• Boosty Shared
• Сорес

• T

• сорес
• колдун 11 мира

26 апреля, 2012 год от рождества Христова.

Неделю спустя.

Лаборатория Pym Corp, Сан-Франциско, Калифорния, Западное побережье, Северная Америка.

— Ты уверена? Контур хоть и проверен, но это только прототип. Комплектующие можгут не выдержать такого напряжения. — Спросила одна из ученых свою коллегу, которая с помощью специализированных роботизированных конечностей манипулировала маленькой, меньше ногтя платой.

— Все должно быть нормально. — Ответила ей она, не открывая глаз от окуляров, вызволявших видеть каждую прожилку, каждый блок на материнке. — Температура в боксе понижена на 20 градусов от стандартной, а воздух разряжен. Это должно оттянуть часть выделяемого тепла и позволит получить все необходимые данные.

— Должно, но это все равно рискованно. — Заметила ее напарница, нахмурившись и поправив толстые очки в роговой оправе, съехавшие на кончик носа. — Ты же помнишь слова заведующей? Этот чип пришел из головного офиса по приказу сверху, а значит в этом проекте заинтересовался кто-то из правления.

— Боишься злить боссов Abstergo? — Спросила ее напарница, оторвав взгляд от бинокуляра и блеснув темными, цвета черного обсидиана, глазами, очень сочетающиеся с короткими вороненными волосами.

— Очень. — Ответ последовал незамедлительно, без какого либо намека на отрицание или смущение. — После того, как место председателя Совета директоров занял сын бывшего главы нравы там стали гораздо строже.

— Неужели при старике все было по другому? — Поинтересовалась брюнетка, вернувшись к последним проверкам доверенного им прототипа.

— Можно и так сказать. — Ответила ее коллега, слегка присев на стоявший рядом стол, чтобы хоть немного разгрузить ноющую поясницу. Шла вторая половина дня и тело, проведшее в сидячем или стоячем положении, тактично намекало хозяйке, что ему нужно отдохнуть. — Ты новенькая, поэтому не знаешь, но старший Хекматьяр был человеком старой закалки, больше доверяющим людям, а не машинам. Даже наши годовые отчеты иногда приезжал послушать лично, потом задавая интересовавшие его вопросы за чашечкой чая… А теперь Abstergo начало стремительно идти по пути механизации. Нейросети, роботизация, перераспределение обязанностей. Нас это особо не коснулось, но в остальных отраслях… Знаешь, у работы будто исчезла душа. Былое тепло. Все стали холоднее… и серьезней.

— Ты так говоришь будто сама с главой Abstergo чаи гоняла. — Заметила темноглазая, но получив в ответ тишину, оторвалась от бинокуляра, шокировано раскрыв глаза. — Серьезно?

— Да. — Едва заметно улыбнувшись ответила женщина, поправив выбившую из прически непослушную прядь. — Это было пару лет назад, еще до открытия Aməša Spəṇta. Я тогда защищала докторскую на тему использования кремниевых микрочипов в малых и средних замкнутых системах.

— Это за которую тебе дали хабилитированного доктора? — Уточнила у нее брюнетка, параллельно нажав на несколько кнопок и запустив пробные испытания настроенного прототипа. Пошел ток, на экранах начали появляться первые данные, но обе девушки были больше увлечены разговором, чем слежкой за монотонной работой машины.

— Угу. — Кивнула она, потупившись и почесав затылок. — Помню, как будто это было вчера. Манхеттен, университет имени Амелии Хекматьяр, огромная аудитория из белого и черного мрамора, кафедра, несколько сотен людей, смотревших только на меня, и мурашки, пробирающие до костей.

— Сильно волновалась? — Спросила ее напарница, взяв за ладони. Да, разница между ними была почти в пять лет, но они обе были выдающимися учеными и выглядели максимум на двадцать, от чего пиетета младшего перед старшим здесь даже не пахло.

— Очень. — Ответила она, склонив голову. — Честно? Все время перед докладом и во время него у меня в голове было пусто. Я просто вышла, поздоровалась и по памяти прочитала доклад, а после ответила на вопросы комиссии. В себя пришла только когда ректор утвердила доклад, а из зала последовали аплодисменты.

Тут женщина глубоко вдохнула и резко выдохнула через нос, стравливая напряжение, сохранившееся даже спустя столько времени.

— Знаешь, как только все это закончилось и профессора меня отпустили, я хотела только одного: пойти домой, окружить себя пивом с жаренной курочкой и всю следующую неделю смотреть сериалы. — Мечтательно сказала ученая, аж сглотнув от представленной картины. — Однако стоило мне выйти за ворота аудитории, как ко мне подошли высокие накачанные дамы в черных костюмах с говорящими утолщениями подмышкой, и мягко, но настойчиво повели в университетское кафе, где никого не было, кроме одного старика, занявшего угловое место, рядом с окном.

— Это был он? — Насторожившись спросила брюнетка, крепче сжав ладонь своей напарницы, заставив ту невольно скривиться. Не ожидала она от тонких и ухоженных ладоней такой недюжинной силы.

— Да. Сам Виктор Хекматьяр. — Кивнула она, вырвав ладонь и потереть едва заметные покраснения.

— Прости. — Извинилась перед ней соратница, вынув из кармана маленькую, размером с четвертак, баночку, в которой оказалась едкая и вонючая мазь с охлаждающим эффектом.

— Ничего страшного. — Ответила пострадавшая, нанеся бальзам тонким слоем на пострадавшую конечность.

— Так что там про Хекматьяра? Какой он был? — После небольшой и неловкой паузы спросила темноглазая, начав смущенно мять халат.

— Знаешь… — Ненадолго задумавшись, ответила ее коллега. — Я даже не могу точно сказать. Ближайшим определением будет… необычный?

За что ее визави наградила взглядом, полным непонимания и легкой обиды. Будто ее напарница пыталась скрыть от нее какую-то важную и интересную историю.

— Не смотри на меня так. Я сам не знаю, как сказать. — Ответила ученая, замахав руками. — Просто более образованного и эрудированного мужчины я не встречала никогда. Он свободно общался со мной на тему моего доклада, приводя в пример работы других ученых, о некоторых из которых я вообще до этого не слышала. При этом он постоянно шутил, подкалывая и выводя на откровенный разговор. Был очень галантным, располагающим и добрым. Даже лично сходил за мятным чаем с печеньками, когда заметил как я нервничаю. Самое главное, я не видела в его действиях никакой корысти. Он просто хотел поговорить со мной, узнать откуда я, чем занимаюсь, как пришла к своим идеям. В конце даже уточнил, нужно ли в лабораторию какое-нибудь новое оборудование. Я, конечно, умолчала, но в ответ он лишь ухмыльнулся и по памяти перечислил все приборы, стоявшие в нашем блоке!

— Сам? — Удивилась брюнетка, высоко подняв точеные брови. — Может у него было «ухо»?

— Нет. Я сама все видела. — Ответила ее коллега, сложив руки под грудью. — Он спокойно, без запинки перечислил их, а потом, когда я задала парочку наводящих вопросов касаемо особенностей приборов, сразу на них ответил. Такое невозможно сделать, если досконально не разбираться в вопросе.

— И что дальше? — Спросила нахмурившаяся девушка, едва заметно сжав ладони на своих предплечьях. — Вы просто поговорили и он ушел?

— Нет, он все-таки смог «впихнуть» мне тот микроскоп, Titan 80-300, как в канадском университете Макмастера, для работы с наночастицами. Ты его уже видела. — Ответила ее напарница, кивнув в сторону окна, из которого открывался вид на стоявший отдельно закрытый корпус, отстроенный специально для этого прибора. — После мы попрощались и разошлись. Он удалился по своим делам, а я поехала смотреть сериалы и глушить пиво после такой встречи.

— Да? — Недоуменно переспросила ее брюнетка, чье лицо аж сочилось недоверием.

— Ну да… — Смущенно протянула ученая, начав закручивать распущенную косу, перекинутую через левое плечо, о чем-то задумавшись, а затем словно просияла, добавив: — Вспомнила, на прощание он сказал странную фразу. Как там было…

Вновь у нее перед глазами замелькали события того дня, будто все проходящее было не два года назад, а вчера. Настолько было сильным было впечатление, оказанное на нее одним старым и неординарным мужчиной.

— «Я рад, что у вас все хорошо сложилось, Мишель. Поверьте, мне доставляет невероятное удовольствие видеть как по настоящему талантливый человек Творит, не волнуясь о деньгах и прочих мирских мелочах. Если когда-нибудь у вас возникнут проблемы, то не стесняйтесь и обратитесь ко мне. Я помогу, чем смогу, ведь вряд ли это будет мне многого стоить. А до тех пор просто живите и наслаждайтесь жизнью. Поверьте, мисс Морбиус, вы этого заслуживаете».

Сказанное сильно запало в сердце молодой ученой. Настолько, что после небольшого отдыха с чипсами, пивом и парой мелодрам средней паршивости, она накрасилась, приоделась и поехала в один из клубов, где смогла познакомиться с одиноким парнем, которого волею судьбы закинуло в то место.

Теперь на ее пальце блестело едва заметное золотое колечко, а дома всегда дожидался вкусный, сытный ужин и теплая кровать.

— Удивительно. — Медленно, не скрывая собственного впечатления, проговорила ее напарница, во взгляде которой смешался такой коктейль эмоций, что разобрать его не смог даже самый опытный физиогномист. — Рада за тебя, Миша.

— Не волнуйся, Хоуп. — Ответила Морбиус, положив ладонь ей на плечо и улыбнувшись ей свой самой искренней и доброй улыбкой. — Когда-нибудь счастье придет и в твой дом.

Как раз в этот момент громко прозвенел писк прибора, датчики которого светились равномерным зеленым цветом, сообщающая, что все предварительные испытания недавнего прототипа были успешно пройдены.

— С такими успехами тем более. Поздравляю. — Добавила Мишель и крепко обняла не ожидавшую такого Ван Дайн, хоть и с запозданием, но обняв свою старшую коллегу.

Однако на ее лице не было радости. Наоборот, оно было сосредоточенным и холодным, а ее взгляд был направлен вверх, на верхние этажи главного здания Pym Corp. Места, которое когда-то принадлежало ее матери и которое она собиралась вернуть любой ценой.

* * *

Полтора часа спустя.

Кафе на территории комплекса Pym Corp, Сан-Франциско, Калифорния, Западное побережье, Северная Америка.

Сидя в кафе и задумчиво цедя крепкий ристретто, Хоуп Ван Дайн размышляла. Размышляла не о науке и грядущих экспериментах, а о ее положении в Pym Corp, которое ее сильно не устраивало.

Может для кого-то положение ведущего ученого, которому благоволили как глава компании, так и совет акционеров, в полном составе состоявший из совета директоров другой, более мощной и богатой корпорации, было пределом мечтаний, который они могли достигнуть лишь пожертвовав десятилетиями упорного труда и страданий на благо компании. Но Хоуп это было неинтересно. В чем смысл, что она всего за один год работы добилась максимального положении в компании, если сама компания изначально должна была принадлежать ей!

Да, да, несмотря на другую фамилию она являлась единственной дочерью и наследницей Хелены Пим, основательны и прошлой владелицы этой фирмы.

«Когда-то она называлась Pym Technologies, но новые хозяева словно в насмешку сохранили былое название, изменив лишь приставку» — Подумала девушка, устало вздыхая и делая небольшой глоток крепкого черного кофе. — «Когда-то мы были технологической и научно-исследовательской компанией, специализирующаяся на нанотехнологиях, генетике, молекулярных и атомных исследованиях. Делали все чтобы сделать жизнь простых людей лучше, а теперь… теперь занимаемся производством комплектующих для оружия»

Перед ее глазами как наяву предстал тот самый чип, который они недавно испытывали с Мишель Морбиус. Может ее напарница по проекту этого и не замечала, ослепленная блеском лабораторий, денег и семейной жизни, но Хоуп видела, что этот прототип нужен не для новой серии компьютеров, бытовой техники или автомобилей. Нет, по его функционалу, цене и также секретности, с которой им приходилось работать, было легко догадаться, что использовать его планировалось в продукции одной конкретной компании.

Abstergo Military Company.

Или, если еще проще, для производства оружия.

«Твари» — Подумала Ван Дайн, прикрыв глаза и глубоко вздохнув. — «Как они посмели превратить детище моей матери в такое. Особенно после того, как вынудили нас скрываться, спасая свои жизни»

Ей было всего два года, когда все это произошло, вот только воспоминания о случившемся были свежи до сих пор. Как в ее комнату вбегает растрепанная и напуганная мама, как хватает ее на ручки, как вбегает в лабораторию, как нажимает на какие мерцающие кнопочки и забирает пробирки с красной жидкостью, как бежит на улицу, где их в машине уже ждал папа.

В тот день они убежали, бросив большую часть нажитого. Убежали, ведь матери стал угрожать человек, обладавший такой силой и влиянием, что даже спокойная и храбрая Хелена Пим испытала реальный страх за свою жизнь.

Они ушли в подполье. Начали жить в маленьком доме в одной неприметной кладовке, воруя еду и все необходимое с помощью частиц матери, параллельно продолжая неоконченные исследования.

В первые годы все шло нормально. Мать и отец Хоуп, замотивированные произошедшим, трудились не покладая рук, стремясь еще сильнее развить свои технологии, дабы перестать бояться могучего врага. По крайней мере именно так думала младшая Ван Дайн.

Однако время шло, напряжение начало отходить, а ее папа, хранитель домашнего очага и сердце семьи, все чаще начал задумчиво посматривать в сторону дочери, в одиночестве играющей в гостиной. По его мнению ей нужна была нормальная социализация: друзья, школа, походы в гости.

Нормальное детство, которого заслуживал любой ребенок.

Но глава семейства была с этим категорически не согласна. По ее мнению нельзя было так сильно рисковать, особенно тогда, когда они находились на грани прорыва в своих исследованиях, а охота за ними шла полным ходом. Правильные аргументы, логичные, как считала сама Хоуп, однако ее отец в первую очередь заботился именно о ней и ее будущем, из-за чего впервые на памяти младшей Ван Дайн возразил своей супруге.

Началась ссора. Громкая и тяжелая, со взаимными обвинениями и оскорблениями, настолько грубыми, что Хоуп в первые же секунды выгнали за дверь.

А затем произошло событие, изменившее все.

В тот момент у них, как назло, завершилась одна из стадий важнейшего эксперимента, из-за чего родители, так и не помирившись, пошли в лабораторию.

Лаборатория не место для эмоций. Она не терпит ошибок или промашек. Работая в ней всегда нужно быть собранным и сосредоточенным. Превращаться из человека в машину, каждое движение которой выверено и не имеет отклонений.

Чета Пимов безукоризненной следовала этому правилу, но в тот день оно было нарушено. Хоуп не знала, что именно там произошло. Может от эмоций руки отца дрожали, может мама случайно толкнула его, может занимаясь переругиванием между собой они случайно задели один из флаконов с частицами.

В любом случае результат был плачевным — частицы попавшие на папу, не имея ингибиторов установленных в костюме, уменьшили его так сильно, что он бесследно пропал в квантовом мире. В месте, откуда самому не выбраться, а жизнь — невозможна.

В тот злосчастный день Джейк Ван Дайн, гениальный ученый, любящий отец, верный муж и просто хороший человек погиб по глупой случайности, произошедшей из-за банальной бытовой ссоры.

Не описать сколько Хоуп горевала. Сколько плакала. Сколько винила мать в произошедшем… Как-же она ее ненавидела. Как проклинала, а затем долго извинялась и прощала. Ведь кроме нее в жизни молодой девочки, тогда только ставшей подростком, никого не было. Вместо этого вся ее ненависть перешла на первопричину произошедшего.

Из-за кого они подались в бега?

Из-за кого им пришлось прятаться и воровать?

Из-за кого ее родители были вынуждены решать, рисковать ради ее будущего или нет?

Из-за кого они поссорились?

Ответ был прост. Корпорация Abstergo и ее хозяин. Не к месту упомянутый Виктор Хекматьяр. И теперь она готова была сделать все для того, чтобы не только вернуть утраченное, но и отомстить за порушенную семью.

«Место ведущего ученого я уже получила. Осталось лишь войти в Совет директоров» — Размышляла Ван Дайн, медленно цедя уже второй стаканчик горячего и горького кофе.

— «Для этого нужно предложить и реализовать финансово выгодный проект. Что бы такое сделать? Может взять старые наработки матери, касаемые атомной генетической модификации. Если все пройдет местные фармакологи меня на руках носить будут…»

— Эм, извините у вас найдется свободное место… — Вырвал ее из размышлений тихий голос. Мужской голос.

— Что? — Спросила удивленная Ван Дайн, не заметив как к ней подошли, подняв голову и встретившись взглядами с двумя карими глазами, скрытыми за очками-велосипедами.

— Можно я сяду с вами… — Ответил ей неизвестный, всеми силами старавшийся не смотреть ей в лицо. — Просто сейчас уже ужин… И в кафе нет свободных мест…

«Да?» — Удивилась Хоуп и, быстро оглянувшись, лишь удивленно приподняла брови. Уйдя в свои мысли, она не заметила, как наступил вечер и заведение оказалось полностью забито. Место оставалось только за стойкой бармена и напротив нее, занявшей удобное место в углу зала.

— Конечно. Садитесь. — После недолгих раздумий ответила девушка, внимательно рассмотрев обратившегося к ней мужчину. Хотя какого мужчину? Скорее молодого парня, которому с трудом можно было дать 20-25 лет. Одетый в мешковатый бежевый свитер, простые синие джинсы, черные кроссовки и потертый лабораторный халат, из-за своей худобы он выглядел достаточно болезненно, что резко контрастировало с несколькими толстыми печатными томами, которые он, не без труда, удерживал в одной руке. Но вот лицо…

«Красавчик» — Невольно подумала Хоуп, слегка закусив губу. Правильные черты лица, прямой нос, точенный подбородок, густые ресницы и прическа, аля естественная укладка, делали его похожим на модель, которых она видела в модных журналах. Добавить к этому небольшую сережку в левом ухе, дающую ему некий налет бунтарства, и уже упомянутые очки-велосипеды, добавлявшие интеллигентности, то получим молодого парня, ради внимания которого девушки драки будут устраивать.

«Зачем он подсел ко мне?» — Начала прикидывать ученая, заметив пару завистливых взглядов от других столиков. — «Ему же везде будут рады»

— Хоуп Ван Дайн. — Решила представиться она для начала, протянув руку для рукопожатия.

— Григорий. Григорий Кросс. — Ответил парень, еще сильнее смутившись, но все же протянув руку в ответ. Ладонь у него оказалась мягкая, можно даже сказать нежная, но на ней отчетливо чувствовались небольшие мозоли от постоянного использования ручки. Вот только его фамилия заставила Хоуп сильно насторожиться, ибо принадлежала она нынешнему директору компании и бывшей помощнице матери — Эвелине Кросс. — Очень приятно с вами познакомиться, мисс Ван Дайн.

— Мне тоже. — Ответила ученая, все еще настороженно наблюдая за неожиданным собеседником. — Позвольте уточнить, вы случайно не родственник мисс Кросс?

— Эм… — Тут Григорий сжал губы и отвел взгляд, став похожим на котенка, во время ливня. Продрогшего и трясущегося.

«Милашка» — Промелькнуло мысли у девушки, руки которой будто сами захотели притянуть к себе это чудо и погладить по голове, но та смогла сдержаться.

— Она моя тетя. — Ответил он, начав быстро перебирать пальцами одну из закладок, торчащих в книге, а затем посмотрел на нее, будто чего-то ожидая.

— Вот как. — Сказала Хоуп, с интересом читая корешки книг. «Теоретическая механика» Маркеевой, «Квантовая физика» Терлецкой, «Фейнмановские лекции по физике» Лейтона и даже редкое издание «Геометрические методы математической физики» за авторством Шутц. С одного взгляда было понятно — парень сильно увлекается квантовой физикой и ее механиками.

Опять повисла тишина, во время которой Ван Дайн практически допила свой кофе и уже планировала уйти, как Кросс опять заговорил, умудрившись всего одной фразой поразить не готовую к такому ученую.

— Вы и вправду удивительная.

— А? — Вырвалось у девушки, удивленно посмотревшей на парня. — О чем ты?

— Вы первая, кто не стал дальше расспрашивать о моем родстве с тетей. — Ответил он, положив руки на колени и смотря исключительно в пол. — Да, только благодаря ей я смог устроиться сюда, ведь мужчин редко нанимают как научных сотрудников. Честно говоря, у меня от такого чуть не развился синдром самозванца, ведь я постоянно думал, что на мое место мог прийти кто-то более достойный.

— Это очень интересно, но причем тут я? — Поинтересовалась Ван Дайн, насторожившись. До этого мужчины с ней так откровенно не разговаривали, из-за чего она чувствовала себя не в своей тарелке.

— Вы же Хоуп Ван Дайн. — Ответил он, подняв взгляд и посмотрев на нее сияющими от восторга глазами. — Гениальная ученая, всего за год успешно завершившая 5 параллельных проектов, ставшая самым молодым ведущим исследователем в компании со времен основательницы. Честно говоря, я восхищаюсь вами и вашими теориями. Как вы решили проблемы с направлением спиновых зарядов в установке фазового поляризации. Или как вы откалибровали чувствительность полупроводников при помощи арсенида галлия… Это было просто невероятно. Или…

— Так, стоп, стоп… — Остановила Хоуп поток неожиданного восхищения, выставив вперед ладони. — Это конечно приятно, но к чему ты все это говоришь?

— У меня есть несколько вопросов по вашей последней работе, посвященной атомарному взаимодействию углеродных соединений высокой плотности. — Ответил Григорий, достав из внутреннего кармана халата небольшую тетрадку, пухлую от сделанных внутри записей.

В ответ на такую наглость Ван Дайн уже хотела открыть рот, чтобы послать молодого энтузиаста далеко и надолго, как вдруг ей в голову пришла простая идея:

«Я же хотела попасть в Совет директоров, а он может мне в этом помочь»

Еще раз обдумав свою задумку она признала ее действительной, поэтому следующие слова сильно отличались от планируемых:

— Хорошо. Показывай свои вопросы.

* * *

27 апреля, 2012 год от рождества Христова.

На следующий день.

Квартира Хоуп, район Золотых Ворот, Сан-Франциско, Калифорния, Западное побережье, Северная Америка.

— … После этого мы поговорили с ним несколько часов, обсуждая особенности внутриатомных взаимодействий, а после я пригласила его прогуляться. Видела бы ты как он тогда смутился. Серьезно, от его лица можно было прикуривать. — Закончила свой недолгий рассказ Ван Дайн, с удобством разлегшись на кровати, будучи в одних домашних шортах и коротком спортивном топе, держа перед собой телефон, по которому проходил видеозвонок. — Думаю я смогу его использовать, дабы еще сильнее втереться в доверие к руководству компании и получить доступ к их базам данным.

— Ты уверенна в этом, Хоуп? — Спросила ее женщина по другую сторону экрана. — Это может быть опасно. Кросс всегда была хитрой бестией, готовой на все ради успеха, а ее племянник может оказаться точной копией тети.

— Не волнуйся, ма. — Ответила Ван Дайн, перевернувшись на спину и с улыбкой посмотрев на вечно холодное и недовольное лицо родительницы. — Все будет хорошо. Он как щеночек, который только и ждет моей ласки. Ты бы видела как он восхищался моим успехами, а его попытки угостить меня кофе? До сих пор на смех пробирает.

— Как знаешь, Хоуп. — Сказала женщина, убрав за ухо выбившуюся седую прядь. — Ты уже большая и не мне учить тебя жить. Только, пожалуйста, будь осторожней. Кросс, Abstergo, Хекматьяры… Все они опасные противники и нельзя дать им получить доступ к моим исследованиям.

— Я знаю, мам. — Слегка надувшись, фыркнула девушка, нежно проведя пальцем по экрану. На нем она видела женщину, которая вообще не выглядела на свой возраст. Серые глаза, точенные брови, острый подбородок, аккуратный нос, чувственные розовые губы и идеальная гладкая кожа, без следа косметики. Ее мать была эталоном природной красоты, умудрившись благодаря правильному питанию и лично разработанным пищевым добавкам не только сохранить внешнюю молодость, но и чувствовать себя на 25 в свои 60. Единственное, что выдавало ее возраст были длинные седые волосы, водопадом спадающие по плечам, скорее добавляя ей взрослого шарма, чем старя.

— Я осознаю все риски и не буду совать голову в пасть льву. Я не исчезну как папа.

— Ни за что. — Резко нахмурившись заявила Хелена Пим, чья ледяная маска треснула, показав скрывающуюся за ней любящую мать, желавшую защитить свое единственное дитя. — Не смей даже думать об этом. Если ты исчезнешь я этого не переживу. Поэтому если будет грозить опасность, бросай все и возвращайся обратно. Никакие исследования не стоят твоей жизни!

— Я все понимаю, мама. — Ответила Хоуп, насупившись и посмотрев на Хелену грустными и любящими глазами. — Но я обязана это сделать. Ради себя, папы и тебя. Эти корпораты не заслуживают твоих трудов. Не заслуживают обладать тем, что у нас отняли.

— … — В ответ Пим лишь промолчала, опустив глаза, а затем на ее лице появилась робка и невероятно редкая улыбка. — Ты так похожа на своего отца. Он тоже постоянно не мог усидеть на месте, стремясь любыми способами помочь людям. Даже костюмы первоначально были его идеей.

Глаза Ван Дайн удивленно расширились, ведь она очень редко видела свою мать в таком состоянии.

— За это я его полюбила и сделала все, чтобы он стал моим. — Ответила она, подняв взгляд и посмотрев Хоуп прямо в глаза. Серые и черные. Холодные и горячие. Они были разными, но в них горела такая любовь, аналогов которой в мире не существовало.

Любовь родителя к ребенку и наоборот.

— Ты весь мой мир, доченька. Поэтому, пожалуйста, береги себя.

— Обязательно, мама.

На это звонок завершился.

Хелена Пим развернулась и направилась в другую часть лаборатории, продолжать исследования нового вида муравьев, выведенного ею после долгих месяцев исследований, а Хоуп начала подбирать наряд. Свидание с Григорием было назначено на два часа дня, а значит она должна быть неотразима.

Достаточно неотразима, чтобы окончательно покорить и влюбить в себя этого наивного и глупого юнца.

Вот и новая глава, которая была написана еще позавчера, а должна была выйти вчера, однако вместо этого я писал своей сестренке Индивидуальный проект на 30 страниц, по свой структуре напоминающий полноценную курсовую. Знаете, если в школах сейчас задают такое, то мне страшно.

Опустим веселые игры с дедлайном из-за которых мне вообще пришлось просидеть 5 часов за компом в выходной, но сами подобные задания, приправленные постоянными ВПР, итоговыми работами и сочинениями, годовыми проверочными, сдобренные 8 уроками в день… Я даже в университете такого пи***** припомнить не могу. Даже радуюсь, что уже 7 лет как закончил школу. Но тенденция пугает.

Из хорошего, я уже сел за написание главы по Пацифисту. Готово уже 20%, завтра думаю выложу. До скорого.