Тиран. Глава вторая
Глава вторая. Город Свободы.
Печаль и ярость творили вьюгу в голове моей, и хлад её убивал тот сад, что цвёл в душе когда-то… так было, так есть, и никакие силы не способны боле утихомирить, прогнать этих мерзких злобных стерв. Ярость и печаль.
— Где Амос, Барбатос?
Я плохо помню, что было и когда. Едва ли понимаю: что творится вокруг, и где и кто я — не дано понять. Но имена… они всплывают сами собой, и вместе с ними поднимают головы те твари. Ярость, что насылает бурю, рвёт цветы и вырывает траву с дёрном. Имя ей Барбатос. Глубокая печаль, чей лёд и холод промораживает почву, не позволяет росткам покоя и надежды поселиться в ней. Амос её кличут.
— Декарабиан…
Имя. Моё имя. Я узнаю его, и что-то в том разрушенном саду пытается пробиться. Росток воспоминаний… что тут же умерщвляют эти двое. И тот, кто произнёс его, настолько ненавистен и презренен, что нет желания иного. Раздавить. Убить, развеять, поглотить. Стереть из мироздания, чтоб не было таких тут больше, и никогда не появлялось.
Но та, что в небе… она — что грязь, смердит и пачкает собою чистый день. Мешает. Или хочет помешать. Атака? Грязный лёд и чистое пламя, лёд сильнее… не проблема.
* * *
Абсурдность происходящего достигла такого уровня, что Люмин перестала что-либо понимать. Впервые за всю свою жизнь она чувствовала себя так… так… словно Паймон, заглянувшая в записи Лизы. Если она проведет ещё хотя бы миг в попытке осознать творимое, то из ушей её натурально пойдёт пар!
Сперва какая-то девушка, взявшаяся из ниоткуда и в один миг раскидавшая их отряд… с непозволительной лёгкостью, учитывая, что Люмин считала себя достаточно сильным бойцом, а Кэйю с Эмбер так и вовсе — асами. Не говоря уже про целого Бога, который так не вовремя “занемог”. И с той барышней нагрянули орды Фатуи. Они не просто взяли всех в плен, но окружили, подавив как количеством, так и мощью, на что намекали мускулистые руки, так и не разжавшиеся на протяжении всего… того, что здесь происходит, чем бы оно не было. Затем Венти… умер, но почему-то остался жив. И вместо сердца у него какой-то артефакт. Ну да, он же Бог… но как тогда простая смертная могла сделать с ним такое?! И что бы она не сделала, как Венти мог оставаться живым и осознанным?
Смерть Двалина, яркий свет, какой-то странный, буквально чёрный дядька… и Венти ведь узнал его, даже назвал… как-то. А тот в ответ размылся чернотой, окутал ею барда, и “исчез” его… Венти пропал! Но дядька остался. А там уже и эта Синьора заметила копошение внизу, да запульнула туда своё огромное копьё. Люмин уж думала, что всё, конец ей… а нет! Дядька вновь размылся, и с рук его сошёл какой-то вязкий чёрный ветер, вмиг остановивший и разорвавший копьё изнутри.
Вот и висела блондинка в захвате Фатуи, пустым взглядом провожая ворох снежинок… крупинок льда, оставшихся от атаки. От способной уничтожить дракона атаки. Она смотрела, а над головой её Синьора куталась в огненный барьер, возводила вокруг него ледяной, но всё равно едва-едва держала натиск чёрной бури. Красные всполохи рвали непроглядные тучи, и льдистые кристаллы выходили оттуда, ища свою цель, но долго осколкам прожить не суждено: ветер разносил их в пыль, не замечая.
Люмин вздрогнула. По коже пошли мурашки — реакция на необычное ощущение… будто медленно, начиная со стоп, она погружалась в воду… только не мокрую, и какую-то лёгкую. К сожалению, армированное предплечье и бицепс размером с голову блокировали обзор, не позволяя глянуть вниз, но оставались на её груди и талии они не долго. Ощущение поднялось до пояса, и вдруг ускорилось, что до Люмин дошёл толчок, сперва снизу вверх, грозя задрать боевую юбку, а после в спину. И девушка полетела, с удивлением ощутив, как расходятся в стороны руки здорового Фатуи. Весьма неожиданно, не особо удачно… но она приземлилась, оказавшись-таки на свободе. Чего нельзя было сказать про пленителя: вокруг громилы кружила сфера из чёрного вихря, и тот не мог в ней ни пошевелится, ни, вероятно, даже вздохнуть. Фатуи сам оказался в ловушке, и не только он.
Встрепенувшись, блондинка попыталась взять себя в руки, но едва её обеспокоенный взгляд принялся метаться в поисках товарищей и способов их спасти, как вновь под сводом черепа появилось чувство лёгкой щекотки. Тот, кто своими руками убил Венти… спас всех остальных. Фатуи висели высоко над землёй, распятые вихрями вокруг рук и ног, и даже Синьора не избежала столь унизительного положения… уже не ощущающаяся как какой-то монстр. И девушка не понимала: почему и как всё так быстро меняется?
Она смотрела ввысь, где совершалась расправа над обидчиками, но не злорадство, или, тем более, удовлетворение плескалось в её душе, а страх… и грусть, что всё закончилось так. Ей пришлось отнимать жизни людей, люди едва не лишили жизни её и её друзей, а в конце в свои руки всё взяла… неизвестная сущность божественной мощи. Ибо Синьора ощущалась как нечто безумное, непреодолимое, но существо, которое не чувствуется вовсе, умудрилось раздавить Предвестника как хитчурл — гнилое яблоко. Кто это, если не Бог?
По правую руку от Люмин встала Лиза. Девушка не заметила этого. За спиной во вспышке блёсток появилась Паймон. Не обратила внимания. Что-то пыталась сказать Эмбер, чьё каменное узилище уничтожил ветер. Люмин не услышала. Лишь прикосновение Кэйи, хромающего, прижимающего правую руку к боку, предельно серьезного на вид, выбило её из созерцательного состояния… так бы она и смотрела, как один за другим прибывающие Фатуи взмывают в воздух, подхваченные чёрными вихрями, да остаются висеть там как Мондштадтские воздушные змеи.
Отступление организовалось спешно, и ветра… не чинили помех. Напротив, как-то оберегали даже. Девушка сама для себя не заметила, как покинула древнюю столицу и за спиной её остались полуразрушенные каменные врата. Но лишь опомнившись, поспешила задать вопрос.
— Что. Это. Было?!
— О, — перед глазами тут же появилась мордашка Паймон, — Я думала ты уже не очнёшься! Так боялась, так боялась…
Люмин отмахнулась, погладив кроху по голове, а та и рада поводу надуться. Паймон… такая Паймон. Девушка же поспешила задать вопросы… правда, все сразу, и едва понимая, какой из них более важный.
— Лиза! Что там… кто это… где Венти?
— Боюсь, я не могу этого сказать. Не знаю.
Попытавшись привести мысли в порядок, блондинка качнула головой. Почему-то в первую очередь всплыл образ Синьоры: как платиновласая девушка в красном одной рукой держит Бога за горло, а другой вырывает ему сердце. Пугающая картина.
— Это… и есть сила Предвестника?
Кэйа, сложивший регалии лидера отряда, так как не мог держать сейчас меч, шёл рядом, ежеминутно оглядываясь и изучая окрестности, доверив ведущую роль своей коллеге с красным бантиком. Он же и ответил на вопрос:
— Алая Ведьма… я читал о ней в архивах. И ты, Лиза, читала. — библиотекарь кивнула, задумчиво, — Она была сильна, ещё когда носила родовое имя Лоефальтер. Сильнейший пользователь Глаза Бога… своего времени.
— Своего? Мне показалось, что она достаточно молода. Не старше Лизы.
— Ну спасибо… — хмыкнула упомянутая, — Розалина-Кручка Лоефальтер была лидером атакующего звена при вторжении демонов… пятьсот лет назад.
Люмин опешила, непонимающе уставившись на недовольного библиотекаря, чью зрелую красоту сравнили с пятисотлетней старухой… которая, правда, не выглядела на свой возраст. Даже близко.
— Да какая разница, кто эта ведьма?! — возмутилась Паймон, — Она же убила Венти! И Двалина! А после тот страшный, чёрный, патлатый… Ай! — девочка так заговорилась, что не заметила препятствия на пути, — Эй, зачем вот так стоять посреди дороги?! М? Ой…
Чуть отлетев, она поняла, что врезалась в широкую грудь в чёрном одеянии, а выше неё находилось небритое белое лицо в обрамлении длинных чёрных волос… и пара глаз горели углями на нём. Мужчина стоял ровно посреди отряда, и будто всегда там был. Не удивительно, что Паймон мигом оказалась за спиной своей подруги. Кэйа попытался выхватить меч, да только зашипел от боли в сломанной руке, в отличии от Эмбер, которая справилась с извлечение лука, но, вспомнив увиденную… даже не битву — бойню, лишь мотнула головой, спрятав оружие обратно. Против рядовых Фатуи она могла бы сразиться, но вот для Предвестника она уже никто, а уж с тем, кто отделал эту Синьору, как Бог — хитчурла, ей и подавно не тягаться.
— Сквозь звёзды ходящих приветствую я. Прощения прошу за ненадлежащий приём в моих землях.
Мужчина смотрел прямо в глаза Люмин, говоря в очень странной, архаичной манере.
— Вы… Эм-м…
— Господин Декарабиан, — на помощь пришла Лиза, прижав руку к груди и низко поклонившись мужчине, на что тот кивнул, — Вы уже закончили свои дела с Фатуи?
Она говорила уверенно, будто действительно всё понимала, однако в голове её звучал тоненький голосок, требующий немедленно заткнуться. Её собственный разум, что предпочёл бы добраться до любимой библиотеки в живом теле. Как и всегда, долг победил в неравной битве, заставив отступить это трусливое желание.
— Те люди? Вторженцы! Сбежали, спасённые Архонтом… неизвестным мне.
Отряд смотрел за диалогом с недоумением, хотя и опаска во взглядах никуда не делась…
— Что… — Люмин решилась задать терзающий её вопрос, — Что вы сделали с Венти?
Ни секунды не думал над ответом облачённый во тьму.
— Мне не ведомо имя это.
— Барбатос. — прозвучало от Лизы, и все разом вдруг пожалели о поднятой теме.
От незнакомца повеяло жутью. Не силой, не мощью, а именно жутью. Будто сами стихии испытали страх, и, многократно усилив, передали его своим пользователям. И тело его покрылось вязким дымом, зашлось рябью, приготовилось разразиться чем-то смертельным, но… быстро вернулось в норму.
— Жалкий паразит… я сделал его тем, кем должен был быть он.
Совсем не просто было понять речь незнакомца. Возможно, благодаря багажу знаний, или же просто общей эрудированности, именно Лиза оказалась той единственной, кто осознала что-то в словах правителя, как выяснилось — не мёртвого.
— Бар… Венти берёт своё начало из воздушного элементаля. Он стал Архонтом только после завершения восстания две тысячи шестьсот лет назад. Значит ли это… — девушка осеклась.
Глаза незнакомца полыхнули, и это был тот редкий случай, когда энтузиазм библиотекаря прервался извне… никто не перебивал Лизу! Но некоторым, очевидно, не требовалось на это разрешение.
— Восстание… Амос! Где Амос, ведущая?! — он практически нависал над собеседницей, и Лиза понимала: вывернет наизнанку, но получит ответ.
— Амос… — она будто оказалась в шкуре Люмин, что не так давно точно так же затравленно оглядывалась по сторонам. Не было здесь того, кто мог бы помочь. Никто не знал, что вообще можно сделать в такой ситуации, — Амос была одной из лидеров восстания… и одной из тех, кто погиб во время него.
Небо начали заволакивать тучи, бросая тень на Горы Светлой Короны. Поднявшиеся шквалы ветра едва не сдували Паймон, и сверху упали первые тяжёлые капли. Раздался гром. И вместе с тем всё сильнее размывался в чёрном мареве незнакомец, пока полностью не исчез, забрав с собой и разыгравшуюся непогоду. В один миг, будто по щелчку пальцев, зарождающаяся буря сменилась безоблачным небом.
Вымоченные, уставшие, испуганные, — даже Кэйа, — путники хотели развалиться на привал прямо там, где стояли. Но слишком уж недалеко они отошли от древней столицы, где до сих пор может таиться смертельная опасность, потому и выбора у них не было, кроме как проложить путь.
До самого привала разговоры не клеились, да и после него, утром, тоже никто не решался поднимать тему произошедшего… но каждый понимал, что рассказать и обсудить придётся всё, хотя бы перед лицом действующего Магистра Джинн.
* * *
Для Люмин картина нынешнего “Города Свободы” вызывала особую боль. Тяжесть на сердце. Такова уж реальность, что прожившие здесь всю жизнь Кэйа, Эмбер и Лиза, да, не радовались разрухе и унынию, но и внимания на них не обращали, а вот путешественница, в голове которой всё ещё свежи образы лёгкого, несмотря на монументальность его стен, светлого города, где каждый житель привносит свой особый вклад в общую атмосферу… впадала в уныние. Именно таким предстал пред ней Мондштадт не больше месяца назад, отчего Люмин ощутила едва ли не физическую боль, стоило только пересечь входные врата. Где эта лёгкость? Где запахи свежей выпечки, нотки различных цветов, пьяный аромат вина из одуванчика? Гогот детворы, носящейся по узким улочкам, восторженные крики ловцов ветра, что с планером наперевес перебегали с крыши на крышу многоэтажек, громогласные выкрики зазывал на рыночной площади, да близкие звуки ударов молота о наковальню?! Всего этого нет… серые улицы, запах каменного крошева и жжёного дерева, печаль и опаска на лицах горожан да далёкий детский плач. И небо — серая хмарь, будто по нелепой случайности до сих пор не разразилось моросью. Смотреть на это было больно. Слушать — тоскливо. Дышать полной грудью не выходило никак.
— Люмин? Ты какая-то бледная… всё в порядке? Мы почти пришли, сейчас отчитаемся, и я отведу тебя к себе. Отдохнёшь в нормальной постели, — с мягкой улыбкой пообещала Эмбер, — Может, у меня найдётся какой-нибудь чайный сбор. А если нет, то возьму у соседей… У Тёти Мофьи недавно сын посещал Ли Юэ, должен был уже вернуться…
«Надеюсь они целы», — осталось невысказанным, и слова, так и не повисшие в воздухе, обратили милую улыбку девушки в красном бантике в вымученную. Впрочем, так и так, Эмбер вряд ли сумела бы поднять подруге настрой. Та лишь ответила вяло:
— Спасибо…
Тем не менее, Люмин была благодарна своим товарищам, что те не стали лезть в душу. Продолжили путь, не отвлекаясь более ни на что. В одно мгновение погруженная в свои мысли и чувства блондинка даже осознала, что показное безразличие к состоянию Мондштадта было в рыцарях… осознанным. Каждый из членов Ордо Фавониус хотел бы бросить все свои дела, побежать помогать людям: спасать, строить, кормить, успокаивать… они хотели бы сделать хоть что-то для граждан, но не могли. Не сейчас. И оттого не смотрели по сторонам, отгородившись от чужого горя и бед. Чтобы не теребить лишний раз душу. Чтобы не устраивать себе испытание воли. Чтобы не сорваться, и не помочь той старушке найти свою кошку, или тому мужчине — разгрести завалы, оставшиеся от крыльца перед его домом. Начнёшь помогать одному, и уже не остановишься, пока без сил не свалишься наземь, чтобы твои товарищи переносили измождённое тело к церкви.
Осознание столь простой истины не сделало жизнь проще, но… прибавило Люмин уверенности, что всем им, жителям Мондштадта, рано или поздно помогут. Возможно, даже она сама станет тем, кто эту помощь окажет. А пока следует добраться до штаба Ордо Фавониус и отчитаться перед Джинн… сейчас она единственная, кто может хоть что-то решить, а вопрос, чтобы сама Люмин сделала бы на месте Джинн… пугал. Просто сопоставив известные факты: Мондштадт разом лишился двух своих защитников, влез в долги к Фатуи, даже понёс потери среди мирного населения, и всё это за жалкую неделю! И это при том, что Люмин — путешественница, совсем не из этих краёв, даже близко не осознавала, что может произойти с нацией, лишившейся своего Архонта. Воплощение стихии ветра. Взбунтуется ли погода, от его потери? Будут ли работать Анемо Глаза Бога? И… не посягнёт ли кто на освободившееся место? Из задумчивого состояния девушку вывел настороженный голос Эмбер.
— Что-то случилось? — подняв голову, блондинка увидела, как внимательно её подруга всматривается в лицо Кэйи, — Хочешь сразу пойти в церковь? Если так, я без проблем…
— Нет, — отрезал тот, в свою очередь не прекращая глядеть в сторону упомянутой церкви, где целители, в том числе и владельцы Глаз Бога, оказывали пострадавшим помощь, — Что-то не так… Что-то сильно не так.
Наконец, и Люмин обратила туда свой взор… И что-то действительно было не совсем правильно, но ощущение это было таким слабым, что едва ли улавливалось ею. Чего нельзя было сказать о вмиг побледневшей Эмбер. Глава разведчиков не обязан быть самым внимательным на свете человеком, однако так уж вышло, что внимание к деталям — врождённый навык этой заводной особы. И, конечно, если бы не царящие вокруг тоска и горе, она была бы первая, кто заметил “неладное”. Если бы не пыталась закрыться от нуждающихся, хотя бы на время давя в себе благородные порывы… Одно лишь слово изрекли побелевшие губы.
— Статуя…
И расширились в осознании глаза путников… Церковь имени Святого Барбатоса, расположенная в самой высокой части Мондтштада, является одним из главных архитектурных достижений прошлого. Монументальная постройка, занимающая добрую десятую часть всего города, и площадь её украшена не только фонтанами, колоннадами и лавочками, но и огромной статуей Барбатоса, высотой под сотню метров, которая, обычно, видна из любого конца города и далеко за его пределами… Была видна.
— Вы же не хотите сказать… что… тот… — Люмин едва могла выдавить из себя слова. Она не знала значимости Архонта для природы или политики, но вот его важность для сердец жителей Мондштадта она представляла… в отличии от последствий этого… богохульства. Другого слова не подобрать, — Кто убил Венти, пришёл сюда… закончить начатое?
— Декарабиан очень не любил Барбатоса. Есть за что, — Лиза перебила путешественницу, хоть и сама пыталась осознать произошедшее, — Боюсь, много сказать пока не могу… Поспешим? Я бы хотела как можно скорее попасть в библиотеку и перечитать некоторые трактаты. Есть у меня предчувствие… — девушка задумчиво оглядела серое здание церкви, пред которым, когда три дня назад она покидала стены города, красовалась величественная статуя, — что скоро эти знания пригодятся… всему Мондштадту. А может и не только.
— Ну… хотя бы город остался цел? Кхм… пойдёмте. У Джинн должны быть хоть какие-то ответы, — И, тряхнув напоследок бантиком, Эмбер подала пример команде. Ускорила шаг.
Несколько городских лестниц спустя показалось нужное здание. Большое, напоминающее скорее замок, чем штаб. Серые каменные блоки, бойницы, зубчатые укрепления на башнях и даже решетки на высокой арке входа и редких окнах. Сейчас, как обычно, поднятые, но сомнений, что исправить это можно одним хитрым рычажком или кнопочкой, не возникало. Внешне… здание Ордо Фавониус к уюту не располагало. Совсем. Однако Люмин уже бывала внутри, и потому знала, насколько обманчива эта внешность, и за массивными каменными стенами здесь скрывается элегантная древесная облицовка, множество ковров, картин, кресел и диванов, да мягкое освещение масляных ламп по всему зданию. Про огромную, но очень уютную и тихую библиотеку и говорить не стоит: стараниями Лизы, то место приносит большую известность столице даже среди искушённых учёных Сумеру и безбашенных инженеров Фонтейна.
Стража у входа смотрела как-то… странно. Не косо, не подозрительно, без вызова, но всё равно излишне пристально и с какой-то эмоцией в глазах. Может, с облегчением? В любом случае, препятствий они не чинили. На том и вздохнула свободно Люмин… подавившись воздухом, когда двери Ордена неожиданно распахнулись, и оттуда вынырнула блондинистая взъерошенная голова. Даже Паймон, и та взвизгнула, спрятавшись за спину подруги.
— Наконец-то! — обычно спокойная Джинн была суетлива и нервна. В голосе её слышались нотки паники и тщательно задавленной истерики. Магистр полностью открыла двери, явив мятую форму с чуть съехавшими регалиями, и вид её вызвал на лицах рыцарей не меньший шок, чем душевное состояние девушки, — Быстро-быстро, внутрь!
— Магистр… — зашипел Кэйа, когда та схватила его за пострадавшую руку и потянула за собой, — Джинн!
— Мы… — Эмбер начала доклад, ведь поста лидера отряда с неё так и не сняли, но быстро оказалась перебита блондинкой. Она не говорила, но очень громко шептала.
— Потом! Всё потом! Ко мне в кабинет, живо! И… говорите тише. Это важно.
Молчаливо переглядывающейся колонной отряд промаршировал к нужной двери: вход в кабинет Магистра Ордо Фавониус располагался в холле первого этажа, и отсюда же, только пройдясь к противоположной стене, можно было попасть в библиотечное крыло… Внутри — приятная атмосфера светлых тонов, несмотря на тяжёлое небо за окнами. Много дерева в мебели, много живых цветов и зелени, мягкие диваны рядом с большим, во всю стену, книжным шкафом. Обеденный стол, сейчас занятый картами руин старой столицы разных эпох да окрестностей современного Мондштадта, и кучей страниц с рукописным текстом, пометками, помарками… и выдержками из различных книг, что беспорядочной кучей были свалены на рабочем столе Джинн. Именно за него и уселась девушка, сделав упор на локти и зарывшись руками в волосы. Так и сидела, молча, и даже не заметила, как скинула своим манёвром пару книг.
В гнетущей тишине отряд только и мог, что переглядываться, но долго ожидать вступления Джинн не захотели… всё же, несмотря на возможность терпеть боль, Кэйа не собирался делать этого лишний раз, вот и решил начать разговор:
— Джинн… Фатуи… Убили Барбатоса. — произнёс на выдохе, словно ныряя с головой. Событие столь колоссальное, что даже один из капитанов Ордена не знал, к чему оно может привести… очевидно лишь, что ни к чему хорошему для мондштадтцев, лишившихся своего Бога, — И…
— Фатуи ли? — буркнула она, поднимая голову, — Фатуи ли?! Чёрт! Да они первыми же сбежали из города! Все! Послы, торговые представители, просто граждане… Никого из Снежной больше нет в Мондштадте!
— Мы… — вновь переглянувшись с коллегой и очевидцами, слово взяла Эмбер, — Не совсем понимаем…
— Не понимаете? — Джинн вскинула блондинистую бровь, — Представьте, я тоже! После атаки Двалина, после экстренного совета, после отправки вас к Логову Бури… ко мне явились представители Фатуи. Предложили контракт, абсолютно прозрачный и чистый: за послабление торговых пошлин для Снежной, они предоставляют в наше пользование свои силы. Да я лично составила маршруты патрулей для их отрядов… И что же? Сначала мой Глаз Бога, — находящаяся на грани истерики девушка подняла из вороха книг стекляшку, чья лазурная сердцевина изменилась на мазутно-чёрную, — “вышел из строя”… и не только мой! Все Анемо Глаза стали такими! Потом, спустя жалкие полчаса, артефакты Сахарозы уловили колоссальную вспышку стихийной магии, исходящую будто отовсюду… все жители Снежной пропали! Их телепортировало! И будто бы мало… ещё через полчаса на город обрушилась буря, каких раньше в жизни не было! Я… Я…
Девушка обессилено рухнула в кресло, откинувшись на спинку и устремив пустой взгляд на сломанную руку Кэйи.
— Я думала, что нам конец. Собирала людей. Со стражами, с рыцарями, с приключенцами… даже с церковниками! Мы пытались вывести граждан, но ветер… будто сошёл с ума. Он будто жил своей жизнью, не позволяя покинуть стены города. Он… поднял над землёй статую Барбатоса, размолол её в пыль и развеял над нашими головами. Он… я думала, что ещё миг, и он повторить то же самое с церковью! Несмотря на все наши попытки помочь людям выбраться, мы не могли даже подойти к ней… — пустой взгляд перетекал с человека к человеку, и ни на мгновение не стихал рассказ Магистра, а рыцари… и Люмин начали осознавать, что разрушения, виденные ими в столице, были куда большими, чем после атаки Двалина. И люди… мондштадтцы способны пережить много большее, чем приход Ужаса Бури по их души, но сегодня они были слишком подавлены… слишком! Будто со времён той атаки прошла не неделя, а… жалкие часы. Но вот, в глазах Джинн появилась эмоция… огонёк осознания, и на измождённом лице отразился зарождающийся ужас, — Где Лиза?
— Она вернулась с нами, — медленно проговорил единственный мужчина в комнате, по-настоящему опасаясь за психику давней подруги, — И сразу направилась к библиотеке…
— К библиотеке… — рассеянно повторила девушка, — К библиотеке?!
Выскочив из-за стола, что даже стул упал, она в считанные мгновения выбежала из кабинета, и не стоит сомневаться, что обеспокоенные состоянием девушки друзья рванули за ней. Ни о какой тишине уже речи не шло: Джинн сама по себе издавала много шума, а уж когда не раскрыла, а практически выломала двери к обители знаний, так и вовсе могла привлечь людей изо всех уголков Ордена.
Раскрыла двери, и замерла, окаменев. Кэйа, Эмбер и даже Люмин… готовы были рвануть за ней, прямо в бой, но… вместо этого, лишь аккуратно подошли к девушке, чтобы попытаться заглянуть ей за плечо. И не тайных врагов там обнаружила Люмин, не кучу демонов, жрущих младенцев, и даже не тайное логово Фатуи, где Синьора зализывала бы раны. Нет. Всего лишь обычный зал библиотеки с необычным посетителем… которого, не стесняясь в выражениях, отчитывала Лиза.
— О! О-о-о! — протянула пискляво Паймон, выглядывая из-за верхней рамки дверного косяка… фея висела вверх тормашками, и в любопытстве не уступала остальным, — Это же тот Чёрный Дядька!
За одним из столиков расположился закутанный чёрное… убийца Анемо-Архонта. Пред ним, поддерживаемые чёрными же вихрями висело несколько книг, чьи страницы перелистывались сами собой, и стол его был завален книгами, и новые их партии стекались к нему со всей библиотеки. А над головой богоубийцы стояла Лиза, навязчивыми упрёками объясняя ему, что применять к книгам магию здесь запрещено.
— Я один это вижу?
— Если ты видишь, что Лиза отчитывает Декарабиана, а ему — плевать… то не один. Знаете… — девушка почесала голову под красным бантиком, — Глядя на это, у меня будто мозгам щекотно… Я предлагаю признать эту ситуацию массовыми галлюцинациями и заняться чем-нибудь полезным.
— Поддерживаю, — кивнул Кэйа, и аккуратно подхватив окаменевшую Джинн под один локоток, дождавшись, пока Эмбер ухватится за другой, они оттеснили девушку от обители знаний. Магистр не сопротивлялась… продолжая с пустотой во взгляде следить за мельтешащими страницами книг, — Люмин, закрой, пожалуйста, двери… не стоит мешать библиотекарю работать.
Намёк на то, что Лиза собирала информацию, коей Ордену катастрофически не хватало, и отвлекать её от этого занятия — плохо… не поняла бы только Паймон. Собственно, она и не поняла… но противиться не стала, если только для виду. Отряд вернулся к кабинету, оставив одного из умнейших своих членов за весьма и весьма опасной работой. Опасной, но такой необходимой всему Мондштадту.