• Boosty Shared
• Д.Д. | GLIWI | SomaD

• T

_______________________________________________________________

Неизвестное место. Десять дней спустя.

Вновь перед массивными дверями собрались члены организации "Ферзь". Но в отличие от прошлых разов, теперь поверх своей обычной одежды они надели длинные чёрные плащи, полностью скрывавшие их силуэты.

Хоть волшебники и ждали уже больше трёх часов, никто не проронил ни слова. Тишина стояла тяжёлая, нарушаемая лишь редким шорохом ткани, да далёким гулом ветра, и более не было никаких посторонних звуков.

И вот, наконец, на четвёртом часу двери и стены вдруг дрогнули с огромной силой, словно по ним ударили тараном. Волшебники невольно вздрогнули, никак не ожидая подобного. Но едва это произошло, как через мгновение последовал новый удар — ещё сильнее. Группа переглянулась, словно ища ответы друг у друга и невольно напряглась.

А затем наступила тишина. Однако  длилась она всего несколько секунд, и некоторые уже начали расслабляться, опуская плечи, когда всё здание внезапно содрогнулось. Пол под ногами затрясся, стены загудели, а массивные двери, не выдержав напора, с невероятной силой сорвались с петель. Они отлетели в стороны, едва не задев группу волшебников, и с грохотом рухнули на каменный пол, подняв облако пыли.

Но осмыслить произошедшее они не успели — их тут же окутала кромешная тьма. Она пришла мгновенно, лишив их зрения, слуха, даже ощущения собственного тела. Волшебники замерли, не чувствуя ни шагов рядом, ни дыхания товарищей — только пустота, давящая на разум. Они не могли ни крикнуть, ни шевельнуться — всё исчезло, словно мир растворился.

Тьма. Она словно была живая, пропитанная безумием и злобой. Она давила на них, проникала в каждый уголок разума, словно желая свести с ума.

Но не это было самым страшным. То, что вызвало первозданный ужас в каждом, — это глаза. Сотни пар кроваво-красных глаз вспыхнули в темноте, окружая их. За ними проступили силуэты созданий — угловатые, изломанные, словно вырвавшиеся из самой преисподней. Их присутствие ощущалось остро, как холод стали у горла. Густая, кровавая, убийственная аура исходила от них, пропитывая воздух запахом железа и гниения. Казалось, эти существа жаждали лишь одного — разорвать каждого из них на части.

Едва эта мысль возникла в их разумах, твари набросились с нечеловеческой скоростью, их когти и клыки вонзились в плоть. Один почувствовал, как его руку разорвало — кость хрустнула, мышцы лопнули, и жгучая боль пронзила разум, выворачивая его изнутри. Другого ударило в грудь, рёбра треснули, впиваясь в лёгкие, и каждый вдох стал мучением, от которого разум кричал, не находя выхода. Ещё одного схватили за горло, раздирая его с мокрым хрустом, и он захлебнулся собственной кровью, ощущая, как жизнь уходит сквозь пальцы. Боль была дикой, невыносимой — она жгла, резала, ломала кости, выжигала мысли, оставляя только первозданный ужас и агонию, от которой нельзя было ни спрятаться, ни сбежать.

Но в следующий миг всё оборвалось. Тьма рассеялась, как дым на ветру, и волшебники обнаружили себя стоящими на том же месте. Их одежда была цела, тела невредимы, но сердца колотились, а руки дрожали, всё ещё ощущая ту боль, что казалась такой реальной. Тишина звенела в ушах, пока из глубины зала не раздался голос — низкий, спокойный, но властный:

— Всё ли готово?

Волшебники переглянулись, их лица были бледными, как у мертвецов. Никто не ответил сразу — слова застревали в горле, а разум всё ещё цеплялся за пережитый кошмар. Никогда в своей жизни ни один из них не ощущал настолько тёмную и ужасающую силу.

Его заместитель, заставил себя заговорить:

— Да, Господин… все приготовления завершены. Мы ожидаем вашего приказа.

— Уничтожьте всех, кто встанет на пути снисхождению Божеств.

— Как прикажете, Господин! — с глубоким поклоном все исчезли, растворившись в воздухе, за исключением одного — его заместителя. Он остался стоять, слегка выпрямившись, но не поднимая глаз.

— Прошу, позвольте сопроводить Вас… — начал он, голос был тихим, почти умоляющим.

— Это ни к чему.

— Да, Господин, — кивнул заместитель и, не вымолвив больше ни слова, исчез вслед за остальными.

Ещё некоторое время тьма продолжала клубиться в зале. Она колыхалась, заполняя каждый угол, но вдруг из самого центра помещения вырвался водоворот огромной мощи. Он закружился с низким гулом, втягивая тьму в себя, как голодная пасть. Спустя всего парк секунд, она полностью исчезла.

Помещение стало совершенно пустым. Ни следа недавнего присутствия, ни намёка на то, что произошло совсем недавно. Лишь одна чёрная ширма, стоявшая у противоположной стороны от входа, слегка колебалась, будто под слабым сквозняком, которого просто не могло быть…

Франция.

Несмотря на советы Грида, Мирдин так и не переместился в другое место. Старец, как и при первой встрече, сидел на крыльце дома за простым деревянным столиком. Его фигура была неподвижной, руки покоились на коленях, а взгляд казался потерянным где-то вдали. Однако кое-что было новым: перед его равнодушным лицом парила небольшая надпись, сотканная из слабого света: “Началось. Будь осторожен. Вскоре я пришлю месторасположение всех лагерей на территории Франции”.

— Ещё одна война… и ещё один безумец, идущий по его стопам… — тихо произнёс он, переводя взгляд на светлое небо. Но пока он смотрел, оно начало темнеть — сначала медленно, а затем всё сильнее. Тьма сгущалась вокруг купола. Она стягивалась, словно живая, покрывая горизонт чёрной пеленой. Ветер стих, птицы замолчали, и даже слабый шум листвы пропал, уступив место гнетущей тишине.

Вдруг купол, оберегающий его от внешнего мира, задрожал. По его невидимой поверхности побежали трещины — сначала тонкие, как паутина, а затем всё шире и глубже. Они расходились с тихим хрустом, быстрыми зигзагами, будто кто-то невидимый давил на него с огромной силой. Тьма за куполом становилась гуще, просачиваясь в эти разломы, но Мирдин даже не шевельнулся. Его лицо осталось спокойным, почти равнодушным, словно он давно ждал чего-то подобного.

Он медленно опёрся на посох, стоявший рядом и поднялся из-за стола, а затем бросил в пустоту:

— Прекращай этот цирк. Я прекрасно вижу, что этот барьер ничего не значит для тебя.

Голос был тихим, но твёрдым, с ноткой усталости, а не страха. Трещины на куполе замерли на миг, словно в ответ на его слова, но затем возобновились с новой силой. Хруст стал громче, и первые куски барьера начали осыпаться, растворяясь в воздухе. Тьма хлынула внутрь, холодная и резкая, неся с собой тот же запах железа и гниения, который ощутили члены организации “Ферзь”.

Мирдин вздохнул, его пальцы крепче сжали посох, из которого вырвался яркий свет. Он окружил старика, создав сияющий барьер, который остановил тьму, жадно тянувшуюся к нему. Она замерла, словно наткнувшись на преграду, но продолжала давить, пожирая всё вокруг. Растения на глазах иссыхали — трава у крыльца пожелтела и рассыпалась в прах, деревья за домом скручивались, теряя листву. Он не двинулся с места, не попытался бежать или сопротивляться. Его взгляд всё ещё был устремлён в небо, теперь полностью чёрное, где не осталось ни намёка на свет. Тишина вокруг стала почти осязаемой, но в ней чувствовался слабый гул — далёкий, но приближающийся.

Вдруг тишину разорвал звук шагов — медленных, тяжёлых, отдающихся эхом в пустоте. Мирдин слегка повернул голову, и во тьме за барьером вспыхнули красные глаза. Они горели ярко, неотрывно глядя на него, и медленно приближались. Шаги становились громче, и из черноты начала проступать фигура — высокая, закутанная в длинный плащ, чьи края казались размытыми, словно сотканными из самой тьмы.

Когда фигура остановилась в нескольких шагах от него, свет от посоха осветил её достаточно, чтобы Мирдин смог разглядеть знакомые черты, пробивающиеся из глубин воспоминаний. На его лице мелькнула эмоция — почти незаметная печаль, тень, пробежавшая по глазам. Он смотрел на Дьявола, и в его взгляде не было ни страха, ни удивления, только тихая грусть, рождённая чем-то давно забытым, но всё ещё живым в его душе.

— Всё-таки это ты.

— Я думал, что ты уже забыл это лицо, — губы мужчины тронула холодная, насмешливая улыбка. — Я пришёл к тебе не для того, чтобы просто убить. Это само собой разумеющееся.

— И зачем?

— Поблагодарить, — ответил Дьявол, и улыбка на миг стала чуть шире, обнажая острые зубы. — Если бы ты в тот день ответил на его зов, вряд ли бы мы сегодня смогли встретиться.

Мирдина, судя по тому, как его взгляд похолодел, а пальцы дрогнули на посохе, явно задели слова Дьявола. Однако:

— Если ты ожидаешь, что твои жалкие потуги способны поколебать меня, то ты сильно ошибаешься!

И едва он это договорил, как земля под Дьяволом дрогнула. Из-под неё с треском вырвались корни — чёрные, толстые, усеянные шипами. Они взметнулись вверх и с лёгкостью опутали мужчину, обвивая его ноги, руки и торс. Но Дьявол особо и не сопротивлялся, а продолжал ухмыляться, словно его это забавляло. Корни, едва коснувшись его, начали на глазах высыхать и гнить. Их тёмная поверхность покрылась трещинами, шипы осыпались, а зелёные ростки, что ещё оставались, пожухли и рассыпались в прах, как и растения вокруг дома, да и сам дом.

— Сейчас даже если бы он каким-то чудом появился, ничего бы не смог мне сделать, — сказал Дьявол, коснувшись распадающегося корня. Он сжал его в ладони и разжал — на руке осталась лишь горстка пыли. — Но знаешь, сегодня у меня хорошее настроение, поэтому я дам тебе выбор… — из опустевшей ладони вырвался чёрный, как смоль червь, извивающийся в воздухе. — Проглоти его, и я позволю тебе жить и узреть, что произойдёт с этим миром. Другой — смерть.

Но вместо ответа земля под Дьяволом вновь задрожала. Из недр с силой вырвались новые корни, стремительно оплетая его тело с той же скоростью, что и раньше. Однако на этот раз было нечто иное, что сразу привлекло внимание твари. От корней исходило мерцающее сияние, переливающееся от ослепительно белого к мягкому зелёному и обратно. И, что удивительнее всего, их поверхность не поддавалась разрушительной энергии Дьявола — она оставалась невредимой, не гнила, не трескалась и не увядала.

— Сдохни, тварь, — холодно бросил старец. Корни резко сжались, шипы вонзились в плоть Дьявола, и огромные потоки светлой магии хлынули в его тело. Из мест, куда они впились, раздалось шипение, пошёл пар, а тьма вокруг вздрогнула, отступая от этого света.

— Магия света… — сощурил он свои чёрные глаза, теперь полностью утратившие красное свечение. — Столько времени было потрачено на её искоренение, а теперь эту мерзость способен использовать каждый второй. Весь труд на смарку… — в его голосе впервые промелькнула злость, холодная и острая, как лезвие. Тьма, что окружала его, сгустилась, став плотнее, почти осязаемой, и в один миг окутала его целиком. Свет тот час рассеялся и погас. В следующее мгновение Дьявол возник перед старцем — не шагнул, а просто появился, как тень, вырвавшаяся из пустоты. Его рука, холодная и сильная, схватила Мирдина за горло и приподняла над землёй. Посох выпал из ослабевших пальцев старика, ударившись о землю с глухим звуком, и свет окончательно угас.

Мирдин не сопротивлялся, его холодные глаза встретились с чёрными глазами дьявола. Дыхание перехватило, но на лице старика не было страха:

— Конца лучшего для такого грешника, как я, не могло и быть, — прохрипел он, голос был слабым, но твёрдым, с лёгкой тенью иронии. Тьма вокруг сомкнулась, поглощая остатки света. — Но… это будет слишком просто…

Внезапно Мирдин резко схватил Дьявола за руку, его пальцы, несмотря на слабость, сжались с неожиданной силой. Из глаз старика вырвался свет — яркий, ослепительный, словно раскалённое пламя. Он мгновенно охватил тело Дьявола, распространяясь по его руке, груди, лицу, стягиваясь всё плотнее, как жидкий огонь, пожирающий всё на своём пути.

Кожа твари зашипела, словно её окатили кипящим маслом. Обволакивающая его тьма начала рассеиваться, а рука, за которую его держал Мирдин, задымилась. Свет вонзался в плоть, оставляя чёрные ожоги, расползающиеся, будто капли горящей смолы. А из мест, куда свет проник особенно глубоко, валил пар, насыщенный едким запахом обугленной кожи. Шипение становилось всё громче, переходя в низкий гул, а тьма вокруг дрогнула и отпрянула, словно не в силах противостоять этой мощи.

Но Дьявол не испугался. Напротив, его чёрные глаза расширились, и на лице вновь медленно расплылась улыбка — не холодная насмешка, как раньше, а что-то пугающе весёлое, почти безумное. Он смотрел на Мирдина, и чем сильнее свет обжигал его, тем шире становилась его ухмылка, обнажая острые зубы. Его кожа продолжала шипеть и трескаться, но он не пытался вырваться — стоял неподвижно, словно наслаждаясь этим.

— Вот это уже интереснее! Продолжай! Покажи мне всё!

— Сд-о-о-о-хни!

— Прекращай, — вдруг раздался чей-то холодный голос, за которым последовал яркий свет, озаривший ближайшие несколько десятков метров. Он словно ушатом холодной воды окатил Мирдина. Старик замер, свет исходящий из его глаз потускнел, и в один миг он словно протрезвел. Опустив взгляд, он с ужасом увидел свою собственную руку, сжимающую шею, но не Дьявола, а его собственную. Пальцы впивались в кожу, оставляя красные следы, и Мирдин резко отдёрнул руку, тяжело дыша.

— К-как…? Я же…

— Иллюзия, вызванная дьявольской энергией. Эта тварь уже давно отошла от тебя на безопасное расстояние и просто наблюдала, как ты уничтожаешь самого себя.

Мирдин повернул голову, и его взгляд упал на фигуру, стоявшую в нескольких шагах. Это был человек, закованный в массивный доспех, тёмно-красный, с острыми шипами и изогнутыми пластинами. Шлем с рогами скрывал лицо, оставляя лишь узкую щель, через которую сверкали жёлтые глаза с вертикальными зрачками, холодные и нечеловеческие. Каждая деталь доспеха — от когтистых перчаток до заострённых наплечников — излучала угрозу.

— Принц? — с сомнением произнёс старец, услышав до боли знакомый голос.

— Я ведь не раз просил тебя переехать, но ты, как всегда, не слушал, — отозвался Грид с лёгкой укоризной, не оборачиваясь. Он продолжал смотреть вперёд, вглубь клубящейся тьмы.

— Так вот, каков ты… Принц, — Дьявол, до этого стоящий в сотнях метров от них, в один миг очутился перед светом и с слегка удивлённым, задумчивым видом осматривал его. — Поразительно… тебе не больше сорока, но ты уже являешься “Архимагом” и даже смог провести слияние. Ты бы стал прекрасным сосудом. Но, как жаль, что ты появился не в то время и желание Божеств заполучить твою голову слишком велико…

— Старик, если ты желаешь искупить свои грехи, следуй моим указаниям, — не оборачиваясь, обратился к Мирдину Грид, в руке которого материализовался длинный, белоснежный меч. — Только ты способен защитить жителей Франции от номерных.

— А ты удивительно самоуверенный, — голос Дьявола стал ниже, пропитанным насмешкой. — С чего ты взял, что я отпущу его? — дьявольская энергия полностью окутала их, образуя купол из тьмы, внутри которого лишь ннебольшая область вокруг Принц оставалась наполненной светом.

— Знаешь, поразмыслив на досуге, я понял одну вещь, — спокойно произнёс волшебник, перехватив меч так, чтобы остриё смотрело вниз. — Вряд ли ты станешь действовать вместе с остальными во время нападения. Скорее всего, ты предпочёл бы сначала избавиться от тех, кто мешал тебе раньше или представляет хоть какую-то угрозу. Поэтому… я решил подготовиться. — с этими словами он вонзил белоснежный меч в землю.

В тот же миг вокруг них вспыхнул магический круг огромных размеров, вырезанный в земле тонкими линиями света. Его узоры переливались, пульсируя белым и золотым, и от одного его вида Дьявол впервые ощутил беспокойство. Его чёрные глаза сузились, ухмылка дрогнула, и он мгновенно метнул вниз покрытую тьмой руку, пытаясь ударом разрушить круг прямо под собой. Но земля под ним дрогнула, и из неё с треском вырвались магические кандалы — цепи, сотканные из того же света, что и магический круг. Они сковали его запястья и лодыжки, заставив замереть на месте, но лишь на долю секунды.

Этого времени было более чем достаточно. Прежде чем Дьявол успел хоть что-то сделать, магический круг испустил яркое, ослепительное сияние. Свет поглотил всё на ближайший километр. Когда он, наконец, рассеялся, на "мёртвой" поляне, где ещё недавно росла трава, а теперь осталась лишь чёрная, выжженная земля, стоял лишь один Мирдин, который пытался осмыслить произошедшее…