Система Гвардейца. Главы 49-50.epub
Система Гвардейца. Главы 49-50.fb2
Система Гвардейца. Главы 49-50.mobi
Кустодии…
Исполинский корабль завис над лагерем беженцев, сияя золотым маяком в бесконечной тьме, и это поражало, учитывая, что стояло утро. Солнечные лучи мерцали на его искрящейся поверхности, озаряя ослепительной вспышкой изображения святых и героев. Оружие, торчавшее из бортов, было столь чудовищно огромным, что одного выстрела хватило бы, чтобы обратить целый Улей в пепел и щебень или обрушить погибель на легионы еретиков и предателей.
Вокруг раздались вздохи, и один за другим люди, включая Дункана, но исключая большинство детей вроде Катариньи, опустились на колени. Я мельком огляделся и ощутил, как их рвение и вера взмывают выше, чем когда-либо, подобно огромным столпам пламени, вздымающимся от земли к небу. [Изменение Концепций] — и впрямь странная способность. И хуже всего, что в отличие от [Преобразования плоти], [Изменения Варпа]* и [Технопреобразования], она не пришла ко мне с врожденным знанием, как ею пользоваться. Но, конечно, со временем я во всем разберусь. Сейчас это не главное. Нечто иное требовало моего безотлагательного внимания.
Они прибыли — избранные телохранители Императора, его величайшие и совершеннейшие воины, созданные самим Владыкой Человечества и уступающие величием лишь Примархам. Сами Адептус Кустодес, Золотая Стража, Стражи Трона. О них ходили легенды — немногие, но оттого не менее грандиозные. Говорили, что лишь они одни маршировали с Богом-Императором в самом начале его крестового похода по объединению человечества, еще до того, как были задуманы и созданы Астартес. Именно они повергали его врагов и подчиняли целые народы и миры. И теперь я буду сражаться плечом к плечу с ними. От одной этой мысли мне хотелось ликовать от возбуждения, чего я, честно говоря, уже очень давно не испытывал.
Рядом со мной Катаринья, пришедшая в себя, придвинулась ближе. В ее широко распахнутых глазах читались страх и благоговение. Я улыбнулся ей.
— Не волнуйся. Этот могучий корабль принадлежит Кустодианской Страже, Аквилонским Щитам, лучшим из лучших Императора. Они здесь, чтобы забрать нас с этой планеты для служения Империуму.
Катаринья кивнула, но промолчала. Однако я знал, что она мне поверила.
Дункан повернулся ко мне с такими же широко открытыми глазами. Он хотел что-то сказать, я ощутил его вопрос еще до того, как он успел его задать, но Дункан закрыл рот, и слова так и не сорвались с его губ. Я приподнял бровь, но решил, что это не так уж важно. На любой вопрос он наверняка получит ответ в ближайшие часы. Ведь поклявшись сражаться на моей стороне до самой смерти, Дункан отправится со мной на любое поле боя, какое Бог-Император сочтет нужным для меня избрать. Я все еще не был до конца уверен, что делать с Катариньей. Она ведь совсем ребенок, и, какой бы храброй ни была, места, куда меня пошлют, вряд ли подойдут для нее.
Из недр корабля донесся громоподобный рев — ужасающий, но славный звук, подобный реву великого и могучего зверя, возвещающего о наступлении золотого века. И все же этот звук не внушал страха или ужаса. Напротив, он словно вдохновлял всех, кто его слышал, наполняя сердца безудержной волей и безграничной силой, возрождая борьбу и ярость, которые погасли было в их душах. Правда, эффект был неодинаков для всех. На многих, потерявших надежду, он не подействовал.
Я встал и посмотрел в сторону корабля, откуда на меня хлынул сияющий столп звездного света. Он был теплым и странно умиротворяющим. Однако люди вокруг нас шарахнулись в стороны, страх и удивление распространялись в равной мере и с равной интенсивностью среди собравшихся беженцев. Лишь Катаринья и Дункан остались рядом со мной, когда перед нами материализовались нечеловечески высокие фигуры в золотых доспехах, в сопровождении ярких голубых электрических разрядов и ослепительных бликов в воздухе. Телепортация. Сам я её в живую не видел, но слышал, как несколько ветеранов упоминали об этом излюбленном инструменте Терминаторов Астартес.
Перед нами предстали четверо, каждый выше любого из виденных мною Астартес, возможно, ростом с то обезумевшее существо, которое я убил приемом [Кулак Водяного Потока, Дробящий Камни]. Но они сохраняли отчетливо человеческие очертания и пропорции, в отличие от Астартес. Впрочем, кто я такой, чтобы подвергать сомнению божественный замысел Бога-Императора? Владыка Человечества сам создал этих воинов для сражений от своего имени и создал с определенной целью, каждому из них предназначив славную роль. Хотя мне стало любопытно: если Кустодес настолько превосходят Астартес, почему бы просто не создать их побольше?
Хм… Полагаю, я скоро получу ответ на этот вопрос.
Один из золотых гигантов шагнул вперед — Кустодий с королевским пурпуром на наплечниках и вокруг пояса, со сверкающим копьем в руках. Мы с Дунканом и Катариньей рухнули на колени и склонили головы, когда он направился к нам. Я ощутил вес его присутствия, бесконечно малую крупицу Бога-Императора в нем, осколок осколка осколка. Он остановился прямо передо мной, его массивные золотые сапоги сияли в нескольких дюймах от моего лица. На мгновение воцарилась тишина. Никто из тех, кто был свидетелем сияющей славы Кустодес, не смел и рта раскрыть.
А затем золотой великан передо мной наконец заговорил странно веселым и, не побоюсь этого слова, дружелюбным тоном:
— Встань, Перри Анатинус. Ты избранник Императора и не должен ни перед кем преклонять колена, кроме Владыки Человечества, Владыки Всего Сущего. Склонять голову перед кем-либо еще — значит не соответствовать своему положению.
Я кивнул, широко раскрыв глаза. Мне отчаянно хотелось возразить. Каждая клеточка моего существа жаждала сказать, что я недостоин. Но я понимал: меня и вправду избрал сам Бог-Император человечества, а значит, так или иначе, я стал… важной персоной. Это выражение казалось претенциозным даже в моих мыслях, но другого я подобрать не мог. Сама идея о том, что я могу стоять на равных с золотыми стражами Бога-Императора, представлялась нелепой. Но… разве это не правда? Как бы ни противилась вера, для меня очевидно: уже сейчас я мощнее любого Астартес и продолжаю расти. Поэтому я сделал, как мне велели, и поднялся. Никто из окружающих не осмеливался даже голову поднять или глаза открыть — такова была чистота их веры.
— Перри Анатинус, можешь называть меня Гарамом Томсоном, — представился Кустодий, слегка поклонившись. — Я лорд-командующий Аквилонских Щитов, а те, кто за мной, — мои капитаны. Зови их Карс, Вамуу и Эшидиси.
Затем остальные трое Кустодиев проделали нечто очень странное. Они по очереди принимали неестественные, но при этом невероятно прекрасные позы, идеально подчеркивающие формы их доспехов, в которых, как я только сейчас заметил, были крохотные отличия. Я не понимал, зачем они это делают, но, честно говоря, это было… освежающе забавно. Хотя виду я не подал. Возможно, это какая-то культурная норма, о которой я просто не знал, и комментировать ее было бы своего рода неуважением? В общем, я на всякий случай выдавил улыбку, когда лорд-командующий повернулся ко мне:
— Не обращай на них внимания.
— Я… постараюсь не обращать на них внимания, лорд-командующий, — ответил я, не вполне понимая, на что именно мне не следует обращать внимания в этих троих. Но, полагаю, скоро выясню. Лорд-командующий Гарам кивнул.
— Нас проинформировали, что ты обладаешь экзотическими силами и необычными способностями, — продолжил Гарам и очень коротко и быстро обернулся на собравшуюся толпу. Это произошло так стремительно, что, кроме меня и остальных Кустодиев, вряд ли кто-то заметил. Поразительно. Даже Астартес не способны двигаться с такой скоростью. — Ты исцелял этих людей?
Я кивнул.
— Да, лорд-командующий. Многих из этих доблестных и отважных граждан, скорее всего, никогда не станут лечить должным образом или хотя бы своевременно. Лагеря беженцев едва вмещают всех, кто просто ранен или нуждается в срочной операции. Поскольку я обладаю способностью облегчить их участь, залечить раны, восстановить утраченные конечности и избавить от болезней, я счел своим долгом… ну… сделать это. Мой долг и обязанность — помогать гражданам Империума Человечества всеми возможными способами.
Гарам кивнул.
— Что ж, Перри Анатинус. Мы четверо будем сопровождать тебя, пока ты исцеляешь тех, кому это требуется. По воле Императора мы будем охранять тебя ценой жизни.
— Мы будем охранять тебя своими великолепными телами! — вставил один из Кустодиев позади Гарама, кажется, Карс.
— Да, это и так подразумевалось, — вздохнул Гарам.
— Наше мощное грозное оружие вкусит крови всех, кто попытается причинить тебе вред, — добавил другой, я не разобрал, кто именно.
— Да, Вамуу. Эти комментарии необязательны. Прошу, замолчите, или, клянусь Вершиной Эвереста, отправлю обратно на корабль для вразумления.
— Ладно, хорошо. Тогда я просто побуду здесь и помолчу.
— Не волнуйся, брат. Я уверен, твое грозное копье пронзит многих врагов, когда мы покинем эту планету.
— Так, с меня хватит. Теперь говорить буду только я. Все остальные — молчать.
Я с трудом сдержал рвущийся наружу смешок. Неужели все Адептус Кустодес такие? Или только эти конкретные? Они казались такими… нормальными, совсем непохожими на молчаливых, невозмутимых и торжественных Астартес. Гарам, Карс, Вамуу и Эшидиси напоминали обычную компанию парней, которые, не будь они Кустодианской Стражей Аквилонских Щитов, стали бы отличными собутыльниками или просто друзьями. Они производили впечатление приятных личностей.
Гарам повернулся ко мне, качая головой. Удивительно и неестественно… до чего же плавными были их движения. Нечто столь высокое и массивное не должно быть способно двигаться с такой скоростью и текучестью. Это почти нервировало, и я не сомневался: подобное зрелище когда-то ужаснуло бы меня, если бы я не повидал вещей похуже и не провел время в компании Кархародонов Астра, которые на фоне пусть и более сильных Кустодес, выглядели куда страшнее.
Гарам вздохнул. У меня возникло отчетливое ощущение, что такое поведение для него не в новинку. Будь у него такая возможность, он бы сейчас потер ладонью лицо.
— Продолжай свое целительство, Перри Анатинус. Мы не будем мешать. Торопиться некуда.
Я нахмурился.
— Не куда? Разве мы не торопимся?
Гарам пожал плечами — его массивные золотые наплечники поднялись и опустились. Это движение никак не выдало их истинный вес.
— Нет, не особо. Мы никуда не спешим. Можешь потратить столько времени, сколько потребуется, чтобы исцелить стольких людей, скольких сможешь. Кстати, о людях — те, кто рядом с тобой, особенные? Потому что если ты берешь их с собой, нам придется внести коррективы в условия твоего размещения.
Я моргнул и повернулся к коленопреклоненному Дункану. Катаринья не встала на колени, но все это время молчала.
— Да, я поклялся защитить этого ребенка. А этот человек поклялся служить Богу-Императору бок о бок со мной. Мы будем сражаться вместе, как братья.
— Хм, никогда раньше на борту не было детей, — заметил один из Кустодиев, вероятно, Эшидиси. — Преисподняя побери, значит ли это, что мы не сможем снимать доспехи и умащаться елеем?
— Не волнуйся, брат, — откликнулся Карс. — Наши священные масла не пропадут даром…
— Разве я не велел вам троим помолчать?
На этот раз я хмыкнул.
***
— Именем Императора иди с миром и живи в честь его имени, — напутствовал я солдата, ранее получившего ожоги почти всего тела. Оплавившаяся броня местами впаялась в кожу, которая кое-где полностью обгорела вместе с мышцами. Честно говоря, когда он попал ко мне, то стоял одной ногой в могиле. Никакое лекарство не спасло бы умирающего, неспособного даже нормально дышать.
Но легчайшим усилием с моей стороны я восстановил всё, что он потерял в пламени войны. После чего вознес ему простую краткую молитву, возблагодарив Бога-Императора за то, что избрал меня своим орудием для помощи людям, и отпустил. И лишь когда больше никто не вышел для исцеления, я осознал, что, вероятно, вылечил почти всех, кто не мог получить немедленную помощь. А таких было… много. Подарок Этулхума очень пригодился, иначе мои [Запасы биомассы] попросту иссякли бы. Беглый взгляд подтвердил: у меня осталось всего около пятидесяти килограммов, что, честно говоря, до опасного мало. Нужно найти, где пополнить запас.
— Здорово, — Карс подошел ко мне и бросил бутылку с водой. Я поймал ее, хотя в жидкости не было нужды. Но все же сделал глоток, так как… даже не помнил, когда в последний раз пил. Давненько. Надо же, какое странное открытие. Оказывается, пока у меня есть биомасса, можно даже не пить.
Карс пожал плечами. Остальные стояли вокруг меня золотыми статуями — думаю, это и было единственной причиной, по которой ни одна живая душа не пыталась поднять шум. Гарам отошел около часа назад, чтобы переговорить с остатками правящих кругов Пракстора или, по его собственным словам, создать их на месте, если их больше нет.
— Полагаю, это были последние. Но если хочешь, уверен, в самих лагерях беженцев еще немало раненых. И еще тебе, возможно, стоит что-нибудь сделать… с этим.
Карс неопределенно махнул в сторону того, что я изо всех сил старался игнорировать последние несколько сотен часов, — людей, чьи головы и колени касались земли в поклоне. Они мне кланялись. Возможно, я как-то неясно выразился, ну или они просто не слушали… в общем, то, что я всего лишь инструмент Императора, у них в голове не задержалось. Не молот кузнеца славят за создание великолепного изделия, а самого кузнеца. Увы, один за другим они опускались на колени, и число их росло с каждой минутой, пока не стало таким огромным, что мне оставалось только игнорировать их в надежде, что они уйдут. Похоже, я просчитался. Но где?..
— Хм… есть какие-нибудь предложения?
У Кустодиев явно имелся опыт в подобных вопросах. В конце концов, они же личные стражи Бога-Императора, хранители трона. Наверняка многие взирали на них и считали достойными почитания и поклонения. Наверное. Хотя вряд ли их это так же тревожило, как меня. Я никогда раньше не был в центре внимания. Я всегда был лишь очередным винтиком в механизме, лишь одним из миллиардов лиц в толпе, лишь одним человеком среди миллиардов. А теперь тысячи склоняли предо мной головы. Я не знал, что мне следует чувствовать по этому поводу.
Самое же худшее заключалось в том, что, благодаря [Изменению Концепций], я ощущал возможность мысленно дотянуться до их веры, впитать ее как чистую [Энергию Варпа] или сделать с ней что-то еще, в чем я пока не разобрался. Ведь вера и поклонение — это просто концепции, с которыми я теперь мог в некоторой степени играть.
— Можешь просто не обращать внимания, — пожал плечами Карс, и Эшидиси с Вамуу согласно хмыкнули. Мне по-прежнему казалось донельзя странным, что с Кустодиями можно беседовать так же легко и непринужденно, как с «обычными» людьми. Очень непривычное ощущение, в отличие от астартес Кархародонов, которые вроде бы вообще не стремились к общению. И я пока не определился, как к этому относиться. — Эти смертные благодарны тебе за помощь, но оставь их в покое — и года через два, уверен, они все забудут. Или по возвращении ты обнаружишь здесь собственную статую. Как-то раз кучка смертных возвела мраморное изваяние в мою честь. Правда, не смогли точно передать длину и толщину моего копья.
— Это точно, брат Карс, — добавил тот, кого я определил как Эшидиси. — Я видел ту статую воочию, куда ей до оригинала.
Так. Чтобы сохранить остатки здравого рассудка, сделаю вид, что ничего не слышал.
— Что ж, с этим покончено. Полагаю, нам остается лишь дождаться лорда-командующего Гарама.
Примечание переводчика
Я из-за этих пауз забыл уже, какие названия использовал. Вроде было "Формирование Варпа"? Я везде брал за основу слово "формирование". Почему теперь "Изменение Варпа"? Главы давно подготовил, так что не помню, чем руководствовался. Если ошибся, то сверюсь со старыми фрагментами и поправлю.