Что чудо, что чудовище глава 29 Схождение миров
Что Схождение начинается, Брок ощутил всем собой.
Энергетические потоки стягивались в узел, соединяя Землю с остальными девятью мирами. Брок изобретательно ругался, выплёскивая своё негодование на Одина: наглец, пользуясь отсутствием Сета и тех, кто мог ему противостоять, связал Мидгард с остальными мирами, встраивая планету в одну общую систему.
И теперь миры, находящиеся в совершенно разных точках вселенной, выстраивались в одну линию, на некоторых планах становясь единым целым.
Брока такое совершенно не устраивало, но разорвать эти узы он мог только после гибели Одина, которой, впрочем, оставалось ждать недолго: Сон, в который погрузился царь, явно намекал на состояние его здоровья. Впрочем, даже это сейчас было второстепенным: Схождение провоцировало открытие стихийных порталов, тайников и прочего, и Брок прямо чувствовал, как планета пытается указать ему путь к чему-то важному.
Не став противиться настойчивому зову, Брок в компании суперсолдат и Локи погрузился в джет и направился в Лондон. Почему туда? Потому что! Как выяснилось на месте, тянуло не его одного. Лаки, всерьёз заинтересовавшись Джейн Фостер, составил ей компанию в поездке на какую-то конференцию. Брок подписал бойцу отпуск, о чём совершенно не жалел: тот еле удержал рвущуюся непонятно куда и к чему женщину. Брок, подоспевший в последний момент, быстро огляделся и скривился: разлом, открывший тайник.
Из которого просто хлынула энергия крайне знакомого вида, заставив выругаться на давно забытом языке. Ещё один Камень. Не планета, а какой-то гибрид свалки и хранилища для особо опасных предметов!
Ничего, Сет ещё прищучит тех, кто превратил его домен в помойку!
Взять Камень — Эфир — оказалось легко. Он сам норовил впитаться в кого-нибудь. Ловушка? Конечно, ловушка. Вот только Брок примчался не с пустыми руками.
Зеркала засияли золотом, когда Брок разделил их и протянул на вытянутых руках в сторону разлома, из которого выплеснулся пучок тонких алых нитей. Они прилипли к полированной поверхности, и вогнутое зеркало блеснуло багровым, когда в неё впиталась последняя нить. Сет приложил выпуклое зеркало, соединил две части и защёлкнул замочки.
— Вот и всё, — удовлетворенно констатировал он, пряча артефакт в сумку под полным жадного любопытства взглядом Джейн. — Мисс Фостер… Вы же взрослая женщина, должны понимать, что лезть неизвестно куда и тем более трогать руками подозрительные предметы опасно. Лаки.
— Да, командир? — вытянулся боец.
— Просвети мисс Фостер, к чему может привести несоблюдение техники безопасности.
— Да, командир.
— Отлично. А теперь возвращаемся.
— Прямо сразу? — спросил Барнс. — Мы со Стивом в Лондоне только во время войны были.
— А я бы вас поводила! — задорно предложила брюнетка с пышными волосами и кровавой помадой, которая на пару с Лаки пыталась оттащить Джейн Фостер от опасного места.
— Дарси! — закатила глаза Джейн.
— Можно быть учёной и любить секс! — парировала та.
Лаки согласно заржал. Брок поглядел на этот цирк и пожал плечами.
— Развлекайтесь. У вас есть сутки. Джет за вами пришлю.
— Ура! — подпрыгнул Барнс, одним ловким движением выдернул упирающуюся Фостер, горестно застонавшую при виде схлопнувшегося разлома, и галантно подал руку счастливо заулыбавшейся Дарси. — Мадам. Я весь в вашей власти!
— Я тоже! — присоединился к веселью Роджерс, тоже предлагая ей руку.
— Попробуем, как пашут старые кони! — заявила Дарси и поволокла их прочь.
— Эта женщина меня пугает, — тихо сказал Локи. — И у меня очень дурные предчувствия, наставник.
— У меня тоже, — посмотрел на него Брок. — Значит, мы должны быть готовы к любому развитию событий.
*~*~*
Начало Схождения миров в Асгарде тоже ощутили. Застонала защита дворца, со всех сторон посыпались сообщения о мелких разломах, активации давно уснувших вулканов, срабатывании артефактов и прочем. Даже каменные тролли в пещерах под Асгардом оживились и всё чаще вылезали на поверхность.
Фригга терзалась тревогой. Руны обещали одновременно и большие беды, и перемены, и освобождение.
Один не просыпался. Разбудить его не удавалось. Тор мучился от никак не заживающих ран — тот, кто его наказывал, поставил граничное условие, которое царевич то ли забыл, то ли не желал, то ли не мог выполнить. Придворные нехорошо возбудились, начали интриговать, добиваясь непонятно чего, а советники так хамски игнорировали и царевича, и царицу, что становилось страшно. Особо Фриггу беспокоило начавшееся возле бастардов Одина брожение: сами по себе они были неинтересны, все эти Тюр, Хед, Хермод, Видар и Вали, Ингви и Браги и прочие, прочие, прочие… Зато они были интересны как ширма, из-за которой будут править ушлые и умные.
Фригга ничего не могла с этим поделать. Власти в Золотом дворце у неё почти не было, и её способности указывали лишь, что все эти хитрецы расшибутся о непреодолимую силу — но чью? Так что оставалось только ждать и не поддаваться на провокации. Фригга совершенно перестала куда-то выходить в одиночестве, к толпе служанок добавились и девы битвы, а ела она только проверенную пищу.
На Тора, к сожалению, надежды не было.
Сейчас Фригга как никогда сожалела, что так и не смогла повлиять на Тора, правильно воспитать, научив думать. Увы, сыновья на матерей не смотрят, для них авторитеты лишь отцы. А Тор слишком привык к попустительству Одина и своему положению… Мог бы помочь Локи, но и тут Фригга ничего не могла поделать: запреты Одина были недвусмысленны. Она и так выворачивалась наизнанку, пытаясь дать чуточку больше, чем ей позволяли. Вот только Локи здесь и сейчас нет, да и репутация у него… Не настолько весома, чтобы наглецы испугались.
Неизвестно, что бы могло произойти, но нападение Темных альвов стало полной неожиданностью. Защита Золотого дворца внезапно пала. Нападение началось одновременно с двух сторон — из дворцовых темниц и извне.
Лязг оружия, крики нападающих, вопли и стоны раненых, грохот рушащихся камней, когда катера альвов начали вламываться прямо в здание…
Девы битвы окружили царицу, готовясь защищать свою госпожу. Вооружились служанки. И сама Фригга взяла в руки меч. Пусть она не настолько умела, как её защитницы, вот только и покорно опускать руки Фригга не хотела.
Тор пытался противостоять рвущимся к сердцу дворца чужакам, вот только без своего молота оказался всего лишь одним из. Не самым сильным, не самым умелым. Фригга много раз пыталась научить его верить в себя, раскрыть свою силу, но… Слишком сильная вера в Мьёльнир, слишком сильное отвращение к сейду… И вот результат. Мьёльнира нет — забрали, хотя это считалось невозможным, а Тор машет непривычным ему мечом.
Малекиту он оказался не конкурентом.
Темный альв пронёсся смерчем сквозь защитников дворца, оставляя трупы и руины, а вырвавшиеся из темниц заключённые только добавляли веселья. Тора он снёс с легкостью, сначала выманив из строя асов, ощетинившихся длинными копьями, а после с лёгкостью отрубив царевичу голову.
Голова Тора полетела в защитников, а Малекит, счастливо хохоча, удвоил напор. Момент, когда прорвавшийся к покоям царя альв убил так и не проснувшегося аса, Фригга ощутила всей собой.
Сначала лопнули брачные узы, приковывающие Фриггу к Одину. Потом начали одна за другой лопаться цепи обетов, навешанных на неё царем. Фригга схватилась за сердце, глядя в никуда, и свалилась в кресло, живо притащенное служанкой. Она вскрикивала, дыша с перебоями, а внутри лопались невидимые кандалы и падали запоры с её сил и даров.
Через некоторое время на ноги поднялась совсем другая женщина: не Фригга, жена Одина, но свободная и сильная Фрейя, покровительница любви, порыва и гармонии. Меч стал продолжением её руки. Да, она вдова. Да, она потеряла единственного сына. Да, дворец, в котором она была пленницей, громят враги, стремящиеся отомстить за тысячелетия унижения.
Но разве это важно?
— Все, кто любит меня, за мной! — провозгласила Фрейя, воздев меч к пошедшему трещинами потолку и знать не зная о той, что столетия назад впервые произнесла этот же девиз в диком Мидгарде. Магия волнами хлынула, зажигая надежду в сердцах окруживших царицу женщин.
Первых нападавших снесли с легкостью. Со следующими пришлось немного повозиться. Все они понимали, что придётся туго, когда раздался счастливый смех Малекита, шедшего, как у себя дома.
А потом пучок изумрудных молний снёс стену и часть альвов, а внутрь пролома горделиво вплыла высокая, стройная до худобы брюнетка в доспехах, скрывающих её с ног до головы. Чёрная корона недвусмысленно указывала на высокий статус белокожей красавицы, небрежно держащей в руке длинный прямой меч.
— Сестра, приветствую! — крикнула Фрейя, отсалютовав ей мечом.
Вот та, кого она не видела и не знала! Мать её сына. Владычица. Военачальница. Наследница. Воительница. Некромантка.
Где-то под дворцом взревел громадный зверь.
Хела не рассусоливала. И на верность асов не рассчитывала совершенно. Она просто подняла лежащих под дворцом мертвецов и те втоптали захватчиков в каменные плиты наполовину разрушенного дворца. Хела лишь смеялась и прицельно лупила молниями альвов. А то, что в процессе прибило и некоторых советников и воинов… Так Хела не злопамятная, но она злая и память у неё отличная. Она хорошо помнила тех, кто отвернулся от неё в решающий момент. Кто смеялся, когда ей зачитывали приговор. Кто пытался оспаривать её приказы, когда она вела войска в битву, завоёвывая миры для Одина.
Так что упускать возможность отомстить Хела не собиралась. Пусть не всем, но некоторым. Остальных потом выловит. Тем более что она уже успела услышать о смерти Тора, а значит, кроме неё законных претендентов на Золотой трон нет. Бастарды не в счёт, Фриггу не примут, а она… Хелу прав первородства так и не лишили.
Что ж, самонадеянность сгубила и Одина, и его наследника, да и бастардов изведёт под корень.
— Приветствую, сестра! — отозвалась Хела и со счастливым оскалом продолжила бой, а за её спиной вставали мертвецы, покорные её воле.
Малекита Хела убила лично. Бешенство, ярость и эйфория от свободы горели внутри неё гремучей смесью, и озлобленный альв не смог дать отпор. Хела отрубила ему сначала одну руку, потом вторую, потом голову, после чего прошлась по дворцу, вычищая его от разной нечисти. Дворцовые казематы опустели полностью, тела асов и альвов усеивали коридоры и залы. Мертвецы двигались методично и неостановимо, пока всё не закончилось.
Асы орали, славя победительницу и освободительницу, вот только презрительно кривящая губы Хела отлично знала цену этой славе. Страх и недостаток силы. Очухаются — и тут же забудут обо всём, пробуя её на прочность. Вот только она далеко не нежный цветочек. Впрочем, с живыми она разберётся позже, сейчас время мёртвых.
Огромные костры пылали разноцветным пламенем, сжигая павших асов, альвов и мертвецов, поднятых Хелой. Последним в изумрудный огонь вошёл громадный волк, и клочковатая шерсть вспыхнула, как и высушенная до деревянного состояния плоть.
Хела сжала зубы. Её верного Фенрира никто уже не вернёт. И даже мстить за его гибель уже некому.
Фрейя встала рядом с ней плечом к плечу.
— Он родится снова, — сказала она. — Он будет тебя помнить.
— Да, так и будет, — твёрдо произнесла Хела. Так и будет. Никак иначе. Когда-нибудь.