Документ Microsoft Word (2).docx
Тюрьма Идола Рабьера.
— Добро пожаловать, в твой новый дом, звереныш, — с мерзким хохотом пара стражников закинули меня в новую камеру. Первое, что бросалось в глаза, она была более просторной, нежели клетки, в которых меня перевозили для этого.
Темное, сырое подземелье с прочными и толстыми даже на вид каменными стенами и массивным замком на металлических дверях будто убеждали, что сбежать отсюда невозможно. Судя по тому, что я подсчитал, хоть мы и на первом подземном уровне, но прямо перед дверями стоит дежурка, где-то с пятью бойцами. Учитывая то, что они не охотятся день и ночь на чудовищ, а охраняют двери от толпы голых, полуголодных детишек и выступают моральной поддержкой палачей в целом и нашего нового "хозяина" в частности, я обоснованно сомневался в их боевых навыках. Система что угодно может нарисовать у них в параметрах, хоть даже и второго Сироту каждому, но если они не умеют драться на пределе сил, это будет не более чем красивая бумажка. Впрочем, тут и без них проблем хватает.
Холодные, покрытые плесенью и грибком стены, а также отсутствие кровати, кроме надоевшего уже настила из прелой соломы с кучей жучков, отчетливо говорили, что задерживаться здесь лишний раз не стоит, если конечно не хочешь выхаркать собственные легкие. Грязный пол, покрытый давно въевшейся в камни кровью прошлых жертв, обещал увеличить предполагаемый список заболеваний еще минимум в несколько раз, а учитывая, что едва ли кто-то будет заниматься нашим лечением, помня по сколько за раз закупает их Рабьер, долго мы едва ли протянем.
С некоторым трудом просунув голову между прутьями решетки и осмотревшись, я скрылся обратно. Всюду насколько хватало глаз, в обе стороны уходили такие же камеры как у меня. С первого взгляда было понятно — Идол, он же "господин граф" и "ваша светлость" жестокий садист, маньяк и убийца похлеще тех многих, кто встречался в Ярнаме, что, как бы, конкретный и очень неприятный показатель. Если же брать во внимание то разделение по социальным ролям, безопасности жизни и достатку, что я видел, пока ехал сюда, то он еще и знатный расист. Прямо образцовый верующий, для церкви Мелромарка. Не будь здесь Героев я бы уже начал серьезно задумываться о том, что неплохо бы свалить из этой страны подальше, а пока придется довольствоваться решением свалить из камеры.
— Ах… Б-больно, м-мне больно… М-молю, х-хватит, я… Я больше не вынесу… — где-то справа, за пределами моего восприятия слышались приглушенные крики боли и плач.
Похоже наш новый "хозяин" изволит развлекаться в пыточной. Ну что же, хотя бы с тем, куда воевать не стоит определились.
— Ну же, давай, кричи громче, моли сильнее! Может быть, так любимый тобой Демон Щита наконец услышит твои молитвы и сжалиться? Придет сюда и спасет глупую тануки… Чтобы я мог запереть и его в соседней с тобой камере! Посмотрим сколько, этот "покровитель зверолюдей" продержится под моими ударами!
Каждое слово сопровождалось отчетливо слышимым не смотря на расстояние и запертые двери ударом хлыста, но кроме сострадания и медленно поднимающегося из глубины естества гнева, я ощутил отчетливое желание приложить голову к чему-то твердому и холодному. Желательно чужую. Пару десятков раз, с оттягом, чтобы мозг по всей камере расплескался.
Серьезно? Он правда вознамерился поймать, пытать и убить Героя Щита?! Даже опуская то, что каждый избранный защитник мира должен быть сильнее подразделения рыцарей Мелромарка, чтобы иметь хотя бы призрачный шанс даже не победить, а просто пережить встречу с Великими, остается другой, даже более насущный вопрос. Он точно не пил взахлеб Древнюю Кровь, что у него настолько двинутые на эмоционально-психичиской почве идеи, не имеющие под собой никакой адекватной опоры на реальность?
Праздный Паук Ром, полноценным Великим не являющийся, обладал сверхчеловеческой силой, непробиваемым для обычного оружия панцирем, способностью бесконечно порождать свои копии, манипуляцией льдом и полноценным свернутым пространством размером с озеро — зачатком Кошмара Сироты или Амигдалы. Да, эта тварь пала быстрее прочих, но это не значит, что не успела вдоволь попить нашей крови. И зная это мне еще страшнее от того, какие Великие придут пожрать этот мир? Страшно настолько, что не просто поджилки, само естество закаленного в боях и смертях товарищей охотника обращалось хрупкой, готовой разлететься от малейшего толчка конструкцией.
Мир перед глазами завертелся бешенным оборотнем, сердце забилось так, будто я снова стал зеленым новичком, перед встречей с первым в своей жизни из Церковных чудовищ, едкая, кислая желчь подошла к горлу, заставляя согнуться в приступе рвоты. Легкие сдавило стальными тисками, не давая нормально вздохнуть, а руки начали подрагивать так, что наставник не то что пистоль, даже топор не доверил бы.
Паника для охотника — самый страшный враг, сразу после тварей. С ней даже матерый охотник может сложить голову при встрече с обычным Церковным чудовищем или сильным обращенным. Нестерпимый страх и дикий ужас сковывает разум, лишает возможности двигаться и осознанно действовать, заставляя лишь слепо метаться по полю боя в напрасной надежде спастись. Сжав до крови кулаки, я прикрыл глаза и попытался успокоиться. Здесь сейчас нет Великих, что наводят сковывающий экзистенциальный ужас даже на матерых охотников одним фактом своего появления, а значит у меня есть время если не подготовиться, то хотя бы морально принять свою судьбу. Всё же что ни говори, но сейчас мне далеко до уровня леди Марии и старика Германа…
Не знаю сколько времени я занимался подавлением приступа паники вызванного непосредственным ожидаем встречи с новым Великим, но в какой-то момент звуки за пределами камеры начали стихать. Приоткрыв один глаз я понял, что наш дорогой "хозяин", паука ему в печенку, видимо, наигрался и вытирая надушенным платком кровь с рук удалился, пока два помощника палача, тащили девочку лет десяти на вид, с необычными ушами и хвостом, в противоположную от меня камеру. Судя по всему, она банально потеряла сознание от боли, благодаря чему физически больше не могла издавать криков или молить о спасении Ярнамский Щит, а хлестать бесчувственное тело, гордый граф, не иначе как, считал ниже своего раздутого достоинства. Однако, что мне особенно сильно не понравилось, так это её спина — на ней буквально не было живого места. Она вся была покрыта шрамами и плохо зажившими следами от ударов плетью, кожа и кровеносные сосуды полопались, а мышцы разорваны так, что никакая регенерация не поможет. Не удивлюсь, если она и двигаться нормально уже не может. Учитывая же общую антисанитарию в камерах и обилие крови на спине, чудо будет, если она хотя бы неделю-другую продержится, хотя я бы предполагал куда меньший срок. И судя по тому, что два взрослых детины у которых наверняка уже и свои дети есть, грубо бросили девочку в клетку, подобные измывательства над рабами у графа происходят далеко не первый раз. Ну, или они просто бесчувственные уроды. В любом случае, какой бы ответ верен ни был, награда будет всегда одна — смерть.
Я ненавижу эту сторону своего бытия, ведь Охотники призваны убивать чудовищ, это всегда повторяла леди Мария, этому же меня всегда учил наставник Герман, но пришествие Великих внесло свои коррективы. Безумцы с вилами, дедушки с дробовиками, бабушки, выдирающие глаза путникам, разбойники всех мастей и порядков, бывшие товарищи. Все они были людьми или ими являлись и все они пролили чужую кровь. Не упивались ею и чужими страданиями, как граф Рабьер, но запах чужой крови от этого на них слабее не становится. Наш мир разрушался, раздираемый пришедшими с небес чудовищами и ордами монстров на земле и таким людям надо было лишь дать небольшой толчок, чтобы они начали творить зверства. И здесь этот толчок похоже уже дала церковь расистов Мелромарка, выпуская всю гниль, садизм и жестокость, что таится в глубине каждого человека наружу.
Прикрыв глаза, я уже собирался заснуть, чтобы сэкономить энергию на тех, кто придет сюда завтра, когда услышал тихое поскуливание и плач — девочка с необычными ушами начала приходить в себя. А учитывая перенесенные ребенком зверства, всё, что она могла, это лежать и плакать… И молиться, судя по едва различимому шепоту, в котором мелькает упоминание Щита. Как охотник на чудовищ официально заявляю, здешний замок переименовывается в прибежище монстров и подлежит очищению пламенем. Возможно даже при живом хозяине.
Хотя нет… без "возможно".
— Слушай мой голос, — ровным успокаивающим голосом монотонно повторял я в моменты наибольшего болевого пика. За свою жизнь охотника меня чем только не были, плети, цепы, клыки, пули, различные виды холодного оружия, даже сжечь заживо пытались, спасибо павшим церковным ищейкам, так что я на своём опыте знал что, как и когда сильнее всего болит. — Есть только он. Боль конечна, Кровь вечна, — конечно, фиал целебной крови обладал отличным анестезирующим воздействием, но когда тебя пытается сожрать заживо или освежевать очередной зверь или безумец, далеко не всегда есть возможность неторопливо достать флакончик с кровью и по всем правилам его выпить. Куда чаще ты глотаешь его одним махом, толком не ощущая вкуса, лишь затем, чтобы выиграть себе пару секунд на исцеление и возможность продолжить бой. — Слушай мой голос…
— … — в какой-то момент, девочка всё же смогла сконцентрироваться на нем, отодвинув ощущения на задний план, погружаясь в хрупкий, болезненный сон. Сюда бы набор благовоний пару трав, что медленно подавляют чувствительность и исцеляющие флаконы, хотя бы для того, чтобы она не умерла от уже полученных ран, но увы. Я знаю лишь теорию о том как правильно сцеживать и концентрировать кровь потусторонних существ, но будет ли она обладать такими же целебными свойства, как в Ярнаме или придется действительно ждать прихода Великих? Существа с небес были воистину смертоносны, но при этом их тела полнились крайне ценными ингредиентами, среди которых охотников интересовала только кровь.
Всегда только Кровь.
— Спасибо, — тихо произнес голос из соседней клетки.
Похоже граф Рабьер сегодня измывался не только над этой девочкой, но и над другими.
— Спи, завтра будет тяжелый день, — тихо произношу в ответ, сглатывая слюну. Чертово проклятие охотника требовало чужой крови, постоянно напоминая о себе на краю сознания, и с каждым днем я не только становился слабее, но и держать Зверя в узде тоже становилось сложнее. В какой-то момент, если я не утолю жажду, он вырвется на свободу убивая и пожирая каждого, в ком есть хоть капля алой жидкости и в отличии от меня, печать его не остановит…
— Как и всегда… — так же тихо произнес голос из соседней камеры.
На следующий день. Рано утром.
Утро красит нежным цветом… стадо жадных упырей. Роль последних успешно выполняли клопы и прочая кровососущая нечисть, что набросились на нового постояльца так, словно это они сидели на голодном пайке, а не я. Желание придать этот в буквальном смысле клоповник огню возросло в несколько раз. С другой стороны, здесь не было прогуливающихся из одного конца коридора в другой постовых, наверное они руководствовались логикой, что охранять полуголодных и истерзанных пытками Рабьера рабов не имеет смысла. Ну или они просто были отбитыми расистами и считали нас всех просто дикими зверями, что и ложки в лапах удержать не способны. Не знаю, не особо хотел следить за логикой надзирателей, больше занятый попытками обточить кости предыдущего несчастного, в попытке сделать из них примитивные отмычки. Какое-никакое оружие у меня теперь, к счастью, всегда при себе, так что хоть насчет этого не надо было переживать.
Через какое-то время, определить которое было не в моих силах, ибо из этой коморки, куда нас запихнули, даже неба не видно, пришли стражи, притащив два ведра с едой. На всех. Да и то, едой я это не назвал — объедки, что и свиньям было бы жрать противно. Всем, до кого дошли, досталось по пол миски откровенно воняющего варева, а все остальные… Ну, судя по их логике, будут есть плесень, грибки, заедать жуками и ждать вечера.
Впрочем, после "сытного обеда" долго скучать не пришлось и весь "брак" который Рабьер счел недостойным даже своего кнута, потащили на улицу. Исподволь осматриваясь я убедился, что в этой тюрьме минимум два подземных уровня, единственный выход ведет на главный плац, где проходили тренировки солдат, а стоящие на стенах лучники обещали нашпиговать стрелами любого беглеца раньше, чем он не сделает и пяти шагов. Сколько солдат находиться в самом замке, я не берусь даже предполагать, но то, что там есть куча рыцарей Мелромарка или даже кого посерьезнее не стоило сомневаться. Хорошо что я не стал делать резких движений, пока не осмотрелся, иначе это могло плохо закончиться. Впрочем, сейчас плац занимали такие же "отбракованные" рабы, а перед нами расхаживал определенно еще один рыцарь, за спиной которых выстроилось двумя шеренгами два десятка пехотинцев.
— Итак, отбросы, — скривился под конец от нашего не самого эстетичного вида и откровенно не фиалкового запаха его светлость. — Наш сиятельный господин Рабьер дал вам всем шанс искупить прегрешения совершенные вашими предками, во время прошлой войны и защитить его земли, от паразитов. Прошлая Волна принесла немало бед нашему народу и хоть Босса Волны мы уничтожили, но часть монстров успела разбежаться и теперь вредит нашим посевам. Так что постарайтесь не сдохнуть, по крайней мере сразу, пока эти доблестные мужи будут с ними разбираться.
Босс Волны? Выходит они уже убили одного Великого, а этот, и наверняка множество других отрядов, сейчас зачищают пришедших с ним чудовищ, пока не появились первые Сородичи, впитавшие силы и кровь павшего. Мое мнение относительно армии местных стало немного лучше. Не то чтобы это было так уж сложно сделать, ибо ниже пехотинцев падать наверно уже некуда, но всё же. Вот только, если вы идете на зачистку логова чудовищ, зачем вам безоружные, одетые в лохмотья и откровенно слабые полуголодные рабы? В голову приходит только один вариант — приманка. Не то, чтобы охотники так же не выманивали дичь, но обычно для этого использовали специально заряженное пахучими травами и немного подгнившее мясо.
Дальше что-то объяснять, рыцарь посчитал ниже своего достоинства, а потому где матом, а где тычками копий нас запихнули в клетку и повезли на первую для меня в этом мире Охоту. Бытие в роли простого мяса пробуждало не самые приятные воспоминания из детства в канавах Ярнама, которые я определенно не хотел снова переживать. Тем более, что едва ли сюда придет вторая леди Мария, что спасет от безысходности и пелены отчаяния, а значит придется, как обычно, разбираться самостоятельно.
Где-то часа через четыре после выхода из трущоб города, наш караван повстречал и деревенских, что успешно отбивались от летающих ос-мутантов размером с собаку. Учитывая, что их даже обычные крестьяне, когда вилами, когда мотыгами успешно роняли на землю, где тех быстро добивали опасность они должны представлять не особо большую. Так что первый же залп конных арбалетчиков быстро оборвал их существование.
— Почему вы здесь? — окинув испуганных деревенских взглядом командир конного взвода. Или правильнее сказать десятник? Впрочем мне-то какая разница до звания будущего трупа?
— Дак где ж нам быть, милсдарь рыцарь? — всплеснул руками самый старый из мужиков. — На нашу деревеньку посчитай вчера посреди дня, эти гады летучие напали. Мужиков в полях закусали и к нам в хижины лезть стали. На силу отбились, Фимку, сынка моего, так загрызли, сволочи проклятущие, что он аж раздулся, что жаба болотная. Думали усё, сдюжили ворога падлючего, а ты ж гляди, они снова из леска нашего поперли. Ну мы и бежать, ох что же там с моими коровками, да козочками стало, — Под конец горестно застонал, судя по всему староста. — Вы уж накажите их, милсдарь рыцарь.
— Не тебе, деревня, указывать, что мне делать, — выплюнул командир. Но, очевидно, "наказывать" за подобную "дерзость" никто никого не стал. — Продолжаем движение!
Направились мы, по всей видимости, в тот самый лесок, о котором и говорил деревенский. На пути арбалетчики ещё несколько раз подстрелили периодически вылетающих из леса монстров, но вот когда мы добрались до его опушки, командир дал команду спешиваться.
— Выпускайте зверьё, — клетки начали поочерёдно отворяться, выпуская запуганных рабов. — И помните — ваши жизни в наших руках. Сделайте дело или хотя бы умрите как подобает. Другого я не приму.
После того, как парочка самых невезучих рабов получила пинков под зад за свою неторопливость, толпа начала движение, неспешно заходя в лес. Мне дополнительная стимуляция была не нужна, ведь я, совсем наоборот, был даже рад такому варианту событий.
Охота началась.