• Boosty Shared
• НекроХРЫЧ

• T

• не опуская взгляда
• гарри поттер
• fan-fiction

Корсика. Прекрасный райский остров, вот уже третье тысячелетие бывший обителью старейшей и одной из крупнейших в мире общин вейл. Исконная вейловская территория… что еще недавно была французской колонией с правами чуть меньше, чем резервации американских индейцев. Лишь сила удерживала их от полного уничтожения, но опустошительные набеги то и дело рушили уклад жизни, вынуждали идти на оскорбительные компромиссы и делать все для выживания.

За последние полтора столетия положение дел немного изменилось. К счастью, в лучшую сторону. Ныне немногим магам открыт ход сюда, и то лишь на небольшую курортную зону и территорию специального — очень дорогого — санатория для реабилитации после самых тяжелых травм и болезней магической природы. Вейловские земли, заполучившие статус аллода не только на бумаге, наконец-то стали безопасны для них… до поры, до времени.

За сохранение этого клочка свободы пришлось дорого заплатить не только ей, Виктории де Ла Кур, но и многим ее сестрам. Но женщина не сомневалась: сломанная жизнь десятка вейл стоила безопасности для многих сотен других. Даже если это — ее собственная жизнь.

Из глубокого уважения к основателю и директору этого санатория вейла сдерживала ауру, но даже так ее провожали десятки взглядов мужчин и женщин. Виктория знала себе цену, и в другой ситуации неминуемо воспользовалась бы природными преимуществами, но не сейчас. Путь ее лежал прямо к главному корпусу — особняку, приемной и небольшой личной клиникой директора санатория.

Альбрехт фон Кляуфер возглавлял санаторий более сорока лет. Вполне приличный для мага и мужчины человек обладал природной устойчивостью к вейловским чарам и не принадлежал к широкой прослойке извращенцев, которые видели в прекрайнейшей магической расе только куски мяса для удовлетворения похоти. К вейлам он относился с таким же сдержанным уважением, как и к любому живому разумному существу, не выделяя и не принижая. Благодаря этому, а также благодаря бескорыстной помощи вейлам всем, чем он мог помочь как целитель, Альбрехт принадлежал к очень узкому кругу по-настоящему желанных гостей общины.

Вейлы не отказывали ему ни в чем… и, на взгляд Виктории, проще было бы не отказывать ему в любых сексуальных утехах, чем в подобных просьбах. В лечении и реабилитации своих пациентов немец не стеснялся вообще.

В числе прочих интересов Альбрехт изучал вейловскую магию, особое внимание уделяя способам воздействия на астральное тело через секс. То, что для других было желанной и практически неиссякаемой перчинкой в половой жизни, для него являлось не более чем средством достижения цели.

Даже ему вейлы неохотно раскрывали свои сакральные знания, но не отказывали в его просьбе использовать способности для исцеления некоторых пациентов. К счастью для них, Альбрехт обладал весьма умеренными аппетитами в этом деле.

Виктория де Ла Кур по праву считала себя очень одаренной вейлой. Женщина обладала не только замечательным магическим мастерством и могущественной формой, но и исключительными целительными способностями, будучи лучшей в общине.

Тем страннее было слышать от Альбрехта просьбу прибыть именно ей, а не одной из ее учениц.

Швейцар с готовностью распахнул перед ней двери, провожая стеклянными глазками. Вейла очаровательно улыбнулась ему, от чего бедняга запутался в ногах и грохнулся в попытке подать ей руку.

— Благодарю, — нежно пропела Виктория, ловко перешагивая через распластавшееся тело, и привычным путем поднялась на третий этаж.

Сегодня у Альбрехта не было пациентов вообще. Его клиника пустовала, вейла не чувствовала никаких иных аур, кроме потрясенного швейцара, самого целителя да двух домовых эльфов. В санатории, однако, было что-то. Сдержанное, тяжелое, словно грозовая туча.

Виктория отбросила это прочь. Потом разберется, для начала ей хотелось выяснить, в чем дело.

Короткий стук — и, не дожидаясь приглашения, вейла вошла в кабинет. Альбрехт был для нее близким другом… и, к сожалению, так и не стал любовником. Немец верен своей супруге на зависть многим.

— Мадам де Ла Кур, — целитель отложил ручку и встал из-за стола, подходя к ней и подавая руку. — Проходите.

— Альбрехт, я же просила вас: Виктория, — нежно улыбнулась вейла и села в предложенное кресло. — Рада видеть вас в добром здравии, но не могу не отметить, что вы, дорогой друг, встревожены.

Еи друг измотан. Последние дни он буквально выжимал из себя все соки и, судя по настроению, без особых успехов.

Теперь понятно, почему нет приема. У Альбрехта очередной тяжелый пациент.

— Скорее озадачен, — немец сел в кресло рядом. — И, пожалуй, встревожен.

Это по меньшей мере любопытно. Как бы целитель ни старался относиться к пациентам, в большинстве случаев он с трудом скрывал скуку.

— Я давно не видела вас таким, — вейла положила ладонь ему на запястье. — С тех пор, как вы спасли жизнь Габриэль. Что случилось?

— Один не в меру деятельный молодой человек случился. Сеньор Пацци случился. Инквизиция случилась. Прорыв демонов, к счастью для всех, не случился.

Кардифф. Британия. Лорд Харальд Поттер. Больше просто некому было озадачить как прославленного целителя-архимага, так и ее друга.

Помочь мальчишке из семьи тех, кто искоренил на Оловянных Островах не успевшие сбежать семьи вейл больше века назад? Мальчишке, объявленному врагом фракцией ее мужа?

Отказать Альбрехту Виктории не позволяла совесть, но и помочь ему…

— Семья Поттер прогнала нас с островов больше века назад.

— Больше века назад его не было даже в планах, — парировал Альбрехт.

Да уж. Обвинять ребенка за грехи предков. Виктория настолько низко не пала, чего не сказать о многих ее сестрах.

— Он расист, фашист и ненавидит вампиров, к которым приписывает и нас.

— Харальд не расист, не фашист и совершенно точно не ненавидит вампиров. По крайней мере, всех.

Харальд, значит. Видимо, этот мальчик чем-то зацепил ее друга.

— В Кардиффе существовала вампирская община, которая старалась жить нормальной жизнью. Их эвакуировали наравне с остальными. Я уверен: останься в опасности вампиры, а не волшебники — Харальд точно так же отправился бы их спасать, рискуя всем.

— Он поразил тебя.

— Он встал стеной перед угрозой мирового масштаба, с полным осознанием страшной смерти и не менее страшного посмертия. Положил жизнь на то, чтобы попытаться задержать Азазеля и выжил не иначе как благодаря воле и стойкости.

Виктория невольно поежилась. Азазель, значит. Слухи не лгали: Поттер сумел остановить одного из высших иерархов Ада до прибытия Дамблдора. И если Альбрехт утверждает, что мальчик бросился бы спасать любого — так оно и есть.

И все же… она-то не против, но как это скажется на политике? На политику Франции Виктории класть с прибором, но вот община могла пострадать. По меньшей мере некоторые герцоги, жаждущие видеть Поттера мертвым, будут недовольны. И герцог Провансский не станет вмешиваться. Слишком хорошо Виктория знала старого скользкого ублюдка.

На колени опустилась довольно толстая история болезни, выведя из задумчивости.

— Ознакомься.

Вот засранец. Вел себя так, как будто она согласилась. И знал ведь, что не откажет.

Вейла привычно открыла страницу с основным диагнозом и удивленно глянула на Альбрехта.

— С такими травмами не выживают.

С такими травмами не то, что не выживают — не живут, не существуют ни единой секунды! По крайней мере, нормальные маги. Шансов попросту нет.

— Сеньор Пацци творит чудеса.

Извините, конечно, но до Чезаре Пацци еще нужно дожить. В заинтересованности архимага-затворника нет ничего удивительного: появление здесь Азазеля могло поставить точку в существовании цивилизации.

— Как он выжил?

— Чудо. Чудо, состоящее из магии, воли и неудержимого желания.

Ага. Интересно: сколько раз он пожалел, что не сдался и не подох? Остаться без конечностей, половины лица и легких, без возможности колдовать, быть отравленным проклятием, получить демоническое семя…

Вейла пролистала историю болезни, изучая результаты глубокого сканирования астрального тела.

Неравномерное развитие чакр вполне естественно для подростка, разве что колебания за границами нормы, как и скорость астрального развития. В принципе, оно и ожидаемо. Повреждения ввиду демонических проклятий, четыре из семи чакр не функционируют вовсе, еще на одной чакре уверенно паразитирует проклятие. Это будет сложнее всего.

Интересно, какой у хваленого британского вундеркинда показатель аурной плотности? Где же, ага… стоп. Это точно не опечатка? Нет. И согласуется с предыдущими результатами.

— Одиннадцать целых семь десятых? — изумилась Виктория. — Как такое возможно?

Да кто он, черт возьми, такой? Даже лучшие выпускники лучшей магической академии мира — и те исключительно редко превышали девять. Даже Флер — ее одареннейшая дочь, сильнейшая вейла и волшебница своего поколения, едва-едва дотягивала до десяти!

— Я не могу ответить на этот вопрос. В том числе потому, что сам не знаю ответ.

Альбрех — и не знал ответ? Нонсенс. Нет, конечно, он не мог быть всеведущим, но Виктория как-то привыкла, что великолепная эрудиция целителя давала ответы на любой вопрос.

Вейла снова уставилась на сухую цифру. Одиннадцать целых семь десятых. Минимум втрое сильнее ее дочери. Да у боевиков Магической Полиции этот показатель в среднем десять — десять с половиной!

Одиннадцать целых семь десятых. Теперь понятно, почему Альбрехт так настаивал, чтобы пришла именно она. Больше никто в общине не справится с такой силой. Виктория и сама боялась, что не справится.

Но Альбрехт обратился за помощью. Она должна справиться. Ради Габриэль.

— Я даже представить такое не могла, — призналась вейла. — Не в таком возрасте.

Кстати, а сколько ему лет? Календарных-то тринадцать, но Поттер обладал хроноворотом неизвестный промежуток времени. С такой силой ему могло быть и пятнадцать, и двадцать пять. Возраст… возраст…

Семнадцать лет и одиннадцать месяцев. Даже так мощь не укладывалась в голове, но зато не ребенок. Виктория, конечно, не прочь порезвиться с юными парнями и девушками, но “юный” по ее меркам — это двадцать-двадцать пять.

И все же такая сила в таком возрасте. От одной мысли вкусить ее соски твердели, а низ живота начинало тянуть. А если все сделать правильно — может, ей удастся решить давнюю проблему?

Во Франции, в отчаянной попытке женить Флер, Виктория находила свободных мужчин с уровнем сил, сопоставимым со старшей дочерью — из тех, кто не был слишком стар и кое-как подходил для брака с вейлой по другим критериям. Но это именно что сопоставимый уровень, а брать в жены настолько строптивую девчонку без возможности обломать ее ни один здравомыслящий маг не станет.

Не после того, как Флер показательно искалечила четверых потенциальных женихов на дуэлях и подчинила разум пятого, превратив в ручного пса. Нахалка добилась своего: после такого выступления даже немногие приближенные по силе юноши старались держаться от нее подальше.

Может, удастся что-то наладить с Поттером?

Виктория закрыла историю болезни и передала Альбрехту:

— У него хоть член остался?

Не сказать, чтобы отсутствие гениталий было препятствием, но точно являлось неудобством.

— Скоро узнаешь. Как насчет кофе?

— Не откажусь.

Да. Выпить кофе определенно не будет лишним. Хотелось бы чего покрепче, но ее ждала работа.

Харальд Поттер вошел в кабинет на своих ногах… точнее, своим ходом. Воздух с низким шелестом вырывался из забрала дыхательной маски, заменившей ему половину лица и верхнюю часть шеи. Мертвенно-бледная кожа с землистым оттенком туго обтянула кости. Тяжелое, натужное дыхание чем-то щекотало память Виктории. Плотная, но тусклая нездоровая аура угнетала, нагоняя чувство тоски и безысходности.

Вот какую тучу она ощутила, войдя сюда.

Усталость, боль и безо всяких скидок страшные травмы не смогли стереть блеск в глазах. Наглухо закрытый разум. И полное игнорирование вейловской ауры.

Войдя в кабинет, изувеченный юноша остановился. При взгляде на вейлу изумрудные глаза потемнели, но отразили скорее удивление, чем гнев. Тем не менее, мальчик явно не рад ее видеть.

— Герр Альбрехт, — Поттер неуклюже поклонился целителю. — Вы вызывали меня.

Говорил он на чистом, литературном немецком. Акцента не было, в чем, несомненно, заслуга голосового импланта. Даже такие совершенные импланты резали слух отсутствием связи голоса и дыхания.

— Проходите, Харальд, — по взмаху целителя кресло рядом с вейлой превратилось в подобие функциональной кровати. — Присядьте. Я вызвал вас обсудить вашу реабилитацию.

Юноша подошел к креслу и с видимым расслаблением опустился в него. Краем глаза Де Ла Кур разглядела опоры, тут же поддержавшие его спину и конечности, а из подголовника змеей выстрелил шланг, присоединившийся к клапану на маске.

Натужное дыхание выровнялось. Кожа слегка порозовела, уже не напоминая несвежий труп. Глаза прикрылись на несколько секунд и снова уставились на вейлу.

Этот взгляд был уже совершенно ясным — и довольно неприязненным. Предубеждения против вейл, или все-таки он не любил вампиров гораздо больше, чем показалось Альбрехту?

— Мадам… — раздалось из маски по-французски.

— Виктория Де Ла Кур, — представилась вейла.

— Мадам Де Ла Кур любезно согласилась помочь вам с исцелением, — отрекомендовал Альбрехт. — Если вы согласитесь.

Недоверчивый прищур — и веки устало смежились.

— Усмирите, пожалуйста, свою ауру. Раздражает.

Раздражает, значит. Звучало оскорбительно, но вейла не собиралась поддаваться на очевидную провокацию и продолжила давить с прежней силой, невольно выпустив присутствие пироманта.

Аура мальчишки встретила волну сухого жара, способного плавить свинец, и даже не поколебалась, как и ментальная сфера. Только из респиратора донеслось расслабленное:

— Здесь достаточно тепло, но все равно спасибо.

Дерзкий пиздюк.

— Виктория, Харальд, прошу вас прекратить этот детский сад, — раздался голос Альбрехта. — Мадам де Ла Кур — чистокровная вейла, одна из самых сильных в Европе. Она владеет нетрадиционными способами исцеления и согласилась вам помочь.

Без половины лица мимика выходила скудной, но в глазах Поттера ни капли удивления. Однако, юноша проявлял к целителю большое уважение. Немного помолчав, юноша посмотрел на вейлу — намного спокойнее:

— Могу я узнать: в чем ваш интерес?

А она вот взяла и рассказала.

— Уж точно не в сексе с мальчиком, — не удержалась от шпильки Виктория. — Все остальное тебя не касается, малыш. Воспринимай предстоящий секс не более чем как медицинскую процедуру.

Ноль удивления, но эта тема его явно смутила. Поттер что, девственник? И это с такими нравами в школах магии…. У него гормон давит на мозги уже года три субъективного для Поттера времени — и ни разу? С такой-то репутацией, с кучей зависимых от него девушек, при деньгах в конце концов, не говоря о силе и титуле — и не воспользовался.

По меньшей мере интересно. В застенчивость Поттера вейла не верила. Неужели импотент? Да нет, беглый взгляд на область паха показал, что с эрекцией и ориентацией полный порядок (член на месте). При этом на вейловскую ауру мальчик не реагировал совсем, что превращало его в ценнейший актив.

Но, с другой стороны, устойчивость к магии вейл превращала Поттера в угрозу их виду. С ним не договориться — значит, придется сталкиваться. А маг такой силы… у него почти четвертый ранг в семнадцать субъективных лет, да еще после таких жутких травм — что будет через четыре года, когда он выпустится из Хогвартса?

А вот что будет: лорд Харальд Поттер будет сильнее любой вейлы минимум вдвое.

Таким образом, если раньше Виктория несколько сомневалась, то сейчас убедилась окончательно: Поттер будет принадлежать им… или вейлы рискуют самим своим существованием.

— Значит, за лечение я вам ничего не должен, — раздалось из респиратора абсолютно ровно, без капли эмоций. — Однако, остается вот что: воздействие на сознание и волю. Вы, вейлы, при сексуальном контакте возбуждаете аурный резонанс, который на время близости полностью подчиняет вам астральное тело. Таким образом вы легко можете воздействовать на астральное, ментальное и физическое тела, не говоря уже о способности поглощать магическую и жизненную энергию. На этом строится ваша сексуальная магия, в этом ваша истинная опасность. Вы — очень красивые, привлекательные и плодовитые, но все же заурядные энергетические вампиры.

Вот что послужило причиной столь острого восприятия. Ненавидящий вампиров мальчик поставил ее на одну доску с кровососами. В чем-то он, конечно, прав, но такое отношение не проблема. Виктория и без того намеревалась его подсадить на секс с вейлой как на наркотик. В своем успехе женщина не сомневалась. Все, что нужно сделать — чтобы он сам попросил.

— Мы уже обсуждали это, — снова напомнил о себе Альбрехт. — В вашем положении весьма легкомысленно отказываться от любого шанса. Тем более, что я наблюдал магию вейл действии неоднократно и знаю, на что способны вейлы в целом и мадам де Ла Кур в частности.

— Мне не нужно трахать тебя, чтобы сделать своим рабом, — очаровательно улыбнулась вейла и встретила яростную вспышку в глазах. — Достаточно коснуться, милый.

Ложь. Ей даже прикасаться не нужно. Достаточно выждать, когда его эмоции приоткроют брешь — как мгновение назад — и ударить всей силой. Юноша, конечно, неплохой менталист, но именно что неплохой. Его врожденная устойчивость к ауре вейл означала лишь то, что Харальд игнорирует только ауру, но подвержен любым другим методам влияния. Мальчику об этом, конечно, знать не стоит.

Глаза его блеснули… и успокоились. Колебания ментальной сферы отошли куда-то вглубь, защита из крепкой стала непроницаемой.

— Я знаю, на что способны вейлы, — выдохнул Харальд. — Вам достаточно вызвать во мне сильные эмоции, чтобы завладеть разумом.

Виктория постаралась не подать виду, как ее напряг этот ответ. Она считала, что такие знания есть только у вейл — и больше ни у кого. Откуда Поттер мог знать? Вейла была уверена: это не блеф. Мальчик действительно знал и уверен в своих источниках. Что еще он знал?

— Вообще, я довольно много знаю о вейлах, — продолжал Поттер. — Начиная от особенностей менталитета и заканчивая способами подчинения вейловского сознания. На моем уровне глупо упускать из виду особенности и возможности распространенных рас. Грубо говоря, вам достаточно вывести меня из равновесия, чтобы подчинить. Мне же достаточно заполучить ваш волос или любую другую частицу, чтобы подчинить вас или любую вейлу слабее вас, создать отравляющий газ против вейл или провести ритуал уничтожения.

И все это было сказано спокойно, расслабленно и с полной уверенностью в результате. Если Поттер как-то обошел ее эмпатию и блефовал, он опасен. Если же он действительно способен на такое…

— Малыш, я имела дело с такими монстрами, рядом с которыми ты не более чем пыль, — снисходительная улыбка. — Не пытайся меня запугать — не выйдет.

Ничего. Ни взгляд, ни эмоции, ни аура — вообще никаких изменений. Ее выпад ушел в молоко. Быстрый взгляд на Альбрехта. Ответом стало пожатие плеч и взгляд “сама виновата”.

Надо же. Ее сделал девственник. Неприятное, но довольно освежающее чувство.

— Давайте резюмируем. Я знаю кое-что о вас, вы знаете кое-что обо мне, — заговорил Харальд. — Вы будете меня лечить в уплату долга герру Альбрехту. Я прав?

Лучше бы мальчик думал, что будет ей должен, но вейла сама сказала лишнего, а потому неторопливо кивнула.

— При этом я не могу сказать, что мы нуждаемся друг в друге, но каждому есть, что предложить и взять, — продолжил Поттер. — Не желаете это обсудить?

А вот и подтверждение репутации торгаша. Впрочем — почему бы и нет?

Спустя полчаса Виктория очень хотела придушить своего пациента.

— Я вас правильно понял: вы хотите пристроить свою скандальную дочь за высшего иерарха Магической Британии, получить плацдарм для вейл в Британии, поддержку на законодательном уровне и мои услуги как артефактора и считаете, что отплатите мне за это скандальной дочерью? — глаза Харальда мягко улыбались. — Наверное, вы не совсем верно поняли мои… нужды, мадам.

— За руку моей дочери готовы передраться люди гораздо более знатные, чем вы, — вставила шпильку вейла. — Кроме того, я гарантирую вам: после моего лечения вы не получите удовлетворения с женщиной, не принадлежащей к нашему роду. Плюс вы лишь один из четырех, а никак не высший.

— Это не объясняет ответа на невысказанный вопрос: зачем мне ваша дочь, — парировал наглец. — Что до вашего заявления… В Европе есть шесть свободных мужчин брачного возраста, которые являются более знатными, чем я. Каждый из них помолвлен. Насколько мне известно, в семьях двоих из них есть гены устойчивости к вейловской магии, что дает вашей дочери шанс на рассмотрение. Однако, учитывая, что один происходит из Священной Римской Империи германской нации, а второй — из Речи Посполитой Польской, маловероятно, что они разорвут выгодные помолвки ради, мягко скажем, сомнительного союза. Ваша страна и вейлы являются для их домов… где-то неугодными, где-то враждебными, а в целом просто не готовы или не способны что-то предложить. Если вы хотите выдать за меня скандалистку, гедонистку и открытую лесбиянку, которая непременно испортит мне репутацию и попытается испортить мне остатки здоровья — предложите что-то, что не только парирует понесенный урон и окажется выгодным, но и будет попросту приятным для меня.

А мальчишка-то не промах. Признаться, Виктория не ожидала, что он будет интересоваться такими нюансами. Для юноши это настолько скучно, насколько только может быть. Особенно для столь деятельного. Но нет — выкроил время и даже неплохо ориентировался.

— И тем не менее, вы рассматриваете вариант женитьбы на моей дочери.

— На вашей младшей дочери, — уточнил Поттер. — Как один из семнадцати предложенных мне вариантов той же степени знатности. Ну и менее знатных, но вполне подходящих, еще штук сорок семь, кажется. Не помню, те анкеты просматривал не особо внимательно.

— И сколько из них интересны лично вам? — невзначай поинтересовалась вейла, прекрасно зная ответ: ноль.

О проблеме Харальда с совместимостью и переизбытком силы не знал только ленивый. Кроме того, у де Ла Кур была информация и о Зове Крови, утверждавшем, что мальчику нужно минимум четыре супруги. Из перечисленных шестидесяти четырех девиц ему подошли девять — включая Габриэль.

— Нисколько, — юноша явно не желал продолжать этот разговор.

— Возможно, вас интересует девушка… из вашего близкого окружения?

О его интрижке с Дафной Гринграсс тоже знали все заинтересованные. Девчонка, кстати, вполне ему подходила, но не рассматривалась всерьез вследствие недуга. Впрочем, многие не рассматривали ее по иной причине: бастард.

Поттера такие мелочи не волновали.

— Здесь и сейчас меня интересует, что вы готовы мне предложить в обмен на брак с вашей дочерью, — Поттер довольно жестко вернул разговор к делу, не давая времени толком обдумать предложение. — Ваше положение в общине вейл позволяет вам говорить от имени королевы. Вы готовы решать такой серьезный вопрос, как восстановление вейловской общины Британии в перспективе, и в этом только я могу оказать вам содействие.

Поттер слишком хорошо осведомлен. А ведь все соглядатаи как один утверждали, что к политике он питал отвращение и старался держаться подальше, предпочитая проводить время в лабораториях. Впрочем, этот диалог показал, что либо соглядатаи идиоты, либо Поттер воспользовался закрытостью Хогвартса и виртуозно наебал буквально всех.

— Тогда как насчет договора о взаимном сотрудничестве? — очаровательно улыбнулась Виктория. — К примеру, вы окажете содействие в переселении вейл на ваши земли, мы создадим там домен, и восстановленная британская община будет военным и экономическим союзником семьи Поттер.

Харальд задумался. Предложение определенно пришлось ему по вкусу. С минуту он взвешивал, размышлял, и, наконец, произнес:

— Не ожидал, что вы так запросто отдадите сестер в вассальную зависимость к роду, который изгнал ваших предков.

— О вассальной зависимости речи не идет, — поправила вейла. — Только о равноправном союзе.

— Если вы хотите домен на моих землях, значит, вы становитесь под мою руку. Вам сказать, почему я ни в коем случае не позволю арендовать вам домен на своей территории на иных условиях?

Аренда полностью устроила бы королеву. И платить за аренду можно было бы не золотом, а продукцией и интимом. Виктория как вейла не видела в оказании эскорт-услуг ничего зазорного. Но юноша обернул вопрос по-другому.

— Просветите, будьте любезны.

— Община вейл Франции состоит в тесном союзе с так называемой анти-британской коалицией, куда входят четыре герцога и значительная часть их вассалов, один из которых — ваш супруг.

Приятно, что не дурак и интересовался вопросом. Неприятно, что не дурак и интересовался вопросом. Какая жалость. Не устрой маги между собой очередную глупую вражду…

— Я не позволю враждебной фракции построить плацдарм в Британии, не говоря уже о сердце своих земель. Ваши союзники в Британии — лорды Малфой и Гринграсс — немного не в фаворе после того, как перешли мне дорогу.

Виктория хихикнула. «Немного не в фаворе», ну надо же.

Люциус Малфой, вероятно, жив, но по меньшей мере в бегах, а в худшем случае — уже выловлен Поттером. Леди Нарцисса вроде как под Блэком, но все знали о теплых, почти семейных отношениях лордов Блэка и Поттера. Младший сын Люциуса, Орион — воспитанник барона Уорспайта. Старший сын, Драко, вернулся в школу с протезами, которые ему неоткуда было взять, кроме как от лорда Поттера.

Гринграсс, конечно, слегка поднялся после того, как обернул прорыв демонов в свою сторону, но на деле его сделали козлом отпущения. Очень скоро наглым бриттом заинтересуется Инквизиция, и все его прибытки обратятся в прах. Не исключено, что вместе со всеми Гринграссами. И это в том случае, если ко времени контакта Гринграсса с Инквизицией мальчик перед ней не восстановится достаточно, чтобы лично нанести визит вежливости.

— Министерство же даже если очень захочет, нескоро протолкнет законопроект о возвращении вейлам равных прав с гражданами на рассмотрение в Визенгамот, — продолжал Харальд. — А Министерство не захочет, это я вам гарантирую.

Улыбка сползла с лица Виктории. Такого оскорбительного законопроекта по отношению к вейлам и иным магикам, как в Британии, нет нигде. Вейлы, вампиры и оборотни подлежат регистрации, учету и контролю, в противном случае их права приравнены к правам тварей. И вынес на обсуждение этот законопроект не кто иной как лорд Виктарион Поттер, ярый расист, изгнавший их прочь.

— Учитывая, что в последние годы крепнут права старой аристократии, и велики шансы на восстановление Палаты Лордов как законодательного органа, это удвоит длительность процесса и увеличит шансы на вето до примерно бесконечности. Со своей стороны я очень сомневаюсь, что хотя бы один из органов примет вас, не говоря уже сразу о двух. Слишком хорошо мы знаем, на что вы способны. Каковы шансы, что после гражданской войны семьдесят седьмого — восемьдесят первого обескровленное сообщество примет к себе вейл, зная, что контролировать вас во всей Британии может не больше дюжины магов? Мне даже вмешиваться не нужно.

Виктория де Ла Кур не сомневалась, что в случае неприемлемых условий Поттер будет против законопроекта. Если будет возрождена Палата Лордов, это может стать фатальным — даже если удастся собрать достаточно сторонников, оставался лорд Поттер. Без сомнений, Харальд, пользуясь правом высшего иерарха, просто наложит вето, затягивая обсуждение в Палате Лордов до бесконечности. И идти против него сможет только лорд Блэк, у которого просто нет интереса даже пальцем шевельнуть ради вейл.

К Сириусу Блэку, пользуясь его кобелиной репутацией, уже пытались заслать смазливых девочек — соблазнить и промыть мозги. Заслать-то заслали, только результат не утешал. Два агента пропали без вести, а третья переметнулась: мелькнула пару раз в свете на правах наложницы лорда Блэка и отказывалась выходить на связь.

— Очень невелики, — Харальд откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. На лбу выступил пот, дыхание стало более частым и прерывистым.

Погодите-ка… его прана истощалась с какой-то бешеной скоростью.

— Вам стоит отдохнуть, — встрепенулся Альбрехт. — Продолжите в другой раз.

— Нет, продолжим сейчас, — не желал упускать инициативу Поттер. — Благодарю за заботу, у меня достаточно сил.

Держался. И если из этой комнаты выйдет враг вейл, это станет угрозой не то, что для общины — для всей расы.

— Так чего вы хотите в обмен на наше присутствие в вашем домене? — вернулась к делу вейла.

— Крепкие гарантии союза, — твердо ответил юноша.

— Брак — наикрепчайшая гарантия, — улыбнулась Виктория. — Возьмите в жены мою дочь Флер. Вы сильнее, вы устойчивы к нашей магии, а я с удовольствием научу вас, как укротить нрав строптивой вейлы. Вы справитесь.

— Будь вы королевой вейл — я бы согласился. Но, учитывая напряженность обстановки, только в обмен на равное присутствие. Дом Поттер получит равноценный доступ в ваш домен на Корсике, включая вассалов моей семьи и любого моего спутника.

Даже если бы случилось чудо очарования, Виктория без памяти влюбилась в этого юнца и была готова бросить мир перед его ногами — невозможно. Присутствие в общине семьи мага такой силы и с устойчивостью к их ауре полностью уничтожит и без того очень зыбкую автономию вейл. Так что даже если бы де Ла Кур чудом согласилась — все остальные отказались бы.

Британия того не стоила.

— Ни в коем случае. Наша община закрыта даже от герцогов.

— Вы разговариваете не с французским герцогом, — парировал Харальд.

Герцогу Прованскому это очень не понравится, даром что Поттер вот-вот разложит его внучку (по слухам — и наследницу), и наверняка заключит с ним выгодную сделку. Да и герцог Бургундский будет не восторге. Юноша говорит про довольно-таки равноценный обмен, и прекрасно это знал.

Такой не продешевит.

— Полагаю, это можно рассмотреть только для членов семьи Поттер, — медленно произнесла Виктория. — То есть — для вас.

— Тогда никакого брака, домен вы создадите сами на купленных вами землях, либо изберете клан, который станет вечным вассалом семьи Поттер, получив титул баронов, лен и соответствующие обязательства. Я же приму обязательства сюзерена.

— То есть, если мы согласимся на ваши условия, вы предоставите нам домен?

На глаза упала тень легкой улыбки:

— Да.

Виктория не показала удивления, хотя домен — весьма жирные условия. Но присутствие магов на территории вейл… и все же, этот юноша нужен не только вейлам, но и лично ей. Да и способности артефактора не заурядны. Уже год как во французской гильдии с недовольством смотрят на его работы, а некоторые эксперты считают, что юноша достаточно хорош для звания мастера-артефактора.

— Мы рассмотрим этот вопрос, — кивнула наконец Виктория. — Я полагаю, в случае одобрения вы согласны на стандартный договор о военном и экономическом сотрудничестве? Уникальные ингредиенты и компоненты, особая алхимическая продукция, которую производят только вейлы, с вашей стороны — артефакты и иные ресурсы. В случае конфликта одной из сторон другая оказывает полную поддержку, и…

— Я знаю стандартный договор, — выдохнул Поттер. — Давайте временно опустим этот вопрос и поговорим о браке, который также может послужить гарантом союза семьи Поттер и общины вейл в случае его заключения.

Получится ли сыграть на нарастающей усталости? Не похоже, наверняка юноша прямо сейчас испытывал муки пострашнее.

— Я поняла. Итак, вы все-таки заинтересованы в браке.

— В браке с Дафной, — тут же уточнил Харальд. — И я готов пойти на брак с Габриэль, если это будет выгодно семье Поттер и мне в частности. Брак узаконит для вейл вашего клана и всей вашей семьи присутствие на островах. Это выгодно для дела вашего сюзерена и, я полагаю, неизбежно. Также я предлагаю необходимый прецедент, который в нынешних условиях создаст законные основания для присутствия вейл как равных магам существ в Магической Британии без унизительных ограничений. В случае заключения союза с вашей общиной такой прецедент необходим для как можно более скорого освоения домена, не так ли?

Консервативно настроенное сообщество аристократов сожрет его с потрохами за брак с вейлой. Далеко не все разбиты его перфомансом в декабре девяносто второго. Вот только кое-какие нюансы из биографии юноши в свете этой беседы оборачивались возможностью следующего варианта событий: британский нобилитет или просто сделает вид, что ничего не заметили, или даже поддержит Поттера.

Неизвестно, какой политический капитал он заработал подавлением прорыва демонов. Насчет других стран Виктория не бралась утверждать, но во Франции на полном серьезе обсуждалось представление лорда Поттера к Ордену Почетного Легиона. Ходили слухи, что Штаты уже подготовили для него Серебряную Звезду, а Италия — Большой крест на цепи.

— А вы осведомлены в юриспруденции.

— Пришлось забить себе голову, куда без этого. Скажите, мадам — что предложите вы?

— Я предлагаю вам мою старшую дочь, — сделала акцент Виктория, — а также приданое, достойное графини де Ла Кур и маркиза Поттера, включая домен. Небольшой, но замок и земли во Франции у вас будут. Это узаконит присутствие семьи Поттер.

— Замок и земли принадлежат вашему мужу, да и не нужны они мне. Мне не интересно буквально все, что можно купить за золото или кровь. Союз заключается от лица вейл, а не от лица графа де Ла Кур. Уточню вопрос: что предложите мне лично вы?

Впервые за время разговора Виктория ощутила неприятный холодок в животе. Оговорка «за золото или кровь», брошенная между делом, угодила ей прямо в сердце.

Мальчик перед ней трижды сталкивался с Темным Архимагом и оставался при своем, в то время как Волдеморт терпел крах. Он одолел легендарное чудовище Салазара Слизерина. Расправился разом с двумя фракциями Магической Британии сразу по выходу из тюрьмы, куда был заключен настолько незаконно, что даже французы открыто возмущались. Он остановил Азазеля и предварительно какое-то время сражался с демонами.

Он спокойно и чуть отстраненно смотрел ей прямо в душу своими большими и яркими изумрудными глазами, в зрачках которой отражалась мощь.

— Почему я должна что-то предлагать? — очаровательно улыбнулась вейла, не в силах прогнать наваждение, но в силах хотя бы держать лицо.

— Конечно же, чтобы я выбрал в качестве залога именно вашу дочь, а не любую другую вейлу, — удивился Поттер.

— Я не настолько заинтересована в браке моих детей с вами.

— Меньше двух минут назад вы давили на обратное. Так что вы предложите?