Глава 21: Рожденный Кровью После ночи, проведённой на пустом холме, усеянном корнями чардрева, где они обустроили лагерь, группа двинулась следом за Григором Клиганом, направлявшимся к Ряжному Броду. Сэм ехал в центре отряда рядом с Джоном и Призраком. Вместо полного доспеха Джон выбрал кольчугу севера, сюрко, стальную шапку и серый шерстяной плащ с белой атласной окантовкой. Меч он надёжно закрепил на поясе, а Темную Сестру спрятал в седельных сумках рядом с яйцом дракона.
Сэм был облачён в доспехи Стражи, его лук и колчан висели на седле, а новенький меч покоился у бедра.
— Ты когда-нибудь видел Рассвет? — спросил Сэм у Эдрика, пока оруженосец ехал рядом.
— Однажды, — кивнул Эдрик. — Я пробрался в оружейную и попался, но тётя Эллирия всё равно показала мне его. Только не позволила прикоснуться.
— Уверен, она хочет, чтобы ты этого заслужил, — заметил Джон.
Эдрик усмехнулся:— Может, лет через двенадцать. Если буду тренироваться каждый день.
— Когда я впервые прибыл в Королевскую Гавань, сир Барристан сказал, что я и вполовину не был так хорош, как сейчас, — сказал Джон, глядя на оруженосца. — Тогда мне было столько же лет, сколько тебе сейчас. Если будешь стараться, то к моему возрасту станешь вдвое сильнее.
Эдрик застенчиво улыбнулся, но тут же нахмурился и приподнял бровь:— Но ведь ты тренировался каждый день с сиром Барристаном и сиром Лорасом?
— И с сиром Джейме тоже, — добавил Сэм.
Лицо Джона немного помрачнело, но он кивнул:— Да, и сир Домерик тоже помогал. Даже Сэм время от времени давал мне советы. Я наблюдал за поединками, читал книги по военному искусству, изучал старые тактики. Всё это важно, помогает понять суть боя, но в конечном итоге главное — это ты сам. Может, к тому времени, как ты достигнешь моего возраста, у тебя и не будет Рассвета, но если ты этого захочешь и будешь трудиться, ты его заслужишь. Я в этом уверен.
— Ты всё ещё думаешь, что с нами всё будет в порядке? — тихо спросил Сэм, глядя на поредевший отряд. С тех пор, как сир Марк Пайпер и Кэрил Вэнс увели своих людей, узнав о сражении в холмах у подножия Золотого Зуба, они потеряли почти сорок бойцов.
Джон тоже хотел бы уйти, особенно когда речь зашла о Джейме Ланистере, но вспомнил слова лорда Старка. Посмотрев на Сэма, он сказал:— Это мой первый настоящий шанс. И закончится он тем, что мы будем стоять над рекой, окрашенной кровью.
Когда Джон тронул лошадь и поехал вперёд, Эдрик подъехал ближе к Сэму:— Он совсем не такой, каким я его представлял. Я знаю, к бастардам у вас относятся не так, как в Дорне, но он почти не показывает, что это его задевает.
— Он был с нами ещё до того, как мы отправились в путь за Старками в Винтерфелл, — тихо ответил Сэм. — Но с тех пор он был скорее рыцарем, чем бастардом.
Они приближались к реке, когда Джон подъехал к Рейману Дарри.— Сир Рейман, — окликнул он, заставив рыцаря обернуться.
Рыцарь кивнул в знак приветствия.— Сир Джон.
— Насколько я понимаю, Дарри находится недалеко отсюда, к востоку от Трезубца?
— Верно, — подтвердил Рейман, и мрачно добавил: — Неподалёку от Рубинового брода.
— Я читал, что в той битве ты потерял троих братьев, — сказал Джон.
— Это было только начало наших утрат, — тяжело вздохнул Рейман. — Затем мы потеряли наши земли, богатство, влияние… Сейчас наш дом мало чем отличается от других рыцарей-землевладельцев.
— Какая несправедливость, — сказал Джон, удивив Реймана. — Верность не умаляет ценности жизни и не принижает мужества. Пожалуй, именно этого и требует война: отправиться в бой или бежать с теми немногими, кто остался рядом, как это сделал сир Виллем Дарри.
Рейман приподнял бровь.— Что ты знаешь об этом?
— Мой отец — десница короля, — ответил Джон, удерживая поводья. — Он знает о Таргариенах больше, чем большинство.
— Знает, как их убивать, пожалуй.
Джон усмехнулся.— Меньше, чем вы думаете, сир Рейман. Он не Роберт Баратеон.
Когда они добрались до брода Маммера, Сэм разговаривал с Энги, который, увидев, как тот упражняется с луком, начал давать советы. Тишина окутала отряд, когда они вошли в город. Сэм сначала подумал, что улицы пусты, пока не заметил тела: мужчины с изрезанными спинами, женщины с перерезанными горлами и кровью, собравшейся между ног, части тел младенцев, разбросанные там, где их разорвали во время кормления. Вонь смерти висела над улицами, скрывая ужас — все жители были мертвы.
Они только начали проходить через город, как Призрак зарычал. Джон насторожился и стал оглядываться.— Засада! — воскликнул Сэм.
Мужчины выхватили оружие, и вскоре послышался звон доспехов — к ним мчались ланнистерские всадники.— Отступаем! — крикнул Берик, натягивая поводья.
Он разворачивал коня, когда перед ним выросла массивная фигура Григора Клигана, скачущего с копьём наперевес. Схватив меч, Берик приготовился встретить удар, но в этот момент белая тень мелькнула мимо — Призрак вцепился в ногу лошади. Та взвизгнула и упала, сбросив Григора и сломав копьё.
Пока Клиган валялся в грязи, отряд столкнулся с его людьми. Призрак носился среди них, разрывая горло одной лошади за другой, оставляя всадников в ловушке. Тем временем Берик повёл остальных обратно к реке.
Десятерых мужчин они потеряли, но остальным удалось добраться до воды. Джон был рядом с Сэмом, тяжело дыша, наблюдая, как вокруг гремит битва. Один солдат с гербом Майятов ударил Джона, и он парировал, но сзади появился другой — из дома Хэмелл. Сэм, задыхаясь, вскинул меч, сбив удар, и Джон, воспользовавшись моментом, ударил в нагрудник, сбив врага с седла. Они умчались вместе.
Ланнистеровские всадники настигли их в реке — вода едва доходила до лодыжек лошадей.— На юг! — крикнул Элин.
Отряд двинулся вдоль берега, отбиваясь от преследующих их всадников. Джон заметил, как Лотар Маллери упал с лошади после удара всадника в цветах Леффордов. Когда лицо Лотара погрузилось в воду, Призрак подоспел, вытащив его и дав ему захлебнуться и закашляться. Рейман Дарри тут же подъехал, чтобы остановить его лошадь от бегства.
— Призрак! — крикнул Джон, увидев, как сир Григор вновь мчится на них. Его огромный меч покоился на плече, готовый к удару. Но Призрак снова рванул вперёд, нырнув в воду. Меч Клигана рассёк воздух, промахнувшись, и Призрак вцепился в брюхо лошади. Та рухнула, сбросив Григора, и тот покатился по течению.
Белоснежная шерсть Призрака с багровыми пятнами мелькнула в суматохе — он развернулся и понёсся обратно к Джону, пока Рейман Дарри помогал Лотару Маллери снова сесть в седло.
— К перевалу! — крикнула Элин, указывая на узкую тропу у самого края реки.
Несколько всадников попытались добить Григора, пока тот лежал, но их копья с треском ломались о его тяжёлые доспехи. Это дало его людям шанс ворваться в бой и насадить смельчаков на пики. Грегор стиснул зубы, ударил кулаком по камням русла и, рыча, поднялся. Его взгляд стал холодным и жестоким — он увидел, как Джон парировал удары воина из дома Бракс, прежде чем Торос метким выпадом вонзил меч в шею врага.
— Я убью этого чёртова волка, — прорычал Григор.
Призрак ловко увернулся от арбалетного болта и набросился на стрелков, сбивая их с ног. В это время Энгай занял позицию у тропы и стал выпускать стрелу за стрелой, прикрывая отступающих. Алин присоединился к нему, парировав удар ланнистеровского солдата, который ранил Берика. Повелитель Молний в тот же миг развернулся и пронзил врага сквозь горло.
— Вперёд! — крикнул Алин, когда всадник рухнул с седла, а его лошадь, обезумев, унеслась в лес. Один из стражей махнул Джону в сторону перевала. — Быстрее!
Когда Джон подъехал, он внезапно развернул лошадь.
— Я прикрою отход, — сказал он Берику и Алину.
— Джон… — начал Алин, качая головой. — Лорд Старк…
— Его здесь нет, — жёстко ответил Джон. — Ведите людей. Я задержу их с несколькими бойцами, дадим вам фору, а потом оторвёмся. Для некоторых из нас это не проблема.
— Я с тобой, — сказал Глэдден Уайлд, подъезжая с окровавленным мечом.
— Джон…
— Иди с ними, — перебил Джон Сэма.
Сэм покачал головой.— Я не оставлю тебя.
Джон схватил друга за ворот.— Это приказ.
Остальные смотрели, не вмешиваясь, пока Сэм стиснул зубы, кивнул и отошёл — слёзы уже жгли ему глаза.
— Только не умирай, Джон.
Джон вспомнил турнир, то чувство, когда он стоял против Лораса, Джейме и Пса, — уверенность, будто он неуязвим.
— Я не умру, — сказал он, поправляя щит с гербом Старков на левой руке.
Эдрик наблюдал, как Берик подъезжает к Джону.
— Твой отец просил меня оберегать тебя и вернуть в Винтерфелл, как только мы закончим. — Джон молча встретил его взглядом. Переубедить его было невозможно. Берик вздохнул: — Хорошо. Тогда я остаюсь.
— Это твои люди, — ответил Джон. — Веди их.
Торос подъехал с другой стороны.— Ступай, я останусь с парнем.
Алин повернулась к Берику.— Иди в Шеррер, а затем направляйся в Холлоу Хилл.
— Сир Алин…
— Я не сир, — отрезал он и направил коня к Джону, Глэддену Уайлду, Энгию, Торосу из Мира и ещё дюжине, охранявших тропу, пока остальные уходили.
Призрак зарычал, бросаясь на атакующих. Джон, щит в одной руке, меч — в другой, всё ещё держал клинок чистым, парируя удары, пока не убил лошадь одного из нападавших, сбросив его под копыта других всадников. Его тонкий меч был почти бесполезен против тяжёлых доспехов, но он выискивал уязвимости, прорезая щели. Призрак, тем временем, рвал вражеских лошадей, сбивая людей на землю. Тех, кто выжил после падения, волк быстро добивал — разрывая горло или калеча руки, оставляя их истекать кровью на мокрых камнях брода.
Рёв лошади привлёк их взгляды к реке. Григор Клиган мчался по камням, оседлав украденного жеребца. Призрак, напрягшись, был готов прыгнуть вперёд, но Джон заметил движение — арбалет, поднятый из-за спины другого всадника.
— Призрак, назад! — крикнул он.
Вместо того чтобы отступить к Джону, волк метнулся вбок, изогнув траекторию бега. Он подпрыгнул и ударил арбалетчика в грудь, сбив его в реку. Когти впились в плоть, зубы сомкнулись на горле, и человек захлебнулся собственной кровью. Болт всё же вылетел из его руки, вонзившись в заднюю ногу чужой лошади, та взвилась и сбросила всадника в воду.
Джон поднял щит как раз вовремя, чтобы встретить чудовищный удар двуручного меча Грегора. Рука онемела от силы удара, когда дерево треснуло и прогнулось. Он отпустил щит — тот полетел в сторону, — и вновь взялся за меч, когда Грегор уже готовил следующий взмах.
Алин метнулся с фланга и попытался ударить в бедро Горы, но клинок соскользнул по закованному металлу. В тот же миг, когда Григор развернул клинок, чтобы раскроить его от плеча до пояса, кинжал, метко пущенный Глэдденом Уайлдом, ударил в нагрудник. Это отвлекло его, и Алин успел отступить, оттягивая лошадь назад.
Джон, прищурившись, метил в глазницу, но Григор дернул головой, и клинок лишь поцарапал боковую пластину. В следующий миг Гора перехватил свой меч обеими руками и, извернувшись в седле, обрушил его под острым углом. Металл свистнул в воздухе. Раздалась серия хрустящих ударов — и Джон вскрикнул: меч прорезал кольчугу, оставив алую рассечку на туловище. Боль вспыхнула мгновенно, обжигающая, как железо в горне.
Стиснув зубы, Джон рванул поводья, отклоняя корпус назад. Его меч скользнул по плечу Горы, оставив вмятину, но крови это не принесло. Его собственная текла свободно, пропитывая штаны и седло.
Энгай, стоя на пригорке, выпустил две стрелы. Одна отскочила от шлема, другая — отворотом скользнула по щеке, как раз в тот момент, когда Григор снова повернулся.
— Джон! — закричал Торос, выхватывая бутылку. Он плеснул содержимое на меч и ударил о кремень — клинок вспыхнул зелёным пламенем. Лошади рядом заржали и заплясали, испугавшись пламени.
Торос бросился вперёд, размахивая горящим клинком, рубя воздух, отпугивая врагов и их скакунов. Он подскочил к Джону и схватил поводья:
— Держись, мальчик!
— Призрак… — хрипло выдохнул Джон, едва удерживая меч. Он сунул клинок в ножны, пытаясь отнять поводья у Тороса, но сил больше не было.
— Назад! — крикнул Алин, и выжившие всадники развернули коней, уходя вглубь перевала.
Грегор был готов рвануть следом, но его лошадь захромала и рухнула — Призрак вцепился ей в заднюю ногу. Волк на мгновение задержался, бросив на Гору злобный взгляд — его морда была залита кровью, глаза горели яростью — а затем исчез в зарослях, следом за Джоном.
Дальше Призрак и Энгай стали кошмаром для преследователей. С каждым поворотом тропы их становилось всё меньше. Волк врывался с тыла, сбивая лошадей, раздирая глотки. Когда враги пытались нацелиться, он уже скрывался — в тени деревьев, за телами павших, за своими же лошадьми. Энгай выпускал стрелы, безжалостно, точно.
К тому времени, как они добрались до Шеррера, от погони осталась горстка, и та потерялась где-то на дорогах, не успев заметить, как бойцы повернули к Холлоу-Хиллу.
Сэм сидел под корнями старого чардрева, перевязывая раны тем, кто ещё мог двигаться. Когда раздался окрик:
— Всадники!
Мужчины тут же схватились за оружие, насторожившись. Даже Сэм выдернул меч из ножен, руки дрожали, дыхание сбилось.
— Это Торос! — донесся голос часового.
Люди начали собираться у входа, когда один из охранников Старка, Харвин, крикнул:
— Принесите воды и чистую тряпку!
Сэм услышал, как всадники спешиваются и торопливо входят внутрь, в то время как другие хлопочут с лошадьми. Он почувствовал, как страх внутри него сменяется слезами, когда увидел Тороса из Мира, несущего Джона на руках. Кровь капала с его тела — казалось, она покрывала всю нижнюю половину. Кожа у Джона была бледной, он выглядел почти мертвым и изо всех сил боролся, чтобы не потерять сознание.
Призрак, испачканный кровью, заскулил и последовал за Торосом внутрь. Глаза Берика расширились от ужаса, а Эдрик, с трудом справляясь с паникой, указал Торосу на клубок корней — туда можно было уложить Джона.
— Что случилось? — спросил Берик у Алина, следуя за остальными.
— Гора, — ответил Алин, сжав кулак. — Он разрезал кольчугу мальчишки. Прямо поперек груди.
— С-Сэм… — прохрипел Джон.
Сэм вытер глаза, уронил меч и бросился к нему.
— Я здесь, — сказал он, стараясь улыбнуться.
Джон слабо улыбнулся в ответ:
— Мне х-холодно… но в то же время жжет…
Слезы катились из его глаз, пока Эдрик помогал Торосу снять с него одежду. Джон остался с голым торсом, обнажив рваную рану — от воротника до самой талии, пересекающую левую грудь.
— Всё будет хорошо, — уверил Сэм, беря тряпку, чтобы вытереть кровь. — Ты сильный, ты справишься.
— Это будет жечь, — предупредил Торос, прежде чем плеснуть на рану кипячёное вино, которое кто-то передал ему. — Теперь можно попробовать её закрыть.
Джон поморщился, но почти не издал звука, только взглянул на Эдрика:
— Прости… мы не смогли…
Эдрик покачал головой, взглянув на рану, которую Торос зашивал иглой:
— Всё сделаем, когда ты поправишься.
— Моя лошадь?
Эдрик кивнул в сторону:
— Там, позади.
— Сэм?
— Да, Джон?
Улыбка Джона угасла. Он перевёл взгляд на окруживших его мужчин:
— Дайте мне… моё яйцо.
Остальные переглянулись в замешательстве, решив, что Джон бредит. Но глаза Сэма расширились:
— Джон, ты…
— Сейчас, — слабо приказал Джон.
Сэм нахмурился, но кивнул. Отложив в сторону окровавленную тряпку, он проскользнул мимо остальных. Те наблюдали, как он рылся в седельных сумках Джона, пока наконец не вытащил оттуда большое алое яйцо, заставившее всех вокруг ахнуть.
— Это…
— Яйцо дракона? — прошептал кто-то.
Сэм быстро вернулся к Джону, протягивая ему находку:
— Вот.
Торос и Эдрик наблюдали, как Джон, тихо застонув, приподнялся и принял яйцо у Сэма. Он обхватил его руками и прижал к груди. Кровь стекала по поверхности и оставляла тёмные разводы у основания. Джон прошептал:
— Прости…
Он склонил голову к яйцу и слабо усмехнулся, прежде чем откинуться назад:
— Оно… тёплое.
Рядом с ним послышался сдавленный всхлип. Джон повернул голову и опустил руку на окровавленную голову Призрака.
— Призрак, — прошептал он, закрывая глаза и замирая.
— Откуда у него яйцо дракона? — удивлённо спросил Торос.
— Это его, — твёрдо ответил Сэм. — Ему его подарил отец.
— Лорд Старк? — удивился Элин.
— Рейегар Таргариен, — тихо сказал Сэм, глядя на неподвижное тело Джона. — Он ушёл с матерью, Лианной Старк.
Вокруг раздались поражённые вздохи. Все взгляды обратились к юноше, лежащему среди корней древнего чардрева.
Торос на мгновение уставился на Джона, затем покачал головой и оторвал от стены толстый корень. Положив его на землю, он чиркнул кремнем по кинжалу и разжёг огонь, достаточно большой, чтобы стоять устойчиво. Мужчины молча следили, как он начал молиться Владыке Света. Затем Торос, удерживая пламя во рту, наклонился к Джону и коснулся его губ — даруя «поцелуй огня».
— Что ты сделал? — потребовал Алин, когда Торос отстранился.
— Я подарил ему поцелуй во имя доброго бога, — спокойно ответил Торос, — чтобы он мог уйти с миром.
— Огонь и кровь… — прошептал сир Рэймун Дарри, вспомнив, как сомневался в словах юноши, назвавшего себя Таргариеном. Остальные тихо повторили эти слова, пока над холмом не воцарилась напряжённая тишина.
Её нарушил слабый треск. За ним последовало хныканье Призрака. Все повернули головы, следуя его взгляду.
Алое яйцо начало трескаться. Послышались новые щелчки, и один из осколков отвалился, открыв крошечную чешуйчатую морду. С громким вздохом мужчины увидели, как дракон прорвался сквозь скорлупу. Яйцо раскололось дальше, и алый дракон вырвался наружу, расправляя своё влажное тело. Он поднял голову и издал пронзительный, жуткий крик.
Они смотрели с благоговейным ужасом — впервые за столетие на Вестеросе появился дракон. Существо моргнуло золотыми глазами, глядя на бледное тело Джона, под которым оно вылупилось. Оно осторожно обнюхало зашитую рану на груди.
Призрак заскулил. Дракон повернул к нему голову, и их взгляды пересеклись — золото встретилось с кроваво-красным. Через мгновение дракон развернулся, пополз вверх по телу Джона и прижался мордой к его подбородку, затем к щеке, ко лбу… И наконец опустил её к его губам.
Вот литературно отредактированная версия твоего текста, с усилением эмоциональной глубины, плавности и драматизма:
--— Как только дракон отстранился, Джон ахнул и резко сел, морщась от боли — крошечные коготки вонзились ему в грудь. Его глаза расширились, когда он увидел алого дракона, крепко вцепившегося в него и глядящего прямо в душу глазами расплавленного золота.
Обернувшись, Джон заметил шок на лицах окружающих. Он понял — ответов у них сейчас не больше, чем у него самого. Поэтому он снова посмотрел на дракона. Тот неторопливо подполз к его плечу, скользнул хвостом по шее, расправил крошечные крылья и прижался лбом к его лбу. Джон на мгновение закрыл глаза, ощущая тёплое прикосновение на своей ещё холодной коже.
Он умер. Он был уверен в этом. Была пустота. Тишина. Он дрейфовал во мраке, вдали от всякого света.
Его убил Григор Клиган — тот же, кто растоптал Элию Мартелл и убил Эйгона. Бешеный пёс Тайвина, пешка Ланнистеров. И всё это — из-за восстания Роберта, в основе которого лежала ложь. Ложь о его родителях. Ложь о "похищенной любви". Роберт Баратеон не был героем — лишь похотливым варваром, одержимым тем, что не принадлежало ему. И пусть Старки понесли худшие потери, история превратила их боль в примечание, едва Роберт убил Рейегара.
Джон провёл жизнь среди льда и снега из-за решений тех, кто должен был остановить Безумного короля, но вместо этого убили детей и захватили трон. Даже когда ему дали шанс сбежать, он нашёл только тех, кто разрушил его дом, вынудил его дядю и тётю скрываться. Он увидел короля, недостойного трона, коварную королеву и принца, выжидающего коронации, словно хищник. Под знамёнами Баратеонов больше не было оленей — только львы и змеи.
И тогда Джон понял: Ланнистеры заплатят.
Заплатят огнём и кровью.
Он открыл глаза. Дракон поднял голову, словно почуяв перемену. Джон протянул правую руку:
— Кровавое Крыло.
Дракон затрепетал крыльями, подполз к его раскрытой ладони, уселся на неё и обвил хвостом запястье Джона. Все вокруг наблюдали в молчании, как юноша встал, прижимая к себе новорождённого зверя.
И тогда дракон издал пронзительный рев — песню, которую впервые за столетие услышал Вестерос.
Люди на склоне холма пали на колени перед Джоном Сноу.