Думсдэй: Марвел. Глава 4
❝— Зачем ты убил её?
— Ты не звонишь, не пишешь. Надо же как-то привлечь твоё внимание. ❞ (с) Люди Икс: Начало. Росомаха
* * *
— Ну и что, блядь, теперь… — пробулькал я сквозь зубы, пытаясь унять дрожь в руках.
Прошло уже несколько минут с тех пор, как я окончательно осознал: оторвать себе руку — задача куда сложнее, чем попытаться протиснуть её сквозь наручник. Особенно если не бояться пожертвовать парой пальцев и растянуть сустав до звона хрящей. С усилием, с кровью и хрустом, но я освободил одну руку… а следом и вторую, уже быстрее. Кожа была вспорота, суставы вывернуты, а кровавые сгустки оставались теперь плавать внутри зеленоватой жидкости, закрывая обзор, но я был свободен. Почти.
С ногами такой фокус не прошёл. Металлические зажимы на щиколотках сидели намертво, как будто вросли в плоть. Я всё ещё был внутри этой чёртовой капсулы, похожей на гигантский консервный баллон с супом из человека. Бронированное стекло, что окружало меня, даже не собиралось трескаться от ударов кулаками. Только глухо гудело, словно насмехаясь. Вверху между жижей и верхней крышкой был небольшой зазор, но сама крышка явно открывалась снаружи.
Время быстро утекало.
Я метался внутри, как зверь, попавший в клетку. Срывал с себя трубки, катетеры, проводки, срывал с яростью, как будто мог вырвать из себя всю эту дрянь вместе с чужой волей. Только одну не решался тронуть — трубку искусственной вентиляции. На то, чтобы застревать в цикле мучительных смертей просто не было времени… Вот только и выбора особо не было.
— Да пошло оно всё… — выдохнул я и, стиснув зубы, начал вытягивать из себя тонкую трубку, что тянулась куда-то глубоко в лёгкие.
В жидкость всплыло большое облако пузырьков, весело поднимающееся к самому верху капсулы. Мозг вопил, легкие горели, и вместе с этим завопил последний оставшийся в живых прибор — тревожная сирена разносилась по лаборатории. Мой побег явно не остался незамеченным.
Я заметил движение — за мутным стеклом мелькнула тень. В помещение вбежал мужчина в белом халате — не доктор, но кто-то из его команды. Я уже видел его раньше, мелькающего на заднем плане.
Черт. Если я сейчас отключусь — всё будет зря.
— Ну уж нет, сука! — с новой волной ярости я забарабанил по стеклу, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле. Легкие уже горели от недостатка быстро сжигаемого кислорода и я потянулся за трубкой, из которой до сих пор тонкой струйкой вылетали пузырьки кислорода, уходя вверх.
И тут меня осенило. Кислород.
— Пациент пытается освободиться! Повторяю, пациент… — лихорадочно говорил в рацию халатник, бегая о т пульта к пульту. По сорванным катетерам усиленно потекла какая-то дрянь… не зря я их сорвал.
Вот только пульты находились слишком близко к капсуле. Ошибка.
Не стоило ему подходить так близко…
— Тук-тук-тук! — постучал я в стекло, привлекая его внимание.
— Что за… — отвлекся он, оборачивая голову, и встречаясь взглядом с моим, наливающимся фиолетовым.
— БАМ!!!
* * *
Оглушительный взрыв разорвал капсулу, словно перезревший кокон. Ударная волна выбила панели, разбросала инструменты, и плотная бронированная колба треснула, рассыпаясь на несколько толстых, смертоносных фрагментов. Осколки стекла, как снаряды, разлетелись по лаборатории, несколько из них вонзились в тело ассистента в белом халате, заставив того рухнуть без звука на пол, с судорожно дрожащими пальцами.
Зеленоватая, мутная вода, насыщенная медикаментами, и щедро разбавленная алыми сгустками, залила металлический пол, обволакивая всё вокруг паром и мерзким запахом.
Тело, некогда заключённое внутри, рухнуло наружу, как выброшенный из кипящей кастрюли кусок мяса. Оно напоминало обожжённый труп — синюшное, покрытое волдырями и язвами, с дымящейся кожей, которая отставала от мяса, словно сожжённая ткань. Только металлические кандалы на щиколотках удерживали тело на одном месте, не давая ему выпасть из остова капсулы.
Из ушей тонкими дорожками вытекала кровь, и внешне было похоже, что беглец скорее мертв, чем жив. Но спустя минуту его грудь дрогнула. Губы, покрытые трещинами и кровью, дёрнулись в судороге, и тело резко вдохнуло — тяжело, с сипением, как если бы сам воздух сопротивлялся. Мышцы дернулись, кожа затрепетала, и прямо на глазах чёрные, обугленные участки начали затягиваться. Ожоги таяли, как воск, а на их месте практически по всему телу, оставались уродливые красные и фиолетовые рубцы.
— Блядь… — прохрипел, оглядываясь по сторонам. Взглянул на собственные, скованные твердым металлом щиколотки, на труп доктора рядом, и рассыпанные на полу осколки.
— Всё-таки, мать его, пила… — вздохнул он, поднимая один из кусков стекла и примериваясь к собственной ноге.
* * *
— Профессор, у нас попытка побега в блоке "Эйч"! — ассистент вбежал в лабораторию, перепрыгивая через раскиданные провода и идущие в разные стороны кабели. Голос его дрожал от паники, дыхание сбивалось — он, похоже, мчался через пол базы без остановки.
Хадсон стоял у массивного лабораторного стола, заваленного мензурками, ретортами и пробирками с разноцветными реактивами. В воздухе висел стойкий запах аммиака и озона. Витые шланги свисали с потолка, некоторые были подключены к массивным резервуарам вдоль стены, где бурлили химические растворы. На кажущейся устаревшей панели за его спиной мигали зелёные и красные индикаторы, а экраны показывали потоки данных с различных датчиков.
Хадсон не сразу ответил. Он аккуратно вливал прозрачную жидкость из реторты в сложный прибор с шестью кюветами, жидкость пульсировала мягким синим светом.
— Сколько раз я говорил… не прерывать мои эксперименты! — рявкнул он, не отрывая взгляда от соединения. Его руки, несмотря на помеху, даже не дрогнули. — Он закован в адамантий, какие, к чёрту, побеги?
— Ну… По данным с камер, он… взорвал капсулу, после чего… отпилил себе конечности осколком стекла и освободился.
— Что?! — доктор выпрямился, аккуратно закончив процедуру. Лицо его побелело от злости. — Служба безопасности уже на месте?
— Да, но… первая группа попала в засаду… они пытались его усыпить, не получилось.
Хадсон сжал челюсти.
— Тогда… Отправьте кого-нибудь из "Оружия Икс". Только не Дэдпула. Он охраняет Росомаху… и не Омегу, он приносит излишний ущерб.
— Саблезубый и Юрико… на вашем задании. База пустая. Остался только Омега Красный.
— Задании? — доктор резко вскинул голову. — Не помню, чтобы давал им заданий… — Он задумался. — Впрочем, сейчас это неважно. Отправьте Дэдпула, Омегу на его пост… Но не мешайте мне больше. Я на грани прорыва! Почти нашёл ключ к этому монстру…
— Слушаюсь, сэр… — попятился ассистент, не отрывая взгляда от гигантской капсулы — цилиндра из толстого стекла и армированного металла. Она была частично утоплена в платформу, из которой выходили многочисленные шланги и провода. Внутри капсулы — в густой, мутной, зеленовато-жёлтой жидкости — плавал человек.
Его глаза были закрытыми, будто в состоянии глубокого сна или наркоза. К лицу плотно прилегала маска ИВЛ, из ноздрей поднимались мелкие пузырьки. Крепкие мускулы ритмично подёргивались, словно внутри боролось что-то дикое. На запястьях, щиколотках и груди — толстые, чёрные кандалы из адамантия, врезавшиеся в плоть. Это был он — Брюс Беннер, или, точнее, то, что от него осталось в этом состоянии.
* * *
— Готов, — произнес хриплый голос. И они наконец перестали превращать мое тело в дикобраза дротиками со снотворным. Надо сказать, меня на секунду все-же вырубило… но не больше. А они все продолжали стрелять.
После ещё нескольких укусов "комариков" я услышал, как к моей голове, хрустя осколками стекла по мокрому полу приближаются тяжёлые ботинки.
Я же, получив несколько знакомых дротиков в тело, усиленно отыгрывал бессознательное тело, так что только по голосу и шуму шагов мог определить, где располагаются ворвавшиеся в лабораторию спецназовцы.
— Ты глянь… — произнес другой, чуть подальше. — Он что, ноги себе отрезал? Больной ублюдок…
— Ничего удивительного, — произнес ещё один. — Волк, попавший в капкан тоже может себе лапу отгрызть. Когда я ходил с отцом на охоту, видел такое один раз…
— Вот именно, — мрачно ответил голос, остановившийся чуть ближе. А я ощутил мощный удар носком ботинка под ребра. — Эти чёртовы мутанты хуже чем звери… если бы не снотворное, он бы нас всех… А-аааа!
— Ты чертовски прав, приятель, — ухмыльнулся я в глаза придурку, что схватил меня за руку. Стекло, лежащее рядом, уже было в моей руке, и быстро приближалось к его шее. Его же трупом я закрылся от остальных.
— Открыть огонь!
В труп придурка вонзилось сразу несколько десятков дротиков, и прежде чем кто-то достал пистолет, это сделал я. Несколько выстрелов и четверо мужчин обзавелись пулями в разных частях тела. Стрелял я быстро, а отсутствие необходимости прятаться и неожиданность — сделала львиную часть работы. Всего один догадался ствол сменить, прострелив мне плечо.
— К несчастью для вас, снотворное не работает…
* * *
— Как же, блять, это открывается… — прохрипел я, дергая бесполезную ручку на очередной закрытой двери.
После короткой, но эффективной перестрелки, я стал обладателем пары старых добрых “глоков” с боезапасом, автомата со снотворным, бронежилета и, самое главное — штанов. Даже не испачканных изнутри, что особенно радовало. Всего лишь немного крови на колене. Чужой, не моей. Жалости к этим ублюдкам не было ни капли. Они точно знали, что здесь творится, и осознанно делали вид, что это нормально. Или, может, я сам стал потихоньку черстветь…
С трудом прирастив к себе родные пятки, даже не перепутав их местами, я двинул эти самые пятки по коридору в поисках выхода. Всё еще прихрамывая, с пульсирующей болью на месте стыков, но целеустремленно.
Жаль, никто не выжил, так что куда идти я особенно не знал… Хотя кого я обманываю… не жаль.
Судя по архитектуре и отсутствию окон, я был глубоко под землёй — в каком-то бункере. Просторные металлические коридоры, лампы холодного света, двери с замками, как в банке. Окон нет.
— Он там! — раздался крик из-за поворота.
Чёрт.
— Бах! Бах! — я быстро высунулся из-за угла. Только четыре пули, прежде чем в ответ посыпался беспорядочный огонь из автоматов. Уже не с дротиками пришли.
— Меня подстрелили! — донеслось откуда-то из-за угла.
Я вжался в стену, отползая чуть в сторону. Пули звенели, врезаясь в металл, и одна из них прошила мне плечо, а еще одна ожгла кисть.
"Меня, блять, тоже…"
Я чуть не выронил пистолет. Рука висела как тряпка, пуля прошла навылет, задев связки. Но уже через секунду под кожей запульсировала тёплая энергия — регенерация сработала, мышцы срослись, кость склеилась. А вместе с тем поднимался тот знакомый жар внутри черепа. Глаза запульсировали, будто кто-то включил реактор за лицевыми костями.
— К несчастью для вас, я восстанавливаюсь быстрее… — прошептал я, и сквозь зубы, и когда услышал, как щелкают магазины для перезарядки уже громче: — Пизда вам, Стасики!
Я резко выскочил из укрытия, обе руки с пистолетами ушли в серию прицельных выстрелов, а потом…
— Ч-ч-жих! — из глаз вырвался дрожащий сгусток фиолетовой плазмы. Он вильнул в воздухе, как живая молния, и ударил по ближайшему охраннику, прожигая его броню насквозь. Вспышка света ослепила остальных, а второй луч — менее ровный, но такой же горячий — рванул в сторону ещё двоих, цепляя их каскадом молний.
Вонь палёной плоти разлетелась по коридору. Один из них захрипел, заскреб пальцами по бетону в агонии и я добил его выстрелом в голову. Остальные уже не двигались. Дым шёл от их тел, воняло паленым мясом…
Глаза саднило, словно в них насыпали песка и наждака, затем немного потерли. Всё плыло, зрение прыгало между минус пятнадцать и полной слепотой, но враги были мертвы. Это главное.
Вот только…
— Бах! — Пуля врезалась мне в шею, резко откинув голову назад.
Я зашатался, едва не рухнул, но удержался, опершись рукой о стену. Под пальцами — кровь. Жгучая боль и… что-то не то. Это был не дротик. Пуля застряла в мясе, и там похоже также было что-то типа препарата. Меня покачнуло…
Затем еще несколько пуль пробили руки и ноги, вынуждая упасть на бетон.
— Привет, приятель, — прозвучал знакомый голос. — Помнишь меня? Это я Дедпул…
На другом конце коридора я разглядел его — красно-черный костюм, нелепая походка, оружие наготове. Чертов Уэйд… Какого хрена он тут вообще не антигерой а злодей?
Я валялся пытаясь не провалиться в бессознательное состояние. Это явно было не от потери крови, тем более кровь, уже почти остановилась, а кожа начала затягиваться. Впрочем… препарат был не на столько уж и сильным. Вот только зрение ещё плывёт.
Он сделал шаг вперед, ухмыляясь:
— А это, — он подбросил в воздухе длинный патрон. — Особые пули. Даже Росомаху свалили, так что и ты полежи… отдохни. Как я рад, что….
— Бах! — его фраза оборвалась, когда моя пуля пробила ему лоб точно промеж глаз.
Он рухнул на землю как мешок с песком, театрально раскинув руки в разные стороны
— Один — один, сука… — прошипел я, выплевывая кровь и наконец выпрямляясь.
Вот только я знал, что он быстро оживет. И как мне от него отвязаться было решительно непонятно…
* * *
В центре бронированной лаборатории, за стеклом усиленной капсулы, висел Логан. Его тело было подключено к различным трубкам, мышцы — напряжены даже в состоянии искусственной комы. Пузырьки медленно поднимались вверх сквозь мутную жидкость, будто отсчитывая оставшиеся секунды до пробуждения.
Перед капсулой стоял Красный Омега. Неподвижный, как бетонная статуя. Его массивное тело с металлическо-серой кожей излучало холодную мощь. Он стоял практически неподвижно, и через стекло смотрел на бывшего сокомандника.
Дверь позади с металлическим лязгом сдвинулась.
Первым вошёл Саблезубый — размашистый, хищный, с усмешкой, в которой сквозила одновременно и лёгкость, и опасность. Следом, бесшумной тенью, появилась Юрико.
— Омега, — с ленивой уверенностью начал Саблезубый. — Новый приказ, тебе нужно помочь Уилсону, охранять капсулу будем мы.
. — Хадсон передал, — Приказ был — охранять Росомаху. Я его и исполняю, — отозвался Омега. — Ты не Хадсон, Саблезубый. Пусть он мне скажет.
Юрико шагнула ближе к капсуле. Её когти с лёгким звоном выскользнули из пальцев, как жалящие нити.
— Ты хочешь сказать, что мы врем?
Омега молча развернулся в её сторону.
— Я говорю это прямо, — он вперил в нее тяжелый взгляд. — У меня есть приказ.
Саблезубый поднял руки, как бы примиряя:
— Послушай, Омега… Давай начистоту. Мы оба знаем, что Хадсон контролирует нас всех. Ты это чувствуешь, не так ли? Думаешь об этом… Иногда… в голове — он с безумным видом постучал себе по виску отросшим когтем. — И не говори, будто ты не думал. А я уже нашёл способ… способ вырваться. Но чтобы это сработало, ты должен доверится мне…
Омега молчал. Между ними застыло напряжение. Тонкие металлические хлысты скользнули от его запястий вниз. Наконец, он произнес всего одну фразу.
— Я солдат.
Юрико прищурилась:
— Ты ведь не всерьёз думаешь, что он когда-нибудь отпустит нас, упрямый коммуняка? Мы для него — просто подопытные. Теперь у него есть Логан, этот новый подопытный, Беннер. Мы стали не нужны, у него новые игрушки…
Омега сделал шаг вперёд. Каждое движение — как движение танка.
— Может быть. Но пока приказ есть — я стою. И если вы попытаетесь нарушить приказ — я вас уничтожу.
Саблезубый резко выдохнул, но не шагнул ближе. Его усмешка потускнела.
— Я так и знал, что ты не поймешь. Ты всегда был упрямым, Аркадий…
Молчание.
Лишь гул. И мерцание зловещего света от камеры, где висел Логан.
— Уходите, — произнёс Омега. — Пока я не вспомнил, что с предателями делают в моей стране.