135 Глава сто тридцать пятая. Снова равны.fb2
Подземная лаборатория.
Тонкие пальцы с идеально ухоженными ногтями стучат по широким кнопкам клавиатуры. Айзен задумался на секунду, поправил очки небрежным движением и снова потянулся печатать. В этот момент…
Хлю-ю-юп, ном-ном.
Айзен раздражённо нахмурился и снова печатает.
Я ухмыльнулся и потянулся к тарелке, беря новый треугольник арбуза. Касуми принесла нам полакомиться пару минут назад, на широком блюде ещё десять долек. Каждый укус это брызги сладости на язык. Очень сочно, очень сладко. Так сочно, что невозможно не издавать эти мерзко-аппетитные звуки.
Ном-ном-ном, хлюп-хлюп, ном…
Всё это, пристально глядя в затылок Соскэ, который внимание прекрасно ощущает.
Он раздражается, успокаивается, раздражается… Всё равно что гладить кота против шерсти, отвлекая вот так Соскэ от работы.
Это только добавляет сладкому вкусу арбуза пикантную нотку.
Если меня спросят о человеке с самыми крепкими нервами, я тут же покажу пальцем на этого парня. Но это в обычное время. Я извожу так Соскэ уже несколько дней, мелкими раздражающими штуками.
Потому что он, гад такой, получил новую силу. У него вышло. Но он просто отказывается проводить спарринг!
Даже сейчас, когда я пытаюсь ощутить его ауру, с ходу он не отличается от былой. Но, если пытаться ощущать дольше, то чувство будто ныряешь в бездну, не получается достичь дна… У него не повысился объём реацу, но вот качество. Это что-то с чем-то, не описать обычным увеличением вдвое.
Если бы он ещё внешне изменился, я бы первым сказал, что Соскэ эволюционировал.
Более сильный Айзен — более сильный соперник. Наконец-то я могу с кем-то сразиться во всю дурь, используя Банкай! Мои новые приёмы так жгут желанием опробовать, что я словно ощущаю зуд 24 часа в сутки.
Это всё равно что пирожное на столе, ты не на диете, так почему бы не съесть его? Но почему-то нельзя!
Я хочу сражаться! Хочу испытать Банкай!
Да, как ребёнок с новой игрушкой, но и что? С Шикаем также было, использовал по поводу и без. Надо же осваивать собственную силу. Одна дуэль заменяет десятки одиноких тренировок, когда учишься сражаться. Особенно когда осваиваешь новые приемы.
В настоящем бою пробовать новые вещи — расписаться в самоубийстве. Нужен доверенный человек. Нужен равный противник! Мне нужен Айзен!
Но у нас на носу активация первого этапа сети Духовного Телеграфа. А Соскэ всё перепроверяет раз за разом, хотя работает всё идеально.
Я слышал, что большинство учёных становятся чудиками с обсессивно-компульсивным расстройством… Айзен ещё долго держался. Или маскировался?
Рука потянулась к новой дольке. Я уже открыл рот.
— Ну всё, хватит! — Айзен ударил двумя ладонями по столу. — Судзин, сколько можно?!
Молчим, смотрим друга на друга. Под яростным взглядом за очками я всё равно потянул еду ко рту. Ном-ном-хлюп…
— Фто? Это фкусно, скази фпасибо Кафуми.
— Ты это нарочно?
Гордо киваю.
— Ты это нарочно, — Соскэ снял очки, помассировал переносицу. — Почему ты ведёшь себя как ребёнок? Ты Капитан!
Я проглотил сладкий арбуз, облизнул губы от сока и указал на друга половинкой дольки.
— Ага. А ты Офицер и лучший учёный в мире. Хочешь кусочек?
Всего две секунды. Именно столько продержался Айзен, пытаясь смотреть на меня как на идиота, а потом сдался, пожал плечами и кивнул.
— Король Душ с тобой, давай.
— Ой, — глянул я на горку пустых корочек. — Извини, кончился.
Соскэ опустил голову, сжав плотно губы. Нацепил очки обратно, схватил приставленный к столу зампакто. Он так забавно делает пустое лицо, делая вид, что не злится, хотя на самом деле в бешенстве.
В Соскэ всё дело в глазах, там все эмоции. И сейчас там застыло намерение убивать.
— Ну всё, ты этого хотел? Ты это получишь.
— Ну наконец-то! — только улыбнулся я. — Хотя погоди. Есть салфетка? Цукигами не нравится, когда его трогают грязными руками…
В меня полетел сложенный платок, напитанный реацу так, что превратился в опасный сюрикен. Я поймал его двумя пальцами. От трения поднимается ниточка дымка. Такой вежливой помощью и рядового убить можно…
— Спасибо.
Спустя пять минут мы уже на моём полигоне, дополнительно укреплённом и расширенном.
Тут теперь может столкнуться пара Капитанов, если не будут специально разрушать стены и барьеры, то вполне себе могут всласть позвенеть клинками, не тревожа весь Сейретей.
Да, запрещено активировать мечи Капитанам в Сейретее… Но если очень хочется и никто не спалит, то можно. Негласное правило, так сказать.
* * *
— Обойдёмся без разогрева, — хищно улыбнулся я. — Банкай.
Вихрь реацу так силён, что Айзену приходится поднять меч для защиты, ветер и реацу разбиваются о лезвие как о волнорез, лишь слегка ероша каштановые волосы.
Моё тело облегают одеяния Цукигами, белая ткань и серебро доспехов, лёгких, словно облака и лунный свет. Одежда лишь выражение силы, мираж, иллюзия, но всё же реальность.
Элементы доспехов повышают защиту от физических атак, а ткань — от Кидо или концептуальных. Самое лучшее, что одежда Банкая не просто заменяет мою настоящую одежду, но сливается с ней.
То есть, усилия Шутары не проходят даром, защита Царицы Тканей остаётся со мной.
Последней из реацу воплощается полумаска, с цепочкой опадая с пояса.
Закрепляя свою силу в реальности, я провозглашаю Имя:
— Цуки но Ками: Химицу но Баннин. (Бог Луны: Хранитель Тайн)
— Ты мог сделать это быстрее, — ухмыляется Соскэ.
— Должен же я покрасоваться, — без смущения отвечаю я. — Ты готов?
— Сегодня это мой вопрос, — уверенно смотрит мне в глаза Айзен, поднимая меч. — Разбейся, Къёка Суйгецу.
Звон разбитого зеркала приходит с активацией его Шикая, а в отражении лезвия мелькнула Луна. Соскэ довольно вдохнул, насладившись двойным увеличением запасов реацу. А потом исчез в сюнпо.
Его способность уходить в сюнпо не двигая ни единым мускулом на вид очень раздражает. Это как если бы боец не двигал плечом перед ударом кулака, ощущение, что он атакует быстрее, чем должен.
Я поднял руку, защита предплечья с лязгом встречает меч. Под моим удивлённым взглядом лезвие вспахивает серебро доспехов, заставляя меня ощущать укус холодной стали. Это был его обычный удар, каких я видел без числа, он не должен был пробить защиту.
Я тут же отступил, Айзен за мной не последовал. Он плавно опустил зампакто. По лезвию меча стекает вниз капля алой крови. Это наш первый спарринг в новых силах, так что удивлены оба.
Моя правая ладонь озарена зеленью, я быстро залечил рану на левой. Жаль, что пробитую защиту так не восстановишь, до следующей активации Банкая. Теперь следить за слабым местом надо, Соскэ любит бить по больному.
Айзен больше не выглядит взвинченным, взгляд задержался на окровавленном мече, он успокоился, даже расслабился. Улыбка больше не выглядит маской, но стала привычной, настоящей.
О, я понимаю… Если Соскэ плевать на разницу статуса, то на разницу между нашей силой он всегда реагировал болезненно. Как и я.
Мы друзья и соперники одновременно. Банкай способен поколебать уверенность в себе у любого шинигами, а помогая мне в тренировках, Айзен видел насколько он отставал.
Теперь, решившись всё же столкнуться с правдой лицом к лицу, он увидел, что способен достичь моих высот своим экспериментальным методом. Тревоги ушли.
— Приготовься, — высокомерно заявил он мне. — Я не буду сдерживаться.
Быстро вытянул руку для Кидо, указывая на свой меч, также быстро выпалил слова:
— Хадо номер 32: Окасен! (Вспышка жёлтого пламени)
Жёлтый свет, яркий и горячий, словно собранные солнечные лучи, собрался в шар, а потом впитался в меч. Айзен резко взмахнул клинком в мою сторону.
Жёлтая волна так быстро оказывается перед глазами, что я едва успеваю среагировать.
Вместе с поднятой ладонью появляются серебряные треугольники, волной они сливаются в стену передо мной. Но я чую, как от опасности мурашки по шее бегут, отступаю вправо.
Стена серебра пробита! Опалённые до красноты треугольники падают с разочарованным звоном, а я вижу, как перед носом пролетает острая волна Кидо, чертя в земле обугленную полосу. Желтый свет чертит след до самой стены, с грохотом вонзаясь в барьеры. Волнение в барьере такое, что я начинаю опасаться, но он выдержал.
Это… Это могло бы меня убить, мелькнула трезвая оценка на задворках разума. Сердце на миг дрогнуло, чтобы забиться вдвое быстрее, яростнее.
Выдох воздуха обжег губы горячим, в венах появился огонь предвкушения. В пальцах появилась легкая, трепещущая дрожь, а на лице ширится довольный оскал. Сквозь пробитую дыру в серебре я вижу Айзена, чей меч ещё истекает желтыми всполохами Кидо.
— Только ты можешь заставить мою кровь так кипеть, Соскэ, — взволнованным тоном признаю я силу друга.
Я оцениваю силу атак Айзена неверно. Как и любой в духовном мире, сенсор или нет, атака обычно оценивается по уровню вложенной реацу. Грубо говоря, по объему. Нет времени прислушиваться к чувствам, разбирать все досконально, если не хочешь стать трупом. На одном уровне силы это ещё более укоренено.
Это становится привычкой, которая не подводит.
Объем не изменился, все тот же уровень среднего Капитана. Но качество реацу Айзена намного превосходит обычного Капитана. Оно моё превосходит.
Из-за этого трудно сходу понять, насколько надо защищаться. Словно несколько Капитанов вкладывают силу в удар, а не один Соскэ.
Длинный вдох успокоил мою жажду битвы, вернув в рациональное русло.
— Моя очередь!
Взмах двумя руками. Левая рука обратила оплавленную стену в ничто. Правая родила новый приём.
Два всполоха серебра пронеслись от меня к Соскэ с такой скоростью, что глаза не успевают.
Быстрее моего удара мечом, быстре моего сюнпо или заклинания, две атаки поразили Соскэ.
Айзен не смог уклониться полностью, он просто не успел. Лишь отклонить голову и повернуть плечо. В итоге, когда серебро вернулось ко мне, Айзен уже щупал глубокую, до кости, рану под глазом. А рукав левой руки напитывается кровью.
— Что это?
Его глаза следят за двумя кружащимися объектами, кто летают вокруг меня как по орбите, быстро и изящно. Две составленные из треугольников серебряные ласточки.
— Цуки но Цубаме (Лунные Ласточки), — ласково назвал я навык. — Шустрые, правда?
— Не то слово, — мрачно подтвердил Соскэ, залечивая раны Кидо. — Твои атаки обычно не настолько быстрые, как ты это сделал?
— Мой Банкай на первый взгляд всем хорош, да вот только это красивый замок из песка. Он рыхлый по своей сути. У меня нет толковых навыков, которые обычно идут с Банкаем, решающих приёмов. Атаковать массой всех миллионов треугольников? Использовать способности через них? Я могу, но…
Пожал плечами с беспомощностью.
— …это требует слишком много реацу. Даже воплощаются треугольники из моей реацу. Слишком расточительно, некрасиво и вообще не мой стиль. Я понял, что должен смотреть на миллионы треугольников и способности иначе. Как на инструменты и материал. Я должен создать навыки Банкая сам. И эта идея окупается, как видишь. Лунные Ласточки состоят всего из ста двадцати треугольников каждая, облегчены с помощью Цуки Усаги (Лунный кролик) и под управлением моей воли развивают огромную скорость.
Я почесал висок пальцем.
— Правда, есть нюансы. Я не могу создавать всё, что в голову взбредёт. Такое ощущение, что для большей эффективности это должно быть что-то концептуально признанное миром, древнее, желательно существующее в природе. Например, очень распространённая и быстрая птица, такая как ласточка, двигается в десять раз быстрее меча, хотя ресурсы на создание одинаковы. Как это объяснить здравым смыслом, кроме силы идеализма, я не знаю. Но это работает. Как слова в Кидо, Имена обладают силой.
— Это очень интересно, — глаза Соскэ сверкают, он даже забыл долечить рану на лице, увлечённо наблюдая за погоней ласточек друг за другом в бесконечном круговороте.
— У тебя ещё идёт кровь, — я постучал пальцем по своей щеке, указывая, где. — Ближе к носу.
Соскэ поморщился, долечивая рану.
— Ты придумал что-то ещё?
— Как тебе такое? — с предвкушением я указал пальцем вбок от нас: — Сурудои Шика (Острый Олень)
В то же мгновение из воздуха появились огромные, развесистые, очень острые оленьи рога, что сверху вниз с ударной волной пронзили пространство. Они настолько острые, что шелест от пронзания воздуха пронзительно свистит, неприятно давя на слух и даже пугая.
Как появились для удара, так и исчезли.
— Восемь тысяч треугольников. И это снова лишь добавление второй способности меча, для разгона в начале удара и тут же для утяжеления в Инверсии способности. Сделай Данку.
— Бакудо 81: Данку, — легко выполнил просьбу Айзен.
— Отойди, — попросил я на всякий случай. — Сурудои Шика! (Острый Олень)
Оленьи рога врезаются в прозрачную стену Данку как таран в крепостные стены, с грохотом и ударной волной, поднимающей пыль. Дрожь удара так сильна, что земля больно бьёт в стопы.
Мы обменялись удивлёнными взглядами. Рога пробили барьер лишь на пару сантиметров. Я удивлён, что не прошиб полностью. Соскэ, что не удержал до конца.
— Надо было начать с этого, — с иронией говорит Айзен. — А то мы так друга-друга поубиваем к Меносам.
— Ты прав. Покидаемся атаками не стоя перед ними, по очереди?
Так и решили.
Грохот наполнил полигон на долгие полчаса, пока мы оба не выдохлись от мощных атак. Точнее, я выдохся. Банкай тяжело поддерживать долго, особенно когда я так трачу реацу как воду.
— Ты просто монстр, — качаю я головой, глядя на более-менее свеженького Соскэ.
Он покосился на меня так, что посыл понят без слов. Но он всё же уточнил:
— Когда ты освоишь способности зампакто без таких костылей, а чисто через массу треугольников, то вот это будет монстр.
— Я уже всё освоил, — ворчу я. — Просто реацу не хватает.
Я могу очень, очень мощно атаковать с помощью способностей и всех треугольников разом. Будь то Падение Луны или разовое усиление Кидо через Лунную Тропу.
А уж если подниму в небо все восемь миллионов треугольников и через них активирую Нагеребоши(Звездопад)…
Ковровая бомбардировка радиусом восемь километров ничего не оставит целым после себя. Но и всё, я выдохнусь до капли. Такую атаку я могу совершить пока только сходу, ещё полный сил.
Я не из тех, кто атакует как пушка с одним ядром и конец, бери тёпленького. Такой метод боя мне претит и оставляет слишком много опасности для жизни. Без реацу шинигами это просто мишень для нарезки.
Как говорил один ушлый толстяк: «Жизнь есть пир, глупо уходить голодным, но глупо и нажираться».
Хорошая фраза. Я ещё не нажрался и голоден, хотелось бы пожить подольше.
Не бояться смерти и быть идиотом смертником это две разные вещи. В моём Банкае ещё море скрытого потенциала, я ощущаю, что пока лишь немного углубился в настоящие возможности.
Кажется, что относиться к нему как к ресурсу, инструменту, более правильно, чем просто к готовому оружию.
Когда я задумался, то ощутил атаку. Отступаю влево.
— Соскэ, — укоризненный взгляд на просто стоящего друга.
«Айзен» пожал плечами и исчез, настоящий появился слева.
— Как ты сейчас догадался? — хмурится очкарик. — Я уверен, что это было неуловимо.
Ха, точно, это я забыл рассказать. Пакостно улыбнувшись, объясняю:
— С освоением Банкая я сильно усилил восприятие концепций своего Зампакто, будь то в Шикае или даже в запечатанной форме, теперь я немного ощущаю гравитацию вокруг себя. Твой гипноз не может имитировать то, что ты не знаешь и не можешь представить. Ощущение и подделка концепций — твоя огромная слабость. Уверен, что залей Ямамото площадку пламенем, он легко ощутит в нём тебя. Или тому подобные вещи. Гравитация тут удобнее.
— Я не верю в это, — заупрямился Соскэ.
Он снова исчез. А потом я на деле показал, что отлично ощущаю его, увернувшись от пяти атак подряд с разных углов и скорости.
— Менос! — ругнулся появившийся друг.
А потом он вдруг рассмеялся.
— Что такое?
— Къёка сердится, — он смотрит пристально на меч. — Она бесится, что не может тебя обмануть. Ты нашёл её слабость. Она в ярости. Разочарована. В разочарованной ярости?
По тому, как морщится Айзен, понятно, что он не дифирабмы о цветах сейчас выслушивает.
— Прошу прощения?
— Не твоя вина, — куда спокойнее реагирует Соскэ. — Нет ничего абсолютного в этом мире. Я всё ещё могу просто подойти и пырнуть тебя в живот как следует, верно?
— Ха. Вообще-то, могу подсказать, как немного обойти это.
— Слушаю, — покосился на меч. — Слушаем.
— Это восприятие не очень точное, — постарался словами выдать, что ощущаю: — Типа как ощущение ветра на коже или отражённого звука. Не как глазами или даже чувство реацу. Совсем иное ощущение, будто новый орган чувств. Уверен, что у других, развивших такое восприятие, будет такой же эффект. Видна скорость удара и угол меча, но если ты на долю секунды задержишь меч, обманывая иллюзией, то должен попасть. Например, бьёшь в голову тычком, или рубишь, я могу отклонить голову и неверно оценить — смерть.
— Вот так?
Соскэ появился возле меня, а меч уже летит в глаз уколом. Зная, что это удар с запозданием или неверной шириной размаха, я просто отклоняюсь назад, пропуская удар сверху. Пинок ногой в живот в ответ, Соскэ защищается рукой, но скользит по земле на пару метров назад.
— Да, — выпрямляюсь и говорю с сарказмом. — Примерно так. Может, хватит подлых атак на сегодня?
— Это всё Къёка, — мгновенный ответ очкарика, убирающего меч в ножны.
Я не стал говорить Айзену, что так можно понять, как он врёт. Когда слишком быстро придумывает ложный ответ и отвечает. Быстрые мозги иногда подводят его.
— В любом случае, сила твоей реацу это нечто, — хвалю я с искренним восхищением. — Как будто два Капитана вкладывают силу одновременно, особенно в Кидо. То, как ты можешь атаковать в обычной силе «1 Капитана» и внезапно без внешних улик взорваться удвоенной силой… Честно говоря, от такого никто не застрахован, потому что не может даже подумать. Не на нашем уровне такие уловки проворачивать.
Кто может заподозрить, что Капитан может без Банкая лупить так, как будто в теле щуплого ботаника прячется космодесантник-хаосит?
Смутно помня Битву над Каракурой, он всех так и уделал. Бил так сильно и быстро, что никто не мог остановить, хотя уверены в обратном.
Если бы он Кидо бил так же, там бы все Капитаны полегли… Игрался он, короче. Доводил себя до предела ради Хоугиоку, хотя мог просто выйти в лоб и одолеть всех быстро и чисто.
Ямамото не мог в Банкай в Мире Живых, у Шунсуя проблема своих поубивать быстрее, чем врага. А никто больше в лоб быстро Соскэ конкуренцию не составил бы.
Эх блин, какой же гад мой друг… И гений.
Приятно иметь такого на своей стороне.
— Я хочу с твоей помощью придумать ещё несколько эффективных приёмов для своего Банкая, — попросил я помощи без лишних уловок.
— Без проблем, — легко соглашается местное Зло. — Позже сядем подумаем. У нас запуск Телеграфа завтра, не отвлекайся пока. Там все же Ямамото придёт и другие, нельзя ошибаться.
— Да, я помню.
Внутри я поморщился. Придёт не только Главнокомандующий. Но и кого не звали в роли «проверяющих», которые желают завалить.
Шихоуин Йоруичи и Урахара Киске в числе наблюдателей будут. И я уверен, что они непросто поглазеть придут.
За последние годы они заточили в Гнезде Личинок почти все неподконтрольные крупным силам научные умы в мире.
По сути, там под землёй чёрный научный центр, знания выпытываются или ложной надеждой выйти на свободу манят.
Следовало раньше осознать, что в одиночку человек не может быть настолько гениален и разносторонен как Урахара Киске. Даже такому светлому уму надо было вначале откуда-то брать базу и фундамент, черпать питающие вещества для будущих прорывов.
Главный Смотритель Гнезда Личинок сегодня самый большой и страшный паук в научном сообществе Общества Душ, городская страшилка. Научного сообщества теперь и нет как такового, зачатки поглощены Вторым Отрядом.
Из тех, что на свету, остались только законный Седьмой Отряд, слуги знатных домов из тех, что покруче и плюющая на разрешения Капитан Хикифуне из Двенадцатого. Не знаю почему, её просто не трогают и всё, она открыто продолжает изучать Души+.
Хотя я смутно думаю, что так она продолжает искать путь вперёд в освоении концепций своего Зампакто.
Я слышал, что ее Зампакто может создавать корни, которые могут отбирать жизнь у врагов и давать её союзникам. Звучит поопаснее, чем просто Хаширама Сенджу в юбке. Она не просто управлением деревом балуется.
Речь о жизненной силе, она дошла в изучении до таких глубин, что коснулась сущности, создавая неполноценную, но разумную жизнь, Души+. И сделала это повторяемым, техническим открытием, которым возможно пользоваться другим.
Не знаю, кто её поддерживает, но все молчаливо согласны не трогать Хикифуне. Даже гордячка Йоруичи, вообще не слышал, чтобы она претензии по нарушению закона ей высказывала.
Может, Хикифуне уже заприметил Нулевой Отряд? Спрашивать сейчас у Шутары будет странно, но когда она вступит, можно будет и спросить, как давно её заприметили. Чисто утолить любопытство.
Я на самом деле не лезу в жизни чужих людей, если не касается моих интересов, то это не моё дело.
Следующий день наступил неохотно быстро.
Как Капитан, я встречаю высоких гостей лично в воротах на территорию Отряда. Ямамото, Капитан Второго, Урахара и ещё пять человек массовки, чьи имена я даже не удосуживаюсь помнить. В ощущении реацу они похожи на свечки, которые я могу затушить одним выдохом.
— Главнокомандующий, — уважительно киваю старику. — И вы… Приветствую.
Фиолетоволосая смуглая красотка задорно усмехается.
— Чего такая кислая реакция, Окикиба? Надо говорить: добро пожаловать, госпожа Шихоуин!
Пустое лицо обращено к ней. Я лучше проглочу живую личинку, чем скажу это ей.
— Пф-ха-ха! — заржала Йоруичи, тыкая локтем Урахару. — Ты погляди на его рожу, Киске, вот умора!
Урахара смущённо улыбается, словно извиняясь перед всеми, но не перечит Йоруичи. Выглядит Киске потрёпанным, усталым, аж до мешков под глазами, но всё же ощущается, что он жизнью доволен. Ещё бы таким интересом глазки не сверкали, когда на территорию моего Отряда смотрит…
— Капитан Шихоуин.
Это был Ямамото. Одно обращение и всё веселье прочь, как ветром смахнуло. Старик кивнул мне.
— Ведите, Капитан Окикиба.