Из воронки аппарации волшебники выпали в низине посреди холмистого английского парка. Вокруг, куда ни кинь взгляд, тянулись редкие деревья, вздымающие к небу голые чёрные ветви. Под ногами шуршала прошлогодняя листва, ещё не успевшая сгнить и наполняющая воздух запахом сырости и запустения. За парком никто не ухаживал уже много лет, и это чувствовалось.
Барти поёжился, оглядываясь. Кажется, не такого приёма он ждал от родового гнезда. Снейп, не обращая внимания на замешательство юноши, скрыл своё присутствие чарами и двинулся вглубь парка, безошибочно выбирая дорогу. Спустя пару секунд Барти отмер и последовал его примеру, в одно мгновение исчезнув из виду. Теперь зельевар мог уловить его присутствие только телепатией, да и то при значительном усилии.
«Делает успехи, — промелькнула у волшебника одобрительная мысль. — Явно не чарами воспользовался, а повисший ритуал завершил».
Да, был у ритуалистов такой талант — проводить ритуал почти до конца и оставлять его висеть привязанным к ауре в ожидании последнего движения или слова мага. Но делом это было опасным, доступным разве что Мастерам и Магистрам. Следовательно, Барти уже Мастер или близок к заветному кольцу — полезное качество для будущего зятя.
Перед тем, как пройти защиту, Снейп нашарил плечо товарища, краем сознания уловив его удивление — видимо, Барти не ожидал, что его старания всё равно не позволят скрыться от менталиста. Пытаться вырваться юноша не стал, помня предупреждения зельевара — когда старший Крауч стал министром, защиту над его поместьем основательно укрепили во избежание разнообразных неприятностей. И беспрепятственно пройти внутрь могли только три человека — сам Крауч, Тёмный Лорд и Снейп. Да, ещё один знак доверия мерзкому полукровке, заставляющий кое-кого из Вальпургиевых рыцарей скрипеть зубами.
Шаг, ещё один, и воздух вокруг магов словно загустел. Теперь они не шли, а продирались сквозь невидимую преграду. Длилось это несколько секунд и прекратилось так же неожиданно, как началось. Барти не удержался и по инерции сделал несколько быстрых шагов вперёд, невольно вырвав плечо из рук Снейпа. Тот настороженно вскинулся на такую неосторожность, готовый к любым неприятностям, но их, к счастью, не последовало. Вероятно, на земле Краучей Барти было нечего бояться.
Оставив его потеряно оглядывать старинный особняк, который выглядел теперь ещё более хмурым и неприветливым, чем десять лет назад, Снейп двинулся внутрь. Старшего Крауча он нашёл в галерее с семейными портретами, которая заканчивалась родовым гобеленом во всю стену. Подтянутый и одетый с иголочки, с идеально-ровным пробором и щёточкой усов, которые можно было использовать вместо линейки, такими ровными они были, Бартемиус неожиданно показался зельевару глубоким стариком. Запавшие глаза неотрывно смотрели в одну точку — на тусклую строку в траурной рамке, где старинным шрифтом было выткано имя — «Бартемиус Крауч младший». С ближайшего портрета на эту картину грустно взирала миниатюрная тоненькая женщина с огромными печальными глазами.
Снейп придвинулся ближе и одним мысленным усилием прошёл сквозь окклюментивные щиты волшебника, использовав протоптанную тропинку, оставленную им самим же. Да, ментальные поединки — совсем не то же самое, что магические дуэли. Здесь один-единственный проигрыш даёт победившему практически полный карт-бланш на любое ментальное воздействие фактически навсегда.
«Мордред! — выругался про себя Северус, выскользнув из чужих мыслей. — Чёртов сухарь на букву “му”».
В первое мгновение ему искренне показалось, что Крауч сожалеет о судьбе сына и хочет повернуть время вспять и исправить всё, что он сделал. Но погрузившись чуть глубже, Снейп осознал — маг сокрушается лишь о том, что его род прервётся. Жениться вновь после смерти жены он не желал, но даже здесь обнаружилась червоточина: Бартемиус руководствовался вовсе не любовью и светлой памятью о супруге. Его просто трясло от мысли, что придётся уделять время, ухаживать, разговаривать, общаться с какой-то женщиной, тратя своё драгоценное время на эти глупости вместо работы. А если учитывать, что в работе Крауч больше всего ценил власть…
Снейп отвлёкся, учуяв поблизости яркий всплеск эмоций, а вместе с ними и грядущих неприятностей. Вот, так он и подозревал. Стоило младшему Барти увидеть Барти старшего, да ещё и в такой позе, как безумная надежда затопила юношу с головой. Зельевар даже на секунду почувствовал себя последним подлецом, когда зажимал юноше рот и затягивал его в первую же попавшуюся дверь. Но не дать Барти натворить глупостей было важнее сохранения его нежных чувств.
— Снейп, пусти! — просипела пустота голосом Крауча. — Как ты не понимаешь?...
— Очнись, глупец, — прошипел в ответ Снейп, почти переходя на парселтанг. — Я видел его мысли, он сожалеет лишь о том, что его род угаснет. И то, власть его интересует больше, чем создание новых наследников.
Ещё несколько секунд Барти судорожно пытался вырваться из удерживающих его рук, но потом весь обмяк и с хрипом выдохнул, давя рвущиеся рыдания. Северус отчётливо ощущал, как юношу с головой затопила горечь и обида, а потому хватку не разжал, но постарался смягчить её, превратив в странное подобие объятий.
— Заставь его уйти, — сдавленно попросил Крауч через несколько минут, отстраняясь. — Я хочу поговорить с матерью.
— Надеюсь, у тебя хватит соображения заморозить остальные портреты, — проворчал Снейп, выполняя просьбу своего спутника.
Повинуясь воле зельевара, Бартемиус поспешил в ту комнату, куда ввалились волшебники. Снейп только сейчас дал себе труд оглядеть её и обнаружил, что оказались они в весьма недурно обставленной гостиной. Малой, судя по её размерам. Отметив необычайно красивые фиолетово-лиловые обои с золотыми вензелями, волшебник поставил в памяти зарубку о том, что хочет себе такие же в замок, и погрузился в разум Крауча, уже не обращая внимания ни на что больше. Следовало наконец начинать давно запланированные реформы.
Теперь, когда прошло уже больше полутора лет после возвращения Тёмного Лорда, наступило долгожданное время перемен. И Вальпургиевы рыцари встречали эти перемены во всеоружии. За спиной Лорда стояло сразу несколько британских Гильдий — собирателей, зельеваров, артефакторов и боевых магов. Члены что Совета Лордов, что Визенгамота были на их стороне — кто подкуплен, кто убеждён, кто запуган. Если бы кто со стороны узнал — был бы шокирован тем, что даже среди светлых фанатиков сторонников Гонта хватало. И это не говоря о министре, который целиком и полностью был подконтролен Снейпу.
Теперь, если не привлекать к себе лишнего внимания, скопом они могли продавить любое необходимое решение. Ключевой момент — если не привлекать внимания. Стоит только Дамблдору или любому другому игроку заподозрить связи между на первый взгляд несвязанными событиями и волшебниками, всей их конспирации придёт конец. Небыстрый, но неотвратимый. А это значит что? Значит никаких ошибок.
«Никаких ошибок», — кивнул сам себе Снейп, выныривая из разума Крауча старшего.
Ну вот и всё. Уже через месяц все те накопленные исследования и доказательства необходимости возврата к старинным обычаям будут обнародованы. Что будет дальше — Мерлин ведает, но Северус надеялся, что Лорду удастся справиться с любыми последствиями. Не зря же его аналитический отдел неуклонно пополняется волшебниками с ненулевыми талантами в области предсказаний и ментальной магии? Причём Снейп подозревал, что большинство из них — невыразимцы. Судя по всему, Бёрк всё-таки сделал свою ставку, и поставил он отнюдь не на Дамблдора.
Бесшумно выскользнув в коридор и оставив Крауча старшего отлёживаться на неудобном диванчике с витой спинкой, Снейп потянулся разумом во все стороны, пытаясь отыскать младшего. Обнаружился он всё там же — в картинной галерее. Краем уха зельевар уловил его тихий шёпот:
— Кольцо Мастера, вот, получил наконец. Невеста — красавица, тоже Мастер, но в зельеварении. Вернее, я надеюсь, что она согласится стать моей невестой. Она тебе бы понравилась, мам. Так что не расстраивайся, у меня всё хорошо. Я тебя люблю, мам.
Поборов внезапную неловкость от слов, которые явно не предназначались для его ушей, Снейп намеренно громко скрипнул дверью, обозначая своё присутствие, но Барти словно было плевать. И Северусу пришлось приложить немалое усилие, чтобы этот горячечный шёпот проходил мимо его сознания.
— Пора, — наконец заметил он, и Барти послушно замолк и двинулся вслед за зельеваром. — Ради твоего же здоровья надеюсь, что ты взял помолвочное кольцо.
— Взял, — чуть заторможено отозвался юноша и тут же поинтересовался: — Так ты не против?
— Если первенец будет наследовать Снейрам.
— Согласен!
Снейп не видел лица собеседника, но это ничуть не мешало ему улавливать его эмоции. Сейчас, судя по всему, у Барти с плеч скатился не просто камень, а целый валун.
— И, ради Мерлина, прекрати выдумывать себе мои обиды. Тоже мне гений — придумать себе проблему и самому же из-за неё страдать.
Секунду юноша молчал, а потом разразился тихим тёплым смехом.
— Старый добрый ворчливый Снейп. Я рад, что хоть что-то хорошее в этой жизни не меняется.
Зельевар на такую сентенцию только фыркнул беззлобно и поспешил прочь из особняка и окружающего его старого запущенного парка.
Это выяснение отношений двумя голосами из пустоты наверняка выглядело со стороны до ужаса странно, но для волшебников это не имело значения. Сейчас, на краткий миг, младший был совершенно счастлив, несмотря на всё горе, что принёс ему этот дом и его хозяин. А старший… Старший был рад погреться у чужого костра. Хорошо всё-таки быть менталистом и эмпатом.