Документ Microsoft Word (2).docx
Немного времени спустя. Дворец.
— Это вы — королевский библиотекарь? — Рен Амаки обвел взглядом помещение. Величественная трехэтажная библиотека, чьи комоды и стены были погребены под горами свитков, писаний, манускриптов, гримуаров с явным магическим уклоном и обычных книг, пусть и отмеченных печатью древности. Минимум в три ряда. Неисчислимое количество томов внушало первобытный страх — боязнь заблудиться здесь навеки, тщетно пытаясь отыскать нужное.
— Имею честь, — гордо приосанился старик с внушительной седой бородой. — Могу ли я чем-то помочь вам, Герой Меча-сама? — неуверенно закончил хранитель знаний. Насколько он знал, герои не питали особой любви к библиотекам — им подавай чудовищ, новые способы превращения врагов в кровавое месиво и постельные утехи на добрый десяток часов. Будь он моложе лет на тридцать-сорок, это вызвало бы острейший приступ черной зависти, а сейчас — лишь легкое раздражение и ворчание о том, как измельчало нынешнее поколение.
— Да, хочу понять, где я допустил ошибку, — прямо ответил Рен. В задании гильдии говорилось об уничтожении кровожадного, неразумного хищника. С этой целью он прибыл в деревню Мирсо, где лишь подтвердили и дополнили первоначальное описание, но на деле… Все эти рисунки на крыльях, чертовы котята на когтях, способные разорвать человека на части одним ленивым движением, не говоря уже о словах самого дракона о дочери, частично подтвержденных той странной девочкой, отданной на попечение деревенским. Все это рождало вопросы — кому, черт возьми, верить? Людям или дракону? В конце концов, можно быть одновременно и образцовым отцом, и проклятым тираном. Кто-то же довел деревенских до такого состояния. И кстати, до какого именно? Кроме жены старосты и двух ее детей, он почти никого и не видел, да и не разговаривал толком с местными перед выполнением задания — был уверен, что и так прекрасно справится. Справился, конечно, но теперь необъяснимое чувство вины преследовало его с момента, как он покинул деревню. — Что вам известно о драконах? — Вероятно, этот вопрос стоило задать до отправки на задание по убийству этой чертовой говорящей рептилии, но тогда он посчитал, что протагонисту незачем знать историю третьесортного злодея, которого он видит в первый и последний раз.
— Я, конечно, могу показать вам целый раздел, посвященный этим удивительным созданиям и истории их борьбы с Филориалами, но сомневаюсь, что у вас найдется на это хотя бы месяц.
— Вы правы, не найдется, — мысленно вздохнул Рен. Еще недавно сама мысль о том, что он потратит драгоценное время не на прокачку и развитие своего Легендарного Оружия, а на просиживание штанов в библиотеке, казалась кощунственной. А сейчас, посмотрите на него, Герой Меча лично явился в библиотеку! Вероятно, Мотоясу первым бы засмеял его, но этот недалекий блондинчик, искренне уверенный, что сорвал королевский джекпот, не был для мечника авторитетом. — В первую очередь меня интересует дракон Гэллион.
— В таком случае, думаю, я смогу вам помочь, — протянул старик, на удивление проворно для своего возраста взбираясь по лестнице и сбрасывая в руки Рена один за другим три тома. "Величие Чистокровных", "Разнообразие Видов" и "Легенда об Императоре". Учитывая поистине легендарные размеры каждого из них, на чтение потребовалось бы время до пришествия Пятой Волны Бедствий, что заставило Героя подумать об изощренном издевательстве.
Лишь спустя полчаса библиотекарь сжалился над парнем, тщетно пытающимся добиться хоть какой-то информации, и поведал то, от чего Рен окончательно понял, что немножечко, мягко говоря, полностью просчитался… Но где? Итак, по пунктам. Имя Гэллион принадлежало не просто дракону, а Императору Драконов, известному, пусть и не повсеместно, как защитник людей. Он всегда, ну насколько у Рена хватило терпения узнать, защищал людей от монстров, участвовал в отражении Первой Волны, пусть и на своей земле, гонял дикие виды драконов и не давал своим старшим братьям организовать угодья, или того хуже сафари на двуногую дичь, на территории Мелромарка. И да, именно на своей земле, ибо первые упоминания дракона в тех горах датируются столетием до появления деревни Мирсо на карте. Не говоря уже о том, что все Императоры Драконов владеют не только дыханием, мощь которого Рен испытал на себе, но и не менее разрушительной магией, способной, если не перемолоть группу Героя вместе с ним в порошок, то ополовинить запросто. Одним заклинанием. А ведь действительно, если подумать, дракон не летал над ними, обстреливая перемалывающими лес заклинаниями, а стоял на месте, будто… Прикрывая своим телом вход в пещеру. И лишь получив множество ран, начал атаковать в ответ. Да и то, после первого же удачного залпа не стал выделывать круг почета, выписывая по контрольному массовому заклинанию на каждого выжившего, а спустился обратно на землю, где у тех было явное преимущество, пытаясь что-то учуять. Вероятно, ту самую дочь, которую в пылу схватки мог задеть дыханием, чем и подставился под последний удар Рена. Ну и под конец библиотекарь просветил, что тело дракона, а тем более Императора, — источник ценнейших материалов, идущих прямиком алхимикам, магам, бронникам, оружейникам, ремесленникам всех мастей и, конечно же, дворянам, готовым отвалить внушительную сумму золотом за голову или клыки. Но горе тому, кто не извлечет его ядро — источник души, магии и знаний Императора. Некротическая энергия пропитает не только останки, но и всю территорию вокруг, что может вызвать чуму и посмертное драконье проклятие одновременно. После чего всем, кто хоть как-то связан с его убийцами, как, впрочем, и всем непричастным, не позавидуешь — они медленно и мучительно сгниют заживо, а после восстанут в виде одержимых голодом и жаждой мести мертвецов. Хорошо, если это будут просто распространяющие болезни зомби, а если нет? И Рен невольно породил это проклятие. Сказать, что он побледнел, осознав последствия брошенного гнить тела, из которого он забрал лишь самое необходимое для Меча, — не сказать ничего. Первым порывом было бросить все и на полной скорости бежать в деревню, пока там все не обратились в живых мертвецов, но он всё же поборол столь импульсивный порыв и заглянул сначала в храм — проведать своих раненых спутников.
Рукпашница Ильден почти не пострадала — за исключением огромного количества плохо заживающих даже не смотря на старания жрецов и алхимиков ожогов по всему телу и того, что едва не сгорела заживо. Жрецы Церкви Трех в один голос называли ее выживание чудом Меча, и если он раскошелится на еще одно такое чудо, то, возможно, она даже сможет снова сражаться. Но даже так, выложиться на полную ни в бою, ни в тренировке она больше не сможет — часть крайне важных для бойцов ближнего боя мышц сгорели так, что их не смогли восстановить даже Святая Вода и зелья здоровья. Калека. Впрочем, по сравнению с Оркнетом ей еще повезло. Рыцаря буквально вплавило в собственные доспехи, и впервые за долгое время алхимикам, жрецам и бронникам пришлось работать в унисон, чтобы его спасти. Алхимики обрабатывают видимые раны и заливают зелья здоровья и снижения чувствительности, бронники наживую, вместе с кожей, отдирают расплавленные куски металла, что ранее были его броней, а жрецы тут же накладывают исцеления. И так по кругу. Чудо, если после такой операции он сможет самостоятельно ходить. Хотя бы недолго и по стеночке. Только сейчас Рен в полной мере осознал последствия своей ошибки — три трупа, два человека, которым он навсегда сломал жизнь. И все это ради убийства дракона, которого, есть подозрение, и вовсе не надо было убивать!
Свинцовой тяжестью давило сердце, когда Герой Меча вскочил на коня и погнал его в сторону злосчастной деревни, словно одержимый. В иное время Рен непременно задержался бы, чтобы выполнить пару-тройку побочных заданий, с комфортом подкрепиться, отточить мастерство владения мечом или поохотиться на диковинных местных монстров. Но сейчас, словно пелена пала на глаза, он мчался к деревне, сжигаемый тревогой и надеждой успеть. Что он будет делать, когда прибудет на место? Как поступит, если проклятие уже начнет расползаться, словно ядовитая плесень? Как он разберется в причинах произошедшего? Ответов не было, лишь клубок терзающих душу вопросов. Осознание собственной оплошности, проистекающей из пренебрежения к сбору информации, и грызущее чувство вины перед девочкой, которую он невольно обрек на сиротство, подгоняли его вперед, не давая передышки. Стая озверевших от энергии Волн монстров, осмелившаяся преградить ему путь, была вырезана в мгновение ока, словно сорняки. Такая же участь постигла и банду разбойников, по глупости своей решивших, что одинокий путник станет легкой добычей. Выпустив пар в яростной схватке, Рен вновь принялся загонять несчастную лошадь, поддерживая ее силы Мечом Регенерации, дабы та не пала замертво посреди дороги. Так продолжалось до тех пор, пока его взор не наткнулся на караван, двигавшийся по тому же тракту, но в противоположном направлении — к столице. В этом не было ничего удивительного: из-за участившихся Волн, превративших обычных монстров в кровожадных чудовищ, и расплодившихся разбойничьих шаек, одиночные торговцы и путники почти перестали рисковать, перемещаясь между городами и деревнями. Путешествие в составе каравана, хоть и обходилось дороже и занимало больше времени, давало хоть какую-то гарантию безопасности, что с лихвой перекрывало все недостатки. В обычный день Рен просто проехал бы мимо, не обратив на них ни малейшего внимания. Однако сейчас, обостренное битвами чутье уловило полный ненависти взгляд, направленный, как ни странно, на него.
Там, в отдельной клетке работорговца сидела побитая, но не потерявшая духа девочка с собачьими ушками и хвостиком, прожигая Героя Меча полным ненависти взглядом. Виндия, дочь Императора Драконов Гэллиона. Та, кого он сделал сиротой и кого оставил в деревне и заказавшей ему убийство дракона. И о ком деревенские же обещали заботиться. У Рена непроизвольно дернулся глаз, а смутные подозрения насчет подгорной деревушки обрели зловещую конкретику, словно ядовитые клыки вонзаясь в самое сердце.
— Стойте! — закричал Рен останавливая караван торговцев и проявляя свой Легендарный Меч, чтобы заранее решить любые недопонимания. — Ты! — Указывает он лезвием меча, заставив торговца покрыться холодным потом, а охранников невольно нахмуриться. Герои птица совсем другого полета и за одно только обнажение оружия на него, можно загреметь в колодки, или сразу на рудники и тут уже будет не важно, кто и сколько платит.
— Ч-чем м-могу помочь, Герой Меча-сама?! — поспешил предстать перед призванным торговец, зло посматривая на своих коллег по цеху, что дабы не провоцировать Героя лишний раз дружно предпочли помочь ему оказаться перед парнем. Охрана конечно охраной, но отдавать свою жизнь за горсть монет, почему-то никто не хотел.
— Вон та девочка в клетке, откуда она у тебя? — опустив оружие Рен прямо задал интересующий его вопрос.
— Я… Я купил её в деревне Мирсо, — собравшись с духом произнес работорговец, от чего глаза Рена вспыхнули гневом, а ладонь на рукояти меча побелела. Обычно он предпочитал не выдавать свои источники товара, так как некоторые из них не любили излишнее внимание, но сейчас, видя настрой Героя предпочел проблемы текущие, проблемам будущим. Хотя бы потому, что до них еще надо дожить, что с Легендарным мечом в брюхе сделать будет несколько проблематично.
— Что еще ты там взял?
— Н-ни… — попытался откреститься от подозрений торговец, но заметив как меч сам собой столь больше, более хищным и покрылся пламенем, от которого его волосы начали медленно тлеть, а кожа краснеть, разумно рассудил, что ну его. Жизнь как-то дороже всего того, что вполне может оказаться законным трофеем Героя Меча. — К-ковры, дорогие украшения, з-золотая посуда и детская одежда! — Чем больше он говорил, тем сильнее сжимались кулаки Героя, а гнев рос по экспоненте, от чего так же рос, но уже страх работорговца. Товарищи по цеху слушая подобные признания снова дружно предпочли сделать вид, что он не с ними и вообще первый раз его видят. Почему-то мужчина был уверен, что если Мечник сейчас начнет его потрошить, то в лучшем случае караванщики просто проедут мимо, чтобы не обострять отношения, а в худшем, еще и помогут ему, чтобы получить некоторую благосклонность и убедить в своей невиновности.
— И тебя не заинтересовало откуда это всё в бедной деревне?
— Я-я-я… Н-н-не…
— Заткнись, — прервало его уже не просто слово, но приказ Героя Меча. — Сколько ты хочешь за девчонку?
— П-п-пять с-серебрянных, — данная цена была занижена, раз этак в шесть. Минимум. А если постараться, то на здоровой, крепкой и еще не словленной девчонке можно было заработать до одного золотого, только опять же, это будет там, в Столице, а до неё еще надо дожить. И желательно одним куском и не в колодках. Едва ли Гильдия Торговцев будет спорить с целым Героем уже отразившем одну из Волн, ради одного человека.
— Держи, — не глядя отсчитав нужную сумму, бросил Рен, идя к продолжающей прожигать его ненавидящим взглядом Виндии.
Замок клетки поддался с тихим щелчком, и Рен распахнул дверцу, предлагая девочке свободу. Виндия не шелохнулась, лишь сильнее вжалась в угол, ощетинившись, словно дикий зверек. В ее глазах плескалась не только ненависть, но и неподдельный страх. Рен присел на корточки, стараясь казаться менее угрожающим.
— Я знаю, ты злишься на меня, — тихо произнес он, — и ты имеешь на это полное право. Я совершил ошибку, поверив этим лживым людям. Но я здесь, чтобы исправить ее.
— Исправить? Исправить?! Ты можешь вернуть моё счастливое детство? Можешь возродить отца?! Можешь исчезнуть из моей жизни, проклятый герой, или в своём благородном порыве, пришел доломать еще и её?! — никто в своём уме не посмел бы орать или гневить Героя — будущего спасителя мира от Волн Бедствий, что уже взяли свою кровавую дань с мира и не остановятся, пока не заберут оставшееся, но маленькой потерявшей всё, по вине того самого Героя девочке было плевать. Возможно, где-то глубоко в душе, она даже надеялась, что ей убьют за "непочтительность" но начавшая было подходить стража всего после одного недовольного взгляда почему-то резко заинтересовалась пейзажем.
— … Нет, — после непродолжительного молчания наконец признался Рен. — Я не могу вернуть тебе утраченное и знаю, что не смогу заслужить твоего прощения, но молчать и делать вид, что так и надо не по мне. Смерть твоего отца на моей совести и я должен сделать всё возможное, чтобы искупить её.
Глаза Рена помрачнели. Он ожидал злости, обиды, даже ненависти, но не такой яростной, всепоглощающей боли. Вина, словно ядовитый змей, сжала его сердце. Виндия. Казалось бы абсолютно сторонний для него человек, но именно она больше всего пострадала от его действий и теперь была живым напоминанием того, что он заигрался. Сначала считал этот мир игрой, в которой ему подвластно и дозволено всё. Потом даже приняв его реальность, всё равно считал себя главным героем, протагонистом саги о спасении мира, даже не пытаясь задумываться о поступках других людей или их мотивах. И только сейчас, после гибели своих товарищей, о которых ранее так же не задумывался и взгляда в эти полные боли и ненависти глаза маленькой девочки, он осознал, что никакой не герой. Обычный школьник, которому повезло после смерти дорваться до Легендарного Меча и решившему, что ему всё подвластно. Глупец с Мечом не превратиться по щелчку пальцев в спасителя мира, а так и останется глупцом, только цена за его ошибки будет уже стократ выше. И эта маленькая храбрая девочка, стала живым напоминанием этого. Он действительно не мог повернуть время вспять, не мог воскресить Гэллиона и вернуть Виндии счастливое детство. Но он мог попытаться загладить свою вину.
— Я понимаю, что мои слова ничего не значат, — продолжил он, не обращая внимания на язвительный тон девочки. — Но я клянусь, что сделаю все, чтобы ты была в безопасности и ни в чем не нуждалась. Я найду этих мерзавцев, что предали тебя, и заставлю их ответить за содеянное. А теперь пошли отсюда. Я знаю, ты мне не веришь, но сомневаюсь, что тебе понравится и дальше сидеть в клетке. — Рен уже не сомневался, что сколь бы ни был силен страх перед ним, но стоит только уехать, как её затолкают обратно в клетку, как "ничейную собственность", и никакие угрозы или договоры не помогут. Жадным душонкам, особенно тем, кто наживается на чужом несчастье, верить нельзя — за пару лишних серебряных они сдадут тебя в рабство или придумают сто и один способ ударить в самое сердце, как сделали в той проклятой деревне.
— Ты прав, не верю, — прямо ответила Виндия, с явной неохотой беря его за руку. Впереди их ждала деревня Мирсо и встреча с подгнившими останками её отца, что в любой момент могли обратиться в ужасного, полного боли и ненависти монстра, одним своим существованием распространяющего мор и проклятия на эти земли.
Рен ощутил легкое прикосновение ее ладони, маленькой и хрупкой, в своей руке. Он постарался не сжимать слишком сильно, боясь причинить боль. Выражение ее лица не смягчилось, но она последовала за ним, покинув клетку, словно ступив в пасть к хищнику. Торговцы, стараясь не привлекать внимания, поспешили возобновить движение каравана, лишь изредка бросая взгляды на Героя Меча и девочку, направляющихся в сторону его лошади.
— Садись, — коротко бросил Рен, подсаживая Виндию на коня. Он видел, как она напряглась, но не возразила. Вскочив следом, он обхватил ее маленькое тельце руками, словно защищая от невидимой угрозы. Ярость вновь вспыхнула в его груди, стоило лишь подумать о том, что ей пришлось пережить.
— В Мирсо, — тихо скомандовал он коню, и тот, словно поняв серьезность момента, рванул с места, обгоняя караван и направляясь к злосчастной деревне. Виндия молчала, устремив взгляд вдаль. Рен чувствовал ее напряжение, ее страх и ненависть, но не пытался ее успокоить. Сейчас слова были бессильны. Ему оставалось лишь доказать делом, что он намерен искупить свою вину и защитить ее.
А уже на следующую ночь, "бедную, едва сводящую концы с концами" деревню Мирсо постигла ужасная напасть. Два жестоких ублюдка, душегуба и разбойника пришедших явно по науськиванию Демона Щита увели весь скот, проникли в дом старосты и при помощи инвентаря утащили большую часть золота, а что не смогли утащить, то похоронили под обломками дома и сожгли. А на обратном пути, спасаясь от погони, еще и поля пожгли! Воистину, настоящие демоны!