• Boosty Shared
• Inferiat

• T

• думс2

«Бах… Бах, бах!»

Гулкие выстрелы сотрясали стены коридора. Гильзы с сухим лязгом отскакивали от пола, смешиваясь с обрывками крика и металлическим эхом вентиляции. Я выстрелил последний раз — пусто. Сухой щелчок спускового крючка сообщил: патроны кончились.

— Слушай, может хватит уже?! — рявкнул я, выбрасывая бесполезный автомат и вынырнув из-за угла, чтобы продолжить из пистолета. В ответ — очередь. Пули прочертили воздух с жалобным свистом, и одна из них отстрелила мне два пальца — фаланги отлетели, вместе с пистолетом.

Сквозь боль я услышал его голос — весёлый, участливый, будто мы и не в перестрелке, а сидим где-то в баре.

— Что, приятель, патронов маловато?

— Продырявить твою черепушку всяко хватит, — процедил я сквозь зубы, подбирая отсечённые пальцы и прижимая к культям. Мясо пульсировало, и начинало медленно тянуться друг к другу на месте среза, как резина. Выглядело жутковато… Но главное , что восстановление шло, хотя и не слишком быстро. Я бы даже сказал очень медленно… По сравнению с регенерирующем мутантом.

— Ага! Зато держу пари в боулинг ты не скоро сыграешь… — весело ответил тот.

— Слушай, зачем стрелять друг в друга… Это может продолжаться вечно, мы оба неубиваемые, давай просто договоримся! — я пытался выиграть время. — Я всего лишь хочу свалить отсюда…

На другом конце коридора раздался щелчок затвора.

— Нет, братишка, так не пойдёт. Проф ясно сказал — хочет твою жопку обратно в банку.Голос был налит азартом, почти восторгом. — Да и мне давно не было так весело! Уже жду не дождусь, когда ты присоединишься к нашей новой тиме. Убийства, злодейские планы, захват мира — классика…

— Вот ты ебаноид, — прошипел я, наконец приращивая фаланги обратно, хотя и слушались они хреновато, стрелять придется с другой руки. Всё было ясно: этот псих не отстанет. Впрочем, кое-какой план у меня был…

— Наверняка найдется команда супергероев, что попробует нас остановить… — продолжал болтать он, и вдруг, осёкся. — Погоди… Это что, только что была чека от гранаты?

— Какой ты, блять, догадливый, — ухмыльнулся я и выждав две секунды швырнул снятую с трупа гранату за угол, в сторону, откуда доносился его голос.

БАХ!

Грохот взрыва сотряс стены. Шрапнель с визгом прошлась по бетонным стенам. Пыль, дым, осыпавшаяся плитка — я выждал, прижавшись к стене.

«Если повезло, ему хотя бы кисть оторвало», — подумал я, высовываясь чтобы пристрелить ублюдка, а затем расчленить его на пару кусков…

Щёлк.

Маленький металлический цилиндр пружинно ударился о стену рядом со мной. За ним — ещё один.

— У меня тоже есть! — радостно прокричал наёмник, как будто показывал новые игрушки.

— Блять… — успел выдохнуть я, бросаясь назад за укрытие, прежде чем ад разразился вновь.

Двойной взрыв. Стены вздрогнули, коридор заволокло гарью и дымом. Бетонный пол вздрогнул, в ушах — только звон.

Этот ублюдок не просто был жив. Он, похоже, кайфовал от этого.

* * *

— Ар-р-ркадий, да послушай ты! — голос Саблезубого прорезал гул лаборатории, переходя в рык. Металлический хлыст, рассёкший воздух, ударил по железной стойке, оставляя после себя искры и груду искорёженного металла — именно там он находился мгновение назад.

— Предателям — смерть.

Голос Красного Омеги прозвучал тяжело, будто вынося приговор. Он двигался уверенно, с механической точностью отбивая хлыстами удар когтей Юрико — тех самых, что могли пронзить его броню. Девушка отлетела назад от мощного пинка, врезалась в стену у двери и сдавленно закашлялась.

— Это бесполезно, Виктор, — прошипела она, приподнимаясь. Глаза сверкали злобой. — Он не слышит никого, кроме Хадсона. Чертов русский…

— Пожалуй, ты пр-р-рава, — прорычал Саблезубый. Его мышцы напряглись, как струны, и он рванулся вперёд.

Красный Омега, закованный в серую, словно литую броню, был по-настоящему опасен. Его металлическая кожа выдерживала даже удары, способные пробить танковые бронепластины. Он держал удар Халка. Но Виктор знал его слабости.

Глаза.

Он исчез и появился вновь — уже у самого лица Омеги. Слепяще-белая вспышка когтей и…

— A-a-a… suka! — взвыл Аркадий, дико вращая головой. Кровь, густая и тёмная, хлынула по щеке. Правого глаза не было — лишь кровавое месиво. Металлические отростки с шипением метались по комнате, разбивая консоли, опрокидывая стойки. От ударов стоял невыносимый грохот.

Саблезубый уже отступил, ухмыляясь, стряхивая кровь с когтей.

— Не передумал? — хрипло бросил он, медленно выпрямляясь.

— Виктор! — выкрикнула Юрико, указывая на массивную стеклянную капсулу позади Омеги. Трещина, почти незаметная, пробежала по её поверхности. Сухой щелчок. Второй. Один из хлыстов, пущенный в ярости, попал в несущую опору, и капсула с бессознательным Росомахой, начала угрожающе наклоняться.

— Вижу…

— Убью! — глухо рявкнул Красный Омега, и пол под ногами содрогнулся. Несколько тяжёлых балок сорвались с потолка и полетели прямо в Саблезубого, направленные металлическими хлыстами.

Тот едва успел отпрыгнуть, улавливая движение на периферии. С глухим грохотом рядом рухнула одна из опор, а из клубов пыли вынырнул Аркадий, оттолкнув себя от стены подвижными щупальцами. Удар — и челюсть Саблезубого хрустнула, выбрасывая осколки клыков.

Дэфстрайк попыталась воспользоваться моментом, но Омега был готов и молниеносно развернулся. Хлыст, извиваясь как змея, полоснул её по корпусу. Если бы не усиленные протезы рук, он бы рассёк её надвое. Девушка отлетела к стене. Раны на ее руках практически не кровоточили, медленно затягиваясь.

— Ладно, Аркадий… ты сам решил… — прохрипел Саблезубый, поднимаясь из груды разбитого пола. Он сплюнул — вместе с кровью и половиной клыка.

* * *

— Ты как там, живой ещё? — когда клубы пыли начали оседать, до меня донёсся голос. Всё ещё весёлый, как будто всё происходящее — просто прогулка в парке. Кажется, я начинал понимать почему он так всех бесит.

— Иди нахер, Уэйд! — прорычал я, с усилием скидывая с себя изрешечённое тело наёмника, который в последний момент прикрыл меня от ударной волны. Но не от осколков.

Металлическая пластина глубоко вонзилась чуть выше левого глаза. Она сидела там, будто родная. И вынимать её приходилось с усилием и шипением сквозь зубы.

— Блять.

— Ты мне, между прочим, костюм порвал! — укоризненно заметил Дедпул. — Мой любимый! Он меня пережил, между прочим, раза три, или четыре…

— Подойди ближе, я тебе кое-что ещё порву, — процедил я, ощущая, как из-ноги с хрустом выходит очередной осколок. В жизненно важные органы не попало— бронежилет спас. Зато остальное тело превратилось в подобие подушечки для иголок.

Если выберусь отсюда — точно сделаю себе костюм из вибраниума… или у Железного Человека спизжу один…

— Э-э, между прочим, международный женский день ещё не скоро, — продолжил нести чушь Дедпул. — Но я вот тут подумал… Ты же раньше, помнится, одним взглядом горы плавил. А сейчас мы тут с тобой как два пенсионера в тире на Кубе… Что, понерфили тебя, да?

— Чего? — переспросил я, с трудом соображая, о чём он вообще говорит.

— Понерфили, нульнули. Баланс поправили. Ресетнули. Чертовы сценаристы, мать их…

— Просто допинг закончился, — поморщился я. — А ты чего тут забыл? Хадсон тебя не зомбировал, вроде…  Желание. Ржавый. Грузовой вагон… или как там было…

— Нет, КЭП!!! Хайль Гидра… — трагически воскликнул Уилсон, а потом расхохотался. — Кстати, ты слова перепутал. Не, всё просто — он платит, я работаю. Времена такие… Тут не то чтобы спа-курорт, конечно, но лучше, чем каморка в РДМ, базы Страйкера или тот стрёмный остров у Леншера. Никто не мешает развлекаться, да и еще платят…

Он сделал паузу, судя по звуку доставая катаны.

— Ну и, конечно, мой любимый Логан снова тут… Так что извини, милый, но сейчас я нарежу тебя на кебаб. Никто не встанет между мной и его брутальной бородкой!

— Вот почему ты так жадно отсасываешь Хадсону… — пробормотал я, выдергивая последний осколок из бедра. Глубоко сидел, скотина. — Ты просто продажный, уродливый кусок дерьма…

— Вот это ты зря… — хмыкнул он, и по полу раздался звук шагов. — Мама говорила, что я красивый…

Я выскочил из укрытия.

— Бах! Бах! Бах!

Пули с визгом рассекли воздух. Дедпул уже был с катанами — мельница из стали, сверкающая в свете уцелевших ламп. Он действительно что-то отбил. Даже много. Но половина обоймы всё же пробила его — пули вошли в плечи, бедро, бок.

Он шёл, как будто это всё не имело значения.

— Не попал! — радостно объявил он, не сбавляя шаг.

— Это, сука, отбей!

Мои глаза вспыхнули фиолетовым.

* * *

Просторное помещение лаборатории превратилось в зону боевых действий. По стенам стекала кровь, куски чистого металла валялись на полу, искры плясали на перебитых проводах. А три фигуры все так же носились в просторном помещении в неистовом танце разрушения.

Красный Омега был в центре этой бури, похожий на ожившую статую войны. Металлическая кожа местами прорезана, от глаза осталась зияющая дыра, дыхание хриплое. Но он был все еще жив. И не сдавался. Несмотря на то, что против него сейчас были двое не самых слабых мутантов — Саблезубый и Ояма, которая носила прозвище — Леди Смертельный Удар.

Они наступали, будто хищники, решившие добить раненого носорога. Юрико металась из стороны в сторону, стараясь вскрыть слабые места адамантиевыми когтями, в то время как Виктор выжидал, бросался в нужный момент, чтобы попробовать полностью ослепить русского. Но оба были слишком увлечены боем, чтобы заметить, как очередной удар металлического хлыста зацепил потолочную магистраль.

Искры вспыхнули в потолке, запрыгали по полу. В капсулу, расположенную у дальней стены, более не поступал стабилизирующий раствор. И тело, заключённое внутри — начало двигаться.

— Бам…

Первый удар был тихим, будто ветром качнуло каркас.

— БАМ!

Второй — уже громче.

— Виктор! — Юрико остановилась на долю секунды, глаза расширились. Она первая заметила, как тяжёлая капсула начала раскачиваться удерживаясь на последнем креплении.

— Вижу… — прорычал Саблезубый, пытаясь додавить Омегу. — Заканчиваем. Быстрее…

Но уже было поздно.

Скрип металла превратился в глухой рев, когда капсула, словно сдавшись под тяжестью пробуждения, рухнула на бок, чуть деформируясь от собственной тяжести. Стеклянный корпус дал трещину, стекло взорвалось фонтаном осколков. Ледяная жидкость разлилась по полу, растекаясь между искривленного железа. Из клубов пара и стеклянной крошки раздался безумный рык.

Внутри уже не такой герметичной камеры мутант медленно приходил в себя. Мышцы под кожей заиграли, тяжелое тело содрогалось в безумных рывках. Он был частично в сознании, но голова пульсировала от боли, движения давались с трудом. Одна рука, скованная адамантиевым зажимом, напряглась. Сухожилия натянулись как тросы, выворачивая руку под невозможным углом и когти с лязгом выдвинулись, пробив немного искривленный металл.

Искры засыпали лицо, но Логан продолжал. Сначала один запор — он заскрежетал и отломился. Затем второй. Каждый миллиметр он выдирал с боем, чувствуя, как вибрируют кости от напряжения. Когда рука освободилась, он, пошатываясь, поднял её над собой — и с точностью хирурга и яростью берсерка начал вырезать остальные фиксирующие элементы.

Да, сами наручники были с примесью адамантия, но запирающий механизм — нет.

И вот, металл не выдержал. Замки ослабли, и Логан, опершись на одну руку, выломал оставшиеся крепления, сорвав с себя остатки дренажных трубок.

Виктор, зарычав, с животной ненавистью взглянул на освободившегося брата, и придвинулся на шаг, но тут же ему пришлось уходить от очередного удара Омеги.

— Ар-р-ркадий! — крикнул он, отпрыгивая от удара хлыстом. — Сейчас не до этого…

— Иди на хуй, — гневно прошипел Омега.

Он обернулся, метнув хлыст — и Юрико отлетела, словно кукла, врезавшись в стену. Глухой треск, взвизгнувшие кабели, сыплющаяся штукатурка.

А Росомаха уже поднялся в полный рост. Пар шёл от тела, жидкость капала с когтей, и он смотрел на них всех залитыми кровью глазами, в которых уже не осталось ничего человеческого.

* * *

Удар, ещё удар… Блок, захват…

Пахло кровью, раскалённым металлом и потом. Мышцы ныли от перенапряжения, суставы дрожали. Тело действовало на инстинктах, каждая атака была борьбой за выживание.

— Ай, сука! — прорычал я, пинком отбрасывая в стену Дедпула, который, извиваясь как червяк, выхватил откуда-то длинный нож и всадил его мне прямо в колено — то самое, которым я пытался задушить его в «треугольнике».

— У меня таких ещё много, — ухмыльнулся он под остатками маски, и достал из-за сапога ещё пару ножей, бросая их в мою сторону. Один нож — в глаз, застрявший в рефлекторно поднятой ладони руке. Другой — во второе колено. И бросился к своей чуть оплавленной катане, блестящей на полу.

— Хуй там… — зашипел я, вырывая нож из первого колена и выпуская его точно в голову ублюдка. Жаль, лезвие врезалось тупой стороной. Метать ножи я никогда не умел…

Он пошатнулся, но не упал, все-таки подбирая катану, но я уже врезался в него всем телом, снося в сторону развилки коридора. В фехтовании соревноваться с ним было бессмысленно. В первый раз когда я решил познакомить его со славной Питерской традицией, он отсек мне запястье, на месте которого теперь был только жалкий обрубок. Им я и пытался его задушить через локоть, попутно выламывая руку с катаной.

— Кранк. — хрустнула запястная кость, и катана со звоном полетела на землю. Все же… что-то от моих способностей все же осталось, и я был явно сильнее его в партере.

— Он здесь, огонь! — донеслось сзади, и каким-то чудом, я быстро развернул сопротивляющегося наемника в сторону источника угрозы, прикрываясь им, как живым щитом.

— Погодите, я свой, муди… — начал он, но больше сказать не успел.

Грохот выстрелов.

Весь коридор наполнился эхом автоматного шквала. Пули изрешетили его тело, заставив его дёргаться, как тряпичную куклу в мясорубке. Мне тоже досталось — пули пробивали воздух рядом с головой, шли вскользь по ногам. Если бы не оставшийся кусок броника — хрен знает, выжил бы или нет. Боль была острая, безумно неприятная, но все ещё не смертельная.

А затем…

— А-а-а-а!!! — раздался крик. Один. Второй. Громче, ближе.И внезапно коридор наполнился ревом, не похожим ни на что живое.

По коридору пронёсся вихрь — голый, в крови, с когтями, как берсерк из преисподней. Росомаха.Он сделал это так быстро, что я, со своим севшим зрением еле успел хоть что-то заметить.

Секунда — и пятеро мужчин в броне и с оружием превращаются в мелко порезанный кровавый салат, а Росомаха уже достигает конца коридора, даже не обращая на нас внимания.

Без шансов.

— Стой, Хью! Ты забыл меня! — надсадно закричал Дедпул, взмахнув рукой, которая висела как плеть. Он попытался двинуться за Логаном, но я, уже пришедший в себя, вновь взял его в удушающий.

— Да отстань ты! — прохрипел он, дёргаясь, но уже вяло. — Ты… мне… больше не интересен!

— Ах вот как ты заговорил, мудак… — с усмешкой прошипел я, обхватывая его двумя ногами, выжимая воздух из лёгких и ещё больше растягивая позвонки.Он закашлялся, хрипло. Дёрнулся ещё раз.

— Кх… Стой… стой… Давай… перемирие, — с трудом выдохнул он, безуспешно пытаясь скинуть мою руку.

— Не… — отпускать этого лживого мудака я даже  не собирался.

— Ты… не знаешь дороги… Я… покажу…

Я на секунду задумался, чуть ослабляя хват, и этого ему хватило. Наемник достал откуда-то нож и дрожащей рукой приставил его к моему глазу.

— Пе…р. ми…рие… — уже просипел он.