости.
Попытавшись открыть глаза, Поттер заметил проблеск яркого света, который тут же обернулся невероятно жестким приземлением: Гарри со всей скорости налетел грудной клеткой на рукоять торчащего из Эредина меча, вскрикнул, умудрившись перевернуться в воздухе, и приземлился в какую-то лужу, от которой жутко пахло гнилым мясом.
Вспомнив о том, что всего в нескольких шагах от него находится предводитель Дикой охоты, Гарри тут же сориентировался и сразу же руками оттолкнулся от мягкой болотной жижи, на ходу применяя Экскуро и в тот же момент слыша со стороны эльфа глубокий и не слишком здоровый хрип. Эредин, судя по всему, был далек от пика своей формы.
— Ты еще жив, сука? — буквально выплюнул Гарри, пытаясь сохранить равновесие после такой встряски.
— Обрек… нас… — продолжал хрипеть Эредин, пока Поттер, пошатываясь, приближался к нему. — Ты… обрек нас… обрек…
— Смотри-ка, на всеобщем заговорил? — презрительно процедил юноша, ногой прижимая голову Эредина к земле. Шлем был частично оплавлен, и эльф не только получил жуткие ожоги, но и потерял один глаз, хотя и не умер, несмотря на торчащий из груди меч.
— Они… никогда не найдут тебя здесь, — удивительно внятно произнес Эредин, и Поттер нахмурился. — Мы в мертвом мире на самом краю Спирали, человек. И твоя смерть станет расплатой за твою ничтожную победу!
— Больно ты разговорчивый, лучше ответь-ка вот на что… — пробормотал Гарри, наклоняясь к эльфу и замечая, что единственный оставшийся глаз медленно закрывается. — Эй-эй, я с тобой еще не закончил! Энервейт!
Применение заклинания отдалось болью где-то под ребрами, и Гарри завалился набок, чувствуя, как магическое истощение вдруг наносит по нему один удар за другим, словно какое-то невероятное похмелье. Взяв волю в кулак, Поттер поднялся на колени и вновь посмотрел на Эредина. Тот выглядел так, словно уже умер или как минимум был на грани смерти, что вообще-то можно было бы счесть хорошей новостью, если бы не…
И только сейчас юноша огляделся, понимая, что их путешествие явно закончилось не в том месте, на которое рассчитывал Эредин, открывая тот самый портал. Они оказались в пустыре, но едва ли Поттер смог бы спутать его с пейзажем, близким к земному: не считая закрытого багровыми облаками неба, поверхность земли напоминала выжженную дотла почву, в которой не осталось ничего живого. Впрочем, полное отсутствие растений, солнечного света и зелени в целом почему-то никак не сказывалось на возможности Поттера дышать, хоть воздух и казался излишне сухим. Тем временем, пока по одну сторону от Поттера лежал пустырь, с другой стороны находилось то, что Гарри сразу же вынес в категорию «лучше не посещать». Зловонное болото, которое изредка булькало, выпуская наружу зеленоватые облачка какого-то газа, было усеяно стволами мертвых деревьев, простираясь настолько далеко, насколько Гарри вообще мог видеть.
Сжав зубы, он медленно поднялся на ноги, но тут же пошатнулся и чуть не упал, внезапно вспомнив о том, что магическое истощение никуда не делось.
— Во всем ты виноват, падаль, — пнул он бездыханного Эредина, и сразу поморщился, как только все тело отреагировало на пинок болезненной вибрацией. — Так, надо… Мне надо…
Поблагодарив самого себя за предусмотрительность, Гарри потянулся к бездонному подсумку, который продолжал висеть у него на поясе, и открыл застежку, сразу же находя внутри целое яблоко. Всего одного укуса ему оказалось достаточно, чтобы не только прийти в себя, но и наконец осознать тяжесть своего положения. С учетом того, что пейзажи были далеки от дружелюбных, Гарри сразу же принял, как ему тогда казалось, верное решение — идти по кромке болота, чтобы не сбиться с пути и в случае необходимости быстро вернуться назад.
Вытащив из грудной клетки Эредина меч, Гарри посмотрел на посох, который тот продолжал держать в руках: обугленный и частично уничтоженный, без кристалла он был не ценнее обычной сухой палки. Помедлив несколько секунд, Поттер замахнулся и нанес Эредину еще один удар. И еще один. И еще. Лишь после того, как разрубленная напополам голова эльфа откатилась в сторону, Гарри со злостью пнул ее в сторону болота и… тут же отшатнулся, как только по темной жиже прошла неестественная рябь.
— Все познается в сравнении… — прошептал Поттер, наблюдая за тем, как плоть разлагается, на глазах превращаясь в ту же темную жижу, из которой и состояло зловонное болото. Посмотрев на собственные руки и не обнаружив ничего ужасного, он выдохнул и покачал головой, отправляясь в путь и оставляя позади себя слабое сигнальное заклинание.
* * *
Все познается в сравнении. Уже к концу первого часа своей «прогулки» Гарри понял, что в этой фразе куда больше мудрости и глубины, чем кажется на первый взгляд. То недовольство, которое он испытывал прежде, теперь казалось ему не просто ерундой, а самым настоящим позорным нытьем. Подумать только, он оказался в мире, где были красивые женщины, магия, живая природа и вкусная еда, но был недоволен сложившимися обстоятельствами, ведь скучал по телевизору и каким-то дурацким привычкам.
Ха, ха и еще раз ха! На фоне того, что Поттеру довелось увидеть здесь, отсутствие телевизора или электричества в принципе казалось ему теперь настолько неважным, насколько это вообще было возможно.
— Если вернусь, то больше никогда не буду ныть насчет своей судьбы, — буркнул он в какой-то момент, пнув очередную рогатую черепушку, принадлежавшую какому-то неизвестному животному, и исподлобья посмотрел на затянутое багровыми облаками небо. Раскаты грома гремели раз в несколько минут, но ему так и не удалось понять, связано это с погодой или… иными условиями.
Цири сказала ему однажды, что обитатели большинства миров живут по схожим правилам, из-за чего сопряжение сфер и оказалось настолько эффективным катаклизмом, но ей доводилось посещать миры, в которых все работает иначе. И к обитателям последних относились вовсе не разумные единороги, с которыми Цири успела познакомиться в мире народа Ольх, а куда более зловещие создания, способные существовать лишь в погибающих мирах. Балансируя на грани между жизнью и смертью в привычном человеческом понимании, они со временем превращались в паразитов, поражающих магическую структуру мира или сами основы мироздания.
Конечно, стоило учитывать, что за несколько часов Гарри так и не встретил ни одной живой души. Он продолжал идти по кромке зловонного болота, изредка раскидываясь диагностическими и обнаруживающими заклинаниями, но пейзаж так и не изменился. Погода, несмотря на сухой ветер и близость того, что можно было с натяжкой назвать водой, явно была близка к нулю градусов, и из-за чего ему приходилось поддерживать еще и согревающее заклинание, несмотря на магическое истощение.
Но он упорно продолжал идти вперед, попросту боясь поворачивать назад. Каждые несколько минут юноше казалось, что вдали виднеются очертания чего-то нового, и каждый раз он осознавал, что это всего лишь очередные безжизненные, обломанные стволы отравленных деревьев, по высохшей коре которых ввысь шли прожилки с пульсирующей в них болотной жижей.
Простейшее, но универсальное Ревелио отзывалось на происходящее вокруг слабой вибрацией, намекая на то, что в самой глубине болота могут быть какие-то отзвуки магии, но для более-менее подробных выводов было слишком рано. По крайней мере, Гарри все еще надеялся, что ему удастся выбраться из этой ловушки.
И его надежды оправдались, как только он увидел, что прямо перед ним на земле лежит человеческий скелет. Да, он практически истлел, но… его невозможно было ни с чем спутать. Рухнув перед ним на колени, Гарри собрался было провести магическую проверку, как вдруг со стороны болота раздался истошный крик.
Медленно повернувшись, Поттер едва-едва успел с помощью Депульсо оттолкнуться от земли и отпрыгнуть в сторону, как вдруг мимо него пронеслась осязаемая тень. Силуэт был размыт настолько, что едва ли его можно было назвать человеческим, но Гарри вдруг ясно осознал, что этот мир куда менее безжизненен, чем ему казалось всего несколько часов назад.
Выставив руки вперед, он собрался было бросить в сторону «призрака» несколько безобидных заклинаний, но тот еще раз заверещал, прежде чем раствориться в воздухе. Гарри на мгновение замер, но тут же чертыхнулся, как только заметил, что «руки» этого самого призрака вдруг начали материализовываться прямо на его шее. Попытавшись схватиться за них своими собственными, он сразу же осознал безнадежность этой затеи и резко рванул вперед, на ходу бросая в оставшуюся позади тень заклинание огненной петли.
Как только магический огонь достиг призрака, сильнейшая боль прошибла руку Поттера, заставив того остановиться и резко развернуться, вместе с этим сбрасывая с себя контроль над заклинанием. Объятая пламенем тень вопила так сильно, что у парня закружилась голова, но куда неприятнее был тот факт, что от мизинца и безымянного пальца на левой руке остались лишь обугленные фаланги, которые медленно рассыпались.
— Пиздец, — кратко описал происходящее Гарри, продолжая наблюдать за тем, как мечется горящая тень, прежде чем осыпаться на землю каким-то странным сероватым пеплом.
Мысль «А не в аду ли я?» промелькнула в голове Поттера, но тут же оказалась вытеснена тупой ноющей болью в левой кисти. Несмотря на то, что впервые Поттеру приходилось видеть подобный откат от простейшего, относительно безобидного боевого заклинания, желание повторить этот трюк стремилось к нулю, пока Гарри пытался целой рукой нашарить в подсумке экстракт бадьяна.
Несколько капель тягучего, постоянно теплого бальзама слегка ослабили боль в ране, но едва ли это можно было считать хорошей новостью на фоне того, что Поттер заметил вдали.
Руины.
Подхватив меч и прижав к себе поврежденную руку, он поплелся в сторону каменных построек, напрочь забыв как о болотах, так и о тени, сражение с которой чуть было не проиграл, потому что все его мысли внезапно свелись к одному простому и логичному выводу: эльф был прав.
— Так вот как выглядит мертвый мир… — прошептал Гарри, как только преодолел половину пути и внезапно осознал, что находится в долине, с одной стороны которой вдаль уходила вереница изувеченных, невозможных гор. Тем не менее, даже это невероятное зрелище, скрытое в густых, неестественно-багровых облаках, уступало тому поселению, до которого он успел добраться.
Судя по всему, цивилизация этого мира была близка к расцвету: каменные двухэтажные дома, в которых с трудом можно было различить оконные проемы, едва-едва заметные тротуары, скрытые под слоем пепла, смешанного с песком, даже огромная церковь, от которой практически ничего не осталось… Все это намекало на то, что катаклизм в этом мире случился настолько давно, что за сотни лет начал превращаться в пыль даже камень, из которого была выстроена человеческая застройка.
И кости.
Когда Гарри нашел первый человеческий скелет рядом с болотом, он практически не удивился, но… когда в небольшой деревушке каждые несколько ярдов ему встречалась очередная истлевшая кость, ему отчего-то вдруг стало ясно, что катаклизм был если не мгновенным, то слишком быстрым, а со всем остальным справилась новая «погода». По сути, он угодил… в постапокалипсис, отличительной особенностью которого были враждебные человеческие (по крайней мере, Гарри так предполагал) тени, способные воздействовать на окружающий мир. И он остановился, как только заметил впереди еще одну такую тень, что наматывала круги на одной из улиц.
Наученный горьким опытом, Поттер мельком взглянул на искалеченную левую руку и собрался было отступить, но в этот момент тень издала крик, от которого у юноши на мгновение заложило уши. Повинуясь не реакции, а инстинктам, он отпрыгнул в сторону, чтобы в ту же секунду оказаться лицом к лицу с тенью, которую на сей раз смог рассмотреть чуть лучше. Действительно, силуэт был настолько размыт, что с уверенностью заявить о том, что она принадлежала человеку, было нельзя, но магия… Она была магическим существом, и это казалось куда более важной деталью, чем все остальное.
Не сумев достать противника за один удар, тень словно замерла, покачнувшись на месте. Полупрозрачная, она с некоторых ракурсов становилась практически незаметной, но прямо сейчас Гарри отчетливо видел все эти скрытые особенности: цепкие человеческие пальцы, торчащие ребра, вытянутая шея диаметром всего в пару дюймов и лицо, больше похожее на хаотично разбросанные лицевые кости, рисунок которых не имел ничего общего с людским…
Резко дернувшись, тень издала еще один крик, и на сей раз он оказался куда менее приятным: Гарри, уже подготовившись к звуку, внезапно почувствовал озноб, идущий по всему телу. Тот самый неестественный озноб, о котором давным-давно успел позабыть.
— Лили, хватай Гарри и беги!
Крик Джеймса Поттера прозвучал в его ушах, пока Гарри медленно отступал, постепенно капитулируя перед нарастающим магическим давлением.
— Она убила его, убила Сириуса! А я убью ее!
Вспышка, и Гарри на мгновение переносится в собственное прошлое, видя, как Сириус исчезает в Арке Смерти. Он знает, что на самом деле Блэк жив и наверняка просто упал на каменное плато с другой стороны Арки, но сердце все равно предательски сжимается, а кровь закипает от ненависти.
Тень продолжает оставаться на месте, но песок вокруг нее начинает медленно чернеть, превращаясь в странную болотную жижу. Впрочем, Гарри все еще не видит этого: отступая, он окончательно потерялся в собственных воспоминаниях.
— Добби, не надо, только не умирай, только не умирай…
Держа на руках окровавленного домового эльфа, Поттер боится пошелохнуться в надежде, что Гермиона сможет сделать хоть что-то. Еще одна вспышка, и не осталось ни Гермионы, ни Рона, ни домика на побережье, а Гарри держит в руках постепенно исчезающий маленький скелет.
— Вы сохраняли ему жизнь, чтобы он мог погибнуть в нужный момент? Вы кормили его как свинью на убой.
Выпустив из рук скелет домового эльфа, Гарри резко разворачивается, чтобы на мгновение оказаться в кабинете Дамблдора, и тут же покинуть его. Это напоминало путешествие по хаотично разбросанным воспоминаниям в омуте памяти, только без какого-либо контроля над ситуацией.
— Боюсь, Поттер, шансов у тебя нет, — скрипучий голос Слэро сложно не узнать, и Гарри словно бежит по бесконечному коридору дома на Гриммо, — так что возьми пару дней отдыха, чтобы переварить новости. Смерть приходит за каждым из нас, и это не повод сдаваться.
— Ты готов, Гарри Маховик?!
Звонкий, удивительно мелодичный голос Смерти пробуждает Поттера ото сна, и он делает резкий вдох, открывая глаза и возвращаясь в реальность, где болотная жижа уже практически достигла его. Ни о чем не думая, он схватил меч, принадлежавший Имлериху, и в следующее мгновение с криком сделал отвратительный по своей технике взмах, наблюдая за тем, как объятый пламенем клинок настигает тень.
Он был готов к этому, но все равно рухнул на землю, чуть было не выронив оружие, как только по улицам бывшего поселения разнесся ужасающий вопль, от которого с руин посыпалась многолетняя пыль. Тень визжала, сгорая в магическом огне, пока не осыпалась все тем же странным прахом, который в тот же миг исчез в булькающей луже.
Погасив меч, Гарри медленно поднялся на ноги, с помощью окклюменции запирая на замок эмоции, грозящие выйти из-под контроля после визита в прошлое. Дементоры? Смеркуты? Даже во сне он бы ни за что не спутал эту магию с чем-то другим, но… откуда они здесь? То болото было создано их усилиями? Или дело в чем-то другом?
Отряхнувшись, Гарри вновь осмотрелся, после чего навестил пустые руины церкви, от внутреннего убранства которой не осталось ровным счетом ничего, и отправился назад, чтобы… обнаружить, что тело Эредина оказалось частично поглощено болотом. Впечатление было такое, словно береговая линия сдвинулась в сторону, и Гарри не готов был сразу же включать панику, но мысль о том, что гнилое, проклятое всеми мыслимыми и немыслимыми богами болото постепенно захватывает этот мир, почему-то вдруг испугала его. Испугала настолько, что ставший привычным вопль, раздавшийся где-то вдали, уже был воспринят как что-то само собой разумеющееся. Первому крику вторили десятки, сотни других, пока Гарри наблюдал за тем, как остывшее тело эльфа медленно исчезает в булькающей жиже.
Покачав головой, Гарри развернулся и направился в сторону гор, надеясь, что успеет отойти от болота как можно дальше, прежде чем усталость и остающееся актуальным магическое истощение окончательно добьют его.
* * *
Три недели спустя
Ритуальное серебро, хранящееся в подсумке, работало не слишком-то стабильно, но Поттер винил в этом магию самого мира, нестабильную и отравленную. Шутка ли, но все его эксперименты в итоге приводили к нестандартной реакции, из-за чего Гарри в какой-то момент вновь вынужден был вернуться к рунам как к наиболее стабильной магии в своем арсенале.
Надежда на то, что за ним вернутся, постепенно таяла с течением времени, и в какой-то момент Гарри все же решился покинуть долину.
Оставив позади «Гнилые земли», как прозвал их Поттер, он отправился в путь с целью пересечь окружающие долину вытянутые и причудливые горы, но довольно быстро понял, что штурмовать их в лоб не сможет даже с помощью магии. Возвращаться назад было фактически некуда: за три недели Гарри обследовал все доступные в долине поселения, не найдя там ни единого признака жизни, хоть как-то отличающейся от теней, а то место, в котором они с Эредином приземлились после межмирового переноса, уже стало часть гнилых земель. Поттер не хотел строить прогнозы, но с такой скоростью… гнилым землям нужно всего пять-шесть лет, чтобы полностью захватить долину, и это ставило мир в ту самую категорию, о которой рассказывала ему Цири.
Поскольку тени по-прежнему странно реагировали на магию, Гарри продолжал таскать с собой меч Имлериха, длина которого превышала изготовленный Хаттори клинок как минимум в полтора раза. Не то что бы это можно было назвать идеальным решением без каких-либо минусов, но объятый магическим пламенем эльфийское лезвие почему-то не только прекрасно справлялось со своей работой, но еще и гасило тот самый откат, который лишил Поттера двух пальцев в день прибытия.
Три недели наблюдения за изменчивой местной погодой позволили Поттеру понять кое-что очень важное: огненную бурю предсказать невозможно. Она зарождалась на условном севере (в этом мире не было сторон света, и Гарри вынужден был визуализировать все самостоятельно), и потом двигалась на восток, огибая гнилые земли на западе, чтобы в итоге раствориться на юге, словно ничего и не было. И именно в направлении юга Гарри шел уже третий день кряду, видя где-то вдали долгожданное исчезновение каменной гряды.
* * *
Месяц спустя
— Не нравится, да?! — прошипел Гарри, взмахом горящего клинка отправляя очередную тень в преисподнюю. Вопли умирающей твари уже ни капли не тревожили его. Уставший и порядком заросший, он довольно быстро адаптировался к реалиям нового мира, и открытие чистых земель за пределами долины не стало каким-то значимым изменением.
Вот только разочарование и безнадежность в этот раз не сломали и не успокоили юношу, а озлобили: днем Гарри продолжал идти вперед, а по ночам не спал, поджидая тех, кто следовал за ним по пятам. Тени не отставали ни на шаг, и каждую ночь Поттер вынужден был сражаться с десятками мерзких созданий, которые словно противопоставляли себя самой жизни. И Гарри чувствовал, что не в его праве сдаваться прямо сейчас, когда он еще способен ходить, дышать и говорить.
Внезапный вопль вынудил Поттера сделать резкий разворот, и новая тень, уже восьмая по счету, вспыхнула, освещая небольшое пространство между камнями, по периметру которого выстроились призраки, в хаотичном порядке пытаясь атаковать последнего живого человека в этом мире.
Девятая и десятая тени решили действовать одновременно, но Гарри, наученный горьким опытом, тут же ударил в землю с помощью элементальной магии, вызывая внезапный порыв ветра, который поднял в воздух часть песка, а вместе с ним дал Поттеру лишнюю секунду для двойной… Нет, тройной атаки, потому что еще одна тень присоединилась к первым двум!
Лишь к утру Гарри расправился с последним «гостем», и, перекусив куда более скромной порцией, чем следовало бы, продолжил свой путь в надежде, что однажды сможет найти что-то ценное.
Покинув долину, Гарри выбрался во «внешний мир», преодолев горный хребет, но так и не нашел признаков жизни. Та же мертвая пустыня, что и по ту сторону горного хребта, она напоминала ему пейзажи американских городишек, раскиданных по пустынным штатам вроде Невады или Техаса… Вот только ключевым отличием было то, что в них не осталось ни единого живого жителя. Песчано-огненные бури проходили и здесь, из-за чего поверхность земли была выстлана странной смесью из пепла, песка и мелкого стеклянного крошева, из-за чего Поттер был вынужден постоянно следить за тем, чтобы никуда не свалиться.
Исключения Гэмпа продолжали работать вне зависимости от мира, и Гарри по-прежнему не мог создать еду с помощью трансфигурации, из-за чего запасы в бездонном подсумке постепенно таяли. Впрочем, это касалось не только еды, но и медикаментов, что вынуждало юношу не просто перейти в режим жесткой экономии, но и резко вернуться к мыслям о том, как можно путешествовать между мирами, не рискуя при этом превратиться в хладный труп где-то на полпути. К сожалению, на ум ничего не приходило, и пользоваться пространственной магией Поттер тоже не рискнул: с учетом того, что в этом мире магия как таковая работала совершенно не так, как следовало бы, аппарация или портал наверняка прокрутили бы его в фарш, попробуй он воспользоваться подобным методом мгновенного перемещения.
Все изменилось в тот день, когда Гарри заметил вдали неестественный голубоватый свет. Тусклый и практически незаметный, он горел где-то в течение нескольких секунд и исчез, словно его и не было вовсе. Вот только Поттера уже невозможно было остановить, ведь у путешествия наконец-то появилась цель.
* * *
Два месяца спустя
Огонек вспыхивал ежедневно, и Гарри с точностью до минуты мог предсказать тот самый момент, когда его путеводная звезда вновь загорится где-то на линии горизонта. Вот только… путь занял у него без малого три недели. День за днем Гарри шел: худой, голодный, заросший и безумно уставший, волоча за собой меч, чтобы по ночам вновь и вновь отбиваться от теней, которые безмолвно следовали за ним в надежде, что однажды он все же сдастся.
Вот только Гарри не собирался сдаваться, пока у него оставалась цель. Несмотря на отсутствие каких-либо сигналов от Цири и остальных защитников Каэр Морхена, в чьем благополучии Поттер был практически уверен, юноша искренне верил, что его история не может закончиться вот так. Разве стала бы Смерть давать ему второй шанс, если нить судьбы в итоге должна была привести Поттера в мертвый мир?
Не то что бы у Гарри был большой опыт общения со сверхъестественными сущностями, но он все же полагал, что во всем происходящем должен быть какой-то смысл. И огонек дал ему этот смысл, на целых три недели создав для Поттера новую жизненную цель, к которой он шел, невзирая на все лишения.
И результат не разочаровал.
Гарри издали заметил, что это храм. Точнее, руины какого-то восьмиугольного храма, но… куда важнее было то, что находилось внутри. Перехватив меч, Гарри потускневшим взглядом посмотрел в сторону тени, что скользнула к нему, выбравшись из каменных руин, и тут же расправился с ней взмахом горящего клинка. Истошный вопль, полный нечеловеческой боли, пробудил тех существ, что скрывались среди обрушившихся стен, и Поттер, балансируя на грани сознания от усталости, вынужден был потратить драгоценное время на очередное бессмысленное сражение с обитателями этого мира.
Один взмах меча следовал за другим, и огонь поглощал тени с такой скорость, словно те были сделаны из сухого хвороста, но количество врагов не уменьшалось. Медленно, Гарри пробирался внутрь храма, словно пробивая себе выстланный прахом коридор, но все его внимание было сконцентрировано не на окружавших его тенях, а на огромной каменной арке, что находилась в самом центре помещения.
Издалека ему показалось, что это еще одна Арка Смерти, но сейчас он видел, что это не так: незнакомые руны полностью покрывали поверхность строения, созданного из материала, очень похожего на идеально обработанный обсидиан, но едва ли Гарри смог расшифровать хоть одну из этих самых рун. Они не имели ничего общего с теми рунами, что использовали маги его мира, но… были безумно похожи на те, что были нанесены на Арку Смерти. Отличались, безусловно, как и материал, из которого арка была сделана, вот только…
Продолжая рассматривать арку и одновременно с этим следя за наступающими со всех сторон тенями, которые безмолвно следили за ним, словно не решаясь атаковать, Гарри в очередной раз перехватил поудобнее меч, который не в силах был держать в ослабевших руках, но вдруг все изменилось.
Арка словно завибрировала, и земля затряслась: тени отступили в стороны, освобождая огромный восьмиугольник, со всех сторон окаймленный разрушенными каменными стенами, но все это было неважно: Гарри увидел рисунок на полу, и отступил в сторону, пытаясь осмотреть его целиком. Разобрать что-либо было невозможно, и он словно был сделан из каменной мозаики, но эта Арка… Она точно была там, и от нее тянулась линия в сторону еще одной арки, и еще одной…
— Восемь миров! — позабыв обо всем на свете, прошептал Гарри. Напрочь забыв об отступивших тенях, он пораженно смотрел на рисунок: внутри огромного, но схематичного круга красовалась спираль с восемью звездами на ней, от каждой из которых шла линия к соответствующей арке на внешнем круге.
Вибрация резко прекратилась, и Поттер обернулся в тот самый момент, когда в центре арки вспыхнул голубой вихрь портала, окружавший непроглядную тьму пространственного коридора. Почувствовав давление ледяных пальцев на собственной шее, юноша не глядя взмахнул огненным мечом, отбрасывая от себя одну из бесчисленных теней, и, не задумываясь ни о чем, прыгнул в портал.
__________