Твой Добрый Сосед. Главы 47-48.fb2
Твой Добрый Сосед. Главы 47-48.mobi
Твой Добрый Сосед. Главы 47-48.epub
278 год После Завоевания
Стеффон Баратеон едва не закашлялся; на его глазах выступили слезы, когда он с нескрываемым уважением посмотрел на содержимое своего бокала.
— Чтоб меня, да это же отменный напиток! — Громовой голос лорда Штормовых Земель прокатился по старым камням Винтерфелла. — А я-то думал, что вы, северяне, пьёте одну мочу ячью да молоко козье!
— Мы знаем, что южным желудкам требуется нечто полегче суровой северной пищи. — Невозмутимо ответил лорд Винтерфелла.
Лорд Штормового Предела заливисто расхохотался и плеснул себе ещё виски.
— Благодарю покорно. — Массивная фигура Стеффона откинулась на спинку старого дубового кресла, на что тот в ответ жалобно скрипнул. Лорд опустошил бокал одним глотком. — Давно вы не наведывались на юг.
— С тех пор как Его Величество последний раз призывал меня ко двору. — Сдержанно ответил Рикард, резко контрастируя со своим развязным гостем.
— Ах, жаль, очень жаль! — Голос Стеффона выражал обратное. — Я видел сегодня, как ваши мальчишки тренировались во дворе. Заверни их в белые плащи да сверкающие доспехи, и я бы спутал их с сиром Дейном и сиром Селми!
— Весьма лестно.
Штормовой Лорд согласно хмыкнул:
— Как их прозвали в народе?
— Волчий Рыцарь. — Ответил Рикард, имея в виду своего среднего сына, после чего мысли его обратились к старшему. — И Клинок Севера.
Голос хранителя Севера отражал и гордость, и недоверие.
Многое изменилось за последние два года. Звезда Брандона продолжала восходить после победы на Турнире в честь Жатвы, и юные воины со всего Севера стекались в Винтерфелл, надеясь бросить вызов чудо-отпрыску, одолевшему великана Джона Амбера. По последним подсчётам, дуэлей насчитывалось семнадцать, но лорд Винтерфелла давно перестал их считать. Зачем? Исход всегда один — сокрушительная, полная победа.
«Клинок Севера»
Рикард точно не знал, кто придумал это прозвище, но, когда люди начали сравнивать его сына с легендарным сиром Артуром Дейном, другие тут же подхватили. Подвиги Брандона только подтверждали то, что титул дали по справедливости: в прошлом году, будучи приглашённым на охоту на Остров Медведей, его старший сын застал при входе в гавань атаку двух драккаров железнорождённых. Брандон присоединился к защитникам острова и перебил нападавших дикарей до последнего.
Несколько недель спустя Рикард получил известие о смерти Харрена Ботли в открытом море.
Не желая уступать старшему брату, Эддард тоже прославился, сражаясь с Обожжёнными Людьми из Долины. Письма Джона Аррена подробно описывали, как Эддард убил вождя Красноруких и помог спасти многих пленённых женщин, в том числе племянницу Джона, Лорру Уэйнвуд.
Хранитель Востока посвятил своего воспитанника в рыцари за этот подвиг, делая Эддарда первым Старком за много веков, удостоившимся такой чести.
Однако, сколь бы горд ни был Рикард за своих сыновей, прошедшие годы нельзя назвать исключительно светлыми: Вейон Пуль теперь исполнял бо́льшую часть обязанностей своего отца под предлогом обучения, но весь Винтерфелл знал, что дело в том, что старый стюард в постели проводит больше дней, нежели на ногах.
Прекрасно сознавая, что старик отмахнётся от его беспокойства и даже оскорбится, если его отправят на заслуженный покой, Хранитель Севера морально стал готовиться к неминуемой кончине своего наставника.
— Не сочтите за труд принести ещё бутылочку? — Лорд помахал чашей; звяканье стекла о перстень привлекло внимание Рикарда. — Кассана любит крепкие напитки, вопреки тому, что приличествует даме при дворе. А нам предстоит долгое плавание в Волантис.
— Плавание, которое вы уже отложили, нанеся визит на Север. Без предупреждения.
Напряжение мгновенно наполнило соляр Хранителя Севера, а взгляд Рикарда похолодел.
Лёгкая улыбка наконец слетела с лица Стеффона.
— Я попросил вашего человека, Мандерли, не афишировать моё прибытие. — Пояснил он, давая понять, что просьба носила вес королевского приказа. — И всё же Кассана поклялась, что заметила ворона, летящего в этом направлении, когда мы покидали Белую Гавань.
— Без сомнения, птица предназначалась дому Сервинов. — Ровно ответил Рикард.
— Без сомнения. — Фыркнул лорд. — Это хотя бы в дне пути отсюда?
— В половине.
Лорд Штормового Предела задумчиво хмыкнул, вглядываясь в хозяина острыми голубыми глазами, похожими на горные озёра после летнего дождя.
— Я никогда не блистал учёностью, Крессен может это подтвердить, но я отчётливо помню, что у Старков был всего один стеклянный сад, а не два.
— Строится второй. Если лето продлится, через полгода работы будут завершены.
Стеффон кивнул и вернулся к своему напитку, видимо, удовлетворённый ответом Рикарда, во благо или во зло.
— Те стёкла выглядели достаточно крепкими, чтобы выдержать удар моего молота, хотя сомневаюсь, что ваши люди дадут мне возможность проверить догадку, будь я хоть трижды лордом.
Рикард не удостоил слова ответом.
— Вниз по Перешейку уже некоторое время стекают слухи. Большинство отмахивается от них как от бредовых басен пьяных моряков да сплетен простолюдинов, согревающих члены в овечьих кишках от скуки. — Лорд фыркнул от собственной шутки, но черты его сделались суровы, когда следующие слова повлекли за собой вопросы и невысказанные обвинения. — Однако Его Величество всерьёз обеспокоен последними событиями на Севере.
Рикард сдержал презрительную гримасу.
«Обеспокоен. Теперь так называется паранойя и одержимость?»
Ухудшающееся состояние Эйриса широко известно всем, кто не ленится не то, что широко открыть глаза, а хотя бы их не закрывать. То, что слухи добрались до Винтерфелла, до холодного, дальнего Севера, далёкого от Игрищ Юга, означало лишь то, что эти слухи стали всеобщим достоянием.
Баратеон водил пальцем одной руки по краю бокала, а второй проворачивал его, поднимая волны на гладкой поверхности оставшегося напитка.
— Одни толкуют, будто вы скопили монет, чтобы нанять миррийского стеклодува, другие — что вы похитили сына магистра. Мне больше по нраву версия, где вы наняли Железнорожденных, чтобы те выкрали половину миррийской гильдии стеклодувов. Ходят даже слухи о сереброволосой женщине, посетившей Винтерфелл, начиная от нового воплощения Мертвой Королевы и заканчивая возвращением потерянной валирийской принцессы. Те, у кого фантазия не такая богатая, говорят, что вы завели себе лиссенийскую любовницу.
Тишина опустилась на комнату, и хранитель позволил ей затянуться, ни на миг не отводя взгляда от Стеффона.
— Я всегда к услугам Железного Трона. — Наконец ответил Рикард ровным голосом, таким, каким позволяло его терпение. — Один мирриец, желая избежать вражды в семье, предложил мне свои услуги. Это дело показалось мне недостойным внимания Его Величества.
Рикард давно ожидал этого разговора. Со стеклянными садами, слишком бросающимися в глаза, чтобы остаться незамеченными, хранитель и его ближний круг рассчитывали получить в гости королевских эмиссаров в течении года после прибытия Ферчайлдов.
По итогу это случилось после бунта в Сумеречном Доле.
Лорд Винтерфелла никогда не узнает, — а если узнает, то не поймет, — что за безумие овладело Денисом Дарклином, взбунтовавшимся против короны: Север пережил и куда большие невзгоды без мыслей о мятеже, не говоря уже о том, чтобы бросить короля в темницу. По какой бы причине Денис ни пошёл на это, среди хаоса, вызванного его глупостью, Рикард курировал строительство своих садов практически беспрепятственно.
К этому времени уже успели возвести два сада — первый в Винтерфелле; второй — в Белой Гавани. Сад в Барроутоуне близился к завершению, немного отставая от того, что в Дредфорте. Осталось соорудить обещанный сад в Последнем Очаге и третий в Винтерфелле.
А ещё — картофель. Полученный Рикардом по прихоти судьбы, — Фэрчайлда, — он оказался настоящим чудом, прорастая сорняками на замёрзших, заброшенных полях. Хоть клубни и не хранились так долго, как пшеница, а простолюдины не приняли чужеземную культуру и вполовину так охотно, как надеялся Рикард, впервые за жизнь нынешнего поколения Север наслаждался урожаями, граничащими с обильными.
И всё же, несмотря на эти успехи, лорд Винтерфелла продолжал скупать огромное количество южного зерна, обращая пот и труд своего народа в шелка и духи для южан. Хоть кровь закипела от одной мысли об этом, Рикард не даст Простору повода жаловаться короне, а Эйрису — накладывать дополнительные налоги или пошлины на Север.
Его счетоводы вели учёт исправно и обеспечивали своевременную выплату положенной Короне доли. В глазах южан, Север никогда не избавится от подозрений, но Рикард сделает всё, чтобы держаться подальше от их внимания: Таргариены долго игнорировали его народ, и хранитель не видел причин, с чего бы устоявшемуся укладу вдруг меняться.
Стеффон покачал головой в недоверии.
— Боги милостивые, Рикард! Что же ты творишь?
— Забочусь об интересах своей семьи, ровно как сейчас делаешь и ты.
Серые как зима глаза встретились с бурной синевой, и ни один из лордов не уступил, обмениваясь невысказанными обещаниями и угрозами.
Корона послала Стеффона в Винтерфелл. Будь посланник ниже рангом, Рикард сказал бы и того меньше, а затем отправил его восвояси. Нанять миррийца — не преступление, и даже если Север производит стекло, у Короны нет права инспектировать Мастерскую Фэрчайлдов, во всяком случае, не имеет больше прав чем, инспектировать шахты Ланнистеров или винодельни Редвинов. Даже будучи драконьими владыками, Таргариены попросту не имели такой власти.
Впрочем, даже в случае проверки, личность Сирила какое-то время удалось бы сохранить в секрете. И этого времени хватило бы. Рикард сомневался, что интерес Эйриса к Северу пережил бы наступающую зиму, а даже если бы и так, снега подарили бы хранителю достаточно времени, чтобы возвести оставшиеся сады и при необходимости построить поддельные стеклодувные мастерские. К весне королевские эмиссары не нашли бы ничего предосудительного.
Эйрис послал Стеффона, чтобы выяснить источник благосостояния Севера и расследовать слухи о сереброволосой женщине, замеченной неподалёку от Винтерфелла, однако у самого Стеффона Баратеона были личные причины отправиться на север.
Лорды Винтерфелла и Штормового Предела давно знакомы. Их связь воронами поддерживалась ещё со времён войны, и Рикард за это время накопил немало писем. Неважно, было их содержание обличительным или безобидным — если слухи о состоянии Эйриса имели в себе хоть крупицу правды, одно лишь их существование могло послужить уликой. Безумец сочтёт и Стеффона, и Рикарда предателями.
Уже есть прецеденты.
После заточения Эйриса, как говорят, его и без того шаткое состояние нездорового разума ещё сильнее ухудшилось. Он изгнал Мастера над Правосудием. В том же духе он поступил с более чем дюжиной придворных и слуг, называя предателями, сговорившимися с Дарклином. С учётом присутствия Красного Жреца при дворе и давно подтверждённого покровительства короны Мудрецам, Рикарду не составило труда представить их судьбу.
Хранитель Севера не молился за здравие Эйриса после его пленения, равно как и не ликовал при его спасении. И он был уверен, что Стеффон, — так-то кузен короля, — поступил точно так же. Ни один из них не выиграет, если Рикарда вызовут на юг для разбирательств, поэтому он не даст своему гостю повода рекомендовать подобные действия.
— Я не глух к сплетням южных лордов и их дворов. Сколь ни любят они Игры, в оскорблениях меня и моих людей они не гнушаются говорить прямо: безумные псы на поводке у хозяина-дикаря во льдах, где обитают одни идиоты в звериных шкурах.
Рикард произнёс каждое слово с тщанием; его голос заглушал тихий вой летнего ветра. Следующее он проговорил нарочито вкрадчиво:
— Возможно, в слухах есть доля правды. Возможно, Хранитель Севера и впрямь глупец, способный принять первого встречного, расплавившего песок в полупрозрачную шлаку, за миррийского стеклодува. А такой идиот и светловолосую женщину спутает с дочерью старой Валирии. В то же время, мудрый сын Рейллы Таргариен разглядел бы истину, в отличие от глупого дикаря.
Стеффон молчал, застыв, точно непоколебимая гора, отбрасывающая гнетущие тени на противоположную сторону комнаты. Наконец Баратеон смочил губы виски и тяжко вздохнул.
— Эйрис, вероятно, поверит в эту байку. Подозреваю, он считает твоих сородичей чуть лучше одичалых и с удовольствием услышит подтверждение своим мыслям. — Владыка Штормового Предела взглянул на Рикарда глазами цвета бури. — Но он ждёт, что я вернусь с твоими секретами, нанизанными на верёвку. Скажи я ему то, что он хочет услышать — и он сделает меня Десницей.
— Значит, не имеет никакого значения, что я сейчас скажу.
Вновь взгляды волка и оленя сошлись в противостоянии. Тишина между ними длилась, пока Владыка Штормового Предела не запрокинул голову в громогласном смехе. Лишённый прежнего веселья, смех этот прозвучал безрадостно, горько и жутко знакомо — Рикард вспомнил ночь, когда получил шесть стеклянных садов и потерял наследника.
— Кузина Рейлла — последний клочок доброты и света, что остался в той клоаке под названием Королевская Гавань. — Процедил сквозь зубы Стеффон, точно изливая яд. — А Десница Короля… Тайвин скорее сожжёт королевство или ввергнет его в вйону, чем позволит выбросить себя за порог, точно надоевшую шлюху.
Стеффон поставил кубок и отодвинул его в сторону.
— Мы трое были близки, как братья. Мы поклялись править вместе и воплотить золотой век, затмивший бы во всех отношениях эпоху Примирителя. — Владыка Штормового Предела фыркнул, будто услышал плохую шутку. Голос его горчил предательством. — То, что он натворил…
Баратеон замолчал. Кого он имел в виду, — дракона или льва, — Рикард определить не мог, а это само по себе многое говорило об упомянутых мужчинах.
Хранитель Винтерфелла предоставил гостю мгновение на воспоминания и сожаления.
— Я расскажу Эйрису твою историю, когда Кассана и я вернёмся из этой бессмысленной миссии. — Уступил Стеффон, глядя на хозяина с железной решимостью. — Но мне понадобятся гарантии.
«Семья»
Рикард склонил голову, понимая, о чём просит Стеффон. О Лианне.
— Я объявлю о помолвке. Завтра, на пиру.
Стеффон кивнул.
— Хотел бы я сейчас назвать тебя своим другом. Но слишком многих за последнее время я так называл… не хочу, чтобы ты входил в эту категорию гнилых людей. Брат.
* * *
У отца нет братьев, следовательно, у Лианны нет дядей. Это то, что юная Старк знала с детства. Даже лорд Мандерли, выросший вместе с отцом, оставался вассалом, зависящим от её семьи и которого отец должен был порой задабривать наградами и милостями, дабы удерживать в верности.
Лорд Охотник — совершенно иное.
Охотник и его прекрасная жена стали частью жизни Лианны. Неизменной константой. Мастерская находилась относительно недалеко от дома, там её всегда ждал тёплый приём, вкусная еда и чудесные сладости. Леди Иветта всегда посещала Винтерфелл, на уроки музыки Лианны, а её братья ездили на свои занятия с сохранившейся за года опаской. Потому что, даже став прославленными воинами с глупыми прозвищами, они ничуть не приблизились к победе над своим учителем.
Держа леди Иветту за руку, Лианна поднималась по одинокому холму за Мастерской. Она сбежала в Волчий лес, как только лорд Баратеон покинул Винтерфелл, и отец не посмел её остановить.
Прошлой ночью он объявил о её помолвке с тем увальнем, названным братом Неда, и тем самым разбил ей сердце. Лианна в тот миг хотела вскочить со стула, швырнуть в лорда Баратеона куском хлеба и выбежать из Большого зала. Но не сделала этого. Леди Иветта научила её: сопротивляться, закатывать истерики и показывать свой нрав — это не равносильно храбрости; а кричать — не равносильно тому, чтобы быть услышанным.
Если бы она поступила так, как хотела, то опозорила бы отца. Как ни злилась Лианна, а позорить его она не хотела. Вместо этого, юная девочка обратилась к единственному человеку, который, как ей казалось, мог помочь.
Под Великим Древом лорд Сирилл Фэрчайлд читал книгу в туманном сиянии рассвета. Заметив свою юную гостью, он спрятал книгу и встал.
— Доброе утро, Лианна. Что привело тебя в Мастерскую?
Хотя лорд, как всегда, по-доброму улыбался, Лианна колебалась под его взглядом. Она посмотрела на леди Иветту и получила ласковый кивок, придавший ей храбрости, чтобы шагнуть вперёд.
— Я хочу стать Охотницей.
Лорд Фэрчайлд воспринял её просьбу с лёгким удивлением, но отсутствие неодобрения вселяло в юную девочку надежду.
— И зачем же ты этого хочешь, Лианна?
— Я… я хочу научиться драться. — Лианна запнулась на заранее заготовленном ответе, с трудом глядя в глаза лорду Охотнику и молясь о том, чтобы он поверил лжи.
— Понимаю. — Последовал ответ, и на мгновение юной девочке показалось, что она преуспела. Но затем выражение Охотника стало мрачным, а её надежды рухнули. — Боюсь, я не могу тебе помочь.
Эти слова ударили по Лианне так, словно кто-то отпустил хлёсткую пощёчину.
— Почему нет? — Голос юной Старк повысился, лицо вспыхнуло, а в глазах потемнело от ярости и обиды. — Вы учили моих братьев! Вы учите их уже годы!
— Я учил их убивать. — Не повышая голоса, лорд Фэрчайлд развеял ярость юной девочки. — Мир полон чудовищ, Лианна, и многие из них носят личину людей. Как сыновья твоего отца и защитники Севера, твои братья обязаны вершить над ними правосудие. И убивать. Я научил твоих братьев тому, что им нужно знать, чтобы выжить и выполнить свой долг.
Охотник шагнул вперёд; Лианна неосознанно отпрянула, словно подошла слишком близко к огню или забрела слишком глубоко в бурный ручей. И всё же в его движениях чувствовалась осторожность, а в поведении — мягкость, источающие заботу и участие, а не угрозу.
— Я сомневаюсь, что ты хочешь этому научиться. И не верю, что именно это привело тебя сюда.
Юная Старк задрожала. С прошлой ночи её вел гнев. Теперь, лишившись его, она чувствовала себя пустой, будто пожар пронёсся сквозь неё, оставив руины, ещё на рухнувшие, но замершие на грани крушения.
— Отец обручил меня с Робертом Баратеоном. — Слова вырвались сквозь подступающие слёзы. — Я не хочу за него замуж! Не пойду!
Лианна опустила глаза, вытирая нос рукавом. Она хотела быть храброй. Но она беспомощна. Она хотела, чтобы лорд Охотник сказал, что ей необязательно выходить замуж и что он спасёт её от этой помолвки. Но вместо этого услышала, как под ним зашуршали листья, когда он опустился на колени и обнял её.
— Не стыдись плакать.
И это всё, что он сказал, после чего крепко обнял. Лианна рыдала у него на плече, а он держал её, пока она мочила его наверняка ужасно дорогую рубашку слезами и соплями.
— Я слышала, что говорит Нед о нём! Как тот любит выпить и гоняется за юбками! Он грубиян! Я не выйду за такого! Не хочу такого брака!
Она подняла глаза на лорда, какого никогда в своей жизни не встречала, даже в сказках и легендах — сильнее и отважнее всех на свете, но столь же доброго и заботливого.
— Я хочу то, что есть у вас с леди Иветтой!
Эти слова прозвучали как признание в тайне, которую Лианна хранила, даже не подозревая о ней. Они заставили лорда Фэрчайлда крепче прижать её к себе, а леди Иветту присоединилась к ним.
Лианна вновь пожелала, чтобы у отца был брат. И пусть бы он не был ни влиятельным вассалом, ни могущественным человеком, а просто её дядей.