9¾. Дементоры!
Дождь накрапывал неспешно.docx
Итак, погода нормализуется. Выход из депрессии начинается. Сейчас за окном светит солнышко, воздух уже не такой мерзколедяной, завтра яндекс обещает +5, а к пятнице — +12. Это однозначно уже рабочая температура. +1 и снег с дождём и ледяным ветром — нет.
Спасибо всем тем, кто поддерживал автора всё это время — вы знаете, у меня бывают периоды, когда я впадаю в состояние депрессионной музы. Кто как справляется. Одни авторы бухают, другие хобби какие-то имеют, а я просто терплю.
На волне изменения в творческом настроении — меня ну сильно не прёт писать про котика. И дело не в котике, и не в музе, а в том, что вектор движения мыслей в кризисные времена меняется. Поэтому я оживил самого страшного неназываемого героя. Вы знаете его, на букву Х. Я выложу начало этой части сейчас же. Решил что всё, хватит хандрить и писать в стол.
___________________
— АААА! — меня подбросило, когда обдало холодом, аж шёрстка вздыбилась, — что за нафиг?
Гарри выхватил палочку и направил её на влетевшего в купе дементора. Ох, и мерзость! Продукт чистой тёмной магии, мерзость, гадость. Дафна между тем стиснула меня в руках.
Дементор неумолимо приближался к Поттеру и Гарри запустил в него заклинанием, безрезультатно. Дементор никак не отреагировал. Тогда в дело вмешался я — собрав мысли в кучку и дёрнув усами, я выдал мощный импульс в мир грёз, вбивая в пространство заклинание «Янтарный кокон». Вокруг воздух потяжелел, стал гуще, и дементор замедлился, а потом сформировался он — янтарно-жёлтого цвета пространственное преломление, в котором оказалась эта тварь. Дементор застыл как муха, попавшая в каплю смолы и затвердевший янтарь.
— Что это за хрень? — Гарри удивился, — Дементор? В поезде? Какого чёрта?
— Ты кажется знаком с этими милыми созданиями, — нервно сказал я, надавливая через мир грёз ещё сильнее, чтобы кокон окончательно затвердел. Дементор застыл.
— Почему на него не действует магия?
— О, если ты хочешь узнать ответ — то он на поверхности. Мог бы и сам догадаться. Дементоры — это твари из мира грёз, имеющие слабое материальное воплощение. Но что более важно — их удержание в явном мире происходит за счёт поглощения позитивных эмоций людей.
— То есть это что, вампиры?
— Ну… можно сказать и так, — я наконец-то успокоился, выставил коготок и наложил на дементора ещё одно сковывающее заклинание, — Это пиявки мира снов, которые присасываются к чему угодно, что имеет эмоции и питаются ими. Они хорошо демнострируют нам уникальную природу грёз — где мысли, чувства и эмоции имеют практически физическое воплощение. Дементоры рождаются в местах где очень много боли, страданий и несчастий, и формируются стихийно.
Гарри отошёл от этой гадости.
— Что ты с ним сделал?
— Пассивизировал. Главное при охоте на тварей из мира грёз — то есть волшебных существ — правильно оценить их природу и способности, — менторским тоном начал я, — Не существует универсальных способов борьбы с враждебными существами — разве что только адское пламя. То, что легко изничтожит одно волшебное существо — может вообще никакого эффекта не дать на другом.
— Сэйлем, ты слишком много болтаешь, — упрекнула меня Дафна.
— Я говорю умные вещи, и если кто-то слишком ленив, чтобы их выслушать — это его слабость, — я выскользнул из рук девочки и запрыгнул на стол, — дементоры — это существа психомагического типа, стихии тьмы. Против них хорошо действуют заклинания психомагического типа светлой стихии — такие как патронус, супра феррус, игнис вульпеформ, и многие другие. Как и любые другие заклинания, которые происходят от эмоций, они требуют концентрации и сильного эмоционального посыла — необходимо сформировать позитивную эмоцию и использовать связь с миром грёз — то есть магию, чтобы усилить и направить данную энергию.
Гарри сел, всё ещё поглядывая на застывшего дементора.
— То есть нужно просто испытывать позитивные эмоции и направить их через магию?
— Это не так просто как кажется, Гарри. Заклинания психического типа — требуют концентрации, желания, и эмоциональной дисциплины. На самом деле это далеко не так просто.
— А… Научишь? В школе ничего этого не объясняли.
— Понятное дело — эти шаромыжники вообще обычно ограничиваются — махни палкой так, скажи так, и пробуй пока не получится… Что ж, раз учебный материал сам влетел к нам в купе — не вижу смысла откладывать. Патронус — это простая экстраполяция своего внутреннего позитивного эго в мир грёз — то есть мощный импульс позитивной энергии, распространяющийся вокруг, или в определённой ситуации — концентрирующейся в виде духа-защитника. Супра Феррус — мощное защитное заклинание, которое создаёт из эмоций защитный купол, способный обжечь или даже сжечь вредоносное существо и энергию. Может быть использовано в экстремальных ситуациях, когда ты находишься в мире грёз или в каком-то месте с негативной атмосферой — вроде азкабана. И наконец — Игнис Вульпеформ. Это заклинание трансформации — оно похоже на обычную анимагию, только превращает в сугубо эмпирейное, то есть не существующее в материальном мире, существо — Игниса. Это огненный волк, если добавить в огонь психоэнергию, то ты сам станешь подобен патронусу и можешь голыми руками… хотя я всё же не рекомендовал бы лапать эту плесень голыми руками, прикончить дементора…
— Понятно. Откуда ты столько знаешь?
— Большой-большой секрет. Ну что, попробуем с самого простенького. Необходимо собрать позитивную психоэнергию — то есть сконцентрироваться на чём-то очень хорошем, набрать как можно больше этой энергии, направить её в палочку и выпустить вовне, на дементора, создав максимально сильный направленный резонанс.
— Ладно, я попробую, — Гарри снова встал, поправил свитер, и выставил в сторону дементора палочку, прикрыл глаза и начал концентрироваться. Позитивной энергии у него было много, ой как много! Я кажется догадываюсь, что жил он не так плохо, как было ему суждено, и явно были в его жизни очень приятные моменты. Гарри продолжил концентрировать психоэнергию, поначалу неспешно, но потом, когда понял принцип — она начала стягиваться вокруг, в купе резко посветлело, лампочки, работающие на магии, зажглись, цвета вокруг стали более яркими и отчётливыми, как в детском мультике.
— Ну всё, харош, бей.
Гарри выставил палочку в дементора и резко толкнул резонанс. Глубоко получилось, раздался громкий звук «Донннн» и пыхнула вспышка, как будто прямо в лицо фотовспышкой шмальнули, я зажмурился, остальные тоже. Если бы не коготочки, то улетел бы со стола.
Поттер айкнул, и протирал глаза, перед которыми плясали зайчики — точно так же вёл себя я, потирая лапками глазки. Дафна тоже.
— Мог бы сказать что будет так ярко.
— Я откуда знал — обычно патронус куда менее концентрированный.
— О, я вроде бы вижу, — Поттер надел на нос прямоугольные очки в серебряной оправе и с прищуром посмотрел на полученный результат. Светлая магия и его психоэмоции полыхнули в реальный мир очень сильно — в купе и правда было ярче, чем следовало, и здесь настроение какое-то игривое и весёлое. Дементора… Не было. На его месте в воздухе висели клочья. Я снял янтарную тюрьму и клочья разлетелись в пыль, просто как дым развеявшись.
— Ого, я его уничтожил, — радостно сказал Гарри.
— Не его одного. Что ж, у тебя получился хороший патронус ударно-уничтожающего действия, похоже, накрыло почти весь поезд. Это место до сих пор очень сильно ворвалось в грёзы.
— Да? — Гарри огляделся, заглянул в окно, — не похоже.
— А что ты ожидал увидеть? Единорогов и фей? Обычное волшебное место имеет связь с миром грёз процентов на десять-двадцать, это — на тридцать-сорок. По всей видимости, импульс был слишком сильным — в следующий раз не накачивай столько эмоций в заклинание.
— Окей, кот, — Гарри погладил меня по голове, — про остальные заклинания я даже спрашивать не буду.
— Меня вот больше беспокоит, что будет — ведь дементоры считаются собственностью министерства магии.
— Собственностью? Эти темномагические пиявки? — удивился я.
— Да.
Я выглянул в коридор, запрыгнув на диван. По коридору ходили и веселились школьники — никто не понимал, что за нахрен тут произошло.
— Скорее всего эффект, оказанный на дементоров — испепеление, предопределён твоей магией и палочкой, — я закрыл дверь телекинезом, — Профессор Люпин, ты задолбал. Хватит спать, тут между прочим решаются дела государственной важности! Проявите сознательность!
— Прости, прости, — Люпин открыл глаза, — Я не мог не позволить себе понаблюдать за вами, — он улыбнулся.
Это был молодой — лет тридцать-тридцать пять, мужчина, в поношенной мантии, классическом свитере, и вид у него был как у интеллектуала, добродушного такого интеллектуала. Он не выглядел агрессивно и улыбался спокойной улыбкой. Гарри насторожился:
— Профессор Люпин?
— Да, прости, я должен был представиться сразу. Римус Люпин, — он улыбнулся, — я буду у вас преподавать.
— А я Гарри, — Поттер протянул ему руку, — Гарри Поттер. И Дафна, тоже Поттер, — Гарри улыбнулся преподу.
А мальчик хорошо учится — примерно понял характер Люпина и выбрал тактику дружеской беседы вместо отстранённого официоза, как со Снейпом, или Макгонагалл. Хорошо же Слизерин его воспитал — Люпин пожал ему руку.
— А это ваш знаменитый кот, — он посмотрел на меня, — Сэйлем?
— Сэйлем Сэйберхааген, — важно кивнул я, — Можно просто Селем.
— Какой важный кот, — улыбнулся он, пристально меня разглядывая, — вы часом не книззл?
— Даже близко нет. Я настоящий, целиком и полностью состоящий из милоты, котик.
— Да? Ну ладно. Я был впечатлён вашими знаниями о дементорах, признаться, и заклинание получилось очень уж сильное, мне даже как-то полегчало.
— А вам плохо? — спросил Гарри, — может по пять капель?
Поттер достал из кармана — кармашек был маленький, большую бутылку огневиски.
— О, нет, нет… стоп. Гарри, тебе нельзя пить.
— А я и не пью, — сказал Поттер, запихивая большую бутылку в крошечный карман. Влезла легко, — я только предложил.
— Ох, вы же мои студенты, вам нужно хотя бы для приличия соблюдать правила.
— Пока мы в поезде — это не требуется, — сказал Гарри, — правила распространяются только на Хогвартс, а законы министерства — не распространяются на Хогвартс-экспресс. Так что формально — здесь не существует ничьей юрисдикции.
Люпин с интересом выслушал.
— Господа, кажется, поезд трогается, — я выглянул в окно, — Да, точно, трогается.
Профессор Люпин встал, выглянул тоже, и удостоверил:
— Дементоров поблизости не чувствуется. Похоже, вы их всех прогнали, — он сел обратно, — отлично.
Гарри задал весьма нетактичный вопрос:
— Профессор, простите что вмешиваюсь, может быть это совсем не моё дело…
— Да, Гарри?
— Почему от вас так сильно пахнет волчатиной?
Люпин дрогнул. Гарри извинился:
— Я не хотел вас обидеть, просто…
— Ох, Гарри, прости, — он покачал головой, — я не должен был никому этого говорить.
— Ремус Люпин — один из шайки твоего отца Поттера, — зевнув, сказал я.
— Ах, так вот откуда, — воскликнул Гарри, — то-то я думаю, знакомая фамилия, всё кажется что где-то читал, и не могу вспомнить, где. Значит вы Мародёры?
— Ты и это знаешь?
— Профессор, мне кажется, вы считаете, что в волшебном мире живут абсолютно нелюбопытные люди с абсолютно скучным мировоззрением. Конечно же Гарри знает то, что не является тайной, — ответил ему я, — Я тоже вспомнил, Римус Люпин. Оборотень.
Люпин нахмурился:
— Вообще-то это уже секрет.
— Я знаю. Впрочем, — я снова начал подтачивать когти пилочкой для ногтей, — ликантропия излечима, так что это не настолько большая проблема.
Гарри сел рядом с Дафной, обняв её за талию.
— Селем, тебе не следует так лезть в личные дела нашего учителя. Пусть даже он и оборотень.
— Эй, я просто пытаюсь помочь, — возмутился я, мурлыкнув.
Люпин вслушивался в то, что мы говорим.
— Помочь? В смысле, ты знаешь как излечить ликантропию? — он сильно удивился, — но как?
— Это очень непросто, — я прилёг на стол, убрав пилочку для ногтей, — Эй, Гарри, не мог бы ты налить нам с профессором. У тебя же ещё осталась валерьянка?
— Да, конечно.
Когда Гарри налил стопку огневиски профессору и маленькую стопочку валерьянки мне, мы чокнулись, я держал в когтистой лапке маленькую рюмку и выпил всё, ох, хорошо пошла!
— Эй, вы, двое, послушайте внимательно, может быть вам это будет полезно узнать. Итак, ликантропия связана с фазами луны. Кто-нибудь может сказать, почему обращение в волка происходит именно в полнолуние и в свете луны?
Гарри задумался вслух:
— Луна в мире грёз является сложным магическим символом, лунный свет имеет сильную магическую энергию. Но в мире грёз всегда полнолуние. Получается, когда происходит полнолуние в нашем мире — то он соединяется с миром грёз?
— Браво, Поттер, ты делаешь большие успехи, — я налил себе из маленькой бутылочки ещё, а профессор закусил откуда-то найденным шоколадом, — Что ещё ты знаешь о магии и символизме луны в мире грёз?
Гарри кивнул и ответил:
— То, что ты написал в книжке, которую мне дал. Лунная магия — относится к очень редкой и сложной, свет полной луны обладает очень могущественной волшебной силой, и в основном выражается в создании лунных рун. Так же в полнолуние можно собрать уникальные волшебные растения, такие как луноцвет, и проводятся сложные ритуалы.
— То есть это связано с тем, что в момент полнолуния мир грёз и мир яви — то есть наш мир и магическая реальность, пересекаются друг с другом. И это производит воплощение свойств и качеств в волшебных растениях и существах, — мурлыкнул я, — Волшебник — это существо с двумя формами — это форма явного мира и форма волшебного мира. Обычно форма явного мира — это человек, а форма волшебного мира — животное. В обычной ситуации, стабильный и нормальный волшебник, может перевоплощаться в свою волшебную форму — то есть существо мира грёз, и это называется анимагией. Существует, правда, и обратная ситуация, когда волшебник в явном мире животное.
— Кстати, — Гарри вспомнил, — а если ты кот-волшебник, то какая у тебя анимагическая форма? Чисто мира снов?
— Человек, конечно же, — ответил я, улыбнувшись, — но это к делу не относится, — я сел, налил себе ещё валерьянки, — успокоиться надо было. И я уже успокоился, — ликантропия — это паталогическая девиация в формировании связи между формой грёз и формой яви. И когда восходит полная луна и её свет соединяют мир грёз и яви, то существо, оборотень, проваливается из своей человеческой в свою звериную форму. Неспециально. Это девиация в первую очередь связана с магической болезнью, а во-вторых — с духом-паразитом. Волчий дух — это редкое и древнее проклятье, которое зародилось у друидов в древнейшие времена.
Гарри слушал с интересом.
— И что тогда делать?
— Есть один простой способ победить ликантропию и один сложный — самый простой способ — такой только по названию — на самом деле это ой как нелегко. Нужно прибегнуть к созданию крестража. Это древняя и запретная тёмная магия.
— Я знаю, — ответил Поттер, — путём убийства разумного существа раскалывается собственная душа и часть её помещается в предмет. Говорят, Волдеморт создал крестражи. Я кажется даже видел один такой.
Люпин вертел головой.
— Не понял, — сказал он, — как подобная гадость может кому-то помочь?
— Крестраж — имеет очень забавную особенность — оно раскалывает душу в наиболее плохо держащихся местах. То есть если его применяет обычный человек — то это тёмное заклинание, дарующее условную трудноуничтожимость. В вашем случае — это способ оторвать от себя дух волка-паразита и заключить его в какой-нибудь предмет. А потом можно будет его уничтожить. Я не знаю, задумывал ли создатель эту функцию, но чтобы излечить ликантропию — нужно произвести точное рассечение души и отрезать от неё волчью сущность, после чего вы вновь можете стать нормальным человеком.
— Но нужно кого-то убить, — сказал Люпин, — это неприемлемо.
— Ой, я вас умоляю, как будто нельзя убить какого-нибудь приговорённого преступника. Один хрен он обречён.
— А второй способ?
— Второй способ — заключается в том, чтобы сразиться со своим духом волка и победить его, но для этого нужно войти в специальное место, которое довольно далеко и его сложно найти. Я могу помочь — но не могу вместо вас сражаться с вашим врагом.
Люпин кивнул:
— Это звучит намного лучше. Откуда ты знаешь про такие методы?
— Секретная информация, — я зевнул, — это очень секретная информация. В конце концов — я и сам в какой-то мере сугубо магическое существо, а не человек, так что мне видимо многое, что невидимо для всех вас. И наоборот. Эх, что-то я опять хандрить начал.