• Boosty Shared
• Дракмир

• T

Думаю, по двум главам 50к знаков в целом уже можно судить, нравится ли идея, хочется продолжать читать такую книгу или нет.

Главы 1-2.fb2

Аннотация:

Один из Архимагов Даларана предвидел катастрофу, но успел спасти лишь одного.

Теперь молодой маг Кирин-Тора, Бальтазар, вооруженный лишь собственным умом и магией должен что-то сделать со всем этим, попав в один из самых ужасающих миров в эпоху величайших катастроф.

Раздираемый Полубогами, армиями и амбициозными героями, Мир Междуземья ждал победителя под взором Внешних Богов… Кто станет спасителем и Элден Лордом?

Жажда знаний и силы, долг восстановления Даларана в чужих землях и месть, все это падает на плечи одинокого странника из далекого Азерота в Мире Междуземья.

И кто, черт возьми, такие Погасшие?

Глава первая. Последний день Даларана.

Примечание Автора. Можно пропустить и читать)

Думаю, важно знать, что вдохновило меня на написание этого фанфика? Две мысли или идеи.Первая это обычный интерес — насколько была бы сложной и крутой магия Азерота, не сдержанная игрой и парой десятков заклинаний? В реальности это была бы сила, которую хочется изучать и постигать.Второй вопрос касается мира Элден Ринг. Как игрок с воскрешением и ограничениями движка, мы с трудом проходим игру, все же делая из персонажа легенду, ставшую Элден Лордом.Насколько, черт побери, сложно стать Элден Лордом в реальном Мире Между? Не зная что ждет впереди, с первой попытки и одной жизнью, с врагами не по шаблону, большими числами, с мозгами, настоящими полубогами и конкурентами за трон?

Пройти все это — написать настоящую легенду, это уже реальный эпос и подвиг. Очень опасно, жестоко и непростительно. Такой мир пугает любого… Но пугает ли он мага, скажем, из Азерота?Что же, мы узнаем это вместе, по мере написания истории) И чтобы пощекотать вам нервишки… Я не Мартин, но за жизнь героев тоже не держусь. Это Грим Дарк, детка, приготовься.

В мире под название Азерот, среди рас всех континентов, существует только один город-государство, что в одиночку равняется любому из королевств.

Самое уважаемое, богатое и красивое среди семи человеческих стран — Королевство Магов.

Даларан.

Город простирается далеко и высоко, закрывая горизонт изящными светлыми зданиями. Атмосфера таинственной силы и могущества гармонично сосуществуют с обычными толпами людей, бьющей ключом жизнью и процветанием.

Гости и даже жители нет-нет да задержат восхищенный взгляд на башнях магов, некоторые из которых парят прямо в воздухе.

Белые шпили эльфийской архитектуры стремятся к небу, дань уважения тем, кто научил людей магии.

И хотя в наши дни Даларан давно уже не младший брат по отношению к стране эльфов, маги все еще ценят элегантную архитектуру Кель Таласа, строя здания в этом стиле, но в своей расцветке.

Даларан очень уважает фиолетовый или же пурпурный цвет. Самый дорогой краситель в мире, где дворяне ценят каждую вещь, будь то плащ или платье с таким цветом. Даже платок оценивается золотых монетах.

Маги покрасили стены города, крыши и шпили башен в этот цвет.

Не только из тщеславия, фиолетовый считается в Даларане цветом тайной магии, цветом Арканы.

Сейчас, в свете полуденного солнца, город как никогда красив.

Было бы еще лучше, не будь город в осаде, а за стенами не собраны целые полчища Нежити. Тысячи и тысячи мертвых тел разных рас толпятся вокруг города, в молчании смерти наблюдая за городом светящимися синими глазами.

Крылатые горгульи затмевают свет с неба, пролетая стаями над войском, а по округе, разоряя последние уцелевшие деревни, бродят алчные до плоти вурдалаки.

Плеть, так называется это бедствие нежити.

Во главе с проклятым принцем разрушенного Лордерона, Артасом, немертвые держат город в осаде. Ужасающая по количеству приливная волна из самых разных видов нежити, предателей магов, ставших некромантами, а во главе их — Рыцарь Смерти.

Артас обрек на гибель свое собственное царство, убив отца и вырезав народ, который так любил когда-то. А после он обрушил Плеть на Кель Талас, уничтожив некогда гордых эльфов почти под корень.

Последним треском в сломанном хребте расы эльфов стал уничтоженный Солнечный Колодец, источник их долгой жизни и самой магии, на котором завязана вся жизнь, сила и быт высших эльфов.

И там Артас воскресил основателя Плети в Восточных Королевствах, бывшего Архимага Даларана, а ныне предателя и Лича — Кел Тузада.

Пришла очередь самого сложного противника из всех — Даларана.

Плеть, что сокрушала все, Плеть, что ставила на колени гордых эльфов… Спасовала против королевства, где правит Совет Кирин-Тора, общества магов.

Каждый жалкий скелет, что приближался к невидимой границе под городом тлел и вскоре падал пылью, сожженный магией, что создали для защиты Архимаги Даларана.

Как бы не было велико войско, каким бы ни был велик тактический гений немертвого принца, они просто ничего не могли сделать, если не могли даже подойти к стенам.

Это знали обе стороны.

Но пока Даларан был успокоен, усыплен могуществом своей магии, враги уже делали следующий шаг…

Призывали настоящего хозяина Плети — Архидемона Пылающего Легиона из-за пределов этого мира.

— О, Великий Архимонд, — шелестит хладным гласом лич в темноту портала. — Этот мир созрел для твоего появления. Приди же к нам! Приди и обрушь свой гнев на этот жалкий мир!

Облик лича дьявольски ужасен, богат и мерзок, но уж чего ему в нежизни теперь хватает, так это голого магического могущества.

Бессмертный маг напряг свою волю, закаленную самой смертью, магией пронзил само пространство меж миров, сделав канал устойчивым и прочным.

Немертвый лич, что взывал к огромным Вратам на холме, в темноту космоса, Кел Тузад, получил, наконец, ответ.

Во тьме появился ужасающий силуэт, пышущий тьмой и зеленью. Кел Тузад вздрогнул, склонил голову и отступил.

Пылающий Легион вошел в этот мир, а во главе его сам Архимонд Осквернитель.

В мир Азерота через врата протиснулся тридцати пяти метровый великан, ужасающий демон с горящими зеленой скверной глазами.

От шага копыта, размером со слона, дрогнула земля, а от темной ауры стонет и горит воздух. Сам выдох существа яд для мира, а каждая секунда существования проклятье.

Даже немертвые, неразумные скелеты дрожат, издавая дробный стук костями, то остатки их духа в гнилой плоти трепещут от высшего существа, что давит на них как гора просто стоя там.

— Мой господин, — льстивый голос из костей ледяного лича, парящего над землей: — Перед тобой город глупцов, что бросает вызов могуществу Пылающего Легиона.

Гигант произнес рокочущим голосом, увидев город башен и магии:

— Это Даларан? — демон прищурил веки, огладил когтями щупальца на подбородке и выдал вердикт: — Немного впечатляет. Для смертных.

Он оглядел воинство нежити, самого Артаса и лича, что призвал его, но потратил на них времени не больше, чем на муравьев.

Став куда громче, подобно самому грому в небесах, гигант «представился»:

— Архимонд Осквернитель пришел в этот мир! Познайте страх, ибо Я — Рок, Я — Гибель, Я — Разрушение!

Это был не просто звук голоса, сама Тьма и Скверна прошла ветром от рта чудовища, врезалась в стены города, острыми лезвиями пронеслась по улицам, раня слух, разум и даже души, ввергая всех в панику.

Архимонд, вопреки виду и голосу варварского великана, на самом деле один из умнейших существ в Пылающем Легионе, правая рука лидера, самого Саргераса.

Он не пошел тут же в атаку, но стал придирчиво оглядывать город и защиту магии, видя куда больше, чем обычные смертные и даже те немертвые, что сохранили разум.

По его ухмылке, неприятной, предвкушающей садизм и жестокость, видно что способов одолеть защиту он уже придумал немало. Выбирает самый ужасный.

Огромный демон начал чертить на песке, заряжая Скверной разрушающий ритуал.

Кто же знал в Даларане, еще сегодня с утра, что так повернется колесо судьбы.

За несколько часов до явления Архимонда…

* * *

Мои шаги уверенно ведут знакомым с детства улицам города. Руки занимает открытая сумка со свитками, от желтого пергамента веет сильной маной.

Я прохожу мимо лавки алхимии, в витрине стекла отразился молодой черноволосый маг, высокий, ростом выше 180 сантиметров, но худощавый и с бледной кожей, выдающей долгие дни и ночи в помещении за книгами.

Не желая смотреть в отражение, в такие усталые от ночи работы синие глаза с мешками, я отворачиваюсь.

В тенях переулка мелькнула человеческая тень. Я нахмурился и прижал сумку к груди одной рукой, в свободной ладони вспыхнула тайная магия, освещая фиолетовым. Кто-то за углом пискнул от испуга, звук бегущих шагов удаляется.

В смутные времена всегда хватает отбросов, желающих поживиться. Если бы не дело, я бы проверил кто это был. Цокнув языком, я смирил ману и развеял остатки арканы взмахом ладони. Взгляд привлекает неприятный цвет ногтей.

Хотя я слежу за руками, но в кончики пальцев кажется навечно въелись чернила и духовная пыль от практики зачарований, делая ногти темными, словно ядовитыми. Проказа внешности, поражающая каждого достаточно трудолюбивого волшебника в Даларане.

Чернила, духовная пыль, ожоги от зелий, шрамы от неудачных заклинаний… Руки — самое важное и парадоксально самое покалеченное место на теле мага. От ран спасают зелья, но вот от цвета…

Говорят, что спасает от этого только время и более высокий ранг, когда всю муторную работу выполняют ученики или последователи, а сам маг делает лишь самые дорогие заказы, редкие и ценные.

Как ученик Архимага, я такие слухи никогда не подтверждаю… Я просто молчу.

Рассвет только трогает высокие фиолетовые шпили и стены города, на которых стоят ряды защитников.

Это великолепное зрелище, внушающее чувство надежности и силы. Ряды за рядами верных воинов, готовых отдать свои жизни за славу Даларана.

Вперемешку стоят люди, эльфы и дворфы в броне, со сталью в руках, в туниках со знаком Кирин-Тора. Знамена колыхаются от ветерка, что приносит запах тлена и гнили мертвецов за стенами.

Воины, что охраняют город, разнообразны, включая даже магических големов, элементалей или более редких автоматонов.

Но больше всего обычных людей, облаченных в сталь и пурпур, с магическими клинками и щитами.

Внизу под стенами много палаток, а ближайшие дома служат временными казармами. Тут тоже много воинов, но более расслабленных, отдыхающих.

Видя меня, воины уступают дорогу.

Хотя я получил повышение и сдал экзамен на вступление в Кирин-Тор всего как месяц до всей этой войны с Плетью, я все же маг… Немного знаменитый.

Причем не простой, а теперь состоящий на службе в Кирин-Торе.

В Даларане рады любому магу, чтобы создать общество для процветания магии и знаний, но только лучших и проверенных принимают в Кирин-Тор.

Состоять в нем, значит обрести честь и принадлежность, получить знания, богатство и свою долю власти. В Даларане Кирин-Тор — это все.

Грубо говоря, Кирин-Тор — это правящая и высшая исследовательская организация Даларана, на вершине которой Совет Шести, один из которых Представитель и Голос, открытый миру, остальные же скрывают лица и голос иллюзиями.

Дань традиции первого собрания, не более того. Все знают Советников, но в обыденной жизни вне Аметистовой Крепости никто их не дергает по пустякам и делают вид, что они обычные Архимаги.

За исключением Представителя. Великий Архимаг Антонидас обязан отдуваться за всех нас, тратя время на политику и игры во власть в Альянсе.

Есть еще более обыденная организация — Гильдия Магов, фракция, отвечающая за обучение новых магов. И Лига Волшебников, уже взрослая фракция для самостоятельных волшебников. Большинство пришлых магов вступают в Лигу, чтобы получить ресурсы, выполняя задания, иногда на другом конце света.

Гильдия и Лига — рабочие лошадки Даларана, а вот Кирин-Тор это правящая организация-основатель. Армия в городе так же называется Армией Кирин-Тора, так что власть над военной силой и обязанность по защите города лежит на нас.

В общем, быть в Кирин-Торе — это быть в рядах лучших в Даларане, официальной властью.

Скрытая магией татуировка на тыльной стороне ладони не говорит об этом всем и каждому, но зато новенькая пурпурная мантия, которую могут носить только настоящие маги Даларана, вполне.

Никто не имеет права носить фиолетовые мантии, если он не официальный маг Даларана.

Я родился и девятнадцать лет прожил в Даларане и очень горд оказанной честью. Стремился стать магом Кирин-Тора и мечтал об этом с самого детства.

Работал и исследовал, корпел над книгами, часто без сна, редко отдыхал, посвящал всего себя впитыванию знаний и отработке их на практике. Выполнял сложные и опасные задания, с похвалой завершал любое порученное дело.

Никто не посмеет сказать что я получил место в Кирин-Торе благодаря тому, что мой учитель Архимаг. Наоборот, я его ученик потому что настолько хорошо себя зарекомендовал.

У меня даже знатной крови в теле нет ни капли, моя мать — обычная прачка в Казармах Армии, а отец был мелким офицером, которого убил сбежавший эксперимент какого-то отщепенца из канализации Даларана.

Его убили, но отца мне это не вернуло. Сейчас же, благодаря моему статусу и новым связям, мать не гнет спину на низшей работе, а стоит за стойкой в магазине зачарований моего старшего, из учеников Архимага. Непыльная работа, стабильная зарплата, хорошая комната в съемном доме рядом. Я рад, что так получилось вытянуть маму из того места.

Если бы не жесткая дисциплина Армии Даларана и репутация жены погибшего офицера, кто знает, когда бы она там получила неприятности на свою голову. Другие прачки не против подработать на подушке, от безысходности мелкой зарплаты, я такого своей матери не желал.

Тяжелые условия создают сильных и мотивированных людей. Такие начинают с дна общества, но шагают выше других, не расслабляясь. Я тому живой пример.

Я донес свой груз до начальника охраны этой стены.

— Господин Бальтазар, — узнал меня пожилой воин с седой бородкой, но крепким телом. — Снова лично? Могли бы послать кого-нибудь, хоть своих младших.

Я не использую своих собратьев учеников, за что они меня уважают куда меньше, чем следовало… Но это наша внутренняя кухня, о которой посторонним знать не стоит.

— Надо иногда разминать ноги, — привычной фразой отговорился я. — Свитки учителя, высшего качества, как всегда. Сила, Выносливость, действуют по три часа каждый.

Услышав о моем грузе, который я небрежно поставил рядом со старым командиром, многие воины бросили второй взгляд, задержавшись.

До осады эти свитки из рук Архимага могли стоить как годичная зарплата каждого из них за штуку.

Такие дорогие расходники просто не делают, так и короли разорятся. Но раз уж Даларан в войне с врагами за стенами, то тут уже не до скупости, маги вкладывают что могут и достают настоящие вещи.

— Как дела за стенами?

Это вопрос за которым я прихожу каждый день последнюю неделю осады. Учитель не может избавиться от тревожности, особенно узнав о краже из Библиотеки Даларана важной книги. Враги забрались в самое сердце города и забрали что-то. Явно не для розыгрыша.

Мой учитель по секрету сказал, что это была Книга Медива, последнего Хранителя Тирисфаля, в которой знания о всех демонах Пылающего Легиона и еще много чего из самой могущественной и темной магии.

Зачем нежити знания Книги Медива?

Мой учитель, Архимаг Каледос, прозванный Магом Времени за таланты в этой ветви даже большие, чем у самого Антонидаса, весьма озабочен этой мыслью.

Хотя я не так боюсь этих костяшек за стенами, их просто много, а мы целый город магов, я все же прислушиваюсь к учителю.

По слухам, когда Совет Шести сможет перестроить барьер анти-нежити во что-то атакующее, мы нанесем удар такой, что уничтожим всю эту погань разом!

Хотя учитель сказал, что за Плетью должно стоять что-то большее, чем просто Артас, старик слишком волнуется. Я надеюсь на это.

— Всё как всегда, — седые усы поднялись, скрывая улыбку за ними. — Мертвяки горят, приближаясь к нашим стенам. Ребятам уже скучно, что господа маги не дают размяться с мечами!

— Ха, всему свое время, — заразился я бодростью старого воина. — Вот как пойдете в атаку, так руки рубить устанут. Я сам не против швырнуть в толпу этих костяшек пару огненных шаров.

Со стороны подошел более молодой мужчина воин, адъютант.

— Не слышно ли вам, когда это будет, господин Бальтазар?

— Пока тишина, — покачал я головой.

От этого движения на нос упала темная прядь волнистых волос, я нетерпеливо убрал ее за ухо. Не люблю длинные волосы, но в последние месяцы не было времени подстричься. Учеба и миссии, экзамены, потом война, помощь учителю, одни дела. Даже не уверен, что цирюльник работает сейчас.

Маги любят бороды, но я пока хожу с чистым лицом, брея пока не особо жесткую щетину раз в неделю.

Учитель дал мне дельный совет до тридцати не заморачиваться с этим, молодым людям бороды не идут. Я и сам насмотрелся на знакомых, выглядят мои ровесники как облезлые коты, а не мужчины с бородами.

Вот почему у меня есть девушка, а у парочки не слушающих советы глупцов с ярлыком «друзья» их нет.

Учитель всегда прав. А если нет, то перечитай первый пункт. Его мудрость трудно оценить сразу, но я убеждался в этом каждый раз.

— Раз все спокойно, то я возвращаюсь. Не используйте свитки просто так.

— Будем ценить как маму и папу, господин маг, — пошутил адъютант.

Я вернулся тем же путем, по тихим улицам, видя в окнах людей с тревогой и надеждой пополам в глазах.

Грустный выдох сам вырвался изо рта при виде такого тихого родного Даларана. Кажется еще вчера я видел, как днем царила суетливость дел и атмосфера учености, как печать мудрости, наложенная на город, а вечером все преображалось в свободное веселье.

Я помню на том углу за магазином «Зачарования Филиаса», где как раз работает мама, стайка детей взрывала маленькие фейерверки, у магазинов болтали люди, у фонтанов под смех и музыку танцевали девушки и парни на закате…

А сейчас тишина, только бдят на перекрестках големы из камня, провожая меня глазами со светом тайной магии в глазницах.

В эту эпоху Даларан переживает свой расцвет.

Маги Кирин-Тора осмеливаются отправляться в экспедиции в любые уголки континента в поисках знаний, забытых или новых.

Обмен знаний между всеми народами Альянса в Даларане впервые настолько открыт и чист, библиотеки полнятся новыми открытиями и работами, богатство неизмеримо, а сила грозит затмить все остальные царства людей.

Молодые таланты появляются один за другим, поражая будущим потенциалом уже сейчас, обещая Даларану еще большее процветание.

Имена молодых мастеров магии гремят на весь Даларан, такие как Джайна Праудмур, Корелон Отраженный, Фаркас Огнебород, Люциана Чаровница и многие другие, включая меня самого, менее публичного, без прозвища или знатной фамилии, но не уступающего никому из них.

Все так хорошо шло, каждый день был праздником мудрости и светлой тропой, пока не появились они…

Гребанная Плеть и Артас!

Кулаки сжимаются от прилива гнева на этого жалкого предателя из Лордерона. Свет Королевства, Надежда будущего Лордерона, Паладин без страха!

Как же его пытались превозносить прихвостни в посольстве Лордерона, словно забывая как мы тут в магократии презираем королевские семьи.

Это город созданный магами для магов, для кого ты тут поешь хвалебные песни о чужом принце? Сейчас вспоминать смешно.

Он был ублюдком, что вырезал Стратхольм, один из самых развитых городов людей, из-за своей паранойи и страха, вообще не желая ждать или получать помощь от магов Даларана.

В город привезли отравленную некромантией еду, которая убила бы и превратила в зомби каждого, кто ее съест.

Образцы отравленного зерна, превращающего людей в нежить, мы уже получили и лучшие умы Даларана работали над проблемой, когда всех огорошила новость об уничтожении целого города невинных людей.

Даже по чистой статистике не мог каждый житель в огромном городе, имея свои запасы в домах, принять в пищу недавно доставленное в Стратхольм проклятое зерно. Но безумцев доводы логики не волнуют. Артас убил всех! От грудных младенцев до беззубых стариков, проклятых и чистых, вообще всех.

Высокомерный пес, если бы Совет Шести увидел его истинную гнилую природу тогда и убил, всего этого бы не было!

Он бы не уплыл на северный континент и не вернулся безумно сильным Рыцарем Смерти вместо Паладина, которым притворялся в ложных добродетелях. С артефактным клинком, который пугает даже седых Архимагов на расстоянии видимости.

Мой любимый Даларан не оказался бы в осаде, столько людей бы не погибло. Лордерон, Кель Талас, а теперь и Даларан!

Артас Менетил!

Чертов монстр, чудовище, будь проклято его имя навеки!

В приливе гневных мыслей я не заметил, как быстро добрался до башни учителя. Высокий шпиль с фиолетовым кристаллом наверху так же знаком мне, как собственный палец, до последней трещинки.

Я жил здесь с тринадцати лет, когда был принят в ученики к Архимагу Каледосу.

Не смотря на то, как дулась мама, не желая отпускать из-под родительского крыла, оно того стоило. Мои комнаты роскошны, как полагается магу, а лаборатории и библиотека учителя были теми двумя вещами, в которые сразу влюбился.

Старшие ученики Архимага оказались двумя славными парнями, вдумчивыми и ответственными, с которыми получилось наладить общий язык почти сразу. Если бы младшие потом стали такими нормальными, а не неблагодарными засранцами…

На входе я ощутил как прошел барьер, узнавший мою ману.

И тут же увидел молодого парня немного младше меня. Светловолосый и красивый, даже тени под глазами от недосыпа не могут скрыть примесь эльфийской крови в нем.

Он бродил туда сюда по широкой прихожей, оставляя следы на красном ковре, явно дожидаясь меня.

— Учитель зовет нас наверх, — хмуро, без всяких приветствий выдал он и пошел к лестнице.

— И тебе доброе утро, Метикор, — сказал я, идя следом.

Метикор хмыкнул и проворчал что-то под нос.

Клянусь Арканой, все мои младшие просто несносны. Где вежливость в наши дни? Если бы не строгий наказ учителя, я бы подвесил этого мелочного гордеца и его подружку вверх ногами на вершине башни.

Или превратил в овцу. Традиционное наказание для непослушных учеников в Даларане, для совсем тупых. После того как они испытают социальную смерть, поблеяв на публике, характер потом как шелковый.

Я не наивен или слеп, конечно же я знаю причину их отношения. Зависть, вот и все.

Метикор и Эрика Бландбранд, два моих младших соученика под опекой Архимага Каледоса. Оба они пришли после меня через год, лишь немного младше. Дочь знати из Альтерака и бастард-полукровка эльфийского магистра Кель Таласа.

Их ученичество насквозь политически обоснованный кивок союзникам Даларана и не более того.

Только их можно назвать простыми подмастерьями, которым Каледос иногда дает советы и позволяет работать в башне, выделяя некоторые ресурсы.

Я же настоящий ученик старика, к которому он относится чуть ли не как к родному внуку, если бы он у него был.

Кто бы тут не стал завидовать, видя такую разницу в отношении?

Пытаясь доказать что они тоже стоят времени Архимага, оба они бросили мне вызов. И с треском, болью и унижением… Ладно, без унижения, я выше такой мелочности. Проиграли.

Я старше, мудрее, сильнее и талантливее. Это просто факты. Они же даже экзаменов на обычного мага еще не сдали, а я стал учеником мага в двенадцать, магом в пятнадцать, а в девятнадцать вступил в Кирин-Тор.

За стенами башни они выказывают мне на людях должное уважение, а я не показываю им разницу между подмастерьем в башне и магом уровня Кирин-Тора второй раз.

Дружба была бы неплохой, но я не нуждаюсь в дружбе слабых завистников вроде них. У меня есть друзья и коллеги моего возраста.

Хотя без ложной скромности, я не знаю никого в Даларане, кто достиг бы моих небольших, но высот в магии, такого же возраста.

Со скрипом подходит разве что Джайна Праудмур, залетная принцесса морского королевства Кул-Тираса, ученица Председателя Антонидаса.

Но мне девятнадцать, а ей двадцать три уже, старушке, хе-хе. Видел разок ее дуэль с каким-то эльфом. Не впечатлила, сильнее меня в то время, но это был не непреодолимый разрыв. Я видел способы, которыми мог бы победить.

Блондиночка из островной страны слишком зашорилась на пути Магии Льда, отрицая иные пути и ослепленная талантом в одной области. Большая ошибка для мага, чему ее только уважаемый Голос Совета учил… Поблажки принцессе?

Как не раз говорил мне учитель, для мага важно иметь основу — магию, но вершину и потолок возможного определяют только Знания.

Специализация, таланты, даже любовь к определенному заклинанию, ничто не должно мешать магу развиваться и знать магию во всех возможных направлениях.

Не раз в этом убеждался. Я был на полевых заданиях вне Даларана, сражался и убивал, даже других магов.

И сравнивая глубокое наследие Даларана и так называемых «диких магов», как мы их тут зовем, это как кусок грязи и драгоценности. Все они циркачи с одним трюком, которые много мнят о себе.

Когда город еще не попал в осаду, я сопровождал учителя в вылазке в Лордерон. Он дал мне сразиться с этими ублюдками, некромантами. Не все из них были отбросами, были и выходцы из Даларана, предавшие нас по своим мелочным причинам.

Вот уж с кем было опасно, потому как они знали о нашей магии много чего, а я об них почти ничего. Но и они пали перед мощью чистой Тайной Магии, оказавшись просто еще одним сборищем культистов, просто на новый лад.

Тупые фанатики, мечтающие о вечной жизни в смерти, опустившие руки на настоящем пути магов. Они могли просто уйти, никто не держит. Даже где-нибудь изучать запрещенную магию, ища силу в ином направлении, тут я тоже могу со скрипом понять.

Но вместо этого они стали отступниками. Повернули свою магию против Даларана. Я никого из них не пощадил.

Предателям — смерть. А они предали все, включая обычную человечность.

Красные ковры из Кель Таласа приглушают шаги на лестницах. Каждый этаж чист, подметают зачарованные метлы, а за закрытыми дверями иногда ощущается разная магия, от прохлады зимы до пробирающей пустоты. Исследовательские лаборатории четко разграничены по направлениям магии.

Я вижу, как жадно Метикор поглядывает на запертые для него двери и лишь презрительно молчу. Читать он ненавидит, от тренировок ноет как девчонка, а от любых опасных заданий шарахается под сотней отговорок.

Гнилой разум и душа, мечтающий о силе даром. Будь он постарше, я бы не удивился, увидев его с той стороны стен города в одежде некроманта Плети.

Учитель слишком добр, согласившись обучать такого. Про вторую пиявку в башне, Эрику, тоже нечего сказать. Она такая же бездарность, только с сиськами и стерва.

Мы поднялись в Обсерваторию. Сейчас крыша в виде фиолетовых стеклянных панелей закрыта, а посреди чистого зала стоят и болтают знакомые мне маги.

Вокруг Архимага на почтительном расстоянии стоят все его ученики. Эрика немного в стороне, девушка явно немного опасается двух старших учеников, широкоплечих и статных, которые даже не удостаивают ее взглядом.

Эрика не дурнушка, просто немного ниже среднего ростом и черноволосая, как блестящая смола. Ровесниками она крутит как заправская стервочка.

Но сейчас, рядом с состоявшимися мужчинами и сильными магами она выглядит беспомощной девочкой с обочины дороги, которая не способна даже взгляда притянуть.

Филеас и Амарат, оба похожи как братья, темноглазые и черноволосые, с кудрявыми прядями и широкими челюстями. Но по темпераменту они такие же разные как лед и огонь.

Да и по жизни тоже. Амарат в такой же фиолетовой мантии, как и я. Он служит боевым магом в Кирин-Торе, он как раз помог мне с рекомендацией и продвижением.

Филеас же чистый теоретик и знаток бытовых чар, держит свою лавку в городе, изучает и продвигает пищевые заклинания.

Он подарил мне несколько зачарованных вещей, включая очень полезную пространственную сумку и защитное кольцо. Научил создавать еду, которую действительно можно с удовольствием есть, а не наслаждаться вкусом кирпича с опилками, именно таков на вкус хлеб каждого, кто сотворит еду в первый раз.

Он учил меня, как создать собственный посох мага. Сейчас я сильно перерос свой старый, еще ученический, но не создал новый. Со старым, не особо помогающим, ходить было неловко, оставил его для коллекции, валяется в комнате.

Я мог бы получить посох в Кирин-Торе, но это была бы средняя поделка без души, под общую руку.

Хотел начать копить на материалы, чтобы создать с нуля посох мага, от меня и для меня, полагающийся новому статусу, но война ворвалась в жизнь некстати.

Я не придаток к инструменту и отлично колдую без посоха, но все равно немного колет зависть, когда я вижу светящиеся от силы посохи моих старших и учителя.

Архимаг Калегос высок и худ, в плаще с широким капюшоном, он опирается на посох с белым кристаллом в одной руке, а второй то и дело поглаживает длинную белую бороду, почти до колена. Как он мне не раз хвастал, она длиннее, чем у Антонидаса. На пол ладони.

— Все в сборе, — добрым старческим голосом произнес Архимаг, улыбаясь под бородой и морщинками глаз. — Бальтазар, ты отнес свитки на стену?

— Только оттуда, учитель, — почтительно отвечаю я.

Архимаг оперся на посох в руках, помолчал, словно оттягивая неприятный момент в беседе.

— Хорошо, — вздохнул старый маг. — Я не могу держать это от вас в секрете.

Ученики с тревогой переглянулись. На их памяти учитель еще никогда не вел себя так… Нерешительно, боязливо?

— Час назад я предвидел кое-что в бурных потоках Времени. Даларан может ждать полная катастрофа. Хотя я сразу сообщил Совету о своих видениях, они не прислушались. Каждый день на улицах хватает пророков конца света, взять хоть того странного друида, превращающегося в ворону не так давно… Он тоже предрекал городу гибель, я был в зале тогда и видел, что он не шутил. Человек, что может проникать сквозь защиту Аметистовой Крепости словно ее нет — не просто чудак. Жаль, что в своем высокомерии Антонидас смеется над пророчествами. Хотя Время это всегда хаос и возможность, я практически уверен, что в полотне судьбы городу предначертано пасть.

Слушая спокойный, фаталистический голос учителя в моем горле стало так сухо, что я едва выдавил:

— Когда?

Учитель прикрыл глаза, сгорбившись.

— Сегодня.

Тройка настоящих учеников промолчала. А вот наши младшие «ученики» не удержали язык за зубами.

— Что? — Эрика хлопает глазами.

— Это невозможно! — кто бы сомневался, Метикор. — Шуткам должен быть предел, старик! Я не для этого покинул теплую постель и ждал этого выскочку внизу! Я…

Я вздохнул, поднимая руку:

— Ладно, с меня довольно.

Щелчок пальцами!

— Бе-е-е!

На мраморный пол, цокнув копытами, упала белая овечка с очень тупым взглядом. Это разрядило атмосферу, Филеас и Амарат усмехнулись.

Я перевел взгляд на девушку.

— А я молчала!

Она с такой опаской смотрит на мою руку, что смешно. И это волшебница Даларана? Легкая угроза и она даже забыла, что почти невозможно поддерживать трансфигурацию больше, чем на одном существе. По крайней мере на моем уровне.

И обычно магов нельзя так превратить, они сопротивляются. Или просто сильных существ с защитой от магии. Но кто сделал ублюдка эльфийского магистра таким жалким? Почти не ощутил сопротивления.

— Вот и молчи дальше. Уведи этого барана отсюда, будь добра. Не покидайте башню, иначе…

По взгляду она поняла, что я не шучу. Нервно улыбнувшись, Эрика подняла Метикора и попятилась.

Когда она ушла, неловко прижимая к себе овцу, я услышал:

— Бальтазар… — полное отеческого укора.

— Простите, учитель, но они бы только мешали.

— Не вини его, учитель, — поддержал меня гулким баском Амарат. — Все равно они ничего не решают и мало что знают.

— И ты не расколдовал чары Бальтазара, — словно последнюю шпильку в рану воткнул фразу Финеас, глядя в потолок.

— Но формально… Ох, ладно, правда не время для этой возни. Я хочу серьезно поговорить, мои ученики. Но сначала я задам только один вопрос всем вам. Что будете делать, если Даларан падет? Отвечайте правду.

Под сияющим маной взглядом старика мы ощутили себя детьми, которых собираются отругать. На такой испытывающий взгляд на моей памяти способен только учитель.

Финеас не выдержал первым:

— С моими навыками и опытом нигде не пропаду. Штормград сейчас единственное царство вне угрозы Плети, там мага-зачарователя с руками оторвут. Обоснуюсь там в Квартале Магов.

Учитель повернул голову на в второго ученика.

— Амарат?

Боевой маг Кирин-Тора, убивающий чудовищ и чернокнижников, противостоящий вышедшим из-под контроля экспериментам и просто волевой человек, замялся.

Все мы знаем его ответ — сражайся до конца. Среди магов он один из немногих мужчин, связанных честью по-настоящему. Если бы не талант мага, ему стоило стать паладином, мы часто так шутили… Сейчас что-то не смешно.

— Все с тобой понятно, — разочарованно вздохнул Архимаг, поворачиваясь ко мне: — Бальтазар? Ну же, просто говори что думаешь.

— Даларан это не просто город, — серьезно отвечаю я. — Это идея, воплощенная в виде города. О магах, вместе ищущих истину, творцах, создающих чудеса.

Я поднял руку, на тыльной стороне ладони зажегся синевой глаз. Слова шли от сердца, когда убежденно высказал сокровенные мысли:

— Пока хотя бы у одного мага на руке горит Знак Кирин-Тора — Даларан никогда не падет!

Архимаг облегченно улыбнулся.

— Хоть один из вас научился… — старик потянулся к поясу и отстегнул небольшую пурпурную сумку с золотой застежкой. — Тогда это твое.

Я, доверяя учителю, взял сумку, размером с кулак. Мощные чары, вплетенные в ткань, подсказывают мне о силе и дороговизне этой пространственной сумки.

— Это Наследие Даларана, — объяснил старик. — Большинство моих знаний в книгах и заметках, я так же забрал некоторые тома в Аметистовой Крепости. И немного ресурсов, которые трудно достать.

Идею старого Архимага нетрудно понять. Трудно смириться с таким весом ожиданий.

— Итак, мне что, сейчас бежать? — постарался я сказать с иронией. — Я вообще-то тоже маг Кирин-Тора. Мой долг сражаться, моя семья и друзья здесь. Вы здесь! К тому же, некроманты Плети хоть что-то умеют, пространство вокруг города на замке, не телепортируешься.

— Прости, — старый Архимаг выглядит действительно огорченным, почти до слез. — Простите, все.

— Учитель?

— Я просто не успел сделать ничего иного…

Его прервал громогласный рык, пробивающий защиту башни как бумагу.

— Архимонд Осквернитель пришел в этот мир!

Учитель вскинул посох, восклицая:

— Финеас, Амарат, помогите мне!

У моих ног вспыхнул массив рун, который я не узнал, слишком сложно для моего уровня. Конечности прижаты к телу невидимой силой, я даже говорить не могу, только смотреть с мольбой.

Мои старшие без чепухи и слов подняли посохи, вливая ману в массив. Я ощущаю, как ломается и растягивается само время, сворачиваясь в кокон вокруг меня.

Мои глаза бегают по связкам рун как сумасшедшие, пытаясь понять что я вижу. Запрет, изгнание, пределы, бездна времени…

Телепортация вне времени? Нет, даже вне мира! Какого демона ты задумал, учитель?

Отвратительно быть выжившим, я не хочу. Моя девушка еще в городе, Мия ждет и надеется на меня. У нас только все налаживаться стало, мы думали снять дом на двоих на окраинах Даларана. Моя мама так болела за нас, о нет, мама!

Нежелание и страх за близких пылают внутри меня ужасающим пожаром, но я даже не смог пальцем пошевелить.

Не делай этого со мной, учитель! Спаси себя, ты же Архимаг, а я просто новый маг!

— Прости, Бальтазар, — причитает Каледос, словно прочел мои мысли, не прекращая подавать ману в массив. — Я знаю, я все знаю. Я видел… Ты сможешь, мальчик мой, верь в себя. В сумке хрустальный шар, я записал видение, чтобы ты не забывал, как пал Даларан. А теперь… Прощай. Возроди Даларан! Отомсти за нас! Помни, только ты способен на это, Бальтазар, только ты один из всех!

Последней фразой я слышу теплый дрожащий голос старика, падая в темноту меж миров:

— Я люблю тебя, мой лучший ученик…

А потом ужасающий треск камня пронзил слух грохотом, а по коже лезвиями прошлось ощущение такой могущественной темной силы, что я против воли сначала задрожал от страха. А потом, осознав что это значит, от горя.

А потом только тьма окутала меня. Она принесла мне утешение насильно, окутав чувства и заморозив тело, отправляя куда-то в бездну.

Во тьму вне времени.

Глава вторая. Новый мир.

Под землей.

Сырость воздуха оседает коже, прохлада пытается тянуть из тела тепло. Тихий звон упавших капель.

Из трещин и дыр на потолке исходит рассеянный свет, которого едва достаточно, чтобы увидеть свои руки.

Я в пещере. В явно наполовину рукотворной пещере, судя по следам инструментов на стенах.

Прячусь в маленьком отнорке, скрючившийся в клубок, словно обнаруженная фермером крыса, жалкая и слабая. Так я себя сейчас и чувствую.

Моё тело, разум и сама душа меняются, сам мир подстраивает меня под свои законы.

Я всё тот же человек, с теми же чертами. Но если сравнивать, то я был скульптурой из песчаника, а теперь из мрамора, я карандашный набросок, ставший изображением красками.

Всё ещё тот же по чертам, но изменившийся в своей сути.

Это процесс, который не должен допускать ни один человек. Такого глубокого изменения своего Я, такого интимного и личного… Но у меня нет выбора.

Я чувствую, что если воспротивлюсь этому процессу, то вернусь в бесконечную Тьму. Я туда не хочу.

Ничто, Тьма Без Времени. Я дал ей много названий, пока моё тело блуждало там, скованное, но защищённое магией учителя.

Хотя это было унизительно для гордости независимого существа и мага, я в некотором роде восхищаюсь теми процессами, что происходят во мне.

Я не становлюсь сильнее или слабее, но теперь я выражен в Мире таким образом, каким не смог бы представить.

Моя история, моя сила, упорство моей воли и сам потенциал сущности, всё это выражается одним круглым веществом — Руной .

Связывая всё во мне, показываясь только глубоко внутри, где-то между сознанием и сном, душой и телом, разумом и бессмысленностью.

Я отчётливо вижу её, когда сосредотачиваюсь. Словно ещё одно отражение, но не в зеркале, а Мире, чья суть обнажена таким незатейливым образом.

Эта Руна — Я.

Каждый золотистый всполох в ней частичка другой руны поменьше, все они создают связь, становясь чем-то большим. Это язык самого мироздания, силы в чистом виде.

Хотя мне так больно, что держусь за грудь, сминая ткань мантии в кулак, не отвлекаюсь от этого зрелища ни на секунду.

— Завораживает, — прошептал-прохрипел я, не желая молча терпеть.

Потому что я понимаю её, как мог не делать этого, если Руна — это я?

Но это было очень обманчивое впечатление, потому что я понимаю её всю, но не по частям. Это так странно…

Когда Руна закончила изменения, я осознал ещё несколько вещей, которые пришли ко мне так же легко, как человеку приходит дыхание и моргание. Это словно всегда со мной, но только если обратить внимание, то осознаёшь это.

Первым стало понимание языка. Сами руны — это уже язык. И я понял его, понятия сложились и стали такими же, как уже известные мне слова из Общего Языка и Языка Высших Эльфов.

Я ощущаю, что только непривычность помешает мне чётко изъясняться вслух с носителями такого же понимания. Речевой аппарат должен привыкнуть, если я не хочу говорить как крестьянин, не видевший мира за пределами своей деревни и запинающийся в словах реторта или аркановидимые флуктуации.

Если этим владеют все местные обитатели, если они есть, то это уже причина для небольшой зависти. Мне изучение Языка Высших Эльфов далось с трудом и многими часами изучения. Малая цена за магические знания, если я хотел обращаться ко многим библиотечным трудам, переданным нам Кель Таласом.

Но это было не всё, что дала мне Руна. Она дала понимание моего уровня силы.

Золотая Руна[7]

Я чётко ощущаю, что стою на седьмой ступени в парадигме «Золотая Руна», а всего их [13]. Смутно ощущается, что это не конец.

И что до Золотой Руны существуют и другие, просто в более мелком рассыпанном виде. Есть некая граница, когда количество перерастает в качество и руны становятся Руной с большой буквы.

Что же, хотя бы мне ясно, что это не бессильный мирок, а сам я не самая крупная жаба в болоте. Обнадёживает и пугает одновременно.

Система Власти и уровней жизни, которых я не видел и не слышал.

Я знаю, что не в своём мире с самой первой секунды здесь. Сама Аркана в этом мире кричит об этом.

В Азероте мана словно изначально есть в самом воздухе, воде и земле, но только изучающие магию понимают, что это не так.

Азерот пронизан Магической Сетью, а мана исходит из Узлов, насыщая весь мир организованным способом.

Мы смутно знали, что это искусственное образование, легенды о которой восходили к Титанам, создающим миры. Что известно точно, так это Хранители Сети — Синие Драконы, чья сила и способности как манили, так и пугали всех магов.

Части драконов всегда были источниками лучших материалов или экспериментов, но за них всегда приходилось платить возможной местью драконьего рода… Но истинных искателей знаний или силы это не останавливало.

По негласным правилам, пока ты не вредил Даларану и не попадался, то мог делать почти всё, что хотел, если не нарушал законы Кирин-Тора. В которых про драконов буквально ни слова.

Я сам вскрыл Зелёного Дракончика, которого поймал в заброшенных руинах случайно. Понимание его структуры помогло мне создать собственное заклинание Кислотной Стрелы, которое я не рисковал использовать на людях, а проданные в подземельях Даларана материалы неплохо окупили авантюру.

Но это не важно, что там в Азероте… Здесь я не ощущаю магии в венах земли, самих вен Магической Сети никаких нет.

Но Аркана есть, она просто не организована, такая же часть мира и земли как любая другая энергия, как ветер или движение магмы под земными плитами.

Это не даёт легко восстанавливать ману, но это небольшая проблема. Как маг — моя душа крещена Тайной, изменена, я сам вырабатываю ману, просто не так быстро восстанавливаю, как в Азероте.

Некоторые убеждены, что Маги — иной вид по сравнению со своим изначальным, и тут стоит признать есть зёрна истины.

Мы все изменены, крещены маной с рождения. А некоторые расы поголовно магические, как Эльфы. Но тут есть свои плюсы и минусы. Будь вместо меня Эльф — он уже неизвестно во что превратился, они давно утратили возможность сами восстанавливать ману. За что и поплатились с утратой Солнечного Колодца.

В Даларане маги эльфов ещё кое-как держались с помощью Кирин-Тора и Узлов под городом. Здесь бы эльф познал настоящее страдание.

Мои мысли сумбурны, я понимаю почему… Но я не могу предаваться горю здесь и сейчас.

Архимонд. Демоны. Пылающий Легион. Разрушенный Даларан. Артас. Плеть…

Не выдержав неизвестности, я полез в сумку учителя и достал хрустальный шар. Запечатлённое видение учителя с падением города.

Я просмотрел его от первой секунды до последней.

Архимонд создал невероятное заклинание масштабов целого города и смел его, словно ребёнок сметает замок из песка.

Я видел, как рушатся башни, как падают стены домов, как войска Плети и Демоны врываются в разрушенный город и уничтожают всех, кто смог остаться в живых.

Нежить пожирает плоть, Демоны утоляют вечный голод душами, пир Зла на костях целого города.

Стенания и боль, отчаяние знакомых лиц. Я плачу беззвучно, но так сильно, что ничего не вижу перед собой.

Вытер слёзы рукавом. А потом смотрел ещё раз и ещё, так много раз, что шар исчерпал себя. Треск хрусталя и разрушение на осколки, что падают в сырую землю передо мной.

Я хотел увидеть близких людей, но не видел, хотя бы проблеск того, что они могли спастись. Я хотел увидеть сопротивление, хоть какое-то, но столь резкое разрушение просто не дало никому собраться с мыслями и дать отпор. Остатки города взяли почти без боя.

Мой разум слишком организован и остр, чтобы не резать иллюзии собственного сердца. Надежды нет.

Моя мать, любимая девушка, друзья, коллеги, учитель, собратья, город, все они мертвы.

Надеюсь только, что истинно мертвы, а не превращены в ненавистную Нежить. Представлять собственную мать в роли жадного до чужой плоти Вурдалака или Зомби достаточно невыносимо, чтобы я ощущал, как проворачивается нож из боли и гнева в сердце.

Я даже не знаю, выдержал ли мой мир нашествие всего этого Зла. Не знаю, сколько времени провёл в Ничто. По крайней мере, так долго, чтобы подумать о смерти несколько раз. Человек с менее крепкой волей уже сломался бы там, но я выдержал.

Я не мог посрамить честь Знака Кирин-Тора, что ношу на правой руке. Может быть, я последний маг Даларана.

Рука потянулась к пространственной сумке, целой и невредимой, закреплённой рядом с моей старой. Пальцы огладили золотые нити, ощутили могучие чары защиты и пространства. Всего с кулак размером, она символизирует мою миссию, мою Цель и причину не падать духом.

Я пока мельком понял, что внутри. Больше сотни книг по магии, материалы, рукописи, свитки, зелья.

Наследие Даларана со мной. И у меня есть обязанность. Долг.

Слова учителя ещё громко звучат в ушах, эхом и горем навечно запечатанные в памяти: «…Возроди Даларан! Отомсти за нас! Помни, только ты способен на это, Бальтазар, только ты один из всех!»

— Только я один из всех, — прошептал я, смаргивая непрошенные слёзы. — Только я.

Архимаг Времени был человеком, который почти не ошибается. Его мудрость и виденье будущего могут быть порицаемы и поставлены под сомнение кем угодно, но не мной. Как его гордый ученик я должен верить, что это были не пустые слова.

Пророчество. Путеводная Звезда. Вера, что поддержит меня и вселит уверенность в столь отчаянное время.

Звон. Я дёрнулся.

Это прозвучало из пещеры дальше. Я узнаю этот звук, так звучит обнажённый меч, попавший по камню.

Здесь есть живые существа, с оружием. Враги или друзья?

Ладонь стиснула колено, силой и рычагом поднимая меня ноги. Когда я найду способ вернуться в Азерот, то оплачу всех, как полагается, но это будет не сейчас.

Я даже ни секунды не сомневаюсь, что вернусь когда-то. Я пересёк миры одним телом через Ничто без Времени.

Это эпохальное заклинание Архимага, новаторское и абсолютно точно созданное на скорую руку с большими случайными факторами. Возможно, я очень, очень далеко от дома.

Но, как маг, я знаю — сама природа циклична и повторяет свои чудеса, а что-то однажды искусственно созданное возможно повторить со стопроцентной вероятностью. Я смог попасть сюда из Азерота. Смогу и попасть в Азерот отсюда.

Но не сейчас. А когда наберусь достаточно сил. Толку от меня против увиденных врагов будет немного, даже вернись я прямо сейчас.

Не хочется думать, что спасать некого, то такова правда. Но месть? Она моя.

Звон. Снова этот звук вдалеке пещеры. Я в тупике, могу только пойти навстречу ему. Что же, пусть так.

Я поднял руки и создал самое первое знаковое заклинание мага из Даларана — «Тайный Интеллект»

Над головой на секунду озарил округу Знак Кирин-Тора. В голове посветлело, эмоции приглушены, а запас маны ощутимо расширился. Мысли текут быстрее, разум обостряется.

Это заклинание — шедевр магов Даларана, позволивший людям за жалкие сотни лет встать вровень со своими учителями, эльфами.

Заклинание расширяет сознание, буквально делая мага умнее за счёт прилива маны. При искусном применении примерно на одну десятую. Немного расширяет запас маны. Действует целый час.

Это лучший инструмент для обучения, исследований или прямой битвы, где нужен холодный ум и быстрая реакция разума.

Побочные эффекты — усталость мозга, которая быстро проходит. Ученикам лучше не использовать больше одного заклинания в сутки, магам два-три, а Архимаги, похоже, вообще его не снимают.

Я могу за день наложить его пять раз, с перерывами. Если больше, то на следующий день мигрень будет преследовать без остановки, только зелья здоровья спасут.

Если ты не знаешь «Тайный Интеллект», то ты не маг. Популярная присказка в Даларане. Популярнее разве что «Знание — Сила», которую тоже связывают с этим заклинанием.

Я так много о нём знаю, потому что трижды переписывал домашнюю работу по этому заклинанию в первые дни учёбы, ещё не привыкший вообще писать в правильном стиле учёного, а не корявые измышления ребёнка прачки из казарм.

Вдохнув сырой воздух, я полностью успокоился и сосредоточил внимание, готовый в битве.

Обеспечить безопасность, узнать об окружающем мире, таков начальный план.

Время встретить этот мир лицом к лицу.

* * *

Я хмурил брови так сильно, что чувствовал боль.

Нежить или нет? Я просто не понимаю.

— Оху-э.

— Ох? А-а-а.

Они общаются?

Один показывал второму на зажжённые свечи. Тот, коряво шагая, подошёл и достал новую свечу из гнилой коробки, поменял огарок на неё, запалив от соседней.

Зомби бы так не смог…

Я наблюдаю за ними из темноты, выглядывая в просвет между двух сталагмитов, растущих от земли неясно сколько лет.

Появились третий и четвёртый с того конца пещеры, они проходят почти до моего укрытия, так близко, что я могу оглядеть высохшее лицо.

Они не зомби. Отступая в темноту, я старался ощутить их, нет и толики того жуткого чувства тёмной магии Нежити.

Они просто так стары, что высохли, лишились волос, а кожа стала дряблой, чёрной. Я вижу на их пальцах болезненные суставы стариков, а во ртах, когда они мычали, нет зубов.

Как будто они люди, что должны были дожить свой век, но продолжали стареть и отказывались умирать естественной смертью.

На них наложили проклятье? Это до жути странно, но чувствуются они вполне себе как полные сил люди, правда, тела подводят, но жизненные силы как у обычного человека.

Мне нет смысла дальше прятаться.

Пошаркав так, чтобы слышались шаги, я вышел к ним.

— Хы-а!— первый тут же пошёл на меня, занося меч.

Никаких вопросов?

— Мы можем начать не с насилия? — чисто наудачу спросил я на местном языке, тщательно выговаривая слова.

Хотя я сражаюсь без жалости и не испытываю мук совести от убийств, все же маги — это не мясники. Лучше всегда начать с диалога.

Он остановился, но лишь на секунду. О, он понял меня!

Жаль, что на этом мирный диалог и закончился. Высохший мужчина шагнул вперёд, рвано всхлипнул и ударил меня мечом.

Я отшагнул назад, корявый удар промахнулся. Такой слабый, он серьёзно? Кажется, я могу просто кулаками побить этих немощных, если захочу.

Сзади к товарищу подошли ещё двое, тоже желая ударить меня. Последний наблюдает.

Заняв всё пространство, троица явно не хочет пропускать меня дальше и заставили бы отступать до тупика, где бы убили в конце концов.

Значит, враги. Так и быть.

Я поднял раскрытую ладонь, всплеск маны обращён в отрицание и холод, в остроту и вихрь!

«Конус Холода»!

Расширяясь от ладони, раскрывается вихрем резкий ветер, полный мороза и острых сосулек. Он включает в себя всю тройку, за секунду отбрасывает их мечи в стороны, а тела в старых жёлтых балахонах обращает в распоротый фарш с чёрной кровью.

Лишь завопить от боли, все, что смогли. Отброшенные тела, истерзанные заклинанием, рухнули на землю, пачкая всё тёмной кровью, тут же замерзшей от холодного воздуха заклинания. Мертвы…

— Что за?

Я чуть не отпрыгнул от неожиданности, когда ко мне устремились золотистые искры от мертвецов. Придя ко мне, руны оседают рядом с моей, кружась пылью. От каждого прилетело не больше двух десятков рун.

Я лишь потянулся сознанием и пожелал, как руны появились на раскрытой ладони горкой золотых пылинок хаотичной формы. Когда я сосредотачиваюсь, то чётко знаю сколько их.

[57]

Так странно ощущаются. Осколки, пыль, лишь эхо чьей-то жизни, жалкой и слабой… Но всё же зов потенциала, обещание Власти.

Бр-р-р, я встряхнул головой. Что за наваждение?

Стоило расслабиться, как руны вернулись в моё тело. Я знаю по себе, что руны — это не душа в прямом смысле, так что не ощущаю себя некромантом или пожирателем чужих жизней. Но всё равно очень странно принимать в себе суть чужой жизни и силы таким образом.

Это требовало изучения, но не сейчас.

Последний измождённый человек выронил меч из рук и пал на колени. Он свернулся в клубочек, моля руками над головой и жалко стонал, молил.

Жалость, я ощутил к нему жалость. Но я не щажу врагов и не оставляю их за спиной без причины. Они не очень общаются, так что полезность… Нулевая.

Поморщившись, метнул в опущенную голову «Ледяную стрелу». Я отвернулся. Звуки другого живого существа прервались звуком разбитого арбуза. Пошел дальше, в спину прилетели ещё 19 рун.

[76]

Я замер. Убийство вознаграждается… Что это сделает с моралью слабовольных?

Смирившись с этим странным миром, шагнул дальше.

Я вышел на перекрёсток, почуял поток воздуха и пошёл за ним. Впереди оказался большой грот.

С охраной. Блеск шлема легко выдал его.

На каменном мосту посреди грота стоит солдат.

— Я заметил тебя! — крикнул он вполне разборчиво для моего слуха. — Выходи, Погасший!

Погасший? Они кого-то ищут здесь? Или те дохляки — Погасшие? Что же, недоразумений хотелось бы избежать. По стене рядом внезапно звякнул арбалетный болт!

Хм. Я погладил кольцо на пальце, подарок Финеаса защищает от стрел. Такая обычная… Выдержу три, не нужно накладывать свой щит. Если это все, то опасаться мне нечего.

Проблема в том, что он может быть не один. Кто знает, сколько там еще солдат? Я видел проходы по концам моста.

— Я не Погасший! — чётко выговаривая, почти без акцента, крикнул я.

— Покажись на свет!

Подумав секунду, я вышел, готовый метнуть заклинание и увернуться.

— Подними голову… — почему-то смутился солдат, увидев меня.

Я так и сделал. Он уставился в мои глаза, что-то ища. В ответ я посмотрел в его, едва светящиеся золотом в тени шлема. Какие странные глаза…

— Не Погасший. Лиурниец? Я мог бы выстрелить случайно, — проворчал он. — Что в этой дыре забыл лиурнийский лорд?

Лорд? Лиурниец?

Ах, моя одежда довольно богата по их меркам… Мантия и правда недешёвая.

Но кто такой лиурниец и почему он на глаза так пристально смотрел?

В моём мире выдавать себя за дворянина, не имея права — смертная казнь во всех странах. Даже будь я королём, я всё равно не из этого мира. Лучше такие недоразумения пресекать, потому что они явно выйдут боком мне позже.

Когда ничего не знаешь, лучше говорить меньше, слушать больше. А мне тем более, долгие фразы выдадут неизвестный акцент.

По пониманию языка от Руны я знаю, что понятие мага и магии существуют, это ведь не будет проблемой?

— Я не лорд, солдат. Просто маг. Странствую.

— Война Раскола закончилась, можно вылезти из сырых земель на поиски знаний, да? — неловко хохотнул солдат.

Война Раскола… Отлично, у них ещё и война тут. Но вроде закончилась, что хорошо.

— Да.

Смех я не поддержал.

— Прошу прощения, — вконец смутился мужчина. — Проходите дальше, там подъём наверх и поворот. Здесь у нас небольшой лагерь разбит. Вы как вообще сюда попали?

Я видел дыру там со светом с другого конца сквозняка на перекрёстке.

— Упал, — односложный ответ.

— О, бывает неприятность, — снова неловкий смешок. — Там неприкаянные ходят, не мешали?

— Нет. Поплатились за грубость.

— Так вот что за шум… — солдат окончательно замолк, стал делать вид, что протирает тусклый золотой щит.

Это удивило, кто покрывает целый щит мягким золотом? Но приглядевшись, понял, что это просто полированная латунь. Выглядит почти как золото. Экстравагантно.

Я кивнул и пошёл под мостом. Как зашёл в пещеру, то остановился на пару секунд. И не зря. Слышу бурчание:

— Не лорд он, конечно, я таких сразу вижу.

С моста в куст внизу прилетел плевок. Больше он сам с собой говорить не стал.

Я с сомнением посмотрел на собственную руку. Может, кожа слишком ухоженная? Да вот по чернильным ногтям так и не скажешь. Почему меня за лорда принимают?

Ну, неважно. Я могу вести диалог с местными, драться пока нужно. За смерть тех странных людей с меня не спрашивают. Это хорошо. Нервы немного расслабились.

Но что за Погасшие, которых они ищут?

Так много надо узнать. Целый мир и я один в нём из Даларана. Прямо пир, на котором ни с кем не надо делиться.

Любопытство, присущее магу, вспыхнуло во мне, отогнав тоску и боевую напряжённость. Словно часть прежнего меня, пылкого и амбициозного, не знающего сокрушающих утрат, вернулась.

Хотя это всего лишь знак, эмоция, мелочь… Это знак, что я не паду в саморазрушение, не опущу руки, что я ещё могу быть тем гением, смело шагающим по пути магии.

Хотя по большей части это благодаря успокоению от «Тайного Интеллекта», это много для меня значит.

Нехотя, робко, улыбка посетила краешки губ.

Потери болезненны, даже сокрушительны, а желание мести может сжигать дотла, но… Жизнь не закончилась.