Хорошая Жизнь. Глава 33. Заключительный Акт
Солдатик. Солдатик . Первый супергерой. Тот, с кого всё началось. Герой Второй мировой войны, человек, который ударил Гитлера по лицу и заставил Третий рейх отскочить от своего щита. В последующие десятилетия Солдатик являлся остриём копья Америки. Образцом того, что значит быть американцем. До того, как Хоумлендер стал Хоумлендером, у нас был Солдатик. Всё изменилось только в восьмидесятых, когда он предположительно умер.
Русские попытались устроить диверсию на ядерном реакторе и развязать третью мировую войну, которая, вероятно, привела бы к концу света. Этот день и весь мир были спасены героическими действиями Солдатика — он ворвался в ядерный реактор и остановил его разрушение, но сам погиб в процессе. Нация оплакивала своего павшего героя в течение нескольких десятилетий, прежде чем постепенно всё пошло своим чередом, и о Солдатике вспоминали лишь в учебниках истории.
По крайней мере, так рассказывали. Логически я понимал, что всё это, скорее всего, чушь собачья. Солдатик, вероятно, ступил на пляж Омахи всего через неделю после «дня Д» и никогда не видел настоящих боевых действий. И всё же… Я был ошеломлён. Было такое чувство, что передо мной только что появился готовый к бою Авраам Линкольн, и я пошатнулся, потому что… срань господня, это же Солдатик.
— Так, значит, это ты устроил весь этот переполох. А выглядишь не прям чтобы, — объявил Солдатик со знакомой дерзкой ухмылкой на лице. Он выглядел так, словно только что сошёл со сцены одного из своих классических фильмов. Все в комнате затаили дыхание, пока он продолжал шагать вперёд, с хрустящим под ногами стеклом. — Ты похож на мелкого панка, которого нужно хорошенько отшлёпать.
Я моргнул, собираясь с мыслями…
Если я прямо сейчас не двину головой, то умру.
Моя голова дёрнулась назад, и в тот самый момент, когда я это сделал, пуля пролетела через всё моё Пространство и жахнула о землю в нескольких метрах от меня. Быстро. Слишком быстро. Я бы не смог среагировать, даже если бы заметил её своим Пространством заранее, что делало произошедшее ещё более загадочным — я заметил пулю до того, как она влетела в него. Может, просто инстинкт? Я и раньше бывал на волосок от смерти, но совсем не так.
У меня не было времени предаваться своим мыслям, потому что это оказалось каким-то негласным сигналом к началу всего. Руми свирепо улыбнулась, прежде чем расплылась в безумном ускорении, нанося удар топором, который Йоруичи поймала, скрестив предплечья, и фундамент древнего здания треснул, как будто только что рванула бомба. Из живота Руми брызнула струйка крови, но, судя по её дикой улыбке, я понял, что ей плевать.
Она излучала такую чистую радость, что это даже регистрировалось моим Пространством. Это первый раз, когда я увидел счастье — в этот момент я понял, что если Руми умрёт прямо сейчас, то именно так для неё и будут выглядеть небеса. Я действительно пребывал в восторге от того, что она смогла сюда приехать, несмотря на замедляющие её движения травмы.
Я поменялся местами с трупом Стэна как раз в тот момент, когда раздался ещё один выстрел, и я увидел, как тело Стэна превратилось в кровавый туман и осколки костей. Эта пушка… эта пушка был создана, чтобы убить меня . Пули были быстрыми. Чрезвычайно быстрыми. Время между тем, как она попала в моё Пространство и ударила по телу, составило меньше миллисекунды. Бутчер?
«Полагаю, это не важно», — подумал я, и на моём лице медленно расплылась улыбка, Солдатик и Королева Мэйв бросились ко мне, Чёрный Нуар упал с потолка… Я вдохнул, наслаждаясь воздухом. — Кавардак, — произнёс я, хватая остальных, кто находился на периферии.
Кимико и Сэм появились, заняв место обломков, чтобы преградить путь Чёрному Нуару и Голден Бою. Я видел, как Голден Бой остановился — и он, и Сэм колебались. Понятия не имею, что там должно произойти, но неожиданное воссоединение двух братьев показалось мне достаточно драматичным. Кимико, однако, набросилась на Чёрного Нуара, как лев, поймав того в воздухе. Так что мне достались Королева Мэйв и Солдатик.
С таким раскладом в моей руке появился меч, поменявшийся с камешком, приклеенным скотчем к ладони. Подарок от Робин, который она приготовила по этому случаю, — изогнутое лезвие из чистого углерода. Хрупкое, как не пойми что, но трындец как острое. Я взмахнул лезвием, отводя жар, который вспыхнул вокруг Голден Боя. Замах изогнулся, облетев Солдатика, и рассёк спину одного из убегающих дипломатов. Панические крики смешались со звуками того, как Виктория кончала до ошаления. Разрез продолжал лететь дальше, разрубая людей на куски.
— Итак, — начал я, телепортируя нас троих в самое сердце людской бури, которая превратилась в вихревой щит. Солдатик был тяжёлым. Не таким тяжёлым, как Хоумлендер, но достаточно тяжёлым, чтобы их можно было сравнить. — Где ты был? В отставку ушёл или что-то в этом роде? — спросил я Солдатика, которому потребовалось мгновение, чтобы сориентироваться, прежде чем он поднял щит в своей почти фирменной позе.
Я увидел, как дёрнулось его лицо, как рычание угрожающе исказило его, но он тут же отогнал его прочь. Пусть и взглянул краем глаза на Чёрного Нуара и Кимико, которые в очередной раз выбивали друг из друга дурь. И зрелище это выходило чудовищно кровавым. Таким, что было бы уместно в игре DOOM. Однако гнев, похоже, был направлен на Чёрного Нуара. Интересно. Очень интересно.
Особенно учитывая, что Чёрный Нуар являлся частью Расплаты.
Я учуял драму .
Однако Солдатик изобразил на лице заученную улыбку.
— Боюсь, это тебя не касается. Я тебя арестовываю, — сказал он немного напряжённым голосом. Прозвучало так, будто он цитировал эту фразу из одного из своих фильмов. На самом деле, я почти уверен, что так оно и было. Большую часть из них я не смотрел — фильмы Солдатика по спецэффектам всегда в значительной степени зависели от него, а в плане сюжета ничего не привносили. По сути, это тот самый случай, когда, если ты смотрел один из фильмов, то, считай, посмотрел их все.
— Да ладно, мне же любопытно — неужели Воут поставили тебя на полку и решили смахнуть с тебя пыль ради меня? Ради Хоумлендера? — спросил я, ожидая, когда всё долбанёт. Как бы я не изображал из себя клоуна перед Воут, они же не полные идиоты. Они бы почувствовали, на что я способен во время драки с Хоумлендером. Голден Бой выделялся на фоне предыдущего состава, но тут всё равно в основном предстали суперы, которые, как они знали, против меня не сработают. Суперы ближнего боя не смогут приблизиться ко мне без моего дозволения. У суперов стихийных, возможно, было больше шансов, но они боялись давать мне дополнительные инструменты для использования, как я сделал с огнём и молнией.
Я сомневался, что они перестраховывались, делая ставку на снайпера. Так что же это за экстра-козырь у них в рукаве?
— Ты… — маска треснула, и Солдатик зарычал на меня, бросаясь вперёд и прикрываясь щитом, когда я схватил куски и ошмётки людей, которые кружились вокруг нас, и запустил ими в него. Я понял, что задел за живое. Королева Мэйв, однако, не испугалась, вскинув предплечья и пробираясь сквозь осколки, не обращая внимания на крики боли, когда кости переламывало при ударе о неё и Солдатика. — Что ты знаешь?! — зарычал на меня Солдатик. Сверкнул его фирменный кинжал, когда он метнул им в меня при возможности.
Его история, вероятно, была фальшивкой, но я подумал, что кое-какие навыки у него есть, поменявшись местами с дипломатом, который получил удар ножом в лоб. Удар был нанесён с такой силой, что его череп разлетелся вдребезги.
— О? Похоже на историю, — заметил я, и молнии заплясали у меня в руках. Я позволил им расти, заряжая электроны, когда сам увернулся от очередной пули благодаря тому, что оставался в движении.
— Солдатик, соберись, блядь, — выругалась на него Королева Мэйв, прежде чем я их разделил. Я шагнул к ней, когда Солдатик набросился на меня сзади. Я увидел страх в её глазах. Неопределённость. Раньше в них таилась непоколебимая вера. Уверенность. Похоже, что бы там ни было припасено у Воут в рукаве, это не внушало такой же уверенности, как Хоумлендер. А вообще, это обнадеживало. В основном потому, что я ещё не был уверен, как смогу Хоумлендера победить.
— Я-то собранный, огненная промежность, — прорычал Солдатик. — Ты о себе побеспокойся.
— Если ты облажаешься, то нам всем крышка, — рявкнула на него Королева Мэйв, бросаясь на меня с высоко поднятым мечом. Она не питала иллюзий, что сможет меня ударить. Это означало, что она понимала, что является отвлекающим манёвром. Я поменял местами её и Солдатика, когда с кончиков моих пальцев сорвалась молния, ударив его по щиту с такой силой, что тот отлетел в сторону. Солдатик являлся ключом к моему поражению?
Я не припоминал у него какие-то способности, которые могли бы прийтись мне под стать. Ожесточенные споры о том, кто сильнее и выносливее, имели место быть, но все знали, что, если дело дойдёт до драки, то Хоумлендер победит. Чисто одна способность летать становилась огромным преимуществом. Если что-то кардинально не изменилось, я и представить не мог, что Солдатик сумеет мне что-то сделать.
В моём Пространстве появилась резкая вспышка тепла, подсказывая мне о том, что драма и напряжённость между Голден Боем и Сэмом достигли предела. Я высосал тепло, когда Голден Бой распалился:
— Ты работаешь с монстром!
— Он вытащил меня оттуда! — закричал Сэм в ответ, сжимая кулаки, когда его брат поднялся в воздух.
— Ты был там ради своего же блага! Это не давало тебе причинить кому-либо вред! Тебе не здоровится, Сэм! — крикнул Голден Бой, прежде чем броситься на Сэма, и они вдвоём пробились через дюжину рядов кресел. Я сожалел, что не смог уделить этому драматичному воссоединению всё своё внимание, но мне нужно было сосредоточиться на кое-чем другом. Тепло, которое я черпнул из Голден Боя, начало перетекать в миниатюрное солнце, появившееся у меня за плечом.
Руми и Йоруичи буквально проносились по залу с безумной скоростью. Йоруичи, несомненно, бой выигрывала, но Руми, похоже, это нисколько не смущало. Я «краем глаза» замечал Асами в сторонке, державшую что-то в руках и спешившую занять позицию. И был намерен дать её необходимую возможность.
— Здесь чего-то не хватает, — решил я, задумчиво поджав губы. Я решил создать шаровую молнию, которая соединилась бы с солнцем у меня за плечом, и обе они усиливались по мере того, как я стимулировал электроны и атомы. Солдатик поднялся, выражение его лица стало суровым. Но не в мою сторону. А в сторону Чёрного Нуара. Сбив его с ног, я сократил расстояние между ними и почувствовал, как в Солдатике зарождается что-то тёмное и жестокое. Чёрный Нуар это заметил.
До этого момента Чёрный Нуар был для меня пустым местом. Но, даже сражаясь с Кимико, которая разбила кулаки о рёбра Чёрного Нуара, он Солдатика боялся.
— Ну давай, выкладывай. Что случилось? Почему ты взял и испарился? — спросил я Солдатика, испытывая всё большее любопытство. Я надеялся, что Хоумлендер будет здесь на грандиозном финале, но Солдатик вышел достаточно хорошей заменой. Говоря это, я поменялся местами с куском щебня, заставив Королеву Мэйв закричать от негодования и броситься в погоню.
— Он ёбаный предатель ! — так же сильно, как и на меня, сорвался Солдатик на Чёрного Нуара, отчего Чёрный Нуар застыл настолько, что получил удар в лицо, достаточно сильный, чтобы отлететь в сторону. Даже несмотря на то, что всё, что находилось ниже локтя Кимико, было разбито в кашу. — Он и все остальные продали меня красным. Я сорок лет был лабораторной крысой для коммунистического режима, чтобы они могли понять, как делать ебучих суперов! Он чёртов предатель нации!
Я чуть не оступился, потратив время на то, чтобы обдумать это, потому что тут много всего стоило распаковать.
— Что? — выпалила Королева Мэйв, и я рад, что кто-то это да сделал. — И какого хуя ты выглядишь таким взбешённым?! — закричала она на меня с недоумением. — Ты уничтожил Америку, кусок дерьма.
— Я уничтожил Америку, потому что я американец. Нашей культуре насрать на чью-либо культуру, особенно на нашу собственную. Я могу любить Америку всем сердцем, даже если и разбил эту гавнину, как тарелку о колено, — ответил я, тыча пальцем в её сторону. Я осознал, что она понятия не имела, что на это ответить. Затем мой взгляд метнулся к Солдатику, и меня осенила идея: — Хочешь немного отомстить?
— Иди нахуй, — рявкнул на меня Солдатик. — До Чёрного Нуара дойдёт ещё очередь, но ты… ты, дегенеративный кусок ебучей мрази, ты напал на эту нацию . Ты убил президента, а затем совершил сексуальное насилие над другим! — сказал он, тыча пальцем в проектор, который всё ещё показывал, как Викторию жарили. — Ты хуже, чем красные когда-либо были. Ты враг Америки, уёбок. А это делает тебя моим врагом. Я первым признаюсь, что облажался и не всегда был тем человеком, которым должен был быть, но нет ничего на свете, что я любил бы больше, чем американский флаг.
Хм. Солдатик на самом деле был патриотом. Я… когда это я успел пресытиться тем, что Солдатик — супер, такой же американский, как яблочный пирог, — оказался патриотом, и это стало для меня неожиданностью. Бля. Возможность, заглянув за занавес, я и правда перестал замечать весь лоск, да?
— Тогда я приму это как отказ, — легко ответил я, нисколько не разочарованный. Немного обидно не сражаться бок о бок с первым героем, который когда-либо был создан, но тот факт, что он предпочёл меня своей эгоистичной мести, с лихвой компенсировал это. Я действительно начал уважать Солдатика. — Ну, что ж, — пожал я плечами с улыбкой на лице, когда они с Королевой Мэйв приблизились. Настроены были решительно. Сконцентрированы. Солдатик хотел мою голову на блюдечке и был полон решимости сам её туда положить.
Они старались. Старались изо всех сил. Они бросились в атаку, пытаясь сократить дистанцию, и я знал, чего они надеялись добиться — они хотели меня вымотать. Во время боя с Хоумлендером обнаружилось слабое место в моей броне. Моя выносливость. Перемещение предметов, особенно людей с таким завышенным эго, как у них, меня утомляло. Они полагались на свою прочность и на мои прыжки вокруг них, чтобы лишить меня силы, а потом ударить меня тем козырем, что имелся у Солдатика.
Полагаю, план это неплохой. Но в мои собственные планы такое не входило.
— Робин, я думаю, пора, — решил я и заговорил вслух, привлекая к себе всеобщее внимание. Они не удивились. Они знали, что я приду сюда не с пустыми руками, и теперь боялись того, что именно я собираюсь раскрыть. Солдатик ещё немного поднажал, прежде чем почувствовал дрожь в ногах. Затем ещё одну, и ещё, и ещё.
— Что, блядь, ты только что сделал? — спросил Солдатик, и я решил, что на это лучше всего ответить демонстрацией, а не словами. Подумав, я собрал всех на крыше, чтобы они могли полюбоваться на козырь в моём рукаве. Как только мы прибыли на место, нас встретила вонь дыма.
— Ничего такого, чего Франция уже не хотела бы сделать, — сказал я, глядя на огненное море. Париж горел. Робин и Кенджи были необходимы для этой уловки: Робин координировала доставку взрывчатки с напалмом, а Кенджи выполнял всю тяжёлую работу с помощью телекинеза. Квартал, в котором мы находились, сгорел дотла, как и тактические точки по всему Парижу. Каждая из них оставалась в пределах моей досягаемости, так что я мог без особых затруднений прыгать по ним, если бы мне понадобилось пополнить запасы. — Не думайте, будто я не заметил, что в этом районе провели эвакуацию.
Это означало, что они, вероятно, направили в нашу сторону ракету, держа палец на спусковом крючке.
Годен Бой попытался меня сжечь, но Сэм его остановил. Чёрный Нуар попытался меня проткнуть, но лезвие вонзилось в живот Кимико, а она в ответ ударила его по горлу. Однако Руми смотрела только на Йоруичи. В то время как я просто собирал тепло от горящих вокруг нас костров, вытягивая кислород из воздуха, чтобы направить его к растущему солнцу над моим плечом, стимулируя молекулы, чтобы они горели ещё жарче.
Когда огонь был потушен, я заметил, как повели себя молекулы. Внезапно наступил покой. Повеяло холодом. Мои губы дрогнули, когда я начал вдыхать влагу в воздухе, а её вышло предостаточно, так как тучи были тяжёлыми и скоро должен был начаться дождь. Шар воды соединился с двумя другими, образовав нечто вроде венка. Вода сжалась, сворачиваясь сама в себя, и я понял, что получил два дополнительных инструмента. Которые могут пригодиться против Хоумлендера, когда тот решит явиться.
Тепло — это вибрация молекул. Однако холод — их неподвижность. У себя за плечом я сформировал сосульку, когда та покинула водный шар, и, сделав это, успокоил молекулы. Самый простой способ добиться этого — передать энергию электрическому шару, но даже тогда это походило на потирание живота и похлопывание по голове одновременно. Не невозможно, но требовало активной концентрации. В результате получилась сосулька размером примерно с мою ладонь, и чертовски холодная. Практически сухой лёд.
Другой инструмент стал ответвлением того, что я уже делал. Сжатие приводило к повышению давления. Ослабление этого давления создавало силу. На данный момент это вышло некой халтурой, и мне стоило поднатаскаться в создании давления, но пока и этого достаточно. Сжатие воды вокруг шара прекратилось, вода попыталась вырваться из образовавшейся бреши, из-за чего сосулька полетела в Солдатика на большой скорости, дав ему как раз достаточно времени, чтобы поднять щит.
Сосулька разбилась о его щит, отбросив его на метр и дав мне окно, необходимое для проверки второго инструмента. В водяном шаре появилось маленькое отверстие, размером с кончик иглы, и вода с невероятной скоростью вырвалась наружу и ударила в Королеву Мэйв. Давление воды. При достаточной его мощи можно было даже резать алмазы.
До такого я ещё не дошёл, и заметил это, когда увидел разрез на груди Королевы Мэйв. Кожа на её костюме отвалилась, хотя на металле виднелась лишь тонкая линия, обозначающая место попадания. На её коже красовалась красная полоска, но и через неё мне не удалось пробиться, хотя она и зашипела от боли.
Вода и лёд. Огонь и молния. Они, конечно, нуждались в доработке. Но пока что их недостатки можно компенсировать за счёт бонусов самих элементов.
Ещё одна струя воды обрушилась на Королеву Мэйв, попав ей в грудь, прежде чем я запустил в поток электрический шар. Это оказалось намного проще, чем регулировать уровень кислорода в воздухе. Королева Мэйв закричала от боли и рухнула на землю, корчась в конвульсиях, а её металлические доспехи раскалились от переданного жара. Все почувствовали внезапный перелом в моих новообретённых способностях — Руми бросилась на меня, но её хай кик, который снёс бы мне голову, был заблокирован голенью Йоруичи.
Я больше не оглядывался, а сжатый водяной шар выстрелил тонкой линией в Чёрного Нуара, и тот оказался не таким прочным, как остальные. Рука, замахнувшаяся на Кимико, была рассечена до кости, и девушка набросилась на него, схватив за конечность, прежде чем оторвать её полностью, разбрызгивая везде кровь. В Солдатика ударила молния. Голден Бой, однако, на мгновение ярко вспыхнул, и я позволил ему это сделать. Он послал в меня поток огня, из которого я высосал тепло, прежде чем похитил его из воздуха вокруг него.
Теперь, когда я знал, в чём секрет, то тушить огонь оказалось до боли просто. Лиши его кислорода. Сохраняй концентрацию молекул вокруг него, чтобы лишить тепла. Из Голден Боя вырвался прерывистый вздох, когда пламя погасло, и из него вырвалось облачко тумана, как будто наступило холодное утро. Наверное, я мог бы и задушить его таким образом — выкрасть кислород из воздуха вокруг головы или наполнить угарным газом. Это будет не так уж сложно. А вообще, довольно легко. Даже слишком легко.
Я решил, что это совсем не весело. Какой смысл в славном противостоянии, если у них нет шансов на победу.
И, кстати, о веселье…
— А я всё гадал, когда же ты появишься, — сказал я, не поднимая глаз, когда почувствовал, что кто-то вошёл в моё Пространство. Технически, два человека. Остальные посмотрели вверх, чтобы увидеть то, что я увидел в своём Пространстве: Хоумлендер спускался с неба со Штормфронт в обнимку. Я почувствовал перемены в воздухе. Напряжение нарастало до такой степени, что стало почти осязаемым — это затронуло почти всех. Королева Мэйв с явным страхом посмотрела на небо. Даже Чёрный Нуар, похоже, занервничал.
Хоумлендер улыбнулся мне, остановившись примерно в полуметре от земли и сцепив руки за спиной.
— Конечно, я пришёл. Эти обезьяны думали, будто у них есть право определять наши права. И я бы не хотел тебя разочаровывать, — сказал он, улыбнувшись в мою сторону, прежде чем оглядел всех остальных. — Мэйв. Ты выглядишь немного потрёпанной. И Нуар. Я… Я немного разочарован, что ты не присоединился к моей революции, — тихо признался он, когда Чёрный Нуар, вроде как, застыл на месте.
Королева Мэйв заговорила:
— Как ты здесь оказался? ЦРУ постоянно следит за тобой с дюжины спутников.
Взгляд Хоумлендера стал ледяным.
— Я знаю. Вот почему пролетел поверх них, — ответил он, когда Штормфронт приземлилась на землю рядом с Хоумлендером. Её пристальный взгляд задержался на мне, давая понять, что у неё имелись какие-то личные претензии. Не уверен, с чего это. То есть, да, я пару раз чуть её не убил, но мне казалось странным принимать это так близко к сердцу.
Хм. Приятно получить подтверждение распространённой теории фанатов о том, что Хоумлендер способен путешествовать в космосе. Или, по крайней мере, выживать в космосе.
Солдатик выпятил челюсть, оценивая Хоумлендера, и его взгляд на мгновение задержался на мне. Похоже, что Хоумлендер являлся для нас приоритетом. И, честно говоря, это вполне справедливо.
— Значит, ты моя подделка. Более святой, чем оное трепло с комплексом мессии, -= заметил он, растягивая слова, и в его голосе сквозило презрение.
Хоумлендер посмотрел на него равнодушным взглядом.
— А ты — ископаемое. Пережиток прошлого, когда наш вид подчинялся этим обезьянам, швыряющимся дерьмом. Может, ты и первый из нас… но ты не более чем прототип.
Солдатика, похоже, не задели эти замечания, и он снисходительно ухмыльнулся Хоумлендеру:
— Так вот почему ты с моими нерадивыми помощниками? Не пойми меня неправильно, Либерти, ты постарела ничуть не хуже меня. Но то, как я спускал тебе на спину, — были самыми дорогими воспоминаниями, и я уверен, что ты тоже о них думала, когда спелась с этим прибором.
О, ёпт ! Я чувствовал себя ребёнком в кондитерской. Это прям как та херня из Настоящих Домохозяек. Тот факт, что Штормфронт, по-видимому, была чертовски старой, был интересен, но меня куда больше интересовала её история с Солдатиком.
Я видел, что это замечание застало Хоумлендера врасплох, и он украдкой взглянул на Штормфронт, которая внезапно занервничала.
— Это невозможно, — уверенно ответил Хоумлендер через мгновение. — Это ведь я лишил её девственности.
— Ха! Ну я уж точно её не лишал, как и хуева карусель, на которой она каталась после меня. Не хотелось бы тебя огорчать, но твоя девушка — никудышная шлюха, и так было ещё в моё время, — ответил Солдатик, и Хоумлендер расплылся в улыбке. За долю секунды до того, как его глаза вспыхнули красным, и луч врезался в грудь Солдатика с такой силой, что тот вылетел из здания. Ещё до того, как герой упал на землю, Хоумлендер бросился за ним, и они за секунду проломили полдюжины зданий в квартале.
Я смог увидеть «Хоумлендер vs Солдатик» своими собственными глазами. Фанат во мне визжал, как девчонка-подросток. Я был немного раздосадован, когда Штормфронт решила вмешаться, бросившись вперёд с треском молний и громом, чтобы присоединиться к Хоумлендеру в битве. Она метала молнии сверху, поражая Солдатика, хотя он, похоже, без особых проблем их переживал. Я наблюдал за происходящим, в любопытстве узнать, кто победит и, что более важно, в чём именно заключается козырь Солдатика.
— Сэм! Прекрати со мной драться! — крикнул Голден Бой, когда драка возобновилась. В его голосе слышалась неподдельная боль, которая почти заставила меня отвлечься. Боже, это как смотреть два великолепных шоу одновременно.
— Тогда перестань драться со мной! Он помог мне! Он не запирал меня в комнате и не накачивал наркотиками до потери сознания! Перестань со мной драться, Люк! Мы можем быть на одной стороне. Как и должны, — возразил Сэм, когда Солдатик вышвырнул Хоумлендера из моего Пространства. Я был очарован — Солдатик не умел летать, а значит, не мог использовать свою силу, но я вполне себе уверен, что он был посильнее Хоумлендера.
Я почувствовал нерешительность Годен Боя, даже когда Руми и Йоруичи продолжали сражаться, а здание содрогалось от их ударов. Неуверенность. Страх. Его взгляд метнулся ко мне, и я оторвал глаза от Хоумлендера и Солдатика.
— Делай, что хочешь, — посоветовал я ему, равнодушно пожав плечами.
Он мог к нам присоединиться. Мог сражаться против нас. Мне было всё равно, так или иначе.
— Люк. Пожалуйста , — Сэм почти умолял, и я почувствовал, как сопротивление Голден Боя трещит. Может, он и не станет сражаться с нами, но и не станет сражаться против нас, а это в целом означало одно и то же. Я не слишком интересовался драмой, которая привела к конфронтации, но мне показалось, что она завершилась удовлетворительно.
И как только эта глава закончилась, открылась другая, когда я почувствовал знакомое присутствие, пробиравшееся в моё Пространство. Тот, кто излучал злобу настолько чистую, что я почти физически мог к ней прикоснуться. Словно мотылёк, мой взгляд был прикован к нему, когда Уильям Бутчер мчался по городу, не обращая внимания на опасности. Секунду спустя он уже выбрался из моего Пространства, но его присутствие и тот факт, что он двигался, меня заинтриговали.
Я собрал всех и телепортировал на место событий — все они являлись частью этого. Все они заслуживали того, чтобы стать зрителями этой финальной битвы. Перезаходя в своё Пространство, я застал накал самой битвы, когда Солдатик и Хоумлендер столкнулись друг с другом с невероятной силой. И, к своему удивлению, увидел, что у Хоумлендера идёт кровь. Разбита губа, разбит нос. Солдатик выглядел немногим лучше, но я бросил всё, что у меня было, на Хоумлендера в Нью-Йорке, и мне не удалось пролить даже капельки крови.
Солдатика отбросило назад, он врезался в какие-то здания, и именно тогда я почувствовал это. Перемену. Это было… что-то. Я не мог ни прикоснуться к этому, ни даже толком сказать, что это такое, лишь только то, что Солдатик, видимо, являлся её источником. Бутчер завернул за угол, держа в руках винтовку, из которой он несколько раз стрелял в меня. Хоумлендер бросился вперёд, атакуя Солдатика.
Я заметил, что он весь светится красным, и у меня внутри всё сжалось от беспокойства. Жуткий красный свет исходил от него, его кожи, когда он задрожал, руки Солдатика сжались в кулаки, а на шее вздулись вены. Бутчер прицелился, опустившись на колено и сделав глубокий вдох, чтобы выровнять винтовку.
И я…
Я положил на чашу весов большой палец.
Хоумлендер был моим любимцем. Моим героем. Моим кумиром. Разум и логика не столь важны. Мне было плевать, что с Солдатиком справиться будет гораздо легче, чем с Хоумлендером. Победа или поражение ничего для меня не значили.
Я хотел стать тем, кто Хоумлендера победит.
Кроваво-красный луч света вырвался из груди Солдатика и устремился прямо в Хоумлендера, который собирался нанести удар. Я не знал, что этот луч делал, да и не важно. Я не колебался. Я вообще не думал об этом. Просто действовал .
Я поменял Хоумлендера со Штормфронт.
Ни у кого из них не было времени среагировать. Молния всё ещё кружила над Штормфронт, когда луч ударил её в грудь, отбросив на несколько метров, прежде чем она упала на землю. Хоумлендер заколебался, прежде чем ударить Солдатика так сильно, что тот вылетел из моего Пространства, пролетев сквозь десятки зданий, как ракета. Как только он вылетел, Хоумлендер повернулся к Штормфронт и присел рядом с ней на корточки.
— Штормфронт! Что случилось?! — воскликнул Хоумлендер, и я нахмурил брови, тревожное осознание поразило меня, когда я увидел, что у неё идёт кровь. Кровоточила голова. Штормфронт тихо всхлипнула, и я увидел, что у неё сломана рука, и она явно испытывала боль, прижимая её к груди.
Я метнул в неё молнию, а она этого даже не заметила. Синди жахнула её машиной по голове, но та даже не вздрогнула.
Я понял, что именно сделал этот луч, в тот же миг, что и Хоумлендер.
— Мы всё исправим. Я тебе обещаю, мы всё исправим. Мы вернём тебе твои силы. Мы завоюем людей вместе, бок о бок, как и было задумано, — поклялся Хоумлендер.
Штормфронт посмотрела на него снизу вверх:
— Т-ты не бросишь меня? — прошептала она со страхом и надеждой в голосе.
— Не брошу. Ни за что. Штормфронт, я… я… я люблю тебя… — начал было Хоумлендер, но тут же был забрызган кровью, когда пуля ударила в череп Штормфронт с такой силой, что он превратился в туман и осколки костей. Кровь залила лицо Хоумлендера, когда он посмотрел на труп Штормфронт, безвольно висевший у него на руках. Мы оба медленно подняли глаза в том направлении, откуда прилетела пуля.
Тот, кто её выпустил, не пытался прятаться.
Бутчер стоял на балконе с широкой улыбкой на лице, в его глазах пылала ненависть.
Затем Хоумлендер начал кричать.