Парадокс Мультивселенной. Глава 67. Государственный переворот
Задержка из-за бед с инетом, извиняюс
67. Государственный переворот.docx
67. Государственный переворот.fb2
67. Государственный переворот.pdf
Новиград. Город, что был когда-то настоящей жемчужиной Севера, точкой пересечений сразу нескольких крупнейших торговых путей, давным-давно утратил звание «вольного».
Порт, что использовали когда-то купцы и торговцы, теперь принадлежал Радовиду и распространителям фисштеха, что платили дань охотникам за колдуньями. Рабочие кварталы, в которых когда-то было не протолкнуться, а гул стоял такой, словно туда согнали половину города, теперь напоминали настоящие зловонные трущобы, а все разговоры и крики сводились лишь к тому, что разрешено было произносить вслух. Торговая площадь, что занимала в былые времена чуть ли не весь центр, сократилась в несколько раз, когда охотники за колдуньями начали сжигать заживо эльфов, которым принадлежало немалое количество торговых площадей.
«Нелюди плетут заговор против нашего государства!»
Фраза, которую всего десять лет назад сочли бы не слишком смешной пьяной шуткой, с приходом Радовида превратилась в страшный публичный приговор, и жителям Новиграда, большую часть которых составляли мирные горожане, становилось все сложнее соответствовать изменившейся политической повестке. Поначалу существовал негласный консенсус, суть которого сводилась к тому, что за людьми никто не придет.
«Живите так, как жили до этого, наше дело лишь очистить общество от скверны: от низушков, что торгуют фисштехом из-под полы, прикрываясь торговыми лавками, до эльфов, ненависть которых к людям всегда старались связать со Скоя’таэлями. Маги? Чародеи? Знахари и травники? Что ж, истребление тех, кто владел магией, прекрасно укладывалось в темное сознание северян, выросших на страшных историях о бездушных чародеях и нечестивых колдуньях, от которых люди знали лишь горе и скверну. Наверное, все началось именно с магии. Трисс всегда считала, что именно там пролегает та незримая красная черта, после пересечения которой все покатилось в бездну.
Она даже не знала, кто именно оказался предателем. Черт, да могло и не быть никаких предателей! Участившиеся визиты Радовида в Новиград привели к тому, что город в считанные недели перешел под его полный контроль. Истерзанный мобилизацией и репрессиями, Новиград не успел даже вздохнуть, как на него надели кандалы тишины: шпионская сеть охотников за колдуньями начала коммуницировать с людьми Короля Нищих, и это «сотрудничество» привело к тому, что разговоры на кухнях превратились в неловкие вздохи и едва различимый шепот, а вывоз людей, нелюдей и чародеев…
То, что раньше удавалось, пусть и со скрипом, но проворачивать без особых потерь, стало чем-то невыполнимым, и Меригольд даже не удивилась, когда во время очередной встречи с информатором Короля Нищих, который должен был рассказать ей о перемещениях Радовида, в темном переулке Портового района ее поджидал охотник за колдуньями, в арбалет которого был заряжен болт с двимеритовым наконечником.
Ранение оказалось несмертельным, но пробитое бедро дезориентировало Трисс на несколько секунд, что позволило затаившимся в проулке охотникам накинуть на ее руки двимеритовые кандалы.
Попалась. Она попалась.
Трисс даже не знала, стоит ей злиться на себя или сосредоточиться на чуть более полезных мыслях, но сложнее всего было прогнать из головы те образы, которые всплывали в памяти, когда она задумывалась о тюрьме, в которую ее тащат. Охотники за колдуньями прошли через годы отрицательной селекции — сначала под руководством Иерарха, а потом и под Радовида. Безнаказанные, освобожденные от любой ответственности, озлобленные и лишившиеся человеческого облика, они превратили тюрьму в настоящую пыточную. Все до единого жители города знали, что если попадаешь в застенки тюрьмы, то уже не выйдешь оттуда. И Трисс знала, на что способны охотники за колдуньями, когда к ним в руки попадает женщина, не способная оказать должное сопротивление.
Хоть Меригольд и понимала, что Филиппа наверняка проигнорирует ее исчезновение, она все равно надеялась, что кто-то придет за ней. Чародейка не знала, сколько времени есть в запасе, но надеяться на долгий срок не приходилось: Радовид быстро узнает о том, кто угодил в его руки, и наверняка не станет церемониться. Радовид любил показуху, но в то же время был прагматиком, прекрасно понимавшим ценность павшего врага.
Двимеритовые кандалы — это приговор. Трисс хромала, наспех перевязанное бедро жутко болело, но все мысли так или иначе сводились к невозможности воспользоваться магией. Едва поспевая за охотником, который без остановки поднимался по винтовой лестнице, Трисс запиналась, чуть ли не падая, но молчала, сцепив зубы.
— Эй, открывай! — добравшись до самого верхнего этажа каменной тюрьмы, охотник вломил по толстенной дубовой двери кулаком. — Уснули вы там, что ли?!
Лязгнула задвижка замка, и дверь медленно, со скрипом открылась, сразу же проседая на петлях под собственным весом.
— Н-нет! — заикнувшись, помотал головой охранник, положив одну руку на рукоять меча в ножнах. — Постой-ка, а это разве не…
— Угу, знаменитая Трисс Меригольд, — ухмыльнулся охотник, еще раз дергая за цепь, которая была зацеплена за кандалы. От неожиданности Трисс зашипела, но ничего не сказала, ограничившись ненавидящим взглядом. — Злющая как тысяча чертей, так что аккуратнее с ней. А, и… Да, особое распоряжение. Не трогать.
Охранник нахмурился, окинув взглядом Меригольд с головы до ног, а потом переглянулся с еще одним охранником, которого Трисс до этого не замечала. Тот стоял за каменной стенкой, оперевшись руками на какую-то клюку.
— Красивая, — шмыгнул носом второй охранник.
— А то ты не знаешь, что у чародеек эн-тих вся красота намалеванная, — рассмеялся охотник. — Не будь у нее магии, была бы карга похлеще твоей племянницы, да еще и косая в придачу.
— Ну, сейчас-то магия и красота все равно при ней, — ни капли не обиделся на насмешку охранник. — Окажись она в блоке с эльфийками, ее бы во все дыры можно было драть.
— Она все равно здесь ненадолго, — отмахнулся охотник за колдуньями, чуть ли не пинками вынуждая Трисс зайти в открытую дверь. — Вперед иди, шлюха бестолковая, чего застряла?! А вы, — он повернулся к охранникам, — сегодня не спать, он явится.
Один из охранников нервно кашлянул, а второй заерзал, и Трисс даже заметила, как он сделал шаг назад, упираясь спиной в стену.
— Он… лично? — спросил он тихим голосом.
— Мне никто ничего не доносит, — с усмешкой прокомментировал нервный вопрос охотник, — но вы меня услышали. Не спать.
Сложно было не догадаться, о ком идет речь, и Меригольд почувствовала, как рвется последняя ниточка надежды, которая поддерживала в ней остатки веры в будущее. Механически переставляя ноги, она позабыла о боли в бедре, вспомнив о ране лишь тогда, когда охотник дернул за цепь.
— Стой! — снова шмыгнув носом, охотник за колдуньями высморкался в рукав и тут же начал перебирать ключи на связке, пока не отыскал нужный. Отперев замок, он с силой толкнул дубовую дверь, поверхность которой была испещрена вставками знакомого каждому чародею металла, и сделал издевательски приглашающий жест.
Трисс, замешкавшись, все же переступила через видимый порожек и оказалась внутри, ощущая, как по спине бегут мурашки, а слабость начинает нарастать, словно на плечи внезапно упал мешок с зерном.
— Чувствуешь? — ухмыльнулся охотник, заходя вслед за ней и подтаскивая Трисс к каменной стене, из которой торчал покрытый ржавчиной крюк. — Хоть молчи, хоть кричи, а судьба твоя предрешена. Решетки на окне тоже из двимерита, можешь даже не надеяться.
Мертвым взглядом наблюдая за тем, как охотник фиксирует цепь в крюке, лишая ее свободы передвижений даже в границах собственной тюремной камеры, Трисс вдруг осознала, что время на исходе. Если она срочно что-то не придумает, то ей конец. Надеяться на то, что Радовид сохранит ей жизнь в обмен на верность и информацию? Меригольд не стала бы называть себя бескомпромиссной реалисткой, но в это бы поверил только полный идиот.
Охотник, впрочем, не торопился покидать камеру, словно задумался о чем-то. Он пришел в себя спустя несколько секунд, усмехнулся и резким ударом наотмашь хлопнул Трисс по заднице. Меригольд, не сумев сдержать крик боли, рухнула на пол, пытаясь хоть на мгновение забыть о саднящей сквозной ране, из которой вытащили арбалетный болт, а охотник, рассмеявшись, наконец выбрался в коридор и закрыл за собой дубовую дверь. Щелкнул замок, скрипнул засов, и Трисс, тяжело дыша, перевернулась на спину, пытаясь привыкнуть к боли.
* * *
Наверное, самым разочаровывающим моментом этого знаменательного дня стала для Поттера стала даже не абстрактная новость о том, что Трисс угодила в беду, а странное осознание того, что он оказался среди тех, кого считал когда-то друзьями, но сейчас практически ничего не чувствовал по отношению к ним.
«Встреча выпускников спустя пять лет», а на встрече незнакомцы, у которых из общего только яркие воспоминания, детали которых постепенно растворяются в памяти. Пройдет еще пять лет, и на встречу явится в два раза меньше людей. Исчезнут ежегодные поздравления с праздниками, окончательно растворятся во тьме те самые «яркие» воспоминания, а бывшие друзья даже не поздороваются, встретившись случайно по пути на работу.
Гарри в одностороннем порядке добровольно решился на это, когда не вернулся на седьмой курс. И закрепил свое решение, отказавшись от праздного общения с друзьями, которые прикрывали его спину во время войны. Именно поэтому чувство дежавю оставило горький привкус на кончике языка, ведь на сей раз единственным, кто заметил эти изменения, вновь оказался сам Поттер. Четыре года даже постфактум сложно назвать «мгновением», и теперь он прекрасно понимал, что ему здесь не место.
Безусловно, он все еще тепло относился к каждому из присутствующих (даже к Йеннифэр, какой бы дряхлой язвой она ему порой ни казалась), но… Гарри не собирался тратить свою жизнь на чужие интриги и «коварные планы», на существование которых не повлияет даже смерть Радовида.
Возрождение Ложи Чародеек, временное правительство, мирные договоренности, заморозка или полная остановка боевых действий, негласная, но очевидная победа Нильфгаарда — все это казалось Поттеру белым шумом, в котором он не желал принимать никакого активного участия. Более того, оказавшись на первом этаже Каэр Морхена и вновь окунувшись в эти бесконечные обсуждения, он почувствовал лишь неизбежное приближение головной боли.
— Поттер? — лишенная глаз Филиппа все же видела куда лучше, чем следовало бы, хоть и не смогла вырастить новые глаза с нуля. — Не ожидала встретить тебя здесь.
— Прости, что разочаровал, — тихо произнес Гарри, размещаясь в свободном кресле и замечая уставшую Цири, которая явно находилась на грани сознания, хоть и пыталась держать себя в тонусе.
— Прощаю, — хмыкнула чародейка, и Поттер даже не стал гадать, что должна была означать эта усмешка с долей презрения, пренебрежения и… понимания.
Хоть Поттер и считал Филиппу Эйльхарт паршивой гадиной, которой следовало бы оказаться за решеткой, сам он никаких активных действий в ее отношении предпринимать не собирался. Тем более, прямо сейчас он был благодарен ей за отсутствие каких-либо вопросов. Чародейка, поприветствовав нового участника «дебатов», продолжила вести себя так, будто Поттер никуда не исчезал, и это позволило им не только сэкономить время, но и перейти наконец к сути.
Заняв свободное кресло и подперев голову рукой, Гарри вздохнул и попытался погрузиться в рассказ. Филиппа, успевшая до этого в красках описать неудачную встречу, с которой Трисс так и не вернулась, кратко повторила все для Поттера и сразу же перескочила на обсуждение плана. Фактически, ключевым этапом запутанного и чересчур переусложненного плана, было нападение на Радовида в тот самый момент, когда он покинет пришвартованный в порту Новиграда корабль. Почему же нельзя было атаковать корабль? Ну, как оказалось, Радовид позаботился о том, чтобы судно было превращено в своеобразную магическую крепость, которая даже на расстоянии способна была влиять на силы чародеев.
Пронизанный двимеритом корпус, огромное количество магических зачарований на каюте, охрана и досмотр всех, кто рискнет хотя бы взглянуть на судно — залог безопасности для параноика, который практически не покидал трюм. И именно это «практически» стало важнейшей деталью плана, который разработала Филиппа.
Как только ей стало известно, что Радовид каким-то образом провел переговоры с Королем Нищих, лично заявившись в его владения, Эйльхарт сразу же смекнула, что нет смысла искать слабые места в защите корабля, ведь можно подгадать правильный момент и атаковать короля на земле. Сеть шпионов, поддерживаемая нильфгаардской внешней разведкой, какое-то время помогала чародейке со сбором информации, но охотники за колдуньями и подчиненные Короля Нищих оказались на шаг впереди, и фактически уничтожили всю эту цепочку связных, взяв не только нескольких информаторов, но и Трисс.
Отдав должное смекалке Радовида, который, впрочем, мог в любой момент стать жертвой собственной извращенной логики, Гарри подпер было кулаком скулу, прикрывая глаза всего на секунду, но тут же открыл их, как только на подлокотник присела Цири, слегка облокотившись на самого Поттера. Покосившись на девушку, неосознанные намеки которой становились все более очевидными и все менее уместными, Гарри покачал головой и вновь повернулся к столу, вокруг которого разместились чародейки.
Спор так ни к чему и не привел.
— Мы не можем отправиться туда прямо сейчас, — в сотый раз за последние полчаса повторила Филиппа, злобный энтузиазм в голосе которой так и не исчез. — Все пошло наперекосяк, и теперь я не знаю, кому из былых информаторов можно верить. Будь Трисс здесь, она подтвердила бы, что риск того не стоит.
— Вот только она не здесь. Нам известно, что Трисс в тюрьме, и этого достаточно, — в разговор вновь вступил Геральт, чье мнение, впрочем, едва ли хоть что-то значило для Филиппы, — нужно действовать.
— А еще нам известно, что Радовид жив и здоров, но от этой информации ни горячо, ни холодно, — отмахнулась от ведьмака Эйльхарт, прежде чем вновь повернуться к Йеннифэр. — Если мы рискнем прямо сейчас, они наверняка будут ожидать этого, Йеннифэр, и ты сама это прекрасно знаешь.
— Если…
— Трисс ничего ему не скажет, — небрежно бросила Филиппа, словно сама слегка сомневалась в сказанном, — я уверена в этом. Она лучше многих знает, что находится на кону.
— Тем не менее, это не повод тянуть время в надежде, что в ближайшее время подвернется удачная возможность для… — Кейра попыталась оспорить предложение Филиппы, но та вскинула руки.
— Вы все считаете, что это какая-то настольная игра! — воскликнула она, на мгновение теряя самообладание. — Думаете, мы с Трисс не обсуждали вероятность подобного исхода? Думаете, она не была готова к тому, что кому-то из нас может не повезти? Наша цель — не спасти Трисс Меригольд, а убить Радовида, и нужно помнить об этом! Если для этого необходимо будет принести в жертву одну-единственную чародейку, то…
— Ты всерьез считала, что явишься сюда, расскажешь нам о том, что Трисс в беде, а потом просто заявишь, что это нормально и делать ничего не нужно? — нахмурился Весемир, впервые решивший вставить свое слово.
— Теперь-то я вижу, что следовало держать это в тайне от вас как минимум несколько дней, пока не будет готов новый план, — скривилась Филиппа. — Удивительно, что из всех вас лишь Поттер способен принять мою точку зрения, хоть его отношения с Трисс и куда ближе, чем…
Вышеупомянутый Поттер, который все это время неподвижно сидел в кресле, покачал головой, принимая до боли очевидное и понятное решение.
— Кейра, — повернулся к Кейре Мец Гарри, прерывая речь Филиппы, — ты можешь мне помочь?
— Я-я? — неуверенно протянула Кейра, бросив взгляд в сторону Йеннифэр.
— Мне нужен портал до стен Новиграда, можно хоть за приток Понтара, — Гарри рывком поднялся с кресла. — Не хочу рисковать, создавая его самостоятельно, не лучший сегодня день для экспериментов.
— Ты меня не слышал? — поморщилась Эйльхарт. — Я же сказала, что…
— Голова уже болит от твоего бесконечного самодовольного визга, — отмахнулся от чародейки Поттер. — Можно хоть три дня спорить, но толку от вашего заговора нет, пора это признать. Будем действовать по обстоятельствам. Хочешь убить Радовида? Присоединяйся, но моя задача — вытащить из плена Трисс. Кейра?
Кейра Мец вздохнула было, но все же подобралась и резко кивнула. Обойдя стол, она присоединилась к Поттеру, который выставил руку вперед, как только увидел приближающуюся к ним Цири.
— А ты остаешься здесь, поняла? — прищурившись, заявил он, и Цири собралась было возразить, но слабость сковала ее тело, из-за чего девушка вынуждена была опереться на спинку кресла. — Магическое истощение еще не прошло, так что и толку от тебя никакого не будет, уж извини за прямоту. Йеннифэр? Геральт? Ламберт?
— Я… — с сомнением протянул Ламберт, но все же покосился на Кейру и вздохнул, медленно подходя к Поттеру.
— Эскель, ты проследишь за ней? — указал на Цири Поттер. — Весемир, я знаю, что ты хочешь сказать, но две пары глаз — это необходимый минимум. Если попытается воспользоваться своими способностями, то наверняка снова впадет в магическую кому, так что следите за ней очень внимательно.
— Я не идиотка, — процедила Цири, — и не стану рисковать понапрасну.
— Уже слышал, но потом ты все равно рискнула, — устало отозвался Гарри. — Ну, все готовы?
* * *
— Ох-ох-ох, да тебя и не узнать! — воскликнул Золтан, тут же подбегая к Поттеру и стискивая того в объятиях, от которых у волшебника заскрипели ребра. — Бороду отпустил? Черт бы тебя побрал, Гарри, а ведь идет, идет!
— Ничего подобного! — возмущенно воскликнул Лютик, сдвинув краснолюда в сторону и осматривая Поттера с ног до головы. — Исчезла утонченность, исчез шарм, исчез… — Лютик собрался было подобрать замысловатое слово, но вдруг посмотрел на руку волшебника. — Пальцы исчезли.
— Об этом и потом можно рассказать, — прервала собравшегося было сказать что-то юношу Йеннифэр, кивком приглашая всех за стол. Филиппа, бросив заинтересованный взгляд в сторону руки, поспешила, впрочем, присоединиться к чародейке, несмотря на все разногласия.
Сжатый и куда более структурированный рассказ занял от силы минут десять, но итог его был неутешителен. Лютик издал тяжелый вздох, посмотрев на Золтана, а тот задумчиво почесал затылок, прежде чем перевести взгляд на Геральта.
— Жопа тут, Геральт, — кратко охарактеризовал происходящий в Новиграде беспредел краснолюд, — и если Трисс угодила в тюрьму, то вызволить ее оттуда будет ой как непросто…
— В былые времена на нижние уровни можно было попасть через канализацию, — вспомнила Кейра.
— Замуровали все, — отмахнулся Золтан, — да и толку нет от нижних уровней. В подземных казематах держат нелюдей: эльфов, полукровок, низушков… Повезло только краснолюдам, да и то… Сколько продлится эта удача? Как уберут Тесака, так и краснолюдов начнут туда скидывать.
— Чародеев отправляют на верхний этаж, — вступила в разговор Филиппа, как только Золтан замолчал. — Сам этаж ничем не отличается от остальных, но все камеры укреплены двимеритом настолько, что магия растворяется даже рядом с ними. Камень и железо — неприступные стены. Именно поэтому мы с Трисс отказались от идеи освободить остальных чародеек, сосредоточившись на Радовиде, — повернулась к Поттеру Эйльхарт, но тот никак не отреагировал.
— Значит, сейчас нам остается только ждать? — нахмурился Геральт.
— Я выйду на связных и попытаюсь организовать наблюдение за кораблем, — задумчиво пробормотала Филиппа, поджав губы, — но, как я и сказала, прямо сейчас…
— Ты все сводишь к Радовиду, — покачал головой Гарри, прерывая чародейку, — но я здесь не ради него. Так, насколько много там охотников за колдуньями?
— Гарнизон, но наверняка сегодня даже больше, — отозвался Золтан.
— Херовато, но реализуемо, — Гарри закрыл глаза на несколько секунд, и все это время в помещении стояла гробовая тишина, — мне нужно подумать.
— Подумать? — недоуменно переспросила Йеннифэр, но Поттер ничего не ответил, молча встав из-за стола и покинув кабаре, сразу же направляясь в сторону торговой площади.
Заклинание тихого шага превратило его поступь в абсолютно беззвучную, а тьма безлунной ночи позволяла Гарри избегать обнаружения по меньшей мере десять минут, пока он не наткнулся на охотника за колдуньями, который с безразличным видом стоял рядом с незнакомой Поттеру таверной, потягивая пиво из полупустой кружки.
— Сомниум, — процедил Гарри, подкравшись к нему, и тут же подхватил уснувшего мужчину, оттаскивая его в сторону темного проулка. Несколько заклинаний отвлечения внимания, защитный барьер, Энервейт, и охотник медленно открыл глаза, снизу вверх смотря на Поттера.
— Ч-что за нахер… — прошипел было охотник за колдуньями и попытался встать, но в тот же момент его тело резко сковал доселе невиданный паралич. Обезумев от страха, охотник завращал глазами, впадая в настоящее безумие, но в тот же самый момент Поттер склонился над ним.
— Конфундус, — тихо произнес он, приложив пальцы ко лбу охотника, чьи глаза на мгновение потускнели, но тут же вернулись в норму. — Ты слыхал что-нибудь о Трисс Меригольд?
Охотник даже не заметил, что к нему вернулась возможность говорить. Конфундус так сильно исказил его восприятие, что он вообще с трудом осознавал, что именно происходит. Впрочем, простой и прямой вопрос вдруг вернул его в русло.
— Д-да, — с заминкой ответил он, вспоминая о том, как рыжеволосую чародейку провели через своды тюрьмы. — Ее вроде как… того, поймали. Схватили суку!
— Где она сейчас?
— В тюрьме? — с вопросительной интонацией ответил охотник, но тут же нахмурился. — Да, в тюрьме. В блоке для чародеев и магических… выродков, да. Самый верхний этаж, сплошной двимерит.
— Так, хорошо… — Гарри прищурился. — И как туда попасть?
— По лестнице, — даже не задумываясь, ответил захмелевший охотник, восприятие которого по-прежнему сильно хромало, — там лестница, лестница…
— Ты уверен, что Меригольд там? — уточнил Гарри.
— А где ж еще ей быть? — охотника явно удивил вопрос. Конфундус заставил его воспринимать все происходящее как обычную дружескую беседу, но все же назвать заклинание надежным у Поттера бы язык не повернулся. — Там все-е-е-х держат, всех чародеек и всю магическую шелупонь…
— Можешь провести меня туда?
— Ох, не-е-е-е, — протянул охотник, икая, — меня туда больше не пускают. У них там… ну, инвиду… индиву… ин-ди-ви-ду-аль-ны-е условия, ебаный по голове! — несколько раз ошибившись, по слогам произнес слово охотник и тут же выругался. — Я, значит-ся, думал, что можно кого угодно, а оказалось, что трахнул, да не ту. И мне… Ну, того. Выговор сделали. Сказали, что сельских травниц трогать запрещено прямым указом начальника храмовой стражи, а я ж ее в жопу… В общем, понизили меня до обыска домов да всяких разных халуп, где можно кого угодно и как угодно…
Финал рассказа Поттеру услышать было не суждено, потому что Гарри резким ударом всадил охотнику нож прямо в горло. Провернув лезвие, чародей поморщился, нейтрализуя Петрификус Тоталус и наблюдая за тем, как охотник пытается руками зажать глубокую рану. Сочащаяся сквозь пальцы артериальная кровь стекала по форме прямо на грязную землю, но предсмертные хрипы не продлились и двадцати секунд.
— Экскуро! — Поттер заклинанием очистил форму охотника за колдуньями от крови, и вздохнул, понимая, что двимерит точно создаст определенные сложности. С другой стороны, когда сложности вообще были причиной для того, чтобы отступать? Верно, никогда.
Оставалось лишь сообщить об авантюре остальным, а заодно согласовать план… Последнее, впрочем, Поттер считал опциональным вариантом развития событий. Конечно, помощь лишней не будет, но он знал, что способен справиться со всем в одиночку.
* * *
Радовид прибыл в тюрьму перед самым рассветом. Несмотря на боль в ноге и закованные в кандалы затекшие руки, Трисс все же смогла уснуть и провела в беспокойном, тревожном сне по меньшей мере пару часов, прежде чем проснулась от щелкнувшего замка. Дверь камеры открылась, и внутрь вошел охотник за колдуньями, форма которого отливала багрянцем, что говорило лишь об одном: он был из числа палачей. Ничего не сказав, мужчина поставил рядом с дверью небольшой сундучок и направился к пленнице.
Резко выдохнув, Меригольд не смогла сдержать стон боли, когда охотник молча снял цепь с крюка в стене и потянул за нее, вынуждая чародейку на коленях ползти к центру камеры. Впрочем, на этом ее мучения не закончились, потому что палач резко дернул цепь вверх, вынуждая Трисс поднять руки и медленно встать на дрожащие ноги. Краем глаза заметив кровавый след, оставшийся на полу от раны, чародейка собралась было повернуться к двери, но в тот же самый момент охотник снова потянул за цепь, и Трисс услышала щелчок.
Подняв взгляд, она заметила торчащий с потолка крюк, ничем не отличающийся от того, что был в стене. Вот только высота лишь показалась ей терпимой, ведь палач внезапно перекинул несколько звеньев цепи, вынуждая Трисс приподняться на носках, вытянув руки вверх.
— Трисс… Меригольд, — размеренный и спокойный голос, который Трисс сразу же узнала, на мгновение выкинул ее из реальности. — Я был разочарован, услышав о том, что ты связалась с ней. Разочарован, но не удивлен.
Палач толкнул чародейку, вынуждая ту повернуться к двери, перебирая пальцами босых ног по шершавому камню. Как только Меригольд заметила тень Радовида в двери, ее сразу же затопила ненависть. Сжав зубы, она молча смотрела на короля Редании, пока тот переступал через порог камеры и безразличным взглядом осматривал «убранство», словно ожидал увидеть что-то новое.
— Закрепи болты, — небрежно бросил Радовид, и Трисс нахмурилась было, но в тот же момент резкая боль пронзила ее запястье. В двимеритовых кандалах было специальное отверстие с короткой резьбой, и лишь сейчас чародейка осознала его предназначение, когда палач ввинтил туда заостренный болт, который сразу же пробил кожу, врезаясь в мясо. — Она не слишком бледная? Переживет?
— Нет, Милорд, — поклонился палач, — у меня с собой есть настойки, чтобы держать ее в сознании столько, сколько потребуется.
— Хорошо, — сразу же согласился Радовид, и лишь сейчас Меригольд обратила внимание на то, что он был одет в военную, но при том совершенно непримечательную форму. Судя по всему, это было частью его «городского образа».
Тяжело дыша, Меригольд зажмурилась, когда палач затянул кандалы еще сильнее. Сквозные болты добрались до кости, и чародейка издала стон боли, как только стоящий рядом охотник сделал еще один оборот по часовой стрелке.
— Достаточно, — вздохнув, произнес Радовид, когда заметил, что по поднятым рукам стекают вниз струйки крови, — просто зафиксируй ей руки и приступай. Долго это все равно не продлится.
— Слушаюсь, милорд, — поклонился охотник за колдуньями, вставляя в цепь распорку, чтобы подвесить Трисс посреди камеры и закрепить ее на необходимом уровне. Отвернувшись, он вытащил из небольшого сундучка кожаный сверток и развернул его, подыскивая правильный инструмент.
Тем временем, Радовид ни на секунду не отвел взгляд от Трисс, которая стояла на самых кончиках пальцев, боясь лишний раз вздохнуть, чтобы ни в коем случае не пошевелить зафиксированные в кандалах руки.
— Где Филиппа Эйльхарт? — чуть ли не по слогам произнес Радовид, облокотившись рукой о подлокотник принесенного высокого стула.
Трисс, с трудом сохраняя равновесие, даже не посмотрела в его сторону. Радовид выждал несколько секунд, прежде чем повернуться к охотнику и кивнуть. Тот, шмыгнув носом, подошел к чародейке и отточенным движением закрепил один из пальцев в щипцах. Трисс закричала, как только запястье провернулось, а заостренный болт оставил глубокую рваную рану на запястье, и Радовид прищурился.
— Мне уже известно о том, что она замешана в заговоре и даже не скрывает этого. Шпионы, которых нам удалось поймать позавчера, успели многое рассказать, — Радовид медленно поднялся на ноги и подошел к Трисс. — Где она?
— Н-не знаю, — едва слышно прохрипела Трисс, и Радовид закатил глаза.
— Отрывай, — небрежно бросил он охотнику, и тот сразу же сжал щипы, выдирая ноготь вместе с небольшим кусочком мяса из мизинца Трисс. Девушка забилась от боли, не в силах даже пошевелиться, но изо рта вырвался лишь беззвучный крик. — У тебя осталось девятнадцать пальцев, Меригольд, а у меня предостаточно свободного времени. Мы можем потратить пару часов, шинкуя их на кусочки, либо ты расскажешь все прямо сейчас.
— И… отправлюсь на костер? — процедила Трисс. — Какое выгодное предложение!
— Да, Четырнадцатая с Холма, и ирония здесь неуместна, — усмехнулся Радовид. — Если я не получу ответы, которые мне необходимы, на костер отправится то, что можно будет назвать лишь твоей тенью. Думаешь, хуже уже быть не может? Поверь, охотники за колдуньями с радостью докажут тебе, насколько сильно ты ошибаешься.
— Ты чертов мясник… — прошептала Меригольд.
— А ты — пережиток прошлого, чародейское отродье, возжелавшее власти над страной, в которой тебя никто и никогда не признает. Отрывай.
На сей раз в щипцах оказался зажат окровавленный ноготь безымянного пальца, и Трисс на мгновение оторвала ноги от каменного пола, но тут же вернула их обратно, как только кожу на запястьях начало разрывать на части.
— Филиппа Эйльхарт, — скучающий тон голоса сменился на предвкушающий, и Трисс заметила, как в глазах Радовида загорелся огонек безумия, о котором ей приходилось лишь слышать, — где она?
— Я-я… — Трисс облизнула прокушенную губу. — Я не знаю.
— Отрывай, — на лице Радовида появилась ухмылка, из-за которой искаженное жестокостью лицо в свете факела стало выглядеть как морда настоящего дьявола во плоти.
Крик боли разнесся по всему коридору, достигая даже самых дальних камер. Здание, которое когда-то служило тюрьмой для военнопленных, в последние месяцы превратилось в огромную каменную пыточную, разделенную на несколько блоков. Эльфы, полукровки, низушки и краснолюды обитали в блоке нелюдей, обычные люди гнили в закрытых подвалах, где крыс было в несколько раз больше, чем пленников, а чародеи, знахари и иные «лица, владеющие магией или способные чувствовать таковую» были перемещены на самый верхний этаж.
Наученный горьким опытом, Радовид не поскупился на двимерит, и оттого огромная каменная клетка превратилась в последнее пристанище для десятков пойманных чародеев. Двимеритовые кандалы, решетки на окнах, огромные дубовые двери и круглосуточное наблюдение — зная о том, что Филиппа ни в коем случае не оставит его в покое, Радовид лично следил за тем, что происходит на верхнем этаже, напрямую отдавая приказы о том или ином ритуальном сожжении, важном для поддержки внутреннего духа войск.
Все обитатели этого уровня знали, что смерть уже стоит на пороге, и поэтому крики Трисс были для них обыденностью: чем-то, что они вынуждены были слушать чуть ли не каждый вечер, когда охотники находили очередного бедолагу, над которым можно было поизмываться без каких-либо последствий.
Трисс начала терять сознание лишь после пятого ногтя. Нет, она по-прежнему не собиралась подчиняться Радовиду, но болевой шок, усталость, потеря крови из-за сквозной раны на бедре и огромное количество двимерита ввели ее в сознание, близкое к болезненной полудреме, граничащей с бредом. Спасительное забытье, к сожалению, не продлилось и нескольких минут, ведь палач, услышав приказ Радовида, подошел к чародейке и насильно влил ей в рот целый бутылек какой-то противной настойки. Мерзкое пойло скользнуло по стенкам горла, и Трисс тут же закашлялась, пытаясь выплюнуть его, но эффект оказался мгновенным. Сердце забилось быстрее, сонная дымка исчезла, а боль заиграла новыми красками.
— Я ведь сказал, что ты можешь не надеяться на отдых, — кривая усмешка появилась на лице Радовида. — Ну, повторить вопрос? Или ты сама…
Король замолк на полуслове, нахмурившись. Трисс, которой потребовалось еще несколько секунд на то, чтобы заметить необычную реакцию, подняла голову и посмотрела в сторону Радовида. Тот, медленно переставляя ноги, отступал к стене, и внезапно Трисс услышала что-то странное.
Крики.
Человеческие крики, полные боли, страха и отчаяния, но вторящие друг другу так, словно кричал не один человек, а целая сотня.
— Милорд… — палач обеспокоенно посмотрел на Радовида, который уже положил руку на рукоять меча.
— Проверь, что там творится, — прервал обращение охотника Радовид.
Структура самой тюрьмы напоминала полый прямоугольник, широкие стены которого были отведены под содержание заключенных, в то время как вся центральная часть была оборудована для охотников за колдуньями и стражников, использующих тюрьму в качестве полноценной городской неприступной базы. Вне зависимости от того, что могло случиться снаружи, тюрьма могла быть в любой момент превращена в настоящую крепость, но были у нее и очевидные минусы, к которым относился недостаток обзора и скрытых входов.
Крики, нараставшие в течение пары минут, постепенно начали стихать, а на смену им пришел треск. Неестественный, странный треск, похожий чем-то на треск многовековых деревьев, но кратно более сильный.
— Милорд, здесь… иней, — пораженно пробормотал палач, выглянув за дверь камеры и увидев, как каменные стены коридора медленно замерзают.
Радовид ничего не ответил, с искренним удивлением рассматривая стены и замечая, что камень медленно покрывается льдом. Температура в камере опустилась настолько быстро, что Меригольд не успела даже заметить, когда изо рта начал вырываться пар, а пальцы ног начали липнуть к заледеневшему полу.
— Нам нужно выбраться, минуя лестницу, — обратился к палачу Радовид. — Здесь остались ходы через западную башню?
— Там был замурованный ход, его можно…
Тихий голос охотника прервался, когда дверь, казавшуюся неприступной, внезапно пробило лезвие меча. Поскольку палач стоял рядом с выходом, лезвие прошло сквозь его горло, словно и не заметило препятствия, резко дернувшись в сторону и исчезая. Прохрипев что-то невнятное, охотник за колдуньями попытался было зажать рану, но повалился на пол, словно мешок, когда дверь кто-то толкнул.
Трисс, дезориентированная из-за боли, звуков и температуры, прищурилась, пытаясь разглядеть в полумраке детали «гостя», но не узнала его. Бородатый и худой, он был одет в форму охотника за колдуньями, но держал в руке необычный синеватый меч.
Взглянув в ее сторону, гость тут же отпрыгнул в сторону, когда Радовид молча сделал свой выпад, попытавшись нанести быстрый колющий удар. Неизвестный оказался внутри камеры, и вынужден был вновь отклоняться, когда Радовид снова пошел в атаку.
— Так вот ты какой… — прошипел мужчина в форме охотника, и Трисс вдруг осознала, что ей знаком этот голос.
Радовид явно был не настроен на беседу, и поэтому атаковал вновь, лишь чудом не задев острием клинка подвешенную посреди камеры Трисс. Та дернулась, прищуренным взглядом наблюдая за тем, как мужчина ловко парирует очередной удар, и тут же выставляет вперед руку. Радовид, собравшийся было нанести очередной удар, вдруг резко остановился.
— Двимерита здесь столько, что хватило бы на целую королевскую казну, — презрительно процедил фальшивый охотник, — но все равно недостаточно. Посмотри на меня.
Радовид, лишенный возможности двигаться, поднял взгляд, но тут же перевел его в сторону двери, когда пальцы незнакомца сомкнулись на его горле. Трисс ожидала любого исхода событий, но она точно не ожидала увидеть, как горло легитимного короля Редании медленно темнеет, покрываясь ледяной коркой. Не прошло и нескольких секунд, как тишину нарушил звук хруста, и синяя шея Радовида просто… разломилась. Лысая голова с характерным звуком упала на каменный пол, а мужчина толкнул тело, отправляя его следом.
— Мне после такого нужно будет недели три пить клюквенный морс и есть гренки на ужин, гребаное истощение, — прокряхтел себе под нос мужчина, тут же бросаясь к Трисс и всего за несколько мгновений снимая ее с крюка. — Так, ключи…
Аккуратно уложив чародейку на пол, «охотник» посмотрел сначала на Радовида, а потом перевел взгляд на палача и рванул к нему, практически сразу же находя в нагрудном кармане связку. Уже через десять секунд Меригольд, остающаяся в сознании исключительно благодаря влитой в нее настойке, смогла расслабить истерзанные руки.
— Да, с маникюром тебе точно придется повременить, — с какой-то безобидной усмешкой произнес знакомый голос, и лишь сейчас Трисс смогла заметить отблеск изумрудной зелени глаз, отразившуюся от едва заметного рассвета за решетками небольшого окошка. — Если Йеннифэр…
— Г-Гарри? — прошептала Трисс, игнорируя боль от сорванных связок.
— А кто ж еще-то? — как-то совершенно по-дурацки хихикнул Поттер. — Ой, Йеннифэр? Извини, я сначала хотел сохранить ему жизнь, но немного… увлекся. Имей в виду, он первый начал, так что я действовал в рамках самообороны!
С трудом отведя взгляд от Гарри, Трисс посмотрела в сторону двери и тут же кашлянула, когда увидела там подругу. Впрочем, одно удивление сменило другое, когда Гарри очень аккуратно поднял ее на руки и прижал к себе.
— Прошу, напоминай мне об этом дне всякий раз, когда я вдруг решу сразиться с тобой, — пробормотала Йеннифэр, неотрывно глядя на труп Радовида, шея которого напоминала осколок льда.
— Без проблем, — весело отозвался Гарри, но тут же сменил тон на чуть более серьезный. — Она потеряла много крови, ты откроешь для нас портал этажом ниже?
__________