От автора:
Под конец написание главы перечитал её и подумав, удалил весь текст. Вышло слишком сухо, мало накала и эпика. Так что получите сразу ремейк в который вошёл только первый этап войны с дотракийцами. Следующая 77-ая глава закроет ветку противостояния со степняками, 78-ая будет подведением итогов и завершением арки. Дальше уже таймскип и долгожданный Вестерос.
* * *
* * *
Год 293 от Завоевания Эйгона.
Эссос. К северо-западу от Миэрина, предместья Степи.
Отпив из фарфоровой пиалы утренний чай, вновь взглянул в зеркало. Несмотря ни на какое военное положение и прочее, комфорт себе обеспечить было в моих силах. Потому в своём шатре я сидел на удобном стуле с мягкой бархатной сидушкой, напротив большого зеркала в тяжелой бронзовой раме.
— Волнуешься? — спросил я у Домерика.
Тот довершил движение бритвы, сбривая последнюю полоску коротких волос, отросших у меня на виске. Теперь по бокам и на затылке у меня была лишь гладкая кожа, ни единого волоска.
— Ничуть, Ваше Величество. — невозмутимо ответил Болтон.
Холодные пальцы северянина принялись ловко сплетать мои длинные волосы в тугую косу. Домерик сам в один момент как-то мягко и ненавязчиво возложил на себя ещё и обязанность в помощи в моём утреннем моционе, а не только роль эдакого адъютанта. Я был не против, парень в свободное время целых два месяца учился у одного из лучших брадобреев Астапора, что, учитывая его благородное происхождение, крайне значимый шаг. После того покушения на мою жизнь руками наложниц, к себе я старался подпускать крайне ограниченный круг лиц, если, конечно, меня не сопровождал десяток-другой преторианцев. Так что человек с острым лезвием вплотную стоящий ко мне был для меня очень напрягающим фактором, лучше уж это будет Болтон, чем простой слуга, которого можно шантажировать или же купить.
— Да? А я вот немного волнуюсь. Четыреста тысяч против наших восьмидесяти. Рисково, несмотря на все приготовления. — просто признал я.
— Ваше Величество… — не нашёлся что ответить Болтон, явно растерявшись.
Его удивление было понятно. Я как военачальник, наоборот, должен показывать невозмутимость в любой ситуации, тем паче по меркам Вестероса.
— Волнуюсь, а не страшусь или же сомневаюсь. Эмоции человеку не чужды, это нормально, Домерик. Но как только я покину шатёр, все лишнее останется за спиной. Будет лишь враг, я и стремление к победе. Уже после боя можно выпить, сбросить пар, стать человеком. Но во время битвы я буду воином. И ты будешь.
— Да. — решительно кивнул приободрившейся парень.
Я видел, как Болтон, несмотря на опыт нескольких стычек и воспитание, всё равно мандражировал последние дни. Понять его можно, не каждый день участвуешь в настоящих боях армий, когда, даже подготовившись и имея необходимые навыки, можешь просто умереть от случайной стрелы.
Коса была заплетена. Я встал со скрипнувшего стула и положив руку на плечо Болтона, посмотрел в его льдистые глаза:
— Воин каждый раз сходясь с врагом может умереть. Такова жизнь. Смирись со своей смертью с мечом в руках. Твоё тело могут проткнуть мечи, разрубить топоры, сразить стрелы и сокрушить молоты. Но волю не поколеблет ничто. Ты взял в руки меч, обнажил клинок, выбрал свой путь. Так следуй же ему без страха и сомнений. Нас всех ждёт смерть, Домерик. В нашей власти лишь выбрать уйдём мы с честью или дрожа от страха как побитая псина, без чести и недостойно имени наших славных предков. Таков путь воина.
— Я понял. — твёрдо ответил Домерик, стискивая до побелевших костяшек рукоять своего меча.
— Верю, ты не подведёшь ни меня, ни своего отца. — улыбнувшись, отвернулся обратно к зеркалу, — А теперь помоги надеть доспехи, дотракийцы не будут ждать.
Кузнец из Квохора, для переманивания которого понадобилась целая военная операция с поддержкой людей Вейлы, справился с моим заказом. Комплект прибыл ещё две недели назад.
Вздеть латы — целая отдельная наука, далеко не каждый сможет справится самостоятельно. Начали мы с низа. Сегментированные стальные башмаки, под которые обязательно шла плотная ткань, обвязанная на манер портянок. После шли поножи, наколенники и прикрытие бёдер набедренники. Поверх длиннополого гамбезона выкрашенного в красный закрепили нагрудник, наручи, сегментированные стальные рукавицы, воротник. Тёмно-серая колдовская сталь изрезанная чёрными волнистыми узорами смотрелась просто прекрасно, как и каждая деталь доспеха выкованная искусным мастером. Но вот дальше пошли элементы не только защитные, но и декоративные — наплечники. Обычно наплечники состояли из одной большой детали в форме купола, прикрывавшей плечо, к которой было прикреплено несколько накладок для защиты руки и верхней части плеча, вот тут-то моя фантазия отыгралась. Купольные части наплечников, прикрывающие непосредственно плечи, были исполнены в форме драконьих лап, что впились когтями в тело. Каждая чешуйка, каждый коготь, всё было исполнено с филигранной точностью и вниманием, превращая элементы брони в целый памятник мастерству кузнеца выковавшего эту мрачную красоту.
Плащ цвета затухшего угля с трёхглавым красным драконом укрыл спину, окружая шею чёрным меховым воротником. Герб династии Таргариенов на нагруднике блеснул покрытой лаком краской. С щелчком застегнулись крепления воинского пояса с моим новым мечом в ножнах — полуторный фламберг с волнистым лезвием и оголовьем в виде рогатой головы дракона.
— Ваше Величество. — протянул мне последний элемент доспеха Домерик.
Взяв в руки шлем, всмотрелся в пустые провалы глазниц. Забрало было выполнено в виде явно не человеческого хищного черепа с острыми зубами, а из лба «росло» два остро заточенных рога, несколько загибающихся назад. Честно, как историку и воину мне было больно смотреть на это творение сумрачного кузнечного гения. За рога при ударе вполне мог зацепиться вражеский меч и застопорившись, передать всю кинетическую мощь удара, вызвав неслабое сотрясение. Но тут была загвоздка — в прямые рукопашные бои мне, как военачальнику, строго не рекомендуется лезть, тем паче, что есть дракон. Так что доспех нёс защитную функцию от стрел, а также чисто представительский характер. Потому я, по заветам самураев, решил видом своих доспехов нагонять жуть на врагов, раз уж по прямому назначению использовать броню вряд ли выйдет.
Проведя языком по пересохшим от степного ветра губам, задел парочку своих зубов, превратившихся «милостью» некоторых сверх сущностей в ряды клыков. Смотрелось это до крайности жутковато и отталкивающе, потому я предпочитал улыбаться одними губами, не открывая вида на них, дабы лишний раз не смущать собеседников.
Вздев шлем, оглядел свой завершённый вид в зеркале. Ну что могу сказать? «Красавец». Рост под два метра, от чего даже рослый северянин Домерик уступает мне на целых пол головы. Тёмно-серые доспехи, придающие визуально ещё больше массы и так обвитому жгутами мышц телу, наплечники в виде сжавших когти драконьих лап, шлем-череп скалящий металлические клыки, чёрный плащ и красный трёхглавый дракон на нагруднике. Вылитый тёмный властелин прямиком из мрачного фэнтези. Такого эффекта я и добивался, ведь внушить страх врагу — одна из основополагающих тактик войны.
Положив закованную в сталь руку на оголовье фламберга, кивнул Домерику:
— Готов?
— Да. — облачившемуся с самого начала парню нужно было лишь надеть рукавицы и шлем.
— Тогда пора начинать. — развернувшись, зашагал по мягкому ковру на выход из шатра.
* * *
Год 293 от Завоевания Эйгона.
Эссос. К северо-западу от Миэрина, предместья Степи.
— … и только попробуйте нарушить равнение, позавидуете отбросам из отряда Мейгора Предателя. — закончил центурион.
От таких перспектив десятник Клетус невольно поёжился, вспоминая бедолаг из отряда Предателя. Они работали больше всех, вставали раньше, ложились позже. Все наказания получали в двойном размере, а зарплату они не получали вовсе. Каторжники в чистом виде, но учитывая альтернативные наказания за тяжёлые проступки в легионе, лучше уж добровольцем туда.
Утреннее светило уже начинало припекать, от чего в чешуйчатой броне и поддоспешнике становилось жарковато. Вытоптанная земля перед укреплениями, разделяющая позиции легионеров и железное поле, которое они недавно усеяли колючими звёздочками «железного чеснока», была заполнена ровными рядами выстроившихся когорт всех четырёх легионов. Их четвёртый десяток первой центурии второй когорты Третьего Легиона, как назло, стоял прямо на самом передке напротив деревянного помоста, на котором уже возвышались легаты, от чего нельзя было даже почесаться. Не положено по уставу, как любил приговаривать их центурион, старый ветеран, начинавший ещё в Пылающем.
Делать было особо нечего, потому мысли Клетуса постепенно скатились к воспоминаниям о былом. Обычный боевой раб в Астапоре. Бывший хозяин как-то обмолвился, что он сын шлюхи и какого-то дорнийского моряка, оставившего ему в наследство только имя и пару серебрушек. Деньги мать пропила в тот же день, а родив, почти сразу продала ненужную ей обузу. Так началась его жизнь. Сначала его хотели воспитать как слугу, но увидев какой он рослый растёт, хозяин решил сделать из него очередного боевого раба для своей бойцовской ямы. Тренировали его на совесть, как и кормили, но великая Гарпия, он лучше был бы обычным слугой. Каждое выступление грозило смертью, каждый день проводился в суровых истязаниях, которые наставники кличили тренировками. Так бы он и сдох не дожив до двадцати в очередном дне на песке арены на потеху толпы зажравшихся ублюдков из Господ, но тут помог случай. Точнее — война.
О том, что Астапор захватили, Клетус узнал лишь когда в дом его хозяина вломились вооруженные парни из Пылающего Легиона. О! Как же он внутренне ликовал, когда этого жирного ублюдка выволокли в одних портках со скрученными руками из дома! Тогда он понял — вот он, шанс. В начавшие формироваться легионы принимали любого подходящего по здоровью мужчину и назад из армии выдачи не было, потому он, как и многие другие способные рабы, решился. И вот теперь он не какой-то раб, сражающийся по велению хозяина, а гордый легионер дослужившийся до десятника и прошедший «курсы младшего командного состава». Уважаемый вольный мужчина с хорошей зарплатой и перспективами после выхода на пенсию осесть в каком-нибудь городе и открыть лавку, а может даже получить надел и стать честным арендатором! За такое и в бой пойти можно, это Клетусу уж точно не впервой.
Но вот, сзади кто-то заворожённо охнул и десятник вынырнул из своих мыслей, обратив внимание на помост, на который взошёл ещё один человек. Тёмная броня, рогатый металлический череп с чёрными провалами пустых глазниц вместо шлема и нагрудник с трёхглавым драконом. Массивная фигура императора внушала трепет даже на расстоянии в двадцать шагов от помоста. А никем иным как не Его Величеством Визерисом Таргариеном Кровавым Драконом этот воин и быть не мог, ведь как только он взошёл на помост, с неба приземлился фиолетовый повелитель небес Аверо, прозванный дотракийцами Осквернителем.
— Легионы! — разнёсся удивительно громкий голос императора вдоль ровных рядов легионеров, — Сегодня состоится наша первая битва с дотракийцами! Покажите свою стойкость, свою решимость, свою доблесть! Вся Валирия, весь народ смотрит на вас, гордые сыны Империи! Сегодня мы сойдёмся в бою с варварами, что терзают весь Эссос долгие века! Но не устрашитесь и не сомневайтесь — мы их одолеем. Нет такой силы, что не сокрушит легион! Нет той земли, на которую не сможет ступить пята легионера, не родился тот человек, что бессмертен, а любого смертного пронзят ваши пилумы, пробьют копья и сразят мечи! Дотракийцы будут сокрушены, их орда уничтожена, а черепа мы сложим в гору, что будет внушать ужас и трепет всякому степняку веками. Стяжаем же славу, защитим Валирию, исполним свой долг! Пламя и кровь!
— Пламя и кровь! — единовременно взревели легионеры.
Крик их был подобен грому, слитный, мощный и внушающий. Сердце Клетуса билось в груди как боевой барабан, внутри разлилась уверенность и жажда уже наконец увидеть кровь врага, рука держащая упёртый в землю скутум сжалась, а на лицо вылезла непрошенная улыбка, больше похожая на оскал дикого зверя.
Император после своей речи оседлал дракона и взмыл в небеса, легаты же скомандовали своим легионам занять позиции. Когорте Клетуса был определён участок почти на самом левом фланге и они, выстроившись вдоль заградительных укреплений, принялись всматриваться вдаль. И уже вскоре показалась та самая орда. Сначала это была лишь чёрная, еле заметная линия на горизонте, с каждым мигом увеличивающаяся и расползающаяся в стороны. Никогда ещё Клетус не видел столько людей и лошадей в одном месте. Целое людское море всадников тянулось одним большим неровным пятном, будто грозовой фронт, только не на небе, а на земле. Десятки тысяч, нет, сотни тысяч! Сама земля вздрагивала под копытами стольких лошадей, через время послышались и улюлюканья варваров, едущих прямиком на них.
Было страшно. Без всяких шуток. Лишь присутствие рядом подчиненных заставляло его хранить видимую невозмутимость. Дотракийцы казались неостановимой стихией, необоримой и готовой снести их вдруг ставшие такими незначительными укрепления и втоптать тела солдат в грязь копытами своих буйных коней. Но он стоял. Стояли и его подчиненные рядовые, смотрящие на врага и покрепче сжимающие свои копья. Все четыре легиона не шелохнулись, ожидая приказов. Но их не было. Зачем? Сегодня враг сам себе пустит первую кровь.
Медленный темп сотен тысяч коней при приближении ускорился, крики варваров заглушили даже мысли, топот и грохот заставлял дрожать сами кости. Тысяча шагов, восемьсот, шестьсот. И вот. Момент настал. Словно пересекая невидимую черту злого проклятья, дотракийские кони стали падать под громкое ржание таких же несчастных животных. Орда, словно волна, напоровшаяся на выступающую скалу, по всему фронту стала разбиваться. Всадники на полном ходу вылетали из сёдел, катились кубарем и умирали под копытами ещё скачущих лошадей, которые через миг напарывались копытом на очередную железную звёздочку или вырытую ямку, спрятанную в степной траве и рухнув на землю, преграждали путь прочим, которые уже спотыкались и об упавших. Страшное, пугающее и завораживающее зрелище. Целые холмы покалеченных людей и коней, смешавшихся на покрывшейся кровью взрытой степной земле.
Когда же дотракийцы что-то стали осознавать и пытаться отвернуть скачущих вперёд коней, десятки тысяч уже валялись в высокой траве. А потом с неба спустился Он. Гигантский и яростно ревущий фиолетовый монстр, обрушивший пламя на центр орды, летя вдоль неё и отрезая авангард варваров от остального войска. Затрубили вестовые и из-за спин построившейся пехоты легионов вышла конница. Двумя большими полумесяцами они выдвинулись по флангам и ударили в бока авангарда врага.
Топот, крики, рёв дракона, запах крови, железа и удушливая вонь палёного мяса бурей обрушились на ряды легионов. Но солдаты стояли ровно, не сделали и шага назад, в полной тишине наблюдая за развернувшимся перед ними кровавым побоищем. Страх и ужас перед застилающей горизонт ордой дотракийцев вымывались, оставляя только разгорающуюся решимость и уверенность.
Дракон отвернул на очередном развороте и вновь пошел вдоль войска врага, арьергард которого уже развернулся назад и скакал обратно галопом, убегая и молясь, чтобы повелитель небес был занят лишь их авангардом и не обратил внимания на прочих степняков.
— Пламя и кровь. — послышалось где-то вдали.
— Пламя и кровь. — отозвались уже ближе.
— Пламя и кровь! — уже кричал во всю мощь своих лёгких десятник Клетус, вторя всем восьмидесяти тысячам своих братьев по оружию.
Завыли десятки боевых горнов, вплетая низкий гудящий звук в этот шторм рёва, криков и ржания коней.
— В атаку! — приказал Клетус, обнажая свой гладиус и указывая им вперёд.
Требовалось добить авангард противника, попавший в самую настоящую западню.
До самого вечера десятник методично ходил по полю усеянному целыми холмами раненых дотракийцев и как и все добивал искалеченных и раненных дотракийцев, подавляя сопротивление немногих уцелевших варваров.